Мне было 15

      Спустя час невыносимой качки в небольшом пространстве кабины чёрного грузовика, неуместно улыбчивый паренёк резко остановился перед очередной ямой, из-за чего  итак зелёное лицо Сюзанны приняло уже болотный оттенок. Лысый мальчик, со смешными оттопыренными в разные стороны ушами и щелью между двумя передними зубами, улыбнулся, оголив чёрное пространство между резцами, и с явным деревенским говором пробасил что-то про конечную станцию. Точную мысль паренька Сюзанна уловить не смогла, так как окружающий мир до сих пор ходил ходуном, а в ушах стоял стойкий звон от вечно клацающей железной двери разваливающейся на глазах кабины.       Автомобили Сюзанна никогда не любила. Во-первых, потому что у её семьи личного транспорта никогда не было и быть не могло, только если бы отцу не дали союзную награду, а во-вторых, трамваи всегда привлекали девушку своими предсказуемостью и постоянством, ну и конечно, искрами, летевшими от соприкосновения рожек с проводами, словно салют на день Красной армии из Заячьего острова. Трамваи всегда ходили по самым живописным маршрутам родного Ленинграда, особенно прекрасного в летний период белых ночей. Раньше Сюзанна вместе со старшим братом ездили на трамвае в знойные периоды летних каникул купаться под стены Петропавловской крепости. Ленинградцев от чего-то манила холодная вода Невы, с её ужасной силы течениями, из-чего однажды Сюзанна чуть не утонула, но старший брат успел вытащить за шкирку из воды на тот момент свою семилетнюю сестрёнку. С тех пор девушка купалась только лишь в бабушкиной бане или домашней ванне, а на пляж под крепостью ездила лишь для того, что бы понежиться на летнем солнце и построить дворцы из песка, похожие на тот, что красовался на другом берегу бурной Невы.       Из детских воспоминаний былых лет Сюзанну выдернул ужасный звук продолжающейся тревоги, и громкий крик паренька-водителя уже за пределами автомобиля. Сердце нервно колотилось, а дыхание спёрло так, что, казалось, всё имеющееся в мире давление сейчас находится в голове девушки. Звук становился всё более звонким и громким с каждой секундой, будто бы у Сюзанны только что разложило уши после выстрела пушки в полдень возле той же крепости. Тонкий и высокий силуэт паренька удалялся в сторону лесного массива, пока наконец вовсе не скрылся в тёмном буераке северного леса. Девушка, собирая в кулак последние силы попыталась сосредоточить внимание на реальности и понять, что с ней сейчас происходит. Из мутного лобового стекла кабины с частыми паутинками трещин виднелся старый особняк, подобный тем, что встречаются на петроградской стороне, только этот был завешен зелёной сеткой, а где-то сквозь маскировку были заметны кирпичные проплешины фасада некогда красивого здания.       Люди в болотной форме и чёрных кирзовых сапогах, словно муравьи выбегали из особняка и уверенно, без паники рассыпались в разные стороны, будто бы  просто спешили утром на работу. Где-то справа послышался долгий залп автоматной очереди, после чего в пасмурном сентябрьском небе показались сначала оранжевые вспышки, а затем в небе остался и протяжный чёрный след. Сюзанна подняла голубые глаза наверх, и через запачканной грязью стекло заметила россыпь чёрных точек, заполонивших серое небо в нескольких километрах от грузовика. Налёт, как в Ленинграде, сомнений быть не могло. Полное оцепенение Сюзанны сменилось резким приливом адреналина и набирающей силы истерикой. Рука девушки автоматически потянулась к ручке двери кабины, и начала дёргать её с огромной силой в пугающем припадке.       «Нет, нет, пожалуйста, я хочу выйти» - пронеслось в голове у девушки, однако материализоваться эти мысли так и не смогли, язык от страха будто бы отказал, а немой крик застрял ещё на уровне желудка. Из уголков юных глаз резко брызнули слёзы, казалось, уже давно иссякшие после всего случившегося. Рука всё также продолжала нервно дёргать дверь, надеясь хоть на какой-то отклик со стороны куска чёрного метала, однако ответа так и не поступало. Мысли о жизни, смерти, семье итак далее, быстро покинули голову Сюзанны, в которой застыл лишь кромешный ужас и животный страх надвигающегося конца. Словно рыба в узком аквариуме перед духовкой, девушка билась белыми и холодными ладоням  по толстому стеклу, которое лишь заглушало непрекращающиеся попытки девушки покинуть тесную кабину, так напоминающую ей гроб.       