Лекарство от боли

— Напомни, почему мы сюда приехали? Итан медленно поворачивает руль и тяжело вздыхает. — Потому что нам надо купить тебе нормальную одежду, — объясняет он снова, продолжая высматривать свободное место на парковке у торгового центра. — А что не так с моей старой? — вяло возмущается Карл. — Ты в ней на психопата похож, — Уинтерс безрадостно хмыкает, — И это уже не говоря о том, что у тебя её раз-два и обчёлся. Гейзенберг, сидящий рядом на пассажирском сидении, фыркает, но удерживается от дополнительных комментариев. Итан тем временем замечает свободное парковочное место, но стоит ему подъехать совсем близко, как какое-то старое авто со скрежетом колёс его обгоняет, паркуясь там, куда пару секунд назад намеревался встать Уинтерс. Итан возмущённо сигналит, но мужчина за стеклом другой машины вместо ответа показывает ему средний палец. — Нет, ну ты видел, каков урод! — громко возмущается Карл. — Ничего… — со скрипом зубов цедит Уинтерс, выруливая обратно. — Найдём другое место. Парковочное место действительно вскоре находится: Итану почти сразу удаётся встать на ряд дальше. — Предупреждаю: никаких сверхспособностей, — серьёзно заявляет он, перед тем, как выйти из машины. — Понял, — с неохотой бросает Гейзенберг, выбираясь вслед за Уинтерсом. — Я узнаю насчёт оплаты парковки, — произносит тот, хлопая дверью авто, — Подожди меня здесь. Итан игнорирует лёгкое недовольство в чужом взгляде. Гейзенберг коротко кивает, и Уинтерс, расслабившись, уходит. Обратно он возвращается совсем скоро, однако вместо ожидаемой картины ему предстаёт другая. Карла, там, где Итан его оставил, не оказалось, потому как он был занят тем, что переговаривался с мужчиной, ранее занявшим их парковочное место. Уинтерс замечает их как раз перед тем, как Гейзенберг с размаху ударяет по чужому лицу. — Карл! — против воли выкрикивает Итан, моментально переходя с шага на бег и быстро оказываясь рядом. — Какого чёрта?! Ни на минуту тебя нельзя оставить! Виновник происшествия как ни в чём не бывало потирает кулак и вращает кистью в запястье. Мужчина у его ног валяется без сознания. — Что?! Он был редкостным мудаком! — возмущённо заявляет Гейзенберг в свою защиту. — Как будто ты сам не захотел ему врезать! — Даже если и захотел, это не значит, что можно вырубать людей направо и налево! — выкрикивает изрядно взбешённый Итан. — Молись, чтобы это не попало на камеры, — шипит он, воровато оглядываясь, — Я же сказал тебе… — Я не использовал, как ты их назвал, сверхспособности! — нагло парирует Карл.— Про кулаки речи не шло! Уинтерс бранится сквозь зубы и наклоняется, чтобы засунуть пару крупных бумажек в карман куртки мужчины, который милостью Гейзенберга пребывал в отключке. — Пошли, — выплёвывает Итан, выпрямляясь и хватая Карла за руку, — Хуже ребёнка! — ругается он, поспешно таща Гейзенберга через парковку в сторону входа в торговый центр. Карл, вполне покорно устремившись за Уинтерсом, выглядит непозволительно довольным. — О чём ты вообще думал?! — не унимается последний, лишь ускоряя шаг. — Мне казалось тебе ясно дали понять, что если ты лишний раз оступишься, за тобой явится отряд вооружённых солдат! Гейзенберг фыркает. — Я бы уложил их меньше чем за пять минут… — Да какая разница, — Итан резко останавливается, — Чем дальше, тем больше и хуже, — он хмурится, — Ты же и без этого понимаешь, что нам не нужны проблемы, тем более, я уверен, не в твоих интересах развязывать войну против человечества. — С войной ты, конечно, переборщил, — ворчит Карл, отводя взгляд, — Угомонись уже, я понял! — добавляет он, морщась. Уинтерс замолкает и тяжело вздыхает. — Мне тоже от того, что ты влезешь в неприятности радости мало, — уже куда спокойнее произносит он, увлекая Гейзенберга внутрь торгового центра. Итан оборачивается, чтобы удостовериться в том, что его услышали. — Я несу за тебя ответственность, понимаешь? Карл цыкает, продолжая идти следом. — Как скажешь, папочка, — язвит он. Уинтерс обречённо вздыхает, борясь с желанием ответно поддеть. — Идём, у нас ещё пропасть дел, — вместо этого бросает он, переходя на более быстрый шаг.

