Венец Зла

      Темноволосый молодой мужчина, стоя на тренировочной площадке гарнизона Имперских Грифонов, в очередной раз занимался тем, что отрабатывал удары. Обе его большие ладони держали эфес обычного тренировочного обоюдоострого меча. Длинные крепкие ноги молодого мужчины стояли твердо на, покрытой пылью и мелкими камнями, земле. Черные, доходящие почти до колена, сапоги на низком каблуке иногда едва слышно поскрипывали, стоило мужчине перенести вес с одной ноги на другую. Сапоги были сделаны из кожи какого–то животного, не особо дорогие, но добротные и подходящие для его службы. Правда самое главное их преимущество был в том, что они являлись подарком его младшей сестры Меллисы.              В сапоги были заправлены черные штанины его брюк, а рубашка на Максимилиане отсутствовала. Поэтому было хорошо видно его натренированное тело. На светлой, практически такой же, как и у его сестры, коже виднелись несколько шрамов, оставленных дикими зверьми во время сражений с ними. С каждым замахом пот, что скапливался, стекал по его спине, торсу и лицу, оставляя после себя влажные дорожки. Если бы в этот самый момент молодые дамы увидели его, они бы лишились чувств от его мужественности и в поместье Эзенбаум, словно град в открытое окно, начали бы сыпаться письма от девиц. При том, от просто приглашения на чаепитие, заканчивая сразу просьбой пройти к алтарю в церкви Единого, с выбранной датой свадьбы и заказанным тортом.              Поначалу Максу казалось хорошей идеей потренироваться на открытой площадке. Но к разгару тренировки солнце неистово начало испепелять всё живое и, в первую очередь, мечника. Хотя прекращать тренировку он был не намерен, хотя бы для того, чтобы привести свои мысли в порядок. Которые, надо сказать, после разговора с младшей сестрой были в хаосе.              Часть иссиня–черных волос была собрана в небольшую гульку на затылке, но волосы на нижнезатылочной области были слишком короткими, и поэтому оставались не убранными. Они были влажными от пота и прилипали к его шее. Несколько прядей у лица были выбиты из пучка и двигались каждый раз, когда он совершал замах мечом. Мысли молодого мужчины были сосредоточенны на том, что происходило с ним в эти «фестивальные» выходные. Пара выходных, которые ему удалось получить за последние несколько недель, действительно оказались слишком насыщенными. Не в физическом плане, а скорее в моральном. Пусть он уже 6 дней, как вернулся назад в гарнизон, но мыслями он был дома с сестрой. Мысли брюнета метались от его сестры до того ненавистного имени и обратно. Прокручивали каждую деталь, которую рассказывала ему сестра. В его голову даже не могла прийти мысль, чтобы не поверить ей, уж слишком она все детально все описывала и рассказывала. Такое нельзя придумать или прочитать в каком–то романе. От некоторых подробностей у него поднимался гнев, а от других он испытывал боль и какую–то тоску. Но каждое из них заставляло его буквально желать ценой жизни защитить свою маленькую сестру, которая в его глазах будто подходила к самой страшной буре.              – А ты, как всегда, "работаешь" в поте лица. – Раздался голос за спиной брюнета. Сам же Максимилиан Эзенбаум, казалось, даже не заметил, что кто–то заговорил с ним. Из–за плеча тренирующегося мечника вышел высокий мужчина с ярко–алыми волосами. Темно–бордовые глаза внимательно следили за каждым его движением. Прямой нос чуть наморщился и тонкие губы в притворном недовольстве поджались:              – Ты даже не поприветствуешь своего кронпринца? – мужчина обошел его с правой стороны и чуть наклонил голову. Черная форма императорского гарнизона с вышитым золотыми нитями оскалившимся золотым грифоном на правом рукаве была немного расстегнула в районе горла. От чего можно было увидеть белую рубашку, что выглядывала из–под застегнутого френча, пиджака с воротником–стойкой.       Ярко–алые волосы были немногим короче чем у Максимилиана, и зачесаны назад, открывая его высокий лоб, густые правильной формы брови и аккуратную форму ушей. Наконец брюнет приподнял взгляд и, остановив замах где–то на середине его движения, проговорил:              – Мне приветствовать, перечисляя титулы, или обойтись именем?              Мужчина некоторое время сохранял немного недовольное лицо, а затем растянул широкую улыбку, обнажая белые ровные зубы, и начал смеяться:              – Если бы кто другой увидел, как барон общается с кронпринцем, то либо схватил бы остановку сердца, либо заклеймил тебя невеждой.              Макс тоже чуть улыбнулся и, цокнув языком, нарочито повысив голос, проговорил:              – О великий наследник семьи Тенлейни, кронпринц империи Мартелио. Неукротимый...              – Только не начинай снова... – попытался остановить его принц, прекрасно осознавая к чему все идет, но его друг не унимался:              – Борец за права дев из квартала красных фонарей, блюститель нравственности...              – Хватит издеваться, мне тогда было 17 лет, я что должен был знать, как отличать проституток от обычных леди?              Голос Максимилиана стал еще громче:              – Тот кто смог одолеть первую и единственную рюмку огненного рома...              – А вот это вообще ниже пояса удар, я не виноват, что плохо переношу алкоголь, – со смехом отозвался Каллен, смотря на то, как его лучший друг, а по совместительству вице–капитан, на ходу вспоминает его промахи, обыгрывая их как эдакие титулы и достижения. Их забавная шутка, которая уже не устаревала на протяжении двенадцати лет их дружбы.              – Великий из канатоходцев...              – Всевышний, да я же просто думал, что та леска может меня выдержать, это не значит, что из–за меня пало то натянутое знамя!              – Неукротимый берсеркер, разбивающий водную гладь.              Кронпринц нахмурился и чуть вытянул губы:              – А вот сейчас я не понял, о чем это ты?              Максимилиан на мгновение остановился от перечисления «титулов» и проговорил:              – Это когда ты упал с тренировочного каменного голема прямо плашмя в озеро.              – А–а–а–а. – Протянул Каллен, кивнув, – помню, помню. У меня тогда так морда болела, думал, что все лицо свез.              – Ты бы видел свою рожу в тот момент...              Мужчины на мгновение замерли, затем по тренировочной площадке разнесся громкий смех двух голосов. Немного отсмеявшись, кронпринц хлопнул по плечу своего друга:              – Так ты чего такой серьезный был? Что–то произошло, пока ты нежился на отдыхе? – будто смотрел в саму суть, спросил Каллен, прищурив свои раскосые красные глаза. – Мы с тобой почти неделю не виделись из–за этой делегации, что вернулась из королевства Динияр. Кстати, прости, что пришлось на тебя свалить всю свою работу из–за этого. Надеюсь, не по этой причине ты такой мрачный ходишь?              