Исчезнувшие. Дитя Закулисья

Потому что высоко наши ангелы решили, Что должно быть хорошо нам с тобой, и поспешили Подарить такую ночь и устроить эту встречу, Но посмотрят как всегда, кто кому ответит да.

       Лёгкие жгло изнутри, пыль раздражала сухое горло, но Саша смогла оторваться от преследования и спрятаться в подсобке. Ей хватило этой беготни для того, чтобы понять, что её внешность знают здесь все, а попытка спрятать пистолет ни к чему не приведёт. Ведь оружие было единственным, чего могли испугаться «охотники». При этом она не знала, куда идти, и шла наугад, проверяя каждый доступный угол клуба. Но поиски на втором этаже не дали никаких результатов, и оставалось проверить по порядку сначала третий этаж, а затем спуститься на самый опасный — на первый.        Саша осторожно выглянула в приоткрытую дверь и выскочила обратно в коридор. Быстрый бит музыки вторил взволнованному сердцу и торопливому шагу, а холодная дрожь в теле дополняла этот ритм. Пистолет был до боли крепко сжат в ладони, будто Саша готовилась к тому, что его могут вырвать из руки в любую секунду. Хотя, если вспоминать встречу с Элей, это было не беспочвенным опасением…        Свет с первого этажа часто попадал в глаза, на короткие секунды ослепляя и сбивая с толку. Его яркий контраст с темнотой играл на руку Саше: она с лёгкостью видела охотившихся на неё людей, а они лишь успевали уловить её сливающуюся со мраком тень. Тень девушки с пистолетом, контролируемой адреналином и желанием выжить в этой жестокой игре. Быть может, ни у кого здесь не было оружия, чтобы остановить её, но именно это не давало Саше право стрелять. Даже для защиты. А на попытки припугнуть никто даже не реагировал. Будто все были готовы умереть, только исполнить приказ главы вечеринки…        Из-за поворота резко выскочил парень, и Саша едва не попала прямо в его «объятия», проскочив почти вплотную к нему. Шаг сразу же сменился на бег, стоило услышать за собой топот очередной погони и тяжёлое, разъярённое дыхание.        — Стой, сука! — прокричал тот парень, чей голос раздался почти в метре от неё.        Ещё один поворот. Саша на миг обернулась и вовремя скрылась за стеной от летящей в её голову бутылки, разбившейся об угол поворота. Топот позади удвоился и стал угрожающе громким и близким. Мимо проносились комнаты и двери, за которыми, возможно, был спасительный выход, но хвост не давал остановиться или замедлиться ни на тик. Эти парни были слишком близко. Они почти дышали ей в спину. Казалось, им бы не составило особого труда дотянуться до неё, одёрнуть её за волосы и наконец притащить на танцпол первого этажа…        Стрелять или не стрелять? Стрелять или не стрелять? Убить или проявить милосердие и благоразумие? Что, чёрт возьми, будет верным?! Что?! ЧТО, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, НУЖНО СДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ВСЁ ЭТО НАКОНЕЦ ПРЕКРАТИЛОСЬ?!        — Идите вы все к чёрту, суицидники!        Адреналин нажал спусковой крючок, и в тесном коридоре клуба прогремел выстрел. Пуля полетела криво, но попала в плечо одному из преследователей и по касательной задела другого. Раны и замешательство выиграли для Саши заветное время для побега, и она на последних силах бросилась дальше — до лестницы на третий этаж. Мелькавший над ней зелёный свет будто подсказывал, что самый верный путь — это путь наверх. Но эта мысль не получила развития, ведь кто-то резко схватил Сашу и утянул за угол. Возможно, у неё вырвался бы крик от неожиданности, но ладонь незнакомца зажала ей рот. По сознанию тут же пробежала волна паники, заставившая брыкаться. Однако, как только неизвестный затащил её в подсобку, он тут же отпустил её.        — Саш, спокойно! Всё нормально, не дёргайся. Это я.        Паника отхлынула почти так же резко, как и пришла, стоило Саше услышать знакомый и тихий голос Тима, который обхватывал её со спины и, кажется, слегка обнимал. Так заботливо и успокаивающе, как может только он… Саша даже позабыла обо всех ругательствах и совсем потеряла дар речи. Такую бурю разных, даже противоположных эмоций она не испытывала с того самого дня, как нашла Тима на берегу острова на Уровне 7. И испуг, и радость, и… печаль, смешанная с нежностью и какой-то далёкой болью.        — Прости, что напугал. Я про…        Он замер на полуслове. В тот момент Саша повернулась и заключила Тима в объятия, уткнувшись в его окровавленную футболку. Успокоенный вдох полной грудью тут же сорвался в надрывный плач. Она боялась, что это — всего лишь выдумка кошмара, которая может исчезнуть в любую минуту, поэтому держалась за Тима, словно за последнюю соломинку надежды. Держалась, чтобы чувствовать его тепло и ритм сердца, который напоминал ей её собственный. Держалась, чтобы без застрявших в голове слов выразить всё то, что она испытывала к нему…        Тим осознавал, сколько ужаса и боли пришлось пережить Саше. И, когда он обнимал её и прикасался к ней, он будто пропускал эти страдания через себя. Может, это и было чем-то неприятным, но рядом с Сашей ощущение горечи и опустошения становилось чем-то опьяняющим и приятно-болезненным. Ведь теперь она рядом с ним, в его руках… в безопасности. И он… больше никогда не допустит, чтобы с ней что-то случилось. Не в этой жизни. Пока Тим ещё дышит и пока не погас его рассудок, он не повторит своих ошибок.        — Я так скучал по тебе. Ты… даже не представляешь.        Она ничего не отвечала, лишь сдержанно плакала и сжимала его футболку на спине. Пусть ненароком она задевала синяки, оставленные тусовщиками, но Тим почти не чувствовал этого и просто продолжал прижимать Сашу к себе, пытаясь согреть и успокоить. Как тогда — в те дни, когда Дитя ещё не угрожало им и когда объятия могли решить так много проблем…        — Тим, я…        Саша всё ещё не могла сказать того, что так хотела. Хотела ещё очень давно, но постоянно увиливала от этого или говорила настолько завуалированно, что весь смысл слов попросту терялся.        — Я боялась, что больше никогда не увижу тебя… — прошептала она, вздрагивая от рыдания. — Когда Рита сказала мне, что вы отправились за мной в кошмары, я… Господи, я думала, что мы больше не увидимся… Ха, судьбе и вправду было угодно, чтобы мы встретились.        Последнее предложение невпопад прозвучало с усмешкой, заплывшей слезами. Может, сейчас было неуместно предаваться эмоциям и сентиментальности, но мысль о том, что любая секунда в кошмаре может оказаться последней для Тима… не давали ей отпустить его.        — Видимо да, — с такой же грустной усмешкой ответил Тим. — Иначе бы я не нашёл тебя так вовремя…        — Но как ты это сделал? Как… ты вообще сюда попал?        Саша отняла голову от его плеча и посмотрела на него.        — Я ведь даже не должна была с тобой пересекаться — это же мой кошмар, в конце концов. Тебя ведь… не должно было быть здесь.        — Я попал сюда через дверь в собственном кошмаре. И, знаешь, я бы в жизни не нашёл её, если бы мне не помог… — Тим задумался. — Я… не знаю точно, кто это был, но он говорил, как мой умерший дедушка. Мне даже показалось, что это он и есть…        — Чёрная сущность с белыми глазами? — спросила Саша, уже догадываясь о том, кто это был.        На секунду на лице Тима промелькнула тень удивления. Кажется, её предположения были верными.        — Да, она. А ты… тоже её видела, получается?        — Видела. Только голос у неё был, как у моего отца. Андрей, кажется, тоже встречал её, только она говорила с ним голосом его умершей жены.        — Одна и та же сущность, но разные голоса… Причём принадлежащие нашим умершим близким…        — Странно, не находишь?        — Почему же? Тут вполне прослеживается закономерность. Только… я не пойму: зачем она это делает? И… кто это? Стоит ли ей вообще верить?        — Слушай, если с её подсказками мы до сих пор живы, я начинаю склоняться к тому, что это… антипод Дитя или что-то в этом духе. Она точно хочет нам помочь.        — Но подумай: зачем ей это делать? Какая ей от этого выгода? И почему она говорит с нами от лица мёртвых, а не… не знаю, своим голосом?        — Может, это такая… своеобразная помощь от Закулисья избранным?        — Зачем тогда Закулисью избранные, если они сами должны со всем справляться?        Саша покачала головой.        — Я не знаю. Вообще не представляю, в чём причины. И, честно, я пока не хочу с этим разбираться, — ответила она и оглянулась на дверь из подсобки. — Нам нужно искать выход как можно скорее. Я боюсь, что нам придётся спускаться на первый этаж.        — Выход… Точно! — Тим, видимо, что-то вспомнил. — Кажется, я нашёл его на третьем этаже. Только у меня нет ключ-карты к двери.        — Никогда не знаешь, что встретишь на пути. Кто знает — вдруг нужно будет что-то открыть? В конце концов… тут ничего не происходит и не даётся просто так.        — Подожди-ка…        Рука принялась искать в нужном кармане пропуск, который дал Андрей. Но, как назло, попадался лишь мусор, но не сама карточка.        — Чёрт! Неужели потеряла?        — Что потеряла?        Саша проверила другой карман — пусто. Хотя она точно помнила, что переложила все вещи из куртки, в том числе и карточку. Неужели она могла как-то обронить её? Или кто-то стащил её? Но ради чего?        — Когда мы с Андреем пересеклись в метро, он вернул мне пистолет, а вместе с ним какой-то пропуск. Возможно, этот пропуск открывает ту самую дверь, но теперь я уже ничего не проверю, так как я где-то его потеряла!        — Спокойно. Давай просто вспомним, где ты могла потерять пропуск.        — Если бы это было так легко… — Саша устало вздохнула. — Этот кошмар уже успел один раз перестроиться, так что я даже не знаю, сможем ли мы хоть что-то найти.        — Но всё-таки… вдруг ты потеряла пропуск уже позже — после перестройки?        Возможно, Саша больше склонялась к тому, что обронила пропуск, пока находилась в фантомном наркотическом опьянении: она столько раз спотыкалась о лестницу, что потерять что-либо не составило бы особого труда. Но был и ещё один вариант — тот, когда в ванную комнату ворвалась Эля. Она ведь залезала в карманы Саши и вытаскивала оттуда пистолет. Но тогда… при чём тут пропуск, если он лежал в другом кармане? Но и тут удалось вспомнить одну важную деталь…        — Я переложила пистолет из пустого кармана в карман с пропуском, а, когда на меня напала Эля, она, возможно вместе с пистолетом случайно вытащила пропуск, а он выпал на пол и остался там… Чёрт, а ведь это похоже на правду!        — Эля? Напала? Так, подожди, о чём ты вообще?        — Это долгая история. Когда выберемся, обязательно расскажу. Но сейчас нам нужно идти обратно к ванной комнате и забрать оттуда пропуск. Если, конечно, он там упал и всё ещё лежит.        Едва Саша коснулась дверной ручки, как её одёрнул Тим.        — Погоди бежать. Вокруг слишком много людей. Мы не прорвёмся, даже если не будем никого щадить.        — А как мы тогда заставим их уйти, если сидим здесь?        Через приоткрытую дверь проглядывался кусочек коридора и лестницы, на которой столпились посетители клуба. Их крики смешивались с музыкальным пульсом клуба и были похожи скорее на пьяный галдёж, нежели на внятное обсуждение.        — Они не знают, что я с тобой заодно. Я могу попробовать повести их по ложному следу, а дальше мы сможем уйти. Только мне нужно знать, в какую нам сторону… Ты же помнишь, где та ванная комната?        — Она почти напротив этой лестницы. Прямо по тому коридору, по которому я сюда добралась. Вроде недалеко, но, если там ещё кто-то остался… у нас могут быть серьёзные проблемы.        — Понял. Разберёмся.        Тим вышел вперёд и чуть завёл Сашу за спину, прежде чем приоткрыл дверь наполовину и оказался в коридоре. На это время пришлось остаться в темноте подсобки и в компании приглушённых голосов. А ещё в компании страха, что всё закончится трагично…        «Только попробуй. Я выстрелю в любого, кто посмеет напасть на него».        А у тебя хватит патронов?        «У меня хватит смелости и тактики, чтобы защитить его, не переживай. Бить, при надобности, я тоже умею…»        Какие-то мгновения спустя Саша услышала короткий стук в дверь.        — Всё, выходи. Они далеко, — удалось различить среди музыки. — Но времени у нас всё равно не так много.        Контраст духоты пыльной подсобки и слабого сквозняка снаружи едва не вскружил голову. Как и цветной свет, упавший прямо на глаза. Зловещая и напряжённая атмосфера в клубе обрела большую силу, чем до встречи с Тимом. То ли из-за риска снова попасться, то ли из-за риска подставить друг друга… Или из-за того, что с каждой минутой Дитя будет становиться лишь активнее?        Ритмичный шаг заглушало какое-то техно, а компанию тени с пистолетом теперь составляла тень с мечом, следовавшая за ней. В этот раз пришлось стать осторожнее: останавливаться перед каждым поворотом, не выпускать из рук оружие и ни в коем случае не слушать мысли. И уж тем более голос Дитя, пытавшийся сбить Сашу с толку уже которую минуту. Но её внимание уже занимало желание выбраться с дискотеки как можно скорее.        Узкие коридоры менялись на открытые участки, с которых можно было видеть танцпол первого этажа. Народу там было слишком много, а безопасных мест — слишком мало. А вместе с этим… катастрофически мало времени на то, чтобы добраться до выхода. Это была игра с большим риском проиграть и остаться без ничего. Даже без собственной жизни…        Перед последним поворотом Саша остановилась: рядом с дверью в ванную комнату кто-то стоял и оглядывался. Он будто кого-то ждал или выбирал, куда направиться дальше.        — Что там?        — Я не смогу пройти. Там кто-то есть. Мне кажется, с ним…        Как назло тот парень решил пойти в их сторону. До ближайшей двери было довольно далеко. И довольно далеко для того, чтобы бежать…        — Чёрт, он идёт к нам!        Только Саша сказала это, как оказалась в углу коридора. Прижатой вплотную к стене и к Тиму, который как мог скрывал её от того парня, проходившего мимо. В тот момент время будто замедлилось, усиливая страх оказаться замеченной и раззадоривая какой-то огонёк внутри: Тим был слишком близко к Саше, всего в паре сантиметров от её лица. Ещё чуть-чуть — и, казалось, от всех этих противоречивых эмоций можно будет сойти с ума. Сойти с ума от чёрных глаз напротив, что бегают взглядом от угла к углу…        «Боже, о чём я думаю?! Нас могут убить в любую секунду, а я… Зачем он так делает?!»        Мгновения, продлившиеся почти вечность, закончились — вокруг не осталось никого, кроме них двоих, и можно было выдохнуть и наконец отдалиться после резкого сближения.        — Ты… Предупреждай в следующий раз о таком! — возмутилась Саша.        — Каким образом? Кричать, что я собираюсь прижать тебя к стене? — спросил Тим с нервной усмешкой. — Или что?        Как невовремя в лицо бросилась краска, а от жара проступил пот. Это было… так нелепо и странно, но, вместе с тем… приятно до трепета внизу живота.        — Ладно, проехали. В конце концов, нас не заметили, и чёрт с ним.        — Вот именно! — Тим явно гордился своей сообразительностью.        — Но в следующий раз…        — В следующий раз что-то другое придумаем. Пойдём уже.        Полутёмная ванная комната осталась прежней: осколки на ковре, битая бутылка в раковине, стеклянный стакан с алкогольной бурдой и… мёртвая Эля, лежащая лицом в пол. А ещё кровавая луна в окне, косо бросающая розовый свет на зеркало.        — Это… и есть та самая Эля? — спросил Тим, присев на колено перед трупом.        — Да, она… Моя одногруппница и приятельница. По крайней мере, пару месяцев назад мы хорошо общались.        Саша поёжилась.        — Я не хотела на неё нападать, клянусь! Я просто… хотела защититься, но… перестаралась.        — Я нисколько не виню тебя. В конце концов… это ведь даже не настоящий человек, а всего лишь марионетка Дитя.        — А может, это и не кошмар, а часть моего воспоминания?..        Выключатель не работал — пропуск приходилось искать лишь с помощью лунного света и рук, слепо шарящих по полу и осколкам. Ибо там, куда должен был упасть пропуск, ничего не было.        — А как этот пропуск выглядит?        — Ну обычная белая пластиковая карточка с фотографией. Тут, по-моему, других вариантов быть не может.        — Просто я нашёл… у Эли из кармана выпала карточка. Тоже пластиковая, но больше похожа на ключ-карту какого-то отеля. Можешь посмотреть.        Саша подползла к Тиму, чтобы рассмотреть находку. На главной стороне карты была надпись, похожая на логотип одного из московских клубов. Кажется, в одном из них когда-то подрабатывала Эля.        — Это не отель, а клуб. Правда, не тот, в котором мы сейчас находимся.        — А ты знаешь, как выглядит тот? Интересно ты живёшь, однако…        — Сейчас не об этом, окей? Кажется, мы нашли что-то похожее на то, что мы искали.        — Тогда… получается, что, возможно, нам нужна именно эта ключ-карта?        — Но… блин, а где тогда пропуск? Мы ж за ним сюда шли! Неужели зря?..        Дверь резко открылась, а в комнату ворвалась девушка на каблуках и с огнетушителем в руках. Её оскал так и говорил о том, что пора бежать отсюда как можно быстрее.        — А вот и ты!        Она не успела замахнуться тяжёлым огнетушителем на Тима и исполнить план мести: Саша без единой мысли вытащила пистолет из-за спины и тут же сделала выстрел. Прямо в точку между переносицей и лбом. Чётко в цель и без мук совести. Ведь свой выбор между моральным долгом и Тимом Саша совершила ещё на вечеринке тусовщиков…        Девушка упала сначала на колени, а затем к ногам. Огнетушитель откатился к соседней стене и с металлическим звоном стукнулся о неё, остановившись.        — Мне кажется, мы чуточку здесь подзадержались, — сказал Тим, после того как оправился после шока.        — Полностью солидарна, — согласилась Саша и встала с пола, протянув руку напарнику. — Бери карточку — и сматываемся к чертям собачьим. Не хватало нам, чтобы кто-то ещё попытался нас загасить.        — Эй! Ты украла мою шутку!        