Исчезнувшие. Дитя Закулисья

       — Ну нихрена себе… и вот это вот всё вылезло из меня?        — Ну, почти всё, — ответил мистер Мэй, пока вёз странников по более-менее уцелевшим улицам города. — Малая часть из этого — результат страданий горожан.        — Твою ж мать… — проговорила Саша. — Родила уродца на радость людям…        Мистер Мэй нашёл странников среди руин и согласился подвезти их до той точки, где на тот момент собрались все оперативники. В конце концов, теперь по улицам передвигаться пешком стало намного опаснее. Даже с оружием в руках.        — Вы, кажется, упоминали, что у вас есть какой-то план по борьбе с Дитя? Поделитесь?        — Мы заметили, что против Дитя хорошо работает огонь, — сказал Андрей. — К тому же, если отделить какую-либо его конечность от тела, она очень быстро испарится. Это как если отрубить живому человеку руку — она попросту перегниёт.        — Ага… — Мистер Мэй призадумался. — Конечно, идея в теории рабочая, однако… для таких размеров, какие приобрело Дитя… у нас попросту может не хватить взрывчатки и прочего. Если бы эта идея пришла раньше, ещё когда только Дитя появилось, мы бы быстро его одолели.        — Да к чёрту думать о том, что было или чего не было бы! — ворвалась в разговор Саша. — Сейчас же мы можем так или иначе уменьшить Дитя за счёт поджогов? Можем. А дальше дело пойдёт куда легче.        — Только что вы собираетесь делать дальше?        — Собираемся отправить его на Уровень 12, как и планировали раньше, — ответил Андрей и оглянулся на Риту. — У нас для этого есть все возможности. Главное — уменьшить размеры тела Дитя и уж потом… Устроим ему ноу-клип.        Машину подбросило на какой-то неровности, издавшей склизкий звук. Даже представить было страшно, что в тот момент попало под колёса…        — Поражаюсь вашим безумным решениям… — проговорил мистер Мэй после недолгой задумчивой паузы. — Как будто вам терять нечего.        — Как раз-таки… наоборот. Поэтому мы и идём на такие рисковые шаги, — возразила Саша. — Потому что иначе… мы потеряем абсолютно всё.        Она знала, о чём говорит. Она знала, что, если сейчас они не сделают хотя бы что-то против Дитя, оно снова возомнит себя всесильным, несмотря на потерю «аккумулятора» в виде боли Саши. Ведь сейчас его отчаяние от такого маленького проигрыша могло стать решающим. Оставалось лишь довести это отчаяние до крайней степени, чтобы заставить Дитя сдаться…        «А… не думаю ли я сейчас точно так же, как и Дитя, когда оно пыталось сломать меня?»        — Приём, как обстановка? Что нового?        Мистер Мэй связывался с кем-то по рации, но при этом чудом умудрялся увиливать по дороге от сущностей. Даже несмотря на все те опасения, что он выражал в своих словах, он выглядел хладнокровно, как и полагается сотрудникам Глаз Аргоса. Пусть и бывшим.        — Как их много… Как сюда вообще пробрались сущности с других Уровней? — поинтересовалась Рита, пока смотрела в окно. — Дитя смогло открыть червоточину в пространстве?        — Червоточины были и так. Просто сущности почуяли зов своего «вожака» и последовали за ним через уже имеющиеся входы, — объяснил Андрей. — Простая арифметика, никаких хитростей. Всё, как в природе.        — Не все пошли именно за вожаком, — дополнил мистер Мэй. — Некоторые… поступили наоборот.        — Не все против нас… — проговорил Тим, явно вспомнив встречу с гончими на Уровне 33.        — Только беда в том, что определить, враждебная или невраждебная сущность, почти невозможно. И это… очень осложняет задачу. Потому что, помимо Дитя, Город с лёгкостью могут истребить полчища сущностей.        Мистер Мэй тяжело вздохнул.        — Я должен был догадаться, что вся эта заварушка вокруг вас четверых не просто так…        — О чём это вы? — спросила Саша.        — Если бы мы раньше заметили ваши «особенности», мы бы могли предотвратить встречу с Дитя, и тогда… Судный день не настал бы.        — Но разве против пророчества можно что-то предпринять? — вклинилась Рита. — Если так сказал кто-то свыше… разве это не то, что должно произойти в любом случае?        — Я же говорила — уже поздно сожалеть, — отрезала Саша. — Нам остаётся лишь исправлять то, что мы натворили. Точнее… что натворила я.        — Ты не виновата, — сказал Тим в утешение. — Не бери на себя всю ответственность мира.        — К тому же, я уверен, что Дитя заставляло тебя молчать. — Андрей знал наверняка, через что пришлось пройти Саше. Но, возможно, не до конца представлял, что она пережила за время, пока Дитя жило в ней. А… сколько этого времени прошло вообще?        Машина остановилась возле баррикады из того, что было найдено на улице: из заборов, мусорных баков, скамеек и столов с веранд, из других, уже поваленных машин… А за этой баррикадой — маленький двор-колодец, посреди которого сновали оперативники и просто гражданские. Кого-то бинтовали на крыльце подъезда, кого-то… уже выносили за пределы квадрата двора. По углам на деревянных ящиках сидели дети, прижавшись к друг дружке то ли от холода, то ли от страха, в то время как взрослые жгли бумагу и дощечки внутри покрышек, чтобы хоть как-то согреть всех рядом. Казалось бы, от начала Судного дня прошло всего несколько часов, а люди выглядели так, словно переживали уже целую неделю в постапокалиптическом мире. Хотя странно, что этот двор вообще остался цел — даже стёкла в окнах домов не были выбиты.        — Сэр, у нас… неприятные новости, — сказал один из биговцев, как только мистер Мэй вместе со странниками вошёл в убежище. — Мы не можем выйти на связь с третьим отрядом. А от второго… осталось всего пара человек. И то, я даже не уверен, что это надолго.        За импровизированным столом из паллетов чертили план на бумаге. Однако у того парня, который держал карандаш… подрагивали рука и плечи, а в его словах слышалась приближающаяся истерика. Остальные же возле стола молчали, понурив головы. А где-то на фоне громко плакала женщина, прижимавшая к груди голову уже неживого сына, оплетённого чёрными нитями.        Она не успела вытащить его из кошмаров. И на его месте с лёгкостью мог оказаться любой из странников…        — Ох, господи… — вздохнул мистер Мэй и потёр переносицу. — Ты сможешь вызвать всех выживших в укрытие? Кажется, у нас вырисовывается план, как одолеть Дитя.        — Вас понял!        Даже несмотря на присутствие мистера Мэя рядом, Саша чувствовала на себе враждебные взгляды оперативников и горожан. Их, конечно, можно было понять: по рассказам товарищей, Дитя в её теле напугало всех, и теперь никто не хотел верить, что Саша и Дитя — две разные… конфликтующие личности. И от этого было очень… очень некомфортно.        Мистер Мэй подвёл странников к тому самому столу, над которым трясся юноша-биговец. У него с трудом получалось подобрать нужные слова, между которыми часто провисала пауза с обречённым вздохом. Было такое ощущение, что ещё чуть-чуть — и он бросит всё к чёрту.        — Коннор, можно мы тебя прервём? — спросил мистер Мэй у того парня, но не с той интонацией, с какой он разговаривал с подчинёнными, а… с более мягкой и даже отцовской.        — А? Да, конечно… можете.        Он был подавлен — это было понятно по его неуверенному голосу и тревожно бегающему взгляду. Возможно, ещё до наступления Судного дня, он вёл себя намного смелее, но сейчас, когда его товарищи умирали, подобно мухам, от сущностей и черноты… он потерял остатки надежды. И Саша понимала его. Понимала, насколько легко впасть в отчаяние, когда любая твоя попытка что-то исправить оборачивается против тебя самого.        — Наши… друзья-беглецы обнаружили одну интересную деталь, связанную с Дитя, которая может нам помочь. — Мистер Мэй кивнул Андрею. — Вам слово.        Оперативники, собравшиеся вокруг стола, повернулись к странникам. Ненароком Саша бросила взгляд на план: некогда ровные квадраты и подписи были перечёркнуты множеством штрихов, а новый текст выглядел неразборчивым. Возможно, план много раз пришлось менять. А может… в план и вовсе никто не верил?        — Что ж, как мы заметили, против Дитя очень хорошо работает огонь. По сути, он не только убирает саму черноту, но и как будто прижигает её, не давая срастись. Так сработало со взрывом машины и использованием небольшого количества огнесоли. И поэтому мы думаем, что…        — А как же люди? — спросила оперативница от нтозников, пристроившихся рядом.        — В каком смысле?        — В черноте осталось большое количество людей. Многие из них наверняка ещё живы, и вот такой радикальный способ избавления от Дитя… может убить кого-то невинного.        О жизнях Бесконечного города приходилось задумываться в самую последнюю очередь. Но даже без раздумий и теорий было понятно, что без жертв не обойтись. Вообще никак.        — А ведь она права, — согласился Тим. — Хотя, с другой стороны… какой у нас ещё есть вариант?        — Если посудить логически, то все жертвы находятся внизу. То есть, можно атаковать чуть выше, чтобы…        — Насколько выше? — спросил Коннор.        Андрей покачал головой.        — Честно, не могу сказать точно. Но уж точно выше стандартного первого этажа здешних домов.        — Слушайте, может, есть ещё какой-то способ? Ну, там… отделить часть от Дитя каким-то… механическим способом? — предложила Рита. — Перерубить его, к примеру?        — И чем же?        Винт, лежавший на столе, поднялся над чертежом по мановению пальцев Риты и тут же упал обратно.        — Уроним на черноту что-то тяжёлое. Что-то, что не позволит одной части соединиться с другой.        — У нас, опять же, есть риск задеть гражданских, — напомнила нтозница.        — Тогда что можете предложить вы? — завелась Саша, устав от непрекращающегося потока критики. — Время, когда мы могли избежать рисков, прошло, вы не дали нам уйти на Уровень 12. Так что поздно искать обходные пути!        — Саш, ты чего? — Тима обеспокоила её реакция.        — И это говорит человек, из-за которого всё и началось, — холодно отозвался Коннор.        — Не из-за неё, а из-за Дитя, — поправил его мистер Мэй. — Не перекладывай вину на человека… который и сам стал жертвой обстоятельств.        — Жертвой обстоятельств? А нечего было доверять кому попало! Ещё ж и убежать вздумала… Надо же быть настолько безответственной!        — Попрошу вас не наезжать на нашу напарницу! — вступился за Сашу Андрей. — Вы не знаете ничего о том, через что ей пришлось пройти!        — А через что проходят сейчас мои товарищи, а?! Через что?!        Глаза Коннора горели гневом, а карандаш в его сжатой руке едва ли не трещал от давления.        — Две трети «Беты» полегло от Дитя и этих сраных сущностей! Две трети! И это только приблизительно! А многих… а тела многих так и не найдут! И вы ещё говорите, что вот эта… — он остановился, чтобы отдышаться, — что она пережила больше, чем я или мои товарищи?!        — Коннор! — вдруг прикрикнул мистер Мэй и взял того под локоть. — Сейчас же возьми себя в руки!        Чувствовала ли себя Саша виноватой в тот момент? Ещё как. И вина стала настолько тяжким грузом, что начала давить на голову. Мысли, от которых только-только удалось избавиться, повылезали вновь, словно змеи, готовые заполнить череп ядом.        — Люди под контролем Дитя творят то, что никогда в жизни не совершили бы… Ты же помнишь, Коннор?        В словах мистера Мэя проскочила тоска. И даже боль. Будто бы то, о чём он говорил, ему пришлось испытать на собственном опыте…        — Сейчас Дитя и она разделены. Они не имеют между собой ничего общего. И, уж поверь… она и сама не рада тому, что произошло.        В убежище постепенно прибывали люди, преимущественно оперативники. И многие из них уже так или иначе раненные. Оглядываясь на них, Коннор постепенно менялся в лице, словно начинал понимать, что у него нет выбора. Кроме как смириться…        — Прошу прощения, — проговорил он уже спокойнее, но будто отстранённо. — Что ж… идея с поджогом кажется вполне рабочей. Однако она не будет иметь смысла, если Дитя будет продолжать движение по городу.        — То есть, нам нужно загнать Дитя в какой-то сектор? — предположил кто-то из оперативников.        — Мы и пытаемся это сделать уже несколько часов подряд. И, возможно, использование огня и взрывной силы поможет нам в этом гораздо больше атаки напролом, — сказала нтозница, пока поджигала сигарету. — Изолируем её в одной части города и будем гасить до талого.        — Именно! — одобрил Коннор. — Так… а дальше что?        — А дальше веселимся мы, — ответил Андрей. — Подключаем всех, кого возможно, на прорубание черноты и освобождение ещё живых людей. И, как только добьём Дитя до размера где-то с дом или два… отправим его на Уровень 12.        — Но как?        — Разве вы смогли достичь такого уровня владения своей силой? — удивился мистер Мэй.        — А разве не вы хотели отправить меня на открытие портала на Сцену? — парировала Рита, легонько усмехнувшись. — Я, конечно, не уверена, что получится с первого раза, но… я готова постараться.        — Подождите, но ведь это же получается, что тогда ты окажешься на Уровне 12 вместе с Дитя, — вдруг понял Тим. — Это же… опасно?        — Значит, кого-то надо будет отправить вместе с ней… — Андрей задумался.        Сердце ёкнуло. И Саша поняла, что это — непреодолимое желание отыграться. Отыграться на своей боли и наконец увидеть, как сдохнет тварь, не дававшая жить и думать о хоть каком-то будущем…        — Я пойду, — заявила она. — Только… дайте мне патроны для моего пистолета или что-то помощнее.        — Саш, но…        — Посуди логически: Андрей может понадобиться здесь, если возникнет что-то непредвиденное, а ты… ты сможешь уладить вопрос с сущностями. Ты ж… на то и Зверобой, в конце-то концов.        — Но ведь я могу понадобиться и там. Уровень 12 — крайне нестабильное место, из которого редко возвращаются. Да и Дитя тоже может выдать что-то неожиданное, — возразил уже Андрей.        — Дитя? Неожиданное? — усмехнулась Саша. — Да я эту тварь теперь наизусть знаю. Все её паршивые приёмы, всю её подлую сущность… Может, она и изучила досконально моих головных тараканов, но и я тоже хорошенько с ней познакомилась.        Странники молчали, не находя в себе силы ответить на это дерзкое заявление.        — К тому же… у меня с ней личные счёты. И я никогда в жизни не прощу себе, если пропущу момент смерти этой ходячей шизофрении.        — Может, тогда с вами пойдёт кто-нибудь ещё? — Тим всё никак не мог угомониться.        — Лучше не надо. Чем меньше рядом с Дитя будет человек, тем меньше вероятность, что оно выживет. В конце концов, нужно учитывать, что оно может затащить вас обратно в черноту.        — Саш, ты же в курсе, что тогда твоё бессмертие может сыграть злую шутку?        И Тим оказался прав. Любая её неосторожность на Уровне 12 могла привести к тому, что все старания окажутся напрасными, а у Дитя вновь появится источник сил. И тут уже рисковать и играть в бесстрашие было нельзя. Либо уступить место другому, либо… всё же настоять на своём.        — Я могу пойти за место тебя, — сказал Тим. — Поверь, с Дитя у меня тоже есть повод поквитаться. Да и, если мы с Ритой попадёмся ему под руку, то оно всё равно умрёт от голода в изоляции на Уровне 12.        — Ещё раз скажешь что-то подобное — и я тебя сама прихлопну.        — Давайте лучше я пойду, — предложил Андрей.        — Но вдруг ты будешь нужен здесь? — возразила Рита тут же. Только в этот момент Саша заметила, что они вчетвером резко переключились на русский язык. Наверное, чтобы удобнее было спорить.        — Вы долго будете решаться?        Мистер Мэй и все остальные наблюдали за этим спором уже довольно долгое время. И, судя по всему, их терпение постепенно подходило к концу.        — Давайте для начала выполним хотя бы одну часть плана, а уже потом будем определять, кого отправим на Уровень 12, — сказал мистер Мэй и поставил точку в разговоре.

