Месть фаворитки

       На следующий день к воротам поместья подъехала неизвестная карета. Когда экипаж оказался на территории Еварье, из него вышел мужчина приятной наружности. По его внешнему виду было очевидно, что он аристократ. Ингрид узнала в нём своего названного брата Гюстара. Виконтесса до этого видела его лишь единожды на церемонии бракосочетания. Мужчина шёл твёрдой походкой, осматриваясь по сторонам. Вслед за ним из кареты вышла Лорен.        — Ингрид! — Девушка бросилась сестре на шею, чего та явно не ожидала.        — Здравствуй. — Виконтесса как можно более вежливо отстранилась. — Вы не предупредили о том, что посетите нас.        — Да, прости. Просто мы так за тебя волновались! — Лорен перевела взгляд на брата. — Так ведь?        — Безусловно. — Его голос звучал достаточно отстранённо, мужчина толком даже не смотрел на сестёр.        — С тобой всё хорошо? Прости, мы могли бы приехать раньше, но после того, как мама узнала о том, что на тебя и на твоих служанок напали какие-то оборванцы… — Девушка говорила быстро и практически на одном дыхании, стараясь рассказать подробности поскорее.        — Лорен! — строго произнёс Гюстар, ругая сестру за непозволительное высказывание и излишнюю эмоциональность.        — Не придирайся! — махнула рукой девушка. — Ингрид, у неё и без того проблемы с сердцем, а здесь такое… В общем и целом, ей стало плохо.        — Сейчас же всё хорошо? — насторожилась виконтесса.        — Лучше, намного лучше. Поэтому мы и приехали только сейчас.        — Всё понимаю. Но почему вы даже не отправили мне ни одного письма? Я бы тут же к вам примчалась. О таком нельзя умалчивать.        — Мы прибыли быстрее, чем оно могло бы дойти, — всё с той же прохладой пояснил Гюстар.        — Точно, — ответила виконтесса, якобы вспоминая расстояние между их домами. — Давайте не будем здесь стоять. Могу показать вам сад. Или мы последуем в гостиную и выпьем чаю?        — Я бы не отказалась остаться на свежем воздухе. — Лорен по-детски хлопнула в ладоши, загоревшись желанием прогуляться в обществе сестры.        — Славно. Надеюсь, брат разделяет твоё мнение? — Ингрид с улыбкой посмотрела на Гюстара.        — Не стану спорить с вами обеими.        Получив удовлетворительный ответ от мужчины, виконтесса проводила их в довольно тихую часть сада. Здесь росло приличное количество деревьев, создававших приятную тень. В самом центре красовался очередной фонтан и парочка симпатичных статуй. Такая обстановка напомнила Ингрид тот разговор с Ниалсом, а следом вспомнились неприятные воспоминания о "проверке". Виконтессе захотелось поёжиться, но это осталось лишь желанием.        Молодые Айрисы шли позади неё. Долго висела приятная тишина, она никого не беспокоила, не напрягала. Особенно Гюстара. Видимо, с самого рождения ему было не дано стать некой душой компании. Иногда болезненной спокойностью он пугал сводных братьев и сестёр. Такое поведение беспокоило всех, кроме Лорен, которая принимала это за что-то милое и приятное. Этим она и завоевала его любовь и расположение.        — Как обстоят дела у виконта Паттерсона? — В голову Лорен пришла неплохая идея: завлечь сестру и брата хоть в какой-нибудь диалог, ведь каким комфортным не приходилось молчание, надоесть оно может быстро. Особенно, когда привык к постоянным беседам с аристократками и прислугой.        — Весьма неплохо. — Если говорить честно и прямо, то Ингрид не была абсолютно уверена в своих словах.        — Рада. Я наслышана о том, что данное поместье не принадлежит твоему супругу. Отчего же вы не приобретёте своё жильё?        — На это есть свои причины, — с ноткой строгости ответила Инес. — Как здоровье у Юстафа? В день моей свадьбы он болел, надеюсь, теперь он прибывает в здравии? Болезнь оказалась легкой и не привела за собою последствий?        — К сожалению, не могу обрадовать тебя, — поникла Лорен.        — Неужели? — произнесла виконтесса, на секунду обернувшись.        — Мы долгое время думали, что это простая простуда, но лекари ошиблись. Его недуг представлял собою что-то более опасное. Если память меня не подводит, то какие-то проблемы с лёгкими. Но в течение последней недели его самочувствие улучшилось, — объяснила Лорен, опустив глаза вниз. Она выглядела так, словно является виновницей состояния Юстафа.        — Уверена, болезнь скоро отступит, — мягко произнесла Ингрид.        — Хоть бы ты была права… — вздохнула Айрис.        — Вчера он просил меня передать, что желает видеть тебя, когда будет здоров, — заговорил Гюстар, параллельно наблюдая за необычной бабочкой, летавшей буквально на расстоянии менее метра.        — Надеюсь, что увижу его в ближайшем будущем, — улыбнулась Ингрид, остановившись возле лавочки. Молодые люди уже давно прошли то тесное место. Сейчас они стояли среди огромного многообразия ярких цветочных клумб. Солнце приятно ощущалось на коже, а прохладный ветер обволакивал их тела полностью. Этот баланс тепла и свежести радовал всех троих. — Присядем?        — С удовольствием, — бодро ответила Лорен, расположившись на скамейки. Её примеру последовали и остальные.        Их беседа сильно затянулась. Пролетели целых три часа, прежде чем Айрисы отправились обратно домой.        Вымотанная столь длительными разговорами, Ингрид неспешно возвращалась в поместье.

