Проспект Разочарования

Всё ещё переводя дыхание, Макс наконец-то подошёл к выходу с крыши в свой подъезд. На всякий случай оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что его точно никто не преследует, он спустился. Парень кое-как вытянул из кармана ключи, которые вечно цеплялись за торчащую нитку джинс, и отпёр скрипнувшую дверь. Хотя Макс наконец-то и оказался в безопасности, приятному чувству спокойствия в сердце не было места: куда уж там. Это же не ситуация, это какая-то катастрофа. Жилище (домом язык не поворачивался такое назвать), конечно, вряд ли могло впечатлить кого-нибудь: типичная однушка в типичной российской панельке. Слово «ремонт» не было знакомо этой квартире, ещё немного и призрак 90-х материализовался бы в воздухе. Комната, в которую волей-неволей попадаешь при входе, — это, так сказать, гостиная, главным украшением в которой был старый скрипучий диван, на который заботливо накинули плед с дырками от сигарет, словно очередное пятно от какого-нибудь пива могло испортить то, что и так безвозвратно испорчено. А, ну, конечно, ещё стенка «Хельга», которая больше гроб для всей семьи напоминает. Иногда Макс задумывался о том, что пара квадратных метров в виде своей собственной комнаты могли бы скрасить его бренное существование, но об этом пока только мечтать и оставалось. Благо ситуацию спасало хотя бы то, что его мать, единственный сожитель, выходила на вечерне-ночные смены на работу, оставляя сына в желанном одиночестве. А днём парень практически не появлялся дома: мог зависать где-нибудь с друзьями или торчать на крыше, которая стала его любимым местом для уединения. Поэтому он и выучился пару лет назад взламывать ненавистные замки, на которые её постоянно закрывают. Хочешь жить — умей вертеться, хули. Если бы мать была дома, это окончательно бы его добило. Макс терпеть не мог пьяные речи: мат и бессвязные вопли о мужиках-козлах и том, что «потерял — пусть теперь дрочит», адресованные бывшему мужу женщины, доводили до бешенства за пару секунд. Бороться со страстью матери к бутылке парень устал ещё несколько лет назад, когда понял, что смысла в этом нет. Поэтому лучшим решением было просто минимизировать с ней общение. Бросив презрительный взгляд на очередной оставленный «подарочек» от матери в виде пустых бутылок и упаковок из-под сушёной рыбы, Макс направился в душ. Казалось, это помогло заново родиться. Выйдя из ванной и переодевшись в домашнюю одежду, Макс подошёл к креслу, которое сочетало в себе целых два предмета мебели: шкаф и спальное место, достал из кармана небрежно брошенной толстовки телефон. «Виновных нужно наказывать, верно?» — подумалось Максу, но почему-то к нему самому это не относилось. Заходить в ВК он пока побаивался по вполне объективным причинам: не особо хотелось наткнутся на, наверняка, «ласковые» сообщения от этого Влада, а если их игнорировать, можно разозлить его ещё сильнее (хотя, казалось бы, куда ещё больше? Максим и так считал, что оскорблять того, кто явно находится в другой весовой категории, было не лучшей идеей), а найти страничку Берника было проще простого, учитывая их общих знакомых и не самую популярную фамилию. Было бы разумнее пока не светиться в сети, поэтому Максим принял решение свои разборки устроить в куда более безопасном Телеграме, сходу обозначив своё мнение по поводу поведения Олега.

makson: слыш ты пиздун

makson: я конечно не сильно рассчитывал что ты ебучку завалишь но была надежда что хоть раз в жизни удержишь рот на замке блять

Сообщения прочитали практически мгновенно, ведь не зря же Олег считался самым-общительным-парнем-в-классе. А вот ответ набирал он довольно долго. Максу даже интересно стало, какую оправдательную поэму ему строчит друг. OLEZHochka: йо, здарова, как можно было сделать столько ошибок в слове привет. Ты о чём вообще? Перед математичкой я тебя как бы прикрыл, сказал, что это я у тебя списал а не наоборот. Если ты про даню то там я как бы без сил, сам понимаешь, он тебя видел и запомнил че я тут сделаю то Макс раздражённо цокнул. Отличный театр одного актёра. Будем строить из себя невинных овечек. Практически беспроигрышная реакция для того, кто обосрался. Очень похоже на самого Берника. Сразу видно, друзья детства.