***

       Оперативники постепенно оцепляли район, одновременно отражая набеги сущностей, столпившихся вокруг своего «лидера». Как оказалось, на уцелевших складах нтозников ещё оставалась взрывчатка и даже оружие, работающее на огнесоли. Как раз одно из них выдали Саше взамен пистолета. И с каким же злорадством она расстреливала Дитя с крыши дома и наблюдала, как ярко вспыхивает и рассыпается чернота. Несмотря на сильную отдачу и громкость каждого выстрела, она продолжала атаковать Дитя вместе с остальными оперативниками на крышах в округе. И, кажется, это работало: даже издалека Саша видела, насколько озлобленными стали глаза среди черноты. Как у затравленного охотничьими собаками зверя…        Ниже, на улицах Бесконечного города, среди руин и мёртвых тел шла ожесточённая борьба не только с убогими и гончими, но и с чернотой, так и норовящей схватить за ногу. Но стоило ей лишь двинуться, как она встречала чёткий удар меча или вырванного из асфальта фонарного столба. Чернота даже не успевала срастись с телом, как её дорубали до мелких кусков. А под её покровом — как мёртвые, так и живые люди и сущности. Причём последние… все до одного присоединялись к борьбе против Дитя и его союзников. Все они шли напролом в центр, где было сердце чернильной твари…        — Активнее! Не дайте черноте зарасти! — крикнул Коннор. — Впереди ещё квартал!        Часть оперативников занимались тем, что помогали проснувшимся людям добраться до убежища. Многие из них, как оказалось позже, были высланы с баз с соседних Уровней. Именно поэтому наступление продолжалось, несмотря на потери. А их было много: как со стороны людей, так и со стороны сущностей-союзников. Но никто не останавливался: ни те, кто продвигался сквозь улицы, ни те, кто атаковал Дитя с крыш, ни те, кто координировал силы всех фронтов.        Быстрый спуск по лестнице — пора переместиться на крышу ближе к Дитя и сузить окружение. Никогда до этого Саше не приходилось столько бегать вверх и вниз. Однако та боль, которая поедала колени, меркла на фоне одержимости местью и волнения. Именно сейчас, именно в эти часы должна была разрешиться судьба закулисного человечества да и всего Закулисья в целом. И всё зависит лишь от удачи и осторожности. Эта операция была слишком рисковой, ведь любой неосторожный шаг мог повлечь за собой гибель странников и всех оставшихся оперативников. Всех, кто мог бы спасти Бесконечный город…        С каждой новой попыткой поднять что-то с помощью магнетических сил Рита чувствовала, что слабеет. Может, у неё ещё не шла кровь из носа, однако порой в глазах начинало кружиться. Она понимала, что нужно поберечь силы для ноу-клипа, и даже пыталась не вступать с бой с сущностями и чернотой. Но очень быстро ей приходилось возвращаться: всё же, без её способностей оперативникам и прочим было труднее. Рита держалась только на мысли о том, что ей нужно чуть-чуть перетерпеть. Самую малость. Найти в себе ещё немного энергии и направить её на то, чтобы положить конец чёрному террору Дитя…        Они отвоёвывали метр за метром. Через боль и усталость. Через смерть союзников и ужас созерцания смерти обычных, ни в чём не повинных граждан и сущностей. Чернота не щадила никого: под её поверхностью находили даже малолетних детей. Каждый раз, когда Рита видела их бледные, искажённые в страхе лица, душа в груди будто срывалась в пропасть.        «Бедные дети… Они не должны были всего этого видеть. Их жизни не должны были закончиться так рано и так жестоко», — именно эта мысль не давала покоя Рите в эти часы. И, возможно, она не будет давать покоя ещё долгое время…        Вперёд. Под воинственный шаг о развороченный асфальт и под вой стаи гончих, прикрывающей тыл оперативников. Плечом к плечу с бывшими преследователями, добровольцами и безликими. Прежнего страха больше нет — он остался в кошмарах, а его место заняла злость. Всепоглощающая злость, горящая в глазах каждого здесь. Злость, гораздо более мощная, чем отчаяние. Злость, что слилась с клинком, разрубающим лапы черноты…        Может быть, в иной ситуации Тим пожалел бы Дитя и его судьбу скитальца, но не теперь. Не тогда, когда оно чуть не убило его с друзьями. Не тогда, когда за место пути раскаяния эта тварь выбрала путь насилия. И никакое изгнание Закулисьем не оправдание. Тим знал по себе, что ответная жестокость не выход. И тому, кто не понимает этой простой истины, одна дорога — прочь с картины мира.        Огонь пожирал черноту, с каждым разом забирая у Дитя всё больше и больше. Оно буквально таяло без следов и не могло найти себе места для спасения: всё ещё устрашающие размеры тела не давали ему спрятаться от выстрелов огнесоли, так похожих на фейерверк. Но до праздника ещё далеко. Слишком далеко…        Дома в центре окружения почти сровняло с землёй. Дитя могло наброситься на любого человека, находящегося на крыше ближайшего к нему дома. Однако оперативники рубили его порывы ещё на корню. Так резко и спешно, что некогда внушавшая первобытный ужас сущность заметалась в собственной клетке. Она уже знала, что никуда не денется. Но всё равно продолжала бороться. Бороться за жизнь, как самое обычное создание Закулисья или Сцены…        А ведь Дитя всего лишь хотело, чтобы люди не портили его родной мир. И сейчас эти самые люди избавлялись от него. Однако… не Тень ли говорила о том, что сотворение Дитя — самая большая ошибка Закулисья? И… не скрывается ли за «благородным» порывом и призывом к геноциду обычное эгоистичное желание выжить любой ценой?..        Оставалось совсем немного. Дитя было размером с полуразрушенную пятиэтажку, а отростки постепенно пропадали. По всем отрядам прошла волна тревожного ожидания. Приказа действовать ещё не поступило, а второй человек для похода на Уровень 12 не был выбран. И, честно, Андрей был готов без лишних слов пойти вместе с Ритой. Он знал, что делать. И был готов это сделать. Даже если придётся забить в угол жалость…        — Ты никуда не пойдёшь! — расслышал Андрей от Тима, который направлялся в его сторону вместе с Сашей.        — Ты не имеешь права мне запрещать!        — Твоё бессмертие там вообще не к месту!        — Если ты там помрёшь — я достану тебя на том свете! Уж поверь!        — Успокойтесь оба! — вдруг воскликнула Рита, чем заставила всех вокруг замолчать. — Ведёте себя, как малые дети!        — Что верно, то верно… — согласился Андрей. — Давайте не будем разводить театр на ровном месте.        — Но тогда как мы определим, кто отправится вместе с Ритой? — спросил Тим. — Уже пора.        В голову пришёл только один вариант — вытянуть жребий и положиться на волю судьбы. Но ведь это… глупо? Как можно быть настолько легкомысленным в такой решающий момент?        В кармане откуда-то оказалась монета. Один цент. Казалось бы, решение так просто… но разве так можно? Разве нужно полагаться на изменчивость судьбы? А есть ли смысл верить в логику, когда конец её нити потерялся на Уровне 0? Если раньше ещё можно было положиться на разум, то теперь, когда ты узнаёшь о высших силах Закулисья… ты не можешь положиться ни на что.        — Андропова, орёл или решка?        — Подожди, ты сейчас серьёзно?        — Орёл или решка? Просто ответь. У нас уже нет времени на споры.        — Андрей, так нельзя… — взмолилась Рита.        — Решка.        — Если судьба всё же работает, то она подскажет нам верного человека. — Андрей и сам не верил, что говорит такое. Но глубоко внутри что-то твердило ему, что это верное решение…        Бросок. Монета совершила несколько переворотов в воздухе, прежде чем приземлилась на ладонь.        — Решка, — констатировал Андрей с каким-то разочарованием. — Значит, если следующим броском выпадет орёл, с Ритой пойдёт Тим. А если наоборот — пойдёт Саша.        Очередной бросок. Сердце замерло от ожидания, а те несколько секунд полёта монеты показались вечностью. Но, когда Саша увидела, что выпало…        — Нет… Да не может такого быть!        — Тим должен пойти вместо тебя. Так… будет лучше для всех. Поверь мне.        — Для каких таких всех?!        — Саш, успокойся. Прошу тебя…        Что-то сжимало душу до боли. Саше казалось, что от неё пытаются оторвать её самую важную часть. И речь шла далеко не о воспоминаниях. Как вообще можно было зацикливаться на прошлом, когда то, что ценно, было рядом — в настоящем?        — Я… только-только смогла добраться до тебя через черноту, как снова… ты снова покидаешь меня. Зачем… зачем ты так поступаешь со мной?        — Прошу… перестань. Мне самому от этого не легче.        Неловким, взволнованным движением Тим прижал Сашу к себе и слегка потрепал её волосы. Так, как это обычно делают на прощание.        — Я должен идти. Нам уже пора, Саш.        — Не уходи. Пожалуйста…        Глаза в глаза. И у обоих слёзы, которые так трудно сдержать. Хотя они оба знали, насколько могут быть ранимыми. Насколько привязанность может сделать их ранимыми.        Пусть Тим и покинул объятия, но Саша успела ухватить его за руку. Однако всё росшее и росшее расстояние расстояние между ними порвало и эту тонкую нить.        — Я вернусь. Обязательно вернусь… Клянусь как будущий спасатель. — Он одарил её улыбкой и скрылся за спинами оперативников вместе с Ритой.        Всё, что было дальше, удалось увидеть и почувствовать лишь с соседней улицы, на которую Андрей вёл опустошённую Сашу. В тот момент замолчал весь Бесконечный город вместе с ветром и сиреной. В тот момент замолчали мысли, а за место них пришло ожидание развязки…        Наконец воздух вокруг начал стремительно сгущаться и колебаться. Настолько ощутимо, что казалось, будто внутри что-то расшатывалось. И не только внутри: Саша видела, как едва-едва дрожат стёкла в уцелевших домах, а со стен сыпется строительная пыль. Люди вокруг в страхе отходили подальше от центра, где был больший риск провалиться.        — Като! — послышалось посреди тишины улицы. И в этом крике было так много ярости, что испугались даже бывалые оперативники.        Визг Дитя, что начало проваливаться сквозь асфальт, был оглушительным. Но очень недолгим: уже через пару секунд на его месте остались лишь куски черноты, а от Риты и Тима — ничего. Они провалились вместе с Дитя. Как и планировалось…        — Саш, у тебя же ещё остался заряд в огневом пистолете?        Андрей повернул голову в сторону сущностей на противоположной стороне площади, где ещё была чернота. Кажется, одним избавлением от Дитя жителям Бесконечного города не отделаться…        — Остался. Не переживай.

