The abyss

      Николь переминалась с ноги на ногу у двери кабинета Нигана, чертыхаясь про себя. Поднос в её руках слегка подрагивал — горячий суп и кофе, настоящий кофе, чёрт возьми. Старик Джонсон каким-то чудом умудрялся выращивать эти грёбанные зёрна даже в этом аду, но ей самой так и не удалось попробовать — Ниган словно специально загружал её работой.       Желудок предательски заурчал. Запах был одуряющий, но вместо того чтобы войти, девушка застыла как вкопанная. Обычно она просто вламывалась в комнату, швыряла поднос на стол и вылетала прочь, огребая потом за свою дерзость. Но сегодня утром этот самодовольный ублюдок захотел «поболтать», и она его продинамила. Теперь стоит, как сопливая школьница, боясь зайти.       «Да пошло оно всё», — пронеслось в голове. День и так был паршивым — Эйдан закатил истерику, узнав от той болтливой пекарши про её общение с Дуайтом. Между этими двоими давно искрило — выскочка-лейтенант и зелёный солдафон, которому приходится подчиняться. После того, как Дуайт его проучил, Эйдан присмирел, но злобу затаил.       Николь с силой пнула дверь.       — Обед подан, папочка. Я свалила, — она грохнула поднос на стол, расплескав кофе, и развернулась к выходу.       — А ну стоять, щенок, — протянул Ниган с ухмылкой, поглаживая одну из своих «жён», почти повисшую на его шее. Николь закатила глаза, но обернулась, натянув самое невинное выражение лица. — Ты же не просто шавка на побегушках. Ты мой личный щенок для развлечений. Сядь-ка, — он кивнул на табурет неподалёку от своего кресла и махнул своей спутнице на выход.       — Хей, босс, может выгуляешь своего щенка? А то все углы, где я ещё не метила территорию, закончились, — хмыкнула Николь, плюхнувшись на табурет. Она проводила взглядом очередную «жену» Нигана, которая выпорхнула из комнаты с грацией кошки.       Ниган не спеша помешивал суп, словно наслаждаясь каждой секундой её раздражения. Николь невольно осмотрелась — комната как всегда была до тошноты идеальной. Огромная кровать, явно под стать его росту, заправлена так, будто по ней никто и не валялся. «Спорим, этот псих вообще не спит, а всю ночь придумывает, как бы половчее выбесить своих подданных», — подумала она, разглядывая безупречно чистые полы и книги, выстроенные по линейке.       Даже окна сверкали, словно апокалипсис их не коснулся. Сам Ниган тоже выглядел как грёбаный джентльмен посреди конца света — чисто выбрит, подстрижен, зубы белее снега, и, чёрт побери, пахнет так, будто где-то заныкал последний парфюмерный магазин.       Её взгляд зацепился за магнитофон с аккуратно расставленными кассетами. David Rawlings, The Offspring, BON JOVI, Pixies, Kiss. «Чтоб тебя, ублюдок, ещё и музыкальный вкус что надо,» — она мысленно чертыхнулась, пытаясь подавить невольное уважение.       — Что, щенок, всё ещё не надумала подсыпать мне крысиного яда? — Ниган расплылся в ухмылке и демонстративно облизал ложку, не сводя с неё глаз.       Николь только устало посмотрела на него. К чёрту эти игры в покер-фейс — какая разница, что он о ней думает? Всё равно она скоро свалит из этой бетонной могилы. Серые стены давили на неё всё сильнее с каждым проклятым днём, словно медленно сжимающийся пресс. Иногда она ловила себя на мысли, что лучше бы Спасители её просто пристрелили тогда — быстро и чисто. Какая ирония — формально она не в клетке, но эта «свобода» внутри Убежища душила её не хуже верёвки.       Ты же могла прирезать того урода, с которым шепчешься по ночам, и свалить отсюда. Что тебя держит? Может, тебе здесь нравится быть послушной собачкой?       Николь яростно потёрла горящие щёки, пытаясь физической болью заглушить этот мерзкий голос в голове. Раньше она спорила с ним, огрызалась, но со временем поняла — его нужно просто игнорировать, как назойливого мертвеца за забором.       — С удовольствием бы подсыпала, босс, да вот незадача — мышьяк тут не на каждом углу валяется, — Николь небрежно почесала нос и вскинула бровь, уставившись на Нигана.       Он внимательно изучал её лицо. Что-то было не так. Обычно эта заноза в заднице трещит без умолку, вваливается с очередной дерзкой шуточкой, травит байки про толстого Джо и сваливает. А сейчас, когда ему наконец захотелось поболтать, сидит как в воду опущенная.       — Как там твои… хм… «секретные» встречи с Дуайтом?       Николь буркнула что-то невнятное, мысленно проклиная Эйдана. «Чтоб ты сдох, предатель.» Теперь этот самодовольный козёл не отстанет.       — Нравится тебе общаться с ним? — Ниган прикусил губу, ухмыляясь и не сводя глаз с девчонки, чьё лицо застыло каменной маской.       