Белый с прожилками красного

— В-вы выкинули цветы?.. — глаза ребёнка моментально наполнились слезами. — Она мне их подарила! — Даня чуть ли не взвизгнул, тут же впадая в истерику. Наши герои такой реакции явно не ожидали, и теперь, всё, что им оставалось, — это смущённо переминаться с ноги на ногу, ожидая дальнейших действий маленького пациента. Из всего того, что Антон ему рассказал, Дня, видимо, услышал только слово «цветы», детская психика тут же подкинула бедняге до этого далеко спрятанные воспоминания, заставив паниковать и плакать. Важную роль ещё сыграл внешний вид альбиноса, представляющий собой жалкое зрелище из-за проявившейся аллергии. Очевидно, Даня подумал, что Антон плачет, разделяя эмоции ребёнка. — Маленький мой, — всё-таки решила встрять Катя, усаживаясь на корточки перед кроватью и опуская худощавые руки на колени мальчика, — прости нас пожалуйста, мы не знали, что это для тебя очень важно. К тому же, цветы уже настолько засохли, что развалились и превратились в пыль, ты бы всё равно не смог их никак использовать, — девчонка, успокаивающе поглаживая Даню по коленкам, старательно пыталась найти с ним хоть какой-то контакт, а сделать это, когда ребёнок ужасно разочарован, достаточно сложно. Мальчик всё не успокаивался, лепеча что-то вроде «это не пыль, это подарок», но что сейчас уже можно было сделать? Внезапно, голову Кати посетила идея решения проблемы, но девушка не была уверена в том, что это сработает. — Давай мы с тобой вместе соберём новые цветы? — помолчав ещё какое-то время, выдала она, отчего мальчик на мгновение затих, вслушиваясь в успокаивающий голос девчонки. — Сейчас их уже нет, конечно, но как только весной они появятся, сходим к озеру, сделаем красивый букет и будем считать, что этот подарок тебе сделала я, что думаешь? — Катя напряглась, молясь всем богам, чтобы это сработало. — Но подарок белой девочки уже не вернуть. Ты же — не она, — протянул Даня, всхлипывая и поднимая голову, заглядывая собеседнице в глаза. Девушка на секунду замялась, в голове старательно подбирая нужные слова, чтобы они не нарушили хрупкое, только-только наступившее спокойствие. — Он и не должен заменять подарок Иры, — Катя специально сделала акцент на имени умершей, ведь всё указывало на то, что мальчик его не помнил, поэтому и называл Кузнецову весьма странными эпитетами, вроде «белая девушка» или «красноглазая». На последнее обычно обижался почему-то именно Антон, хоть своеобразная кличка к нему никак не относилась. Дима называл это «альбиносовой солидарностью». — Иногда нужно оставить старые вещи, чтобы появилось место для новых. Если они изжили себя, то прежними всё равно не будут. Труха в растения не превратится, а свежие цветы мы с тобой засушим особенным образом, чтобы они не рассыпались, и ты сможешь забрать их с собой, когда отправишься домой, — добавила девчонка, понимая однако, что вряд ли Даня понял её достаточно сложные для детского сознания рассуждения, но наперекор Катиным размышлениям мальчик понимающе закивал, смахивая слёзы и начиная дышать ровно, спокойно. Парни, стоя поодаль и молча наблюдая за происходящим, переглянулись. «А Катька молодец» — пронеслось в голове у обоих, и друзья обменялись еле заметными улыбками. Желая поскорее перейти к сути, Дима присоединился к девушке, решаясь вновь задать уже ранее звучавшие вопросы. — Раз вы разобрались, — начал Поз, стараясь сделать интонацию максимально дружелюбной, но маленький пациент всё равно немного «закрылся», скрещивая руки на груди и приподнимая плечи. — Даня, ты дружил с Ирой, пока она была жива? — Катька зло зыркнула на друга, мол, «он только успокоился, куда ты так торопишься?», — но мальчик нисколько не смутился от достаточно жестокой формулировки. — Да. Она была очень доброй, мы вместе играли, Ира брала меня на прогулки с другими ребятами. Но потом мне запретили приходить к ней в палату. Наверное, я её чем-то