Из бездны — домой

      Валька, сколько себя помнил, всегда возился с техникой. Сколько было визгу, когда ему наконец-то, после полугода слёз и причитаний, а также идеальных оценок в дневнике купили первый велосипед, который он, конечно же, по-братски разделил с сестрой! И когда через месяц Валентина, неуклюже пытаясь объехать какого-то пьяного типа, врезалась в фонарный столб, взял всю вину на себя, специально шоркнув коленками об асфальт и попросив соседа Витьку дать ему в глаз. Отец посмотрел на фингал, на виноватую, поцарапанную мордашку дочки, хмыкнул и ничего не сказал. Зато назавтра у них у каждого был свой, отдельный вид транспорта. Затем была первая машина, потом Академия Звёздного флота, и, наконец, должность капитана и могучий красавец «Беркут», правда с полным отсутствием команды, не считая страдающего раздвоением личности компьютера и найденного на странной планете мурлыку, отзывающегося на вполне земную кличку «Барсик»… *** Он болтался посреди космоса километрах в пяти от звездолёта. С виду новенький, блестящий, не хватало только переднего колеса, а так — полная копия того, что был когда-то в собственности у Валентина. Что самое странное, велосипед подавал старинный УКВ-сигнал, правда с какой надобностью — было непонятно. — Саша, втяни его сюда, — попросил стоящего рядом ИскИна Валя, и через пять минут велик материализовался на мостике. Модель была очень похожа на родную, единственное отличие было в том, что никаких болтов и гаек в местах соединения не было и в помине. Изделие было словно цельнолитое или сделанное на три дэ принтере. — Командир, — подала голос Любаша, — с планеты, прямо по курсу, поступает точно такой же сигнал, как и от этого самоката. — Видать, колесо надрывается, — хмыкнул Сашка, — воссоединиться с конструкцией хочет. На иврите сей процесс обзывается «Алия». — Только этой инфы мне для полного счастья и не хватало, — не удержавшись, съязвил Орешкин, и, поднявшись с кресла, добавил: — Пожалуй, проверю. Не стоит такую загадку позади себя оставлять, всю жизнь маяться буду. Планета когда-то была обитаема. Об этом говорили асфальтные дороги, теперь уже пришедшие в негодность, целые кварталы разрушенных жилых домов, заводов. Были даже облезлые детские карусели. Скафандр в этот раз Орешкин не надел. Погода стояла тёплая и лёгкий ветерок приятно ворошил кудри. Идти, правда, приходилось с оглядкой: под ногами постоянно попадались разного рода железки, куски бетона, какая-то рухлядь и ямы. Наконец постапокалиптический пейзаж раздвинулся, и на небольшой площади Валя увидел группу подростков, самому старшему было на вид лет четырнадцать. Дети окружили связанного мальчишку, на пару лет постарше. Один из них положил обритую голову на деревянную чурку, размахнулся топором на длинной ручке и с хеканьем отрубил бедняге голову. Под бьющую чёрную струю крови тотчас подставили ведро, а когда струя иссякла, тело тут же утащили в ближайшее здание. — Тебе нельзя здесь находиться, — Валя обернулся и увидел стоящего рядом одетого в лохмотья мальчика лет девяти, — они и тебя убьют. — Почему, за что? — Так принято. Потому, что ты взрослый… В подвале было сыро и жарко. Из ветхой задвижки, когда-то исправно перекрывавшей широкую трубу, на пол стекал тонкий ручеёк воды. Нехитрая постель, сделанная из полусгнившей двери и старого одеяла, да железная печка с чашкой и ложкой — вот и всё, чем обладал малолетний Алик. — Есть хочешь? — предложил мальчишка капитану варёную крысу. — Ну уж нет, — брезгливо отвернулся Валя. — Другой еды всё равно не достать. — Как же вы тут выживаете? — достал из кармана спецпаёк Орешкин и молча подал ребёнку. — Ничего в жизни вкуснее не пробовал, — уплетая галеты и шоколад, прошамкал мальчик, но всё не съел. Остатки засунул под какую-то дерюгу и пояснил: чтобы не отобрали. — Покушал? Ну а теперь рассказывай. — Что рассказать? — не понял