Из бездны — домой

      Валька, испытывающий острейший приступ ипохондрии, в одних трусах лежал на свежезастеленной постели и медленно перебирая струны старенькой гитары, довольно сносно копировал бессмертного Верещагина из «Белого солнца пустыни»: «…Девять граммов в сердце Постой, не зови. Не везёт мне в смерти, Повезёт в любви…» Любаша, суетившаяся у накрываемого на ужин стола, худо бедно могла сойти за его жену Настасью, а примостившийся рядом Сашка — за Петруху, правда тоже в трусах и без винтовки. Для полноты картины не хватало миски с чёрной икрой, четверти самогона, да парочки разноцветных павлинов. — Хватит грустить, командир, — присела на постель закончившая собирать на стол Люба. — Этак ты себя раньше времени в гроб вгонишь. Сходил бы на голопалубу, развлёкся. Набери себе какой-нибудь особо извращённый бордель для гурманов. Я тебя уверяю — твою меланхолию наутро с фонарями искать будут. — А зачем нам голопалуба, — резонно заметил Саша, отбирая гитару у Валентина и ставя её в изголовье. — Покажем шефу мастер класс, подруга? — и, стянув с ошеломлённого Вальки трусы, припал к его агрегату будто телёнок к сиське. — Заодно и антиматерии чуток сэкономим, — сняла платье с передником через голову Любаша и вскоре вся троица, забыв про накрытый стол, переплелась в довольно затейливую композицию, стараясь таким образом прогнать посетившую невзначай командира неизбывную грусть-печаль-тоску… *** Корабль — грузовик, который запеленговали сенсоры «Беркута» за два световых года до сближения, беспомощной консервной банкой болтался на орбите какой-то планеты и изредка посылал сигналы о помощи. — Что мы можем для вас сделать? — Глядя в смотровой экран на мощного лысого старика, спросил Валентин. — Мы летели на одну из лун системы звезды Берта. Там находится наша научно-исследовательская станция. На ней десять человек, из которых трое учёных и семь человек обслуги. Знаете, которые скрещивают разные сорта семян, проводят биологические опыты с вирусами. В общем, занимаются разной научной фигнёй. А полгода назад от них перестали поступать сигналы, и командование отправило ближайший корабль, то есть нас, прояснить обстановку. К сожалению, генератор гипердрайва вышел из строя за пару дней до цели нашего пути. Починить его в этих условиях нереально. Мы уже попросили о помощи, но она прибудет не раньше, чем через неделю. Капитан, — состроил скорбную поросячью мордочку инопланетянин, — если вы располагаете временем, прошу вас, выясните причину молчания станции. Клянусь, мы оплатим всем, чем только можно. Если там произошла катастрофа, то, возможно, кого-то ещё можно спасти. — Сделаем, капитан, — улыбнулся в экран толстяку Валька, — и с превеликой радостью. Будем знать, что в этом квадранте у нас на одного друга больше… *** Луна была сходна размерами с нашим спутником, а от материнской планеты осталась лишь куча хаотично летающих скал, не разбежавшихся по космосу только благодаря гравитации. Что здесь случилось — Валька понятия не имел, а давешний пришелец об этом аспекте даже не заикнулся. База состояла из одиноко стоящего прозрачного купола. Рядом виднелись какие-то хозяйственные постройки, стоял вездеход и ветхий сарай с не работающим в данный момент трансформатором. Валентин, одетый по полной программе в скафандр, с заряженным бластером в кармане, без труда проник на спящую в анабиозе трансформаторную будку и, дёрнув рычаг вниз, про себя сказал: «Да будет свет». Во всей округе в один миг зажглись огни. Светло стало, словно на хоккейном стадионе во время матча, и Валька, выйдя из будки, взял курс на купол. Входная дверь, на удивление, оказалась открыта, но открывалась почему-то с трудом. В конце концов, с трудом отодвинув створку, Валя заметил, что с той стороны к ней прислонился сидящий на полу труп человека. Полголовы у него отсутствовало, а в том, что осталось, пировало какое-то маленькое, похожее на хорька существо с кучей торчащих во рту мелких, но острых зубов. При виде капитана эта уродина злобно зашипела и быстро скрылась в длинном коридоре… Было такое впечатление, что он попал в джунгли. Растения росли везде, хотя воздуха, согласно трикодеру, в коридоре не было. Продираться сквозь этот экзотический лес приходилось с трудом, и когда наконец, Орешкин добрался до пульта управления, с него в самом прямом смысле сошло семь потов. Здесь свет был, такое впечатление, слегка приглушён. Монитор был всего один, но размерами превосходил всё, что Валентину