***

       — Леди Ингрид! — Из коридора послышался голос служанки, сопровождающийся стуком в дверь комнаты виконтессы.        — Входи. — Ингрид перевела глаза на открывшуюся дверь, сидя в излюбленном кресле.        — Господин Паттерсон желает вас видеть. Он сказал, что это важно и… — едва зайдя, начала служанка.        — Передай господину Паттерсону, — перебила Ингрид, — что если ему так срочно нужно увидеть меня, то пусть явится лично. — Под конец виконтесса на секунду улыбнулась, а после вернулась к выражению лица, которое выражало крайнюю незаинтересованность в чём-либо.        — Леди, вы не можете… — хотела было объяснить женщина.        — Могу. — Не заметив того, девушка начала подражать тому самому пугающему стилю речи Клода. Мысленно отругав себя, Ингрид взглянула на служанку, которая, кажется, не знала ответа на возражение виконтессы.        — Хорошо… Тогда я передам это господину Паттерсону?        — Передай, — пожала плечами Инес.        Реакция на её выходку не заставила себя ждать. Через считанные минуты Анастасиус появился на пороге её комнаты.        — А где же стук? — ухмыльнулась Ингрид. Девушка по-хозяйски лежала на кровати и с вызовом глазела на мужчину. — Вы даже не спросили о разрешении войти. Это так…        Она ещё даже не успела закончить едкую фразу, как Анастасиус быстро подошёл к постели и грубо схватил девушку за шею одной рукой. Он потянул её на себя, и их лица оказались в каких-то тридцати сантиметрах друг от друга.        — Да кем ты себя возомнила? — сквозь зубы прошипел мужчина.        — А вы? — Ингрид вцепилась обеими руками в его запястье.        Анастасиус сжал её горло в разы сильнее, но ненадолго. Вскоре его пальцы постепенно стали отдаляться от шеи виконтессы.        — Спасибо… — Ингрид окончательно убрала руку мужчины с горла.        — Чего ты добиваешься? Надеешься, что я брошусь к тебе в ноги и буду молить о прощении? — постепенно его голос перешёл на крик.        — Нет. — Виконтесса отрицательно покачала головой, не отводя глаз от мужчины, — вы считаете меня предсказуемой? Стоило мне проявить хоть капельку неповиновения, как вы тут же примчались сюда… Забавно, да? — Уголки её губ дрогнули в малозаметной улыбке.        Встав с кровати, девушка подошла почти вплотную к мужчине, скрестив руки на груди, ожидая его дальнейшей реакции.        — Видимо, ты забыла, с кем разговариваешь!        — С кем? — вздёрнула брови Инес.        Виконт схватил девушку за локоть и отвёл подальше от входной двери. Она вырвалась из его хватки руку и показательно приподняла подбородок.        — Я член императорской семьи. — Хотя мужчина говорил шёпотом, слушая его, Ингрид почувствовала всю ту злость, которую он испытывает. — А ты… — виконт задумался буквально на долю секунды, — всего лишь жалкая, мерзкая и глупая аристократка!        — Не-е-ет, — прошептала Инес, — член императорской семьи — мертвец, а перед собой я вижу виконта Паттерсона, такого же жалкого, мерзкого и глупого аристократа, как и я. — Виконтесса указала пальцем на себя.        — Следи за своими словами! — не сдержавшись, Анастасиус выкрикнул это прямо ей в лицо.        — А иначе? — Девушка продолжала играть с его яростью, будто бы маленький котёнок с клубком. Вот только клубок когда-нибудь может размотаться, и котёнок сам же и запутается в его нитках.        — Я уничтожу тебя, Инес. — Имя он произнёс так тихо, как только смог.        Она ничего ему не ответила.        Мужчина развернулся и вышел из комнаты жены, громко хлопнув дверью.