обидел, ведь чуть позже, когда я всё же её встретил, то почти не узнал. Она была такой грустной, что мне хотелось плакать вместо неё, — весьма сумбурный рассказ заставил мозг Димы работать с двойным усердием, стараясь перефразировать в голове всё сказанное и сложить в понятную картинку, но получалось достаточно плохо. Каких-то частей пазла всё ещё не хватало. Внезапно раздался стук в дверь, и спустя мгновение в палате появился лечащий врач Дани. Мужчина не сказал ни слова, лишь кивнув мальчику на выход. Тот без лишних вопросов последовал за старшим, помахав нашим героям на прощание. Все трое проводили маленького пациента взглядом, разочарованно вздохнув. Так много вопросов ещё осталось. Но подозрения того, что больше Даня ничего и не сможет вспомнить, немного успокивали. — Ого, в этой больнице кто-то стучится в дверь, перед тем, как зайти… — недовольно произнёс Антон, чихая уже, наверное, в сотый раз за сегодня. — Зато говорить этот кто-то явно не умеет. Как можно так обращаться с маленьким ребёнком? — справедливо заметил Дима, поднимаясь на ноги и помогая встать Кате. Девчонка в разговоре не участвовала. Она лишь тяжело вздохнула, рассеянно окидывая взглядом сейчас уже пустующую кровать. *** — М-да, — ёмко прокомментировал Арсений, заканчивая беглый осмотр пациента, которому, почему-то, становилось хуже, хотя никаких признаков наличия пыльцы не было. Была уже достаточно поздняя осень. Даже если зайти далеко в лес, вы вряд ли отыщите хотя бы одну зелёную травинку, что уж говорить про цветы. Антон чихнул и устало потёр раздражённую от постоянного контакта с руками кожу вокруг глаз. Теперь мальчишку нельзя было отличить от самого настоящего вампира, которому прямо под нос засунули мешок очищенного чеснока, приправленного опилками осинового кола. — Доброе утро, молодёжь, — словно вихрь, бодрый и весёлый в кабинет ворвался Павел Алексеевич. Естественно, без какого-либо предупредительного звука. Где же понабралось столько людей без навыка стучать в двери — Антон мог только гадать. — У-у-у-у, — протянул главврач, бросив короткий взгляд на альбиноса, Шаста уже начинала раздражать такая одинаковая реакция на обычную аллергию. — Шастун, мой хороший, поздравляю, — внезапно добавил Павел Алексеевич, на что-то указывая пальцем в документе Арсению Сергеевичу. Антон лишь вопросительно изогнул бровь. — Похоже, ты в ближайшее время будешь питаться только антигистаминными препаратами, — пояснил свой возглас главврач, и в руки мальчишки приземлилась упаковка таблеток. — Сейчас ещё большую аллергию может спровоцировать что-угодно, так что будь добр, не шляйся где попало и питайся исключительно растительной пищей, — Антона эта новость не грела совершенно. — А как же мясо? — жалобно протянул мальчишка, с надеждой переводя взгляд то на Арса, то на Павла Алексеевича. — Как минимум на пару дней забудь об этом, — обрубил все возможные пути спасения лечащий врач, не дав сказать начальнику ни слова, тот, впрочем, не возражал, лишь кивнув, подтверждая сказанное Арсением. Павел Алексеевич исчез так же шустро, как и появился, оставив за собой только еле заметный шлейф неизвестного мальчишке одеколона. Арсений сосредоточенно что-то распаковывал, не произнося ни слова, а Антону ничего не оставалось, кроме как сфокусировать взгляд на одной точке и погрузиться в свои мысли. Что ж, их предположения подтвердились, пусть и пришлось заставить Даню немного понервничать, но альбинос успокаивал себя тем, что дети склонны быстро всё забывать. Как хорошее, так и плохое. — Даня дружил с Ирой, — зачем-то вслух произнёс мальчишка, переведя взгляд на лечащего врача. — А это разве не было очевидно? — хмыкнул тот, заправляя шприц какой-то жидкостью. Антон тут же возмутился, вспоминая бессонную ночь и крайне длинные дискуссии друзей, дающиеся в тёмное время суток особенно тяжело. — А… почему вы это нам не сказали? — Так вы и не спрашивали, — всё