makson: я почти поверил, святая простота. я про влада макарова. ты в курсе что он мне приходил пизды дать? из-за чьего-то длинного языка

OLEZHochka: ну вообще-то из-за чьего-то длинного члена)) OLEZHochka: бля бро, ты прости меня. Я ваще никому не собирался говорить, обещал же. Там просто саня заметил что вас не было, он спросил меня. А я ж врать ну совсем не умею OLEZHochka: сказал ему мол нет, какая ксюха, макс поссать выходил. Ну и заржал случайно. Я же старался тебя прикрыть. я РЕАЛЬНО не спецом прости. Но я не уверен что это саня растрындел, он же наш человек. Может кто ещё заметил Макс на это лишь закатил глаза. То, что Ленской врать не умеет от слова совсем, он знал не понаслышке. Пару раз даже пользовался этим, когда нужна была инфа, которой Олег всегда владел. Да и справедливо, что виновник проблемы всё же сам Макс (если опустить эту Ксюшу, хотя куда ниже), так что сильно гнать на друга было бы тупо. Да и извинился он уже…

makson: лан забей. но когда он меня отпиздит сам латать меня будешь как заботливая медсестричка)

OLEZHochka: ахахахахахах ок. Го встретимся, расскажешь как ты от него живым смылся Берник глянул на время. В принципе, пока было не слишком поздно — только восемь часов вечера, так что он был бы не против немного пройтись. Но вот потенциальная угроза быть отпизженным, которая могла всё ещё шататься по району в его поисках, немного настораживала.

makson: не, я только живым вернулся. будет тупо щас опять на улицу лезть. ты либо совсем за мою шкуру не боишься? Давай в школе завтра расскажу