***

       В Обелии Мэделин имела скромный для своего статуса особняк. В него входило всего два этажа. Но, несмотря на это, выглядел он вполне достойно: крыша представляла собой несколько треугольников, покрытых коричневой плиткой; само строение выполнено из кирпича тёмно-бежевого оттенка; ворота королевского особняка настолько высокие, что самого дома толком и не было видно; возле них круглосуточно стояли стражники, причём с обеих сторон.        Внутренняя часть ничуть не отставала от внешней. Здесь всегда светло и убрано, приятный запах чего-то сладкого как будто пропитывал стены и паркет. Первый этаж в основном предназначен для прислуги, количество которой довольно приличное. Этажи разделяла огромная лестница, занимавшая добрую часть зала, находящегося возле самого входа.        Второй этаж полностью принадлежал Мэделин. И именно здесь сейчас находится Анастасиус.        — Приветствую мою королеву! — В присущей ему саркастичной манере речи громко произнёс мужчина, раскинув руки в стороны.        Девушка стояла к нему спиной возле птичьей клетки. Она повернула одну лишь голову и пробежалась по виконту оценивающим взглядом. По ней видно, что застал он её не в самом лучшем расположении духа.        Мужчина не сразу заметил, что на пальце Мэделин сидела упитанная меленькая птица какой-то необычной породы. Пернатое существо явно испугалось такого внезапного прихода гостя, поэтому вскрикнуло что-то на своём птичьем и буквально прыгнуло обратно в клетку.        — И вам доброго вечера, — кивнула Мэделин, захлопнув дверцу клетки, — что случилось?        Триастрийка прекрасно знала, что Анастасиус никогда не придёт к ней, если ему не нужна будет её помощь. Может, это её и обижало в какой-то мере, но показывать, а тем более говорить об этом Мэделин не собиралась.        — Я должен с тобой посоветоваться. — Виконт прошёл вглубь комнаты и опустился на кресло с бардовой обивкой.        — О чём же? — устало произнесла триастрийка, присев на край до смешного маленького диванчика, расположенного рядом с мужчиной.        Анастасиус с максимальной подробностью пересказал ей произошедшую ранее ситуацию: если говорить окончательно точно, то их с Ингрид ссору. Сам факт того, что какая-то аристократка посмела — да, именно посмела — так обращаться с ним, до глубины души возмутил его. Он, привыкший к тому, что каждый первый человек возносит само существование Анастасиуса де Эльджео Обелия до небес, явно не ожидал, что его собственная жена решит выделиться из общей массы.        Мэделин же в свою очередь внимательно слушала самые настоящие возмущения собеседника. Изредка она кивала, показывая, что действительно слушает его, но ничего не говорила.        Когда виконт закончил длительный монолог, в общей сложности составлявший три четверти часа, триастрийка вопросительно посмотрела на него, ожидая того вопроса, который Анастасиус хотел обсудить с ней. Но он не спешил назвать его.        — А в чём вам нужна я, любезный? — не вытерпев молчания, спросила она.        — Мне нужно твоё мнение. — Уже гораздо более спокойно сообщил мужчина.        — Касаемо чего?        — Я боюсь, что эта женщина может быть опасна для наших планов, — начал Анастасиус, вставая с кресла. — Смею предположить, что ей в голову когда-нибудь придёт идея пойти против меня. — Одновременно с размышлениями он задумчиво стал ходить по комнате. — Согласись, звучит очень даже разумно, так ведь?        — Вы сами её выбрали, — подметила Мэделин.        — И это было огромной ошибкой! — вскрикнул Анастасиус, заставив девушку вздрогнуть.        — Не кричите. Это вовсе не уместно, — со всей своей сдержанностью попросила триастрийска.        — Она буквально смеялась мне в лицо! — как будто проигнорировав слова Мэделин, виконт продолжил говорить на повышенных тонах. — И этот человек совершил преступление, оправдываясь нарушением уважения к своей персоне! — На его лице пролетела не самая нормальная улыбка.        — Я буду вынуждена попросить вас выйти, если вы и дальше продолжите игнорировать мою просьбу.        — Прости. — Анастасиус тяжело выдохнул и направился обратно к креслу. — Мы с тобой должны утихомирить эту буйную натуру, пока она окончательно не вышла из-под контроля.        Виконт снова оказался в том кресле. Отпрянув от спинки, он заговорил едва слышным шёпотом:        — Я могу промыть ей мозги, Мэделин.        Сначала триастрийка не поверила услышанному. Её глаза распахнулись до такой степени, что увеличились раза в два. Она хотела что-то сказать, но язык застыл на месте и не мог сделать и малейшего движения. Мэделин ощущала всю дрожь, которая бегала по её коже.        — Н-нет! — наконец вымолвила она, вскочив с места, словно её окатило ледяной водой.        — Что же так? — Мужчина облокотился на спинку.        — Подождите… — Мэделин медленно вновь опустилась на диван и подняла глаза на мужчину. — Можно задать вам вопрос?        — Задавай.        — Со мной сейчас говорите вы или он? — Она старалась выглядеть полностью собранной, но выглядело это старание на слабую троечку.        — Я, — с леденящей душу уверенностью ответил Анастасиус, даже не рассматривая других вариантов ответа.        — Помилуйте, — снисходительно улыбаясь, сказала Мэделин. — Мы с вами слишком давно знакомы, чтобы вы могли так обманывать меня.        А ведь действительно прошло немало времени с их первой встречи.        В те времена она была не триастрийской королевой Мэделин Норой Оссо, а просто Мэдди ла Форм. Да и он был не предыдущим императором Обелии, а пока что только кронпринцем.

