все запуталось слишком сильно

С каким настроением пройдет день, если тебе приснился постыдный сон с участием человека, которого сегодня же и увидишь..? Этим вопросом с шести утра задавался Од, не понимая, как реагировать на странное сновидение. Единственная идея: зарыться обратно под одеяло и впасть в кому на дня два. Но нужно работать и совершенствоваться, времени до дебюта осталось не так много, поэтому приходится вставать и вливаться в будничную рутину. «еще есть надежда на то, что Хан придет к обеду.. к тому времени, может, само забудется как-нибудь», — безнадежно пытался убедить и успокоить себя Мин. — «если же нет, просто как-нибудь буду обходить его сегодня.» Совсем недавно наступил октябрь, и холодная погода заставила Сынмина наконец достать свое пальто. Его не расстраивали сильные ветра и мерзнущие пальцы, только предстоящая зима пугала. Вечный холод и потеря возможности кушать в кафе на веранде; сердечко Мина погружается во тьму, когда он осознает, что совсем скоро фонари на улице начнут включаться уже в пять-шесть часов вечера. А пока есть возможность почувствовать себя в стиле dark academia, Сынмин не теряет времени и одевается в коричневых тонах. Выйдя на улицу, пришла мысль пойти пешком, ведь, может, прогулка разгонит все созданные фантазией воспоминания. Од даже не стал надевать наушники, ибо обязательно попадется песня, напоминающая обо всем. Уже на месте, сидя за столом и работая над композицией песни. Выдумки, все никак не пропадающие из головы, мешали сосредоточиться и вновь вылезающие в мыслях картинки совсем сбивали с толку. Все это продолжалось, хотя Сынмин понимал, что в любой момент в комнату может зайти Джунхан, перед которым захочется поклониться, извиняясь за все, что находится в воображении. Оду казалось, что он был сам не свой - чересчур сентиментальный и замкнутый. Встретив на входе в здание Гониля, он даже не обратил на него внимание, ведь был сосредоточен на удалении всего чуждого из мыслей. Его надежды были напрасны и ничего не вылетало из головы от слова совсем. Ничего уже не получалось, музыка надоедала и все вокруг было «нехорошим и мешающим». «так дело не пойдет, нужно как-то это решить.. иначе я точно напортачу и все будут подозревать меня в чем-то! я такой странный, уже целый месяц не получается выгнать Хани из своих размышлений, и вечно эта песня.. черт-черт-черт! я же все-таки не в подростковом возрасте, чтобы забивать мысли симпатичными парнишками и так эмоционально на все реагировать. мне срочно нужен аппарат стирающий память.» — думал Мин, находящийся на грани смутного отчаяния. Он не хотел принимать факт того, что весь октябрь думал только о Джунхане. Еще страшнее же было одобрить то, что он нагло влюбился в друга! Внутри перебирались разные варианты причин, из-за чего Од «сошел с ума» и он, кажется, находится в таком состоянии довольно долго, но игнорировал истину и сваливал все на то, что ему понравилась песня, исполненная Ханом. Всем ясно, что простой вокал не может заставлять человека настолько сильно чувствовать восхищение, сколько это может делать сам певец. Но так же ясно и то, что девятнадцатилетнему парню не так просто принять эти чувства. Од потерян. Потерян в самом себе и незнакомые длительные чувства загораживают все выходы в реальность. Второму герою не легче. Новый день и новые заблуждения ожидают Джунхана. Ближе к полудню он выходит из дома, выдыхает, замечая теплый пар изо рта в холодном воздухе. Попросту не выспавшийся по причине бессонницы, которая появилась из-за эмоциональных ночных всплесков, когда все накопившееся за день выливается наружу плачем. В этом не замешены какие-то проблемы в работе или саморазвитии, виновно одно - непонимание собственных чувств. Хану страшно, он не испытывал такого ранее; каждый день и каждую ночь он думает о хёне, волнуется и не может понять, почему мысли о нем заставляют новорожденных бабочек в желудке плясать. Сегодня все повторяется и ожидаемо повторится и завтра, и послезавтра, и до самого дебюта, и неизвестно когда закончится. Зашагав в сторону станции метро, Хан крайне неосознанно и тайно мечтал