Макс крутанул меч и легонько пальцами прошелся по его острию.              – Мне не привыкать, что кронпринц халтурит в бумажной работе перекидывая все на подчиненных.              – Опять эти болезненные камни в мой огород. – Кронпринц мужчина театрально приложил руку к своему лбу и закатил глаза, словно барышня, которой стало плохо. Но поняв, что его друг не особо на это реагирует, снова уставился на Макса.              – Так что ты задумчивый такой?              – Не то чтобы случилось... Просто... – Макс замолчал и посмотрел на своего друга и, зализав ладонью назад выбившиеся в районе челки волосы, выдохнул. Брюнет не знал, как ему сказать то, что он очень хотел рассказать, но при этом не проговориться о своей сестре. Наконец, шаркнув ногой по пыльной земле, осторожно задал вопрос:              – Ты веришь в то, что человек может показывать кому–то будущее?              Каллен выпрямился и прямо посмотрел на своего друга. Вопрос был странный, но все же, медленно моргнув, пожал плечами:              – Говорят, несколько священников в королевстве Лотеринг могут не только как наши целители просто исцелить раны, но и восстанавливать оторванные конечности и возвращать к жизни тех кто умер. – Красноволосый мужчина развел руками. – А это только святые. А точно знать, что именно изучают в той же магической башне, мы не можем. Так что...              Макс подошел к стойке с тренировочным оружием и поставил на место меч. Взяв полотенце, что лежало рядом с его рубашкой и черным пиджаком, он обтерся им, периодически смотря на друга, ловя каждое слово. Каллен же продолжил не то размышления на эту нему, не то дополняя ответ на вопрос.              – Хоть отцу, да и мне, часто попадают отчеты из башни, но мы же не можем знать наверняка чем именно они занимаются. – Почесав подбородок, Каллен задумчиво добавил: – Тем более что лет 30 назад маги уже выпускали свое теоретическое исследование на тему того, что время не линейно. И не думаю, что те люди, которые готовы жизнь положить на то, чтобы узнать больше о мире, будут сдерживать свои амбиции.              Кронпринц задумчиво посмотрел на своего друга и спустя некоторое время проговорил:              – А с чего такие вопросы? Ты же обычно таким не интересовался.              – Не то чтобы, – Макс заправил рубашку в брюки и начал быстро застегивать её. Взяв свой пиджак, он повел плечами. – Просто стало интересно.              – Ха. – Выдохнул Каллен, ни на секунду не поверив брюнету. – Да тебе не бывает «просто интересно», если это не связано с тобой напрямую либо не связано с тем, что тебе дорого.              Кронпринц едва успел договорить, как заметил серьезный взгляд своего друга. «Его явно это так сильно беспокоит. Но почему? С чего у него внезапно появился такой вопрос, да и при том он выглядит очень напряженным.» Пронеслось в голове кронпринца, так что он следом быстро спросил:              – Макс, что–то случилось у тебя дома?              Эзенбаум резко замер и поднял взгляд на своего друга. Каллен немного нахмурился. «Неужели я был прав?»              – Макс, – он подошел ближе и положил руку на его правое плечо, – ты знаешь, что можешь мне все рассказать. Ты мне как брат, и я помогу тебе всем, чем могу.              Максимилиан посмотрел прямо в красные глаза Каллена и выдохнул:              – Я бы и хотел рассказать, но я дал слово, что не буду. Когда она решит, тогда сама все расскажет. – Максимилиан тихо хмыкнул и немного улыбнулся: – Она ведь сразу мне сказала, что ты все поймешь, потому что умный и знаешь меня, как облупленного.              – Она? Ты о... – Каллен наклонил голову немного вправо и нахмурился, сам себя перебивая: – Нет ты не о матери, с ней ты близок, но она не имеет на тебя такого влияния. О... ты о Лис, верно?              Максимилиан немного нервно хохотнул на мгновение испугавшись того как хорошо его знают:              – Вот об этом она мне и говорила. Ты действительно очень сообразительный.              – А то ты этого до слов Лис не знал? – Каллен хмыкнул. Его сестра часто всплывала в разговорах с Максом. Вообще иногда кронпринцу казалось, а может и нет, что его «правая рука» имеет сестринский комплекс. Уж больно он тосковал по ней. При том, что с другими членами своей семьи он мог не видеться и не общаться довольно долго, хоть и имел с ними хорошие отношения. Но вот Меллиса, она была смыслом его жизни. Без неё он будто чах и тосковал. Так что в какой–то момент, кронпринц попросил придворного мага изготовить ожившее изображение Меллисы, чтобы его друг и по совместительству помощник не отвлекался так сильно на поездки домой. Вон пусть посмотрит фотокарточку сестры и успокоится немного.              – Ну ладно, – Каллен легонько хлопнул по плечу Макса и широко улыбнулся, – ты же и сам знаешь, что я не буду тебя пытать, чтобы узнать о том, что ты не говоришь. Тем более, раз это не твой секрет, то и спрашивать нужно будет у другого.              Он развернулся и уверенно пошел в сторону их административного крыла, в котором находились их кабинеты. Где–то на лестнице между этажами внезапно Каллен как бы между прочим бросил:              – Кстати я тебе не говорил, по факту это небольшой секрет между нашими отцами. Мне повезло узнать раньше остальных, что император выделил Лазурный зал для празднования дня рождения твоей сестры.              За своей спиной кронпринц отчетливо услышал, как его друг споткнулся.              – А? – обернувшись, он увидел Макса в странной позе, словно из того выбили весь воздух, и он схватился за перила, дабы не упасть. – Ты чего?              – Л–лазурный зал? – Почти на выдохе переспросил Эзенбаум.              – Да. А почему тебя так это шокировало? Ведь ты знаешь о том, как император относится к твоему отцу. Так что не мудрено, что для любимой дочери своего ближайшего помощника выделен был этот зал.              – Да... Слушай, а когда ты это узнал? – осторожно спросил Макс.              – Ну... – Каллен легко пожал плечами, – около недели назад где–то. Но это все хранится в секрете, как я сказал. Твой отец сказал, что об этом не то что Лис не знает, но и даже ваша мама. Но в любом случае за месяц начнется подготовка и тогда–то будет бурление в высших кругах.              – Даже так? Хах, – Максимилиан выпрямился и чуть хохотнул: – Ну отец всегда молчит о рабочих делах дома, и из него даже клещами ничего не вытянешь. Так что не удивлен.              – Но тебя разве это так поразило? – задал с улыбкой риторический вопрос Каллен и произнес, уже отворачиваясь от друга: – Давай поспешим, а то Эрнест там совсем погрязнет в бумажках без нас.              – Д–да, конечно, иду. – Поднявшийся Эзенбаум поспешил за своим капитаном, при этом его мысли буквально превратились в торнадо.       