***

       Тесная белая комната резала глаза своей яркостью. Она была слишком контрастной на фоне чёрного Дитя, которое почти затопило собой всё пространство Уровня 12, как только оказалось на полу. Тиму и Рите пришлось отступить в противоположный угол.        — Ты как?        У Риты началось кровотечение из носа, а она сама схватилась за лоб от недомогания. Её ноги подрагивали, от чего ей приходилось держаться за стену и за плечо Тима.        — Всё… всё нормально.        — Господи, какие же вы наивные, раз решили, что сможете вдвоём справиться со мной…        Дитя пригнулось, ведь потолок был слишком низким. Огромными руками оно пыталось дотянуться до странников, но Тим отсекал черноту прочь. Хотя та и возвращалась в общее тело почти без потерь… Казалось, что теперь, даже несмотря на явный голод, Дитя не уменьшалось в размерах. Точнее, уменьшалось, но… слишком медленно.        В сердце всё ещё теплилась надежда на счастливый исход, но состояние Риты и неумолимая близость Дитя вызывали холод по спине. Как и неразборчивый шёпот прямо внутри головы. Что-то пыталось сбить Тима с толку. Пыталось… свести его с ума и затуманить разум.        — Выбор Уровня 12 был вашей главной ошибкой, милый. Он же вас и погубит, ведь Закулисью уже нет дела до своих избранников. А мне… — Дитя усмехнулось. — Я же от этого в выигрыше.        Тим снова нанёс удар по лапе черноты, но едва не промахнулся. Шум из голосов в голове стал невыносимо громким, не дающим сосредоточиться. Как бы он ни старался игнорировать это безумие, оно будто начинало управлять им, парализуя его. Рита точно пыталась позвать его сквозь гомон, но Тим попросту не мог её услышать.        Ну же, неужели ты испугался? Или Закулисье предало вас так же, как предала тебя Саша в тот раз?        — Пошла прочь! — крикнула Рита и вспыхнула божественным светом, выставив вперёд руку, что светилась ярче всего.        Голоса затихли, и вместе с этим в разум Тима вернулась ясность. Чернота сжалась и принялась отползать назад, а та её часть, что попала под свет, рассыпалась чёрной пылью. Рита сразу же поняла — пора действовать. И она пошла прямо на Дитя, которое теперь пыталось забиться в противоположный угол. Всё же, оно ошибалось, когда посчитало выбор Уровня 12 неправильным…        — И долго ты так продержишься, Звезда? Ты уже почти на грани своих возможностей. Неужели ты готова за просто так отдать свою жизнь?        Рита и вправду выглядела истощённой. Но она шла вперёд, не прекращая светиться, пока Тим прорубал черноту вместе с ней. Он видел, как подрагивали её пальцы, а от боли по щекам катились редкие слёзы. И знал, что должен сделать всё, чтобы покончить с Дитя прежде, чем жизненные силы Риты иссякнут…        Взмах за взмахом. Чернота ошмётками отлетала под ноги, растворяясь на белом полу. С каждой потерей Дитя взвывало: сначала тихо, а после… истошно. Словно человек, умирающий под пытками.        — Тим, я… почти всё, — проговорила Рита едва разборчиво и сильнее облокотилась о его плечо.        — Ты же видишь, что с ней? Неужели тебе её не жалко? А мы ведь… можем договориться. Мы можем разойтись… без большей крови.        Безумные белые глаза смотрели прямо в душу Тима. Они будто умоляли его…        — Звезда останется живой, а я уйду. Просто уйду. И никогда не трону вас больше. Я оставлю вас четверых в покое и сама залягу на дно, — объяснило Дитя. — Прошу тебя, Зверобой… пожалей меня. Пожалей сущность, такую же обиженную и одинокую, как и ты. Ты же понимаешь меня. Ты же понимаешь мою боль…        — Это не оправдание твоему зверству!        Предел. Дитя уже некуда деться, а чернота достигла размеров обычного человека, так похожего очертаниями на Сашу. Рита сделала ещё несколько шагов вперёд, прежде чем рухнула коленями на пол. Божественный свет начал медленно затухать вместе с сознанием своей создательницы.        — Пожалуйста… закончи наше дело…        — Рит?.. Ох, чёрт!        Однако было уже поздно. Потеря сил заставила её глаза закрыться, и в тот же момент окончательно погас её свет. Тим остался один на один с врагом, перед которым он когда-то дрожал. Но теперь, когда от него начала зависеть судьба Закулисья, он прогнал страх с концами.        — Ну вот и всё… И как же ты справишься со мной дальше? А?        Дитя насмешливо прищурило глаза, как это обычно делала Саша. Оно прямо целилось по больным местам, силясь спасти свою жалкую жизнь.        — Ни магии, ни бесстрашия… Единственное, на что ты можешь положиться — этот меч, который даже Левона не смог уберечь от гибели…        — Можешь говорить что угодно. Мне плевать.        От Дитя отлетела его рука, которая словно расплавилась на белом полу. Оно сжалось, закрыв целой рукой медленно регенерирующее плечо. Быть может, Дитя смогло убежать в другой угол комнаты, однако и там Тим настиг его, отрубив последнюю руку. От, казалось бы, боли оно зарыдало. Или же поняло, насколько всё безнадёжно?        — Ты называла меня трусом, а сама… убегаешь от меня. Выходит… ты тоже особой смелостью не отличаешься, да?        Чернота со лба отлетела прямо в белую стену позади Дитя. Её пятно продержалось недолго. Как и другие пятна черноты, которые появлялись под умирающим Дитя, словно его кровь.        — Пожалуйста… хватит. Остановись…        Белые глаза расплылись в слезах, а голос уже не звучал искажённым. С Тимом будто говорила Саша, только… всё ещё заключённая внутри тела Дитя. Хотя он прекрасно понимал, что это очередная обманка и игра на чувствах. Понимал, и поэтому не отпускал меча, оставившего от огромного кома черноты сгорбленную фигуру побеждённой сущности.        — Ты же понимаешь, что люди будут делать дальше… Они снова… они снова начнут уничтожать Закулисье! Они уничтожат мой дом! МОЙ ДОМ!        Дитя сползло на колени. Его плачущие глаза снова обратились к Тиму и заставили его… всё же остановиться.        — Вот ты убьёшь меня сейчас, и Закулисье останется без своего единственно верного защитника. А оно само… — В этот момент Дитя истерически засмеялось. — Ты правда думаешь, что ему есть хоть какое-то дело до вас? Как только вы исполните пророчество, оно забудет о вашей помощи и сможет убить любого из вас без зазрения совести!        Меч разрубил черноту напополам. А затем ещё. И ещё. До тех самых пор, пока за место Дитя не осталось ничего, кроме чернильных лоскутов.        — Ты сама уже много кого убила без зазрения совести!        В оставшемся куске черноты прорезался белый глаз, что с болью посмотрел на Тима.        — Так… почему же тогда я страшнее и злее своего родителя?        Этот вопрос так и остался без ответа. Пусть Дитя и должно было ответить на него само. Но оно не захотело искать ответ, за что и поплатилось, когда навсегда исчезло среди белизны Уровня 12. Без единого следа…        Только тогда Тим вспомнил про Риту, лежавшую без сознания возле двери на выход. Он тут же подбежал к ней и схватился за руку, чтобы проверить пульс. И… каково же было его облегчение, когда он почувствовал её чёткий, пусть и неуверенный ритм сердца. Она точно была жива. И точно будет жить.        Пришлось подложить ей под ноги куртку, так как Тим подозревал, что это обморок. Ему оставалось лишь ждать, когда Рита очнётся. И недоумевать с того… насколько быстро Дитя сдалось им. Оно перестало бороться и предпочло бегство и защиту. Сущность, что уничтожила чуть ли не всю жизнь в Бесконечном городе — и покорение собственной судьбе. Это казалось невероятно странным. Тим долгое время даже не мог поверить, что этой самой сущности… больше нет. Он искал какой-то подвох, коварный трюк… но ничего такого не находил.        Спустя какое-то время Рита всё же начала открывать глаза и шевелить пальцами. Медленно, будто все её кости в какой-то момент стали ломкими.        — Ох, слава богу… Ты как, Рит?        — Вроде… нормально.        Её голос был тихим и ослабшим, но глаза… они лучились радостью. Или счастьем?        — Всё хорошо? Ты победил Дитя?        — Мы победили Дитя. Но…        — Что? — обеспокоилась Рита.        — Ладно, забудь. Это… просто мои переживания. — Тим отвёл взгляд в сторону. — Пока что тебе нужно немного отлежаться и прийти в себя.        Рита тронула его ладонь с какой-то заботой, словно хотела дать ему понять, что волноваться теперь не о чем, кроме поиска выхода с Уровня. Но и это уже не казалось настолько тяжёлым, как это было с Дитя.        — Подумать только, — начала Рита, глядя в потолок, — я и не думала, что моя жизнь обернётся так. И что придётся защищать чужое измерение от какого-то чернильного беса…        — Обернётся именно так…        Тим и сам не принимал того, что он пережил здесь, за границей реального мира. Особенно тяжело он принимал ту мысль, что так долго не видел в Саше девушку из собственных снов. Как он мог забыть её? И почему вернувшиеся воспоминания отдают такими неоднозначными чувствами?.. И что за предательство, о котором говорило Дитя?        Единственная на Уровне дверь скрипнула и чуточку приоткрылась наружу. Золотое пшеничное поле и пасмурное небо вселяли чувство тоски по Сцене, но, в то же время, радость от осознания: обратный путь до Уровня 11 будет коротким.        — Встать можешь?        Рита осторожно приподнялась на локти, а затем села на пол.        — Могу. Только… придержишь меня, пожалуйста?        Вот и порог Уровня 12, а прямо за ним — Уровень 10 и поле, пахнущее дождём и весной. Быть может, это поле и разделяло странников и Бесконечный город, только теперь расстояние не казалось им страшным. Скорее… оно было напоминанием о том, как начиналось это долгое и трудное путешествие. Тёплым, даже ностальгическим напоминанием…