Свет с первого этажа перестал быть разноцветным и остановился на красном, превратив всё вокруг в едко-чёрные силуэты. Музыка всё больше начала напоминать гул бьющегося сердца и убыстряться вместе с шагом, который стал бегом вдоль длинных и узких коридоров. Крики и шаги позади перестали быть чем-то необычным. Каждый поворот или открывающаяся дверь теперь заставляли уворачиваться от возможного удара. А с каждой минутой пробираться к лестнице становилось всё тяжелее…        Выстрел — и выскочивший из-за поворота человек рухнул под ноги замертво. Взмах меча — и от преследователя остались лишь брызги крови на стене. Красный свет стал ярче, упав на лица двух странников. Адская жара вокруг выжимала остатки сил и будто высушивала лёгкие. Но странники бежали. Бежали, несмотря на нападения и препятствия в виде опрокинутых стульев и распахнутых дверей. Либо они, либо Дитя — и всё решится совсем скоро.        Саша резко хлопнула дверью, из-за которой кто-то выходил, и бросила взгляд назад. Тим почему-то начал отставать от неё. Да, он продолжал без труда отбиваться мечом. Но… что-то было не так.        — Ты в порядке? — спросила Саша, но Тим в ту же секунду сорвался с места.        — В полном! — ответил он на ходу и обогнал её. — Не тормози!        Бег без остановки стал настоящей пыткой в компании со страхом, что все усилия окажутся напрасными, патроны закончатся, а ключ-карта окажется не от нужной двери. Вместе с музыкой, насилующей слух, и этим ярким, вездесущим красным светом Саша возвращалась к воспоминаниям больничного коридора. К воспоминаниям предательства, к которым не хотелось возвращаться…        Вот и лестница. Собравшись с духом, странники взбежали на первый пролёт. На остатках инерции и сил Саша побежала ко второму, последнему пролёту, как вдруг, на полпути к концу услышала вскрик Тима и обернулась, замерев на месте.        — Твою ж… нога!        Пока он поднимался вслед за ней, он споткнулся и серьёзно повредил колено. Настолько серьёзно, что уже не мог встать со ступеней и едва держался за меч от паралича боли. А шум преследования лишь нарастал, давя на них двоих и ставя на грань выбора. Выбора между предательством и спасением. Знакомый сценарий, не так ли? Что выберешь в этот раз, дорогая?        — Беги! — крикнул Тим вслед, пока пытался встать, но безуспешно. — Просто беги, Саш! Я догоню!        — Беги, Ася! Прошу тебя, уходи! Не останавливайся! Беги!        Больничный коридор. Красный мерцающий свет. Крики и вопли сущностей. И дикие, напуганные чёрные глаза. Он знает, что его ждёт, но умоляет Сашу бросить его в жертву безумному Уровню… Так же, как и Тим, который когда-то отвлёк на себя сущность с Уровня 0.        «Стоп…»        — Я не могу, Тим! Я… не могу.        Сущности были совсем рядом. Всего в нескольких метрах от них… Но разве с вывихом можно сбежать? Разве есть шанс спасти того, кто уже по определению не жилец?        — Просто уходи! Прошу тебя!        Может, она и хотела что-то сделать, но последние мгновения в воспоминаниях так и остались покрытыми мутной пеленой слёз…        На секунду лестничный пролёт стал той самой больницей. Но так же, как и там, перед Сашей был именно Тим — раненый, но готовый остаться на произвол судьбы ради неё. Как тогда, полтора года назад, так и сейчас…        Тот парень, образ которого преследовал её во снах и воспоминаниях, всё это время был рядом. Всё это время она даже не подозревала, что тот, кого она пыталась забыть, был её самым близким и дорогим человеком. С первого взгляда и первого слова. С самой первой секунды их встречи, которой так хотела судьба…        Сломя голову Саша бежала обратно к Тиму, пока тот злополучный сценарий… не повторился. Бежала, всаживая последние патроны в головы чёрных силуэтов, желающих убить её родственную душу. Да, она допустила эту ошибку однажды, но она не позволит себе допустить её снова. Не сейчас, пока она ещё не призналась ему, как сильно его…        — Давай руку!        Саша обещала, что они покинут Закулисье вместе. Обещала, что больше никогда никого не предаст. И она сдержит свои обещания, чего бы ей это ни стоило. Даже если придётся протащить Тима на плече по лестнице и при этом отбиваться от преследования тем, что есть…        Стиснув зубы и всё же найдя в себе силы, Саша вела Тима наверх. Она знала, каких усилий ему стоит идти с этой травмой, и терпеливо преодолевала каждую ступеньку вместе с ним. Да, Тим старался идти быстрее, но Саша видела, что он переступает через себя и с судорожными выдохами пытается избавиться от боли.        — Потерпи, мы почти дошли, — сказала Саша на подходе к концу лестницы. — Я тебе дам — бросить… По голове за такие мысли не треснуть, нет?        Последний патрон — в лоб последней тени, встретившей их на третьем этаже.        — Я не для этого отбивала тебя у тусовщиков, чтобы ты умер здесь.        — Да ладно тебе, Саш, хватит…        — Ну уж нет! Ты будешь жить! И чтобы больше такой херни не говорил!        Дверь с зелёной табличкой «Выход» была по левую сторону, почти возле лестницы. Среди красного света она выделялась ярче остального интерьера. И дойти до неё было уже намного легче. Даже ключ-карта подошла. Казалось, всё складывалось как нельзя лучше, но… вдруг в этом есть какой-то подвох?        — Ну что… пойдём? — спросила Саша с неуверенностью.        Тим сжал её ладонь в своей, будто предчувствуя, что что-то может пойти не так. Как перед ноу-клипом на Уровень 9…        — Пойдём.        За дверью открылась белая бездна, в которую они осторожно шагнули. Выедающая глаза яркость заставила зажмуриться, но даже так белизна умудрялась проникать сквозь веки. Воздух стал ещё менее ощутим, а пол потерял прежнюю твердь. Дальше шагать не получалось. И уже не получалось нащупать руку Тима. Будто в какой-то миг он отпустил её…        — Эй? Тим, ты тут? — спросила Саша, и вопрос тут же распался эхом по пустоте.        