OLEZHochka: бля ну ты думай там чё делать, а я тогда саню позову и спрошу кому он успел растрындеть что инфа аж до Макарова дошла так быстро Максим в очередной раз увидел суть происходящего: оно неизбежно, как было неизбежно то, что половина, блять, города узнает, что школьник трахнул тёлку того-самого-Влада. Устав от всей этой херни, парень уже было собирался пойти перекусить чем-нибудь, как спустя пару минут ему пришло сообщение: OLEZHochka: кстати о школе, у Влада этого в шараге же на первом курсе учатся наши бывшие одноклассники которые с 9 ушли. И они там вроде все общаются более-менее. Если он поспрашивает то может и у школы нашей поджидать тебя хоть завтра. А ещё мб на тусе был кто-то из них OLEZHochka: отличный кста будет подарок тебе на др)) ебало разбитое)))) «Пиздец», — начало крутится по кругу в голове Макса. Вот это он влип, конечно. *** Первым и самым явным желанием, посетившим Влада при входе в квартиру, было от души хлопнуть дверью так, чтобы она отлетела к чёртовой матери. Пытаясь себя успокоить, что было не особо результативно, учитывая, что за всю дорогу до своего района, он так и не преуспел в этом нелегком деле, Влад начал разуваться. В гостиной слышался голос ведущего телевизионных новостей и гремела посуда, вероятно, отец смотрел телевизор, пока мать готовила ужин на кухне. Виктор и Марина Макаровы были эталоном счастливой и успешной семейной пары: двое прекрасных детей, хорошая работа и типичная жизнь среднего класса в России. Они неплохо устроились по жизни, переехали из неблагоприятного района и сейчас могли позволить себе оплачивать кредиты и передвигаться на личных автомобилях, пользоваться благами техники. Ситуацию омрачали только натянутые отношения со старшим сыном, который, по их мнению, по неведомой причине вёл себя, как капризный ребёнок, решивший устроить бунт. Когда Влад впервые стал отстаивать своё мнение и ушёл из школы после девятого класса, забив на надежды отца, что сын пойдёт по его стопам, родители были шокированы. До этого он вёл себя довольно послушно, хорошо учился, не делал непривычных для них вещей и не шёл вразрез с их представлениями об «идеальном» будущем сына. Скандалов было много, Влад молча выслушивал обвинения в свой адрес, а как только они заканчивались, ретировался в свою комнату. Потом начались времена, когда Макаров стал делать многие вещи назло родителям. Хотите отличника в университете? Пойду в шарагу и буду учиться кое-как. Хотите невестку из успешной и интеллигентной семьи? Начну встречаться с малолеткой с района. Когда же он стал всё чаще не появляться дома ночами и приходить в синяках и с разодранными костяшками от драк, родители немного поумерили свой пыл и перестали капать на мозги, понимая, что он может взбеситься, собрать свои вещи и съехать. Хотя, сказать, что они сдались, было бы неверным, так как периодически во время «тёплых» разговоров, беспокоящие родителей темы частенько всплывали. Да и Макаров продолжал делать много вещей, чтобы родители не думали, что их сын «окончательно от рук отбился»: он был практически на всех семейных застольях, временами отправлялся с отцом на рыбалку, на которой непременно приходилось выслушивать наставления на «путь истинный», помогал матери по дому и ходил с ней по магазинам (что никогда не занимало меньше четырёх часов). Единственная роль, которую ему искренне нравилось исполнять — быть хорошим старшим братом. Когда родители поняли, что Влад уже вряд ли станет идеальным сыном, почти всё их внимание переключилось на дочь, что чаще всего и становилось причиной ссор в семье. Больше всего Макаров боялся, что ожидания отца и матери лягут таким же тяжёлым грузом и на плечи сестры. Поэтому если и были какие-то претензии к ней, в конечном счёте всё превращалось в попытку переубедить Влада, что она действительно должна вести себя по-другому. Пройдя вглубь квартиры, Влад, приложив все усилия, чтобы скрыть свои чувства, коротко отчеканил: — Привет. Я дома. Отец, не отрываясь от просмотра телевизора, так же коротко ответил: «Привет». Мать же, тепло улыбнувшись, сразу же стала спрашивать: — Привет. Я уже начала волноваться, что ты опять уйдёшь на всю ночь. Выглядишь не очень, что случилось? Опять ходил и искал приключения на одно место? Я же просила тебя подумать хотя бы о тех, кто за тебя волнуется, раз уж ты сам о себе не беспокоишься. Ты ведь должен быть благоразумнее. И вообще, я же просила тебя вынуть это убожество из носа! — закончила она, имея в виду септум, который Влад проколол пару недель назад. Всегда так. Монолог с миллионом вопросов, в который не успеваешь и слова вставить, потому что за тебя же и дают «правильные» ответы. Хотя, ничего удивительного в том, что их разговоры