Венец Зла

      После того как Меллиса и Каллен вышли из палатки, девушка всё же смогла немного успокоить своего братца тем, что подарила ему кисть с бусиной, которая может поглотить один смертельный удар. При этом она ещё дома крайне долго колебалась, и одно время хотела ему отдать кисть с бусиной полёта, но опасалась что этот идиот, то бишь её родной брат, применит её в самый не подходящий момент и просто спикирует на кронпринца в порыве ярости. Ярости, которая точно будет после подписания бумаг между ней и Калленом. Поэтому всё же остановилась на бусине защиты, ведь кронпринц не будет всерьёз сражаться с Максимилианом… верно?       Дальше первый день турнира прошел обычно, часто звучал свист, который являлся условным сигналом для людей, что отвечают за сбор дичи и её подсчёт.       Меллиса со своими подругами проводила свое время в основном в месте отдыха лишь ближе к обеду девушка отправилась в лес. Вернулась она лишь, когда солнце уже скрылось за горизонтом. Принеся несколько зайцев и пару лис. У неё не было цели завоевать титул в этом турнире, скорее, она так пыталась хоть немного отвлечься от роящихся в её голове мыслей. Вечером же как обычно проходил ужин с избранными самим императором семьями. В этот вечер он будет ужинать с несколькими герцогскими семьями.       Именно поэтому Меллиса вместе со своими подругами отправились на фуршет, который проводился каждый вечер во время турнира. Вся четверка девушек вошла в теплую, обогреваемую кристаллами, палатку, которая внутри была поистине королевских размеров. Она легко вместила более сотни аристократов и обслуги. Внутри палатки было даже место для танцев, хотя это не удивительно, королевская семья умела и любила тратить деньги для услады своих подданных.       По обеим сторонам палатки стояли столики с различными напитками и едой. По центру размещалась небольшая круглая сцена с музыкантами, благодаря которым по всей палатке и за её пределами лилась нежная музыка.       Меллиса скинула с плеч белое меховое манто и отдала его слуге, получив тонкий золотой браслет с выбитым на нем номером, по которому можно будет получить свою верхнюю одежду назад. Поправив распущенные, немного подкрученные в лёгкую волну волосы, она осмотрелась. Сегодня она была в тёмно–зелёном платье в пол с небольшим волочащимся за ней шлейфом. Талия была перетянута своеобразным тонким серебряным поясом. Спереди он напоминал какие–то диковинные тонкие лианы, что переплетались друг с другом. Но сзади он переходил уже в обычную цепочку, что спускалась до середины ягодиц. Широкие рукава платья достигали практически колен. Но стоило девушке поднять руку, как становилось ясно, что по всей их длине с внутренней стороны шел разрез, который заканчивался немногим выше локтя. От середины плеч девушки, перекликаясь с поясом, были искусно вышиты объёмные лианы, переходящие в несколько бутонов раскрытых цветов. Лианы шли дальше вдоль ключиц и заканчивались на высоком вороте платья. Но при всём при том что платье было закрытым, вырез тут был довольно глубокий, дающий насладиться видом на ярёмную впадину и красиво приподнятую благодаря корсету грудь.       Вечер проходил размеренно под нежную музыку, лёгкий алкоголь и сплетни, которые кто–то где–то слышал. Как ни странно, история о том, что Меллиса направила оружие на одного из аристократов не звучала и, более того, даже намёков на неё не было. Это немного успокаивало и вселяло хоть какую–то надежду, что её репутации пока ничего не угрожает.       Ближе к глубокой ночи младшая Эзенбаум решила выйти на свежий воздух. Так как в самой палатке, то ли от количества людей, а может из–за выпитого бокала вина, стало душно. Отойдя чуть дальше от палатки и найдя стол с несколькими стульями, девушка расположилась на одном из них. Ночь была светлой из–за полной луны, которая словно огромный круг сыра находилась в небе. Но её одиночество не было долгим, так как в какой–то момент до неё донеслось:       – Леди Эзенбаум?...       Повернувшись, она увидела того самого Айрона, с которым только сегодня утром она успела повздорить и поугрожать ему ружьём. «Какого чёрта ему нужно? Сомневаюсь, что извиниться…» Её взгляд прошёлся по молодому мужчине и зацепился за букет белых роз, который он держал в руках. Но отчего–то девушка почувствовала надвигающуюся на неё неприятность.       – Да? – она без стеснения рассматривала его и не понимала, зачем ему понадобилось идти к ней.       – Я прошу прощения за то, что сказал сегодня утром. За меня говорила гордыня и невежество.              Меллиса приподняла обе брови и уставилась на мужчину с неподдельным удивлением. Ещё бы, она ждала от него всё что угодно, но не того что он найдет её и извинится. Она кивнула и, перекинув прядь волос за спину, произнесла:       – Что же, тогда и вы простите меня, я тоже повела себя довольно резко.       Айрон едва заметно кивнул в ответ и замолчал. От чего–то он сейчас больше напоминал ученика академии, которого заставляют делать ненавистную ему домашнюю работу. Он мялся на месте, словно не зная, как подступиться. Внезапно, все же собравшись, он произнёс:       – Я пришёл к вам не только из–за извинений, но также меня попросили передать вам это. – Он протянул букет розовых роз, который Меллиса заметила, сразу как его увидела. Затем он залез во внутренний карман своего пиджака и достал оттуда тонкий конверт.              Айрон положил букет на столик и передал Меллисе в руки письмо. Раскрыв которое, она достала небольшую карточку. Едва увидев почерк и не успев ещё даже прочитать слова, она побледнела. Но выдохнув и совладав с подкатывающим отвращением, она смогла прочитать на ней следующее:

«Доброго вечера, леди Эзенбаум. Надеюсь на вашу милость и понимание. Я был ослеплён вашей красотой ещё в момент первой встречи.

Вы словно воплощение феи духов света в этом мире.

Вы затуманили мой разум, мысли и сердце и подарили

боль неразделённых чувств, что съедают меня изнутри. Я осознаю, что после моего отвратительного поведения в

ресторане такой как я не смеет просить вас хоть о чём–то.

Но я снова поступлю бессовестно и стану не просить, а умолять.

Прошу вас, леди Эзенбаум о встрече. Это моя последняя просьба.

Мой друг передаст вам время и место. Если вы придёте на неё, я больше никогда вас не побеспокою.

Даю слово джентльмена. Нижайше прошу вас и умоляю. Л. Мале.»

