все запуталось слишком сильно

самый конец ноября, а это значит, что эктиджи по уши загруженны подготовкой к дебюту; ветер безостановочно гоняет пыль по тротуарам, а дожди бесятся и плачут на излишне заработавшихся, но сохраняющих свою красоту граждан сеула; не покормишь зверьков, гуляя в парке со своей второй половинкой, не нарвешь цветов в пригородных полях, не съездишь отдохнуть куда-нибудь до родного города, ведь приближается не только первый альбом героев, а еще и конец года. люди практически по всему миру взволнованы и берут дополнительные смены, чтобы порадовать близких, которые заслуженно пережили еще один год в этой трудной жизни. знаменитости стараются над новогодним контентом, компании создают специальное красно-зеленое оформление, снимают новые рекламы, пытаясь достичь в будущем уровня ностальгии, подобно кока-коле. школьники усердно учатся и доделывают долги, боясь не успеть узнать что-либо или, еще хуже, получить низкий балл за экзамен. еще рановато навевать по-особенному радостное настроение, но почти каждый ребенок уже придумал, что вежливо попросит в письме у санты. послезавтра первый день зимы и в мечтах у большинства в этот денек обязана выпасть хоть одна снежинка. в южной части кореи снегопад - редкое зимнее явление, при котором люди ликуют, как дети, увидевшие летящий в небе самолет. но есть и те, кому нет дела до снега и праздника; популярнейшая компания jyp не знает покоя и всё в ней кишит: одни вот-вот улетают в турне, другие снимают клип к рождеству, третьи же готовятся к дебюту, назначенному через неделю.. небольшой бенд, состоящий из шести участников трепещет и волнуется, отрабатывая игру на инструментах и великолепный вокал; услышав однажды их заготовленную песню и не скажешь, что это новички! герои обязательно справятся и покорят сердца фанатов, но как же так получилось, что некоторые из них уже покорили сердца друг друга..? два влюбленных парня и сами толком этого не понимают, лишь одно вечно звучит в голове: «люблю». это слово стало чем-то вроде девиза, произносящегося каждый час или, возможно, минуту; но сколько бы раз оно не проносилось в душе, наружу парни это выпускать не смели, каждый пытался прогнать это туда, откуда оно явилось (по предположению), но попытки оказывались бесполезными и накатывающие воспоминания умножали эту любовь в неисчислимое количество раз; любое сильное чувство, если накапливается внутри, требовательно должно как-либо выражаться, иначе человек взорвется, как хлопушка с множеством разноцветных конфетти.. и джунхану это было крайне необходимо, он на грани и нужно куда-то девать «симпатию переросшую во что-то большее». волнения о предстоящих концертах практически не всплывали и не крутились в мыслях; «как он спит? о чем он думает? как он проводит выходные дни?…»; навязчивые вопросы, которые чрезвычайно сильно хотелось задать, но джунхан ощущал себя школьником, что боится уточнять непонятую тему у учителя лишь потому, что переживает показаться глупым; доедая ужин, он будто бы ел свои эмоции: вот зеленые кусочки лука, которых немерено, (но есть их хан не будет) - это смущение, а вот и последняя ложка риса - терпение. уставившись в неопределенную точку размытым, сонливым взглядом, он думал, что нужно бы сегодня вечером сходить в компанию, но! умнейший из умнейших, хани учится на чужих ошибках.. его визит в пустующее по приходу кого-либо из героев здание может обернуться неловкостью, огромной опухолью, которая сделает из головы воздушный шарик; но в этот раз предосторожность отправляется на второй план, а на первый встает любопытство и странная надежда (не ясно даже, увидеть ода или избежать встречи?); джунхан прожевал пищу и выбросил одноразовую тарелку, накинул тонкую холодную куртку и вышел из общежития, никого не предупредив о своем уходе. на улице был ожидаемый озноб, но хани сегодня почувствовал уверенность в своих возможностях и независимость от всего сущего. им владели перемешанные чувства и съеденные эмоции. двадцать минут длились как целый урок математики, но хани уже стоит у дверей здания, внезапно вспомнив о том, что его постоянные визуализации не произошли по привычке и он даже не прорепетировал свои слова несколько тысяч раз! если заходить за рамки известного, и копаться в его тайном и личном, то можно найти и такой крайне уместный вопрос как: «зачем я тут?»; во время ужина ему пришла неотъемлемая мысль о том, что нужно в компанию, но для чего?.. мысль не была законченной, как джунхан вскочил с места и вот, он уже прямо на пороге; выдохнув, тем самым сдув все лезущие идеи свернуть назад и поехать домой, он вошел и направился в репетиционную, с которой легонько эмоционально триггерило.. родных голосов не было слышно, лишь звуки от работающих автоматов с закусками и кофе, шум с улицы и монологов в дальних офисах; лампы реагировали на движущегося хана и включались, как прожекторы встречая его и прибавляя упорства в его направлении. (а ребенок в душе хана представлял, будто поражает тьму своим приходом) полупрозрачная дверь, сокращенное название бенда и на странность включенный свет; джунхан осознал, что прямо сейчас встал на место своего любимого оди, но тот приходил за наушниками, а хан.. за самим сынмином? перед тем, как зайти, волнение принудило появится мысли о том, что нужно постучаться, но джунхан быстро помотал головой и