Принц Дурмстранга.

***

      Святочный бал был таким, каким его и представляли ученики Хогвартса — ослепительно ярким, наполненным музыкой, сотнями огоньков, отражающихся в старинных зеркалах, и румяными лицами учеников, кружившихся в танце под звуки чарующих мелодий. В воздухе витали ароматы пряных напитков, воска от свечей и лёгкий холод зимнего вечера, просачивающийся сквозь огромные арочные окна. Мраморный пол зала сиял под светом волшебных люстр, а гирлянды из волшебных цветов, что переплетались с мерцающими звёздами под потолком, создавали ощущение чего-то нереального, сказочного.       Но Вацлав Каркаров не чувствовал ничего из этого.       Он не пригласил никого. Не ждал вечера с предвкушением. Не пытался даже сделать вид, что ему интересны эти украшенные залы, торжественная музыка и толпы молодых магов, пышно одетых, полных мечтаний о предстоящем празднике. Он был здесь не для того, чтобы наслаждаться обществом или танцами. В его руке был бокал вина, и это был единственный спутник, которого он выбрал для сегодняшней ночи.       Он стоял в тени колонн, наблюдая за тем, как молодые пары кружатся в танце, улыбаясь и смеясь, погружённые в момент, в иллюзию счастья. В глазах у многих блестели искорки надежд, мечты о будущем, о любви, о победе в этом проклятом Турнире. Он видел это, но не чувствовал ничего, кроме усталости.       Слишком много времени он потратил на поиски ответов. Слишком долго гонялся за чем-то, что, возможно, никогда не существовало. Он убедил себя, что девушка из его снов — всего лишь плод воображения, нечто, рождённое его собственным подсознанием, жаждущим чего-то большего. Но если это всего лишь сон, почему тогда это ощущение пустоты с каждым днём становилось всё глубже?       Он поднёс бокал к губам, но не успел сделать глоток. Мир вокруг дрогнул.       Музыка стала глухой, словно кто-то внезапно приглушил все звуки, оставив лишь отдалённый звон арф и шелест тканей, как эхо далёкого прошлого. Тёплый свет свечей стал рассеянным, мерцающим, как будто воздух между ним и реальностью наполнился невидимой дымкой. Он моргнул, но перед глазами уже не было обычного бала.       Он стоял в центре зала. Но теперь он был не один. Перед ним, в бликах свечей, отражённых в зеркалах, танцевала девушка.       Он знал её.       Не знал имени, не знал, кто она, но знал, что видел её прежде.       На ней было тёмно-красное платье, глубокий насыщенный цвет винного оттенка подчёркивал её кожу, заставляя её казаться почти фарфоровой. Тонкие руки, легко удерживающие его ладонь, тёмные волосы, мягко струящиеся по плечам, и глаза, в которых отражалось всё — ночь, музыка, его собственное лицо. Они двигались в унисон, их шаги были плавными, лёгкими, как будто это был не их первый танец. Как будто они уже танцевали раньше. Он чувствовал её тепло. Её дыхание. Она была здесь. Реальная, настоящая.       Он хотел заговорить, но язык не слушался, и в следующую секунду всё вокруг снова дрогнуло, и он оказался там же, где был раньше.       Тёмные колонны. Бокал в руке. Музыка, шум толпы, танцующие фигуры. И никакой чёртовой девушки.       Однако теперь Вацлав точно знал одно: она существует. И в этот раз он уже не смог заставить себя снова её забыть.

***

      В мае Шармбатон одержал победу в Турнире Трёх Волшебников, их чемпионы принимали поздравления, а сам турнир, оставивший за собой череду опасных испытаний и громких событий, постепенно отходил в прошлое. Делегация Дурмстранга покидала Хогвартс — их корабль, скрытый в глубинах чёрного озера, ждал, чтобы увезти их обратно домой.