***

       Мэделин стала невестой королевского наследника, когда ей не исполнилось и года. Этому поспособствовало то, что она родилась в одной из самых влиятельных семей Триастры. На стороне родителей девочки находилось множество других дворян, поэтому королю было выгодно, чтобы его сын женился на их дочери.        Саму Мэдди радовал титул будущей правительницы. Она любила своё королевство и хотела править, но вот её жених не разделял таких желаний.        Кронпринц Аэник намеревался сразу после свадьбы лишить молодую королеву любой власти, полностью отгородить её от трона, который принадлежал ей по праву. Он никогда не скрывал это от неё, говорил открыто о своих планах даже отцу, на что получал неодобрительные взгляды.        Никто не мог отговорить Аэника от его решений. Ни семья ла Формов, ни аристократия, ни сама Мэделин. Как бы она не старалась, но ей не удалось стать любимой и желанной невестой. Мэдди и Аэника разделяла огромная пропасть, представлявшая собой пятнадцать лет разницы в возрасте. В тот момент будущая королева осознала для себя, что жизнь аксессуара своего супруга её не устраивает вовсе. Мэделин была обязана что-нибудь придумать. И она придумала.        Во время одной из поездок короля, а по совместительству отца Аэника, в Обелию Мэдди посчастливилось уговорить его взять её с собой.        Мэделин отправилась в Обелийскую империю, преследуя свою цель: ей нужны союзники. В их число вошёл как раз таки Анастасиус. Точнее, он стал её другом. На протяжении долгих шести лет они обменивались письмами. Мэдди считала их общение безобидным, пока второй раз не вернулась в Обелию, но уже имея королевский титул.        Ей просто не повезло стать тем человеком, которому доверяли. Именно это доверие со стороны Анастасиуса и привело к тому, что она стала первым и последним человеком, который знал об одержимости кронпринца Аэтернитасом. Мужчина сам рассказал. Нечто, скрывавшееся за оболочкой друга, не одобрило поступок своей «игрушки». Вследствие чего Анастасиусу пришлось промыть мозги Мэделин. Она буквально стала марионеткой, а руководил ею озлобленный дух, стоящий за спиной на тот момент императора. Бывшая ла Форм не злилась на мужчину, нет. Она понимала, что искажение её души — лучший исход событий, ведь Аэтернитас мог бы и убить её в целях сохранения тайны своего существования, но не стал. У него были и всё ещё есть планы на триастрийскую королеву.

