Репортаж

      На собрании, как и предполагала девушка, обсуждались вопросы, касающиеся общения журналистов с представителями правоохранительных органов. Тот полицейский и правда настучал на неё в редакцию, словно маленький избалованный ребенок, который что-то не поделил с тинейджером. В своё оправдание журналистка напомнила, что получившаяся в итоге статья была довольно неплохой и многим пришлась по душе. Начальство, конечно, сделало небольшой выговор, но, прекрасно понимая ситуацию, не стало на этом зацикливаться. На том и разошлись.       После собрания Шорн решила задержаться в зале, чтобы обсудить с директором и главным редактором идею для расследования. Ей пришлось довольно долго отстаивать свою позицию, но в конце-концов было решено закрепить разбирательство этих случаев за девушкой. Затем директор, попрощавшись, вышел из комнаты, а журналистка быстро подскочила со своего места и уже собиралась вернуться к работе, как вдруг её окликнул главный редактор. Именно в него девушка и врезалась, когда направлялась на собрание. Мужчине было около 50, хотя на вид было сложно дать больше 35. Короткие русые волосы, в которых уже виднелись седые пряди, были аккуратно зачесаны назад. Светлые брови почти всегда были сведены к переносице, бросая слабую тень на бледно-голубые глаза. Свою атлетическую фигуру мужчина умело подчеркивал костюмом-тройкой темно-серого цвета, пиджак от которого сейчас висел на ближайшем к нему стуле.       — Ну и что это такое? Тебе вечно нужно лезть туда, куда не просят? — заговорил Адлер после того, как Дана обернулась и уперлась в него холодным, но в тоже время злобным взглядом.       — Прошу прощения, но я уже получила «добро» и больше не собираюсь это обсуждать…       — Нет, МЫ ОБСУДИМ! — сорвался мужчина. От злости он сильно сжал челюсть, напрягая скулы. — Я не хочу, чтобы из-за твоего эгоизма и жажды славы пострадал твой брат. Я же знаю, что ты уже успела что-то из него вытянуть. Если Уильяма уволят, то это будет на твоей совести!       — Он сам вызвался мне помочь, я его не заставляла! — возразила девушка, также перейдя на повышенные тона.       — Как твой отец и непосредственный начальник, я запрещаю тебе заниматься расследованием этих случаев! — сказал мужчина и, спустя минуту молчания, добавил уже более спокойным голосом. — Так что иди к директору и скажи, что ты передумала.       — Нет, — твёрдо ответила девушка и вышла из конференц-зала.       Нервы журналистки были натянуты, как струны, готовые лопнуть в любую секунду. Глаза предательски блестели. Казалось, хватит одного небольшого камушка, брошенного в этот до краёв заполненный стакан, чтобы девушка взорвалась, выплеснула наружу все свои эмоции и просто разрыдалась у всех на виду. По пути к своему рабочему месту, она незаметно прошмыгнула в уборную, где немного успокоилась и аккуратно убрала подступившие слезы. Ещё какое-то время девушка простояла, уперевшись руками в раковину.       — Ну почему так всегда?.. — тихий шепот не выражал никаких эмоций.       Вернувшись за свой компьютер, Дана посмотрела на время. Без четверти двенадцать. Девушка решила пока составить приблизительный план действий. Лучше как можно скорее отправиться в тот район, чтобы осмотреть местность и, возможно, найти какие-нибудь зацепки, которые проглядела полиция. Засиживаться в офисе не было никакого смысла. Всё, что она могла тут сделать — это проанализировать имеющуюся информацию, которой, увы, было не так уж много. Журналистка подумала, что неплохо было бы съездить туда сразу после встречи с Илиной, хотя бы просто для осмотра, и, если не найдется ничего толкового, вернуться на место завтра утром.       Оставшееся время девушка провела, пытаясь набросать статью для завтрашнего номера. Она не сильно отличалась от того, что уже было напечатано в других изданиях, но была дополнена сведениями о новом пропавшем и кое-какими деталями из копий отчётов. Этого было бы достаточно, но Дана хотел добавить сюда и интервью с женой мистера Никулеску. И вот, когда до назначенного времени оставалось около десяти минут, девушка, прихватив свои вещи, быстро выбежала из здания офиса. Дорога до кафе, в котором была назначена встреча, заняла совсем немного времени, если бы не проблема с парковочными местами. Видимо, в обеденный перерыв это место было довольно популярным. Припарковав машину, девушка быстро поправила прическу в зеркале заднего вида и, покинув личное транспортное средство, зашла в кафе.       