Осколок сокрушенной Империи. Загадка Философского камня

Когда мы вышли из бронзовых дверей, я уже не мог понять, где верх, а где низ. Пройдя пару шагов, мне пришлось сесть прямо на ступени мраморного крыльца, иначе меня просто вывернуло бы наизнанку. — Никогда… больше никогда… — сквозь зубы процедил я и прижал руку ко рту. Снейп встал рядом. Выглядел он немного получше меня. — Привыкайте, мистер Купер, — сказал он, помогая мне подняться. Я не стал сопротивляться, и на негнущихся ногах последовал за ним вниз по улице, к магазинчикам. — Вы взяли с собой список, мистер Купер? — Д-да, — я достал из кармана сложенный лист и развернул его. «ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Форма Студентам первокурсникам требуется: Три простых рабочих мантии (черных); Одна простая остроконечная шляпа (черная) на каждый день; Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала); Один зимний плащ (черный, застежки серебряные); Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента. Книги Каждому студенту полагается иметь следующие книги: «Книга заговоров и заклинаний» (первый курс). Миранда Гуссокл «История магии». Батильда Бэгшот «Теория магии». Адальберт Уоффлинг «Руководство по перевоплощению для начинающих». Эмерик Свитч «Тысяча магических трав и грибов». Филлида Спора «Магические отвары и зелья». Жиг Мышьякофф «Фантастические звери: места обитания». Ньют Саламандер «Темные силы: пособие по самозащите». Квентин Тримбл Также полагается иметь: 1 волшебную палочку; 1 котел (оловянный, стандартный размер № 2); 1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов; 1 телескоп; 1 медные весы. Студенты также могут привезти с собой сову, кошку или жабу. НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ». Ну, никакую живность я везти с собой и так не собирался, да и последняя фраза про метлы была мне не очень понятна. Так что я решил просто идти по списку. Первым делом — форма. Вывеска на магазине гласила: «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни.» И тут мы с профессором решили разделиться. Пока я буду покупать мантию и так далее — он сходит за котлом, флаконами, весами и телескопом. Я не без опаски отдал ему сумку с деньгами, предварительно забрав нужную сумму, но тот, цитирую: «Магией поклялся, что ни на какие корыстные цели эти деньги тратить не будет». Я развернулся, и открыл дверь в магазинчик Мадам Малкин. Взгляд сразу же упал на приземистую волшебницу в розовато-лиловой одежде. Ну точь-в-точь наша библиотекарша, только без очков. — Тоже едем в Хогвартс? — спросила она, добродушно улыбаясь. Я кивнул. — Проходи смелее, тут как раз еще двое клиентов готовятся к школе. Я поблагодарил ее, и прошел вглубь магазина. Нормальная женщина, спокойная. Не то что один мой знакомый. Нахашу временами так и хотелось врезать по его смазливой физиономии. Если б не его актерский талант и умение втереться в доверие — в Наблюдателях он бы не задержался однозначно. — …Я слышал, он настоящий дикарь. Живет в хижине на территории школы и время от времени напивается и пытается творить чудеса, а все кончается тем, что вспыхивает его собственная постель. — Лично мне он очень нравится. В глубине помещения на двух высоких скамейках стояли два мальчика, судя по внешности — мои ровесники. Один белобрысый и со вздернутым носом, другой черноволосый и в очках. Белобрысый повернулся ко мне. — О, еще один! Тоже в Хогвартс? — Вообще-то с незнакомыми людьми принято здороваться, — я влез на скамейку, отмахнувшись от подоспевшей мне на помощь волшебницы. — Ну здравствуй, — хмыкнул белобрысый. — Привет, — чуть тише отозвался мальчишка в очках. Я кивнул обоим, и позволил молодой девушке измерить себя. — А как тебя зовут? — вдруг спросил белобрысый. — И где твои родители? Ты один? — Виктор Купер. Я из приюта, пришел с одним из профессоров, — четко ответил я. — А ты не знаешь, твои родители из наших? — В смысле из волшебников? — Да. — Нет, не знаю. Они бросили меня, когда я еще ходить не умел. Так что я их не помню от слова совсем. Белобрысый мальчик как-то искоса глянул на меня. Зато в глазах черноволосого я увидел искреннее сочувствие. Он протянул мне руку. — А я Гарри. Гарри Поттер. Руку я пожал, не сразу заметив, как посмотрел белобрысый на Поттера. — Поттер? — с удивлением переспросил он. — Ты тот самый Гарри Поттер? Мальчик, Который Выжил? Я навострил уши. Та-а-ак, начинается что-то интересное. Гарри отвел взгляд. — Да, — тихо буркнул он. — А… покажи шрам? Поттер протянул руку и убрал со лба челку. Я заметил, как по его коже змеится заметный невооруженным глазом зигзаг. — И правда как молния… — белобрысый протянул Гарри руку. — Я — Драко Малфой. Приятно познакомиться. Прежде, чем Поттер успел что-либо ответить, к нему подошла мадам Малкин, и сказала, что все готово. Тогда Гарри поспешно спрыгнул