Осколок сокрушенной Империи. Загадка Философского камня

Бам. Бам. Бам. Звук эхом разносился по комнате. Я вновь уперся лбом в стену, отчего раздался еще один глухой «бам», и тяжело вздохнул. Три года я уже торчал в этом приюте. ТРИ ГОДА! О, пресвятые, за что мне это?! Но, думаю, стоит рассказать все по порядку. В то утро, когда я провернул трюк с подушкой, Деннис никому ничего не рассказал. То ли побоялся моей мести, то ли того, что его посчитают ненормальным. А я узнал, что той ночью неосознанно «ограбил» чаевничающих библиотекаршу, медсестру и директрису приюта. Мне даже стало немного стыдно из-за этого. Но времени зря я не терял, вцепившись в свои открывшиеся способности, как утопающий хватается за спасительную соломинку. Я думал, что это сможет пролить свет на произошедшее со мной. Но за это время не происходило ровным счетом ни-че-го. Да, я тренировался, и в скором времени научился, помимо перемещения предметов, залечивать травмы и чинить поломанные или испорченные вещи. И при этом я до сих пор был без понятия, как мне вернуться обратно. Ден со своей шайкой больше не приставал ко мне, боясь, как бы я не сделал с ними что-нибудь нехорошее. На это я и рассчитывал, нарочно продемонстрировав, что это именно я приклеил подушку к потолку, и что мне ничего не стоит проделать подобное и с самим мальчишкой. Убедиться в этом он смог, когда Тодд — один из его дружков. — не смог утром встать с кровати. Видите ли, его одеяло каким-то образом за ночь срослось с простыней! Уму непостижимо! Нечего было пугать близняшек Молли и Долли. А особенно рассказывать чуть ли не в полный голос об этом в присутствии человека, у которого в последнее время наблюдалось обострение чувства справедливости. Нас водили по всему Лондону на экскурсии, в кино и так далее. Я старался запоминать расположение улиц, маршруты автобусов, метро. В будущем это явно бы мне пригодилось. Дни шли, а я этого и не замечал. И вот, настало 15 января 1991 года. Виктору в этот день исполнилось одиннадцать, а я, как только закончились уроки, засел в том же самом закрытом кабинете, который стал чем-то вроде моего личного убежища. И долбился теперь, как дятел, об стену, только вместо клюва был мой собственный лоб. В голове же тем временем роились непривычные для меня вопросы… Бам. Зачем мне возвращаться? Как зачем? Чтобы восстановить порядок в моей Империи! Бам. Но ведь Империи больше нет, что тогда? Все равно! Они не понимают, что натворили. Я верну их на истинный путь. Бам. Большинство поддержало идеи Сияния, даже мои подчиненные. Неужели я пойду один против всех? Нет, не может такого быть, чтобы все поддерживали новые порядки. Я обязательно найду тех, кто будет согласен со мной. Бам. И я уверен, что они захотят вернуть все, как было? Да. Бам. А я сам хочу этого? БАМ! Я переборщил с силой удара, отчего из глаз у меня посыпались искры. Неужели я, черт возьми, начал сомневаться?! Неужели я действительно начинаю двигаться в ту же сторону, что и эти паразиты-повстанцы?! Да ни за что! Я никогда не перейду на их сторону, даже под страхом смерти. Я пощупал лоб рукой, и поморщился. Пора заканчивать с этим. Но как же я уже устал…