уже и не разговоры вовсе, нет. Влад, конечно, может сказать то, что понравится матери, но они оба прекрасно знают, что поступит он всё равно так, как сам считает нужным. Поэтому даже вечером, после колледжа, лекции не заканчиваются. Макаров, прекрасно понимая, что отвечать бессмысленно, молчал. Мать тяжело вздохнула, но затем снова вернула улыбку и приободряющим голосом спросила: — Есть грибной суп и болоньезе. Ты что будешь? Влад снял джинсовку, аккуратно повесил на крючок. Затем, наконец, посмотрел на маму и спокойно ответил: — Спасибо, я не голоден. Пойду к себе. Разочарованный взгляд скользнул по нему и вернулся к кастрюле с супом. Женщина, продолжая его перемешивать, поджала губы и холодно бросила: — Хорошо, иди. Влад быстро скрылся за дверью, на которой красовалась надпись: «Соблюдайте эмоциональную дистанцию». Родители буквально ненавидели этот плакат: ещё бы, он ведь так выбивался от интерьера их квартиры, да еще и располагался там, где его могли лицезреть их дорогие гости. Парень всегда с усмешкой вспоминал семейную импровизированную войну, в ходе которой отец постоянно срывал и выкидывал плакат, а сам Влад упрямо печатал и вешал его заново. Наконец, оказавшись в своих владениях, в которые никто не смел вторгаться, Влад ощутил облегчение. В отличие от остального дома, где все вещи, декор, мебель словно стояли на местах, которые были запланированы ещё в тот момент, когда их семья только подумала о том, чтобы переехать, в его комнате главным правилом было: «гений властвует над хаосом». Влад подошёл к кровати, на которой разбросал свою домашнюю одежду, когда в спешке собирался утром в колледж. Он со злости пнул кровать и раздражённо выдохнул, снимая футболку. Устало переодевшись, он плюхнулся на кресло у компьютерного стола. На мониторе, который Влад по обыкновению забыл выключить, красовалась страничка Максима в ВК. В очередной раз проверив диалог с ним, Макаров окончательно убедился, что Берник и не подумает ответить: он даже в сеть решил не заходить. Гневное сообщение с угрозами расправы, оставленное Макаровым сразу после побега Макса, так и оставалось непрочитанным, что выводило из себя ещё сильнее. Снова попытавшись успокоиться, Влад достал электронку из кармана и яростно затянулся. Несмотря на всё своё бунтарство, срать там же, где спишь, тем более пеплом от сигарет, ему не хотелось. Да и воняют они страшно. Лучшим способом получить желанный никотин, находясь дома и не раздражая родителей лишний раз, была электронка, купленная совсем недавно. Затянувшись ещё пару раз, Влад начал размышлять. Гнев переполнял его: как можно настолько пренебрежительно относиться к другим, чтобы решиться на измену? Как можно переспать с девушкой, которую видишь первый раз в жизни? Как можно так позорно сбегать, если сам прекрасно понимаешь, что, мягко говоря, накосячил, и нужно нести за это ответственность? Как можно было допустить то, чтобы какой-то шкет так легко взял и сбежал? Он ведь с самого начала не повёлся на глупую ложь, но действительно не ожидал, что этот парень умудрится от него скрыться. Сильнее лохануться просто невозможно. А ведь Влад наконец-то решился показать родителям, что они не имеют власти не только над его будущей профессией, но и над его личной жизнью. Теперь придётся выдумывать какую-нибудь байку про то, что она переехала. Глупо и нелепо. Но уж лучше так, чем рассказывать о том, как всё было на самом деле, ведь узнай они правду, только больше бы уверовали в собственную правоту в том, что их сын ничего не знает о людях и жизни. Было непонятно, что именно больше всего выводило Влада из себя в этой ситуации: то, что эта дура потом вела себя как ни в чём не бывало, или то, что этот рыжий хер даже не удосужился достойно принять неизбежное. Да, конечно, Максу повезло. Повезло, что Владу, в общем и целом, было похуй на эту непонятную девушку. Естественно, никто и не ожидал ни капли верности от кого-то вроде неё, ни глубоких чувств, ни долгих и счастливых отношений. Влад не был дураком. Но это была его девушка на тот момент. И такое отношение на самом деле было чертовски неприятным. Так или иначе, несмотря на то, что Максиму удалось сбежать сегодня, Влад не может это просто так оставить. Ему нужен был кто-то, на ком можно вымесить гнев и раздражение — да и Макс сам на это напрашивался, учитывая то дерьмо, которое он проорал в адрес Влада. Желая ещё раз взглянуть на эту хитрую рыжую рожу, Влад снова вернулся на его страничку. Закреплённая запись на его странице гордо гласила: «Нет правильных и неправильных поступков; люди, которые берутся об этом судить, — всего лишь лжецы и лицемеры». Уже не в силах больше сдерживать свою злость, Влад ехидно выкрикнул: — Ха, отличная