так же непринуждённо ответил врач, промакивая ватку в спирте, — да и, если честно, мне было интересно, сколько вам понадобится времени, чтобы узнать это, — ответить альбинос уже ничего не смог, возразить, тем более, а что тут скажешь? Да, ребята пошли достаточно длинным и тернистым путём, чтобы узнать элементарную информацию, но, в конце концов, они не знали, к чему в итоге придут. Может, их находки в Катиной палате открыли бы страшные тайны? Арсений был прав, друзья просто усложнили себе жизнь, но всё же Антону не давал покоя вопрос: почему все эти «улики» они нашли не в комнате Дани, не в архивах, а у Катьки, которая к этой истории не имеет буквально никакого отношения? Альбинос поспешил озвучить свою навязчивую мысль, пока игла от шприца ещё не успела вонзиться в его кожу. — Ой, Шастун, ну, давай теперь ищеек вызывать, чтобы они нашли следы того, кто перепрятал Данины вещи, — Арсений раздражённо сморщился, всё-таки делая укол, после чего настала очередь Антона кривиться от неприятных ощущений. Препарат был очень болезненным, да и сам укол безобидным назвать можно было с очень большой натяжкой. Обычно от аллергии спасали лишь обычные таблетки, почему же в этот раз так много махинаций? — Нет, мне правда интересно, — гнул своё мальчишка, прикладывая ватку к месту укола, — очень странное место, на самом деле. Мог бы хоть в тайник… — Антон прикусил язык, а Арсений, наоборот, насторожился. — Куда-куда, говоришь? — врач подозрительно сузил глаза. — Ну… ах-ха-ха… дети часто играют в поиски сокровищ и всё такое, — альбинос неловко рассмеялся, вставая с кушетки, — прячут вещи где-нибудь и называют это тайником. Дети, что с них взять, — протараторил Антон, хватаясь за ручку двери, откровенно пытаясь сбежать, однако, ему это не удалось. Сильная мужская рука одним рывком захлопнула уже приоткрытую дверь. — Ну-ну, я жду объяснений, — угрожающе произнёс Арсений, остановившись в паре сантиметров от лица мальчишки. — Да что тут говорить-то! — наигранно беззаботно проговорил Антон, вжимаясь в дверь, будто пытаясь пройти сквозь неё и смыться как можно скорее. И как его угораздило проговориться на ровном месте? Шаст предпочитал списывать это на рассеянность из-за препаратов от аллергии, а не на безответственность, как подсказывало собственное подсознание. — Ох, Шастун, Шастун, — врач качнул головой, бессознательно ещё сильнее сокращая расстояние, — ты меня в могилу сведёшь. Откуда ты выполз такой, понять я никак не могу. — Что за вопросы, Арсений Сергеевич! Из ада конечно! По вашу душу, так сказать, — неудачно пошутил мальчишка, включив механизм защиты, про себя при этом подумав, он что, смутился? Да с чего бы? Только если от отчётливого ощущения дыхания мужчины на своей щеке. Или от непрерывного зрительного контакта с глазами-океанами. Ну, уж нет, Антону не четырнадцать лет, чтобы его можно было вогнать в краску обычной близостью без всякого пошлого подтекста! Однако румянец было никак не скрыть. — Мы ещё цветы нашли сухие, — после достаточно продолжительного молчания внезапно произнёс Шаст, всё пытаясь восстановить личные границы, но пока не получалось. — Даня сказал, ему их Ира подарила. — От темы уходишь, — вздохнув ответил врач, понижая голос, не спрашивая, а утверждая. — Ну, и что? Многие любят собирать цветы. — Может быть, вас это на что-то натолкнуло бы? — неуверенно предположил мальчишка, заранее понимая, какую глупость сказал. — На что натолкнуть, Шастун? Ты из себя Шерлока-то не строй! — внезапно разозлился Арсений. — Я тебе не ассистент-сыщик! Ой, Господи, иди уже, сил моих нет, — врач перестал держать Антона, наконец даря спасительную свободу, которой альбинос поспешил воспользоваться, скрываясь за дверью. Арсений остался в гордом одиночестве, проводив взглядом убегающего мальчишку. Однако врач почему-то действительно начал думать о цветах. Мысли скакали от просто абстрактных картинок различных