Белый с прожилками красного

— Арс, вот оно тебе надо? — в сотый раз за вечер уточнял Павел Алексеевич, скептически восприняв идею своего подчинённого. — А если ты понадобишься срочно? Прям в коньках побежишь? — Во-первых, я не работаю в ночные смены, поэтому чтобы меня позвать, нужен очень веский повод, — негромко отозвался мужчина, перекидывая через плечо спортивную сумку. — Во-вторых, даже если будет происходить какой-то ужас, что маловероятно, то у меня есть рация с собой на всякий случай. И я вам уже об этом говорил не раз. Мой рабочий день официально закончен. Если я нахожусь в больнице, это не значит, что меня можно использовать как бесплатную рабочую силу, — отрезал Арсений, открывая дверь, ведущую на улицу. Да, возможно, он сказал это в слишком грубой форме, тем более, что общался с начальником, но врач знал, что Павел Алексеевич его поймёт. К счастью, главврач у него не был тираном, которого все боятся. Это было огромным плюсом, если верить рассказам медсестёр из других отделений, то Арс буквально словил джекпот. — Доброй ночи, Арсе… — Антон не закончил своё прощание, провожая взглядом лишь кивнувшего ему лечащего врача с сумкой на плече. Странный он. Неужели решил наконец домой наведаться? Пусть для нашего героя это ночное похождение мужчины останется загадкой. На катке уже никого. Даже сторож оставил свой ненавистный пост и смылся в сторожку. Однако, разноцветные гирлянды, которыми к новому году были увешаны все деревья вокруг озера, никто так и не выключил, так что у Арсения даже немного поднялось настроение, пока он разглядывал скудные украшения. Перегорят ведь быстро. Куда сторож вообще смотрит? Ах да, ему же всё равно. У наших читателей может возникнуть вполне резонный вопрос: какого чёрта Арс забыл на катке в столь поздний час? Ответ очевиден. Насмотревшись на достаточно хорошо катающегося альбиноса и наслушавшись его упрёков, врач решил во что бы то ни стало научиться кататься на коньках и естественно выбрал для этого тёмное время суток, чтобы не попадаться пациентам на глаза, дабы не разрушить остатки своей грозной репутации, в которую верил, наверное, только он сам. Поначалу Арсений был замотивирован до крайности: он шустро нацепил коньки, за которые отчаянно бился с каким-то парнем, аргументируя свою позицию тем, что пациентам в любом случае не положено кататься ночью, а врачу всё можно. Энтузиазм начал угасать, как только Арс вступил на лёд, ведь, как мы все знаем, что у себя в голове ты можешь быть хоть гибридом Медведевой и Плющенко, но это не значит, что оказавшись на коньках, в которых до тебя катались десятки людей, ты прыгнешь четверной тулуп. Врач тяжело вздохнул, отталкиваясь зубцом ото льда. Он решил, что на фигурных коньках сможет научиться кататься гораздо быстрее, ведь лезвия длиннее, а значит и площадь опоры больше. Как же он ошибался… Навернувшись уже раз пять и, кажется, потянув какую-то важную мышцу, Арсений с ужасом обнаружил, что не проехал и половины круга. Наконец, мужчина додумался найти какие-нибудь обучающие видео. Посмотрев парочку таких, врач вновь отложил телефон и ринулся на лёд, словно шёл в последний бой, с которого уже точно не вернётся живым. Кажется, у него начало что-то получаться. В его случае, проехать три минуты и не упасть — большой успех, но когда пошёл четвёртый чистый метр, который Арсений проезжал со скоростью черепахи, дабы не сбить рекорд, на его пути появилась непреодолимая преграда — веточка. Врач ещё не досмотрел видео до момента, где учили тормозить, поэтому он просто смирился с судьбой, поставив ноги ровно, и надеялся, что сможет остановиться естественным образом до того, как лезвия коньков коснутся этой злосчастной ветки. Но чуда не случилось. Арс вместе с несчастным отголоском местной флоры полетел лицом вперёд прямо на лёд. Что ж, рекорд осуществлён не был, но зато сколько эмоций! Правда, такие воспоминания врачу ни в одно место не упёрлись, зато эту ночь Арс точно запомнит надолго, а если попытается забыть, то ему об этом напомнят сотни синяков, — возможно, их было меньше, но мужчине хотелось убедить хотя бы самого себя в