отмаза для такого уёбка, как ты, Берник. Мне похуй на твои цитаты, пизды получишь всё равно. Спустя ещё несколько мыслей-оскорблений и буквально пару секунд, в дверь постучали. Почувствовав ещё больше раздражения, Влад выкрикнул через плечо: — Ну кто там ещё?! В ту же секунду мысль о том, что слушателями его гневных возгласов наверняка могли стать родители, отодвинула на задний план всё остальное. Ведь если стучался правда кто-то из предков, то часовой лекции на тему сквернословия ему было бы не избежать. Влад не был уверен, что в таком состоянии готов молча выслушивать нотации. К счастью, в ответ он услышал голос сестры: — Это я, можно? — А, Рита, — сорвалось с губ от облегчения, — заходи, конечно. Младшая сестра была единственным членом семьи, которому разрешено заходить в комнату Влада даже во время его отсутствия. Это было удобно для случаев, когда матери окончательно надоедал бардак в комнате сына, и она решалась навести уборку. Именно Рита всегда брала ситуацию в свои руки и уверяла её, что сама этим займется, потому что если бы в его персональный мрачный монастырь пришёл бы кто-нибудь со своим уставом, устраивая попутно свои порядки: это переложить туда, а вот то выкинуть, — ссоры было бы не избежать. Между тем, тот факт, что сестра так ни разу и не вторгалась в его пространство самолично, а только с его разрешения, невероятно грел Владу душу. Девушка с улыбкой прошла в комнату, закрыв за собой дверь, и плюхнулась на своё законное место — чёрный мягкий пуфик, находящийся между кроватью и столом. — Слушай, у тебя что-то случилось опять? А то ты сейчас так орал, что аж соседи точно слышали. Да ещё и матерился, как сапожник, — расхохоталась Рита. — Рассказывай давай, что за Берник? — спросила она, покосившись взглядом на незакрытую страничку. Хорошее настроение сестры, как обычно, моментально передалось Владу. Каким-то образом, она всегда умудрялась жизнерадостно смотреть на вещи и мыслить обо всём в позитивном ключе. Зная характер Риты, Влад был уверен, что проще всё выложить от начала до конца, чем пытаться отмалчиваться. Он сам старался выстроить их доверительные отношения чуть ли не с детского сада, да и был не против говорить с ней о чём угодно. — Помнишь ту Ксюшу? — начал Влад свой умопомрачительный рассказ. — О, та самая, легендарная? Которую так предки полюбили? — ехидно уточнила сестра. — Ага, она самая. Изменила мне недавно с этим Берником как раз. Лицо Риты приняло выражение беспокойства, смешанного с усмешкой. Она указала пальцем на монитор, с которого на них взирал рыжий парень, выглядящий забавно на этой фотографии. — С ним?! — неуверенно протянула сестра. — Да он же шестиклассник какой-то. Влад развернулся обратно к монитору и наконец рассмотрел аватарку. И правда, он только сейчас заметил, что парень на фото выглядел явно моложе того, кого он сегодня собирался научить манерам. Развернув фотку на весь экран, он посмотрел на дату. — Ну, фотке уже больше двух лет. — Ладно, пофиг, — Рита быстро переключила своё внимание обратно на брата, — ты сам вообще как? У вас там супер любовь-морковь была? Страдаешь из-за этого? В её лице Влад прочитал искреннее волнение, губы невольно растянулись в улыбке: — Да нет, ты чего. Просто бесит немного. Да ещё и этот хер смылся от меня сегодня, когда я с ним поговорить пришёл. — Ааа, так вот почему ты так бесишься, — понимающе протянула сестра. — Бить его собрался? — Ну, конечно, как же иначе, — усмехнулся парень и выключил компьютер. Развернувшись к Рите, он заметил нахмуренные брови, так выбивающиеся из привычного образа сестры. Она робко кусала губу, явно размышляя о том, стоит ли произносить следующие слова или лучше промолчать. Влад ощутил волну беспокойства: что такого произошло, что сестра не решается говорить? — Эй, ты чего? Что такое? Прошла целая вечность, прежде чем она, наконец подняв на брата глаза, тихо ответила: — Ты, главное будь осторожнее, ладно? Я знаю, что ты сильный, правда, — на этих словах Влад, почувствовавший невероятное облегчение и в то же время огромную порцию вины, в немой поддержке мягко потрепал Риту по голове. Вздохнув, она продолжила: — Он же теперь знает, что ты за ним придёшь? Вдруг, соберёт толпу, вдруг ты с ними не справишься? Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Эх, Влад, какой же ты мудак. Рита до этого довольно редко поднимала данную тему, но было очевидно, что она беспокоилась каждый раз, когда брат приходил с чужой кровью на своей одежде. В конце концов, рано или поздно, он сам вернулся бы побитым. Вложив в голос всю свою уверенность, пообещал: — Рит, не переживай ты так. Всё будет хорошо. В ответ сестра лишь выдохнула, сбросив напряжение, и вернула на лицо улыбку.