Лекарство от боли

Гробовую тишину нарушает сдавленный вздох. Уинтерс подрывается на кровати, тут же начиная судорожно ощупывать пространство вокруг себя. Он дома. Итан смотрит на часы. Три ночи. Он шумно сглатывает, вытирая холодный пот со лба. Снова кошмары. Уинтерс осторожно поднимается с кровати, пытаясь не споткнуться ни обо что в кромешной темноте комнаты с наглухо зашторенными окнами. Он не сможет уснуть снова, только не сейчас. Итан аккуратно поправляет одеяло, чтобы укрыть спящую Мию, и вымученно улыбается. Внезапно вздрогнуть его заставляет едва уловимый шорох со стороны комнат. Волосы на затылке у Уинтерса тут же становятся дыбом, сердцебиение болезненно учащается, а тело вспотевает пуще прежнего. Он как был в одних пижамных шортах лихорадочно крадётся, едва ли не трясущимися руками доставая пистолет из комода в углу. Сжимает рукоять до боли в костяшках. Итан как можно тише опускает флажок предохранителя и просачивается в приоткрытую дверь. Когда он понимает, что шум доносился из комнаты, где они устроили спальню Розы, сердце пропускает удар, а потом начинает колотится так, что вытесняет из ушей остальные звуки. Уинтерс ступает тихо, шаг за шагом приближаясь с пистолетом наперевес. Дверь в детскую слегка открыта. Он сглатывает, отодвигая её руками с пистолетом. Дверь отъезжает с тихим скрипом. Итан уже думает, что ему показалось, но тут в темноте вспыхивают два жёлтых огня чужих глаз. Он даже не успевает вскрикнуть и выстрелить: широкая мужская ладонь зажимает ему рот, а невидимая сила вырывает пистолет из рук. — Не ори, ребёнка разбудишь. Уинтерс чувствует облегчение напополам со злостью. Пару первых секунд он возмущённо мычит и брыкается. Когда Гейзенберг всё же его выпускает, Итан шумно выдыхает. — Какого чёрта?! — шипит он тихо, как может. — Ты в своём уме?! Я чуть инфаркт не словил! А если бы я выстрелил?! Карл вскидывает брови. Серые глаза, которые так напугали Уинтерса жёлтым свечением, щурятся. — Ты принял меня за одну из тех тварей? Итан обессиленно вздыхает. — Я думал, Розу снова пытаются похитить, — он внезапно встрепенулся, — А что ты здесь делаешь? — Не спится, — буркнул Гейзенберг, складывая руки на груди. Только сейчас Уинтерс обратил внимание, что тот одет в пижаму в виде шорт и футболки. — У вас тут слишком тихо, — Карл фыркает, — И слишком удобно. Итан уже хочет что-нибудь сказать, но он внезапно продолжает. — Может, ты заразил меня своей паранойей. Брови Уинтерса против воли надламываются. Он всё равно не сможет сейчас уснуть. — Правда, не делай так больше, ты меня до чёртиков напугал, — Итан выдавливает измождённо-нервный смешок, — Не удивлюсь, если я поседел. — Извини, — бросает Гейзенберг, кажется, расслабляясь, — А ты почему не спишь? — внезапно интересуется он. — Не поверю, что я тебя разбудил. Уинтерс в который раз тяжело вдыхает. Похоже, ему всё-таки придётся объяснять. Сам Итан, которого перед похищением дочери кошмары наконец отпустили, надеялся, что такая участь не постигнет его вновь, однако… Зря надеялся. Кошмары вернулись красочнее и ярче предыдущих, чтобы терроризировать его с новой силой. — Снится всякое… — тихо признаётся Уинтерс. — Никак не могу уснуть, чтобы не видеть всяких ужасов, — он выдаёт нервную усмешку, — На пару минут, я даже подумал, что нахожусь в своём кошмаре. Карл слушает внимательно, слегка наклонив голову. — Значит, мы снова вместе не спим, — он медленно проходит вглубь комнаты, усаживаясь на диван рядом с кроваткой Розы. Итан вяло улыбается и садится рядом. — Когда я раньше не мог уснуть, Мия