Как только она открыла глаза, то обнаружила себя в полном одиночестве среди всё той же неестественной белизны. Словно в невесомости, она повисла в пространстве без возможности сделать шаг или за что-то ухватиться. Единственное, что она могла, так это оборачиваться и звать. Звать во весь голос родственную душу, о существовании которой Саша узнала лишь недавно…        — Где ты? Тим! Пожалуйста, отзовись!        Молчание. Опустошение и отчаяние. Слёзы и белый цвет повсюду, выжигающий глаза. Ужасный холод и страх.        — Тим, вернись. Прошу тебя…        Тишина, что словно тиканьем часов прерывается всхлипами. Вакуум, пожирающий внутренности. Отдалённая, тянущая боль где-то под животом. Непонимание и ещё больший страх.        — Боже… за что мне всё это?!        Казалось, что в тот момент все те воспоминания начали дополняться деталями. Болезненными и шокирующими деталями, от которых некуда было деться…        Вечер перед побегом с Уровня 11 на кухне однушки. Зеркало и признание. Поцелуй в свете окна-сущности. Смятая постель на Уровне 13. Убитый оперативник и ссора. Больничный коридор и последний раз, когда они вдвоём взялись за руки. Выкидыш на Уровне 37 и помутнение рассудка. И везде, во всех этих воспоминаниях — чёрные как ночь глаза Тима. Но… как? Он ведь… был мёртв, не так ли? Тогда почему он так похож голосом?! Одержимость ли это или что-то другое? Почему долгожданная разгадка стала очередным поводом для вопросов?        «Ты наконец-то здесь…»        Отцовский голос заставил вздрогнуть и обернуться, но вокруг не было никого, кроме Саши. Однако она уже догадывалась, кто с ней говорит.        — Что это за место? Где Тим? Что с ним случилось, в конце концов?!        «Не беспокойся за него. Он в полном порядке и уже выбрался обратно в реальность. Однако тебе… придётся намного труднее».        Издалека показалась чёрная точка, которая медленно подплыла по воздуху к Саше, превратившись в ту самую бесформенную сущность с белыми глазами.        — Почему ты постоянно меня преследовал? Почему именно меня?        «Мне было интересно наблюдать за одной из немногих, кто сумел добраться до выхода из Закулисья. Пусть и не без тёмных пятен в истории своего путешествия…»        — За мной одной? Получается… Тим так и не добрался до выхода из Закулисья? Он и вправду… погиб на том Уровне? Но… тогда… как он оказался жив снова?        «Ты права — до выхода он так и не добрался. Но ты помогла ему кое-чем. И не только ему одному…»        Белизна быстро стала тёмно-серой и уже не резала глаза. Среди пустоты прорисовывался светлый контур каких-то островов над бездной, а голос сущности раздвоился, превратившись в эхо.        «Среди этой темноты когда-то раскаялась обычная девушка со Сцены. Раскаялась во всех нарочных и ненарочных убийствах, раскаялась во всём том зле, что успела причинить людям. Взмолилась Закулисью, чтобы оно воскресило убитых взамен на её жизнь. И оно вняло её просьбе, оживив их и вернув на Сцену тех, кто должен был вернуться. Но взамен одарило и одновременно прокляло девушку бессмертием в обмен на воспоминания. Оно отпустило её на Сцену, но лишь для того, чтобы однажды забрать обратно.        Так она стала Защитницей — одной из избранниц Закулисья…»        В тот момент Саше показалось, что для неё наконец стало ясно всё, даже несмотря на потерю памяти. Но вместе с этой правдой… стало настолько горько и невыносимо, что Саша даже не знала, как ей жить дальше и как она будет смотреть в глаза своим друзьям. И особенно… как ей теперь относиться к Тиму?        — Как же… погано всё вышло… Господи, ну почему это случилось именно со мной?!        «Всё случилось так, как и должно было случиться. Может, ты и не хотела, чтобы твоя жизнь сложилась именно так, но… Эти трудности и травмы, через которые ты прошла, сделали тебя такой, какая ты есть сейчас. Это всё — важная часть тебя, как и твои воспоминания. И, возможно, даже важнее…»        Белые точки медленно моргали, не сводя взгляда с Саши, чью душу так и пожирало ощущение пустоты. Тёплые слёзы всё текли и текли, падая в темноту этого неизвестного мира. Однако вместе с опустошением было что-то ещё. Что-то, что было похоже на радость просветления или воскрешения. Что-то, что было похоже на веру в будущее…        — Кто ты? Зачем ты помогаешь нам?        «Всего лишь маленькая и непримечательная сущность Закулисья. Его скромный наблюдатель и блюститель гармонии… Поэтому я и помогаю вам, его избранникам. Ведь… что бы ни думало Дитя, но без людского разума и фантазии Закулисья никогда бы не существовало.        Вы — его главный источник вдохновения и идей. Вы — главная причина, по которой Закулисье ещё существует. Ни единая сущность, обитающая здесь, не вернёт его к жизни, если люди вдруг исчезнут. Так что… не дай погибнуть Закулисью. Возвращайся к своим друзьям и помоги им наконец избавиться от ошибки, что может погубить мой мир».        Сущность махнула рукой в сторону появившейся в воздухе двери, и почти сразу под ноги вернулся пол. Откуда-то подул лёгкий ветер, мягко коснувшись плеч и мокрых щёк, от чего мигрень стала ощущаться больше. Но Саша почти не замечала её и просто молча смотрела на дверь, как на что-то удивительное. Что скрывается за ней? И что будет после — когда удастся пересечь её порог?        «Когда ты очнёшься, то обнаружишь себя среди черноты, глубоко-глубоко под её поверхностью. Тебе будет холодно и страшно, Дитя попытается вернуть тебя в кошмары. Но ни в коем случае… не поддавайся ему. Будь упрямой, какой ты и стала здесь, несмотря на боль и усталость. Борись за свободу. Следуй за светом. Следуй к небу — там ты найдёшь спасение.        Пора разорвать связь с Дитя. Не подведи меня, Ася. Я… буду ждать вашей победы…»        Робкие шаги по невидимому полу разносились отзвуками в пустоте. Вакуум, что образовался в душе, постепенно заполняла решимость и жажда жизни… а не выживания в страхе и мучениях прошлым. Время самообвинения прошло, и теперь единственным, чего боялась Саша, осталась перспектива заточения в придумках Дитя. Перспектива, с которой могла покончить только она…        Дверь распахнулась сама по себе и открыла путь в темноту, похожую на знак предстоящей борьбы. Саша закрыла глаза и выдохнула. Словно в этот момент ей нужно было выйти на сцену и отыграть роль, к исполнению которой она так долго готовилась… Не стоило затягивать и испытывать терпение зрителей, так долго ждущих актрису.        — Прощай… пап.        Темнота окутала Сашу, приняв в пока ещё тёплые руки, постепенно остывающие и превращающиеся в мокрую черноту. Разум чувствовал, будто он выплывал со дна глубокого-глубокого океана: он видел свет и чувствовал, как спадает тяжесть толщи воды. Он понимал, что скоро пересечёт границу нематериального и материального мира… И понимание этого перехода пришло к Саше лишь тогда, когда холод достиг предела, а тело начало вязнуть в пространстве, похожем на густеющую смолу.        Вокруг была космическая тишина, и лишь шум дыхания не давал потерять связи с жизнью. Среди этой глухой черноты Саше казалось, что она похоронена заживо вместе с другими несчастными жителями Бесконечного города. Но у неё ещё оставался шанс на спасение и ориентир — небо. Именно к нему прорывала путь Саша, пытаясь оттолкнуться от вязкой плоти и продвинуться хоть на сколько-нибудь сантиметров вверх. Но чёрная трясина цеплялась за неё и тянула вниз, к сердцу Дитя, словно не желала отпускать.        Вот ты вернёшься — и что с того? Воспоминания не дадут тебе жить, как раньше. Ты будешь страдать уже от знания правды… А тебе оно надо? Ну же — скажи? Или же готова признаться в своих мазохистских наклонностях?        Конечности охватила фантомная боль, словно в мясо и кости вцепилось множество острых зубов, пытающихся отгрызть себе лакомый кусок. В голове эхом пронёсся детский смех и собственный крик агонии. Тошнотворный привкус крови и чего-то сладкого чуть не вызвал рвоту. Но вопреки всему Саша продолжила скрестись сквозь черноту к всё ещё далёкому небу, пусть её и пыталось засосать обратно.        Воспоминания предсмертных мгновений мук атаковали без перерыва, от чего перехватывало дыхание и скрипели зубы. Каждый раз — с новых сторон: ощущение разрывающейся кожи на лбу и чавканье улыбающегося, острая боль в животе от множества ударов ножом, раскол черепа о жёлтую стену и растекающийся по крови холод… Дитя возвращало Саше её самые мучительные воспоминания и умножало страдания оттуда на два, пока пыталось погрузить её обратно в кошмары. Тяжёлые веки боролись с желанием сомкнуться, пока чернота уговаривала отдаться на волю сна и перестать сопротивляться. И, в конце концов, она победила — разум вновь начал опускаться на дно бессознательного…        — Думаешь, в этот раз ничего не повторится? Думаешь, что не потеряешь его снова? Ты потеряешь его, уж поверь!        Посреди тёмно-серой пустоты стояло Дитя, которое глядело на Сашу одновременно со злобой и… с отчаянием?        — Ничего не повторится, если ты наконец сдохнешь! — ответила она, сжав кулаки и встав в боевую стойку.        — Когда я сдохну? — усмехнулось Дитя. — Ну попробуй — убей меня.        Нити красной паутины вспыхнули цветом, а Дитя потянуло за одну из них. Горло перетянуло тугим узлом, а на запястьях вновь прорезались кровавые полосы. Но какая-то очень смелая и мудрая мысль заставила Сашу резко дёрнуть руками, от чего крепкая на первый взгляд паутина с треском порвалась. Восприняв это, как знак, она тут же сдёрнула нить с шеи и почувствовала, как все прежние ментальные связи с Дитя… оказались разорванными.        — Что…        Дитя явно было шокировано. В приступе злорадства Саша нервно рассмеялась и показала ему средний палец.        — Пошла нахуй, тварь. — Она покачала головой. — Я больше не твоя кукла для битья! Об-ло-мись!        За спиной вспыхнул свет, оказавшийся выходом из кошмара, как только Саша шагнула в него спиной вперёд. Липкая чернота надавила с удвоенной силой, едва не ломая кости. И, чем выше, тем сложнее… Казалось, что на поверхности тела Дитя и вовсе толстая корка, через которую не пробиться. Но, несмотря ни на что… Саша пробиралась к небу без единой мысли остановиться хотя бы на пару секунд. У неё нет возможности. У неё нет времени, ведь в любой момент Дитя может заново отправить её в кошмары. А оно пользовалось этим коварным приёмом. И у него это получалось…        — Ты ведь даже не знаешь, как меня одолеть! Вы же просто будете бесцельно гонять меня по городу! Неужели ты не понимаешь, что твоё упрямство — бессмысленный конструкт, причиняющий тебе так много боли?! Почему ты не можешь просто сдаться и принять свою судьбу?!        Дитя вцепилось в плечи Саши настолько крепко, что просто не давало ей броситься в сторону спасительного света за его спиной. Даже оторвать его руки не получалось, а ноги и вовсе не касались земли, забыв про какую-либо опору.        — Твоя жизнь обречена на страдания! Ты родилась для того, чтобы страдать! Почему ты не хочешь просто ОСТАТЬСЯ С ТЕМ, КОМУ ЭТИ СТРАДАНИЯ НУЖНЫ?!        Каким-то чудом Саша изловчилась и со всей дури пнула Дитя в грудь. Оно резко отпустило её от такого неожиданного удара, и она спокойно приземлилась на ноги.        — Уж извини, но свои страдания я хочу делить не с тобой.        Она отбежала от Дитя, пока оно не опомнилось, и возле выхода обернулась и уже свысока посмотрела на своего прежнего тирана-мучителя.        — Знаешь, а ведь ты права. Я и вправду мазохистка… Ведь только благодаря боли я всё ещё чувствую себя живым человеком.        Переход. Снова холод и беспросветная темнота. Рука протянулась сквозь гущу черноты и прорыла крохотное отверстие, через которое в чернильную могилу скользнул воздух и множество звуков: крики, грохот, вой сирены…        ТЫ НЕ УЙДЁШЬ!        — Ещё как уйду!        Она оттолкнулась ногами и содрала кусок черноты уже обеими руками. Рывок. Чернота сомкнулась над головой, но лишь на время, пока Саша не вынырнула из неё. На короткое мгновение она увидела далеко под собой дорогу и затопленные чернотой улицы, прежде чем эта самая чернота поглотила её вновь. Но самое главное Саша поняла — ей нужно пробраться вниз.