том, что он не ноет, а действительно страдает, — расположенных в самых неожиданных местах и ещё не полностью проявившихся. *** Как и ожидалось, с утра тело нашего бедняги отозвалось ужасной болью. Честно, Арсений готов был заночевать прямо в беседке сторожа, но усиливающийся с каждым днём мороз не дал ему этого сделать. Сколько мужчина проспал, он не помнит, но этого количества времени для изнурённого незапланированной физической нагрузкой организма было категорически недостаточно. Под глазами вновь залегли синяки размером с белорусскую картофелину, а ноги наотрез отказывались слушаться своего хозяина. Сейчас врач выглядел не лучше Антона, когда последний валялся с температурой, но в отличие от мальчишки Арс не мог себе позволить регенерировать в изоляторе, а вместо этого с черепашьей скоростью поплёлся на утренний обход. — Доброе утро, Арсений Сергеевич! — слишком бодро для столь раннего часа поприветствовал лечащего врача Антон, только-только выползая из-под тёплого одеяла, а мужчина многое бы отдал, чтобы хоть на минуту присесть. — У-у-у-у, — исчерпывающе прокомментировала Катя, бросив взгляд на Арсения, — У меня консилер есть. Принести? — девчонка вновь жалостливо осмотрела врача, поднимаясь с Диминой кровати. Что она вообще делает во второй палате сутки напролёт? Арсу казалось, что за то время, что ребята проводят вместе, можно было обсудить все вещи этого мира, начиная с еды в местной столовой и заканчивая глобальными экологическими проблемами современности. — Боюсь, он тут не поможет, — врач вздохнул, по очереди окидывая взглядом пациентов. — Ни у кого ничего не болит? — устало поинтересовался он, на всякий случай беря в руки планшетку и ручку, но ребята синхронно помогали головами. — Вот и отлично. — Мне кажется, у вас болит, при чём абсолютно всё, — справедливо подметил Дима, протирая краем ночной рубашки очки от несуществующей пыли. — Позов, ты за словами-то следи, — пробурчал Арсений, мысленно подписываясь под каждым словом парня, ведь он был чертовски прав, впрочем, как и всегда. — Можно мы и сегодня на каток сходим? — снова подала голос Катька после недолгого молчания, врач искренне наслаждался этой минутой тишины, которую разрезал лишь гул электрических ламп. — Тебе вчерашнего не хватило, что ли? — возмутился Арсений, болезненно хватаясь за голову от пронзительного голоса девушки. И чего она такая жизнерадостная в семь утра? От одного только слова «каток» мужчине становилось нехорошо, а представлять ещё один поход на озеро он никак не мог. На самом деле, в этот момент не только врач, но и Поз с Антоном недоумённо уставились на Катю. Она вчера на протяжении нескольких часов не каталась, а скорее протирала лёд от и так отсутствующей грязи, но сегодня снова рвётся в бой. Антон, здраво оценив свои силы и проверив, остался ли у него хотя бы намёк на наличие ног, решил всё-таки пойти. Если не покатается вдоволь, то хоть девчонке компанию составит. Дима же, вздохнув так, что слышала, наверное, вся больница, в итоге тоже согласился, но с условием, что они будут делать перерывы или, как он сам выразился «привалы». Хотя Шасту казалось, что куда уж больше, они с Катькой на пару только и делали, что валялись по всему периметру озера. Арсений с еле заметными ужасом, на масштабные эмоции сил не было, окинул взглядом всю компанию. Он не может не пойти с ними. Как минимум, из-за Антона. Во-первых, именно этот мальчишка был виновником его ночных похождений, а во-вторых, слежку за этими тремя сторожу мужчина ни под каким предлогом не доверил бы. Вздохнув в три раза громче, чем Дима, Арс устало кивнул, потирая переносицу. — Ладно, что с вами делать. Зря я что ли полночи мучался, — последнюю фразу он произнёс очень тихо, скорее дублируя свои мысли, чем говоря это окружающим, но Антон всё равно умудрился его услышать. Вот ведь правду говорят, что если у человека слабо развит один из органов чувств, то другие будут это компенсировать! За слух мальчишки точно можно было не переживать. Альбинос ничего не сказал, лишь странно посмотрев на врача, и пошёл собираться. Катя с Димой вскоре последовали его