прогнал задуманные формальности. — о-а.. ты тут! — просунувшийся в комнату хан прилепил себе на лицо слегка удивленное выражение, — привет, хани! — как щенок сиба-ину, сынмин был рад такому неожиданному пришельцу, хотя рассчитывал репетировать в одиночестве, — я пока репетирую, но если ты пришел, чтобы позаниматься один, я уступлю.. — нет-нет, постой, — увидев, как мин уже собирает вещи и отодвигается от синтезатора с текстом, приостановил его хан, — я.. ; пустота и кромешная тьма, в которой ничегошеньки не нащупать, и все, что хранилось в душе, спряталось где-то; джунхан растерял всю уверенность и вернулся на землю в свое тело..; — мы.. мы могли бы репетировать вместе. — а, без проблем, — у мина вырос самый настоящий щенячий хвост, которым он счастливо завилял. пройдя внутрь, джунхан тихо сел за свое местечко и чтобы не возникло подозрений, сделал вид будто бы действительно был намерен репетировать.. себя он тоже пытался этим заверить, но то не получалось: только взглянув на нотный лист, вместо самих ожидаемых нот читались лишь его собственные мысли, которые вдруг вновь начали всплывать в голове слишком уж навязчиво. руки слегка дрожали, играть не получалось и в этот момент совсем и не хотелось, максимум песню-признание.. прошло около пяти минут, но для джунхана это был мучительный час. минни был не менее встревожен, но держал себя в руках, к сожалению для джунхана его волнение было очень заметным, от него так и несло расшатанной влюбленностью, но мин воспринимал это как перенапряжение или сильная усталость, поэтому правильным для него идеей показалось: отправить хана домой. — ханни, ты в порядке? — неуверенно спросил сынмин, он почему-то побоялся, что его забота и переживание будут слишком открытыми.. — да.. наверное, да — не сразу; опустив голову промямлил хан. он чувствовал, что вот-вот и взорвется, фейерверком ослепит сынмина и оставит после себя пепельное пятно; — ты чего?? — сынмин не вставая со стула, пододвинулся к нему ближе и положил руку ему на плечо; послышались всхлипы, и помимо этого сынмин заметил дрожание рук, учащенное сердцебиение и то, что хану срочно нужно выговориться, но о чем, мин пока не догадывался.. его волнение выросло в несколько тысяч раз и он уже позабыл о всех своих влюбленных загонах. — ханни? хэй, что не так?.. давай поговорим, если тебе нехорошо. ты выглядишь действительно усталым, может ты перестарался, так много времени проводишь один с гитарой? — нет, я не.. — всхлип; — я в порядке, просто.. оди понимающе молчал, предполагая, что ему нужно сформулировать мысли; —..плохо понимаю, что со мной, так неудобно и сложно не было никогда.. — хан, постарайся успокоиться, я выслушаю тебя.. джунхан быстрым движением руки утер слезы, он хотел смотреть мину в глаза, а не в пол, но взгляд будто бы прилип и голова никак не поднималась; — во мне избыточно много чувств.. они так давно и неожиданно появились, не оставляя меня в покое. я не могу больше.. — хан не был готов рассказывать, но его сердце требовало этого, — я не могу держать в секрете. сынмин молчал, помимо того, что он внимательно слушал, он мысленно признавался плачущему хану в любви, тепло обнимал и успокаивал; из-за этого ему было трудно определить, о чем именно говорит хан, он и подумать не мог, что эти чувства относятся к нему.. — ты.. ты подумаешь, что это странно — что? почему? ты можешь довериться мне!.. — на секунду в сынминовой мысленной буре образовалась новая: «а может, ему уже кто-то нравится?.. может, прямо сейчас мне придется узнать об этом? о боже, я безнадежен!»; ему не хотелось слышать чужое имя в этом контексте, но слишком дорого время, когда ханни открывается, тем более для сынмина.. джунхан поднял голову и покрасневшими глазами застенчиво взглянул на мина: — ты мне нравишься. — и вновь слезы, они потекли от наставшего облегчения и сильной паники, ибо он еще не получил какого-либо ответа. хан не знал чего можно ожидать; сынмину эта фраза врезалась в запутанное сознание, успокоив бурю и дав на все-все объяснение.. любовь хана передалась сынмину и смешалась с его собственной заполнив грудную клетку. — ты мне тоже.. до невозможности нравишься; в потоке слез джунхана были и счастливые; он еще не поверил, его же плачь мешал принять ответ сынмина, но смог понять, что его не отвергли. оди эти слезы были непонятны, видеть джунхана плачущим в такой момент было невыносимо; он взял лицо хана в свои ладони, большими пальцами утерев слезки: — ты плачешь.. я ответил неверно? — а? нет, я не могу остановиться, извини..— это правда, эмоции овладели джунханом, он не верил в происходящее, ведь столько времени держал все внутри, а взаимные чувства были прямо перед ним - в таком же влюбленном сынмине.. — хах — на ум пришла лишь одна идея; сынмин одной рукой снял очки и дотянувшись до синтезатора, положил их. вновь взяв лицо джунхана, он приблизился и нежно-нежно коснулся его губ своими.. это было лучшим, но неожиданным (для хана) лекарством от плача; глаза джунхана блестели, они смотрели на сынмина. сынмину прямо сейчас он казался неимоверно милым, напоминая пушистого кролика, что висит на чехле от гитары. джунхан и вправду успокоился, а сынмин, можно сказать, изобрел отличное средство против слез. теперь они знали как спасаться от зловещего плача, и также знали, что их чувства друг к другу чрезвычайно сильны.