***

       — Послушайте, — оборвав длительное молчание, заговорила Мэделин, — если вы это сделаете, то рискуете повредить её. Она же нужна нам только для того, чтобы вторично получить расположение императора Клода. А если леди Ингрид изменится от вашей магии, то наш план может усложниться.        — Кто тебе сказал, что она изменится? — раздражённо произнёс мужчина, а его глаза сверкнули красным цветом.        — Вы же сами перестали узнавать меня. — Её голос насытился грустью, а голубые глаза заполнились слезами. Мэделин не знала, почему плачет — вернее, отказывалась признавать причину. — Любезнейший, — чуть ли не шепча, обратилась она к Анастасиусу, — давайте я с ней поговорю? Прошу вас. — Триастрийка опустила глаза. Она чувствовала, насколько жалко сейчас выглядит, но сосредоточиться нужно на другом. — Пожалуйста! — Мэделин резко подняла взгляд и бросила его на Анастасиуса.        — Ингрид завтра будет здесь. — Он не смог подобрать других слов. Если остатки души Аэтернитаса ликовали от победы над своей игрушкой, то Анастасиус готов был врезать безумному духу прямо лицу, но никак не мог того сделать. Осознание этого ещё сильнее злило, ещё сильнее заставляло желать всего самого ужасного озлобленному на весь мир духу. Прибывая в конфликте со своими эмоциями, Анастасиус не заметил, как покинул комнату подруги, оставив её наедине уже с совсем иными чувствами.

***

       — Доброе утро, леди Ингрид, — приветливо улыбнулся пожилой дворецкий, — ваша карета готова.        — Я несомненно тому рада, — улыбаясь, кинула виконтесса заученную фразу, спустившись по лестнице.        — Господин виконт приказал мне проводить вас до экипажа.        «Член императорской семьи считает, что глупая аристократка не в состоянии дойти до кареты? До чего же милая ситуация…» — мысленно вздохнула Инес.        Стояла солнечная и даже жаркая погода. Виконтесса вышла за пределы поместья в сопровождении дворецкого. Возле ворот виднелась карета. Она стояла на том же месте, что и экипаж Айрисов, приезжавших на днях.        — Давно хотела у вас спросить, — начала Ингрид, подходя всё ближе и ближе к карете.        — Конечно, спрашивайте, я отвечу на любые ваши вопросы, — услужливо заверил дворецкий        — Давно не видела мою горничную Элисон. С ней всё в порядке?        — Она… — только и успел сказать мужчина.        — Боюсь, нам нужно отправиться как можно раньше, иначе рискуем опоздать, госпожа виконтесса, — раздался неприятный голос кучера, показавшегося из-за лошадей.        — Тогда отправимся, — рассеянно ответила Ингрид.        — Хорошего вам пути. — Лицо дворецкого снова расплылось в улыбке, и он открыл для виконтессы дверцу.        — Благодарю, — кивнула Инес.        Дорога выдалась долгой. Видимо, юный кучер только недавно начал осваивать свою профессию, поэтому перепутал маршруты. Из-за его промаха они не рисковали опоздать, а уже опаздывали.        «Что же Мэделин обо мне подумает?» — невзначай мелькнуло у Ингрид в голове.

