Проспект Разочарования

Ещё с самого утра только продравший глаза Макс уже знал, что этот день обещает быть отвратительным. Солнечные лучи освещали комнату через незашторенные окна, с улицы был слышен смех играющих на площадке детей, а с кухни доносился безобидный грохот посуды. Видимо, мать снова решила сделать этот день «особенным» и начать его с задувания свечей на покупном торте и оттягивания ушей. Вся эта обманчивая утренняя идиллия резко контрастировала с мрачным настроением парня. О да, он ненавидел свой день рождения. Конечно, в детстве это событие было самым ожидаемым праздником, радостного волнения перед которым было даже больше, чем перед Новым годом. Максим с нетерпением считал оставшиеся деньки ещё за пару месяцев. И такому восторгу была всего одна простая причина — поздравление от отца. Когда он разошёлся с матерью парня, это стало единственным доказательством того, что папа всё ещё любит своего сына. Конечно же, думал Макс, раз он не забывает об этом важном дне, каждый год присылая открытки, значит, ему не всё равно. Если бы отцу было плевать, он бы не утруждал себя такими хлопотами. Выходит, что у него просто нет времени для встречи, потому что он много работает и наверняка сильно занят. Все девять открыток, начиная с пяти лет, бережно хранились в нижнем ящике комода, под ненужными черновиками и старыми фломастерами; там, куда мама точно не заглянет и не взбесится от того, что в этом доме осталось что-то от бывшего мужа. Небольшие прямоугольники из пёстро разукрашенного картона выглядели как само олицетворение отцовской любви. Наверняка, каждую из них он выбирал несколько часов. Да, Максим действительно бережно хранил все эти открытки. Пока в один прекрасный день не сжёг их. Потому что понял, что отец его не любит. Отцу похуй. Если бы отец любил, он бы приезжал к нему, проводил с ним время, интересовался бы его жизнью. Этими тупорылыми открытками он просто пытался очистить свою совесть, создать иллюзию хотя бы для самого себя, что он никогда не забивал на свою бывшую семью, что он хороший отец, хороший человек. Только это не меняло сути. Да, он помнил дату рождения Макса, и на том спасибо. Только вот этого маловато для того, чтобы тебя считали кем-то большим, чем потрахавшимся-без-гандона. Гордое слово «папа» явно не отражало того, что про него думает сын. Как легко оказалось разрушить такую простую детскую мечту. Теперь и Максу стало на него плевать. После того как в тринадцать лет парень выразил своё мнение насчёт этих открыток и перестал приходить на их ежегодное «место двухминутной встречи», начался его персональный ад в виде звонков. Да, было здорово, что к четырнадцати он избавился от необходимости видеть ненавистную рожу этого человека, но теперь ему приходилось отвечать на звонки. Ведь отцу жизненно необходимо сказать лицемерно-радостное «с днём рождения» и пожелать «счастья, здоровья». Ещё и непременно дать пару советов о том, как вырасти в достойного человека. На такое кроме как «себе посоветуй» ничего отвечать и не хочется. И самое ироничное в том, что отец, по каким-то неведомым причинам, начал обижаться на сына и требовать тёплых и душевных разговоров. «Максим, давай поговорим? Почему ты такой грубый? Тебе, может, подарок какой купить? Я вот в твоём возрасте мечтал о велике…» Сначала ошеломлённый от такого внимания Макс что-то виновато мямлил в ответ, но позже гнев, раздражение и обида взяли своё, и он начал язвить отцу. В последний раз, помнится, парень молчал и не проронил ни слова, пока сконфуженный отец, пробормотав «ладно, вижу ты не очень настроен на разговор… пока», не бросил трубку. Может, он и не позвонит на этот раз? Повалявшись ещё немного, Макс потянулся к телефону. Время близилось к обеду. Ну, прогуливать школу