***

— Откуда у тебя деньги, ты ведь сейчас не работаешь? Итан отвлекается от проверки чеков и поднимает взгляд на Карла, который с ужасно довольным видом ел мороженое. Гейзенберг оказался тем ещё любителем сладкого. — Крис предложил выплачивать тебе пособие, — спокойно тянет Уинтерс, — Он считает, что тебя самого выпускать на работу нельзя, — он устало усмехнулся, — Будь его воля, ты бы сидел в изоляторе. Карлу явно не нравится даже слышать имя Рэдфилда. Он закатывает глаза и фыркает, сильнее откидываясь на скамейку. — Тоже мне… — Гейзенберг косится на Итана. — А ты сам работать не собираешься? Тот поджимает губы и неопределённо жмёт плечами. — Я был бы не против, просто… Сложно вернуться к работе после всего… Этого. Мия вообще предлагает, чтобы работала она, а я сидел дома с Розой. Уинтерс замечает, что после последней фразы Карл слегка оживляется, а в его глазах поблёскивает то ли воодушевление, то ли интерес. — Наверное, она права, — продолжает Итан, — Мне будет лучше, если я точно буду знать, что моя дочь в безопасности. Гейзенберг задумчиво кивает, в два укуса доедая рожок от мороженого, а затем поднимается и звонко хлопает его по плечу. — Я бы на твоём месте не парился. Ты столько дерьма пережил, чтобы её спасти, ты дрался с мутантами и, мать его, лордами, — Карл усмехается, — Титул «отец года» точно твой. Губы Уинтерса трогает лёгкая улыбка. Он издаёт тихий смешок и отводит взгляд. — Спасибо… Итан издаёт едва уловимый смущённый вздох, а затем выпрямляется. Выражение его лица становится куда более спокойным и умиротворённым. — Поехали обратно.