Дверь грузовика неожиданно резко открылась, и Сюзанна жадно, как после продолжительного удушья, вдохнула влажный осенний воздух елового леса. Сильные руки резким движением за воротник выволокли девушку из тёплой кабины автомобиля на мокрую, покрытую слоем чёрной грязи землю. Сюзанну волокли за воротник шинели на 6 размеров больше, выданной в распределители, по скользкой смеси выпавших осадков, тёмных опавших листьев и земли, пропитавшей одежду девушку вплоть до нижнего белья.       В одну секунду свет перед голубым глазами пропал, а тело ощутило невыносимую тяжесть и скованность, вновь стало тяжело дышать. Где-то, кажется, справа, после продолжительного гудения последовал мощный взрыв, от чего уши снова заложило, но уже с новой силой. «Я умерла» - пронеслось в голове у девушки, пока она находилась в полном вакууме, вообще ничего не видя и не слыша. Гробовая тишина сменилась громким звоном в ушах, а дышать стало чуть легче. Сюзанна открыла глаза.       - Девка безмозглая, тебе голова нужна только для того что бы на ней бантики завязывать? – послышался низкий мужской голос прямо над лицом Сюзанны.       Причиной скованности всего тело и затруднения дыхания являлся офицер, заслонивший собою хрупкое тело девушки. Синие глаза мужчины всё дальше отдалялись от лица Сюзанны, а голос его становился всё злее и грубее.       - Вот дура, чуть из-за тебя нас двоих не прибило, ну полная дура! – мужчина поднялся с тонкого тела девушки, до сих пор лежавшего в мягкой и холодной грязи, а потом ухватил двумя руками огромную шинель Сюзанны в районе воротника и поставил небольшое тельце девушки на ноги.       К Сюзанне, казалось, окончательно вернулся рассудок. Она вдруг почувствовала неприятную липкость и холод в спине, причиной которой стала каша из земли и воды, пробравшаяся к её коже и налипшая толстыми комками на мешковатой одежде. Справа чёрным дымом горел лес, почувствовался запах керосина и костра. Люди, также, словно муравьишки, выбегали из лесного укрытия, и также организованно разбегались обратно по своим делам, однако, косо поглядывая на представление, разыгрывавшееся между офицером в выглаженной гимнастёрке и небольшой девочкой, со стекающей с неё грязью.       - Ты кто такая вообще? – мужчина нахмурил лоб, отчего кожа на его лице пошла волнами, а чёрные брови сдвинулись к переносице. Сейчас Сюзанна хорошенько смогла его разглядеть, несмотря на то, что пытливые синие глаза мужчины строго смотрели прямо ей в лицо.       - Меня зовут Сюзанна Янковская, я медсестра, меня прислали…       - Дома для мамы ты медсестра, а это фронт, и тут ты младший военфельдшер Янковская, это ясно? – прервал доклад Сюзанны хриплый мужской голос, после чего последовал робкий кивок головой девушки. Упоминание о маме заставило влагу во рту Янковской резко пересохнуть, а кулаки сжаться так, что короткие ноготки оставляли мелкие царапины на нежных ладонях.  – Это было во-первых, - продолжал отчитывать Сюзанну мужчина, у которого, видимо от гнева, набухли вены на шее, под накрахмаленным воротником гимнастёрки, -  Во-вторых, старшему по званию командиру отвечать ты должна «Так точно», ну, и в-третьих, какого лешего ты в транспортном средстве сидеть осталась во время зенитного боя с немецкими налётчиками?       Сюзанна не отвечала, а только сильнее сжала губы и продолжала смотреть в синие глаза мужчине, которые в гневе становились темнее и темнее. Мужчина хмурил лоб, и продолжал отчитывать Сюзанну, словно нахулиганившего щенка. Его большие руки схватились за черноволосую, короткостриженую голову, офицер отвернулся, видимо для того чтобы хоть немного успокоиться и не сорваться.       - А если бы сбитый немец на тебя упал? – понизив тон, и чуть успокоив свой яростный порыв продолжил спаситель Сюзанны. – Головой же надо хоть иногда думать, - мужчина, кажется полностью придя в нормальное состояние, снисходительно, с ног до головы прошёлся глазами по Сюзанне, кривя лицо от вида стекающей с подобранной не по размеру одежды девушки.  – Ещё с сопляком этим разобраться надо, который баб бросает под огнём, а сам прятаться бежит. Якубов! – куда-то в сторону прокричал мужчина, после чего с правой стороны к ним подбежал молодой высокий парень с рыжими бровями, - Найди мне этого водителя-недоумка, и приведи! – мужчина снова начал заводиться и новая волна гнева, казалось, не заставит себя долго ждать, - Под трибунал вы все пойдёте, совсем мозгов нет, что у одной, что у другого.       - Есть, товарищ Майор! – звонко сказал солдат, видимо, Якубов, после чего приложил руку к голове, покрытой пилоткой, и развернувшись на пятках, отправился на поиски того самого водителя.       «Настоящий майор, вот это да» - успело пронестись в голове у девушки, когда она смотрела на гордый профиль офицера, напряжённо размышлявшего о чём-то. Лицо девушки впервые за долгое время озарила лёгкая, непонятно чем вызванная улыбка, что не могло скрыться от внимания мужчины.       - Весело значит тебе? Ну повеселишься ты у меня! – переходя на крик угрожал майор. Его смуглое от загара лицо приобретало бордовый оттенок. А глаза, казалось, стали окончательно чёрными. – Понаотправляют на фронт детей безмозглых, тебе сколько лет вообще? – скептически обратился мужчина к Сюзанне.       - Восемнадцать уже, - тихо, и робко пролепетала девушка, сжав кулаки и прикусив нижнюю губу. Ведь обман Сюзанны мог раскрыться в любой момент, и тогда бы с фронта её отправили обратно, в Ленинград, или ещё чего хуже - в эвакуацию.       Эвакуации девушка боялась как огня. У неё не осталось ни дома, ни документов, ни вещей, ни соседей, которые смогли бы сообщить отцу, Артемию и Алексею о местоположении Сюзанны. Уехать в эвакуацию - значило потерять связь с прошлым навсегда, окончательно потерять семью... Пока Сюзанна находилась на фронте, у неё оставалась надежда, что со своими мужчинами она сможет связаться, но пока не понимала как.       Тем временем майор закатил  глаза, после чего, поднял голову к небу и прикрыл лицо руками, выражая тем самым всё своё пренебрежение по отношению к девушке и её скромному возрасту.       - А дальше кого вот они на фронт отсылать будут? – явно с риторическим подтекстом обращался офицер к девушке, едко всматриваясь в растрепавшиеся из причёски волосы, маленькими полосками спадающими на её лицо и частично перекрывающими большие голубые глаза с длинными чёрными ресницами. – Собак, свиней, куриц? Хотя нет, курицы уже тоже тут все. Цирк-зоопарк какой-то! – закончил свою мысль мужчина.       Сюзанна ничего ему не ответила, и даже не собиралась. На этот раз лицо девушки озарила ещё более сильная улыбка, из-за чего мужчина увидел тонкую полоску на удивление белых девичьих зубов. Кричать, отчитывать и ругаться майору больше не хотелось, однако отступать было некуда. Сдерживая ответную улыбку, мужчина приложил немалые усилия, для того, что бы с новой силой нахмурить лоб, от чего густые брови предательски задрожали.       - Ладно, что взять с тебя. Полякова! – вновь громко прокричал он, и почти сразу к мужчине и девушке подошла высокая женщина в врачебной форме. Полные бёдра стягивал тугой ремень, а напряжённые пуговицы еле сдерживали большую грудь под белым фартуком.  – Это старший военфельдшер Екатерина Дмитриевна Полякова, слушаться её будешь, и ей помогать в чём скажет, поняла? – словно разговаривая с ребёнком, или действительно с щенком спросил Сюзанну майор, чуть наклонившись с высоты своего роста до уровня девушки.       - Так точно, – твёрдо ответила девушка, отчего на лице мужчины показалась почти незаметная улыбка, которую он быстро и профессионально скрыл.       - Старший военфельдшер Полякова, отмой её, что ли, а то, действительно, как из загона сбежала. И форму выдай. В общем, научи молодые кадры, чему сможешь. – отдал распоряжение полной женщине офицер.       - Будет сделано, товарищ майор! – отозвалась женщина, после чего кокетливо улыбнулась мужчине и заправила прядь светлых волос себе за ухо. Как только офицер отошёл, а где-то сзади послышался его крик на кого-то другого, Екатерина Дмитриевна заносчиво прошлась глазами по телу девушки, и недовольно всплеснув руками, начала причитать по поводу её тощего телосложения. – Да уж, прав был Иван Максимович, присылают дистрофиков каких-то, кто воевать дальше будет. Ну Громов, ну и задачку мне подложил, чему же я тебя научить-то смогу, - ворчала женщина, пренебрежительно волоча Сюзанну за собой в накрытый зелёной сеткой особняк, - ты ведь даже бойца с поля боя вынести не сможешь! Ну Громов, ну удружил!       «Иван Максимович Громов» - подумала девушка и вновь, еле заметно улыбнулась.