со скамейки и ушел. — Что ж, встретимся в школе, — бросил ему вслед Драко, но Поттер даже не обернулся. На лице у Малфоя появилось выражение как у ребенка, которому не дали конфету. — Не понимаю, что я не так сказал? — для полноты картины капризного мальчишки ему только ножкой топнуть не хватало. У меня же тем временем появилась идея. Раз не получилось расспросить Снейпа, значит переключу свое внимание на Драко. Тем лучше — дети много слышат и видят, но мало соображают. Может, удастся получить ценную информацию. — А о чем вы разговаривали? — спросил я, стараясь поддержать диалог. — Может ты как-то его обидел? — Да я только сказал про этого бестолоча полувеликана! Вообще, я не понимаю, почему в школу принимают не только таких, как мы, но и детей не из наших семей. Они ведь другие. Они по-другому росли и ничего о нас не знают. Представь, некоторые даже никогда не слышали о Хогвартсе до того дня, как получили письмо. Я думаю, что в Хогвартсе должны учиться только дети волшебников. — Я тоже не слышал ни о Хогвартсе, ни о волшебном мире, пока мне не пришло письмо. Может, расскажешь мне, что тут и как? — Зачем? — Драко сморщил нос. — Чтобы я не наделал глупостей. Ты же сам только что сказал — «они по-другому росли и ничего о нас не знают». Так расскажи мне. Объясни то, что сам знаешь. Хотя бы что из себя представляет Хогвартс. Я ведь тоже туда учиться еду, как и ты. Нехотя, медленно, но Малфоя у меня разговорить получилось. Из его слов я понял, что в Хогвартсе всего четыре факультета: Слизерин, Когтевран, Гриффиндор и Пуффендуй — читай «Хитрость, Ум, Храбрость и Трудолюбие». Ерунда какая-то. Почему разделение идет именно по личным качествам? Волшебники — кто ж их разберет. Драко вот был точно уверен, что попадет на Слизерин. Мол, у него там вся семья училась — а значит и он туда попадет. А я на каком факультете окажусь? Хитрость? Ну, есть такое. Ум? В наличии, причем довольно неплохой, иначе я бы не добрался до должности Инспектора. Храбрость? Когда как. Трудолюбие? А кто сутками за документами сидел? Кто в одиночку во время восстания роботов на повстанцев повел? И не моя вина, что криворукие инженеры упустили момент с камерой. Так какой факультет мне подходит? Когда же я спросил про «Мальчика, Который Выжил», то понял, что попал куда надо. Драко, к тому моменту относившийся ко мне уже более лояльно, посмотрел на меня круглыми глазами, и после удивленного «А ты что, не знаешь?» рассказал мне, как выяснилось, не такую уж и давнюю историю. Лет десять назад жило в волшебном мире чудище всея Британии. Звалось это чудище Лорд Воландеморт — когда Драко, пусть и шепотом, произнес это имя, находившиеся рядом волшебницы вздрогнули, как от громкого звука. — или же Тот-Кого-Нельзя-Называть. Терроризировал этот Лорд Магический мир вместе с приспешниками, терроризировал… а потом пропал. Точнее не совсем так. Пропал он, когда отправился в дом к семейству Поттеров. Находившихся там Лили и Джеймса Поттеров он преспокойно отправил на тот свет, а когда попытался убить их годовалого сына Гарри каким-то темным заклятием — то вдруг отрикошетило в отправителя. Оттуда, соответственно, шрам на лбу. И вот тогда Воландеморт исчез. История эта меня, мягко говоря, смутила. Во-первых — на кой выпендриваться? Можно же просто взять младенца и как следует ахнуть его головой о ближайшую твердую поверхность… Так, Войд, остановись, перегибаешь палку. Ну и во-вторых — как? Как могло это заклятие или проклятие отрикошетить от обычного ребенка? Тут два варианта: либо родители перед смертью что-то намагичили, либо Гарри — не такой уж и простой мальчишка. Я хотел расспросить Малфоя о чем-нибудь еще, но тут мадам Малкин сказала, что все готово. И мы со свертками в руках отправились на выход, где профессор Снейп разговаривал с довольно симпатичной блондинкой. — Крестный! — Драко буквально подлетел к Северусу и крепко его обнял. — Драко, нам пора, — женщина — по всей видимости его мама. — забрала из рук Малфоя сверток и взяла мальчика за руку. — Так что, Северус, на выходных все в силе? — Не знаю, Нарцисса, — профессор пожал плечами. — Как получится. Взрослые распрощались, и Драко напоследок махнул мне рукой. Я в ответ лишь кивнул. Здесь, в волшебном мире, ко мне относились гораздо спокойнее, чем даже в приюте. Вместе со Снейпом — который, к слову, честно купил все необходимое. — мы сперва отправились за учебниками. Я же, не забывая про свою конечную цель, попытался найти какую-нибудь литературу о перемещениях по мирам или что-то похожее. Но кроме сказок и легенд я ничего не нашел, так что вскоре плюнул на это дело. Тут меня постигло первое разочарование — «Гринготтс» не считается! Я думал, что там, в банке, гоблин у стойки писал пером только из каких-то своих причуд. Нет, здесь это была общепринятая манера. Так что пришлось