Из бездны — домой

— Валь, у меня пятка чешется, почеши, — сквозь сон услышал мальчик настырную просьбу и, осторожно убрав девичью головку со своей руки, развернулся под одеялом, взяв в руку детскую пятку, принялся надраивать её пальцами. — Теперь другую, — последовал чёткий приказ, который тут же был безукоризненно выполнен. — Как хорошо, иди сюда, мой рыцарь, — обняла сестра на редкость исполнительного брата и они снова провалились в цветной беззаботный сон… *** — Капитан, — вывел Валентина из полудрёмы одетый в чёрный безукоризненный смокинг Александр. — Всё готово, ждём только вас. — Сейчас иду, — отмахнулся от воспоминаний Орешкин и молча проследовал за Сашей к плотно закрытой двери. Двадцать один год. Ровно столько исполнилось сегодня Вале и столько же должно было быть сестре. «Не судьба», разглядывая свою квартиру, грустно подумал парень. Стол накрыли в большой комнате и в роли хозяйки, расставляя блюда, порхала, не по праздничному одетая в жёлтое платье и цветастый передник, вездесущая Любаша. Валя, впервые видевший обе личины компьютера вместе, лишь слегка удивился, не став залезать в научно-технические дебри. *** — Валька, сиди ровно, — прикрикнул на мальчишку из-за развёрнутого на обе страницы «Советского спорта» отец. — Она мне кашу в трусы складывает. Горячо ведь, — наябедничал мальчик на довольно улыбающуюся сестру. — Ты уже взрослый мужчина, — не отрываясь от газеты, констатировал Орешкин-старший, — седьмой год пошёл, а потому должен стойко переносить все тяготы и лишения взрослой жизни. — А тебе тоже в детстве перловку в боксеры заливали? — чуть не плача поинтересовался Валя. — Во-первых, никаких боксеров в наше время не было, — отложил чтиво в сторону отец, — а во-вторых, я перловку терпеть не мог, а потому вываливал её бабушке. Она то за обе щёки уплетала… — Ну вот, а нас есть заставляет! — в один голос возмутились дети. — Разговорчики в строю, — улыбнувшись, прикрикнул папа. — Какие у нас планы на сегодня? — Мороженое, а потом кино. — Тогда быстро в ванную и одеваться. *** — …В этот знаменательный день хочется пожелать нашему звёздному отцу, нашему мудрому гуру и, не побоюсь этого слова, светочу и небожителю долгих лет жизни! Ещё сотню скальпов разных инопланетных чудовищ к уже имеющимся на его ремне, а также не обделять вниманием тех, кто его обожает и любит больше всех, — стрельнула глазами в Валентина говорившая тост Любаша, затем все трое чокнулись бокалами с шампанским и, выпив до дна, уселись за сказочно богатый стол. *** — Тебе зимнего положить? — Да, чуть-чуть. Мне фигуру надо беречь. — Какую фигуру, пигалица, тебе ещё только одиннадцать, израстёшься через пару лет. — Пап, ну откуда ты такой умный взялся. Вон, морковки наложи, и торту самый большой кусок. — А торт, значит, в твою диету вписывается. — У меня же сегодня именины, если ты не забыл, а значит могу себе немного лишнего позволить. Подай бутылку с шампанским, я Вальке немного налью, а то он весь вечер букой сидит. — На два пальца, не больше, иначе хрена вы у меня больше алкоголя попробуете… *** — Ты что не ешь, командир? — выдернул Валентина из прошлого, будто морковку с грядки, Александр. — Твой праздник сегодня, а у тебя вид — краше в гроб кладут. Любка вон как постаралась, все ляжки себе стёрла, пока готовила. Репликатор чуть не расплавился. — Я вам действительно благодарен, друзья мои, — с чувством пожал руку Саше и подсевшей с другой стороны девушке парень. — Этот день рождения, он особенный, и спасибо, что сделали его здесь, вернули меня в мечтах в моё прошлое, к тем, кого я любил и продолжаю любить. Сегодня вы моя семья, — с грустной улыбкой продолжил именинник. — И ты тоже, — погладил он по загривку запрыгнувшего к нему на колени Барсика. — И я надеюсь, что вместе мы пролетим эти миллиарды километров и ещё увидим долгожданный свет нашего Солнца… *** — Пап, а почему ты пошёл в шофёры? — тихо, чтобы не разбудить свернувшуюся калачиком на коленках у отца сестру, спросил Валя. — А почему нет? — Ну, не космонавтом, не актёром, не бизнесменом, наконец. — Как бы тебе объяснить. Ну вот если водитель плохо водит машину, он может попасть в аварию? — Да запросто. — Вот. А ты хоть одну помнишь, в которую бы я попал? — Да вроде нет. — То то. Выходит, хороший я шофер, а всё потому, что моя профессия мне по душе. И я не хочу быть плохим актёром, космонавтом или бизнесменом, оттого что знаю, — это не моё, сердце не лежит у меня к ним. — Выходит, в жизни надо делать лишь то, что нравится? — В основном — да. Но стараться, чтобы твои желания не навредили людям. В общем, это не так просто объяснить. Надеюсь, со временем дойдёшь сам. Вот стукнет двадцать один, тогда можно будет судить — сбылись твои мечты или нет. Ладно, пойдём спать. Отец взял заснувшую девочку на руки и они тихонечко пошли в детскую… *** — Может, нам уйти? — сакраментальный вопрос прозвучал сразу с двух сторон от лежащего на диване Валентина. — Ты вроде бы здесь, а тебя как бы и нет, — погладил Вальку по груди Сашка. — Вы что же, решили вдвоём мною заняться? — удивлённо спросил именинник. — А как ты хотел, — деланно изумилась Любаша. — Я сегодня с живого тебя не слезу, — и левой рукой принялась энергично орудовать у парня между ног. — Что же мне с вами делать? — Как говорится, расслабься и получай удовольствие, — прыснул в кулак Сашка, и капитан медленно, но довольно закрыл глаза… *** — Ты знаешь, принцесса, мне папа сказал, что все наши желания исполнятся, когда нам стукнет двадцать один год, — положив голову девочки себе на руку, сказал мальчик. — И этот день отпразднуем вместе, где бы мы ни находились, хоть на краю света, клянёшься, мой рыцарь? — Клянусь. — Тогда давай спать. Завтра рано в школу. И не подходи близко к поребрику. Папа говорит, что сейчас права все купили, а ездить никто не умеет, того и гляди собьют. Через пять минут обнявшиеся дети видели девятый сон. *** Точно такой же сон видел и взрослый, двадцатиоднолетний капитан звездолёта «Беркут», раскидав по подушке нестриженные светлые кудри, а по щеке у него катилась непрошенная прозрачная слеза…