красивых букетов, до полноценных воспоминаний, как он ужасно злился на свою пациентку, ведь та частенько протаскивала в палату растения, наслаждаясь их видом, даже не скрывая своей отчасти нездоровой любви к ромашкам. Что ж, хоть что-то этих двоих кардинально отличает. Арс устало опустился на кушетку, предназначенную для больных. Этот несносный мальчишка однажды выжмет из него все соки. *** Аллергия затянулась гораздо на дольше, чем на несколько дней. Две недели красных глаз, вечной сонливости и отсутствия по-настоящему вкусной пищи Антону порядком надоели. В этом году холода пришли рано, и уже выпал первый снег, так и не растаяв. Озеро быстро затянулось льдом, а птицы перестали петь по утрам, угрюмо прозябая на голых ветках, нахохлившись. Дни стали заметно короче, а альбинос всё чаще замечал, что ему ужасно холодно даже под одеялом. Несчастный Матвиенко, обрадованный приближением настоящей зимы, в первый же день заморозков нагулялся до обморожения и слёг с высокой температурой. Теперь настал черёд Антона присылать другу записки и предавать вкусняшки. Мальчишка искренне надеялся, что они доходили до нужного адресата, ведь Арсений Сергеевич всегда очень скептически оценивал скромные передачки. Котята заметно подросли. Справляться с ними стало гораздо тяжелее, ведь зверята больше не желали целыми днями спать в коробке, стараясь исследовать окружающий мир и натворить кучу всяких дел, из-за которых ребятам частенько доставалось, а свалить и не на кого было, но Катя всё равно продолжала возиться с пушистиками, с ангельским терпением вынося их царапки, шерсть в каждом углу и ночное мяуканье, которое в последнее время усилилось многократно. Ребята с ужасом думали, что же будет весной, если уже сейчас котята так горланят. Удивительно, как до сих пор никто из соседниХ палат не пожаловался на участившиеся нарушения спокойствия в поздний час. Несмотря на все эти непростые события, в один из дней, когда в больнице снова стало заметно меньше сотрудников, чем обычно, но на этот раз не по причине родительского дня, Катька с широченной улыбкой на лице залетела во вторую палату, как к себе домой, напевая новогодние песни. Вообще-то, до этого масштабного праздника было ещё достаточно долго, но девчонку это явно не волновало. — Скоро новый го-о-о-од! — проорала она задремавшему Диме в самое ухо, бедняга аж подскочил, пытаясь сориентироваться в пространстве. — Кать, тебе календарик подарить? — тут же возмутился резкому шуму Антон. — Ещё почти месяц до нового года. — Не «ещё», а «уже», — поправила мальчишку девушка, её боевой настрой было не убить так просто. — Пойдёмте кататься! Лёд уже достаточно прочный, я спрашивала. Девочки из моего корпуса уже ходили. — Ага, у них там на всех дай бог пятьдесят килограмм наберётся, — язвительно заметил Позов. — Конечно, с ними ничего не случится. — Да ладно вам, вы чего, боитесь что ли? — Катя выдержала паузу. — Или кататься просто не умеете? Парни моментально встрепенулись. Кто? Они? Пфф! Да по ним олимпийский пьедестал плачет! Просто друзья выбрали учёбу вместо спортивной карьеры, вот и всё. Эту, как им показалось, убедительную мысль ребята поспешили озвучить, но девчушка лишь рассмеялась, бросив каждому по какому-то пакету. Заинтригованные до крайности, Дима с Антоном тут же открыли их. Теперь на полу красовались две пары коньков, при чём, фигурных. Альбинос фыркнул, поднимая взгляд на Катьку, а Позов зачем-то принялся их тут же мерить. Как ребята недавно выяснили, зимой на озере действительно частенько катаются пациенты. Ну, те, которым это не противопоказано, разумеется. Поэтому ничего удивительно в том, что где-то на территории больницы есть прокат коньков, не было. Антон краем уха где-то услышал, что для детей, не достигших восемнадцати лет, — а как наши читатели помнят, больница была смешанной, имея и детские, и взрослые отделения, — всё необходимое для катания