***

Перед прибытием домой они заезжают в продуктовый. Уинтерс поражается тому, какой восторг Карл испытывает от обилия самых разных продуктов, не говоря уже о сладостях. Мия почти сразу уходит, оставляя их разбирать пакеты и присматривать за задремавшей Розой. Итан лишь понадеялся, что бежит она не на собеседование. Им всё же требовалась передышка побольше перед возобновлением активной «нормальной» жизни. Гейзенберг, получив несколько свободных минут, находит маленькую отвёртку в старом ящике для инструментов. — Дай мне посмотреть твой протез, — возникает он за спиной у Уинтерса, — Мне кажется, там надо кое-что подправить. Итан в целом не возражает и покорно усаживается на диван. Ещё тогда, перед тем, как они вернули Розу, Карл на скорую руку собрал ему протез, возмещающий два потерянных пальца левой кисти. Тот, несмотря на то, что был спроектирован в рекордные сроки, работал вполне сносно. Теперь вместо мизинца и безымянного на руке Уинтерса красовались искусственные фаланги из лёгкого металла. — На нас пялились, там, в магазинах, — внезапно усмехается Итан, терпеливо наблюдая за тем, как Гейзенберг что-то подкручивает. — Ну ещё бы, — ответно ухмыляется Карл, — Не удивительно: один мужик с таким протезом, а второй — чёртов гений, который его собрал. Уинтерс издаёт короткий смешок и переводит взгляд с собственной руки выше. — Знаешь, мне кажется, это больше из-за твоего лица, — завидев взлетевшие вверх брови, он поспешно добавляет, — Если не хочешь об этом говорить, можем сменить тему. Гейзенберг отвлекается от протеза. — А что не так с моим лицом? — спрашивает он крайне заинтересованно. Итан замялся. — Ну… оно… — он, не зная, как сказать тактичнее, легонько проводит свободной рукой по собственным щекам и губе. — Я уже и забыл, что они там, — спокойно отвечает Карл, непроизвольно начиная ощупывать свою кожу. На его лице красовалось такое количество шрамов, которое у нормальных людей вызывало вопросы. Большой крестообразный след на щеке, длинный прочерк через переносицу и ещё один, пересекающий нижнюю губу. И это не упоминая тот, что белел поперёк горла. — Ты выглядишь как опасный преступник, — честно признаёт Итан с нервным смешком. — Ты считаешь их жуткими? — спустя пару секунд непринуждённо интересуется Гейзенберг, почёсывая щёку и изгибая брови. Его собеседник растерянно трясёт головой. — Нет, просто… — Уинтерс криво усмехается. — Знаешь, они выдают всю нашу ненормальность. Меня тоже изрядно покромсали… — тянет он, рассматривая шрамы на руках, в особенности тот, кольцевой, что остался на левой ниже запястья. — Ты многовато переживаешь для человека, которому отрубали конечности, — хмыкает Карл, наклоняя голову, — Я никогда не воспринимал шрамы, как что-то неприемлемое. Просто часть меня. На какое-то время воцаряется тишина. Гейзенберг откладывает отвёртку и прячет глаза, а Итан тихо выдыхает и складывает руки в нервный замок, даже не пытаясь поймать чужой взгляд. — Мне иногда кажется, что вместе с частями тела я терял части себя, — вдруг едва слышно произносит Уинтерс, — Нормального себя. Того, который ходит на работу, обедает вместе с коллегами, смотрит вечерами фильмы с женой. А не занимается… — Итан нервно вздыхает. — Всем этим. Не сражается за жизнь, не кромсает мутантов, не бродит по жутким домам, чтобы спасать жену и дочь. Не узнаёт, что он, чёрт возьми, был заражён какой-то плесневой дрянью. Уинтерс резко замолкает. Осторожно подняв глаза, он обнаруживает, что Карл сидит, не двигаясь, пристально уставившись на него. — Я скучаю по старому Итану, — с внезапной горечью выдавливает Уинтерс. — А я — нет. Я знаю только тебя. Карл смотрит на него серьёзно. Хрипловатый голос звучит твёрдо и уверенно. — Тебе действительно стоит быть проще, понимаешь? Всё уже случилось, прошлого тебя не вернуть, зато ты не умер и явно стал сильнее. «Скорее уж травмированнее», — подумал Итан. — Я знаю… — он нервно перебирает пальцами. — Меня просто всё ещё не отпускает… Всё это. — Меня, на самом деле, тоже, — внезапно признаёт Гейзенберг. Уинтерс вопросительно вздрагивает. — Я так хотел вырваться во внешний мир, а теперь чувствую, что я к нему не пригоден. Как лишняя деталь, — продолжает Карл, меняя положение и откидываясь на спинку дивана, — А от этой твоей чёртовой «ненормальности» никак не избавиться, я в ней с ног до головы, как в дерьме! — он раздражённо скалится и отводит взгляд. Итан внимательно смотрит, но молчит, долго раздумывая, что сказать. В итоге он разворачивается и осторожно садится плечом к плечу Гейзенберга. — Ненормальные должны держаться вместе, — робко усмехается Уинтерс. Карл не выдерживает и тихо посмеивается. Они оба незаметно для себя выдыхают с большим облегчением. — Я понимаю, что мы не соревнуемся, — выдаёт уже приободрившийся Гейзенберг, — Но, — он садится спиной к Итану, стягивая футболку. Первое, что бросается тому в глаза: шрамы, вернее, огромное их количество. Пробегая взглядом по обнажившейся спине, Уинтерс насчитал не меньше шести длинных следов. — Господи, — невольно вырвалось у него, — Откуда столько… — Ты ещё эти не видел, — усмехается Карл, разворачиваясь и демонстрируя хаотично исполосованные торс и руки. Он улыбается, будто гордится каким-то достижением, а не собственной изувеченностью. Но Итан не выдаёт ответной улыбки, даже натянутой. Вместо этого он произносит: — Мне жаль. Гейзенберг такой реакции, кажется, не ожидал. Ухмылка мигом пропала с его лица, сменяясь какой-то потерянностью. — Тебе никто такого не говорил? — спрашивает Уинтерс озадаченно и с едва уловимой тревогой. — Не сочувствовал? Карл неопределённо дёргает плечами и поджимает губы. — Ну… Знаешь, некому было, — выдавливает он почти со смущением, тут же садясь полубоком, видимо, чтобы не смотреть на того, кто говорит ему слишком непривычные фразы, — Ты и сам знаешь, какие у меня были «родственнички», — с оттенком горечи усмехается Гейзенберг, — Эта сука Миранда похитила меня, а потом ставила свои эксперименты, пока я не превратился… В это. — Мне правда жаль, что тебе пришлось через такое пройти, — вздыхает Итан, через пару секунд медленно протягивая ладонь, — Позволь мне… Стоит Карлу почувствовать прикосновение к спине, как он рефлекторно разворачивается, крепко сжимая чужую руку в запястье. Уинтерс лишь оторопело смотрит на то, как ему едва ли снова не оторвали конечность. — Я не сделаю тебе больно, — спокойно заверяет он, — Ты ведь сам говорил, что моя сила по сравнению с твоей ничтожна, — усмехается Итан уголком губ, — Так что я тебе точно не наврежу. Гейзенберг с настороженностью и потерянностью всё же позволяет прикоснуться к своей спине. Вздрагивает тут же, когда Уинтерс изучающе проходится пальцами по одному из шрамов. — Что-то не так? — вопрошает Итан, тут же одёргивая руку. — Нет, просто… — Карл, кажется, судорожно выдыхает. — Я не… — он впервые на памяти Уинтерса открыто нервничает. — Я просто не привык. Что меня кто-то трогает. Итан приподнимает брови, окончательно отодвигая руку. — Могу так больше не делать, если тебе неприятно. — Нет. Его запястье внезапно снова перехватывают. — Всё нормально, — Карл смотрит в лицо Уинтерса и притягивает обратно к себе его ладонь. Итан внезапно осознаёт, что последние пару дней Гейзенберг не носил перчатки. Только сейчас обращает внимание, на то, что руки у Карла загрубевшие, а кожа на подушечках пальцев слегка шероховатая. Всё-таки было странным видеть его вне привычного образа. Уинтерс теряется. Гейзенберг разжимает пальцы. — Я сделаю чай, — выдавливает Итан.