             – Так вы ещё и друг Лаймона Мале? – она покрутила карточку между пальцев:       – Э? – парень казался обескураженным, от того как прозвучала эта фраза из её уст. Словно пренебрежение и отвращение слились в один коктейль. Совладав с собой Айрон отвёл взгляд в сторону – С–скорее мы давние приятели.       Меллиса приподняла бровь и стала буравить взглядом молодого мужчину, словно пытаясь прожечь в нем дыру.              – Но именно вас он попросил передать всё это и так же сказал, что вы расскажете мне о месте встречи.       Парень немного нервно переступил с ноги на ногу, словно разговор ему о этом человеке был неприятен, и он хотел его как можно быстрее закончить. Меллиса выдохнула и устало отвела взгляд. Она брезгливо бросила письмо на стол и, оперевшись локтем правой руки о столешницу, подпёрла свой подбородок ладонью.       – Почему я должна соглашаться? – Брюнетка снова уставилась на Айрона. Тот, вздрогнув, заикаясь промямлил:       – Я… Я не знаю.       На лицо Меллисы легла тень раздражения и усталости, и она фыркнула:       – Давайте не будем устраивать этот цирк, говорите как есть. Мы оба знаем, что из себя представляет Лаймон Мале. Так что будьте честны, что он ещё сказал помимо этого сахарного послания? – девушка пальцем левой руки чуть толкнула записку и снова устремила взгляд на Айрона. Сам же мужчина, казалось, стоял на перепутье и не знал, что решить, но слова девушки его убедили и он несмело начал:       – Он сказал, что если вы не придете сегодня, то он завтра будет ждать вас на коленях возле вашей палатки. А если и это не подействует, то будет приезжать к вашему поместью и на коленях стоять у него, вымаливая о встрече с вами.       Девушка долго смотрела на Айрона тяжёлым взглядом. В голове же у неё пронеслось: «Лживый, прилипчивый кусок дерьма хочет поговорить наедине, значит… Если он действительно начнет стоять на коленях где ни попадя, моя репутация упадёт на самое дно. Где это видано, чтоб мужчина просто так унижался перед девушкой. Себя выставит на посмешище и меня. И в итоге я в глазах аристократии стану высокомерной тварью, которая заставляет виконта делать такое. А я бы меньше всего хотела стать объектом такого рода слухов.» Меллиса устало выдохнула и флегматично спросила:       – И куда он хочет чтобы я пришла?       Молодой мужчина немного замялся и наконец быстро проговорил:       – Он будет вас ждать через полчаса у колодца желаний. Он так же говорил, что будет вас там ждать до рассвета.       – Хорошо, иди. И спасибо что передал это всё.       Шатен кивнул и едва ли не побежал обратно в королевскую палатку, а Меллиса же кончиком ногтя прошлась по бутону одной из роз.       Девушке не хотелось туда идти, от слова совсем. Тем более, что так называемый «колодец желаний» был довольно далеко от палаток. Это место полюбилось влюблённым парочкам и считалось, что если влюблённые бросят туда монетку, то будут вместе до конца дней. «А ведь в видении мы с ним действительно бросали монетку в колодец…» От этой мысли Меллису перекосило.       – И остались до конца дней. – Глухо договорила вслух брюнетка. Меньше всего она бы хотела вообще идти туда. Но судя по всему, особо выбора у неё не было. Неизвестно что он задумал, если он всё же просто решил с ней встретиться – это одно, но, возможно, за этим скрывается нечто иное. Она могла бы попросить кого–то из гвардейцев сопроводить её или из прислуги, дабы не быть с ним наедине, но почему–то передумала. Возможно, в ней взыграло желание в случае чего попытаться скинуть его в колодец и прикрыть крышку. А может, по какой–то другой причине.       Цокнув языком, она поднялась и направилась к тому самому колодцу. Прекрасно ориентируясь в тускло освещённых дорожках, она уверенно шла в нужном направлении. Чем дальше она отходила, тем меньше ей стало попадаться людей, а голоса и музыка постепенно сошли на нет. Её шлейф платья тихо шуршал по сухой траве, а сапоги, которые она надела под платье, поскрипывали. Конечно, Торри была против. что она надела сапоги вместо туфель, но аргументировав тем, что туфли потом от этой грязи не отмоешь и их придется только выкинуть, Меллиса одержала победу.       Некоторое время спустя она вышла на небольшую полянку, в центре которой стоял массивный колодец с треугольной деревянной крышей. Рядом с ним находилась лавочка, на которой ссутулившись сидел Лаймон.       