Пару часов назад Эйдан, докладывая обстановку, как бы между делом упомянул о ночных встречах 188-й с Дуайтом. Нигану, в общем-то, было плевать, с кем она якшается. Но то, что эта яростная защитница свободы и прав человека спуталась с его прихвостнем было… интересно. Впрочем, Дуайт всегда был слабаком, хоть и неплохим солдатом. Такого легко обвести вокруг пальца. Хотя нет — эта девчонка не похожа на манипуляторшу. Чокнутая — да, но уважает чужие границы и помешана на этой своей «свободе выбора».       За всё время наблюдения она его впечатлила. Он страстно хотел сделать из неё своего солдата, но сломать её оказалось не так-то просто. Заставив работать прислугой — или, как он любил говорить, «личной псиной» — Ниган надеялся, что она сдастся и встанет на колени. Но чёртова девчонка всё терпела. И теперь, когда наконец появилась ниточка, за которую он мог зацепиться…       Николь чувствовала, как земля горит под ногами. «Какого хрена ему надо? Он же уже отобрал у Дуайта жену, изуродовал ему лицо. Мало? Теперь будет его гнобить за общение с его шавкой? Или просто решил поиграть?»       — Я совсем не против, детка. Моя сучка нашла себе кобеля, глядишь, и щенки появ…       — О, кстати о щенках! Вы там с Шерри поаккуратнее, а то Святилище ещё пару мини-Ниганов не потянет, — Николь подалась вперёд, её губы растянулись в язвительной усмешке. — Хотя стойте, у меня идея получше, босс. Почему бы вам не свалить куда-нибудь в горы и не основать там новое Святилище? Представляете картину — сотни маленьких Ниганов, которых вы выдрессируете под себя. Охуенный же план, правда? Как вам, а? Может, помочь манатки собрать?       Она чувствовала, как горят уши — то ли от стыда за этот поток бреда, то ли от ярости, что вытеснила усталость как пожар лесную тишину.       — А хотя нет, погодите… Шерри-то вас надолго не выдержит. Берите сразу весь гарем, тогда точно не прогадаете.       Ниган несколько секунд изучал её с той же ироничной ухмылкой, а потом разразился хохотом. Да, ему удалось вывести её из себя — и что теперь? Рыдать в подушку? Ещё повезло, что она ответила тупой шуткой, а не попыталась проломить его череп чем-нибудь тяжёлым. Всё-таки физически он был намного сильнее, и такая выходка могла закончиться для неё очень плохо.       — Воу-воу, щенок! — Ниган захлопал в ладоши, давясь от смеха. — Какая ты дерзкая стала! Мне даже нравится. Видимо, вы с Дуайтом и правда близки, раз уж он разоткровенничался о своей несчастной бывшей жёнушке. Значит, и ты ему выложила парочку своих секретиков? Честно говоря, не ожидал, что ты спутаешься с этим жалким куском дерьма.       Николь поморщилась, осознавая, что только что сболтнула лишнего.       — Думаешь, я купился на твою жалкую сказочку? — Ниган хмыкнул, отодвигая тарелку с супом. — «Они просто попутчики…» — передразнил он. — Ты реально думала, что я поверю, будто ты прикончила троих моих верных солдат ради каких-то незнакомцев? Наивно, щенок. Очень наивно.       Он взял Люсиль и начал лениво крутить биту в правой руке, не сводя взгляда с девушки, которая сидела, побелев от ярости и сжимая кулаки. С самого начала он знал, что она врёт. Вруны были его специальностью — он чуял их за милю. Хотя надо отдать ей должное — почти убедила в своей искренности.       — Я знал, что ты сама не сдашь своих дружков. Но не парься — они уже у меня на крючке. В Александрии, вкалывают на меня вместе с Риком… — Ниган приблизился к Николь и кончиками пальцев приподнял её подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. — С удовольствием поболтаю с ними. Может, Люсиль тоже захочет поучаствовать в разговоре.       Николь издала нервный смешок и дёрнулась от его руки, как от удара током.       — Серьёзно? — Она расхохоталась ему в лицо как настоящая психопатка. — Угрожаешь моим друзьям, когда сам не можешь воспитать даже своих мягкотелых подчинённых?       Ниган среагировал молниеносно — схватил её за подбородок и с силой швырнул с табуретки. Она врезалась в стену затылком и сползла на пол. Он навис над ней тёмной тенью, словно напоминая — она всего лишь шавка, которую можно забить до смерти в любую секунду.       Обычно он избегал насилия над беззащитными женщинами, но Николь… она никогда не была «беззащитной». Это он понял ещё после той попытки изнасилования. Она была сильной — простым ударом о стену её не напугаешь. Но мужчина не смог сдержать ярость. Чёртова девчонка ничего не боялась, и его очередная попытка сломать её с треском провалилась.       Он улыбался, но глаза выдавали бешенство. Николь видела, как его пальцы нервно постукивают по Люсиль, сжимая биту до побелевших костяшек. Но страха не было. Она знала — он её не убьёт. Не за что. При всей своей жестокости, чувство справедливости у него было. Это она поняла, когда он казнил тех насильников.       — Топай работать, пока я не порезал тебя на ленточки, — Ниган небрежно закинул Люсиль на плечо и направился к шкафу, откуда вытащил бутылку бурбона.       Николь поднялась с пола, всё ещё давясь истерическим смехом. Бросила на «большого папочку» последний взгляд — дерзкий, с безумной ухмылкой — и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