***

       Улицы Бесконечного города напоминали разбомблённые руины после войны. Однако эта война всё ещё продолжалась, ведь неугомонные сущности постоянно появлялись из неоткуда. Они буквально валились на голову и выскакивали из-за углов. Однако оперативники быстро смекнули и приспособились к этой нелёгкой схватке. Да, все уже изрядно устали и вымотались морально, однако никто не отступал. Ведь каждый понимал, насколько эта битва важна.        Заряд в огнесолевом пистолете подходил к концу. Саше и Андрею пришлось присоединиться к одной из разведгрупп, которая патрулировала окрестности центра. И то, насколько там было много сущностей… не поддавалось никаким подсчётам. Но, к счастью, пугающие и разъярённые толпы редели и оставляли за собой разрушенные… пустые кварталы, в которых когда-то была жизнь. И от этой жизни не осталось ничего, кроме одной-единственной вывески с названием улицы…        — Что с ними? Они… бегут?        Оперативники всё чаще замечали, что сущности не стремятся вступить в драку. Многие из них попросту бежали прочь, как только видели людей. Нет, конечно, были и исключения, но… как много?        — Похоже, они почуяли смерть своего покровителя, — сказал Андрей и с облегчением добавил: — Кажется, они справились…        Только тогда Саша увидела, как сквозь тяжёлые дождевые тучи начал пробиваться белый свет. Сначала по одному лучику, а затем серое небесное полотно начало неслышно трескаться и раскрываться, возвращая городу его невидимое солнце. А, вместе с ним, ощущение покоя и осознание того, что всё… закончилось. Но тревога за ещё отсутствующих друзей не давала проникнуться облегчением.        — Чёрт… а как они вернутся с Уровня 12? А… вернутся ли они вообще?        — Оттуда можно выйти через дверь. Однако… беда в том, что они могут оказаться где угодно. И тогда…        Саша измученно вздохнула, чем перебила Андрея. Но он и сам не стал продолжать фразу и опустил глаза.        — Чёрт, а вдруг они и вправду… пожертвовали собой, чтобы спасти всех нас?!        — Саш, пожалуйста, не накручивай себя раньше времени.        — Ты разве не думаешь о Рите? Что с ней могло что-то случится? Она ведь… наверняка так истощила себя этим ноу-клипом.        — Я верю, что они справятся. Не просто верю, но ещё и… чувствую.        Тучи над головой отступили, отбросив на них с Андреем целый поток света. Казалось, что само Закулисье показывало на них. Но, вместе с тем, оно постепенно подсвечивало Бесконечный город и его такие разные дома: высокие и низкие, разрушенные и уцелевшие, сияющие своими окнами и наглухо забетонированные… Всё же, Саша была не права, когда посчитала Уровень 11 однообразными бетонными джунглями. Ведь сейчас эти улицы казались музеем под открытым солнечным небом. Музеем, сочетающем в себе напоминание о жестокости и, вместе с тем, созидательности…        Мимо по улицам проходили хромые гончие в небольших стаях, а на ступеньках подъездов сидели люди. Кто-то плакал в чужих объятиях, кто-то радовался, что отыскал близкого человека, а кто-то… молча курил на развалинах. Но все они так или иначе запомнят этот день на всю оставшуюся жизнь. Так же, как и Андрей и Саша, которые направлялись в центр города по убитым дорогам. Туда, где всё и началось.        — Кажется… я вижу наших отчаянных героев, — сказал Андрей с улыбкой и показал вперёд.        Приглядевшись, Саша увидела на горизонте двоих людей. Они шли под руку, словно поддерживали друг друга. Яркий солнечный свет шёл им двоим и их характерам. Поистине светлым и дарящим надежду и смысл жизни…        Андрей ускорил шаг и почти перешёл на бег, как и Рита, резко вырвавшаяся из поддержки Тима.        — Ты куда? Осторожнее! — крикнул он вслед и тоже поспешил к ним двоим.        В конце концов они вчетвером пересеклись в центре разбитого сквера. Пересеклись, чтобы обнять друг друга после такой короткой, но всё же разлуки. Пересеклись, чтобы понять… что они другу другу стали не просто боевыми товарищами, а семьёй.        — Больше никогда в жизни не пущу вас одних в такие опасные передряги, — сказал Андрей. — Я даже представить боюсь, как вы там вообще этого Дитя добивали…        — С божьей помощью, — усмехнулся Тим и подмигнул Рите. — Никак иначе.        — Главное, что всё наконец закончилось, — добавила она вслед. — Остальное… уже пустяк.        — Ха… Даже не верится, — вздохнула Саша. Но уже с самым настоящим облегчением.        Небо становилось всё чище. Тёплый ветерок, тёкший по городу, согревал и успокаивал после стольких пережитых бед. Но теперь они позади, а вместо них — люди, которым Саша была бесконечно предана. Они не бросили её, когда она так нуждалась в них. Они… действительно стали её новой семьёй. И, оглядываясь назад, Саша понимала, что ей есть, за что благодарить судьбу и её решение отправить их с Ритой в Закулисье. Только тут, среди опасностей, кошмаров и психологических ловушек она наконец спустя полтора года почувствовала себя живым человеком. Тем, кто способен испытывать эмоции и быть слабым. Тем, кто способен взять на себя большую ответственность и выдержать удары жизни. Тем, кто способен любить и быть искренне преданным как делу, так и людям.        — Что ж, я вас поздравляю! — послышался голос мистера Мэя. — Пророчество оказалось правдивым, а закулисное человечество не вымерло. Признаюсь, я какое-то время даже не верил, что мы справимся с такой напастью…        Странники обернулись в сторону руин маленького магазина, где неспеша прогуливался начальник «Беты». Может, изначально Саша и насторожилась из-за его немного радостной интонации, но в его лице не было ни единого намёка на лживость.        — Пессимисты трезвее мыслят, — ответил Андрей с усмешкой, чуть приобняв Риту.        — Что верно, то верно, мистер Зотов, — улыбнулся мистер Мэй, поправил пиджак и бросил взгляд на развалившийся небоскрёб главного бизнес-центра. — Жаль, конечно, что наше здание пришло в такое состояние, однако… В войне не без жертв.        На какое-то время он замолчал. Даже закурить успел. Может, Саша и не понимала, в чём суть и кайф этой привычки, однако психика после увиденного ранее так и толкала попросить сигарету.        — Собственно, зачем я вас искал… — начал мистер Мэй, слегка нахмурившись. — Глаза Аргоса, насколько мне известно, до сих пор точат на вас зуб и, скорее всего, в ближайшие дни предъявят вам судебный иск. И, как бы вы ни пытались сбежать от них, вас всё равно догонят. Увы, но рано или поздно вы окажетесь в суде.        Прежнее спокойствие холодным камнем провалилось вниз, уступив место тревоге. Как можно было забыть о преследовании?        — Однако я не считаю, что вы должны быть хоть как-то осуждены после того, что сделали для Города. К тому же… у вас были особые обстоятельства, которые нужно учитывать.        — Но за что? За что нас хотят осудить? — спросил Тим.        — За что? Поверьте, Глаза Аргоса найдут статью, которую смогут подогнать под любого из вас. И… в моих силах помочь вам отстоять вашу законную свободу в суде.        — Отстоять? А разве биговцев берут в адвокаты? — спросил уже Андрей в некотором недоумении.        — До падения в Закулисье я работал в юридическом агентстве. К тому же, я уже участвовал в нескольких подобных судах здесь. Так что… — Мистер Мэй бросил недокуренную сигарету под ногу и растоптал её. — Вы можете положиться на меня. Но помните: явка с чистосердечным признанием станет для вас смягчающим обстоятельством. Не бегите от судьбы.