***

             Искренность – это то, что было в семье Эзенбаум обязательным атрибутом. Правда почему–то этот атрибут распространялся только на младшую дочь. До своего «видения» Меллиса не особо понимала и помнила откуда это пошло, лишь после того как проклятие у неё забрали, она смогла оценить всю свою уже прожитую и её жизнь в «видении» со стороны. И в этот момент всё встало на свои места, а в особенности причина того, почему родители наложили на неё это корректирующее поведение проклятие. Но для того чтобы убедиться, Меллисе требовалось удостовериться ещё кое в чём.       Завтрак в поместье проходил как обычно и с ними, как обычно, не было Макса.              – Папенька, – заговорила брюнетка, привлекая внимание отца на себя, – мне Аякс сказал, что недавно ты купил новые книги.              – Ох, от тебя ничего невозможно скрыть. Да, это так. – Он отложил газету и заговорщически произнес, – недавно вернулась делегация из другого королевства, и один мой друг прислал мне двенадцать великолепных книг. Начиная от экономики древней цивилизации Эйтурус, заканчивая целой энциклопедией вымерших животных острова Лагенмау.              – Да что вы говорите, папенька. – Она вплеснула руками и с лицом полного интереса уставилась на отца. – Неужели там есть и книги, про другие политические системы?              – Естественно. Там даже есть книга про устройство закрытой республики Коаро.              – Ох, как любопытно, я бы хотела прочитать их.              Реджина, которая до этого не подавала голос, произнесла:              – Ни к чему молодой леди читать скучные книжки по экономике.              Девушка мысленно проговорила: «Вот оно, самое время проверить». И следом, не меняясь в лице, проговорила:              – Но как же так, маменька, разве мы не все одинаковые люди желающие развиваться и узнавать новое?              Оба родителя резко замерли и уставились на свою дочь.              – Ты сейчас возражаешь мне? – тихо спросила Реджина, ставя на блюдце чашку с чаем.              – Что вы, маменька. – Клятвенно заверила Меллиса. – Просто я хотела побольше узнать о вымерших животных, и увидеть их, ведь возможно через пару столетий о них даже никто не будет знать.              «Вы оба напряглись, когда я даже не прямым отказом ответила на ваши слова. Интересно. Мне необходимо попасть в кабинет отца, уверена там что–то хранится насчет проклятия.» Не меняясь в выражении лица, подумала молодая брюнетка.              – Ах, животные. – Отец улыбнулся – Наша дочка просто интересовалась ими, а ты о своей экономике. Конечно можно, я передам через Аякса книгу тебе.              – Но папенька... – девушка немного поджала губы словно была огорчена, – если честно, я бы хотела прочитать её вместе с вами в кабинете.              – Вот как? – мужчина приподнял брови – И почему же.              – Мы с вами так редко видимся из–за важных дел, что я, боюсь, скоро забуду ваше лицо. – Это было лишь небольшим преувеличением, чтобы вызвать жалость в родительских сердцах. «Давай же поверь мне, посмотри на это грустное выражение лица...» – И мне так нравится ваш кабинет, там я чувствую себя в безопасности, будто вы рядом.              – Ох, моя ты милая. Я с этими делами даже семью не вижу, совсем меня Фергус не бережет. – Будто в приступе жалости к самому себе произнес Эдгар Эзенбаум. – Хорошо, давай сделаем так: я сегодня вечером должен освободиться пораньше, так что я передам Аяксу, чтобы он открыл кабинет для тебя...              – И что же, вы даже не будете ужинать?              – Ты же знаешь, любовь моя, – мужчина легонько притронулся к руке своей жены, – чаще всего с ужинами в кругу семьи у нас не получается. Так что мы после с Меллисой перекусим в кабинете. И от одного раза наши желудки не испортятся. – Добавил последнюю фразу Эдгар в ответ на только открывшийся рот Реджины.              – Ох ладно, бог с вами. – Махнула мать Меллисы, – Но долго там не сидеть, спать ложишься как обычно.              – Хорошо, маменька. – Ответила девушка с сияющей улыбкой.              Ближе к вечеру она действительно получила ключ от дворецкого. Ключ от того самого кабинета, в который всем, кроме Аякса и главы дома, было запрещено заходить. И то, дворецкий мог здесь быть только тогда, когда здесь находится Эдгар. Впрочем, и сейчас Аякс, проводив её до кабинета и открыв дверь, не спешил покидать его. Он встал с правой стороны двери и жестом показал:              – Книги, которые вас интересуют, находятся в той стороне.              Кабинет главы рода Эзенбаум был большим и светлым, но больше он напоминал библиотеку этими высокими двухэтажными шкафами и передвижной лестницей на колесиках. В центре кабинета стоял массивный стол со сложенными на нем бумагами и немного отодвинутым таким же массивным стулом. Перед столом стояли два диванчика напротив друг друга с небольшим столиком для чаепития. На одной из стен прямо между шкафами висел большой портрет, на котором была изображена вся семья Эзенбаум, под этим портретом находился красивый большой не зажжённый камин. Вся обстановка кабинета, даже ковёр, была выдержана в светло–бежевых тонах, поэтому комната выглядела светлой и просторной, несмотря на огромные шкафы.              – Ты со мной решил остаться? – девушка бросила быстрый взгляд на блондина в очках. «Свали уже отсюда, дай я все тут осмотрю, Аякс». Мысленно произнесла Меллиса.              – Мне кажется, что вам будет скучно здесь одной, младшая госпожа. – С милой улыбкой ответил блондин и поправил очки.              – Можешь тогда принести тот лавандовый чай, который мне нравится.              – Хорошо я...              –Нет, я имею в виду тот, который ты готовишь.              Аякс чуть прищурил глаза, наклонив голову:              – Вы хотите, чтобы я лично приготовил вам чай?              «Конечно лично. Я хочу чтоб ты ушел отсюда на некоторое время и дал мне возможность все исследовать. А тот чай ты завариваешь долго. Так что проваливай.» Едва улыбнувшись своим мыслям Меллиса кивнула:              – Да, и можно подать те сладкие клубничные закуски со взбитым кремом?              Аякс замер на мгновение и затем кивнул:              – Хорошо, младшая госпожа.              Он бесшумно скрылся за дверью, а Меллиса замерла, слушая стук его низких каблуков ботинок по каменному полу. Когда они удалились так, что стали едва различимы, Меллиса быстро метнулась к столу отца. Она стала шустро и тихо открывать ящики стола. Просмотрев три левых ящика стола, она просмотрела затем три правых, но не найдя ничего хоть как–то относящегося к ней или каких–то зацепок, она села на кресло отца. И нахмурившись, вздохнула. Отец отличался педантичностью, а значит, он бы точно все записал. В какой–то момент её глаз скользнул по резному узору, который был выбит по краю толстой столешницы. Девушка приблизилась и прошлась пальцами по этому узору, и в какой–то момент заметила, что один небольшой кусочек отличается цветом от всех остальных. младшая Эзенбаум нажала на этот узор, и в этот же момент он ушел внутрь столешницы. С тихим щелчком из–под столешницы, прямо напротив кресла на котором сидела Меллиса, появилась небольшая ниша. Заглянув в неё, девушка нашла темно–зеленую плотную папку.              Младшая Эзенбаум торопливо залезла в скрытый карман своего платья и достала записывающий изображение магический камень, и начала, практически не читая, водить над бумагами, быстро переворачивая одну за другой, поглядывая на дверь и иногда прислушиваясь к тому, что происходит за дверью. Едва она дошла до последнего листа, взгляд девушки зацепился за фразу «манипулятивное поведение» и «отсутствует эмпатия и сопереживание другим живым существам», «не было раскаяния после...», дочитать она не успела, так как отчетливо услышала скрип тележки и шаги. Быстро и аккуратно сложив бумаги обратно в папку, брюнетка засунула её в нишу, закрыв её. Узор после этого встал на место.              Затем в два прыжка Меллиса оказалась рядом с кипой книг, что лежала у шкафов. Взяв верхнюю книгу, она засунула магический камень в карман. Открыв книгу на первой попавшийся странице, она облокотилась на шкаф, пытаясь привести дыхание в норму. Как только брюнетка приняла свою обычную и расслабленную позу, дверь открылась, и в неё зашел Аякс, вкатывая тележку перед собой.              – Я, конечно, принес вам чай и закуски, но ваш отец прислал сообщение, что сегодня не сможет прийти. Что–то срочное произошло в императорском дворце, поэтому ему не удается попасть домой, младшая госпожа.              – Ох, да? – Меллиса состроила расстроенное выражение лица и спросила, – но тогда хоть ты со мной чай сможешь здесь попить или мы должны уйти?              – Господин сказал, что вы можете здесь находиться со мной и взять любую книгу, которая вам понравится с собой. Но так, чтобы не видела госпожа. И насчет чая... Я не уверен что...              – Аякс, – Меллиса подошла ближе и, остановившись от него в паре шагов, улыбнулась, – Останься со мной, пожалуйста. Я же знаю, что тебе самому нравится лавандовый чай.              – Так вы поэтому просили меня его приготовить? – брови удивлённого дворецкого поползли вверх.              – Конечно, я подозревала, что отец не сможет сегодня прийти, ведь я знаю как он занят. Но... мне хотелось разделить этот момент с тобой. – «Фу–фу–фу, Меллиса, какая откровенная ложь, и тебе не стыдно?» В шутку пожурила она сама себя. Эзенбаум едва заметно прищурила глаза, и посмотрела на немного покрасневшего от смущения мужчину. «Мне даже начинает нравится с ним играть, может попробовать что-то еще?...»              Аякс Локид был красив, если смотреть на него просто как на мужчину. Высокий и сильный. Платиновый блондин с темно–карими глазами, широкой красивой улыбкой и мягкими чертами лица всегда привлекал внимание, где бы он ни появлялся.       Несостоявшийся рыцарь, простолюдин, но с великолепной рекомендацией барона Эзенбаум, Локид проходил обучение и хотел вступить в Золотые Грифоны. Но так и не смог это сделать из–за заболевшего отца. Его отец всю жизнь служил дворецким в роду Эзенбаум. Пропустив клятву, Аякс упустил момент вступления в рыцари, но смог ухаживать за своим умирающим отцом и впоследствии остался на должности дворецкого уже вместо него. Старший брат Аякса, который был дворецким в другом имении семьи Эзенбаум, чисто технически мог бы стать дворецким и в этом поместье, а то оставить на кого–то другого. Но Аякс решил следовать за последней волей отца, который просил позаботиться об этой семье. Как заботился и их дед до этого. Так вместо рыцаря он стал дворецким семьи Эзенбаум уже в третьем поколении. Сейчас ему было всего 32 года, столько же, сколько было самой Меллисе в самом конце видения.              – Ты красивый мужчина, – внезапно прервав их молчание, произнесла брюнетка, – почему у тебя нет девушки?              От такого бестактного вопроса дворецкий поперхнулся и закашлялся, выпучив свои карие глаза на молодую девушку, что сидела напротив него. Взгляд девушки проскользил по мужчине. Его черные перчатки сидели на его больших ладонях, словно вторая кожа, на контрасте фарфоровая небольшая чашка смотрелась в них, будто она была из детского сервиза. Черные брюки с идеально отглаженными стрелками, белая заправленная рубашка и светло–бежевый жилет, из–под которого выглядывали черные подтяжки, что крепились к его брюкам. Все это выглядело на нем чертовски элегантно и сбалансированно, казалось, наряди его в лохмотья, он все равно останется невероятно привлекательным.              Девушка оценивающим взглядом прошлась по своему дворецкому, отметив его длинные ноги и явно крепкое телосложение.              – Х..хах, г–госпожа, почему вы внезапно задали такой вопрос? – Едва заметно покраснев и уже откашлявшись, произнес блондин, поставив чашку на блюдце.              – Просто, как я говорила, ты очень красив, и привлекателен как мужчина. Уверена, многие служанки пускают на тебя слюни.              – Я в них не заинтересован. – Вяло парировал дворецкий, – и вообще, что за выражение, младшая госпожа?              Меллиса, пропустив последний вопрос мимо ушей, продолжила:              – Или тебя девушки не интересуют?              Дворецкий, который хотел было снова потянуться к чашке, резко замер. Словно задеревеневший он медленно поднял голову и уставился на Меллису, которая спокойно попивала чай, закусывая десертом. В его глазах можно было прочитать едва ли цензурный невысказанный вопрос. И от этого взгляда уголки губ Меллисы немного дернулись вверх, едва сдерживая улыбку. «Хах, у него такое лицо, как будто уличный пес обгадился прямо на ковер в гостиной.» Ей так хотелось громко рассмеяться при виде его лица. Но надо сказать, свою паскудную улыбку она все же смогла сдержать, хоть и с большим трудом.              – Что, простите? Н...нет, меня мужчины не привлека...              – В красивых мужчинах всегда есть подвох, – перебив скомканное бормотание Аякса, проговорила Меллиса, будто отвечая на свой вопрос, – вот мне интересно найти твой подвох. Но я ничего не имею против однополой любви.              – М... мне кажется что... – осторожно начал он, все же подняв чашку с чаем, – вам еще рано о таком говорить, госпожа.              Брюнетка выдохнула и, положив десерт на блюдце, вытерла пальцы о салфетку:              – Ну почему же, это моя мать поздно вышла замуж и родила нас с братом, но так–то еще пару поколений назад было нормально выдавать замуж девочек, у которых еще не началась менструация.              – Сейчас, конечно другое время, но все же...              – Да будет тебе, Аякс, знал бы ты, о чем разговаривают девушки во время чаепития, ты бы не был таким ханжой.              – Я ханжа? – мужчина смотрел на эту молодую леди и не узнавал её, она будто стала свободнее и раскованное. Правда это проявляться стало только сейчас и только с ним. Будто она знала, что он никогда не доложит об этом её родителям.              – Да, ты. Так что, – она устремила взгляд на него, – почему ты не женишься и не обзаведешься еще парочкой милых копий себя?              Аякс медленно моргнул и некоторое мгновение спустя нарушил тишину:              – Мой брат... – медленно произнес дворецкий, – у него уже двое, хотя нет, уже трое детей, так что думаю он выполнил свою работу еще и за меня.              – Интересно. Только не говори мне, что ты сам никогда не был ни в каких отношениях.              – А... – Аякс поджал губы не осмеливаясь что–то сказать ей. К своему стыду к 32 годам него так и не было долгих отношений. Да, он не девственник, но не сказать, что его опыт в постели смог бы удивить хоть кого–то кроме малолетних послушников в церкви. Когда он слушал разговоры своих друзей по учебе, все сводилось к обычному половому акту и к количеству дам которых они захомутали. Но Аяксу всегда это было... Неинтересно. Когда его друзья по учебе хвастались своими фетишами, тот даже не знал, как поддержать беседу, так как секс был лишь однажды и то, закончился тем что он не понимал что именно делать, как собственно и его дама.              –Ха...Так ты у нас невинен, словно майская роза. – Озорная улыбка все же расползалась по лицу Меллисы.              – Г–госпожа! – Воскликнул мужчина так, что его щеки снова немного порозовели. – Почему вы вообще завели этот разговор?              – Просто мне нравится, как такой чопорный и педантичный человек краснеет. – Девушка поднялась с места и, поставив уже пустую чашку на стол, подошла ближе к дворецкому и мягко положила свою небольшую ладонь на его плечо, улыбнувшись самой милой улыбкой, на какую была способна: – Тебе это очень идет. Ты становишься таким милым когда краснеешь. Засим откланяюсь, спасибо за приятную компанию и беседу.              Она взяла книгу со стола и направилась к выходу из кабинета. Открыв дверь, произнесла, покрутив книгу в руках:              – Скажешь папочке, что я взяла книгу о вымерших животных.              – Д–да... младшая госпожа.              Девушка бросила быстрый взгляд на отвернувшегося мужчину. Она заметила, что кончики его ушей были такими же красными, как тюльпаны, которые выращивала её мама в оранжерее.              Мужчина же чуть прикрыл свое лицо ладонью, ощущая, как его щеки запылали, как раскаленные угли. Сердце настолько быстро билось в груди, что он едва мог вздохнуть. «Она что, флиртовала со мной? Да нет, быть не может.» Мысль бешено билась в его голове, будто он сам не до конца мог поверить в то, что произошло сейчас. Его никогда не называли милым, и по большей части, новенькие служанки в первые дни, да могли засматриваться на него, но он все это на корню обрубал своей строгостью и четкостью выполняемых обязанностей, которую он требовал от остальных слуг поместья. А здесь, глядя в глаза, она его не раз и не два назвала милым, красивым и симпатичным. «Я, наверное, просто не так понял госпожу» подумал Аякс и, кое–как справившись со своими чувствами, поднялся с дивана и начал убирать со стола.              Стоило двери за её спиной закрыться, как Меллиса беззвучно рассмеялась. Следуя в свою комнату, она подумала: «Он становится таким забавным, когда дразнишь его. Интересно, как далеко я могу зайти?».              Зайдя уже к себе, девушка закрыла дверь на ключ и, достав магический камень, активировала его. Изображение начало проигрываться перед ней в небольшом своеобразном окошке. Она села на кровать и периодически останавливала изображение на каждой странице, и вчитывалась в слова. Постепенно её лицо стало серьезным и немного потемнело. Вслух же она произнесла:              – Так они действительно это сделали... И сделали после того случая с тем мальчишкой–слугой. – Она цокнула языком, – что же, теперь нужно быть максимально осторожной. И таких просчётов больше допускать нельзя...       