Первой мыслью Меллисы было: «Может тихо развернусь и уйду отсюда? Пусть этот придурок потом хоть все колени собьёт себе…» Но она не успела этого сделать, так как её заметили:       – Леди Эзенбаум… – голос Лаймона пронёсся по всей поляне, заставив Меллису замереть на долю секунды. Мале резко подорвался и встал на ноги. Из–за чего Меллисе пришлось шагнуть ему навстречу. Она чувствовала себя так, будто добровольно кладёт голову в пасть давно сдохшему тигру. Омерзительно, глупо и крайне неприятно. Его взгляд напоминал щенка, который наконец встретил хозяина. Не хватало только опущенных ушей и хвоста. «Этот ублюдок с самого начала любил играть в эти игры. Театр одного актера…» от этой мысли отвращение снова неприятно подкатило к горлу Меллисы.       – Вы просили о последней нашей встрече, и я пришла. – Равнодушно произнесла девушка. – Что именно вы хотели мне сказать?       Она остановилась в двух метрах от него. И старалась не задерживать на нем взгляд, так как чувствовала себя от вида его физиономии не в своей тарелке. Переведя взгляд, она заметила, что на этой лавочке стоят два пустых бокала и откупоренная бутылка розового вина. Рядом же находилась ещё вазочка со сладостями и ещё один букет, но на этот раз с красиво распушившимися пионами. «Это что ему романтическое рандеву что ли?» Она уставилась на всё это и затем перевела взгляд на Мале. Тот же, взяв букет, вручил его Меллисе:       – Я знаю, что этим не смогу загладить вину, но всё же мы можем поговорить. Девушка приняла букет и, выдохнув, села на край лавочки, так далеко от Лаймона, словно боясь запачкаться или заразиться от него.       Меллиса положила букет между ними, словно начертив невидимую линию. Затем выжидающе уставилась на этого молодого мужчину. Тот же, взяв вино, стал разливать его по бокалам, говоря при этом:       – Я хочу извиниться перед вами, я действительно неправильно и отвратительно себя вёл перед вами, вероятнее всего, я вас тогда напугал, но честное слово... – он протянул бокал с вином Меллисе, – я не хотел этого.       – Вы меня сюда выпить пригласили? – она приняла бокал и уставилась снова на мужчину. В её взгляде не было ни капли дружелюбия или сочувствия. Единственное чего она хотела, чтоб это всё побыстрее закончилось.       – Считайте это, – он налил себе вина и отставил бутылку в сторону, – моим извинением. Мне кто–то сказал, что с тем кого я обидел нужно выпить, для того чтоб отпустить старые обиды.       – Вот как? – Она растянула на губах надменную улыбку. «Обидел? Да ты что в прошлой жизни, что сейчас ведёшь меня как мудак и избалованный ребёнок!»       – И я хочу… – он выглядел словно нашкодивший котёнок, которого вот–вот наругают. Но вот в чём проблема: Меллисе его не было жаль ни на грамм. Она видела его лживые потуги насквозь. Да и весь этот спектакль явно был не просто так, но зачем? Чтобы наладить отношения? Ввести в заблуждение и исправить то что он сделал? Выторговать прощение? Или было что–то другое. Девушка не могла дать чёткий ответ и поэтому молча слушала его: – Нет, я понимаю, что я вёл себя ужасно, но я молю вас… леди Эзенбаум, выпейте со мной хотя бы сегодня это вино. Оно было привезено отцом из Догрии и было подарено ему кронпринцессой той станы. Считайте, что я так пытаюсь загладить свою вину. Пытаюсь искупить то, что испугал вас своими действиями.       Девушка смотрела на него, не мигая, как смотрят на опасных хищников, боясь что они в следующее мгновение накинутся. Затем медленно спросила:       – Если я с вами выпью, вы перестанете быть таким настойчивым?       – Клянусь. – Меллиса почувствовала, как уголок её губ дернулся. В голове практически высветилась огромная красная табличка: «Он лжёт». Меллиса взглянула на бокал вина, что держала в правой руке. «Неужели в вине что–то есть? Или в тех конфетах, что он принес с собой? Неужели он такой кретин и опустится до отравления? Но в видении я нужна была живой и существовала как рычаг давления на мою семью...» Ответа на этот вопрос она не знала. Но всё же решила попробовать. Хотя всё её нутро кричало бежать отсюда как можно дальше. Вылить вино ему прямо в лицо, разбить бокал ему об голову и воткнуть ножку бокала прямо в глаз, пока не пришёл в себя. Бить и бить, искромсав всё его лицо, превратив в кровавое месиво. Она стиснула зубы, картинка в её голове хоть и была заманчивой, но всё же слишком неосуществимой… Наверное. Меллиса попыталась улыбнуться, правда вместо этого получилась кривая усмешка, и кивнула:

