Из бездны — домой

      Орешкин лежал на диване у себя в каюте в одних трусах. Сны сменялись один за другим, и последнее, что он видел — это говорливая любительница малинки, пресловутая Баба-яга, которая на прощание даже не подмигнула, а просто растаяла в воздухе (надеюсь, перед этим сделав своё дело), как виртуальной сущности и положено. — Он жив? — наклонился к неподвижно валяющемуся капитану Александр, подставив к губам командира маленькое круглое зеркальце, которое, как ответ на вопрос, тотчас же запотело. — Ты же видишь, что да, — старательно обтёрла мокрым полотенцем Валентина девушка, не пропустив при этом, как выражались в эпоху Петра I, «мест оных», — сейчас ему нужен только покой, а мы с тобой, к сожалению, ни хрена не можем сделать. — Остался последний раз. Но что будет, если он скажет «нет»? — Лучше об этом не думать, — грустно подвела итог Любаша, — ведь несмотря на то, что ты мерзкий, пакостный, грязный извращенец — остаток нашей компьютерной жизни нам будет суждено прожить, не считая кота, вдвоём… Лет, сидевшей на входе в палату за маленьким прямоугольным столом медсестре, на взгляд уже привыкшего к сверхъестественному Валентину, было никак не меньше, нежели английской королеве, вот только гонору у нашей было чуточку побольше. — Не пущу, и думать не смей, варнак этакий. Там роженицы, а ты с грязными говнодавами. Изыди, нечистая сила, — не сильно замахнулась бабуля на Андрея вчерашней газеткой. Обижать старушку не хотелось, хотя, в принципе, уже давно будущий счастливый папаша мог бы проникнуть в заветное помещение, где его любимая уже две недели лежала на сохранении. — Баб Глаш, Христом богом молю. Пять минут — и сдристну, словно меня и не было, — сложив руки лодочкой, парень подсунул неравнодушной к спиртному женщине в халат поллитровку. — Ох, искуситель, — для вида пригрозила просящему заскорузлым пальцем бабуля, — в последний раз так то тебя выручаю. Иди уж, страдалец, но пять минут, не более, опосля на пинках попру из палаты… Андрей аккуратно положил старенькую пластинку на допотопный проигрыватель, который, благодаря благодарной бабе Глаше, ещё три дня назад протащил в палату, и нежная мелодия Джеймса Ласта ласково полилась из надетых на голову девушки наушников. Сперва была только улыбка, затем трогательное прикосновение за ладонь, широко открытые карие глаза и, наконец, сочный поцелуй, запитый так любимым ею томатным соком… Валя стоял возле кровати. Невидимый своими родителями. Любу он в приказном тоне мысленно отрубил, пообещав за неисполнение «грозные» последствия. Датчик на мониторе внезапно запищал и выдал на экране прямую зелёную линию. Валя дёргался, но без толку. Всё сделал отец, криком подняв на ноги всю палату, а может, и всю больницу… — Ты не суетись, — налила парню из его же бутылки бабуля, — там доктора ловкие, ещё при Союзе учёные. Не чета нонешним самоучкам. Триппер от диареи отличить не могут. — Я не плачу, — махнул полстакана Андрей и туалетной бумагой протёр льющиеся градом слёзы, — Зайка моя, а ещё детки… — Двойняшки, что ли? — участливо спросила бабка, запив предложение соточкой. — Да, — не спрашивая разрешения, закурил сигарету Андрей, — так всё сложилось. — Боишься, что мальцов не поднимешь? — Без неё не осилю, — затушил в консервной банке окурок парень. — Это ты зря, — нагло улыбнулась медсестра, — я твою судьбу насквозь вижу. Деток своих ты хорошо воспитаешь, а вот жена… Двери в палату открылись и к столу подошла совсем молоденькая девушка с сопящими в соски двумя, завёрнутыми в белые махровые пелёнки, поблёскивающими глазёнками, живыми кульками. Андрей молча взял своих детей на руки, ласково прижал их к груди. — Мама, к сожалению, нет, — устало молвил, сняв роговые очки, пожилой доктор и Валя каким-то чудом успел подставить руки под падающего на пол отца, тихо сказал бабуле «мама»… *** — Очнулся, наконец, — услышал, похлопывая глазами, проснувшийся на диване Валька. Рядом стояли улыбающиеся во весь рот Саша и Люба. — Долго меня не было? — первым делом поинтересовался капитан. — Минуты две, если по нашему, — ехидно сказала девушка, — а по ихнему — может и больше. — Мне не положено, но… всё получилось, командир? — участливо спросил Александр. — Узнаем, как прилетим, — коротко ответил капитан и, погладив по загривку прыгнувшего к нему на пузо кота, вновь погрузился в сон.