***

       Почти в этот же вечер странники оказались в изоляторе в штаб-квартире Глаз Аргоса. У них изъяли лицензии, но им разрешили общаться с мистером Мэем по поводу предстоящего суда. Его планировали провести в ближайшие пару суток, однако из-за беспорядка в городе это время могло растянуться и до недели. Поэтому оставалось лишь ждать. Терпеливо ждать своей участи…        Только тут, в четырёх серых стенах, Саша ощутила, как она устала. Ей постоянно хотелось спать, однако… не получалось. Она часто просыпалась то от шума, то от собственных кошмаров, буквально душивших её. Пусть их содержание она и не помнила, но эмоции были с ней довольно долго. До следующего падения в сон.        — Снова кошмар, да?        Саша приоткрыла глаза и обнаружила свою голову на коленях Тима, который смотрел на неё сверху. Кажется, он был обеспокоен.        — Забей. Я привыкла, — устало пробормотала она и добавила: — Как будто и не избавлялась от Дитя.        Только через какие-то мгновения Саша заметила, что сжимает руку Тима в своей. Или… всё наоборот? Сонный мозг затруднял восприятие даже таких простых вещей, и казалось, что это и вовсе приближающееся слабоумие.        — Я не хочу, чтобы ты считала это чем-то нормальным. — сказал Тим строго, но строгость быстро пропала из его голоса. — То, что Дитя сделало с тобой… Я видел, как ты менялась из-за него. Боюсь представить, чему оно подвергало тебя, пока мы не видели…        Тим устало вздохнул.        — Мне так жаль, что я не понял ничего раньше. Если бы я мог сделать хоть что-то…        — Ты не дал мне потерять человечность.        Глаза слипались, но сон не спешил забирать с собой сознание. Саша держала Тима за руку, снова боясь потерять его.        — Спасибо, что… был со мной, несмотря ни на что.        — Всегда рад спасать души прекрасных дам, — улыбнулся Тим, чем заставил Сашу улыбнуться ему в ответ. — Знаешь, улыбка идёт тебе больше, чем слёзы.        «И я готов сделать всё, чтобы видеть её чаще…»        Он сказал ей это ещё тогда, в то путешествие по Закулисью. От осознания в груди что-то кольнуло. Печальное ли понимание, что однажды придётся во всём признаться? Что вообще сейчас чувствует к нему Саша? Может, она и не испытывает к нему ничего, кроме дружеской симпатии? Может, воспоминание о поцелуе возле окна на Уровне 13 и вовсе игра фантазии, выдающей желаемое за действительное?        — Я могу попросить у врача что-нибудь, чтобы тебе лучше спалось.        — Не надо. — Саша слабо помотала головой. — Просто будь рядом. Не знаю, поможет ли мне это от кошмаров, но… просто будь.        — Х-хорошо.        Ещё с первых дней знакомства Тим боялся лишний раз прикасаться к ней. Думал, что отпугнёт её, думал, что вызовет лишь омерзение… Однако теперь, когда он осторожно перебирал волосы уснувшей Саши… он чувствовал, что его страх пропал. Пропал вместе с отчуждением и отвращением к желанию любить и оберегать её…        «Почему я так боюсь ей всё сказать? Потому ли, что боюсь разрушить надежду начать всё сначала?.. Боже, какой же я идиот! Мы ведь… столько пережили вдвоём! Неужели я до сих пор думаю, что она отвернётся от меня?»        Спустя так много времени Тим наконец нашёл человека, который смог принять его без маски невозмутимости. Такого, каким он был всегда, но каким он себя почти не помнил последние несколько лет. И… лишь в Закулисье благодаря Саше он смог вернуть к жизни настоящего себя.        В те часы Тим спал так же неспокойно. Даже не снилось ничего. Может, дело было в переживаниях. Может, дело было в постоянном шуме: возле выхода из комнаты часто стояла Рита, которая с кем-то разговаривала. Правда, Тим не мог расслышать, о чём именно. А в какой-то момент она даже вышла в коридор в сопровождении мистера Мэя и кого-то из оперативников. Интуиция была как никогда уверена в том, что всё это неспроста. Только… почему? В чём причина?        — Как думаешь…        Тим обратил внимание на Сашу, снова проснувшуюся, но уже плачущую.        — Какое я получу наказание?        — Господи, Саш, ну с чего ты так…        — Я убила человека. Угрожала ещё нескольким людям расправой. Позволила Дитя сбежать от биговцев вместе с собой… Мне кажется, мистер Мэй не сможет оправдать меня. Это слишком… большая ответственность.        Она была права. К великому сожалению и ужасу, но она была права. Суд не встанет на её сторону. Им троим, быть может, повезёт больше, но на Саше… висит слишком тяжёлое бремя преступницы, которой она стала не по своей воле. Тим даже не знал, что ему делать и чем он может помочь. Он и сам был бессилен…        — Даже если тебя посадят или куда-то отправят… я буду рядом. Пойду за тобой. Буду навещать тебя так часто, как смогу. Добьюсь твоего досрочного освобождения, в конце концов!        Он прижал её руку к своей груди.        — Только не бойся.        — Не надо, Тим… Пожалуйста. — Саша продолжала тихо плакать. — Ты не достоин того, чтобы обрекать себя на каторгу и прочее вместе со мной.        — Соня тоже последовала за Раскольниковым в ссылку. И это был её выбор. И выбор остаться верным тебе — тоже выбор, но уже мой собственный.        Единственное, чего хотелось Саше в те непростые минуты ожидания и тревоги — окончательно разрыдаться на плече Тима. Но что-то не давало ей этого сделать. Та же усталость, из-за которой она и плакала? Почему же она до сих пор не может вырваться из этого цикла? Сначала смирение с жизнью в Закулисье, потом Дитя, а теперь… людской суд, где вся вина ляжет на неё.        — Странные у тебя выборы…        — Уж не страннее твоих, — усмехнулся Тим, но быстро вернулся к задумчивости. — Знаешь, мой дедушка, когда я был маленьким, говорил, что ветер имеет свойство возвращаться. И если он подует в нужную сторону, то можно будет приплыть домой. Надо только… ждать этот ветер. И он обязательно вернётся. Обогнёт земной шар и… — Тим вздохнул и опустил взгляд. — Да, я знаю, что сейчас, может, у нас не всё хорошо, но хорошее, как и ветер, тоже умеет возвращаться. И… я верю, что рано или поздно… всё закончится, а то, что творилось с нами, мы будем вспоминать с облегчением. Тем более, самое страшное мы уже пережили. Хуже уже точно быть не может!        — Думаешь?        — Верю.        Он слабо улыбнулся и обхватил руку Саши уже обеими ладонями.        — Тогда и я верю.