примеру. В этот раз на катке уже отдыхали пару человек. Всему виной Арсений Сергеевич, который чуть ли не за шкирку отвёл всех троих в столовую и внимательно проследил, чтобы они съели всё до последней крошки. Бедной Катьке было особенно тяжело, такого количества еды за один приём пищи девчонка не видела давно. Обычно она оставляла добрую половину своей порции нетронутой, и за ней доедал Серёжа, но сейчас ни Матвиенко, ни личного пространства у неё не было под боком. В этом плане Позов был солидарен с Арсением, он частенько ругал Катю за халатное отношение к своему организму и всё грозился откормить девчонку. Та активно протестовала, съедая пару лишних ложек, только чтобы от неё отстали. — Ну, что, дети, вы готовы? — почти проорала Катька, она была одной из первых, кто успел нацепить коньки и теперь досаждала остальным, подгоняя каждые две секунды. Неужели ей так не терпится снова падать? — Да, капитан, — уже в который раз хором отвечали ей Дима с Антоном, на деле же, ещё не надевшие второй конёк. Арсений возился дольше всех, заставляя изнывать от нетерпения даже достаточно спокойного Поза. Мужчине было тяжело элементарно наклониться, как он будет кататься, Арс пока не думал. После такой ночи вообще шевелить извилинами не особо хотелось. Резко выдохнув, он снова вступил на лёд, который за последние сутки стал уже как родной. Так, что ему там в видео объясняли? Ехать на средней части лезвия? Да пожалуйста! Арсений не был уверен в том, что хоть какое-то время сможет без приключений на задницу — в прямом смысле этого слова — оставаться на катке в вертикальном положении. Однако уже через пару минут мужчина услышал удивлённый возглас, принадлежащий Шасту. Мальчишка объехал врача вокруг, тормозя перед ним и неверящим взглядом осматривая Арса. — Ого, Арсений Сергеевич! Кажется, мои уроки не прошли даром! Сейчас вы катаетесь намного лучше, — ага, его уроки, как же. Спасибо, боже, что люди изобрели ютюб. Свои мысли врач озвучивать не стал, пусть парень думает, что он такой хороший учитель. Постепенно, когда под восхищённый вскрик Катьки Арсений без происшествий проехал целый круг, он и сам начал получать от этого спорта искреннее удовольствие. Антон в свою очередь радовался как ребёнок, ведь теперь ему есть, с кем кататься. Мальчишка наворачивал круги вокруг мужчины, иногда спрашивая, сможет ли тот набрать ещё большую скорость, иногда Шаст даже подпрыгивал от восторга, когда врачу удавалось объехать небольшие препятствия, вроде камней и веток. «Уберите уже их, кто-нибудь!» Впрочем, парень не являлся виртуозом в этой сфере, поэтому прыжки заканчивались серьёзной потерей равновесия, но его это явно не волновало. — Арсений Сергеевич, а давайте наперегонки до другого конца озера! — предложил свою очередную идею Антон, перегораживая мужчине путь, чтобы тот точно его выслушал. — Шастун, я только-только перестал падать. Ты меня убить хочешь, скажи честно? — в противовес своим словам, врач уже занимал место на импровизированном старте, который Катька начертила лезвием конька на тонком слое снега, покрывавшем весь каток. Морозный воздух разрезало громкое «Марш!», произнесённое Позом, и два наших героя сорвались с места, стремясь обогнать друг друга. Ветер свистел в ушах и заставлял тёплый шарф развиваться подобно флагу. Другие пациенты, что катались в дальней части озера, тоже замерли, наблюдая за незапланированным состязанием. Дыхание начало сбиваться, но пока не критично. Арсений шёл почти наравне с альбиносом, но всё же на пару сантиметров уступал мальчишке. — Вы что, поддаётесь мне? — задорно спросил тот, в очередной раз отталкиваясь лезвием ото льда и ускоряясь. — Не дождёшься, Шастун! Уже начал виднеться финиш и высокие сугробы, начинающиеся сразу, как только заканчивался лёд. Антон пришёл первым. Мальчишка привычным движением затормозил, но не успел поправить съехавшую на брови шапку. В самом конце дистанции, когда Арсений почти пересёк линию, он внезапно вспомнил, что так и не научился тормозить. Сейчас уже было бесполезно молиться или смириться с судьбой, ведь мужчина летел прямо на Антона, по-детски радующегося