***

      Тусклый утренний свет едва пробивался сквозь заколоченные окна заброшенного дома. Крис устало потёрла покрасневшие глаза, наблюдая за тем, как Хуан беспокойно ворочается на продавленном диване. Последние три дня слились для неё в один бесконечный кошмар — они с Алекс по очереди дежурили у постели мексиканца, который то проваливался в забытьё, то начинал отчаянно звать сестру на испанском.       — Мария… Мария, por favor… no me dejes… — бормотал он в горячке.       — Может, стоит дать ему ещё воды? — Алекс присела рядом, её обычно яркие голубые глаза потускнели от недосыпа.       Крис покачала головой:       — Последний раз пил полчаса назад. Жар вроде спал.       Форрест, подпирая дверной косяк, наблюдал за ними. В свои тринадцать он уже выглядел не по годам серьёзным — впрочем, как и все выжившие дети в этом новом мире.       — Он сегодня утром сам дошёл до туалета, — сообщил парнишка. — Даже не пошатнулся ни разу.       — Прогресс. — Крис невесело усмехнулась, проверяя содержимое рюкзака. Один нож, фляжка с водой, бинты… и практически пустые карманы, где раньше хранился их скудный запас еды.       Алекс подошла к окну, осторожно выглядывая в щель между досками.       — В ловушках опять ничего. Чёртовы ходячие распугали всю дичь в округе.       — После той стаи… — Крис поёжилась, вспоминая тот момент, когда она увидела эту волну мертвецов, накатывающую через лес. — Неудивительно, что все живые существа разбежались отсюда.       Хуан закашлялся и приподнялся на локтях. Его смуглое лицо всё ещё было бледным, но взгляд стал более осмысленным.       — Вам… не стоит тратить на меня ресурсы, — хрипло произнёс он.       — Заткнись, — беззлобно бросила Алекс. — Мы не бросаем своих.       — Я вам не свой, — возразил Хуан.       — Теперь свой, — твёрдо ответила Крис, застёгивая рюкзак. — Форрест, справишься тут без нас?       Парень кивнул, машинально поправляя кобуру с пистолетом:       — Само собой. Вы только… возвращайтесь, ладно?       В его голосе проскользнула тревога — после того, что случилось с Николь он каждый раз боялся, что кого-то ещё из их маленькой группы может постигнуть та же судьба.       — Обязательно, — Алекс крепко обняла его. — Держи входную дверь на засове. И если увидишь Спасителей…       — Уходить через подвал, помню, — закончил за неё Форрест. — Я не идиот.       Крис проверила свой охотничий нож и взглянула на Алекс:       — Готова?       Та молча кивнула, закидывая за плечо винтовку. Солнце только-только поднималось над горизонтом, когда две фигуры осторожно выскользнули из дома и растворились в утреннем тумане. Им предстояло найти еду — или умереть, пытаясь это сделать.       Их потрёпанный пикап стоял у дома, заманчиво поблёскивая в утренних лучах. Крис на секунду задержала на нём взгляд, но покачала головой — они обе понимали, что каждая капля бензина на счету.       — Придётся пешком, — вздохнула она, расстилая на капоте помятую карту. Бумага была изрядно потрёпана, но чернильные пометки Карла всё ещё отчётливо виднелись на ней. Крис провела пальцем по выцветшей линии шоссе. — Смотри, тут заправка примерно в получасе ходьбы. А вокруг… — она постучала пальцем по карте, — несколько домов и пара магазинчиков. Должно же там хоть что-то остаться.       Алекс прикусила губу, разглядывая карту. В их положении выбирать не приходилось — в животе уже давно урчало, а дома их ждали двое голодных мужчин.       — Шоссе — это риск, — она машинально поправила ремень винтовки. — Но других вариантов я не вижу. Хуану нужны силы, чтобы встать на ноги.       — Знаешь, — Крис аккуратно сложила карту, — он мне вчера рассказывал про какие-то хитрые ловушки. Говорит, в Мексике так дичь ловил…       — Да, мне тоже говорил, — Алекс поморщилась. — Пыталась повторить по его описанию — без толку. А показать он пока не может.       — А Форрест? — Крис закинула рюкзак на плечо.       — Форрест? — Алекс невесело усмехнулась. — Он, конечно, молодец, но… След ходячего от человеческого отличит, и то хорошо. Вчера приволок какие-то ягоды — пришлось выбросить, я их даже не опознала. Нет, ему ещё учиться и учиться.       Они двинулись в путь, держась обочины шоссе и внимательно вглядываясь в горизонт. Октябрьский воздух неожиданно холодил кожу. Обычно Джорджия в этом месяце всё ещё задыхалась от жары, но этот год решил удивить. Крис поправила ворот чёрной водолазки — не хватало ещё заболеть. С Хуаном одним было достаточно мороки. Алекс рассеянно вертела в руке паранг, наблюдая за медленным танцем облаков в бледно-голубом небе. Её мысли унеслись далеко — в Александрию, к людям, которых они оставили позади.       — Знаешь, о чём я думаю? — она повертела лезвие, ловя блик солнца. — Вот были бы у нас почтовые голуби…       Крис фыркнула:       — Ага. Продержались бы от силы день. Мы съели бы их в первую же голодную ночь.       Невесело усмехнувшись, они переглянулись, вспоминая то время, когда мир только рухнул. Тридцать дней в лесу, каждый был борьбой за выживание. Желудок сводило от голода так, что они готовы были есть всё, что шевелилось.       — Помнишь тех жуков? — Алекс поморщилась. — Хрустели на зубах…       — А картон? — Крис покачала головой. — Я до сих пор не могу смотреть на коробки без отвращения.       — Зато теперь… — Алекс присела, разглядывая что-то в траве у обочины, — теперь я бы многое отдала за жирную змею. Или лягушку.       — Только давай без муравьёв, — Крис настороженно замерла, вглядываясь вдаль.       Она поморщилась, массируя ноющее бедро. Чёртова ночная смена. В памяти всё ещё было свежо, как она пыталась дотащить семидесятикилограммового Хуана до окна, когда его начало рвать. Форрест с Алекс тогда уже видели десятый сон, и хорошо, что она не пропустила его стоны сквозь дрёму — ещё бы минута, и захлебнулся бы.       Вдалеке показались очертания заправки, и девушки невольно прибавили шаг. Крис первой заметила движение — группа ходячих лениво кружила вокруг бензоколонок, спотыкаясь о собственные ноги. Она беззвучно выхватила нож, чувствуя, как привычно легла в ладонь рукоять.       — Справимся? — Крис повернулась к подруге, заметив знакомый азартный блеск в её глазах. Девушка уже крутила паранг в руке — движение, ставшее таким же естественным, как дыхание.       — Четыре… пять… — Алекс методично считала, прищурившись. — Шесть… восемь всего. Да это разминка!       Они переглянулись, и без слов поняли план действий — годы совместного выживания научили их читать мысли друг друга. Алекс, пригибаясь, двинулась в обход здания. Её светлые волосы мелькнули между колонками — идеальная приманка для мертвецов.       Крис дождалась, пока ходячие развернутся на движение, и метнулась вперёд. Лезвие вошло в прогнившие черепа с мерзким чавкающим звуком — два трупа осели одновременно. Краем глаза она успела заметить, как паранг Алекс описал широкую дугу, начисто снося голову третьему мертвецу.       Они двигались как единый механизм — где Крис пригибалась, там Алекс уже наносила удар. Где Алекс отвлекала, там Крис уже вонзала лезвие. Последний ходячий рухнул между ними, и на асфальте растеклась чёрная жижа.       — Вот и вся разминка, — выдохнула Алекс, вытирая лезвие паранга о штанину.       — Ага, — Крис огляделась, всё ещё держа оружие наготове. — С мертвяками всё просто — бей в голову и не промахивайся. А вот живые… — она не договорила, но Алекс понимающе кивнула. Обе слишком хорошо знали, что самые страшные монстры в этом мире всё ещё дышат. — Как думаешь, баки пустые? — Крис прищурилась от яркого солнца, складывая джинсовку в рюкзак. Чёрная водолазка моментально впитала жар — похоже, день всё-таки обещал быть довольно знойным.       — Сейчас проверим, — Алекс подошла к ближайшей колонке, постукивая по ржавому боку. — Вроде что-то бултыхается. Ты пройдись по подсобке, а я тут разберусь. — Она выудила откуда-то помятый бидон и примерилась к пистолету колонки.       Крис направилась к задней двери, морщась от скрипа гравия под ботинками. Ржавая ручка двери предсказуемо осталась у неё в руке, вызвав приступ раздражения.       — Да чтоб тебя… — она отбросила бесполезный кусок металла. Отступив на пару шагов, Крис сбросила рюкзак и примерилась. — Ну, поехали.       Разбег, удар — дверь слетела с петель легче, чем она ожидала. Крис рухнула следом, больно приложившись локтями об пол. Содранная кожа мгновенно защипала, но это было последним, о чём стоило беспокоиться — над головой раздался характерный хрип.       