***

       Зал судебных заседаний был слишком пуст для своих размеров. Со стороны обвинения — прокурор Глаз Аргоса, а со стороны защиты — мистер Мэй в своём обычном невозмутимом состоянии. В качестве зрителей — коллегия присяжных. Атмосфера накалена до предела, а нервы — натянуты до звона. Здесь будет решаться судьба странников, коим так не повезло переступить черту закулисного закона.        — Седьмого июля 2494 года примерно в восемь часов вечера группа в составе Зотова, Аскерова и Андроповой воспользовались служебными полномочиями и проникли в главный офис управления базы «Бета» Большой исследовательской группы. В ходе данной операции Андроповой был применён пистолет Макарова в целях угрозы расправы над Эрнестом Мэем — главой базы «Бета» Большой исследовательской группы.        Мистер Мэй нисколько не смутился тому, что когда-то его же подзащитные угрожали ему. Казалось, он даже не держал на них обиды. Однако… почему он вообще согласился помогать странникам, если они сами хотели его убить?        — После получения информации подсудимые направились в сторону штаб-квартиры Глаз Аргоса на автомобиле, принадлежащем некоему Дайону Лорье. Как показал допрос самого Лорье, тот в знакомстве с подсудимыми не был, что приводит к выводу о том, что автомобиль был незаконно угнан. В ходе преследования сотрудниками Большой исследовательской группы, по ним единожды был открыт огонь, в результате которого двое оперативников попали в аварию. Экспертиза показала, что стреляла Андропова.        Сказать, что Саша выглядела напуганной — не сказать ровным счётом ничего. Она стала настолько бледной и неподвижной, что напоминала Андрею манекен. Хотя он и сам был далеко не спокоен.        — Подсудимые проникли на территорию штаб-квартиры Глаз Аргоса незаконным способом через потайной ход. Камеры в коридорах подземного этажа, где оказались подсудимые, зафиксировали не только факт использования Андроповой оружия для угрозы Юджину Мэдисону и Джону Уайту, но и… тот факт, что подсудимая — носитель опасной сущности номер 220 под именем «Дитя». Также, помимо угрозы оружием, подсудимые взяли в заложники ведущую научную сотрудницу исследовательского отдела Юку Огаву. Шантажом они заставили научных сотрудников отпустить Мельникову, после чего благодаря…        Прокурор завис над подготовленными бумагами. И Андрей понимал, почему, ведь дальше обычная юрисдикция уходила в мистику. А с такими вещами логика и холодный рассудок сочетаются весьма ужасно…        — Благодаря вызванной Мельниковой пространственной аномалии подсудимые скрылись с места преступления до прихода опергруппы Глаз Аргоса. Был объявлен всезакулисный розыск, в ходе которого был установлен факт ещё двух преступлений, совершённых Андроповой.        Рука прокурора подняла над столом прозрачный пакетик, в котором лежала одна-единственная пуля.        — В одной из квартир на Уровне 13 был обнаружен труп Эмиля Зиверта, являвшегося разведчиком на базе Национальной торговой организации Закулисья. При вскрытии внутри черепной коробки была найдена пуля девятого калибра. Такого же калибра пули у пистолета Макарова, который был изъят у гражданки Андроповой. И при тщательном обыске этажа в квартире приблизительно в сотне метров от места преступления были найдены следы пребывания подсудимых, что наталкивает на причастность Андроповой к смерти Зиверта.        Судья нахмурился, пока Саша ещё больше уходила в себя.        — Также, при попытке задержания на Уровне 37 Андропова оказала сопротивление оперативнику Большой исследовательской группы Айвану Смиту и нанесла ему одну резаную рану охотничьим ножом, который так же был изъят при аресте.        Пусть на этом и закончился официальный доклад, однако в зал суда были приглашены свидетели для дачи показаний. Среди них была и миссис Огава, которая нисколько не жалела слов на то, чтобы свидетельствовать против странников. И особенно — против Саши. Да и общая атмосфера в зале так и говорила о том, что присутствующие готовы спустить на неё всех гончих Закулисья. А когда прокурор показал присутствующим некоторые доказательства в виде фотографий, так в зале и вовсе поднялся гул возмущения.        — Слово представляется стороне защиты, — объявил судья, как только прокурор закончил. — Мистер Мэй, вам слово.        Он тут же встал и взял в руки тетрадь, которую принёс с собой на заседание.        — Благодарю вас, ваша честь, — сказал он, кивнув судье. — Разрешите пригласить в качестве свидетеля Лауру Брайт?        Сначала Андрей не понимал, чем могут быть полезны показания бывшей коллеги Саши, но…        — Конечно, она периодически вела себя не очень тактично, однако я не думаю, что моя напарница могла совершить подобное по собственной воле, — сказала Лаура в ответ на вопрос прокурора о причастности Саши к названным преступлениям. — К тому же, если учитывать то, что произошло… тут замешано что-то нечистое.        После Лауры мистер Мэй вызвал ещё троих свидетелей из оперативников, вместе с которыми странники отбивали город от Дитя и его приспешников. И все они хорошо отозвались о их вкладе в освобождение Бесконечного города. Хотя прокурор и донимал их вопросами, как обвиняемые оказывали сопротивление при попытке задержания.        — Что ж, судебное следствие объявляется завершённым. Переходим к прению сторон. Мистер Бланш, прошу.        В дело снова вступил прокурор.        — Благодарю вас, ваша честь, — сказал он.        Первым делом он взялся разбирать проступки Саши. И их список… выходил слишком большим для человека, которому пришлось влезть во всю эту заварушку не по собственному желанию. Андрей сомневался, что в те моменты Саша вообще находилась «в своём уме». Мало ли, как ей пыталось управлять Дитя ещё в начале заражения… По крайней мере, на убийство она бы точно сама не решилась.        Андрею внушили вину за угон машины, а также соучастие в преступлениях Саши. Будто бы она была главной, хотя странники решились на свой поступок вместе, взвесив все за и против. Даже перед выходом из квартиры они пытались понять и принять то, что им придётся пойти против совести и правил…        Тим так же был обвинён в соучастии и в злоупотреблении полномочиями сотрудника охраны, и лишь Рита отделалась одним-единственным обвинением — за то же самое соучастие.        — На основании вышеприведённых доказательств прошу квалифицировать действия Андроповой как непреднамеренное убийство второй степени при отягощающих обстоятельствах, а также угрозу расправой и нанесение непредумышленного вреда здоровью, и назначить наказание в виде лишения свободы сроком до десяти лет с правом досрочного освобождения.        «Десять лет… целый год, упущенный на Сцене. Чёрт, дело серьёзное…»        — Также, прошу квалифицировать действия Зотова и Аскерова как соучастие в преступной деятельности и назначить им наказание в виде лишения свободы сроком до двух лет с правом досрочного освобождения. Действия же Мельниковой прошу так же квалифицировать как соучастие в преступной деятельности и назначить наказание в виде лишения свободы сроком до года с правом досрочного освобождения.        — Ох, Господи… — прошептала Рита, закрыв лицо руками.        — Сторона защиты желает высказаться? — спросил судья.        — Да, ваша честь.        Мистер Мэй прокашлялся и поправил воротник рубашки. Он точно волновался — Андрей это понимал.        — На основании показаний свидетелей и уже имеющихся фактов, можно с уверенностью утверждать, что мои подзащитные невиновны. Они не были судимы ранее, а свидетелями были охарактеризованы исключительно положительно. Также, хотел бы дополнить, что мисс Андропова уже была заражена Дитя во время совершения своих деяний. То есть, мы вполне можем считать это преступлениями, совершёнными в невменяемом состоянии вследствие одержимости Дитя. Ибо люди, находящиеся во власти данной сущности, часто совершают поступки, которые они в здравом состоянии никогда бы не совершили. Уж поверьте мне как человеку, который видел жертв Дитя и их поведение.        Судья внимательно посмотрел на мистера Мэя, будто сомневаясь в достоверности его слов и присутствии в них логики.        — К тому же, следует учитывать, что мои подзащитные, во-первых, участвовали в спасении Города от Дитя, а, во-вторых, явились в правоохранительные органы с чистосердечным признанием. А их действия… были совершены в силу вынуждающих обстоятельств. Иначе, если бы мисс Мельникова не была похищена А.Б.С., им бы не пришлось идти на сделку с собственной совестью.        — Уж простите, мистер Мэй, — перебил его прокурор, — но… не вы ли подписали договор с этой организацией для того, чтобы доставить свою подопечную в штаб-квартиру Глаз Аргоса?        В коллегии присяжных послышались шокированные вздохи и перешёптывания.        — Это был я, правда. Я не отрицаю того, что сделал. И именно поэтому не считаю, что мои подзащитные виновны, — ответил мистер Мэй и тут же достал из папки какую-то бумагу с подписью и поднял на всеобщее обозрение. — Особенно мисс Мельникова, для которой ещё одним смягчающим обстоятельством является… её беременность, подтверждённая за день до судебного заседания.        — Стоп, что? — удивилась Саша.        — Рита? — следом вырвалось у Андрея.        Да, он догадывался об этом ещё с того дня, когда они оказались на Уровне 52. Но он не хотел верить. Однако то, что произошло между ними в пещере на Уровне 23… всё же дало о себе знать. И теперь Андрей даже не понимал, как ему реагировать. Он был одновременно и шокирован, и напуган, и… счастлив?        — Прошу оправдать моих подзащитных и принять во внимание приведённые мной факты при вынесении приговора.        Мистер Мэй вернулся на своё место, и на мгновение в судебном зале наступила тишина.        — Желают ли обвиняемые высказаться? — спросил судья.        — Да… ваша честь, — вскочила Рита со места. — Могу ли я просить вас и присяжных… о снисхождении к моим друзьям?        Судья никак не прерывал её, а прокурор, сидевший напротив, даже опешил от настолько наивной просьбы.        — Да, возможно, мы совершили не самый хороший поступок. Но… мои друзья не виноваты ни в чём. Они просто пытались спасти меня. Я знаю, что им пришлось переступить через себя ради этого. И… считаю, что их наказание несправедливо!        Рита повернулась к присяжным, и на мгновения блеснули её слезящиеся глаза.        — Разве вы бы не пошли на преступление, чтобы спасти того… кто вам дорог? Разве вы бы не забыли себя во имя любимых людей?        Смирение или напористость… Андрей и забыл, какой смелой иногда может быть Рита, когда дело касается того, что ей действительно дорого. Как свобода. Как духовные ценности… Как семья.        — Да, я признаю свою вину. Но прошу вас… помилуйте моих товарищей. Они не заслуживают той участи, которую озвучил господин Бланш. — Рита обратилась к прокурору. — Простите за грубость, но… правосудие, которое вы хотите совершить над нами… не такое уж и правое с точки зрения морали.        — Вам ли говорить о морали, сидя на скамье подсудимых, мисс, — съязвил тот.        — Не мне, вы правы, — ответила Рита без какого-либо смятения. — Но и не вам судить нас, господин Бланш. Это не в ваших обязанностях.        Если бы Саше три месяца назад сказали, что Рита способна своими словами надломить эго государственного обвинителя, она бы ни за что не поверила. Но сейчас, когда она видела, с каким недовольным лицом сидел прокурор… она верила. Верила и восхищалась Ритой.        — Кто-то из подсудимых ещё желает выступить?        — Мисс Андропова, вы… может, попробуете повлиять на присяжных? — вдруг предложил мистер Мэй.        — Вы думаете, у меня ещё есть шанс переубедить кого-то, что я не виновна?        — Вы можете повлиять на строгость наказания.        Саше казалось, что она уже не сможет вернуть репутацию, так сильно испорченную благодаря Дитя. Да и предварительный приговор… не прибавил никакой уверенности. Но… вдруг шанс ещё есть? Шанс раскаяться и облегчить душу хотя бы перед судьёй, а дальше… будь что будет.        — Ваша честь, могу ли я сказать пару слов? — спросил Андрей и встал со своего места.        — Да, прошу.        — Я не знаю, примете ли вы это во внимание, однако убийство, совершённое нашей подругой, помогло нам не совершить то же самое убийство, но уже коллективно. По сути дела, она приняла на себя всю ответственность. Поэтому, если позволите… дайте нам одинаковый с Андроповой тюремный срок. Ради справедливости. Два года, десять лет или по пять лет… выбор за вами, ваша честь.        — Я согласен с теми же условиями, — сказал Тим. — Если уж принять вину за случившееся, то поровну.        — Я тоже, — следом отозвалась Рита.        — Не надо! — воскликнула Саша, резко встав со стула. — Пожалуйста, прекратите!        — Подсудимая, успокойтесь!        Дыхание перехватило от волнения. Биение сердца ощущалось даже в запястьях, упирающихся в стол.        — Ваша честь, я правда признаю свою вину! И я… правда готова понести то наказание, что озвучил господин Бланш.        На секунду она вспомнила о папе. Саша никогда и не думала о том, что так подведёт его и окажется преступницей. Так больно… до едва сдерживаемого плача.        — Мой отец работал в полиции, и он… был, наверное, одним из самых справедливых и честных сотрудников, которых знал наш город. И я не хочу позорить его память своими преступлениями, — сказала Саша, глядя на судью. — И, если уж я должна быть наказана… так тому и быть.