(Для атмосферности рекомендую включить: Marfan – Audiomachine)

      – Хорошо, я поверю вам. – Меллиса подняла бокал и Лаймон поднял свой. Затем, отсалютовав ему, она осторожно сделала несколько глотков. Мале, следуя её примеру так же отпил из бокала, и явно больше чем просто один глоток. Вино было действительно чертовски вкусным. Нежным и сладким. Ощущался отчётливый привкус сушеных фруктов и каких–то цветов. Нежный аромат смешался с запахом пионов, лежащих рядом и прекрасно, сочетался с ним.       – Вкусное вино. – Она немного улыбнулась, хоть и получилась улыбка кривоватой из–за внутреннего напряжения. – Спасибо что угостили им, у кронпринцессы отменный вкус.       Лаймон торопливо протянул ей вазочку с конфетами:       – Возьмите, они все были приготовлены императорскими поварами и слишком вкусны, чтобы про них забыть. – Помедлив, девушка взяла из вазочки круглое двойное печенье с прослойкой из крема. Угощение так же буквально таяло во рту. Нежный сливочный крем открывал сладость и лёгкость печенья, так что оно действительно было безумно вкусным.       Но в какой–то момент Меллиса почувствовала, как по её телу стало разливаться тепло. Похожее на волны тепла от алкоголя, но в то же время отличающееся. Со временем тепло начинало превращаться в жар, который проходил словно электрический ток от пяток до кончиков пальцев и макушки. Этот ток заставлял кожу покрываться мурашками. Девушка почувствовала легкое головокружение и осторожно произнесла:       – Мне пора возвращаться… – Меллиса поднялась на ноги и резко качнулась. Организм будто был не готов к такого рода поворотам. Ноги были словно ватные даже просто стоять казалось чем–то странным из–за этого жара. Хотелось лечь прямо на влажную холодную траву и остудить свое тело. Которое было таким расслабленным, коим она его никогда ещё прежде не чувствовала.       – Леди Эзенбаум? – Лаймон вскочил на ноги и в два шага подошёл к ней, он хотел прикоснуться ладонью к её плечу, но остановился в паре сантиметров от него. – Видимо вино слишком крепкое для вас оказалось.       Она спинным мозгом почувствовала в этой фразе, в которой не было ни намека на какую–то угрозу, его мерзкую насмешку. Девушка левой рукой прикоснулась к своему лбу и в этот момент заметила, что на её кольце, том самом что вручил ей кронпринц, поблёскивает камень. И блестит он явно не от преломления лучей тусклых фонарей и света луны. «Всё же что–то подмешал, отродье…» Промелькнула в голове Меллисы мысль. Она чувствовала, как по её телу бегут мурашки от присутствующего рядом мужчины, от его тепла и невесомых прикосновений. И эти мурашки контрастировали с теми, которые она ощущала прежде. Словно её тянуло к нему. И она хотела, чтоб он обнял её. Прикоснулся к ней. Зарылся руками в волосы и… В этот момент она резко отшатнулась и бокал выпал из её рук с тихим звуком упав в траву:       – Мне нужно… вернуться. – Щёки раскраснелись, а в глазах начало плыть. Даже эти слова дались ей с невообразимым трудом. Словно каждый раз её мозг пробирался сквозь тонну ваты, чтоб достучаться до хозяйки. Лилейный, нежный голос Лаймона же окутывал её:       – Останьтесь со мной, леди Эзенбаум, я прошу вас. Я хочу вам помочь, вы же понимаете это. – Нетребовательный, мягкий, уговаривающий голос, в нем стали слышаться какие–то ещё нотки, что не были слышны ещё в этой временной линии, не на шутку напугали Меллису. На долю секунды ей показалось, что на самом деле она за ним замужем и у них все хорошо, а всё что она видела – это лишь ночной кошмар.       Меллиса покачала из стороны в сторону головой и пошатнулась. Мысли путались и не цеплялись друг за друга, превращаясь в водоворот бессвязных обрывков.       Лаймон мягко взял её за плечо, и от этого прикосновения по всему телу снова прошелся электрический ток. В платье стало невыносимо жарко и душно, словно оно душило её. Внизу живота всё связалось в узел, тянуло и зудело чего–то требуя.       Дыхание стало глубже и отчего–то ей было приятно его прикосновение, более того она хотела ещё, она желала ещё. Испугавшись этой мысли, она медленно отошла и снова пошатнулась. Это точно было не вино, это было что–то другое. Она пыталась сконцентрироваться на лице мужчины, но ничего не получалось, и поэтому Меллиса в какой–то момент со всей силы прикусила свою щёку изнутри, пытаясь привести себя в чувство. И на короткое время ей это удалось. Боль вспышкой отрезвила её сознание и дала возможность к решительному, но откровенно говоря безумному поступку. И именно тогда она, схватив юбку своего платья, бросилась в лес, не разбирая дороги, едва услышав крик Лаймона за спиной:       – Л…Леди Эзенбаум!       Где–то в лесу с её плеч сорвалось манто и повисло на ветке, но она не заметила этого. Всё что она хотела – это быть как можно дальше от него. Сбежать, спрятаться так, чтоб он не нашел. Ей казалось, что хрустят ветки не из–за неё, а из–за того, что что–то гонится за ней. Она даже не понимала, что может за ней гнаться, дикое животное или человек. Но в голове билось только одно: «Беги! Беги! Беги!» Перед глазами все плыло из–за слёз от ветра и веток, что хлыстали по лицу и телу. Подол платья изорвалвался в клочья, отчего оно стало более коротким и стало походить на какие–то обноски. Горло нещадно сушило, а лёгкие так сильно жгло огнём, словно в них залили раскалённый докрасна металл. Но даже это не могло сравниться с тем, как горело её тело.       Она бежала, перепрыгивая через ветки и кочки. Где она и вообще куда бежит не понимала, просто бежала, пока были силы и пока могла передвигать ногами. Лес стал более тёмным и густым из–за огромных ветвей, что уходили в небо. Мышцы ног болели и горели от этого марафона. Она бы так и бежала дальше, пока в темноте леса не задела ногой корень растения и не рухнула на землю. Оказалось, она, сама того не понимая, выбежала на какую–то небольшую поляну в глубине леса. Она ногтями прошлась по земле и сухой осенней траве, собирая её в кулак. Крик девушки больше напоминал раненное животное, чем человека. Тело нестерпимо горело, покрылось холодным потом и чего–то требовало, жаждало и молило. Медленно она с трудом поднялась. Дрожащие ноги едва держали её, и складывалось ощущение, что ещё немного, и они просто откажут из–за перенапряжения.       Шатаясь из стороны в сторону, Меллиса медленно побрела по поляне, словно во сне. Правой рукой девушка прикоснулась к кольцу и почти закричала, что в мыслях, что вслух:       – Каллен! – мгновение спустя в её голове зазвучал обеспокоенный голос кронпринца:       «Лиса? Что случилось?»       Она стояла посередине поляны, пытаясь собрать все мысли в кучу и внятно ответить, но не могла. Всё тело горело и подрагивало, словно в какой–то странной агонии. Она оттянула ворот платья, будто пытаясь дать доступ кислороду, но это не помогало. Ткань в районе выреза затрещала, едва справляясь с желанием хозяйки освободиться.       «Я… не знаю, помоги мне… мне так плохо.»       Она не понимала, сколько она стоит в этом месте: две минуты, час или тридцать секунд. Время то растягивалось, то сжималось. То ей казалось, что уже наступило утро, то перед глазами опять была ночь. Небо искрилось звёздами, подобно роскошной ткани с вкраплением бриллиантов – ярко и ослепляюще. Звёзды то становились ближе, грозясь уничтожить, то были так далеко, что она не понимала есть ли они ещё. Это всё продолжалось ровно до того момента, пока за её спиной не появилась на мгновение светло–голубая вспышка света, на месте которой оказался красноволосый мужчина. Он был в светло–бежевом костюме с чёрной меховой накидкой на плечах. Тёмные ботинки на низком каблуке шаркнули по влажной траве, и Каллен устремил взгляд на Меллису. Уже по тому, что он видел со спины, дело было явно плохо.       – Лиса? – он её осторожно позвал, но девушка, просто пошатываясь на месте, почти никак не реагировала на его голос. Красноволосый мужчина медленно обогнул её и, встав напротив, приблизился:              – Что случилось, как ты тут оказалась? – Каллен прикоснулся к её плечу и только тогда она перевела на него взгляд своих фиолетовых глаз. Только они были какие–то иные, словно стеклянные. Глаза куклы: пустые и бездонные. Огромный чёрный зрачок занимал почти всё пространство радужки и даже в этом тусклом свете были пугающе бездушны. Меллиса протянула к нему руки и немного улыбнулась:       – Ты пришёл. – Мужчина позволил ей приблизиться и почувствовал, как её руки легко обвили его вокруг плеч, словно там им было самое место. Она приблизилась к Каллену, и меж ними с каждой секундой оставалось всё меньше места. Её руки потянули его вниз, заставляя кронпринца чуть ссутулиться. Брови мужчины сошлись к переносице, и он растерянно проговорил:       – А… да. Ты позвала и я не смог это проигнорировать. Подумал что что–то случилось.– Он чувствовал исходящие от неё запахи вина, травы и земли. А также жар, который шел от её кожи. Даже сквозь одежду он чётко ощущал, какая она горячая, будто раскаленный металл. Но хуже было другое, то как она на него смотрела и как тяжело дышала, в этом было что–то неправильное. Так смотрит хищник на лакомый кусок мяса, и это в корне отличалось от того, как она обычно смотрела на него. На её лице чаще было можно увидеть флегматичность с примесью лёгкого раздражения, чем такое… Ладони девушки закопались в его мягкие гладкие волосы на затылке. Она поглаживала его кожу головы, словно заигрывая. Мягко и нежно касалась шеи, поглаживая пальчиком и заставляя его вздрагивать. У Каллена от её действий округлились глаза. Он просто уставился на неё, как на диковинное существо, не зная, что именно делать. Но всё же, собравшись, он мягко поинтересовался:       – Ты выпила?       – Лаймон… Он дал мне… вино. – Она с трудом проговорила, не сводя взгляда с Каллена:       – Лаймон Мале дал тебе вино и ты его выпила? – получив едва заметный кивок, Каллен мысленно чертыхнулся. – Может он отравил тебя? Если это яд, то мы…       – Тшшш – она прошла ладошкой по его шее и перешла к подбородку. То, что она делала было странным, да нет это было вообще из ряда вон, мужчина не понимал, как ему реагировать и что делать. Её надо было срочно увести отсюда и показать лекарю, но он растерялся. Он никогда не видел её такой и просто оторопел. Положив свой пальчик на его губы она проговорила с придыханием: – Каллен, опусти… свою голову.       Он наклонился к ней немного ниже, подумав, что она хочет ему что–то сказать, но как же он ошибался. Вместо слов она резко поднялась на носочки и, притянув его за ворот рубашки, прильнула к его губам. От неожиданности мужчина вытаращил глаза и неосознанно раскрыл рот, что–то замычав ей в губы. Большего Меллисе и не надо было. Её язык проник в его рот, втягивая его в глубокий поцелуй. Она другой рукой нежно поглаживала его волосы на затылке, в то время как поцелуй получался страстным, напористым, словно цунами, которое сносит всё на своем пути. Девушка прильнула к его груди всем телом, такая горячая, манящая словно богиня, спустившаяся до героя из мифа. На долю секунды он растворился в этом пьянящем поцелуе, потерялся в ориентирах и его тело наслаждалось моментом, пока мозг был в дикой панике. Резко опомнившись, Каллен схватил Меллису за плечи и отдёрнул от себя, прерывая поцелуй. Мгновенно почувствовав легкую пульсацию своих губ. Привкус вина, сладостей и крови перемешались на кончике его языка. Он моргал и пялился на девушку как на неизвестное науке существо. Она же в это время почти извивалась в его руках.              – Пожалуйста… поцелуй меня… – хныкала девушка, смотря на мужчину. Разум, казалось, её полностью покинул, отдав первенство лишь первородным желаниям. – Я так хочу, чтоб ты прикоснулся ко мне, Каллен…       – Л…лиса, – хриплым голосом резко оборвал её мужчина, – ты пила вино с Лаймоном, что было дальше?       – Это не интересно, – брюнетка снова потянулась к нему, но он с трудом смог удержать её порыв, – просто обними меня и помоги расстегнуть платье. Пососи мою грудь и проникни в меня.       – Что сделать? – он просто осоловел от того, что лилось изо рта девушки в этот вечер. Так что на мгновение ослабил хватку на плечах, и этого хватило, чтоб она со всего духа впечаталась в его грудь. Потеряв равновесие, парочка стала заваливаться, и даже хвалёная рыцарская ловкость была оглушена действиями Меллисы. Так что Каллен, словно бревно, просто рухнул на сухую траву, а сверху его припечатало женское тело. Молодой мужчина издал протяжный сипло–хриплый стон боли от удара о землю. А вот у девушки было приземление в разы мягче. Именно поэтому она быстро сообразила, что время нельзя тратить. Ведь добыча может уйти. Меллиса заелозила и крайне шустро и ловко уселась на кронпринце верхом. Подол порванного платья поднялся выше, оголяя её ноги и бедра. Тёмные сапоги до колена теперь можно было прекрасно рассмотреть вместе с чёрными чулками и подвязками, что держали их. А также взгляду Каллена открылся край её нижнего белья. Его глаза от этой картины округлились ещё больше, и он напрочь забыл про боль от падения. Отборнейшая нецензурная брань пронеслась в его голове от понимания что это не шутка и она настроена очень серьёзно.       – Л–лиса! – Почти взвизгнул Каллен, когда она потянулась к ремню его брюк с явным намерением расстегнуть их. – Перестань! О–остановись!       Конечно, он мог бы легко её скинуть, но беда была в том, что кронпринц боялся не рассчитать силу, а удар рукой даже вполсилы от мастера меча мог неплохо покалечить девушку. Да и к тому же, что за мужчина поднимает руку на женщину? Он бы сам себе этого простить не смог никогда, тем более по отношению к Меллисе. Хотя ситуация, сама по себе была патовая. И поэтому он принял самое разумное, по его мнению, на тот момент решение: брыкался как строптивая лошадь и взывал к её разуму. Не сказать, что это его лучшая идея, но и в подобных ситуациях он не был до сегодняшнего дня. Также он пытался поймать её руки и удержать на месте.       – Прекрати это, Лиса, ты завтра будешь жалеть о случившемся! – взвизгнул Каллен, пытаясь воззвать к голосу разума подруги, но та лишь похотливо улыбнулась:       – О нет, об этом я не буду жалеть. Ведь я так хочу прокатиться на тебе.       Эта демоница похоти, словно чувствовала каждое его поползновение, и с ловкостью уходила от его загребущих рук. Мужчина едва ли не завизжал фальцетом, пытаясь докричаться до неё:       – Прошу остановись, Лиса! Ты же не хочешь этого, за тебя говорит то, чем тебя опоили!       Она с силой дёрнула его за пиджак и с треском оторвала пуговицы, которые подобно пулям разлетелись по бокам от беснующейся пары.       – Кто сказал? – она тёрлась о него промежностью, будто собака в период течки. Сладко постанывала и извивалась на нём подобно суккубу. Конечно, Каллен не мог отрицать. что выглядела она просто великолепно – чертовски возбуждающе и сексуально. Она заигрывала, стонала и двигалась на нём так настырно, что кронпринцу в этот момент действительно стало страшно за себя и уже свою честь. Не то чтоб он её оберегал как зеницу ока, но в этот момент он прекрасно понимал женщин, которые подвергались домогательствам.       – Я как кронпринц приказываю тебе остановиться! – снова взвизгнул мужчина первое что пришло в голову, прекрасно осознавая, что это бесполезно.       – Остановлюсь только когда почувствую тебя внутри себя. – Приторно сладко растягивая слова парировала девушка. – Тогда ты сам захочешь, чтоб я начала двигаться, ваше высочество.       Словно чтобы доказать ему что её слова не пустой трёп, она стала немного сильнее вжиматься промежностью в его бугорок в штанах. Болезненная пульсация члена усиливалась с каждым новым движением её бёдер. Она буквально молила его, будто бога войти в неё. Только от этого желание Каллена противостоять ей было ещё крепче.       – Да успокойся ты, бестия! – Впервые за всю свою жизнь Каллен отбивался от девицы, которая покушалась на его честь. Нет, были конечно настырные барышни. Но до такого ещё не доходило. Так тут ещё и родная сестра его лучшего друга. «Лучшего друга, который в приступе бешенства может лишить меня хозяйства, если она всё же сделает то, что задумала…» молнией пронеслось в голове Каллена. Как ни странно, эта мысль придала намного больше мотивации, чем просто желание успокоить подругу.       Именно в тот момент удача все же покинула Меллису. Когда девушка уже расстегнула его ремень и в одно движение справилась с пуговицей на его штанах, Каллен схватил её за запястья. Притянув к себе, он тряхнул её при этом прикрикнув:       – Прекрати, Лиса!       Девушка резко расслабила все тело и легла на него, прильнув к его шее, она тихо прошептала:       – Не собираюсь. – она лёжа на нем продолжила двигать бедрами, словно показывая, что именно она будет делать на нем. Её тело двигалось на нем, действуя на каких–то животных инстинктах. Она тёрлась о его низ живота, задевая уже довольно–таки выпирающий бугорок паха. – Возьми меня, пожалуйста. Я так хочу тебя, что схожу с ума. От твоего запаха, твоего тела, губ, глаз…       Её горячее дыхание опалило кожу на шее мужчины, из–за чего по его телу пробежали мурашки. Он снова начал дёргаться под ней, всеми силами пытаясь увернуться от её настойчивых губ, возбуждённых тихих стонов, мысленно едва не хныкая от безысходности при этом. Взрослый мужчина тяжелее и старше самой девушки не мог отбиться от её настойчивого желания овладеть им. Да это больше походит на начало какого–то анекдота, чем на ту ситуацию, в которой находился Каллен.       Мужчина стал глубоко и с шумом дышать. Словно пытаясь абстрагироваться от её слов. Он был уверен, что ещё немного, и она отступит, пока она не прошлась кончиком языка по его шее, и не стала медленно нацеловывать её, прикусывать, втягивать в себя, оставляя небольшие засосы. Издав скрипяще–пищащий звук он вновь взмолился, всеми силами пытаясь отодвинуться от неё как можно дальше.       – Л..Лиса… пожалуйста попытайся… успокоиться. – Хрипло и тихо пробормотал мужчина. В свою очередь, она прошлась языком по его мочке, не замечая как он умоляет её. Уже от уха она перешла на скулу, оставляя горячие лёгкие поцелуи. Затем легко чмокнула Каллена в щёку и после прильнула к губам, снова сливаясь с ним в поцелуе. Таком же жадном и горячем, как и первый. Она прикусывала его губы, обвивала свой язык вокруг его языка, чуть посасывая его и лаская. Девушка будто была путеводной нитью, что направляла его в мир желания и похоти. Но внезапно Каллен разжал ладони и крепко прижал её к себе, зарываясь руками в её волосы, сминая платье и прижимая за талию ближе. Отвечая и втягиваясь в тот безумный танец языков, который она затеяла. В этот раз вёл он, нежно и трепетно, не давая торопиться, словно показывая ей нежность, на которую был способен. Затем он резко перевернулся вместе с ней, так что теперь Меллиса лежала на траве, а красноволосый возвышался сверху на вытянутых руках, упёршихся в холодную траву. Девушка лежала под ним, раздвинув ноги, и чуть прогибаясь в позвоночнике, все её тело горело от желания и нетерпения. Грудь тяжело вздымалась и опускалась. Щёки пыли чертовски красные, и даже свет луны не мог скрыть этого. Растрёпанные чёрные волосы раскинулись вокруг неё на траве. Вытянув руки к мужчине, она произнесла:       – Иди ко мне.       Его почти чёрные из–за расширенного зрачка глаза смотрели на девушку, что лежала под ним. Взгляд скользнул по её лицу, шее, ключицам и снова вернулся назад. Он задержал на некоторое время взгляд на её губах. Губы были припухшими и виднелись следы размазанной помады. Он, смотря на неё сверху вниз, приоткрыл рот, затем снова закрыл. Каллен плотно сжал губы в нитку, прикусывая внутреннюю сторону щеки. Девушка же ладошками проходила по его торсу, поглаживая тело мужчины через ткань. Наконец, сглотнув, словно борясь с чем–то внутри себя, он кивнул:       – Хорошо, но для начала, – Каллен одной рукой мягко накрыл её глаза и произнес, – спи.       Красный магический камень в его перстне сверкнул, и девушка мгновенно обмякла и засопела. Удостоверившись что она спит, Каллен осторожно отполз от неё на четвереньках. Затем, поправив её платье, он сел на траву. Посидев пару минут с отрешённым выражением лица, он прошёлся ладонью по подбородку, задевая свои губы, и ёмко резюмировал всё произошедшее:       – Пиздец. – Он через плечо оглянулся на девушку и выдохнул, при этом издав какой–то сдавленный писк. Поднявшись на ноги, он подошёл к ней ближе. Отстегнув накидку, он замотал девушку в неё и легко поднял на руки.       Почти всю дорогу кронпринц мысленно, а иногда и тихо себе под нос бормотал такую нецензурную брань, что даже Макс позавидовал бы ему в выражениях.