своей маленькой победе. Столкновение. Оба летят в сугроб. Чтобы случайно не травмировать Шаста, Арсений вцепился в мальчишку, аккуратно обнимая его и придерживая одной рукой голову на случай, если в сугробе окажется что-то твёрдое. Гонка окончена. Антон победил, а сейчас валяется с врачом в куче снега во внезапных объятиях. Воспоминания услужливо подкидывают момент трёхмесячной давности, когда альбинос налетел на Арсения, исполняя свою маленькую шалость, пачкая форму мужчины. Антон громко рассмеялся, глядя врачу прямо в глаза, мальчишка выиграл, ещё и получил порцию объятий, пусть и вынужденных. Шаст вцепился в рукава куртки своего «соперника», делая вид, что никак не может найти устойчивое положение, но на деле лишь старался продлить момент, насколько это возможно. Внезапно жизнерадостный смех перешёл в настойчивый кашель, не желавший прекращаться. Теперь уже мальчишка держался за Арсения, чтобы не согнуться пополам. — Очень неплохо для первого раза, Арсений Сергеевич! — проговорил Антон, когда приступ кашля на пару мгновений отступил. — Второе место — это тоже отличный результат, — добавил он, крепче обхватывая врача и прижимаясь к нему всем телом, пряча надоедливый кашель в слоях чужой верхней одежды. Арсений Сергеевич нахмурился, продолжая удерживать мальчишку, который в свою очередь уткнулся ему куда-то в шею, намертво прилипая к мужчине. Эти приступы кашля не были похожи на простуду, скорее, Шаст задыхался, хоть и не показывал этого. Точнее, старался не показывать. Врач попытался рассмотреть лицо Антона, но тот лишь сильнее прижался к Арсению, не проявляя никаких эмоций, буквально повиснув на нём и сотрясаясь от беззвучного кашля. Единственное, что его выдавало, — напряжение, поселившееся в каждой части тела. — Шастун? — поняв, что физически Арс не справится с мальчишкой, он решил воспользоваться силой словесной. — Если ты будешь удерживать кашель, станет только хуже. Кажется, Антон к нему прислушался, послушно отрываясь от куртки и делая глоток свежего воздуха. — Вот так-то лучше, а теперь дыши глубоко, насколько это возможно. Шаст следовал указаниям, силясь восстановить сбившееся дыхание. Арсений уже давно забыл о том странном обследовании сердца альбиноса, а теперь оно дало о себе знать. Прекратить бы мальчишке подвергаться таким физическим нагрузкам, но разве мог врач ему запретить двигаться? Этим он сделает только хуже, ведь Антон просто начнёт скрывать свои похождения, а наша компания только-только отошла от такого расклада событий, потихоньку начиная доверять Арсению Сергеевичу, а не сбегать втихушку куда-то в лес. Ищи их потом с собаками! *** — Я всё ещё сомневаюсь, что это хорошая идея, — пробурчал Антон, поправляя искусственную бороду. — Тош, не ты один, не ты один, — вторил ему Позов, натягивая какой-то костюм. — Давайте как-то шустрее, я сейчас от духоты сам коньки отброшу. При чём в прямом и переносном смысле! — возмущался Арсений Сергеевич, стоя у входа в кладовку. Если вдруг мои дорогие читатели подумали, что наши герои вновь отбывают какое-то наказание, то спешу вас обрадовать. Ну, или огорчить. Новый год, как вполне справедливо и не раз уже замечала Катька, совсем скоро. «А такой праздник — это в первую очередь чудо», — так выразился лечащий врач этим морозным утром. Календарь, показывающий дату двадцать пятое декабря, молчаливо поторапливал наших героев, как и всех работников больницы. И как только Антон с Димой согласились раздавать подарки пациентам из «самого младшего корпуса» ещё и в костюме деда мороза и… снежинки? Что это вообще такое? Никто толком не мог дать внятного ответа, какого персонажа изображал, — или лучше сказать, пытался изобразить, — этот древний костюм. Как сам Позов сказал, если прислушаться, надев эту нелепую одежду, то можно различить гимн советского союза. В любом случае, Павел Алексеевич обещал за подобное дело какой-то приз. Накануне этого дня все трое до ночи мастерили самодельные ёлочные игрушки из картона, деревянных макетов и обычной фольги. И если у Кати с Димой возникло почти полное взаимопонимание, — за исключением выбора цвета, девчонка