предоставлялось бесплатно. Катя, взбудораженная возможностью интересно провести время на улице, готова была бежать на озеро прямо сейчас, не дождавшись утреннего обхода. — Ты сама-то хоть три метра проедешь? — засомневался Дима, рассматривая коньки, которые уже успел нацепить. — Тебя же ветром запросто сдует! Будешь, как парусник: куда ветер, туда и ты катишься, — Антону почему-то такое сравнение показалось очень забавным, поэтому он даже не попытался скрыть ехидного смешка, что и от Кати не укрылось. — Ну, во-первых, для этого я и беру тебя с собой, — девчонка надменно вздёрнула подбородок, стараясь придумать колкий ответ, а Дима немного смутился от такого аргумента, делая вид, что его очень заинтересовал вид заснеженных кустов за окном. — А я что? — Антон недоумённо уставился на Катьку. — Сам по себе? — Тебя и звать не надо, всё равно с нами поплетёшься, — махнула рукой та, возвращая внимание на Поза. — А, то есть вот так вот, да? — наконец нашёлся Дима, отрывая взгляд от уличного пейзажа. — Её величество берёт этого недостойного с собой! — Вот так вот, да! — Катя с наигранным высокомерием заправила выбившуюся прядь волос за ухо. — Хорошо, я посмотрю, как ты вообще на льду продержишься! — Вот и посмотришь! — Посмотрю, не сомневайся! В какой-то момент их диалог превратился в повторение фраз друг за другом, при чём каждый раз громкость всё прибавлялась. Антон периодически вставлял свои пять копеек, угарая над псевдо-перепалкой. Неизвестно, чем бы закончилась эта инсценированная война, если бы не Арсений Сергеевич, из-за шума, слышного с другого конца крыла корпуса, решивший начать обход со второй палаты. Почему-то у мужчины не возникло сомнений, что подобный цирк могли устроить исключительно жители этой комнаты. — Извините, что прерываю ваш поразительно содержательный диалог, но куда вы трое собрались? — Катя обернулась на голос врача и тут же подлетела к нему. — Арсений Сергеевич, хоть вы ему скажите, что я смогу нормально кататься, а он на коньках будет, как недожаренный наглец на масляной сковороде! — врач прыснул, осматривая палату и останавливая взгляд на коньках, сейчас разбросанных по полу в хаотичном порядке. — На озеро решили сходить, — без тени суровости заключил мужчина. — Шастун, ты как? Точно уверен, что выдержишь катание? — Арсений внезапно переключил своё внимание на альбиноса, чего тот явно не ожидал, полностью погрузившись в дебаты своих друзей, естественно делая ставки на победу Димы, но тот, кажется, проигрывал. — Я? А-а-а, да, конечно, — Антон почему-то смутился такому вниманию со стороны врача, стараясь на него не смотреть. Арсений лишь пожал плечами. — Хорошо, идите, но если вы из-за своей неугомонности решите пропустить завтрак, то я лично каждому откручу лезвия на коньках, будете у меня произвольные программы на паркете устраивать, — угрожающе произнёс лечащий врач, записывая что-то на планшетке. Конечно же, ребята согласно закивали и, разумеется, для приличия даже не прошли мимо столовой, направляясь ровно в противоположную сторону — на озеро. На льду ни одного человека, лишь унылый, вечно чем-то недовольный сторож расположившийся в беседке, лениво рассматривавший только что пришедших. Антон предположил, что причиной плохого настроения сотрудника было то, что каждую чёртову зиму, вместо уютной и тёплой сторожевой будки у самых ворот, в которой сейчас находится его коллега, этому бедолаге приходится куковать на катке. Угораздило же его сболтнуть о том, что по молодости он играл в хоккей! Вот теперь и отдувается. Ведь, по словам начальства, «раз умеет кататься, то и специального инструктора нанимать не нужно». Бросив быстрое «здравствуйте», ребята начали переобуваться, попутно продолжая спорить, кто же всё-таки катается лучше. Если честно, Антон устал уже на этапе шнуровки и огромного количества крючков на ботинках, но делать нечего, отставать от друзей мальчишка не намерен. Лёд, на