в день рождения стало для него небольшой традицией, с которой смирилась даже мать. Он терпеть не мог поздравления от учителей и одноклассников. Ну, стал он на год старше. И что теперь? Совершенно неожиданное и невероятное событие, повторяющееся каждый год. Всё же пора заканчивать эти угрюмые размышления. День рождения всё-таки, ха! Пытаясь оставаться незамеченным, Макс тихо пробрался в ванную, принял быстрый душ и переоделся в уличные шмотки, висевшие на сушилке. Самое время свалить из дома, пока мать не успела наклюкаться в честь праздника. Проходя через коридор обратно в гостиную, боковым зрением Макс увидел на кухонном столе бутылку водки и рюмку. Ага, значит, наверное, уже отпраздновала без виновника торжества. Трель телефонного звонка привлекла его внимание, и, закатив глаза, Макс громко крикнул «Доброе утро, ма», чтобы не начались разборки в духе: «ты уже со мной не разговариваешь, да?», и взял телефон в руки. Входящий звонок от «С др ёпт» — да, Макс отрывался на отце по полной — заставил его раздраженно фыркнуть. Может, не брать трубку? На эту мысль внутренний пятилетний Максим оскорблённо запищал: «нееееет, а вдруг он скажет что-то важное?». В конце концов, парень, решив просто следовать тактике прошлого года, принял звонок и молча приложил телефон к уху. — Привет, — голос отца, как и в последние пару лет, совсем не впечатлил его. Ничего внутри не закрутилось в клубок и не мурлыкнуло приятным «он помнит». — Ты и в этом году собираешься молчать? — после долгой паузы выдохнул мужчина и, вновь не получив ответа, продолжил: — Ладно, понял. «Бинго, папочка! Ты стал куда сообразительнее за те двенадцать раз, когда появлялся в моей жизни! Может, к двадцатому уже поймёшь мой характер и научишься общаться со мной?», — хотелось ответить Максу, но нет. Он будет молчать. — С днём рождения тебя, сын. Желаю всего самого лучшего! Веди себя прилично, семнадцать лет — уже солидный возраст, — попытался шутить он, но, опять получив нулевую реакцию, сдулся: — ладно, в общем, я поздравил… Так что… пока. Если что, пиши-звони, буду рад. Прождав еще пару секунд для профилактики, мужчина закончил звонок. Ого, даже без просьб «ну поговори со мной». — Мудак, — выплюнул Макс и развернулся к коридору, чуть не сбивая с ног стоящую прямо за спиной мать. Она явно собиралась выкинуть какую-нибудь гадость: теребила непослушными пальцами края потёртой футболки и переминалась с ноги на ногу. Запах перегара резко пробирался в нос, парень уже хотел отвернуться и пойти к окну, как женщина резко рявкнула хриплым голосом: — Это был он, да?! — Кто? — растерявшись переспросил Макс, сразу же об этом жалея. Она поменялась в лице, и парень понял, что вот оно. Началось. Надо валить поскорее. — Ты знаешь, о ком я! Я же говорила! Говорила тебе не общаться с ним за моей спиной, — срывая голос начала орать женщина. Максу хочется исчезнуть. Провалиться сквозь землю. Никогда не рождаться. Как же долго он на постоянной основе слушал этот крик, как же успел устать от него. Как будто парень сам подговорил отца: «Эй, пап, а давай ты бросишь нас, а потом будешь звонить мне раз в год, делая вид, что тебе не похуй, а я при этом буду молчать тебе в трубку, чтобы ты понял, как сильно я хочу, чтобы ты отъебался и исчез из моей жизни?». Всего этих нескольких выкрикнутых слов хватило, чтобы он почувствовал себя буквально мёртвым. Вот бы свалить. Прямо сейчас. — Почему ты молчишь? Перестань пялиться в стену и посмотри на меня! — продолжала она. Как же всё достало. — Вы договорились встретиться, да?! Он хочет забрать и тебя у меня? Уйдёшь к нему? Как же я ненавижу этого уёбка! Он испортил мне всю жизнь! А ты своим поганым характером весь в него пошёл. Я ночами работаю, чтобы ты жить мог нормально, а он не делает