***

Проснулся я… Нет, я не проснулся. Меня внаглую растолкали в четыре руки, чуть не сбросив с кровати. В спальне на этот раз стоял гомон, и какие-то кретины додумались открыть окно нараспашку, несмотря на январский холод. Я с трудом открыл глаза, и, глядя на разбудивших меня парней, недовольно произнес: — Ну и что вам надо от меня? Ответ пришел сам собой. Ник — новенький мальчишка, которому только недавно исполнилось шесть лет от роду. — ткнул пальцем в сторону окна и громко сказал: — Сова! Там сова с письмом! Вот тут я и проснулся. Нет, про голубиную почту нам рассказывали на истории, но голубиную, а не совиную! А на подоконнике сидела вполне себе живая, нахохлившаяся от холода неясыть с желтоватым письмом в клюве. И, заметив наконец направленные на себя удивленные взгляды, я начал понимпть, кому оно предназначалось. Наспех одевшись, я подошел к окну, протянув руку. Птица впорхнула в комнату, взмахнув большими крыльями, и опустилась на нее. Я уже приготовился, что мне в руку вонзятся острые когти, но неясыть осторожно перебирала лапами у меня на предплечье, будто устроиваясь поудобнее. Дрессированная что-ли? Наконец я обратил внимание на конверт. На нем была сургучная печать с оттиснутой на ней буквой «H», а сам конверт был подписан изумрудными чернилами: «Мистеру В. Куперу, город Лондон, Ридж Авеню, дом пять, спальня номер три.» Я обвел глазами выжидающе глядящих на меня мальчишек, потом развернулся на каблуках и распахнул дверь. — Купер, ты куда? Впервые кто-то обращался ко мне по фамилии, кроме взрослых. — К мисс Браун, — ответил я, не оборачиваясь. — А сова? — Сова со мной, — и, не став дожидаться еще вопросов, я быстрым шагом пошел прочь по корридору.