настаивала на зелёном, а Поз уверял, что в таком случае в игрушках не будет никакого смысла, — то вот у Антона всё было не так гладко, как хотелось бы. Игрушки выходили какими-то однобоким, кривыми, а картонного слона, которого мальчишка с большим усердием мастерил дольше всего, Катька обозвала серой обезьяной и отобрала у альбиноса акрил, мол, только краску переводишь. Работа кипела, наши герои носились из палаты в другие кабинеты и обратно в поисках нужных материалов, которых постоянно не хватало, в чём почему-то все винили именно Шаста, готовые игрушки поручили упаковывать девушке, та подошла к этой задаче максимально серьёзно, мастеря для каждого изделия отдельные бумажные коробки, которые, впрочем, выходили у неё прелестно, только Поз вечно ворчал, ведь на такую упаковку уходило несколько целых листов цветной бумаги, которая была в дефиците в предновогоднее время. Помимо своеобразной благотворительный акции, многие пациенты просто хотели порадовать своих друзей и родственников, которым в новогоднюю ночь разрешалось приехать в больницу, небольшими подарками, поэтому к середине дня в кабинете главврача развязалась целая смертельная битва за ножницы, клей и разноцветные бумажки. Почему Павел Алексеевич держал всё это добро именно у себя — Антон искренне не понимал. У двоих жильцов и одной гостьи второй палаты, конечно, были небольшие привилегии, но вот за ленточки и клей они всё же боролись наравне с остальными, что в особенности нервировало Поза, которого всегда отправляли за очередной партией материалов. Но сколько бы времени не потребовалось на создание ёлочных игрушек, в первую очередь наши герои взялись за изготовление подарка для Матвиенко, который до сих пор валялся с высокой температурой в изоляторе. Это, впрочем, было единственным изделием, которое ребята сделали все вместе, не переругиваясь между собой каждые три минуты, как это было со всеми остальными поделками. Решено было сделать серёже небольшую картонную игрушку в виде бутылки вина, условие было только одно — сделать максимально похоже. С этим, друзья пожалуй справились на отлично. Чего не скажешь об остальных игрушках. В целом, единственное, в чём ребята сошлись, что маленьким детям в принципе наплевать на вид подарка, они его даже вряд ли вспомнят, когда станут старше. — Передай пожалуйста розовую ленточку. — Да пожалуйста… А ты уверена, что будет хорошо, если мы все подарки разноцветными ленточками перевяжем? — засомневался Дима, всё же протягивая Кате нужную вещь. — Ой, да какая разница! Ай! Кто сюда эту дрянь положил?! — кажется, девчонка села на что-то твёрдое и тут же взвилась словно раненый котёнок, ощущающий незаслуженную обиду. — Самы ты дрянь, — отозвался Антон из другого конца комнаты, — а это белка! — Ты, блять, на что кусок фанеры истратил?! — вновь возмутилась Катя, разглядывая горе-игрушку. — А фиолетовая она почему?! — Нет, ну вы посмотрите на неё! Ты ж сама у меня почти всю краску отобрала! А что, она должна быть цвета деревяшки по-твоему? — Шаст закатил глаза, продолжая вырезать снежинку из салфетки. — Да хоть так! — девчонка начала растирать ушибленный об уродливое крашение локоть. — А так она как будто вместе с Матвиенко бухала несколько дней подряд! — Ладно тебе, Катюш, — произнёс примирительно Дима, подползая к разозлённой донельзя девушке. — Сильно ударилась? Дай посмотрю… У Антона чуть челюсть не отпала при виде этой внезапной нежности. «Катюш»? Это что ещё за новости? Неужели его друг потихоньку начинает сдавать позиции, отдаваясь в лапы беспощадной подростковой любви? — С игрушками закончили? — поинтересовался лечащий врач, находу мимолётом заглядывая в палату. Ребята согласно закивали, синхронно разминая затёкшие от долговременного нахождения в одной позе конечности. — Тогда могу вас обрадовать, — Арсений Сергеевич ухмыльнулся, всё же затормозив и остановившись в дверном проёме, который за последние два часа вообще не закрывался. Наши герои с надеждой посмотрели на него, похожие в этот момент на трёх щеночков, ожидающих, когда их поведут гулять, но, видимо, не судьба. — Теперь вам нужно вырезать… — мужчина