нихуя, только звоночками своими мне нервы треплет. Всё из-за него! На последних фразах она начала задыхаться. О, неужели всё, наконец, закончилось? Так и не дождавшись ответа, мать привычно стряхнула пепел куда придётся и потащила своё уже изрядно подбухавшее тело на кухню. Спасибо, что без драк. Ещё некоторое время оттуда не стихал её тихий бубнёж, проклинающий всех и вся. Но вот, наконец, она замолчала. Блаженная тишина. Глушит водку, наверное. Нахуй это всё. Достав гитару, спрятанную за спинкой кресла, Макс торопливо обулся, сдёрнул с вешалки олимпийку и, оглушительно хлопнув дверью, вылетел из ненавистной квартиры. Он был готов уйти куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Благо, что парень уже давно пригрелся на одном местечке. *** Это утро для Влада знаменовало собой довольно продуктивный день. Вчерашние ночные переписки с парочкой перваков дали свои результаты: школа Макса была успешно вычислена, да и расписание тоже. Макаров знал, в каком классе Берник учится, с кем и где чаще всего ошивается. Всё складывалось удачно: было всего две пары, начиная с первой, так что Влад как раз успевал подловить рыжего засранца у школы. Утро выдалось, как всегда, суматошным: брат и сестра, два сапога пара, толком проснуться не успели, а уже опаздывали. Мать причитала где-то на заднем фоне: «Вы уже такие взрослые, надо быть ответственнее. Сейчас учёба — это ваша работа, надо показывать себя с лучшей стороны. Витя, хоть ты скажи им!». Отец, не отвлекаясь от сковородки, на которой подрумянивалась яичница, сообщил: — Завтрак будет через десять минут, давайте скорее. Влад и Рита сменили друг друга в ванной, как часовые, уже давно свыкнувшись с тем, что ни у кого из них не было привычки вставать заблаговременно. Парень зашёл в свою комнату, достал из шкафа джинсы, белую футболку и чёрную оверсайз толстовку с надписью «Bite back», которые были заготовлены ещё вчера в качестве самого удобного лука для битья ебала, и переоделся. Выходя из комнаты, он закрыл страничку Берника в ВК, выключил компьютер и ещё раз убедился в зеркале, что выглядит достаточно угрожающе. Как только Влад зашёл в гостиную, соединённую с кухней, отец насмешливо сказал: — Когда-нибудь тебе придётся научиться вставать вовремя, сын. Всю жизнь играть в спящую красавицу не получится. Влад на это лишь фыркнул и покачал головой. Как обычно, несмотря на нерасторопность своей младшей сестры, он пришёл к столу последним. Семейная трапеза сопровождалась нравоучениями матери, больше походящей в такие моменты на курицу-наседку, шутками папы и рутинными вопросами в стиле: «чем займётесь сегодня?». В общем и целом, когда родители не доставали сына с придирками к его взглядам на свою собственную жизнь, их семью можно было назвать счастливой и почти идеальной. Это утро было одним из тех, когда все встали из-за стола с приятным чувством родственной близости. Схватив рюкзак, Влад достал из обувного шкафа берцы, отполированые до блеска. Может, и не самая подходящая обувь для бега, но просто отличный вариант, чтобы разок ударить по берцовой кости и отбить всякое желание пуститься наутёк у рыжих пидоров. Да и образ агрессивного пацана завершают идеально. — Я ушёл, — крикнул Влад и исчез за дверью квартиры. Пары в колледже тянулись удивительно долго. Казалось, на третьем курсе уже пора привыкнуть, что целых полтора часа нудный мужик нудно рассказывает информацию, которая пригодится примерно никогда, и перестать постоянно смотреть на часы, но сегодня это сделать было особенно сложно. Довольно давно уже Влад не испытывал такого радостного предвкушения расплаты. Конечно, ведь Берник нанёс двойной укол гордости: мало того, что поимел женщину Макарова, так ещё и поимел его самого, когда сумел-таки удрать. Но