удивление, действительно был уже крепким, внушая доверие. Альбинос, выдохнул и расслабленно сделал первый шаг. Шаст не раз коротал время на катке, когда был младше, поэтому ему не составило труда навернуть здоровенный круг, пока его друзья ковырялись у края. Поскольку каток был буквально природным, то никаких бортиков предусмотренно не было. Катька, гордо подняв голову, оттолкнулась зубцом ото льда и тут же упала. Дима, злорадно рассмеявшись, проехал примерно полметра и тоже приземлился на пятую точку. Теперь была очередь девчонки смеяться над парнем. — И олимпийское золото по праву присуждается Дмитрию Позову! Ваши аплодисменты! Наш спортсмен выиграл с чудовищным отрывом в баллах! — заорал с другого конца озера Шаст, решивший срезать путь и проехаться по самому центру. Катька раздражённо закатила глаза, стараясь подняться, не завалившись при этом обратно. Дима, уже немного разобравшийся с принципом катания, на удивление, подоспел на помощь, протягивая девчонке руку. — Вообще-то я хорошо катаюсь, просто сейчас не в форме, — старалась оправдаться та, поднимаясь на ноги. — Ага, — беззлобно согласился Позов, беря подругу под локоть и аккуратно начиная опасное движение. Впрочем, их катание продлилось не долго, ребята вновь повалились на лёд, но на этот раз друг на друга, да ещё и таким образом, что Поз оказался сверху. В таком положении лица наших героев разделяли лишь пара миллиметров и очки парня, съехавшие на самый кончик носа. Бедняга приподнялся на руках, чтобы элементарно не задавить девушку своим телом, из-за чего поза стала ещё более двусмысленной. — Ой, прости, прости, — пролепетал Дима, стараясь как можно быстрее подняться и скрыть порозовевшие отнюдь не от мороза щёки. Как назло, встать никак не получалось, мальчишка не мог найти подходящую опору, за которую мог бы зацепиться. — Да ничего, ничего, — вторила ему Катька, не менее смущённая в эту минуту. — Эй, голубки! — послышался ехидный голос Антона, подъехавшего к несчастной парочке, всё ещё протирающей лёд своими куртками. — Долго так валяться будете? Я понимаю, что вам эта поза явно нравится, но ещё пару минут в таком положении, и вы начнёте травмировать мою детскую психику! — не дожидаясь ответа, Шаст, смеясь, в буквальном смысле уехал в закат. Только в восход. Короче, просто свалил, оставив после себя шлейф неловкости и смущения. Катька спрятала подступивший румянец под шарфом, сверля взглядом несчастного Поза. Дима на секунду зажмурился, стараясь справиться со стыдом за себя и своего друга. Ребята потратили немало времени, чтобы снова твёрдо — или не совсем — стоять на ногах. — Ты как? Всё ещё настроена кататься? — усомнился Позов. — Ещё спрашиваешь? — фыркнула девчонка, потирая ушибленную коленку. — Я что, зря выпендривалась всё утро? Теперь буду учиться! — Позов хохотнул, мысленно удивившись целеустремлённости этой юной леди. — Если мы продолжим кататься вот так, то вернёмся в больницу по частям, — всё же возразил парень, стоя на льду, как вкопанный и стараясь не делать лишних движений. — Пока не проедем нормально хотя бы круг, я никуда не уйду! — Катька упрямо топнула ногой, но вновь чуть не упала. Дима успел её подхватить, возвращая в вертикальное положение. Альбинос, издалека наблюдая за этой картиной, вздохнул, а ведь мальчишка не раз звал друга на каток, приводя всевозможные аргументы, но Поз его не слушал, бормоча что-то про экзамены и научные работы. Шаст был искренне рад тому, что они наконец закончили школу, и времени для безделья стало чуть-чуть больше, ведь порой, когда Антону надоедало слушать нудные уроки и кропотливо строчить конспекты, его тянуло развлечься хоть как-то. В этом Дима ему был не помощник. В отличие от своего друга, он благоговейно ловил каждое слово преподавателя, боясь упустить что-то важное, а во время перемен зубрил материал, хотя и так знал его идеально. Разумеется, Шаст друга никогда не винил