Резко вскинув голову, она увидела качающегося в петле ходячего.       — Надо же, сегодня везёт на сюрпризы, — пробормотала Крис, поднимаясь и доставая пистолет. Выстрел эхом отразился от стен, и мертвец обмяк, покачиваясь как жуткий маятник.       — Зря патрон потратила, — поморщилась она, убирая оружие.       В подсобке царил полумрак — окна были наглухо забиты фанерой, оставляя только тонкие полоски света. Пустые автоматы с давно разграбленными сладостями, опрокинутые столы, заваленные хламом… типичная картина постапокалиптического мира.       Крис методично просматривала завалы, пока её рука не наткнулась на что-то знакомое.       — Да ладно, — она подняла нетронутую пачку орешков, завалявшуюся среди груды одежды. На секунду в памяти вспыхнул образ — она точно такую же покупала здесь когда-то, в прошлой жизни. Интересно, сколько лет прошло с тех пор?       — Нашла что-нибудь? — Алекс замерла, разглядывая качающегося в петле мертвеца.       — Только орешки, — Крис закинула рюкзак на плечо и развернула потрёпанную карту. — Идём дальше, тут пусто. — Она указала на едва заметную тропинку. — Нам туда. Должна вывести к деревне.       Пара миль пути — и перед ними показались разрозненные дома и небольшой магазин. Переглянувшись, они решили разделиться — Крис взяла правую сторону, Алекс — левую. Быстрее, но рискованнее.       Алекс толкнула дверь дома с белыми колоннами и замерла на пороге. Всё выглядело… нетронутым. Словно апокалипсис прошёл мимо этого места. Семейные фотографии всё ещё висели на стенах, журналы аккуратно лежали на столике.       В кухне она методично открывала шкафчики, пока одна из дверец не отвалилась с глухим стуком. Внутри — настоящее сокровище: пачка овсянки, гречка, несколько банок томатной пасты. Всё отправилось в рюкзак.       Поднявшись по скрипучим ступеням, она застыла перед белой дверью с детскими наклейками. «Мика и Лили» — гласила надпись розовыми буквами. Что-то внутри неё уже знало, что она там увидит, но открыть дверь всё равно пришлось.       Две маленькие кровати с розовым бельём. Два маленьких тела. Пистолет, выпавший из детской руки. Алекс прикрыла рот ладонью, сдерживая тошноту. Сколько таких комнат она уже видела? И почему каждый раз больно, как в первый?       Механически подобрав пистолет, она проверила магазин — почти полный. За окном мелькнула тень, и Алекс инстинктивно отпрянула к стене. Метнувшись к окну спальни, выходящему на главный вход, она успела заметить две мужские фигуры, скрывающиеся под навесом.       Сердце заколотилось где-то в горле. Крис далеко. Помощи ждать неоткуда. Алекс заметалась по комнате в поисках укрытия, когда снизу раздался звук — тяжёлые шаги на лестнице, медленные и уверенные.       — Тут и заночуем, — хриплый мужской голос эхом разнёсся по дому. — О, господи, Майк! Тут два трупака!       Алекс застыла, вжавшись в пыльный пол под кроватью. Тяжёлые ботинки прошагали мимо её укрытия в детскую комнату.       — Ну так выброси их нахер. Нашёл проблему, — второй голос прозвучал прямо над ней.       Металлический стук — автомат встал в угол. Кровать просела под весом тела, и Алекс едва сдержала вскрик, когда матрас вдавил её в пол. Она осторожно повернула голову, следя за вторым мужчиной, который волок безжизненные тела девочек к лестнице.       — Эй, какого хрена ты тут разлёгся? — Третий голос заставил её беззвучно стукнуться лбом о пол. Твою мать. Трое. С одним она бы, может, и справилась. С двумя — если повезёт. Но трое… Оставалось надеяться, что Крис заметит неладное.       — А что, нельзя? Кто первый жопу посадит, того и место. Вали ищи другую кровать. — Третий фыркнул и удалился в детскую.       Минуты тянулись как часы. Пыль забивалась в нос, паутина липла к лицу, а тело затекло от неподвижности. Наконец сверху раздался храп — глубокий, с присвистом. Алекс медленно начала выбираться из-под кровати, каждое движение — как в замедленной съёмке. Половицы предательски поскрипывали под ногами, пока она крадучись двигалась к лестнице.       — Майк! Прикинь, что нашёл!       Паника ударила в голову. Алекс метнулась к первой попавшейся двери, проскользнула внутрь и тихо повернула замок. Сердце колотилось так громко, что казалось, его стук должен разбудить весь дом. Она замерла, прислушиваясь к звукам снаружи, и молясь, чтобы Крис не решила именно сейчас проверить этот дом.       Грохот и крики с первого этажа заставили Алекс замереть. Сердце пропустило удар, когда она услышала знакомый голос Крис — приглушённый, но полный ярости.       — Попробуй только тронуть, мразь! — В тоне подруги звенела сталь, но Алекс уловила едва заметные нотки страха.       — Ого, да у нас тут боевая девчуня! — Хохотнул один из мужчин. Звук удара, затем глухой стон.       Алекс беззвучно выскользнула из своего укрытия и метнулась в детскую. Третий налётчик храпел на кровати, заляпанные ботинки свисали с розового покрывала. Её затошнило от мысли, что он спит там, где… Нет, не время. Лезвие ножа вошло точно в висок — быстро, без колебаний.       Подхватив автомат, она крадучись двинулась к лестнице. Снизу донёсся звук падающего тела и сдавленный кашель Крис.       — Сучка укусила меня! — Взревел один из мужчин. — Ну всё, ты напросилась…       Алекс замерла на последней ступеньке. Крис полулежала у камина, размазывая кровь по подбородку. Один из нападавших нависал над ней, второй держался за окровавленную руку. Никто не смотрел в сторону лестницы. Кроме подруги.       «Выстрелить? Нет, слишком рискованно — могу зацепить Крис». Она перехватила паранг поудобнее.       Крис поймала её взгляд и едва заметно кивнула.       — Знаешь, что мы делаем с такими дикими кошками? — Оскалился бандит, наклоняясь к Крис.       Это стало его последней ошибкой. Девушка рванулась вперёд, вцепившись ему в горло — не как испуганная жертва, а как хищник. В то же мгновение паранг Алекс описал широкую дугу, начисто снося голову второму нападавшему.       Первый захрипел, падая на колени. Крис отпрянула, тяжело дыша. По её подбородку стекала кровь — своя вперемешку с чужой.       — Нужно… заканчивать, — выдохнула она, пошатываясь.       Алекс молча кивнула и занесла паранг. Один удар — и всё было кончено.       — Ты как? — Она подхватила оседающую подругу.       — Жить буду, — Крис сплюнула кровь. — Бывало и хуже.       — Надо уходить, — Алекс окинула взглядом разгромленную комнату. — С ними мог быть ещё кто-то.       Крис кивнула, с трудом выпрямляясь:              — Справишься?       Брюнетка только фыркнула в ответ, подбирая свой рюкзак. Её шатало, но взгляд оставался твёрдым.       — Третий даже не проснулся, — Алекс методично обыскивала карманы мертвецов, её движения были точными, механическими. В рюкзак отправились патроны, консервы, две фляжки с водой. Руки не дрожали — уже давно.       Крис наблюдала за ней, прислонившись к стене. Кровь на разбитых губах начала подсыхать, но она словно не замечала боли. Её взгляд был прикован к телу мужчины, который… Она резко оттолкнулась от стены.       — Туда ему и дорога, — девушка процедила сквозь зубы, с силой пнув труп. Удар, ещё удар. — Грёбаный… ублюдок… — Каждое слово сопровождалось новым ударом, пока лицо мертвеца не превратилось в кровавое месиво. — Думал… можно просто… хватать… лапать…       — Крис, — Алекс поймала её за плечи, развернула к себе. — Эй, посмотри на меня.       Крис дёрнулась, пытаясь вырваться, но Алекс только крепче сжала объятия. Секунда, другая — и она обмякла, уткнувшись лбом в плечо подруги. Её плечи мелко дрожали.       — Иногда… — голос Крис звучал глухо, надломлено, — иногда я забываю, что живые хуже ходячих.       Алекс молча гладила её по спине, чувствуя, как предательски щиплет в глазах. Нет, она не будет плакать. Не сейчас. Одной из них нужно оставаться сильной.       — Нам пора, — наконец произнесла она, осторожно отстраняясь. — Форрест там с ума сходит, наверное.       Крис невесело усмехнулась, утирая глаза рукавом:       — Да уж. После Николь… — она осеклась, но обе понимали. После того, как Спасители забрали Николь, Форрест каждый раз встречал их у порога, будто боялся — стоит отвести взгляд, и кто-то ещё исчезнет навсегда.       Они подхватили рюкзаки, теперь заметно потяжелевшие от добычи. Крис слегка прихрамывала, но держалась прямо. Алекс то и дело бросала на неё обеспокоенные взгляды.       — Я в порядке, — Крис закатила глаза, перехватив один из таких. — Правда. Жить буду.       — Знаю, — Алекс слабо улыбнулась. — Просто… присматриваю за своей младшей сестрёнкой.       Это был их давний шутливый спор — кто из них старше. На самом деле они были ровесницами, но Алекс всегда говорила, что её светлые волосы поседели от забот о «безбашенной азиатке и чокнутой Николь».       Крис фыркнула и пихнула подругу плечом:       — Всего на два месяца младше, вообще-то.       Они двинулись в сторону дома, где их ждали Форрест и Хуан. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в кроваво-красные тона. Где-то вдалеке раздался характерный стон ходячего, но обе даже не вздрогнули — после очередной встречи с живыми мертвецы казались меньшим злом.