***

       — Тим, ты там живой? Встать можешь? — эхом пронёсся голос Андрея. — Пульс вроде есть…        — Дай ему время. Он скоро очнётся, — сказала следом Рита.        Пасмурное небо над головой показалось настолько ярким, что резануло по зрению. Боль в ноге опять утихла, став каким-то фоном для остальных ощущений, особенно для холода. Но этот холод уже не был удушающим, а скорее значащим свободу. Свободу от Дитя и его извращённой фантазии.        Схватившись за лоб, Тим всё же поднялся с асфальта и полностью открыл глаза. Пустота, в которую они с Сашей шагнули вместе, сменилась разрушенной городской улицей, усыпанной обломками, мёртвыми людьми и сущностями. Они валялись везде, где только можно было, висели на фонарных столбах и на проводах поваленных линий электропередач… Смерть буквально витала в воздухе, а разрушение стало частью пейзажа.        — О, наконец-то… Ты как? Всё нормально? — спросил Андрей снова. — Цел хотя бы?        — Да вроде бы…        Только тогда Тим понял, что Саши рядом нет. Ни единого её следа, хотя он ясно помнил, что взял её за руку. Но… в какой-то момент он перестал её чувствовать, затем темнота и чей-то голос, прошептавший…        «Проснись».        — Где Саша?        — Мы… не знаем, — ответил Андрей с какой-то горечью в интонации. — Похоже, она всё ещё в теле Дитя.        — Ты с ней пересекался? — спросила Рита. — Ты помог ей? Как она?        — Мы вместе с ней… мы открыли какую-то дверь и вошли в пустоту… Мы должны были проснуться вместе! Почему её нет здесь?! Нет, нет… этого не должно было произойти!        Паника — единственное слово, которое могло описать состояние Тима после пробуждения. Он оглядывался вокруг, метался по сторонам и пытался дозваться до Саши, но не получал в ответ ничего. Ничего, кроме грохота разрушающегося города и воинственного воя гончих. Ничего, что дало бы понять, что его родственная душа… всё же смогла выбраться из порочного круга страданий.        — Ася, вернись… Пожалуйста, — вырвалось у Тима.        Только там — на лестнице на третий этаж — он многое вспомнил и осознал. Ту девушку из его снов тоже звали Асей. И, кажется, звали неспроста…        — Я Саша. Но ты можешь звать меня Асей… Как тебе нравится больше.        Пусть мрачная обстановка Уровня 2 и не располагала к мирному знакомству, но Тим всё же пожал руку кареглазой незнакомке и улыбнулся ей. Где-то глубоко внутри он уже тогда понимал, что эта встреча не просто так…        — Ну, будем знакомы, Ася… Слушай, ты не против моей компании?        Всё это время Тиму снилась именно Саша. Вернее, воспоминания о ней из того путешествия по Закулисью. Настолько разрозненные и туманные, что Тим даже не сразу понял, почему ему казалось, что они вдвоём встречались раньше… Что именно с ней он сбежал на Уровень 13, а потом… Прошло полтора года разлуки, во времена которых Тим не мог найти себе места от чувства тоски по кому-то… И лишь сейчас он понял, что скучал по Саше и думал только о ней, хотя и не подозревал об этом.        — Так было угодно судьбе, да?        Прежняя паника переросла в опустошающую печаль: Тим стиснул зубы, чтобы не заплакать вновь, но даже так на уголках глаз застыли две крохотные слезинки. Хотелось проклинать себя за наивность и недогадливость. Хотелось вновь броситься к чёрным волнам, чтобы попытаться вытащить Сашу из лап Дитя и больше никогда не отпускать. Хотелось пожертвовать всем, лишь бы снова увидеть её…        — Какой же я дурак…        Он только нашёл её, но уже потерял. Как же иронично… и невыносимо. До тупой боли в сердце и удушения. До отчаяния, которое было равносильно пытке.        «Этого не должно было произойти… Этого не должно было произойти!»        — Тим, стой! Куда ты идёшь?!        Андрей схватил его за плечо сзади, потянув прочь от черноты.        — Ты можешь не выжить во второй раз!        — Да мне плевать!        Тим дёрнул плечом и оглянулся на Андрея, который глядел на него с мольбой.        — Я… я не могу потерять её во второй раз, — сказал он, чувствуя, как слёзы медленно срываются вниз. — Не сейчас, когда я… так много узнал.        — Я знаю, что ты чувствуешь, но… — Андрей замолк, пытаясь подобрать подходящие слова. — Возможно, есть другое решение. Решение, которое не лишит нас и тебя. Поверь, я тоже переживаю за Сашу, но опрометчивые поступки — это последнее, на что нам стоит решатся.        В этот момент Андрей почему-то отпустил Тима и отшагнул назад.        — Но, если считаешь, что так будет лучше… — Он вздохнул. — Я не настаиваю.        — Взгляните туда! — вдруг крикнула Рита и указала на тело Дитя. Точнее, на ту его часть, которая находилась в нескольких улицах от них.        Среди черноты на мгновение промелькнула человеческая рука и почти сразу же исчезла в волнах, но уже через пару секунд появилась снова. А за ней и вторая, словно человек под толщей черноты ещё был жив и пытался выкарабкаться из неё.        — Обычных людей не затягивает так далеко, — заметил Андрей. — Они плавают у «подножья» Дитя, но уж никак не выше.        Догадка о том, кто же это, стала светлым лучом надежды.        — Тогда получается, что…        — Это Саша! — понял Тим.        Словно в подтверждение этой догадки из-под черноты вынырнули не только руки, но и голова бледной шатенки, скрывшейся буквально через миг. Именно тогда странники бросились в сторону улицы, к которой предположительно направлялась Саша.        — Всё-таки до неё мы достучались! — торжествовал Андрей, пока вёл товарищей через мёртвые дороги Бесконечного города. — Не знаю, каким чудом, но мы достучались!        Людей вокруг почти не было: кто-то был либо мёртв, либо очень хорошо прятался. Но уж кого было много, так это сущностей. А в особенности убогих, что так быстро размножились за счёт жителей Уровня. Но с ними справлялась Рита, у которой удивительно хорошо получалось поднимать тяжёлые баки с мусором и давить ими сущностей. И когда она только успела этому научиться?        Саша снова показалась среди черноты, но уже ниже. Ей оставалось совсем недалеко. Только бы она снова не оказалась в кошмаре. Только бы ей хватило сил добраться до выхода из этой трясины. Только бы это оказалось концом власти Дитя над Сашей.