***

      Палатка кронпринца стояла немного ближе к лесу чем все остальные палатки королевских особ, а поэтому и идти до неё от места где разместилось несколько отрядов гарнизона имперских золотых грифонов далековато. Рано утром, едва солнце окрасило первыми лучами света верхушки высоких деревьев, Максимилиан Эзенбаум, с трудом подавляя зевоту, шёл к своему другу и непосредственному начальнику. Вчера вечером они договорились пойти поутру на охоту, и пусть в какой–то момент Каллен пропал, Макс лишь решил, что он пошёл снова корпеть над документами. Ведь кто сможет покуситься на безопасность кронпринца в окружении его же гарнизона? И посему именно сейчас, Макс шел по влажной от растаявшей изморози осенней траве к палатке Каллена. Тёмно–коричневые сапоги вице–капитана золотых грифонов шаркали по траве, нарушая тишину поляны. Тёмные зелёные брюки были заправлены в сапоги, а поверх его чёрной рубашки была надета коричневая кожаная кираса прикрывающая его грудь и живот. Через левое плечо висело охотничье ружьё. Меч едва заметно двигался в такт шагов, закреплённый на правой стороне пояса. Пройдя еще пару шагов, парень остановился и поправил закреплённый на правом бедре охотничий нож. Затем убедившись что все в порядке, подошёл к палатке.       Никак не обозначив свое присутствие, он рукой приподнял ткань палатки и произнёс:       –Я знаю что ты не спишь так что… – договорить он не успел, так как заметил своего друга который был, как ни странно, ещё не переодет в охотничий костюм. Он был в тёмных ботинках, брюках, на которых были видны мокрые пятна. Рукава белой рубашки были закатаны до локтя, а в руках мужчина держал тазик с водой. Через плечо было перекинуто белое махровое полотенце.       Макс замер и, осмотрев его, поинтересовался очевидным для него фактом:       – Ты умываешься?       Лицо Каллена вытянулось в изумлении и он чуть приоткрыл рот, а затем закрыл его, как рыба выброшенная на берег. «Твою мать…» Пронеслось в голове кронпринца. И на одно мгновение на его лице отразились эти мысли. В этот момент кронпринц словно преступник-недотепа, которого застали на месте преступления повернулся то в одну сторону, то в другую, в конце концов, поставил тазик на деревянную столешницу, а рядом с ним положил полотенце. Затем едва слышно выдохнул:       – Эммм… Ну… Да. – Он выпрямился и приподнял брови. Его губы сжались в плотную линию и красноволосый мужчина попробовал изобразить улыбку, но получилось не очень.       Макс скорчил мину удивления и пару раз медленно моргнул. Каллен же всё так же прямо смотрел на него. Улыбка, которая и так с трудом выдавилась из кронпринца, нервно дрогнула. Молчание немного затянулось и кронпринц медленно спросил:       – А… ты зачем, собственно, пришел?       Лицо Макса вытянулось уже в непритворном удивлении и тревоге:       – Ну…мы на охоту идем?       – А?... – Каллен выглядел так, словно только сейчас вспомнил о том, что они вообще куда–то должны были идти. – А, охота… Ты знаешь, я думаю, что мы сделаем это позже.       – Позже? – Макс округлил глаза уже с каким–то беспокойством. – У нас что–то серьёзное случилось?       – А? Д–да нет. – Скомкано ответил мужчина, отчего–то занервничав, неловко шаркнул ботинком по ковру, расстеленному в палатке. – С чего ты это взял?       – Просто это первый раз на моей памяти, когда ты отказываешься от своих планов. Даже когда тебя лихорадка свалила, всё равно пошел на встречу с делегацией Миланима. Или когда ты из–за вепря получил заражение, то сине–зелёный и блюющий, дальше чем видишь, всё равно отправился в северное герцогство, чтоб подписать с ними документы о экспорте в королевство Шнауц...       По мере того как он говорил, лицо Каллена становилось все мрачнее, а голос Макса все бесцветнее. В голове кронпринца промелькнуло: «Он слишком хорошо меня знает. Обычно это мне нравилось, но сейчас это может принести немало проблем…»       – Да… – Алые глаза Каллена стали бегать по палатке, пытаясь придумать оправдание тому, что он не может пойти на охоту и поскорее выпроводить своего друга. Внезапно его взгляд зацепился за документы, что лежали на столе: – Его величество… Его величество вчера вечером мне передал кое–какие документы и мне нужно с ними закончить до полудня, так что не получится.       Макс чуть прищурился, смотря на своего друга. «Просто поверь в это, я прошу тебя. Не заходи за ширму, всё игнорируй и уходи. Мой меч слишком далеко стоит, и я не хочу за ним прыгать через стол. Просто иди уже.» Почти взмолился мысленно Каллен. Брюнет некоторое время молчал, но в конце концов кивнул и пожал плечами:       – А, ну хорошо. Тогда мне зайти ближе к вечеру?       –Да, давай отправимся уже вечером.       Макс махнул рукой и стал выходить из палатки:       – Хорошо, так и сделаю… – но, остановившись, он добавил: – Ты это, хотя бы поспи днём немного, а то у тебя такие тёмные синяки под глазами, что страшно смотреть.       Каллен криво растянул губы в улыбку:       – Да, ночь выдалась бессонной.       Едва Макс вышел, как лицо Каллена перекосило. Красноволосый протёр лицо ладонью и издал сиплый звук уставшего и вымотавшегося человека. Быстро подойдя к выходу из палатки, он посмотрел через тонкую щель. Убедившись, что Макс уходит с каждой секундой все дальше, Каллен с шумом выдохнул.       – Словно гора с плеч. Это было слишком опасно. – Он едва слышно пробормотал себе под нос. – Я ещё не готов к тому, чтоб моя бешеная псина вцепилась мне же в горло.       Подойдя к столу, он перекинул через плечо полотенце и взял тазик. Зайдя за ширму, которая прикрывала вход в его так называемую спальню, он заметил Меллису, что сидела на кровати. Девушка была бледная и потная, прикрывающая рот обеими ладошками. Белая рубашка, что была на ней смялась и на ней были видны какие–то влажные желтоватые пятна.       – Всё в порядке, он ушёл. – Каллен поставил на табурет рядом с кроватью таз и положил на край кровати полотенце. Девушка вытаращила глаза и промычала что–то. Каллен понял буквально с первого звука, что именно ей требовалось. – А, сейчас, подожди секунду!       Он ловко достал ведро, что стояло у кровати и быстро подсунул его Меллисе. Стоило ведру оказаться рядом, как девушка начала в него изливать всё, что с таким трудом сдерживала в себе. Правда вместо полупереваренной еды из её пустого желудка лилась лишь желчь и желудочный сок, смешанный со слюной. Она выдохнула и исподлобья взглянула на красноволосого мужчину:       – Спасибо. – Девушка немного дрожала, по вискам стекал пот. Тонкие пальцы девушки обхватили это ведро, как самое родное что у неё было. Пару раз ещё раз опорожнив желудок, она тяжело вздохнула. Горло нестерпимо щипало, а во рту был только мерзкий вкус рвоты.       Мужчина осторожно присел на край кровати. В его взгляде тёмно–бордовых глаз было как сочувствие, так и примесь смущения.       – Ты как?       Девушка сплюнула в ведро и, взяв полотенце, вытерла им лицо. Затем медленно произнесла:       – Словно сожрала живую змею, которая крутится у меня в желудке. – Выдохнув, она взяла дрожащей рукой со стула, что был рядом, стакан с водой. Хорошо, что стакан был уже полупустым, иначе часть его содержимого могла бы облить как Меллису, так и постель. Прополоскав рот водой, она снова сплюнула и, тяжело вздохнув, цокнула языком: – Но лучше так, чем опять бросаться на тебя и требовать овладеть мной.       