***

      В три часа ночи Святилище выглядело иначе. Николь лежала без сна, вглядываясь в потрескавшийся бетонный потолок, будто надеясь найти там ответы. Две ночи взаперти в этой комнате. Две ночи, наполненные изматывающим сном после бесконечных «поручений» Нигана.       Она невесело усмехнулась, вспоминая, как он находил к чему придраться каждый чёртов день. Мелочи, незначительные оплошности — но он превращал их в представление, называя её своей «непослушной собачкой». После того разговора… да, она определённо перешла черту. И теперь расплачивалась.       Ресница попала под веко, и Николь раздражённо потёрла глаза. Мысли о сигаретах становились навязчивыми, пачка манила с тумбочки. Но там снаружи — Дуайт. Она до сих пор не могла понять, почему он не доложил Нигану. И что хуже — не знала, досталось ли ему за её откровенность.       «Сама виновата», — подумала она, спуская босые ноги на ледяной пол. Сердце предательски забилось быстрее. Несколько дней порознь, а казалось — вечность. Что, если теперь всё изменится? Что, если он не захочет…       Накинув махровое одеяло на плечи, Николь натянула берцы. Октябрьские ночи уже не прощали прогулок босиком в одной футболке. А ей нельзя болеть. Не сейчас, когда любой день мог стать днём побега.       Она бросила последний взгляд на спящую соседку, подхватила красную пачку — подарок Дуайта — и выскользнула в коридор. Желтоватый свет ламп отбрасывал причудливые тени на стены. Из поста охраны доносился приглушённый звук телевизора — Толстяк Джо опять смотрел старые записи.       Два лестничных пролёта. Знакомая дверь. Николь замерла у смотрового окошка, разглядывая светлую макушку по ту сторону. Губы сами собой растянулись в улыбке — она и правда соскучилась по этому обезображенному шрамом лицу.       Стараясь ступать бесшумно, девушка вышла и опустилась на корточки позади него. В груди что-то сжалось от странной смеси страха и надежды.       — Ждал? — Прошептала Николь, наблюдая, как догорает забытая сигарета в его пальцах. В ночной тишине её голос казался особенно хрупким.       Дуайт обернулся, и его лицо на мгновение смягчилось. Шрам в тусклом свете казался глубже обычного, но Николь давно перестала его замечать.       — Думал, больше не придёшь, — в его голосе одновременно звучали облегчение и тревога. Николь почувствовала, как щёки заливает румянец от его взгляда, но постаралась скрыть смущение.       — И бросить тебя тут одного? — Она устроилась рядом, чуть ближе обычного, чувствуя исходящее от него тепло. — Это было бы слишком жестоко, даже для меня. — Она достала две сигареты, одну протянула ему, вторую зажала между губ. Руки предательски дрожали от холода, и девушка глубже закуталась в одеяло. — Как ты тут? Держишься?       — Нет, — Дуайт невесело усмехнулся, качая головой. В этом простом жесте читалась целая история невысказанной боли.       Николь молча наблюдала за ним, выдыхая дым в ночное небо. Она видела, как много он хочет сказать, как тяжесть невысказанных слов давит на его плечи. Но Дуайт всегда держал дистанцию — может, потому что знал: она не из тех, кто утешает и гладит по головке. Она скорее вправит мозги крепким словом. И всё же… с ней он позволял себе быть настоящим.       — В последнее время совсем тяжко, — наконец произнёс он. Николь вопросительно изогнула бровь, и мужчина продолжил. — Александрия. Люди там построили что-то хорошее, правильное. Но Ниган… — он стряхнул пепел с сигареты. — Ему всегда мало. Всё, что живёт и дышит свободно, он должен сломать.       В его словах Николь уловила что-то личное, слишком близкое к сердцу. Может, он видел в Александрии отражение того, чем могло бы стать Святилище. Чем могла бы стать его жизнь, если бы не…       — Знаешь, что самое паршивое? — Дуайт повернулся к ней, и в его глазах отразилось пламя зажигалки. — Иногда я забываю, на чьей я стороне. Где правда, а где… — он осёкся, но Николь поняла.       