***

       Чернота не отпускала, цепляясь за одежду и волосы, но Саша была упрямее. Пусть она и чувствовала, что уже устала, она продолжала прорываться сквозь тело Дитя. Она продолжала отражать её атаки кошмарами и теперь даже не засыпала.        Ты, конечно, можешь уйти, но знай, что ты всё равно попадёшь ко мне снова! И уж тогда…        «Тогда и поговорим»        Поверхность. В лёгкие поступил долгожданный холодный воздух, а до слуха донёсся разговор знакомых и родных голосов. В груди ёкнуло от осознания, что все её друзья остались живы. Живы, несмотря на противоположные увещевания Дитя.        Они живы, лишь пока я не добралась до них снова! Вы всё равно все будете гнить в своих кошмарах! ВЫ СДОХНЕТЕ ТАМ ВСЕ! ВЫ ВСЕ СДОХНЕТЕ! ВСЕ ДО ОДНОГО!        Рывок вниз. Ещё один. Следующий. С ним боль в сдавленных чернотой конечностях и усталых мышцах. С ним упорство и желание жить становятся лишь сильнее. И лишь сильнее становится вера Саши в будущее и возможность его наступления.        «Только через мой труп, мразь!»        Крик. Рука, что прорвалась сквозь темноту и открыла свет. Ещё одно усилие. Ещё большая боль от черноты, не желающей отпускать её. Но и боль не остановила Сашу от того, чтобы разодрать паутину над собой и вынырнуть на улицы Бесконечного города.        — Господи, Саша! — услышала она от Риты. — Быстрее! Её нужно вытащить!        Она резко провалилась под поверхность черноты, но продолжила пробираться вслепую к краю трясины. Вместе с этим всё чётче она слышала быстрые шаги. И, когда те затихли, кто-то подхватил её под плечи и потянул наверх со всей силы.        — Давай! — прокричал Андрей, который помогал Тиму вытащить Сашу из черноты, крепко вцепившейся в неё. — Ну и мразь — держится же!        Нить за нитью. Мучительная связь тел начала стремительно обрываться. А вместе с ней и последней паутинкой черноты обрывался цикл страдания и иллюзий. Хоть это и было болезненно, но всё это оказалось ерундой по сравнению с тем, что пришлось пережить раньше…        Как только ноги почувствовали под собой твёрдую земную поверхность, Саша тут же упала в объятия Андрея и Тима и сама обняла их. Настолько крепко, насколько смогла при своей усталости.        — Как же я рада, что вы живы. Вы не представляете…        — Так-так, я, конечно, тоже рад тебя увидеть, но нам нужно выйти отсюда, — сказал Андрей и первый отпустил Сашу. — А то все усилия окажутся напрасными.        Теперь чернота была лишь по щиколотку и пробираться через неё было намного легче. Особенно с поддержкой товарищей, не дававшим болящим коленям опуститься обратно в вязкую трясину. Может, усталость и выбивала из колеи… но Саша верила, что обязательно найдёт в себе силы, чтобы дойти до конца. Чтобы раз и навсегда поставить точку в пророчестве и стать последней в списке жертв одержимости Дитя…        Как только они добрались до свободной от черноты дороги, Рита тоже обняла Сашу. Почти повисла на ней и промочила слезами её майку на груди.        — Я верила, что ты справишься, — сказала Рита, не отпуская Сашу. — Господи, спасибо… спасибо…        Все худшие опасения наконец остались позади: её друзья выжили и не поддались Дитя. Выжили и спасли её в тот момент, когда уже не оставалось сил.        — И всё-таки Закулисье в нас не ошиблось… — проговорил Андрей, посмотрев куда-то в небо.        — Однако Дитя всё ещё буянит. Надо бы этот вопрос… поскорее решать, пока ещё не поздно, — сказал Тим и усмехнулся: — Ну, по крайней мере, пока все из нас ещё живы.        — И пока эта чёрная морда не переползла на другие Уровни, — дополнила Саша и начала шарить по карманам, в одном из которых оказался её пистолет. Но ни одного патрона. — Какой у нас план действий?        — Убить Дитя, пока оно не добралось до остальных Уровней, — ответил Андрей. — Правда, способа, как это сделать, я пока что ещё не знаю…        — Н-да, охуенный план…        Дальше по улице прогремел взрыв: кажется, на воздух взлетела машина. А вместе с ней уменьшилось пятно черноты неподалёку, которое будто разъело огнём.        — О Господи! — выдохнула Рита испуганно, но затем добавила раздражённо: — Ну только взрывов нам тут ещё не хватало!        — Как раз-таки их нам и не хватало, — проговорил Андрей в какой-то задумчивости, глядя на место взрыва. — Кажется, у меня есть одна очень интересная идея…        Проплешина на черноте всё никак не зарастала, хотя прошло уже достаточно времени. Словно там остался какой-то ожог или вроде того… Могут ли вообще быть ожоги у этой странной материи? И что это вообще — плоть или нечто неорганическое?        В этот момент Андрей достал из скромных запасов коробку с огнесолью и кинул небольшой её кристалл в черноту. Ярко вспыхнувшие искры порезали ткань черноты, разделив её на лоскуты. Но и эти лоскуты прожили недолго и испарились. Почти моментально.        — Что ж, разгадка оказалась невероятно лёгкой… И я даже уже придумал, как связать её с нашим первоначальным планом отправки Дитя на Уровень 12.