***

                    За три недели до дня рождения младшей из дома Эзенбаум, который, как уже было всем известно, должен был быть отмечен в Лазурном зале императорского дворца, с ней связалась ближайшая подруга Энн Персиваль, позвавшая её присоединиться к их собранию чайного клуба. Её отец, так же как и отец Меллисы, был бароном, но не был вхож в императорский дворец. Барон Персиваль был, по большей части, предпринимателем. Держал парочку ресторанов для аристократии и занимался торговлей с зарубежными торговцами. Закупал у них различные диковинные фрукты и специи, перепродавая их уже в империи Мартелио.              Меллиса и Энн познакомились на одном из балов, когда им еще было по 12 лет, девочки были практически ровесницами. Хотя Энн была старше на 6 месяцев, но они все равно довольно быстро подружились. Но скорее эта дружба была в одну сторону. Энн очень хотела дружить с Меллисой, а самой младшей Эзенбаум было всё равно. Но её внимание и общество не тяготило Меллису, поэтому они поддерживали связь друг с другом. Последние несколько месяцев они только переписывались, пока Энн Персиваль не решила устроить у себя первое чаепитие. Но это нельзя сравнивать с тем чаепитием, которое устраивали девушки и женщины, что прошли дебют. Если у девушек до дебюта еще можно было найти веселую и дружественную атмосферу, то после многие чаепития походили на поле боя. Где вместо меча оружием были слова и слухи.              Отчасти младшая из дома Эзенбаум понимала, почему пришло это предложение на чаепитие. Ведь еще бы, какая–то дочка барона получила себе для первого дебютного бала Лазурный зал, это создало такое бурление в светском обществе, что и представить страшно. Начиная от восхищения, заканчивая черной завистью. Ведь многие отпрыски графских и герцогских домов не получали не то что Лазурный зал, но и обычный Фиалковый. А здесь какие–то бароны получили то, о чем многим приходилось только грезить. Хоть это было и не мудрено, ведь многие знали, что дом Эзенбаум всегда был близок к правящей семье. Прадед Эдгара Эзенбаум, десница у первого Императора, был выходцем из простого люда. Но это не мешало ему пройти бок о бок с первым императором через всю кровь и войны на пути к объединению разрозненных королевств в могучую Империю Мартелио. Им могли бы дать и более высокий титул, но прадед каждый раз категорически отказывался, говоря: «Служение Тенлейни является истинной ценностью рода Эзенбаум», что переросло в их неофициальный лозунг. Ведь уже в третьем поколении выходцы из рода Эзенбаум остаются теми, кто помогают Тенлейни и, являясь всего лишь баронами, считаются одними из самых значимых и почитаемых семей в Империи. Пусть и по богатству они уступают герцогу Солсбери, но по влиянию... тут было сложно выявить первого после Императорской семьи.              Меллиса заправила прядь волос за свое ухо, и её карету, в которой она ехала на чаепитие, чуть тряхнуло, так что служанка едва слышно охнула. Эзенбаум взяла с собой всего одну служанку и решила, что это поможет Торри привыкнуть к другой жизни.              – Всё в порядке, Торри?              Служанка вскинула свою голову, так что её белоснежные волосы в районе челки пришли в движение, и густо покраснела:              – Д–да, госпожа, просто немного испугалась.              Меллиса немного улыбнулась и протянула руку служанке, которая сидела напротив неё.              – Давай, сядь ко мне, тебе не будет так страшно.              – Ох, как я...– начала было робко служанка, но госпожа её перебила, обрывая все метания.              – Садись.              Служанка кивнула и, подобрав черную юбку, быстро пересела на одно сидение с Меллисой. Последняя же обхватила плечи Торри рукой и чуть прижала ближе к себе. От чего служанка едва слышно дышала. Казалось, она боялась прикоснуться к дорогому наряду госпожи. Но одновременно с этим она осторожно подняла свои блестящие обсидиановые глаза на госпожу.              – Вы такая красивая...              – О. – Девушка опустила голову вниз и устремила свои яркие фиолетовые глаза на забавно покрасневшую служанку. Торри ещё более густо покраснела, казалось, будто она не хотела говорить это, но слова вырвались сами. Служанка немного выпрямилась, так что теперь их глаза были практически на одном уровне. – Мне кажется, ты немного выросла, Торри. Теперь твои щеки не такие впалые и ты в росте вытянулась, да? И голос уже не такой тонкий и тихий, как было в начале.              Служанка немного изменилась в лице, её тело словно окаменело, а глаза даже не мигали. Меллиса, даже не заметив этого, продолжила:              – Я так рада, что ты теперь оправилась и чувствуешь себя, и выглядишь лучше. И дальше кушай хорошо, и помогай мне во всем. Я на тебя очень полагаюсь.              Служанка наконец немного тускло улыбнулась и произнесла:              – Хорошо, госпожа.              – Что–то не так? Ты перестала улыбаться, может у тебя что–то болит?              – Н–нет! – резко воскликнула служанка и, чуть отодвинувшись от своей госпожи, вскинула обе руки раскрытыми ладошками к госпоже. – Что вы! У меня ничего не болит, благодаря вам. Когда я с вами, мне всегда хорошо. Я очень счастлива, что... вы взяли меня. Я никогда не была так счастлива.              – Ну раз так, то хорошо. – Меллиса убрала свою руку с её плеч и мягко улыбнулась. «Какое же она милое дитя...» – Я надеюсь, что ты и дальше будешь счастлива в нашем доме.              – Я счастлива служа вам, моя госпожа.              В этот момент карета уже подъехала к поместью Персиваль и, мягко качнувшись, остановилась. Дверцу кареты открыли и опустили подножку. Первой вышла служанка и подставила руку для своей госпожи, оперевшись на которую, вышла уже Меллиса. Её светлое, почти белое с легким оттенком бежевого, платье немного зашуршало при движении. Неглубокий вырез выгодно подчеркивал грудь. Рукава в форме колокола расширялись от локтя, заканчиваясь почти на середине её ладони. По подолу шли какие–то небольшие драгоценные полупрозрачные камни белого цвета, отчего на ярком солнце они переливались и блестели словно роса на лепестках розы. Платье было в пол, так что из–под него едва выглядывали носки туфель на высоком каблуке в цвет платью. Её встретил дворецкий поместья Персиваль седовласый мужчина низенького роста с тонкими усиками над верхней губой. Он немного наклонился и тихим, шаркающим голосом произнес:              – Баронесса Эзенбаум, приветствую вас в поместье Персиваль.              –Доброго дня, дворецкий Кей. Надеюсь, я не опоздала?              Дворецкий вскинул свои темно–карие глаза на девушку и доброжелательно улыбнулся:              – Приятно, что вы помните имя такого старика, как я. И нет, ни в коем разе, мы ещё ждём нескольких барышень.              – Отлично. Дворецкий Кей, это моя служанка Торри, – Девушка положила свою руку ей на плечо, – думаю, вы с ней ещё увидитесь, но решила представить лично. Служанка немного смущённо улыбнулась:              – Здравствуйте.              – Приятно познакомиться. Теперь я вас провожу, госпожа Эзенбаум.              Меллиса чуть качнулась на каблуках и двинулась вслед за дворецким. Следуя привычному маршруту, где они часто собирались на чаепитие летом с Энн, Меллиса спросила:              – Мы же сегодня будем без слуг, как обычно?              – Все верно, госпожа Эзенбаум.              – Тогда проводите Торри в крыло для прислуги? Пусть подождёт меня там.              – Само собой разумеется, госпожа Эзенбаум. – Старый дворецкий склонил голову в согласии.              Вскоре они незаметно вошли в открытую оранжерею, в центре которой стояла большая круглая беседка. В её середине стоял стол и шесть стульев, на трёх из шести уже сидели молодые девушки. Дворецкий достаточно громко когда они приблизились к беседке, чтобы привлечь внимание молодых дам, проговорил:              – Прибыла баронесса Меллиса Эзенбаум.              – Мел! –воскликнула молодая девушка с рыже–русыми вьющимися волосами, собранными в два высоких хвоста. Широкая улыбка буквально осветила её милое личико. Светло голубые глаза уставились на свою подругу. Подобрав небесно–голубое платье, она быстро поднялась на ноги и обогнула стол. Затем подошла к Меллисе и порывисто обняла её. Энн была на полголовы ниже, даже несмотря на её туфли на высоком каблуке, все равно не могла сравниться ростом с брюнеткой.              – Мне кажется, что каждый раз, когда я тебя вижу, ты становишься все выше и выше.              Меллиса улыбнулась и произнесла:              – Ты же знаешь, что у меня вся семья высокая, так что у меня нет шансов.              – И то верно.              Будто вспомнив о своих подругах, что все так же сидели за столом, Энн вздрогнула и резко обернулась:              – Юные леди, я хочу вас познакомить с моей дражайшей подругой Меллисой Эзенбаум.              Девушка немного склонила голову, отчего её светло–бежевое платье пришло в движение, и камни на подоле начали сиять.              – Доброго дня, мне приятно с вами познакомиться, надеюсь и мы с вами подружимся.              Две молодые девушки чуть приподнялись и по очереди поздоровались:              – Приятно познакомиться, я виконтесса Маргарет Дорр, – тихо ответила виконтесса со светло–голубыми глазами. Её припухлые губы сложились в мягкую улыбку, а округлые глаза доброжелательно устремились на Меллису.              Светло–зеленое платье Маргарет было свободным и обладало большим количеством рюш в районе декольте и рукавов, но из–за этого не выглядело безвкусным. Она перекинула светлые волосы, собранные в свободную косу через правое плечо, и провела по ним ладонью, слегка придерживая их.              – Я... Я, – поднялась на ноги миниатюрная девушка, которая явно была младше всех присутствующих. Светлые волосы мышиного цвета и тусклые серые глаза с небольшим испугом уставились на Меллису, – Лили С–стейл. М–мне приятно п–познакомиться с вами.              Бирюзовое платье, которое можно еще назвать детским, пестрело ленточками и причудливыми цветами, что украшали его. Девочка немного заикалась не то от волнения, не то по другой причине.              – Проходи, Мел. – Взяв под локоть свою подругу, Энн провела и посадила её между собой и Маргарет.              Налив ей чай, девушка пододвинула фарфоровую чашку ближе и проговорила:              – Ты же знаешь, о чем я буду спрашивать.              – Да я и не сомневалась, что об этом будет наша основная тема разговора, – немного улыбаясь, произнесла Меллиса, беря чай и пригубив его.              – Лазурный зал! – почти с придыханием воскликнула Энн – Это не слухи, верно?              – Ха. – Меллиса произнесла, отставив чашку – А ты сразу с места в карьер, верно?              – Да у нас с девочками и мыслей других не было, кроме как об этом.              – Как твоему отцу это удалось? – Тихо произнесла Маргарет, поглаживая свою косу. – Говорят, Его Императорское величество очень суровый мужчина. И не любит попусту что–то делать. А здесь выделил целый Лазурный зал для твоего дня рождения. Притом это же не аренда, верно?              – Все так. – Кивнула Меллиса.              – Т–то бишь это подарок и–императорской семьи дому Э–эзенбаум? – немного заикаясь, произнесла Лили, скромно потупив взгляд.              – Скорее всего. – Коротко ответила Мел, дабы немного подогреть интерес девушек.              – Неужели, мы скоро услышим о вашей помолвке с кем–то из Тенлейни? – раздался громкий голос совсем рядом. Четыре девушки синхронно вскинули голову и уставились на двух девушек, что стояли рядом. Темноволосая девушка с голубыми глазами немного надменно смотрела на Меллису. А её жемчужного цвета платье из атласа струилось, подчеркивая фигуру. Рядом же была другая девушка, которая легко поправила свои распущенные, вьющиеся темно–каштановые волосы с рыжим отблеском. Её яркие малинового цвета глаза были устремлены на всех четверых, словно требуя ответа на заданный вопрос. «Только этих тут не хватало... Хотя в любой бочке меда будет капля дегтя... в виде взбалмошной девицы мнящей себя непонятно кем. Хотя, это может быть даже полезно...» Меллиса же едва заметно улыбнулась и услышала быстрый и едва различимый шепот Энн:              – Прости, Мел, я не могла её не пригласить, ты же знаешь...              Мел же, едва слышно хмыкнув, прошлась по кончикам своих волос у лица, заправив выбившуюся прядь из высокой прически:              – Ох, Графиня Эстелла Шауфтер, – она стрельнула глазами в сторону голубоглазой, – и баронесса Ровия Усберг, мы так рады что вы смогли посетить наше скромное чаепитие.              – Д–да, я не ожидала что вы все же придете, – быстро заговорила Энн, поднимаясь со стула и делая легкий поклон, – ведь я не получила подтверждения того, что вы будете здесь.              За Персиваль последовали и оставшиеся девушки, поприветствовав двух подошедших девушек.              – Прошу вас, присаживайтесь.              Баронесса и графиня грациозно и синхронно проследовали до своих мест и сели на стулья, затем розовоглазая немного ехидно улыбнулась:              – Так все же, мисс Эзенбаум, как вам удалось получить Лазурный зал для празднования своего дня рождения. Поговаривают, что ваш отец пообещал что–то Его Императорскому Величеству за это.              – Н–неужели вы н–не думали что Его Величеству п–просто приятно сделать п–подарок роду Э–эзенбаум. – Воскликнула самая младшая из собравшихся.              – Ох, милая виконтесса Стейл. – Практически по–сестрински, но в тоже время оценивая её наивность, посмотрела на Лили розовоглазая. – Обычно императорская семья такие подарки просто так не делает. Не так ли, мисс Эстелла?              