приходилось видеть до этого. Как только он очутился в комнате, тот ожил и на экране появилась довольно милая картинка, на которой куча народу сидела за празднично накрытым столом. Посередине стоял торт с зажженными свечами, и время от времени кто-нибудь произносил тост в честь встающего благообразного бородатого мужчины. Затем откуда-то подул ветер, свечи погасли. Свет стал мигать и именинник, с ясной улыбкой на лице, схватил столовый нож и ловко перерезал самому себе горло. Не успел мужчина рухнуть на стол, как стоявшая с бокалом вина блондинка с диким хохотом воткнула вилку прямо в глаз сидевшей рядом бабуле. Та взвыла от боли и, схватив бутылку шампанского, изо всех сил опустила её на голову онемевшему от страха соседу. В помещении поднялся страшный вой и тут свет на экране погас, будто запись кончилась. Лампы под потолком внезапно загорелись ярче и чей-то голос отчётливо и ясно произнёс: — Шлем можешь снять. Атмосфера теперь позволяет. Да, и не мозоль, пожалуйста, глаза, стоя как оловянный солдатик. Сядь. Вот так. — Может я сплю? — выполнив все предложенные манипуляции, произнёс озадаченный Валя, — наверняка сплю, а остальное проделки проклятых искинов. Внезапно ножик, лежавший на полу у его ног, сам собой взмыл в воздух, повисел там какое-то время и со всего маху пришпилил его левую ладонь к подлокотнику кресла. Валя взвыл от боли. — Ну как, — со смехом произнёс голос, — чудесный сон, не так ли? — Признаю свою ошибку, — сквозь зубы проговорил Орешкин. — А можно вытащить из меня эту гадость? — С удовольствием. Ножик мгновенно пропал, а на месте пореза осталась лишь гладкая, розовая кожа. — Кто вы? — решился задать вопрос капитан, чего бы это ему не стоило. — Вот так сразу в лоб? Ну что ж. Ценю прямоту и мужество. А то до тебя тех индивидуумов, что тут занимались разными гадкими делами, впору было называть слизняками или амёбами, так, по-моему, у вас называют простейших. — И поэтому вы их убили? — сообразив, что незнакомец таким образом ловко ушёл от ответа, спросил капитан. — Я? — раздался гомерический смех на всю каюту. — Ты же видел кино. Самоубийцы в чистом виде. — Ни один человек в ясном уме и твёрдой памяти не сделает такого с собой или другими. — Не сделает, говоришь? А ну, поди-ка сюда. Чья-то неодолимая сила словно кота, схватила его за шиворот и потащила в видневшийся слева от монитора дверной проём. Там невидимая рука его отпустила и взору Орешкина предстали идущие по бокам комнаты многоярусные полки, сплошь уставленные запечатанными в колбы разного рода уродами и мутантами. Здесь был человек с пастью динозавра и крысиным хвостом. Гиена с лицом младенца. Бородатый мальчик с гениталиями на лбу, а в самом конце коридора, на длинной кушетке лежало то, что можно было бы назвать женщиной. Только голова у неё росла из живота, а руки и ноги поменялись местами. Но самое главное — это чудовище было… живое. Валя подошёл поближе и увидел слёзный умоляющий взгляд мутанта. Потом взгляд скользнул по висящему на его поясе бластеру, губы дрогнули. — Убей меня. Прошу, умоляю! — прошептала несчастная. Валя, словно робот, отстегнул оружие, поднял на уровень груди, отвёл взгляд в сторону и до упора нажал на курок. Затем перевёл огонь дальше на всё, что здесь было, стараясь уничтожить, истребить всю эту пакость, до создания которой смог додуматься извращённый человеческий разум… — Планету я уничтожила. Там у них функционировал целый комплекс по производству подобной дряни. А на эту малявку наткнулась случайно. Засекла их передачу домой. — Но всё же, кто вы такая? Я ведь до конца жизни места себе не найду, если теперь не узнаю. — Не нужно это тебе, поверь. Могу лишь сказать, что я живу здесь от самого рождения вселенной и буду жить после её смерти. — Это, наверно, счастье, — усмехнулся парень. — Это карма, — грустно ответил так и не назвавший себя голос… *** В голове было пусто, как в воскресный день в городском трамвае. За стеклом догорали, вместе с лживым толстяком, остатки грузового корабля пришельцев, на который пришлось-таки, скрепя сердце, потратить пару торпед. А Валя сидел в кресле и думал, что если они сумели додуматься до такого, то ничто не помешает и нашим яйцеголовым когда-нибудь заняться чем-то подобным, и помешать этому, к сожалению, нельзя, а можно только разрушить. Орешкин встал, тряхнул головой, избавляясь от назойливых воспоминаний, а затем громко и чётко отдал ясный приказ: — Компьютер, улетаем отсюда. Курс на Землю. Варп девять. Вперёд.