на секунду задумался, загибая пальцы и, видимо, в уме пересчитывая что-то. — Примерно 250 звёздочек из фольги. Удачи, ребят! — и тут же скрылся, понимая, что в него в любой момент может прилететь что-то тяжёлое. Все трое переглянулись и с громким вздохом отчаянья откинулись на ножки железных кроватей. Под огромным количеством цветной бумаги, кусков картона и ещё каких-то непонятных материалов пола не было видно совершенно, а теперь к этому разноцветному многообразию хлама добавятся звёзды цвета металла, но делать нечего, надо вырезать, а то они с этой предновогодней суетой не закончат никогда. В любом случае, сейчас Антон с Димой стояли в кладовке детского корпуса и натягивали старые, как этот мир, костюмы, которые до них, наверное, даже Ленин успел поносить, при чём, судя по запаху, не один раз. Но вот с одеждой было покончено, и ребята вышли в свет. Если честно, Шаст устал уже на этапе перекидывания через плечо мешка с подарками. — Ничего, ничего, Шастун, — Арсений ободряюще похлопал мальчишку по плечу. — Вы делаете благородное дело — дарите детишкам празник. Радоваться надо! — Кому это надо… — устало пробурчал Антон, поправляя баул на плече. — Нам всем! Да и, к тому же, после нового года хозяин приедет, так что вы не торопитесь украшения снимать, — хохотнул врач, возглавляя эту убогую процессию. В главном холле их уже давно ждали. Как только в центре помещения появился Антон, толпа маленьких пациентов взволнованно зажужжала, весело хлопая в ладоши и что-то крича наперебой. Среди них были и внешне здоровые дети, и ребята с капельницами, и полностью сидячие в инвалидных колясках. От такого многообразия у Шаста зарябило в глазах, но хватило одного взгляда на пёструю кучу, чтобы понять: детям действительно важен этот праздник, а в особенности, появление в их жизни сказочного героя. Антону даже стало стыдно, что изначально он так предвзято отнёсся к этой затее. Глаза малышей блестели неподдельной искренней радостью и нетерпением. — Хо-хо-хо! Ну что, дети, ждали меня? — альбинос постарался максимально вжиться в роль, а толпа моментально взорвалась новой порцией криков. — А я-то к вам как спешил! Даже снег с себя не стряхнул! Видите, все ресницы белые! — этого в сценарии не было, но, кажется, Антон звучал очень убедительно. Только Катька, сидящая в самом дальнем углу, чтобы не загораживать детям обзор, еле слышно прыснула от смеха, прикрыв рот рукой. Нет, конечно, у Шаста определённо были актёрские данные, но если знать, что двадцать минут назад этот экземпляр матерился на всю палату и хлестал оставшееся вино Серёжи, как не в себя, то ситуация действительно становилась достаточно забавной. Дима тоже добавлял комичности в своём огромном бело-голубом костюме, в который Поза можно было завернуть несколько раз. — Дедушка Мороз, а где Снегурочка? — раздался недоумённый голос из толпы. — Снегурочка? — Антон на секунду замялся. — Да вот же она! — Катька даже не успела ничего понять, как её уже тащили в центр холла, девчонке ничего не осталось, кроме как начать улыбаться и давать «пять» тем детям, что могли до неё достать. — Говорю же, так к вам торопились, что внучка моя даже платьице своё нарядное надеть не успела! — альбинос снова залился театральным хохотом. Арсений Сергеевич вместе с главврачом, облокотившись о дверной косяк наблюдал со стороны, иногда улыбаясь от внезапных, не прописанных в сценарии шуток альбиноса. Снегурочки действительно не должно было быть. Костюма подходящего не нашлось. Как съязвил Дима, который по этой причине и парился сейчас в образе недоснежинки: «Одежда для Снегурочки развалилась от старости, а тот актёр, для которого изначально покупался этот образ, застал революцию». *** — Шастун, должен тебе отдать должное. Шоу прошло на ура! — немногословно похвалил мальчишку главврач, сдвинув белёсую бороду от костюма до подбородка. Арсений закивал, соглашаясь с Павлом Алексеевичем. — Идите, переодевайтесь. Надеюсь, кладовку без меня найдёте, — засмеялся Арс. — Таким звёздам, как мы, нужна нормальная гримёрка, — Антон картинно закатил глаза и положил руку на лоб. — Да, большой