сегодня снова увидеть Мина, ему не хотелось романтики, отношений и всего такого милого (ибо он даже пока и не представлял этакого!), лишь сам силуэт Ода заставлял сердце трепетать.. Было тревожно при его присутствии, голос дрожал при приветствии и лицо покрывалось незаметным румянцем. Но ничто не удовлетворяло влюбленного мальчишку так, как улыбка Сынмина, делающая его похожим на песика породы сиба-ину. Поездка на метро прошла с мыслями о хёне, покупка горячего шоколада с мыслями о хёне, приход в здание компании с мыслями о хёне… Все, что раньше его волновало затмилось переживаниями о Мине и о том, что происходит в собственной голове. Так хотелось рассказать обо всем, но было так страшно оказаться непонятым и отвергнутым. Возможно, где-то в глубине души Хан осознавал, что любит Ода, но не мог признаться в этом самому себе так же, как и последний. Он хотел верить, что это восхищение и уважение, которым существовать совершенно нормально. Остальное же его пугало.. У Джунхана не получалось определиться; он тихо плакал, думал, и вновь лил слезы, был не в силах остановить их или же, в первую очередь, чувства. Решающий и самый главный момент, который ждет Хан каждый день, это тихонько открыть дверь, за которой работает Мин и мило отдать ему горячий шоколад, под предлогом того, что тут прохладно.. Но в этот раз что-то мешает; Джунхан встает у двери и замирает, словно прилип к полу, мелькавшая перед глазами уверенность пропала, рука потеет, держа теплый напиток, а дыхание учащается, как при панической атаке. Но это немного другое, это страх, приливший из-за внезапного: «а что если он не рад меня видеть, что со мной..? почему меня так тянет к нему..? я ведь часто так заношу что-то горячее, всегда на его пожалуйста отвечаю смущенной улыбкой, но зачем, зачем я делаю это снова и снова, я зациклен на этом? лишь это приносит мне счастье за день? почему я такой странный, это какая-то зависимость, боже, что со мной происходит..» — забыв, для чего сюда пришел, кто он такой и где находится, роняет напиток. — нет-нет-нет! — все содержимое быстро выливалось на пол, и растерянный Хан взялся руками за голову, разучившись делать все, что могло бы остановить потоп. Сообразив, он поднимает полупустой стаканчик и встав, вздрагивает - напротив него стоит удивленный Мин, который среагировал на звук и собрался прийти на помощь кому-то, кто копошиться за дверью. — что произошло? — пытаясь не выдать кричащие мысли о том, что обожаемый Хани сам пришел к нему, спрашивает Од, делая обеспокоенный вид. — прости! я хотел отдать тебе шоколад, но я сегодня такой неуклюжий, господи, прости! — теперь это уже напоминало панику, Хан не знал, что говорить, как действовать, а может быть, нужно вовсе сбежать? — ничего страшного, ты выглядишь усталым, подожди, я позову уборщицу, — с этим происшествием Сынмин нашел спасение от своих фантазий, он пошел искать помощь, чтобы сделать что-то хорошее и окончательно перестать себя винить в грязных снах. Джунхан дважды кивнул и остался стоять со стаканчиком и крышкой в руках, смотря в след герою (и, возможно, для Хана в этот момент он действительно казался героем, спасшим его от грусти над потерей шоколадного товарища). Сынмин прибежал обратно, следом за ним быстрыми шажками шла низкая женщина с ведром на колесиках и шваброй. — спасибо вам, извините! — кланялся Мин и уходил обратно в комнату, уводя за собой смущенного мальчика-кролика. — спасибо, что помог, — поблагодарил его Джунхан. — все нормально, а ты не думал пойти домой? выглядишь не особо работоспособно.. — да я.. я ведь только пришел, — выбросив стакан и почесав затылок, сказал Хан. — а ну.. — «давай побудем вместе» раздалось где-то в глубине сынминовой пещеры, — если ты хорошо себя чувствуешь, то можешь начинать репетировать, а я пока не закончил с самой песней, позже присоединюсь. — окей, — сказал и вышел в коридор, где уже не было ни лужи, ни уборщицы, а лишь он переполненный эмоциями. В груди тепло, ощущение полноценности и гармонии, любви и привязанности. Все одновременно пылало в нем и теперь само мысленно произнеслось: «я люблю его».