мне помогала. Но я не хочу её будить, — он слегка отодвигается, создавая пространство между ними, — Может, я хотя бы смогу помочь тебе? От Уинтерса не укрылось, как Гейзенберг, хоть и будучи куда спокойнее его, периодически напряжённо пробегал глазами по комнате. Ему, наверное, действительно очень непривычно спать в новой обстановке. В первые пару дней они были слишком измотаны, чтобы отказывать себе во сне, но теперь… Оба попались в ловушку бессонницы, пусть и по разным причинам. — Ложись, — спокойно заявляет Итан, сгибая ноги. Карл смотрит на него скептически и с сомнением. Уинтерс вспоминает его недавнюю реакцию на сочувствие и касания и притормаживает. Гейзенберг, очевидно, не привык к тому, что прикосновениями ему не пытаются причинить боль, что неудивительно, учитывая в какой среде он жил. Однако Карл также, кажется, не понимал саму концепцию выражения привязанности и тёплых чувств тактильно. Если копать глубже, он, похоже, вообще не понимал тёплые чувства, направленные в свою сторону. Итан вздыхает, понимая, что "приручить" Карла будет не так просто. — Я уже говорил, что вредить тебе не в моих интересах, — спокойно и терпеливо шепчет он. — Я не боюсь этого, — внезапно резко отзывается Гейзенберг, едва уловимо скалясь, — И вообще, я в порядке, мне не настолько плохо, — тут же огрызается он. Уинтерс сначала вскидывает брови, а потом хмурится. С таким мышлением они далеко не уедут… — Если тебе плохо, этого уже достаточно, — настаивает Итан всё с тем же спокойствием, — И ты можешь уже это признать, — он едва удерживается от того, чтобы закатить глаза, — Ты ведь сам вчера сказал, что — — Это было ошибкой, — коротко шипит Карл. Он явно всё больше раздражался. Уинтерс хмурится сильнее. — Послушай, я не знаю, что ты там себе придумал, но я не собираюсь унижать тебя, оскорблять и причинять тебе какую-либо боль из-за того, что ты покажешь хоть немного слабости, — он шепчет твёрдо и слегка грубовато, но придвигается чуть ближе, медленно жестикулируя, — Ты больше не там! А я – не они, — Итан почти вымученно вздыхает, смягчая тон, — Пожалуйста, позволь тебе помочь, даже если это что-то незначительное. Гейзенберг долго молчит. Видимо, ломается. Наконец, почти оправдывает его надежды и подаётся вперёд, но в последний момент замирает. — Почему ты вообще позволил мне остаться? — серые глаза с жёлтым отсветом смотрят на Уинтерса как никогда пронзительно. — Тебе было бы куда выгоднее сбагрить меня на опыты этой треклятой корпорации и навсегда забыть. Итан теряется. Вот она, его слабость: он быстро привязывается к людям. Привязался и к матерящемуся инженеру-мутанту, который единственный предложил свою, хоть и своеобразную, помощь в откровенно дерьмовой ситуации. Итан себя почти не винит: не привязаться к тому, кому нужно было вынужденно довериться и с кем ему пришлось сражаться плечом к плечу, довольно сложно. Отдать Карла, грезящего о свободе, Амбрелле после всего, через что они прошли… Попросту бесчеловечно. — Я не мог поступить иначе, — шёпотом констатирует Уинтерс, — Ты помог мне спасти дочь, а я хочу помочь тебе жить нормально, — добавляет он с лёгкой нерешительностью. Итану сложно разобрать чужие эмоции. Карл хмурится, комкает в одной ладони ткань шорт, будто снова ломается. Он на деле сам не понимал, что чувствует, не понимал чужих мягкости и сочувствия, потому и злился. В первую очередь на Итана, потом уже на себя. — Я устал, — наконец выдыхает Гейзенберг. Он, к удивлению Уинтерса, поворачивается и всё же устраивает свою голову на его коленях. — Всё это грёбанное