театр по вам плачет, конечно, горючими слезами, — главврач похлопал Арсения по плечу и удалился восвояси, предварительно дав пару распоряжений оторопевшим в присутствии начальника медсёстрам. Лечащий врач вздохнул, перекидывая сумку через плечо. — У меня завтра выходной, так что даже не думайте на каток соваться, поняли меня? — угрожающе произнёс Арсений. — Антош, тебя это тоже касается, — добавил он, уже открывая входную дверь. — А я что, против, что ли? — мальчишка недоумённо вскинул бровь. — Ты думаешь, я не вижу, куда ты уже лыжи навострил? — отозвался Арс. — Вернее сказать, коньки навострил. Все трое засмеялись, отправляясь в кладовку. Катька просто за компанию, а парни — освободиться от этого совкового духа, кажется, пропитавшего их с ног до головы. Антон задумался, стягивая с себя валенки и расстёгивая костюм. Если у Арсения выходной завтра, то, получается, он будет работать в новый год? Своей догадкой мальчишка поспешил поделиться с друзьями. — А что в этом удивительного? — Дима поднял голову, наконец представ перед друзьями в обычной одежде. — Больница не может пустовать из-за праздников. — Ну, не знаю… Как-то это жестоко, что ли. Мы отмечать будем, по мере возможности, конечно, а Арсений Сергеевич батрачить, — альбиносу такой расклад совершенно не нравился, а идея возникла в голове сама собой. — А давайте ему подарок заранее подарим? Ну, а что? Приятнее же работать, когда знаешь, что о тебе не забыли, — пояснил своё предложение мальчишка, встретившись с двумя недоумёнными взглядами. После долгих дискуссий, в ходе которых было даже предложено подарить врачу одного из котят, ребята наконец решили преподнести мужчине книгу. Угадайте, кто это предложил, а все остальные поддержали просто потому что идеи уже закончились. Думаю, тут объяснения будут излишни. С позволения дорогих читателей, я оставлю в тайне название книги, и где наши герои её приобрели. Хотя, пожалуй, второй аспект не является секретом мировой важности. Разумеется, выходить с территории больницы категорически запрещено, а из-за крайне плохой связи ничего заказать ребята не могли, то осталось два варианта: либо любыми способами достать книгу из местной библиотеки, когда будет ближайший завоз новых изданий, либо обратиться к Матвиенко. Право слово, если этот человек сумел организовать для себя прямую поставку вина, то с не запрещёнными вещами точно не должно быть никаких проблем. Поскольку наши герои ещё не совсем скатились по социальной лестнице, то к воровству решили не прибегать. К тому же, какова вероятность того, что Арсений Сергеевич не читал книгу из библиотеки, пусть даже и нового тиража, находящейся в больнице, в который он работает уже не один год? Недолго думая, Антон быстро набросал текст записки и, на всякий случай, после отбоя, лично отнёс её к изолятору и подсунул под дверь. Ответ был получен очень скоро. Можно даже сказать, слишком шустро для человека, который валяется уже несколько недель с температурой под сорок. Разумеется, из-за конфиденциальности наших героев, я не могу своим читателям процитировать содержание ответной записки, но вкратце поведать всё же могу. «Какие люди в Голливуде! Вы совсем совесть потеряли? Уже дня четыре мне точно не писали. Но не суть. По поводу книги. Разумеется, я мог бы достать такую, если бы был здоров, тут договориться несложно, важно только, к кому обратиться. Могу вам накалякать письменную просьбу, но нужного человечка придётся искать самостоятельно». Поскольку новый год уже буквально ломился во все щели, извещая о своём скором визите из каждого чайника, то у ребят попросту не было выбора, конечно они согласились, хоть Катька и с опаской отнеслась к такому предложению. Текст записки был сформулирован так, что складывалось ощущение, что они ввязываются в какую-то мрачную авантюру, при чём с элементами криминала, но все аргументы были против девчонки, поэтому пришлось покорно согласиться. Опуская подробности поисков нужной персоны, на который наша троица потратила весь день, воспользовавшись выходным Арсения Сергеевича, следует лишь упомянуть, что в итоге оказалось, что «нужным