Голубоглазая девушка пригубила свой чай и, отставив чашку, с легкой улыбкой кивнула:              – Все так, мисс Ровена.              – Возможно Лили в силу своего юного возраста не понимает, как в мире всё устроено. Наивность – это, конечно, понятно для её детского возраста. Сколько вам, 14, верно? – Ровия, практически насмехалась над самой младшей из присутствующих, при всем при том, что была ниже её по статусу. Усберг прикоснулась к своим каштановым волосам и произнесла, уже не скрывая насмешки – Ведь все в этом мире знают, за такую милость императорской семьи необходимо платить. И кто знает, как и чем будет расплачиваться, наша дорогая мисс Эзенбаум, возможно, даже с тем самым принцем Хейлом.              То что сейчас происходило, не лезло ни в какие рамки, эти двое девушек, не скрывая, буквально издевались над ними.              – Юные дамы, вы переходите черту. – Покорно молчавшая до этого виконтесса Маргарет подала свой тихий голос: – Мне кажется...              – Мне кажется, вы так тихо говорите, что вас никто не слышит. Это словно жужжание комара, не так ли, мисс Эстелла? Вы слышите это? – Издевательским тоном перебила Ровия, собравшуюся с духом Маргарет, чем практически выбила почву из–под её ног. Эстелле же, этот разворачивающийся перед её глазами спектакль, очевидно нравился. Усберг, словно псина, по команде хозяина, лаяла на тех, кого хотела графия Шауфтер. При этом каждый раз, поворачиваясь к ней мордой, и размахивая воображаемым хвостом, ища одобрения и похвалы.              «О–ля–ля, а дамочки в моей молодости, оказывается были остры на язык. А я уж об этом и забыла. Интересно, а как они поведут себя если им щелкнуть немного по носу?...» Молчавшая до этого Меллиса, внезапно произнесла с милой и мягкой улыбкой:              – Как интересно, вы так разозлились на меня из–за Лазурного зала или потому, что на вашу просьбу о помолвке кронпринц снова ответил отказом? – Все собравшиеся в одно мгновение перевели округлившиеся глаза на Меллису. – Ой, или письмо с отказом еще не пришло в ваш дом? Ох, неужели я испортила сюрприз?              Вся атмосфера первенства у этих двух интриганок за одну фразу была уничтожена, а другие леди уставились на Шауфорд. Только что Эстелла себя чувствовала победителем, и за мгновение очутилась в холодных водах со смертельно опасными хищниками, готовыми разорвать её в клочья. Вот на что было похоже настоящее "чаепитие", которое знала Меллиса. «Я тебе покажу, милая девочка, что именно значит быть аристократом в высшем обществе.» Сладкая улыбка на губах Меллисы стала немного шире. И она явно не предвещала ничего хорошего для Шауфтер.              – Ч...Что вы сказали? – Эстелла, держащая фарфоровую чашку буквально побелела, и сильно закусила внутреннюю сторону своей щеки. Её глаза, голубые и чертовски злые, были устремлены на эту наглую баронессу.              – Как вы знаете, мой брат Максимилиан, – мягкая, почти нежная и сочувствующая улыбка растянулась на губах Меллисы, обратившейся к Энн, Маргарет и Лили, поочередно переводя на них взгляд, – является вице–капитаном и правой рукой Его Высочества. И кронпринц делится с ним абсолютно всем. А братик же иногда рассказывает, с позволения Его Высочества, конечно же, многое мне. Он мне и рассказал о вашей неразделенной любви к Его Высочеству кронпринцу. Говорят, вы даже пытались пробраться к нему в гарнизон и посылали три месяца цветы с просьбой о встрече. Так что у Кронпринца Каллена даже появилась аллергия на розовые георгины.              – Розовые георгины? Какое бесстыдство. – Прикрыв половину лица веером со смешком произнесла Энн, стреляя глазками на бледнеющую еще больше графиню Шауфорд.              – А ч–что обозначают розовые г–георгины? – Подала голос Лили.              – Эти цветы отправляют обычно возлюбленным или мужьям, обозначая вечную преданность и крепкий долгий союз, – с толикой ехидства в голосе тихо объяснила Маргарет.              – Вы забываете, с кем говорите, баронесса Эзенбаум! Это графиня Эстелла Шауфорд! – вскочив с места, почти закричала Ровия и тыкнула пальцем в сторону брюнетки. – Как ты смеешь говорить своим грязным ртом такие вещи, ты мелкая дрянь!              «Мне так нравится смотреть на них физиономии, что не хочу останавливаться» пронеслось в голове Меллисы и её глаза азартно блеснули.              – Ох, пожалуй нужно, чтобы ваш отец мыл вам рот с мылом, – Меллиса вскинула свой веер и легонько стала им обмахивать свое лицо, что не скрывало её улыбку, – так как даже мой брат не позволяет себе такие высказывания в высшем обществе, а он, я замечу с 13 лет, большую часть времени находится в казарме.              – Ты!... – казалось Ровия еще немного и буквально кинется через стол на Меллису, дабы вцепиться в её волосы. На что брюнетка продолжила, не обращая внимания на разворачивающуюся перед ней драму в лице взбешённый Ровии Усберг.              – Вы выдрессировали чудесную собачку, мисс Шауфорд, только мне кажется, она не понимает когда нужно лаять, а когда стоит ждать приказа хозяина. – Голос Меллисы на последней фразе был похож на металл, который не сочетался с ангельской улыбкой и чуть прищуренными глазами.              – С...собачку?! Ты меня псиной назвала?! – заорала во все горло Ровия, так что даже находящиеся в удалении слуги услышали её крик. – Да как ты смеешь, ты мелкая, су...              – Вот об этом я и говорю, милые леди. – Мягко перебила крик Ровии, младшая из семьи Эзенбаум. – Скажите мне, мисс Усберг, кто у вас был преподавателем по этикету, дабы мы никогда не просили её обучать наших знакомых. Ибо явно преподаватель из неё так себе.              – М–может дело не в п–преподавателе, а в у–ученице, мисс Меллиса? – с ехидной ухмылкой проговорила Лили.              – Точно, мисс Лили, – поддакнула Энн, – Ибо сложно научить пса человеческой речи, даже если нарядить него в платье.              – Ох, конечно леди, но нужно отдать должное, – Меллиса решила снова уколоть Шауфорд, которая словно выпала из диалога, пока её взявшие себя в руки и осмелевшие подруги давали урок этикета Ровии, – что у каждой собаки есть хозяин, а хозяин этого невоспитанного песика молчит, словно в рот воды набрал.       Эстелла стиснула зубы и зло уставилась на Меллису, казалось, из–за этого взгляда брюнетка должна была либо воспламениться, либо провалиться под землю, но нет. Ничего из перечисленного не случилось, только улыбка брюнетки стала шире и теперь напоминала оскал.              – Какой конфуз, – тихо произнесла Маргарет, раскрыв веер, – может быть стоит немного сделать поблажку мисс Эстелле, ведь она не в ответе за то, что лает её пес?              – Да как ты...              – Довольно! – Эстелла резко поднялась с места и бросила Ровии, – мы уходим!              – Но... – попыталась возразить розовоглазая, но стоило ей столкнуться взглядом с голубыми глазами Эстеллы, как тут же замолчала и понуро поднялась с места.              