сегодня справедливость восторжествует. Наконец, пары закончились и Влад поспешил к школе Берника. Пока он стоял в мучительном ожидании, некоторые проходящие мимо девочки забавно шушукались, постоянно переглядывались и кивали головой в сторону Макарова. Одна даже оказалась достаточно смелой, чтобы подойти и попробовать познакомиться, но девятиклассницы не то чтобы были в его вкусе, так что Влад ограничился сухим: «Извини, у меня уже есть девушка». Может, врать было и некрасиво, но мягких ответов в его голове сейчас не было — парень был взбешён тем, что проторчал у школы уже больше получаса, но Берник так и не объявился. Прождав ещё где-то минут пятнадцать, Влад заметил в толпе уходящих школьников другое знакомое лицо — Олега Ленского — и направился к нему. — Ну, привет, Олег, — раздался грозный бас за спиной десятиклассника. — Где своего рыжего друга потерял? Сказать, что Ленской охуел — значит, ничего не сказать. Его попутчик, тот самый «Саня, который успел растрындеть так, что инфа аж до Макарова дошла так быстро», который, как выяснилось, всё же не трындел, побледнел прямо на глазах. Промямлив что-то невнятное, но имеющее смысл: «ты тут давай как-нибудь сам, а мне вот вообще не нужны такие проблемы», он спешно ретировался. И Олег остался один на один с тем, кто, мягко говоря, недолюбливает его лучшего друга. Ещё несколько мгновений после ухода товарища Ленской был в ступоре. Затем в голове заорала сирена: «Беги или всем пизда», которой было невозможно не подчиниться: ноги сами рванули с места. Однако рука Влада, молниеносно осадившая беглеца.версия_2.0, схватила Олега за плечо и не дала осуществить план, который казался идеальным. — Да что ж это за ёбаная привычка такая, — с нескрываемым раздражением и возмущением процедил Макаров, — вечно, блять, бежать куда-то. Я тебя бить не собираюсь. Пока что. Мне этот рыжий хер нужен. Где он? — Ты про Максима? — неуверенно сорвалось с уст Олега. — Так он не пришёл сегодня. И я без понятия, где он, слово пацана. Влад усмехнулся. «Ага, вот они, реальные пацаны», — подумал он. Тяжело выдохнув, парень сказал: — Ну так организуй нам встречу. Глаза Ленского невольно округлились. Как он мог самолично устроить своему другу заведомо проигранную стрелку? Но хитрожопость Олега тут же подсунула ему соломинку для спасения, и он ответил: — Да я уже позвал его сегодня вечером на квартиру, но он прочитал и не ответил. Ща я ему позвоню. — Э, не, друг, так не пойдёт, — уверенно пресёк Влад и забрал телефон из рук Олега, — давай-ка лучше я ему сам позвоню, а тебе мобилу отдам, когда мы с ним встретимся. Конечно, Ленскому, мягко говоря, не понравилось такое обращение, но другого выбора, кроме как промолчать, особо не оставалось. Да и Влад тоже не был доволен таким поворотом событий, в конце концов, он вообще никого не хотел впутывать в их конфликт, но Олег мог запросто сейчас как-нибудь помочь своему приятелю снова избежать ответственности. Достав свой телефон из кармана, Влад набрал номер Берника. *** Аккуратно положив гитару на крышу, Максим закрыл за собой дверь. Он наконец-то мог остаться в одиночестве в день, в который, по идее, всё и так должно следовать его хотелкам. Подойдя к самому краю, парень уселся поудобнее, достал из кармана пачку сигарет и закурил. Никотин, разливаясь по всему телу приятными волнами спокойствия, казалось, вымывал всё остальное. Макс несколько раз тяжело выдыхал, попутно стряхивая пепел, а когда докурил, сказал вслух «нахуй всё» и взял в руки гитару. Первой песней, что пришла в голову, оказалась «пачка сигарет». Взяв аккорд, Берник начал петь: Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна И не вижу ни одной знакомой звезды. Я ходил по всем дорогам и туда, и сюда, Обернулся — и не смог разглядеть