Это было довольно просторное и приятное по обстановке помещение, оформленное в бело-кремовой цветовой гамме, разбавленное растениями. Людей внутри и правда было много, но журналистка быстро нашла одинокую женщину, сидящую за столиком у окна. Грациозно обходя расторопных официантов и посетителей, которые пытались найти свободные столики, Дана приблизилась к Илине Никулеску и, спросив, не ошиблась ли она, чуть поклонилась в приветствии. Темно-бордовые волосы женщины были аккуратно заплетены в низкий хвост, спадающий до середины лопаток. Одета та была в официальный костюм, состоящий из черных зауженных брюк и белой блузки, с закатанными по локоть рукавами. В целом она производила крайне приятное впечатление. Как только Дана присела, к столику тут же подбежал молодой официант. Дамы заказали себе кофе, овощной салат и десерт. Приняв заказ, парень мигом растворился в зале.       — Так о чём вы хотели со мной поговорить? — сразу перешла к сути встречи миссис Никулеску.       — Что ж… Я хотела узнать об исчезновении вашего мужа. Знаю, что вы и начальство мистера Никулеску уже подали заявление о пропаже, но мне бы хотелось узнать подробности, — ответила девушка, достав из сумки телефон и положив его на середину стола. — Вы не против, если я запишу наш диалог, чтобы ничего не пропустить?       — Пожалуйста, — согласилась Илина, после чего последовала небольшая пауза. — Я уже несколько раз рассказывала всё полиции, что теперь даже не знаю, с чего начать. Кажется, что это бессмысленно — повторять одно и тоже в надежде, что внезапно появится новая информация, намек, почему это произошло…       — Не могли бы Вы в подробностях пересказать день, когда он исчез?       — Ну, это было воскресенье. Мой муж ещё за пару дней до отъезда собрал вещи. Он очень любит организованность в жизни и на работе. Выезжать ему нужно было рано утром, чтобы успеть заселиться и принять дела от парня, который должен был его встретить. Я проснулась вместе с ним, чтобы проводить. Из дома он вышел где-то в 5:10–20, точно не помню, дорога должна была занять от силы пару часов. Мне не очень хотелось отвлекать его, когда он за рулём, да и потом ещё с этой работой… Я решила, что позвоню ему в обед, чтобы поинтересоваться, как он там. Но когда я набрала номер, в трубке раздался лишь автоответчик.       Рассказ женщины прервал внезапно подошедший официант. Молодой человек принёс заказ и, пожелав приятного аппетита, вновь затерялся среди других официантов и посетителей кафе. И за эту небольшую паузу девушка отметила, как приятно и по фактам излагалась собеседница, припомнив даже приблизительное время отъезда мужа. Это одновременно радовало и печалило. Скорее всего женщину долго мучили вопросами, заставляя вновь и вновь пересказывать события. И она попросту сдалась. Никому не были важны её переживания, и та решила попросту опустить эмоции. Говорить сухо и по делу. Так и работала полиция в этих местах — много пафоса на публике, а по факту — сплошная бюрократия, способная лишь создавать иллюзию работы.       — И вы не заволновались? — поинтересовалась журналистка. — Это было типично для вашего мужа: не снимать телефон?       — Он — трудоголик. Для него нормально забывать о семье, когда дело касается работы. Поэтому и в том, что он не снял трубку, я не заметила ничего странного. Просто решила, что перезвоню позже. Но ближе к вечеру со мной связалось его начальство. Сказали, что мужа они так и не дождались и поинтересовались, всё ли с ним хорошо? Я была в шоке и сообщила им, что Константин выехал рано утром, и ещё до обеда должен был приехать и принять дела. После этого я ещё несколько раз пыталась до него дозвониться, а затем подала заявление в полицию, — на лице женщины появилось тревожное выражение. Она начала нервно теребить лежащую недалеко от неё салфетку. — Это совершенно на него не похоже. Он мог забыть про семейные праздники, но никогда бы не пропустил работу без крайней на то причины.       Илина сделала небольшой глоток кофе. Конечно, она волновалась о муже, но с самого утра была сильно занята работой, поэтому просто не было и минуты на беспокойство. Но сейчас она сама расковыряла свежую рану. И это быстро отбило аппетит, который бушевал в ней ещё пару минут назад. Журналистка же внимательно вглядывалась в лицо собеседницы, отмечая, что сделала неправильный вывод, когда предположила, что брак у этих двоих был по расчёту. Теперь она прекрасно видела, как переживает сидящая напротив неё женщина. Дана также отпила немного кофе из своей чашки, после чего опустила взгляд на стол. Ей не хотелось смущать или торопить Илину.       — После разговора в полиции, мне сказали, что приложат все силы на поиски моего мужа, — прервала тишину миссис Никулеску и с горечью в медовых глазах посмотрела на девушку. — Но, честно говоря, не особо я в них верю. Как вы и сказали, им не так уже и важно искать человека, пропавшего вчера утром. Может, если в газете появится статья об этом случае, они хоть немного пошевелятся. Кстати, а почему вдруг газета заинтересовалась обычной пропажей человека?       Теперь уже на лице женщины смешались любопытство и недоверие. А ведь и правда. Обычная пропажа человека была не самой ходовой новостью. Да и времени прошло слишком мало, чтобы начать подозревать что-то серьезное.       — Вы же знаете о недавних случаях пропажи людей на загородной дороге? — вопросом на вопрос ответила Дана. — Так вот, у меня есть примерный отрезок дороги, где это произошло. А маршрут вашего мужа как раз пролегал через данный участок. Журналистка не хотела зря волновать женщину своими доводами, заставлять её ещё больше волноваться. Не хотела говорить, что умозаключения привели девушку к теории с маньяком, который, к тому же, даже и не думал прятаться. И что Константин в таком случае уже мог быть мёртв.       — И к каким выводом вы пока пришли? — женщина больше не пыталась скрывать эмоции и поддерживать свой имидж, как это было во время телефонного разговора. Видимо рядом в девушкой Илина решила снять все свои маски и просто побыть той, кем она на самом деле являлась. Любящей женой, чей муж внезапно исчез, не оставив никаких намёков на причину.       Дана задумалась. А ведь это так страшно, осознавать, что ваш завтрак, приготовленный впопыхах, мог быть последним. Тот короткий поцелуй, который они подарили друг другу. Её нежный взгляд и его улыбка, когда он говорил, что постарается скорее решить рабочие проблемы, чтобы пораньше вернуться домой. Это было бы романтично, если бы не было так страшно.       — Я пока не могу ничего точно сказать… — соврала девушка. Она могла. И была бы более чем уверена в этой информации. — Но я обязательно сообщу вам всё, что смогу найти.       Во взгляде Илины читалось горькое понимание. Ей не нужно было объяснять наиболее вероятный вариант. Все мы всегда представляем наихудшее из возможного, чтобы морально подготовиться к этому. Или с облегчением выдохнуть, когда узнаем, что были не правы. Что вся беда заключалась в закончившемся бензине и севшем аккумуляторе на телефоне. А её муж на своих двоих решил дойти до ближайшего населенного пункта, и пока просто ещё не успел сообщить, как он и где. Неведение пусть и давало надежду на лучший результат, но оно убивало сильнее, чем наихудший сценарий, с которым уже сейчас можно было бы начать мириться.       Дана не могла понять всё страдания Илины. Она способна была лишь представить, какого это, но не почувствовать на своей шкуре. И все слова поддержки или утешения прозвучали бы так фальшиво и банально, что лучше было бы промолчать. Собственно, так журналистка и поступила. Посмотрела женщине в глаза и виновато опустила их обратно на стол. Есть не хотелось, хоть и было чёткое понимание того, что день сегодня будет не из легких, и силы девушке понадобятся.       И всё же вскоре послышался слабый стук вилки о керамическую тарелку. Обе посетительницы кафе, не сговариваясь, пододвинули к себе принесенную официантом еду и, не торопясь, покончили сначала с салатами, а потом и с десертами. Было вкусно, но застывший диалог добавлял горечи получше кофе без сахара. Когда молодой человек вновь подбежал к дамам, те попросили счёт и оплатили — каждая за себя. Также молча встали из-за стола и направились к выходу из кафе. И только выйдя из помещения, Дана рискнула заговорить:       — Может, вас подвезти? — немного неловко спросила девушка, взглянув на собеседницу.       В ответ та мило улыбнулась и покачала головой. Так они и расстались.       Какое-то время журналистка ещё смотрела вслед удаляющейся женской фигуре, а затем, сев в машину, вернулась в офис. Там уже во всю кипела жизнь. Девушка вернулась к своему рабочему месту, намереваясь дополнить уже имеющийся черновик завтрашней статьи. Открыла документ и, добавив полученную информацию, посмотрела получившийся материал. Вышло неплохо, пусть и было обидно, что не она первой начала писать об этих случаях. Но в то время девушка была занята другими происшествиями, более громкими и интересными. Ну ничего, она ещё успеет всё наверстать. Закончив с проверкой, журналистка сохранила и отправила получившийся файл начальнику. Теперь Дану должны были дернуть, только если будет необходимо внести какие-то правки, да и это могли сделать без её участия.       — Готово, — объявила девушка сама себе, чуть потягиваясь на стуле. — Что там по времени?       Экран телефона загорелся, когда аккуратные пальцы коснулись кнопки блокировки. Была уже половина четвертого дня. Часы после собрания прошли слишком быстро, хоть и продуктивно. Журналистка элегантно встала с уже приевшегося места и, собрав свои вещи и попрощавшись с коллегами, вышла из офиса. Перед поездкой на место последнего исчезновения неплохо было бы запастись провизией. И для этого прекрасно подходила кофейня, всё ещё располагавшаяся на первом этаже здания. Кроме кофе там также продавалась выпечка, пусть и был довольно скупой ассортимент. Итак, Дана оплатила большой стакан капучино и пару пончиков.       — Что ж, — в заключение сказала журналистка, — а теперь поехали, — и, сев в машину, направилась по заранее намеченному маршруту.