человечком» оказался ребёнок лет десяти. Конечно, он несколько выделялся из общей массы как минимум своей наглостью, но всё же подходить к незнакомому юнцу и затирать что-то про книги — приятного мало. Наконец, нужная вещь лежала под кроватью Антона, — действительно, кого же ещё, — завёрнутая в красивую обёртку, за которую Катьке пришлось лишиться нескольких подруг из её палаты. *** Как ни странно, больше всего не терпелось вручить подарок именно Диме. Как он сам выразился: «Я бы помер от счастья, если бы мне такое подарили». Недолго посовещавшись утром двадцать седьмого декабря, ребята решили порадовать Арсения Сергеевича именно сегодня. Сбившись в небольшую смущённую до крайности кучку, наши герои постучались в кабинет главврача. Почему-то все были уверены, что Арс сейчас находится именно там, и они не ошиблись. Павел Алексеевич сыпал умными словами как из рога изобилия, а лечащий врач только и успел, что записывать, иногда переворачивая страницы. Всё происходящее больше напоминало аудиторию какого-то вуза, где проходила важная лекция. Катька немного подалась назад, уговаривая ребят подождать, когда мужчина освободится, но парни понимали, что если не сейчас, то возможно они никогда уже не смогут побороть невесть откуда взявшееся стеснение. — Павел Алексеевич, — подал голос Антон как самый смелый, — можно Арсения Сергеевича на минутку? — два врача синхронно подняли головы, видимо даже не заметив, что кто-то пришёл в кабинет. — М-м-м-м, только на минутку, — главврач с подозрением глянул на сконфуженную кучку ребят и кивнул Арсению. Лечащий врач тоже не очень понял, что произошло, но послушно вышел за дверь, неплотно её прикрыв. — В общем, Арсений Сергеевич, — Дима немного стушевался, но всё же решил сам вручить подарок, так сказать, как самый эрудированный член их небольшой компании. — Это вам. Вы же прямо в новый год работаете. Мы решили заранее подарок вам сделать! — Поз протянул свёрток удивлённому мужчине. Все трое щенячьими глазками уставились на Арса в ожидании реакции. — С-спасибо, — шокировано произнёс врач, неторопливо разрывая обёртку, но вот новенькая, пахнущая свежей краской книга лежала у Арсения Сергеевича в руках. Мужчина осмотрел её со всех сторон, бегло глянув на аннотацию, и искренне улыбнулся. — Честно, не ожидал от вас. Благодарю… Ох, теперь и мне придётся вам что-нибудь дарить! Ладно, ладно, я и так собирался это сделать, — пояснил сказанное врач, бережно убирая книгу в сумку. — Обязательно её прочитаю, когда будет время, — Арсений по очереди обнял каждого и уже собирался вернуться к работе, но внезапно его остановил немного дрожащий женский голос. — Подождите, Арсений Сергеевич, — Катька смутилась ещё сильнее, хотя казалось бы, куда уж больше. — Вы не мой лечащий врач, но именно вы возились со мной больше всего, — три пары глаз выжидающе уставились на девчонку. Больше не говоря ни слова, Катя достала из кармана узких джинс… самодельное колечко? Впрочем, не будем лукавить, оно было действительно красивым. Насколько Антону хватало знаний, это была эпоксидная смола с добавлением сухих цветов. Девчушка когда-то вскользь упоминала о том, что такое хобби помогает ей расслабиться, а нужный материал она протащила тайком, ведь эпоксидная смола имеет не очень выраженный, но неприятный запах, а такие вещи в больнице запрещены — к ним, кстати, в некоторых корпусах относились духи и аэрозольные дезодоранты. — Могу я это расценивать, как предложение? — Арсений рассмеялся, тут же надевая кольцо. Катька замялась, но всё же ответила. — Не делайте поспешных выводов, Арсений Сергеевич! — хоть девушка и обращалась к врачу, но Шаст точно понял, что это камень, нет, метеорит в его огород, ведь накануне девчонка подарила альбиносу точно такое же кольцо, объяснив это тем, что оно получилось совсем не таким, каким она хотела его видеть, и теперь «бракованное» украшение нужно было куда-то деть. Вот же… Катька. Никому ни слова не сказала о том, что будет дарить что-то от себя! Антон улыбнулся своим мыслям, прокручивая на большом пальце колечко с цветами. Можно ли расценивать это как парные украшения?