Меллиса же тихо хмыкнула, и про себя подумала. «Все же видение правдиво, и мои воспоминания о том, что Эстелла пыталась связать себя с кронпринцем узами брака, оказалось правдой. Не зря я об этом написала у себя в блокноте и вспомнила.» Меллиса во время её дня рождения в Лазурном дворце, который она видела в видении, застала приватный разговор между кронпринцем Калленом и графиней Эстеллой на балконе. Там кронпринц довольно жёстко сказал ей, что не намерен связывать себя узами брака ни с кем из дома Шауфорд, и не согласен видеть не только Императрицей или матерью его детей, но и даже в роли любовницы на один раз. Там–то Меллиса случайно и услышала, что на момент её дня рождения просьба о помолвке уже была третьей, но позднее поговаривали, что их было намного больше.              Меллиса хотела проверить, как отреагирует Эстелла на слова об этом, и её ожидания оправдались с лихвой. Более того, она еще раз подтвердила свою теорию о том, что видения были правдивы.              Девушки, немного хихикая, смотрели вслед двум гордо удаляющимся неудачливым злодейкам. И когда они скрылись из вида, Энн схватила за руку Меллису и защебетала:              – Это было так чудесно, Мел, ты так стойко держалась с ней, я в восторге.              – Благодарю вас, мисс Меллиса. – Кивнула ей Маргарет, вслед за ней кивнула Лили.              – Н–но леди Шауфорд д–дочка графа, это не д–доставит проблем?              – Поверьте мне, милые леди, она даже если и захочет что–то сделать, она не осмелится.              – Почему? – Энн приблизилась к Меллисе – Ты знаешь что–то еще?              – Скажу вам по секрету, – понизила голос девушка, сверкнув своими глазами света маджента, – её отец ввязался в одно сомнительное предприятие. И они находятся буквально на пороге банкротства. – Меллиса решила выжать из воспоминаний максимум. Так как спустя полгода после её дня рождения Эстелла, которая так кичилась своим титулом и богатством, стала распродавать свои платья, драгоценности и диковинных животных, дабы покрыть долги, которые оказались у её семьи. – Но лучше об этом пока никому не говорить, давайте подождем некоторое время и понаблюдаем за этой трагедией воочию.              – Ох, какое к–коварство, леди Меллиса.              Воскликнула Лили, но секунду спустя в беседке раздался громкий слаженный хохот девушек.              Беседа девушек дальше протекала размеренно и гладко, пока в какой–то момент Меллиса не услышала то, чего не было в её воспоминаниях.              – До меня дошел один слух, что второй принц пару месяцев как вернулся из своей заграничной поездки, и увлекся всерьёз музыкой, вы представляете? Но его возвращение держалось в тайне, и об этом известно было немногим.              – Он вернулся? – Младшая из дома Эзенбаум озадаченно посмотрела на Маргарет и немного нахмурилась. Она помнила второго принца империи, но насколько она знала, он вернулся лишь за несколько дней до её дня рождения, но тут намного раньше состоялось его возвращение. И это было странно, слишком странно. Только когда она решила, что в видении все правда, какая–то уверенность после заявления Маргарет покинула её. «Может, все же видение не полностью отображало то что произойдет?...Или что–то изменилось?»              – А как... – немного запнувшись, произнесла Меллиса, – как прошла его поездка, вы в курсе?              – Мой отец сказал, что она прошла успешно, и им даже удалось продлить мирный договор с соседним королевством Динияр без каких–либо проблем. Все были восхищены переменами второго принца, он даже смог обуздать свой характер, представляете?              – Да? – но если честно, это представлялось с трудом, так как все в высшем обществе знали о том, что нельзя было говорить вслух, но что все понимали. Второй принц империи – редкостный отброс. Высокомерный, любитель женщин, развлечений и алкоголя. Правда, нужно было отдать ему должное, до Цветов Сна он не опускался, а значит сохранял какое–никакое аристократическое достоинство. Его величество отправил второго принца в соседнюю страну больше из–за гнева, ну и чтобы он не мозолил ему глаза. Сказав, что если ему не удастся продление мирного договора, то отречётся от него. Конечно, о последнем обстоятельстве знали единицы, но даже это его не напугало, и он вел себя там так безобразно, что послам с трудом удалось уговорить короля Динияра продлить договор, пообещав мыслимые и немыслимые дополнительные условия за это. А здесь все пошло вразрез с тем, что она видела в видении, так что Меллису охватили сомнения насчет их правдивости.              – Да и более того, мне рассказала одна фрейлина, которая прислуживает фрейлине императрицы, Мисс Лебовни, – проговорила Энн, – что как только он приехал, он закрылся у себя в покоях и не просил ни женщин, ни алкоголя, лишь только из его покоев раздается разнообразная странная музыка, которую ранее никто не слышал. Даже сказала, что он как только узнал о том, что идет подготовка к вашему дебюту, решил лично руководить музыкальной составляющей.              – Что? – Эзенбаум округлила свои фиолетовые глаза и в некотором шоке уставилась на подруг, переводя взгляд с одной на другую.              – Вы не были в курсе, мисс Меллиса?              – Нет. – Внезапно её осенила мысль. – Так поэтому все были так взбудоражены. Я же знала, что дело не только в Лазурном зале.              – Конечно. Еще никогда никто из императорской семьи не участвовал и тем более самолично не готовил празднество для кого–то из аристократов.              – Тем более для баронов.              – Всё верно. – Кивнула Маргарет.              Меллиса откинулась на спинку стула и тихо хмыкнула:              – И теперь многие думают, что это обозначает мою помолвку с кем–то из императорской семьи.              – Всё верно, – кивнула Энн. – Это будто взрыв магической бомбы в аристократических кругах.              – Любопытно. – Девушка хмыкнула: «Какую игру затеял Хейл? Он же, как я помню, меня на дух не переносил. Да и отношения с моим братом у него были напряженные...» – Но теперь понятно, почему в моё поместье так часто стали поступать приглашения на чаепития. Но, как я понимаю, насчет Хейла многие не уверены, так как меня в его компании никогда не видели, и лично мы с ним общались последний раз год назад, – продолжила вслух размышлять брюнетка. – А вот насчет Каллена, я думаю, разговоров намного больше.              – Ох, ну еще бы, это же сам первый принц.              Меллиса тихо рассмеялась и произнесла:              – Если честно, до того как вы мне сказали, я даже понятия не имела, что второй принц занимается этим. Интересно, что он там придумал, надеюсь это все не превратится в клоунаду, или кабаре «одни подвязки»... По беседке разнесся нервный смех девушек, ведь от второго принца действительно никто не знал что ожидать.