следы. Но если есть в кармане пачка сигарет, Значит все не так уж плохо на сегодняшний день. Несколько песен спустя, телефон Макса неприятно затрезвонил, нарушая атмосферу уединения. Парень достал мобильник из кармана, посмотрел на незнакомый номер и, выключив звук, отложил телефон подальше. — Да отвалите вы, — тихо пробормотал Берник. Весенний ветер и заходящее солнце были более чем достаточной компанией для него сейчас. Ему не хотелось ни видеть, ни слышать других людей. Неужели, блять, так трудно, на один день оставить человека в покое. Нет, вот именно сегодня все решили до него докопаться. Спев ещё пару песен и просто поиграв на гитаре, Макс отложил её в сторону. Затем он улёгся на спину, включил авиарежим на телефоне (не удостоив вниманием ни один пропущенный звонок), подключил наушники и врубил музыку на полную громкость. В ушах заорала песня, в такт которой парень незатейливо качал ногой и головой. *** После нескольких полностью проигнорированных Максимом звонков, Макаров, казалось, был на грани. Долго ему ещё придётся бегать за школьниками? Раздражённо выдохнув, он положил телефон Олега в свой карман. — Говоришь, планируете вечером на квартире собраться? — непринуждённо спросил Влад. — Вообще, да, но я не думаю, что Максим придёт, — ответил Ленской после небольшой паузы. Подняв взгляд в небо, словно ловя какую-то внеземную мысль, Макаров задумался. Ему страшно хотелось разобраться уже, наконец, с этим сегодня, но, с другой стороны, Берник может так и не объявиться. А, может, это его друг пиздит, как дышит. Немного поразмыслив, Влад повернулся к Олегу и спокойно бросил: — Ну, я с тобой на всякий пойду. Вам покупать надо что? Мягко говоря, оторопев от такой одновременной смеси из наглости и предложения помочь, Ленской вылупился на студента. — Что смотришь? Что вы там обычно пьёте? — спросил Влад, словно не догадываясь, что не понравилось Олегу в его словах. — Да как все. Пацаны — водку, девочки — винцо, — с неожиданной для самого себя улыбкой ответил школьник. Влад не то одобряюще, не то понимающе кивнул, засунул руки в карманы толстовки и сказал, подтрунивая: — Пойдём тогда, паспорт я взял. Надеюсь, не упечёте в тюрягу за спаивание малолетних? — Да там такие девчата будут, что лучше о восьми годах строгача беспокойся, — пошутил Олег, с опаской поглядывая на Маркова и пытаясь прощупать почву. Влад лишь усмехнулся в ответ. Несмотря на, мягко говоря, напряжённую атмосферу и повод знакомства, они довольно быстро разговорились, благодаря инициативе Влада и открытости Олега. По дороге до магазина они успели обсудить много вещей: и экзамены, и девушек, и тусовки. Потравили друг другу пару историй. Олег, например, рассказал, как провожал одну девчонку до места, где она могла бы «попудрить нос», а на обратном пути умудрился упасть в колодец, вырытый в земле, и чуть не переломал себе ноги, пока подруга истерично хихикала и не могла подняться на ноги. Влад парировал историей о том, как однажды заметил, что трёх девчонок довольно долго нет, как самый ответственный и трезвый пошёл их искать, заглянул в ванную, — а они сидят втроём в душевой кабинке, поливают себя из душа, выпивая вино из бутылки, и плачут. Ещё Макаров рассказал про своего школьного друга: один раз, Влад задержался и пришёл на вечеринку позже остальных. Подходя к квартире, которая была на втором этаже, он увидел этого товарища в окне и крикнул ему «привет». Приятель, немного не рассчитав силы, вывалился из окна, поднялся на ноги, как ни в чём не бывало, ответил «здарова» и пошёл обратно. И было ещё много таких историй, которые начинались с традиционного: «ебать, что вспомнил». Наконец, закупившись всем необходимым для успешного культурного мероприятия, они двинулись в сторону места сбора.