покупать и перья, и чернила, и свитки пергамента. Я мысленно ужаснулся, представив, как буду всем этим писать. И вот, спустя десяток магазинов и лавок, остался последний пункт в списке — волшебная палочка. Профессор сказал, что мое присутствие обязательно, так что мне оставалось лишь последовать за ним. Оставшися магазин был, кажется, даже потрепаннее «Дырявого котла». Вывеска, когда-то позолоченная, гласила: «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры». В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка. Я начал сомневаться, что здесь можно подобрать что-то нормальное. Когда мы вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного покосившегося тонконогого стула. Вдоль стен, от пола и до самого потолка громоздились тысячи и тысячи узких коробочек. Неужели это все — волшебные палочки? Черт, кажется, мы здесь надолго… — Добрый день, — раздался сбоку тихий голос. Я аж подпрыгнул — очень уж неожиданно появился пожилой незнакомец. Со стороны он походил на безумца — почти бесцветные глаза будто светились в полутьме, волосы были растрепаны. — Здрасьте, — тихо буркнул я. — Северус! — мужчина сразу обратил взгляд на моего спутника. — Темный дуб и волос черного единорога, тридцать пять сантиметров. И до сих пор вам прекрасно служит, не так ли? Я не понял, о каких дубах и единорогах он говорит. Только переводил взгляд то на Снейпа, то на чудаковатого мужчину. — Да, — профессор вновь подтолкнул меня вперед. — Мистер Олливандер, тут… — Знаю, — мужчина подошел ко мне. — Какой рукой вы берете палочку? Так вот вы какой, мистер Олливандер. — П-правой, — я даже не осмелился высказать какой-либо едкий комментарий про лавку волшебных палочек или ее владельца. Это чувство… чувство, как будто я оказался в странном, священном месте. Я ощущал нечто подобное, когда впервые пришел в Башню Света. Тогда, впервые услышав молитвы, эхом отдаляющиеся к высокому потолку, мое сердце невольно замирало. Теперь я почувствовал это вновь. Это место было насквозь пропитано магией. — Вытяните руку вот так… отлично! Сначала он измерил расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, от колена до подмышки, и еще зачем-то окружность головы. Я даже не сразу понял что Олливандер отошел к полкам, а серебристая лента давно меряет меня сама. — Попробуйте вот это, — он достал одну из коробочек. — Дуб и перо феникса, тридцать сантиметров. Я взмахнул предложенной палочкой. Ничего. — Не подходит. Тогда вот эту, — Олливандер уже протягивал мне другую палочку. — Клен и волос единорога. Двадцать восемь сантиметров, хлесткая. И снова ничего. Я брал в руки одну палочку за другой, возле меня уже выросла приличная куча из коробок. Но Олливандера, кажется, это только раззадоривало. Я же наоборот с каждой секундой злился все больше и больше. — Профессор, — наконец не выдержал я. — У меня уже рука болит. Неужели нельзя выбрать палочку по-другому? — Потерпите, молодой человек, — ответил вместо Северуса хозяин лавки. — Это не так просто. Палочка сама должна выбрать волшебника. И вы никогда не достигнете хороших результатов, если будете пользоваться чужой палочкой. Я лишь раздосадованно махнул рукой. И словно в замедленной съемке увидел, как с дальнего стеллажа сама по себе упала коробка, ударяясь об пол с глухим стуком. Олливандер в этот момент чуть ли не засиял от радости. Он подобрал упавшую коробку, открыл ее и протянул мне. — Попробуйте вот эту, — выдохнул он с торжеством в голосе. Я взглянул на палочку. Черная древесина будто слабо поблескивала в свете, проникающем с улицы. Как только я взял ее в руки, то почувствовал, как по телу прошла теплая волна. Я взмахнул палочкой — и с ее кончика вырвался сноп ярких фиолетовых искр, осветив помещение. — Браво! — Олливандер улыбался от уха до уха. — О, Мерлин, просто поразительно. Он забрал палочку у меня из рук. — Эбеновое дерево и сердечная жила венгерской хвостороги. Очень мощное сочетание, — он уложил палочку обратно в коробку и начал упаковывать ее в коричневую бумагу. — Идеально подходит для боевой магии и Трансфигурации! Будьте осторожны с этим, молодой человек.

***

— Мистер Купер, вы здесь? — А? — я повернулся в сторону профессора. — Да сэр, просто задумался. Северус ничего не ответил, а я вновь посмотрел на коробочку в своих руках. Я никак не мог забыть то чувство, когда я впервые взял в руки палочку. Казалось, стоит мне взмахнуть ей — и я буду способен на все. Буду сильнее даже Того-Кого-Нельзя-Называть. И это чувство все еще растекалось по венам, распирало меня изнутри. С шумом к платформе подъехал поезд. Осталось только доехать до приюта, и я сразу свалюсь спать. Плевать на все и на всех, сейчас внутри меня разгоралось настоящее пламя. Я выберусь — теперь я точно в этом уверен. И впервые за долгое время сердце мое забилось в радостном предвкушении.