Маяк

***

После того разговора на маяке воцарилась неловкая тишина. Бежать от неё было некуда — а куда денешься с подводной лодки? Они всё так же проводили утра вместе, завтракали и шли к берегу — один с удочкой, второй с этюдником. Однако молчание, прежде таившее успокоение для обоих, теперь угнетало. Хэ Сюань носил в себе раздражение на то, что слишком быстро поверил в кажущуюся близость, поэтому и не говорил ничего кроме необходимого минимума — боялся сорваться и высказать лишнего. Ши Уду, в конце концов, вряд ли можно было винить в его завышенных ожиданиях. И вместе с тем… бывший солдат ничего не понимал. Что творится в голове у его соседа? То позволяет себя целовать и обнимать во сне, то отталкивает вот так… неужели просто пользуется Хэ Сюанем, чтобы скрасить одиночество? Он никак не мог разобраться в происходящем между ними. И это злило только сильнее. Судьба тасовала череду дней, словно колоду карт. Хэ Сюаня будто вложили в пачку рубашкой вверх ко всем остальным, повернутым лицевой стороной. Ши Уду все пытался вызвать его на разговор, но они лишь жалили друг друга словами, напоминая рыбаков-неудачников, пытающихся забросить удочки, но только цепляющиеся крючком за собственную одежду. Тёмный клуб облаков на горизонте казался предвестником плохой погоды. До тех пор, пока не оказался прирученным дымом, идущим из трубы парохода. Остальной мир напомнил о своём существовании, явившись к ним в гости. Воспоминания о том, что нужно было решить их совместную проблему, появлялись как-то нехотя. Даже в атмосфере зарождающегося конфликта на маяке было… лучше, чем где бы то ни было. Если по решению суда Хэ Сюаню придется покинуть маяк — да он даже не знал, куда ему идти и как жить. Однако гнетущее чувство внутри побуждало на резкость. Если Ши Уду его выгонит — так тому и быть. Войдя, Хэ Сюань хлопнул дверью, оставляя за ней все сантименты. — Паром скоро будет, — сухо сообщил он. — Я знаю, — негромко ответил Уду, вздрогнув от резкого звука. Рука провела по листу длинную, кривую черту, разбивая лист на две неравные половины. — Как минимум, нам не придется теперь беспокоится о еде. — И ещё кое о чем — тоже, — кивнул Хэ Сюань. Художник вздохнул. Притворяться и дальше, что он не понимает о чем речь, не выходило. Уду откинулся назад в кресле, закинул ногу на ногу и сомкнул ладони перед собой в замок. — Я не думаю, что нам стоит торопиться с какими-нибудь выводами или решениями. Ситуация очень серьезная. — Мы и не торопимся, — пожал плечами бывший военный. — И так месяц прошёл. Надо хотя бы разобраться в ситуации. Или позволить это сделать тем, кто понимает в таких вопросах больше нас. Ты так не думаешь? Он так и стоял у двери, словно был готов в любую минуту покинуть это место. — Нам не на кого оставить маяк, — напомнил Ши Уду. — И… кхм… Цинсюаня. — при последних словах он упрямо смотрел куда-то поверх плеча Хэ Сюаня, но не в глаза. — Значит, постараемся управиться как можно быстрее. Зачем тянуть? — возразил тот. — Неужели самому не хочется уже развязаться с проблемой? Уду, кажется, немного подавился. И ещё раз. И еще. Потом оказалось, что это был сухой, сдержанный, но все-таки смех. — Ты не понимаешь, да? А я тоже хорош — веду себя, как со своими деловыми партнерами… — Не понимаю чего? Хэ Сюань разбирался в людях. И по тем сведениям, что Уду выдавал понемногу, мог сделать определенные выводы. Одним из таких было то, что его сосед ведёт свои дела решительно, не стесняясь убирать с пути помехи. Почему же он не торопился убирать из этого уравнения Хэ Сюаня? Уду прикрыл глаза, будто решаясь на что-то. — Хорошо. Давай так. Я, признаться честно, кое-что понял в этой ситуации ещё при нашей первой встрече. И я расскажу тебе, если ты никуда не поедешь. Ладони его обхватили подлокотники кресла. «Интересно», — неодобрительно подумал бывший солдат. — Не поеду? Хочешь решить все сам? Почему я не должен ехать? — Потому, — уронил Уду. Его лазуритовые глаза все же распахнулись и теперь прожигали Хэ Сюаня насквозь. «Вот как». Что-то в этом взгляде было почти просящее — насколько его гордый сосед умел просить. Это… взбудоражило что-то внутри Хэ Сюаня — представлять, как Ши Уду просит его. Просит остаться. С ним. Однако Хэ Сюаня этот ответ ввел почти в ступор. Он думал, что все, на что его теперь уговаривал Ши Уду, будет для самого же художника нелогичным… решение напрашивалось только одно. Но Уду сам отмёл его, сказав, что Хэ Сюань много на себя берет. — Ладно, — произнёс он. — Посмотрим, что у тебя за тайны… жёнушка. Сказав так, Хэ Сюань вышел прогуляться. Ши Уду в последнее время заставлял его мозги кипеть — так, будто они уже были супругами. Во всех смыслах кипеть.

***