и не злился, но всё же иногда ощущал себя по-настоящему одиноким, будто книги забрали его единственного друга и возвращать не собираются. — Ну, вот представь, — в голове мальчишки всплыл давний разговор в школьной столовой. — Какая-нибудь красивая девушка позовёт тебя на каток. Вы туда придёте, переобуетесь, и что дальше? Она будет наворачивать по льду круги, а ты вцепишься в бортик и простоишь там весь вечер, при чём с переменным успехом. И это будет твоя первая и последняя с ней встреча. Мне кажется, очень печальная судьба, — альбинос набил полный рот еды, пытаясь запить всё это яблочным соком. Дима даже не поднял головы от учебника по физике, лишь перевернув страницу и хмыкнув. — Вряд ли меня привлечёт девушка, которая не интересуется наукой. Я бы не пошёл на свидание туда, где мне будет скучно, — Антон наконец справился со своим обедом, отодвигая от себя пустую тарелку. — Тогда вы оба в один прекрасный день сгниёте, заваленные тонной книг. Шасту ужасно хотелось напомнить другу про тот случай, ведь сейчас Дима, без намёка на скуку, ужасно увлечённый процессом изучения нового вида спорта, аккуратно передвигался по льду и ловил Катьку, так и норовящую упасть, без тени раздражения поглядывая на девушку через запотевшие очки. В тот далёкий школьный день Поз чуть ли не впервые в жизни был не прав на все сто процентов. Улыбнувшись своим мыслям, Антон закончил очередной круг, тормозя возле беседки, желая передохнуть. Повернув голову в сторону больницы, мальчишка разглядел человеческую фигуру, движущуюся в сторону катка. Альбинос не обратил на это особого внимания, лишь удивившись тому, что кому-то, кроме его компании вдруг тоже захотелось заняться спортом в такую рань. Парень приземлился на лавку возле сторожа, переводя дыхание. Дима с Катей были полностью заняты друг другом, а одиночное катание было Антону не очень по душе, оно быстро надоедало и почему-то утомляло. У мальчишки были мысли попробовать помочь ребятам, ускоряя тем самым учебный процесс, но хватало одного короткого взгляда на смущённую улыбку Поза и очаровательно негодующую девчонку, чтобы понять, что альбинос там будет третьим лишним. Восход было уже не так хорошо видно — небо потихоньку затягивало тучами. Шасту это поднимало настроение, ведь так он сможет провести на улице больше времени не опасаясь за состояние своей кожи. — Ещё раз пропустите завтрак, и я вас с ложечки кормить буду. При чём специально у всех на виду, — прогремел голос Арсения Сергеевича, как Антону сначала показалось, прямо у него в голове. На деле же врач стоял у входа в беседку с коньками в руках. Кивнув сторожу в знак приветствия, мужчина уселся на лавку, вперив раздражённый взгляд на своего неугомонного пациента. На лице альбиноса расцвела улыбка: он не будет кататься один! Арсений Сергеевич внушал уверенность в хорошем времяпровождении, весьма умело затягивая коньки и снимая с новеньких лезвий резиновые чехлы. Даже грозный вид врача, почему-то не пугал, как это обычно бывало в палате, стоило только взглянуть на его ноги. Антон, почему-то, искренне считал, что люди на коньках не опасны. Эту мысль мальчишка поспешил озвучить. — Вы мне ничего не сделаете, особенно на суше, — утвердительно произнёс альбинос, поднимаясь на ноги. Арсений вопросительно выгнул бровь. — Шастун, ты думаешь, что сможешь от меня ускользнуть в буквальном смысле этого слова? Чтобы в обед двойную порцию съели все трое, я позабочусь об этом, — Антон хохотнул, срываясь на бег и на большой скорости перепрыгивая с земли на лёд. — Ну-ну, — вызывающе крикнул тот, глядя на то, как неторопливо мужчина выходит из беседки и направляется следом. В тот момент, когда Арсений покатился, — слово «поехал» тут будет абсолютно неуместным, — надежды мальчишки на весёлый отдых рассыпались, как карточный домик. Его лечащий врач катался ужасно. Конечно, он не падал на лёд через каждые два метра, как это делали