***

       Наконец, экипаж добрался до особняка королевы.        Когда никудышный кучер соизволил открыть дверцу, Инес суетливо и похвально быстро покинула карету. Она окинула виновника опоздания взглядом, полным осуждения, и уверенно направилась ко входу в особняк.        — От имени моей королевы я приветствую вас, госпожа Ингрид Паттерсон, — склонившись в идеально отточенном реверансе, проговорила служанка, встретившая виконтессу. — Её величество доверила мне отвести вас к ней, прошу за мной. — С виду каждый жест и движение королевской прислужницы выглядели так, словно всё, что ею делалось, было давно вызубренно и продумано до мельчайших деталей. Она не могла позволить себе ничего лишнего. Не могла ничего сделать без предварительного одобрения Мэделин.        Ингрид последовала за служанкой.        «Красиво тут…» — неожиданно прозвучал тот самый голос, не так давно называвший виконтессу убийцей. Сейчас он звучал совершенно по-другому, чем ранее. Он не вызывал у Ингрид былого раздражения, не пытался говорить максимально язвительно. Скорее наоборот: неизвестное существо «выглядело» дружелюбно.        Инес проигнорировала комментарий столь ненавистного нечто, поселившегося в её голове. Хотя он никакое не нечто, он просто таинственный внутренний голос, вышедший из-под контроля.        — Мы пришли, — вяло объявила служанка, ритмично постучав в дверь королевских покоев. Когда оттуда донёсся голос Мэделин, разрешивший войти, прислужница без особых усилий аккуратно открыла дверь. После она отступила на пару шагов в сторону, пропуская гостью вперёд, как и положено.        Мэделин так же стояла возле птичьей клетки, наблюдая за тем, как то же упитанное пернатое создание скачет по её пальцу. Белое легкое платье идеально дополняло умиротворённую атмосферу, которая возникла вокруг самой Мэделин.        — Ваше величество, — обратилась прислужница к королеве, — прибыла госпожа Ингрид.        Услышав слова служанки, Мэделин всем телом повернулась лицом к вошедшим. Одну руку она держала за спиной, а вторая согнута в локте.        — Я счастлива снова увидеть вас, леди Паттерсон, — твёрдо, с торжественностью в речи бросила Мэделин.        — Полностью разделяю ваши чувства, — мягко ответила Инес.        — Кэт, — названное имя заставило служанку поднять голову, — оставь нас. — Сказав это, Мэделин с поистине аристократичной лёгкостью двинулась ближе к гостье.        — Как будет угодно моей королеве. — Кэт исказилась в ещё более изящном реверансе и удалилась.        Птица, сидящая на пальце триастрийски, словно дрессированная, с интересом уставилась на Ингрид. Глаза пернатой больше похожи на две круглые чёрные точки, нежели на зрачки. Инес опустила взгляд, и вышло так, что они обе глазели друг на друга. Птица наклонила голову, которая почти полностью сливалась в одно целое с телом, влево и что-то чиркнула на своём птичьем.        — Славная, правда? — шутя, подметила Мэделин, заметив переглядки Ингрид и птички.        — Безусловно, — согласилась виконтесса, — должно быть, вы хотели встретиться со мной не просто так?        — Верно. — Триастрийка неожиданно развернулась и направилась назад к клетке. — Любезнейший господин виконт рассказал мне о вашей небольшой ссоре. — Она одним движением открыла клетку и запустила пернатую внутрь.        — И что же именно он вам сказал? — Ингрид не понравилось то, что Анастасиус посвятил кого-то третьего в их личные дела, но виду не подала.        — Он сказал, что вы проявили к нему неуважение и очень сильно его обидели. — Мэделин, хлопнув дверцей, зашагала обратно к виконтессе.        «Он обиделся? — Если бы Инес произнесла это вслух, то точно бы с неловкой улыбкой. — Абсурд!» — А это — с ухмылкой.        — Вот как…        — Это не всё. — Триастрийка встала прямо напротив виконтессы. — Он считает такое поведение непозволительным для вас.        «Да как мне сказать, что ей так поступать попросту опасно?!» — Внутри Мэделин почти что кричала от переполнявших её эмоций.        — Меня оскорбил ваш с ним поступок, — с показным безразличием объяснила Инес.        — Вы говорите о "проверке"?        — Да, о ней.        — Леди Ингрид, — выдохнула триастрийска, — мы так поступили не просто так. Вы должны нас понять.        — Не могу, — посмотрев прямиком в глаза Мэделин, вытянула из себя виконтесса.        — Справедливо, — сдерживаясь, проговорила триастрийка, — но вы должны. Прошу, послушайте меня. И я, и господин виконт, и вы — мы все делаем не лучшие вещи ради нашей цели. Неужели вам совсем не хочется отомстить императору? — Последнее предложение она произнесла так тихо, как только смогла. — Он заслуживает мести. Это ведь справедливость?        — Именно она, — без капли сомнений подтвердила Ингрид, а в её глазах как будто пролетела искра.        — Вот видите? — Лицо триастрийки испортилось в нездоровой улыбке. — Вы ведь не хотите всё испортить?        — Ни в коем разе, — как-то растерянно ответила виконтесса, сильно сжав одну руку в кулак.        — В таком случае, вам не следует портить отношения с господином виконтом. Оно того не стоит. Возмездие намного важнее.        — Вы… Вы правы!        — Да-а… — протянула Мэделин, отойдя чуть подальше, — леди Ингрид, поезжайте домой, обдумайте сказанное мною. — В её речи неподдельно ощущалась мнимая надёжность; ей хотелось верить, хотелось довериться. Так Инес и поступит. Это правильное решение.