дерьмо намного сложнее, чем я думал, — раздражённо ворчит Карл, прикрывая глаза. Итан тут же расслабляется, выдавая усталую, но мягкую улыбку. Успех. Он начинает осторожно перебирать чужие волосы, поглаживая Гейзенберга по голове. После шампуней и бальзамов неопрятная копна пепельно-серых прядей преобразилась в на удивление мягкие и шелковистые. Сначала Уинтерсу кажется, что Карл всё ещё не улавливает смысла данной процедуры, но потом слышит довольный вздох, развеивающий сомнения по этому поводу. — Всё хорошо, — успокаивающе бормочет Итан, скорее для себя, чем для Гейзенберга. Всё действительно хорошо. Роза в безопасности. Это все лишь глупые кошмары. Тишина постепенно перестаёт угнетать так сильно. Всё же теперь совсем рядом слышно чужое размеренное дыхание и едва уловимое сердцебиение. Уинтерс окончательно успокаивается, чувствуя, как его собственное сердце наконец замедляется до нормального ритма, а готовность сорваться с места и трясучка уходят далеко на третий план. — Кто из нас двоих вообще должен уснуть первым? — спустя пару минут с сонным ехидством интересуется Карл. Итан подмечает, что подобные интонации в голосе инженера – хороший знак. Он зевает сквозь усмешку. — Проигравший.

***

"Проигравшим" в итоге оказывается Гейзенберг. Он засыпает первым, не убирая головы с чужих колен. Уинтерс вырубается немногим позже, смирившись с тем, что встать у него не получится. Зато кошмары больше не снятся. Просыпается Итан по привычке очень рано, даже раньше Розы, которая частенько будила родителей с утра пораньше. Тут же понимает, что не чувствует ног, а шея так затекла, что по ощущениям готова сломаться от малейшего движения. Уинтерс как можно аккуратнее приподнимает голову спящего Карла и с трудом выбирается, медленно вставая с дивана. Тут же проверяет Розу в детской кроватке. Спит. Итан любовно улыбается и тихо отходит, выскальзывая из комнаты. Направляется на кухню, чтобы налить воды. — Итан. Уинтерс чуть не роняет стакан. — Всё хорошо? — вкрадчиво спрашивает Мия, изгибая брови. — Извини, не хотела напугать. — Почему ты так рано проснулась? — выдыхает Итан, ставя стакан на кухонный гарнитур. — Услышала, как ты скрипишь ступенями на лестнице, — мягко усмехается его жена, подходя ближе, — Ты снова не спал? Опять эти кошмары? Уинтерс на пару секунд прячет глаза. Отвечать не хотелось. — Всё в порядке, правда, я… Работаю над этим. Мия вздыхает. Кажется, ей слабо в это верилось. — У тебя нездоровый вид, — тянет она обеспокоенно, — Может тебе к врачу? — И что он мне диагностирует? — скептически изгибает бровь Итан. — Что я умер? Или заражён чёрт знает чем? Мия, ты же понимаешь, что — — Я имела в виду психотерапевта. Уинтерс моментально замолкает. — Я… Ты думаешь, в этом есть настолько острая необходимость? — он растерянно хлопает глазами, невольно начиная ощупывать свой протез. — Нет, может ты и права, но ты уверена, что это хорошая идея? — Итан начинает нервничать. — Я не знаю, смогу ли… Мия прерывает его бормотания нежным прикосновением к подрагивающим ладоням. — Всё хорошо, я на тебя не давлю, — она сочувствующе улыбается, — Мне и самой, наверное, не помешала бы пара сеансов… А ты сейчас лучше иди и выспись нормально. Я сама позабочусь о Розе. Уинтерс поджимает губы, но не возражает. С усталым вдохом кивает, понимая, что его недосып из-за кошмаров грозит перерасти в хронический. — Спасибо, — коротко выдаёт он, целуя жену в щёку, — Я тогда пойду. Перед тем как уйти в спальню, Итан заглядывает в комнату Розы. На спящего на диване Карла оказывается наброшен плед.