Дима с Катей, но ощущение того, что альбинос наблюдает за путешествием деревяшки, запущенной на озеро каким-то ребёнком, мальчишку не покидало. С горем пополам Арс доковылял до пациента, победно на него взглянув. И чего он так радуется? Попадись любая ветка или камешек на его пути, Шаст уверен, врач не справится с такой преградой, и его настигнет та же участь, что и его друзей, которые за всё это время проехали меньше половины круга. Но голову мальчишки посетила идея: Арс пришёл один, в силу своего внушительного статуса единственного совершеннолетнего человека на льду, он вряд ли будет таскаться с Позом и Катькой, а значит, обучение хотя бы этого бедолаги Антон может взять на себя. С долей сочувствия осмотрев своего лечащего врача, альбинос протянул ему руку. — Роль машин для очистки катка уже выполняют те двое, — мальчишка кивнул в сторону своих друзей. — Поехали. Движение было достаточно медленным и неравномерным, ведь Шаст буквально тащил Арсения за собой, иногда комментируя положение врача, когда оно было совсем уж никудышным. — Лезвия коньков должны быть параллельны друг другу. Нужно не идти по льду, а отталкиваться от него. Боже, я что, один в этой больнице кататься умею? — устало проговорил Антон, разворачиваясь лицом к Арсению. В голубых глазах еле заметно теплилось… смущение? Альбинос даже немного испугался, делая пару шагов в противоположную от врача сторону. — И-извините, я что-то совсем разошёлся, — начал оправдываться мальчишка, отпуская руку мужчины, — но у вас разве нет никаких дел сейчас? — Какие у меня дела, кроме вас, могут быть, — Арсений вздохнул, напряжённо рассматривая шнурки на коньках. — В первую очередь я отвечаю за ваше здоровье, а этот сторож максимум вам подорожник сможет приложить… Мужчина не закончил фразу, он попытался проехать больше, чем обычно, но без помощи альбиноса, тут же оступаясь и уже ощущая предстоящее неприятное падение, но всей жёсткости льда так и не ощутил. Антон чуть ли не подлетел к Арсению, хватая его за что попало, лишь бы удержать врача на ногах. Мальчишка подтянул не сопротивляющееся тело к себе, чтобы и самому не повалиться. Снова их лица оказались в паре сантиметров друг от друга, но на этот раз Антон шустро отпрянул, впрочем, всё равно оставаясь достаточно близко и делая вид, что любуется восходящим солнцем. Спрятанным за тучами, ага. Желая чем-то заполнить наступившее молчание, альбинос произнёс. — Ну, как же так, Арсений Сергеевич, а если вас девушка на каток позовёт? Что вы делать будете? — видимо, этот аргумент мальчишка считал самым лучшим в своём арсенале, решив проверить его полезность снова, на этот раз на своём лечащем враче. — Какая девушка, Шастун, — мужчина поморщился, — у меня нет на это времени. — Вы что, ни разу на свидания не ходили? — Антон округлил глаза. Если поразмышлять — или просто погуглить, как это сделал альбинос, — и углубиться в жизнь студентов-медиков, то действительно получается, что у бедняг не хватает времени даже на сон, а об отношениях сил думать просто не оставалось. Из всего этого Антон сделал вывод, что действительно могло получиться так, что у Арсения никогда не было девушки, разве что в старшей школе. — Не ваше дело, молодой человек, — врач обрубил на корню все возможные дальнейшие расспросы, но его взгляд всё равно начал метаться от одного предмета к другому от ещё большего смущения. — Эй, голубки! — теперь настала очередь Димы ехидно улыбаться с другого конца озера. Как те двое успели туда добраться, Антон так и не понял. — Так и будете там стоять? Ещё пару сантиметров, и фанфики начнут появляться сами собой, — вставила свои пять копеек Катька, тут же пожалев о сказанном. Арсений лишь раздражённо закатил глаза, отстраняясь, а Антон, постаравшись прихватить с собой как можно больше снега, на огромной скорости поскользил в сторону визжащей девчушки, пытающейся убежать, но получалось у неё крайне плохо.