Кронпринц издал тихий скрипящий звук и с толикой смущения почесал шею. Ночь, конечно, выдалась у него бурной. Благо, хотя бы он смог дотащить её до своей палатки без свидетелей. Каллен вначале решил не трубить о произошедшем, так как всё же у него была призрачная надежда что вещество, которым её опоили, можно будет обнаружить в крови и тогда обвинения для Мале были бы чем–то решённым. Но не всегда всё идёт так, как мы хотим. Каллен сочувственно улыбнулся:       – Целитель сказал, что тебе должно стать легче через пару часов. Как только…       Меллиса кивнула и устало протянула ведро Каллену:       – Да–да, как только вся эта дрянь выйдет из меня. – Девушка легла на кровать и натянула на себя одеяло. – Хуже только то, что выявить вещество не удастся. И прижать Мале тоже.       Девушка дрожала и сжимала одеяло, борясь с холодом, который пронизывал её из–за действия целительной настойки. Она чувствовала себя уже намного лучше, чем до этого. И уже контролирует свои действия. Одно то, что она не бросается на кронпринца, уже достойно успеха. Ведь даже пару часов назад, когда целитель был у её кровати и пытался влить в неё настойку, она отказывалась её пить, пока Каллен не обнимет её и не поцелует после этого. И чёрт побери, как же ей было стыдно сейчас за это. Бедный целитель буквально трясся от страха, когда Каллен наседал на него и дал имперский приказ молчать, нарушив который можно сразу попрощаться с жизнью всего рода. Стефан же, который до этого занимался совершенно другими делами, был отправлен в палатку девушки, чтоб оставить там её платье и забрать охотничий костюм и ружье. Ему ещё прошерстить половину леса, чтоб найти то самое несчастное меховое манто, которое она потеряла, пока бежала. А также чтоб он придал комнате вид, будто Меллиса там была, просто рано ушла. Оставленная записка на туалетном столике, написанная Меллисой, вторила этой версии. Правда через сколько мучений пришлось пройти Каллену, дабы добиться от девушки, чтоб она написала её, даже сложно передать. Она всё время хныкала, когда он просто убирал руку с её тела, лезла к нему и была крайне настырной в своих требованиях. Которые сменялись другими по мере ослабевания действия афродизиака. Обычно афродизиак что ей дали действовал несколько суток, и именно поэтому пришлось прибегнуть к помощи лекаря. Ведь если бы Меллиса липла к Каллену ещё и днем, этим она точно сократила бы длину жизни кронпринца. Точнее не прямо она, а скорее один идиот с крайне вспыльчивым нравом, сестринским комплексом и пустой головой.       Меллиса смотрела на Каллена, который сидел на краю кровати, перекинув ногу на ногу. Он был задумчивый и крайне уставший из–за этой бессонной ночи. Немного помедлив, девушка добавила:       – С запиской всё прошло хорошо?       – Да, всё прошло отлично. – Каллен перевёл взгляд на Меллису. – Служанка её нашла только полчаса назад, так что всё в порядке.       – Хорошо. – Брюнетка сдвинула брови к переносице и глухо произнесла. – Прости… Я не могла себя контролировать. Будто мое тело действовало само по себе. Мне так стыдно…       Мужчина же, повернувшись уже всем корпусом к ней наклонил, голову:       – Тебе не за что просить прощения. Это не твоя вина. – На его губах появилась грустная улыбка. – Мы оба знаем по чьей вине это произошло.       – Но всё же, мы ничего не сможем доказать. На поляне у колодца всё подчистили, а Мале ускакал еще ночью оставив отца.       – Они выжидают. Ведь существуют несколько вариантов развития событий... по их мнению.       Девушка вяло произнесла, прекрасно понимая о чем он:       – Либо я в ближайшие дни объявлю о помолвке с кем–то, либо попытаюсь его обвинить.       – Верно. – Кронпринц повернулся и уже сел поудобнее на кровати. – Но мы не сделаем ни того, ни другого.       Она округлила глаза. То ли от действия антидота, либо просто из–за безумной ночи она туго соображала и каждое действие давалось ей с трудом.       – И что же будем тогда делать? – Меллиса задвигалась под одеялом и неосознанно немного пододвинулась к мужчине ближе.       – Ты говорила, что обычно Мале вел себя настырно, да? – получив кивок от Меллисы, он продолжил. – Мы подождём, что он предпримет, после того как ни одна из его догадок не подтвердится.       Брюнетка внимательно посмотрела на Каллена и чуть улыбнулась:       – Хочешь меня сделать приманкой? – хмыкнув и заметив, как на лице Каллена мелькнула какая–то странная тень, она поспешно добавила, словно боясь, что он передумает. – Если это нам поможет уничтожить его, я согласна.       Помедлив с ответом, тот всё же произнес едва слышно:       – Хорошо.       Меллиса вытащила руку из–под одеяла и положила её сверху. От её ладони, до ладони Каллена, которая упиралась в кровать, было меньше 30 сантиметров. Она ничего не говорила, просто оставалась в таком положении. Она казалась ему такой маленькой и беззащитной, что в его голове всплыл взгляд умирающего оленя, что чувствовал агонию.       Об этом говорил целитель, что ещё долго девушка может ощущать остаточное влечение или тягу к нему. Особенно в первые дни после того как афродизиак выйдет из организма. И чтобы уравновесить её состояние, было необходимо проводить с ней время. Хоть как–то. Так как боль, которую она могла чувствовать в его отсутствие, могла становиться нестерпимой.       Она не говорила ему больно ей или нет. Особенно, когда действие вещества стало слабеть. Она терпела и молчала, пытаясь пережить это в одиночку. Но в тоже время она не была одинока, он был рядом с ней всё это время.       Он видел её страдания и делал всё что было в силах. Когда она блевала в течение нескольких часов, он придерживал ей волосы и вытирал со лба пот. Подтыкал ей под матрас одеяло и сидел рядом, пока она дрожала от холода. Когда она хныкала, стоило ему отойти за ширму и звала его слабым голосом, он тут же бросался к ней, едва успев переодеть брюки. Словно ребёнок зовущий мать, в ту ночь она нуждалась в нём. Вначале, как в предмете страсти. А после как в том, кто поможет, защитит и убережет её. И он был тем, кто был ей необходим.       По едва заметному движению руки девушки, он понял её без слов. Кронпринц опустил взгляд на её худощавую ладонь. В какой–то момент мужчина поменял свое положение. Он лёг калачиком на край кровати напротив девушки и протянул ей свою руку. Их пальцы переплелись и ладони сомкнулись.       Под ногтями девушки ещё были видны земли, которые он пытался смыть с неё, но безуспешно. Он перевел взгляд на её тонкое запястье, и предплечье, на котором были видны синие вены из–под светлой тонкой кожи. Тонкие плечи, что выглядывали из–под одеяла, расстёгнутый ворот одной из его рубашек, благодаря которому были отчётливо видны её ключицы. Волосы, раскинувшиеся на подушке были похожи на тонкие змейки.       – Спасибо, Каллен. Отдохни немного. Ты устал из–за меня, наверное. – Она погладила его тыльную сторону ладони большим пальцем. Движение не было эротичным или с каким–то подтекстом, скорее это было дружественным жестом благодарности.       – Всё хорошо. Я обычно мало сплю. Это ты отдыхай, поспи хотя бы пару часов. Ты слишком слаба сейчас.       В тишине палатки было слышно лишь дыхание. До них не доходили щебетание птиц, свист и выстрелы ружей, звуки смеха и разговоры людей. Они были лишь вдвоём, здесь и сейчас. Одновременно в окружении людей и только вдвоём. Со временем их дыхание стало тише. И спустя некоторое время они уже оба мирно посапывали. И впервые за всё это длительное время Меллиса спала сном младенца. Без ужасных кошмаров из воспоминаний, которых ещё не было. А сон Каллена был глубоким и безмятежным, подарившим отдых в котором он давно нуждался.