Она накрыла его ледяную руку своей. Простой жест — всё, что она могла себе позволить. Они оба знали: им никогда не быть вместе. Он — якорь в этом хаосе, она — ураган, что рвётся прочь. Он выбрал свой путь, пусть и не самый правильный. Она всё ещё искала собственный, отчаянно цепляясь за мечту о свободе.       И всё же… в такие моменты, деля одну пачку сигарет на двоих под звёздами, они могли притвориться, что всё иначе. Что они просто два человека, нашедшие друг в друге островок покоя посреди бури.       — Ммм… типичный Ниган, — Николь выдохнула дым, задумчиво глядя в темноту. В её голосе не было ни осуждения, ни одобрения, словно она рассуждала о давно установившемся порядке вещей. — Тридцать человек за две жизни… Хотя, если подумать, Граймс первым начал. Вырезал целую базу спящих людей. — Она помолчала, затягиваясь. — Забавно получается. Рик убивает тридцать человек во сне, и это называют «справедливостью». Ниган убивает двоих на глазах у всех, и его зовут «монстр». — Её губы искривились в странной усмешке. — Хотя я не понимаю, почему он просто не перебил их всех. Было бы… честнее, что ли. Оставлять врагов в живых ужасно непрактично.       Дуайт помолчал, щёлкая зажигалкой. Огонёк никак не хотел загораться.       — Видел твоих на днях, — наконец произнёс он, искоса глянув на неё. — На границе нашей территории. Пришлось прогнать — совсем башню снесло, похоже. Как будто не понимают, во что лезут.       Николь резко выпрямилась, пытаясь скрыть внезапную вспышку радости за небрежным вопросом:       — Они в порядке?       Дуайт мягко усмехнулся, кивая. Что-то в его взгляде подсказывало — он прекрасно видит, как она пытается сдержать улыбку.       — Кто с ними был? — Девушка подалась вперёд, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.       — Мужчина, — Дуайт наблюдал, как она шумно выдохнула от облегчения. — Думаю, тот самый, который сбежал…       — Я хочу уйти, — слова вырвались прежде, чем она успела их осознать.       Он застыл. Сигарета в его пальцах дрожала, осыпая пеплом ступеньки. Он смотрел куда угодно, только не на неё — будто знал, что этот момент настанет, но всё равно оказался не готов.       — Хочешь… со мной? — Николь произнесла это совсем тихо, уже зная ответ.       В его глазах промелькнуло что-то, похожее на тоску — или сожаление. Она тут же пожалела о своих словах. Если бы он хотел уйти, давно бы ушёл. На секунду она позволила себе поверить, что их дружба может перерасти во что-то большее, что Дуайт мог бы стать частью их семьи… Но у него уже была семья. Шерри. Единственная причина, по которой он всё ещё здесь, всё ещё терпит Нигана и это место.       — Прости, — она отвела взгляд, чувствуя, как краска заливает щёки. — Я не должна была… это было глупо.       Тишина повисла между ними — тяжёлая, как свинцовое небо над головой. В этом молчании было больше правды, чем во всех их разговорах за последние дни. Они оба знали: иногда любить кого-то — значит оставаться там, где ненавидишь каждую секунду своего существования. А иногда — значит уйти, даже если это разбивает сердце.       — Я тебе помогу, — Дуайт повернулся к ней, и его изуродованное лицо смягчилось в улыбке. В тусклом свете шрам казался глубокой тенью. — Знаешь же, я не могу уйти. Но ты… ты можешь. Ты должна быть с ними, с твоими людьми.       Николь смотрела на него, чувствуя странную смесь благодарности и печали. Он был слишком хороший для этого места — она поняла это ещё при первой встрече, заметив в нём ту же доброту, что светилась в глазах Алекс. Святилище изменило его, заставило приспособиться, стать жёстче — как змея меняет кожу, чтобы выжить. Но под этой броней всё ещё билось прежнее сердце.       И всё же… она понимала. Без Шерри он бы не выжил там, снаружи. Она была его якорем, его причиной просыпаться по утрам — точно так же, как для самой Николь такой причиной были её друзья. Они оба знали цену своей верности, просто платили её по-разному.