***

Поместье Еварье.

       Вскоре наступил вечер. Мысли виконтессы заняты сегодняшним днём, а в особенности — словами Мэделин. Сколько бы Инес не прокручивала их у себя в голове, ей из раза в раз казалось, что триастрийка права. Ссориться с Анастасиусом — последнее, что сейчас стоит делать.        — Леди Ингрид, — робко произнесла горничная, которая заходила накануне.        — Что? — Виконтесса, стоя напротив зеркала, отражавшего её с ног до головы, повернулась в сторону дверного проёма, откуда и послышался голос служанки.        — Вы сегодня хотели узнать от дворецкого про Элисон?        — Всё правильно, я хотела. С ней ведь всё хорошо?        — Конечно! — утвердительно кивнула служанка, толкнув дверь, чтобы закрыть её. — Но из-за произошедшего с Хлои… — замялась она, слегка поджав губы. — Этот случай сильно оказал на неё влияние, и… — Трудно подбирать слова в такие моменты, из-за этого служанке приходилось делать кратковременные паузы. — Элисон попросила господина Ниалса дать ей небольшой отдых. Он согласился.        — Почему мне никто не говорил о причине её отсутствия? — нахмурилась Ингрид, недовольно глянув на горничную.        — Я не знаю, простите, — потупив взгляд в пол, ответила прислужница. — Элисон уехала к себе домой на время, но обязательно скоро снова вернётся к своим обязанностям вашей горничной.        — Славно. — Уголки губ виконтессы на мгновение дёрнулись в подобие лёгкой улыбки, но скоро вернулись в первоначальное положение.        «А кто же у нас виноват? — как будто пропев каждое слово, зазвучал ненавистный голос. — Представь, каково ей было? Как эта миленькая служанка испугалась…» — с бездарно наигранной грустью продолжил он.        — Леди Ингрид, ещё… — не вовремя начала служанка.        — Да заткнись ты уже! — прокричала Инес, адресовывая свои слова вызывающему злость голосу в голове.        Вслед за криком виконтесса резко развернулась к зеркалу.        «Убийца!» — окончательно добил её неизвестный.        — Ненавижу! — лицо Ингрид приобрело отвратительный оскал.        «Услышав» реплику виконтессы, мерзкий голос разразился в громком порыве смеха.        — Замолчи! — срываясь на вопль, взмолилась Инес. Из глаз хлынули солёные слёзы, а тело трясло от настоящей ярости.        Она ничего не видела, ничего не слышала, ничего не чувствовала. Рука сама потянулась к зеркалу, сама схватилась за его верхний край, сама сжала его до красноты на костяшках.        Ингрид, стиснув зубы, опрокинула его. Внушительных размеров зеркало рухнуло на пол, служанка взвизгнула, мелкие кусочки стекла полетели в разные стороны, падая, куда вздумается. Хаос заставил перепуганную горничную закрыть руками лицо.        Резкая боль в руках вызвалась острыми осколками, врезавшимися прямиком в её кожу, оставляя после себя царапины. Отрезвляющие, но неприятные ощущения вернули поддавшуюся гневу Инес в чувства. Быстро дыша, она оглядела бардак вокруг себя.        — Г-госпожа виконтесса, я-я не хотела вас обидеть! — Служанка решила, что странное поведение Ингрид вызвано каким-то неправильным словом от неё. — Извините меня, пожалуйста.        — Прибери здесь… — Беспорядочно указав жестом на скопление битого стекла, Инес неловкими шагами покинула комнату, стараясь не смотреть на горничную.