***

Мелисса Браун, или же мисс Браун, была директрисой приюта и в принципе мягкой женщиной. Заботилась она о воспитанниках изо всех сил, — которых, судя по поведению некоторых, не хватало. — и любила их как своих родных детей. Даже ко мне иногда лезла обниматься, но я спокойно давал понять, что абсолютно против этого. Терпеть не могу все эти бесполезные сюси-муси. Но именно мисс Браун, как я думал, могла мне сейчас помочь. Постучав в дверь ее кабинета свободной рукой, — так как другая была занята письмом и необычным почтальоном. — я отошел на пару шагов. С тихим скрипом дверь открылась, и я поднял голову, глядя на женщину снизу вверх. — Вики? — она удивленно посмотрела сперва на меня, потом на неясыть. — Что случилось? — Мне пришло письмо, — я протянул ей конверт и кивнул на чуть покачивающуюся у меня на предплечье птицу. — А принесла его эта… Мисс Браун жестом пригласила меня в кабинет, и я вошел. Неясыть слетела с моей руки, описала пару кругов по комнате, и уселась на шкафу. Я же тем временем смог получше разглядеть письмо. Судя по текстуре, похоже на очень старую бумагу или на пергамент. И еще печать. Либо воск, либо сургуч. Спрашивается — зачем? Есть ведь нормальные конверты, нормальная бумага. — Мисс Браун, может ли это быть чьей-то шуткой? — А? — женщина, до этого удивленно рассматривающая птицу, развернулась ко мне. — Не знаю, Вики. Ты не смотрел письмо? Я покачал головой. Действительно, может письмо хоть что-нибудь разъяснит? Осторожно, держа конверт на вытянутых руках, я вскрыл его. Сразу же на пол выпала какие-то вложенные листки. Не обратив на них внимания, я принялся читать. «ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волш., Верх. чародей, Президент Международной конфед. магов) Дорогой мистер Купер! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля. Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора» Я перечитал короткий текст еще раз. Потом еще, и еще. Затем посмотрел на директрису. — Ерунда какая-то, — сказал я, нахмурившись. — «Школа чародейства и волшебства», Альбус Какой-то-там. И в каком смысле, они ждут мою сову? Мисс Браун забрала у меня письмо, внимательно вчитываясь в него, пока я подобрал с пола упавший лист и прямоугольник из картона или чего-то похожего. И прежде, чем женщина успела хоть что-то сказать, дверь приоткрылась, и в щели показалась голова сторожа. — Прошу прощения, — хрипло произнес он. — Тут к вам пришли, миссис Браун. Мы переглянулись. Если этот кто-то был связан с загадочным письмом и неясытью… — Войдите, — сказала она. Тут же дверь открылась полностью, и в кабинет вошел высокий мужчина в черном пальто с нерастаявшими хлопьями снега на плечах. Выглядел он не очень. Черные сальные волосы до плеч, крючковатый нос, холодные черные глаза. — Добрый день, — произнес он мягким, низким голосом, никак не вязавшимся с его внешним видом. — Вы — Мелисса Браун, директриса приюта? Мисс Браун кивнула, и мужчина перевел взгляд на меня. — А вы, я так понимаю — мистер Купер? — Вам что-то нужно? — директриса решила сразу перейти к делу. — Да, — неизвестный обвел взглядом помещение. — Нам нужно поговорить о мистере Купере. Я вздрогнул, когда на плечо мне опустилась рука мисс Браун. — О чем вы хотели поговорить? — спросила она. Голос ее был спокоен, но я уловил в нем некие стальные нотки. — Виктор ведь получил сегодня письмо? Я кивнул. — Ну что ж, — он выпрямился в полный рост — и даже так он был ниже нашей довольно высокой директрисы. — Позвольте представиться, я — Северус Снейп, один из преподавателей школы Хогвартс. — Вы шутите, сэр? — мисс Браун вопросительно взглянуло на него. — Преподаватель школы чародейства и волшебства? Северус Снейп тяжело вздохнул, затем достал из кармана что-то, что я сначала принял за необычный карандаш. Он взмахнул этим карандашом, и стакан с ручками на столе директрисы взлетел в воздух, потом превратился в большую белую крысу, потом обратно в стакан, уменьшился до размера спичечного коробка, а затем вернулся в первоначальный размер и плавно опустился на стол. Я не сразу понял, что смотрю на все это, открыв от удивления рот, и перевел взгляд на Снейпа. Тот лишь молча усмехнулся, глядя на нашу с мисс Браун реакцию. — Н-но как? — спросила она. — Это ведь невозможно! — Как видите — возможно. Скажите, не происходили ли с мистером Купером какие-либо странности? Директриса задумалась, потом кивнула. — Происходили… и не один раз. — Эти странности являются вполне естественной реакцией неразвившегося магического ядра на внешние раздражители. — Подождите, — вклинился я в их диалог. — Сэр, я не понимаю… Северус посмотрел на меня, и спокойно произнес: — Вы — волшебник, мистер Купер. Вот так просто. Как будто сказал «доброе утро» или «который час?». Я переводил взгляд то на мисс Браун, то на мистера Снейпа. — То есть… то есть как — волшебник? Вы не шутите? — Никак нет, мистер Купер. Именно волшебник, и никто иной. Потому вам и пришло письмо. Вы приняты в британскую школу волшебства «Хогвартс» и должны будете начать обучение в ней с первого сентября. — Но подождите! — директриса завела меня себе за спину. — Как его могли принять туда без согласия его опекунов или его собственного? Профессор принялся что-то объяснять ей. Я же слушал их вполуха, пытаясь осознать, что вообще произошло. Я — волшебник?! Не смешите. Но как тогда объяснить мои способности? И, судя по всему, это не предел. Достаточно было увидеть, как управлялся со своей магией Снейп. Неужели я могу всему этому научиться? В таком случае, я смогу сделать не просто большой, а громадный шаг к возвращению домой. В конце концов мисс Браун, скрепя сердце, согласилась отпустить меня в эту школу, где я должен буду проводить весь учебный год. Северус сказал, что ближе к августу вернется, чтобы помочь мне приобрести все необходимое для учебы, и уже собирался уходить, как я остановил его. — Подождите, сэр, вы кое-что забыли, — я протянул ему сонную неясыть, сидевшую до того на спинке стула. Тот взял птицу и посмотрел на меня, подняв брови. Я невинно похлопал глазами, как будто спрашивая «а что не так?». Северус молча развернулся, пробурчав себе под нос что-то вроде «маленькие флоббер-черви», и вышел, закрыв дверь. В кабинете стало тихо. Мисс Браун опустилась рядом со мной, и обняла, тихо выдохнув: — Ох, Вики-Вики… Я даже не стал сопротивляться. Она женщина, ей простительно. Осталось только дождаться лета.