ребёнок. — Всё, — пояснил капитан… Несколько лет назад это была мирная, процветающая планета. Люди, здесь проживавшие, были счастливы. Огромный астероид, прилетевший из глубин космоса, за сутки уничтожил цивилизацию. Осталась лишь горстка детей, которых родители успели спрятать под землёй. Чтобы как-то выжить, дети ловили крыс, других мелких животных. На сохранившихся тридэ принтерах пытались сделать инструменты для повседневной жизни. С помощью оставшегося в рабочем состоянии компьютера искали жизнь в ближнем космосе, и, приманивая незнакомцев вполне материальными видениями из их памяти, безжалостно пускали всех на прокорм. Вся их нехитрая жизнь сводилась к добыванию пищи, а когда еды стало и вовсе мало, они стали убивать своих же. Подросток, которому исполнилось шестнадцать лет, подлежал немедленному обезглавливанию и пускался в общий котёл на обед. «Такими темпами мальцов скоро совсем не останется» — горько подумал Валька. — «Неплохо бы забрать детишек отсюда на корабль. Их и осталось то там десятка три» — А у тебя есть ещё что-то покушать? — вдруг спросил Алик. — К сожалению, нет, — ответил парень и, получив в лицо струю какого-то обжигающего газа, моментально потерял сознание… Помещение напоминало старый заброшенный склад. Всюду валялись разбитые пыльные ящики, стояли какие-то ржавые механизмы. «Сколько я здесь? Сутки? Больше?» — успел подумать Валентин и вместо ответа подошедшие к лежащему на железном столе связанному парню двое мальчишек бесцеремонно содрали с него рубашку и тщательно протёрли его тело мокрой ветошью. — Алька у нас один такой остался, жалостливый, — выбросив разноцветный баллончик с остатками усыпляющего газа куда подальше, произнёс юнец. — А я вот от этих глупостей давно мозги то избавил, потому и жив до сих пор. — Ты не бойся, незнакомец, — успокоил Валю другой. - Я голову с одного удара рублю. Опыт большой, ты даже не почувствуешь. — Ну спасибо, утешил. А вот интересно, вдруг к вам в гости кто-то посильнее меня придёт, с ними что делать будете? — Под этим зданием заложено огромное количество взрывчатки. Стоит нажать вот эту вот кнопку — и хана всем пришельцам придёт. — Но ведь тому, кто нажмёт, тоже. — Это нас не остановит, — достал откуда-то уже знакомый топор подросток и невозмутимо принялся поправлять его на электронаждаке. — Желающих много будет. Всё равно все умрём, причём довольно скоро. Ребята уже смирились, что или в котле или так. Можно сказать, что мы уже покойники. Спокойно жрём человечину. Недавно брата своего кушал. Мозги из кости высасывал. Нет, даже если бы была возможность вернуть нас к нормальной жизни — это невозможно. — Погода портится, — выглянув в разбитую фрамугу, сказал другой. — Сегодня внутри поработаем. Пойдём за ребятами. И через минуту будущие палачи скрылись, а из-под стола вылез Алик, распутал Валентина и, открыв двери, выпустил его на волю. — Беги. Не хочу, чтобы тебя убивали, — со слезами на глазах прошептал ребёнок. — Пойдём со мной. — Они догонят и убьют обоих, а так я их остановлю. Ты знаешь — как, — твёрдо сказал мальчик. Вытолкнул Орешкина наружу и запер дверь ржавым ключом. Затем, посмотрев в окно, как Валя бегом удаляется прочь от страшного места, улыбнувшись, нажал на кнопку… *** Валентин пил уже два часа. На маленьком столике у него в каюте Любаша при помощи репликатора соорудила недурной натюрморт из двух бутылок гавайского рома, мелко порезанной колбаски и сыра, а также содержимого спецпайка, копию которого он не так давно отдал голодному Алику. Полторы бутылки крепкого алкоголя высушили горькие слёзы, а в мозгу всё равно занозой сидела мысль, правильно ли он поступил, а в то же время другая утешала, что это была не его жизнь и чужие дети. И он не имел права умирать, ведь дома его ждут те, кто его любит. Наконец ром кончился и так и не решивший прав он или виноват, Орешкин крепко заснул тревожным алкогольным сном.