***

       Заседание было прервано совещанием присяжных. И, кажется, оно слегка затянулось: странники пребывали в нервном ожидании уже третий час. Но помимо ожидания приговора, было и кое-что ещё, что беспокоило их.        — А… как ты вообще поняла, что ты беременна? — спросил Тим.        — Я думаю, девушки такие вещи обязательно чувствуют, — ответила Рита с улыбкой. — Особенно, когда проходит около двух недель. Удивительно, как с такой беготнёй я вообще сохранила ребёнка…        — С ума сойти… — проговорил Андрей. — Я стану отцом… Господи, я стану отцом!        — Так ты рад?! — удивилась Рита. — Я думала… ты будешь против.        Андрей крепко обнял её. Он почти расплакался, но сумел сдержаться от слёз в присутствии мистера Мэя за дверью.        — Чертовски рад. Но… — Радость быстро пропала с его глаз. — Я не представляю, как мы будем жить с этим дальше, если вдруг приговор будет таким же, каким был предварительный.        — А если всё же нас оправдают? — предположил Тим. — В обычной семейной жизни тоже ничего простого. Всё же растить ребёнка — это не мир спасать от Дитя.        — Уж с этим, поверь, справиться намного проще, чем с Дитя и его оравой сущностей, — сказала Саша. — Хотя соглашусь, трудновато будет.        — И я принимаю это, — парировала Рита.        — Как и я, — согласился следом Андрей. — Кстати, поздравляю вас с Тимом — вы будете тётей и дядей нашему ребёнку.        — Большая честь… — проговорила Саша с грустной усмешкой. — Правда, не думаю, что он будет рад тому, что его родственники уголовники.        Странники резко затихли, как и их воодушевление по поводу неожиданной новости от мистера Мэя и Риты. Ведь всё могло перечеркнуть одно-единственное решение судьи. А судья… наверняка не любит жалеть тех, кто нарушил закон.        — Можете радоваться.        В дверь комнаты, где находились странники, постучался мистер Мэй.        — Присяжные никого из вас не посчитали виновными. У нас ещё есть шанс выиграть дело.        — Правда? — встрепенулась Саша. — Даже меня не считают виновной?        — Даже вас. Присяжных очень растрогало ваше чистосердечное признание на заседании, поэтому они решили, что вы заслуживаете второго шанса. Однако… всё же, окончательное решение должен принять судья.        Облегчение, которое, казалось бы, вот-вот должно было войти в душу, снова трусливо сбежало. Да, в глазах присяжных странники уже не были виновными, но будет ли такого же мнения судья из Глаз Аргоса? Готов ли он простить такое прегрешение ценой репутации как адепта закона?        — Я сделал всё, что мог. Увы, но полномочия адвоката заканчиваются на этапе прений.        — Вы и так нам помогли, мистер Мэй, — сказала Рита в утешение. — Спасибо вам.        — Но зачем вы нам помогали? Мы ведь вас чуть не убили, — спросила Саша. — Разве вы имеете с этого какую-то выгоду?        — Считайте это… моральным долгом перед теми, кто наконец избавил Закулисье от жестокости Дитя.        Мистер Мэй что-то недоговаривал. Что-то… очень личное, сокровенное. Что-то, что беспокоило его, но не могло найти выхода. И, возможно, уже никогда не найдёт и навсегда останется сокрытым в душе бывшего сотрудника Глаз Аргоса.

***

       Три часа тянулись долго и мучительно, словно вечность в космическом вакууме. Но, в конце концов, странники снова оказались в зале суда на оглашении приговора. Всё в той же компании мистера Мэя, мистера Бланша, присяжных и судьи, что так внимательно смотрел на обвиняемых. Но без замешательства он всё же приступил к своему делу.        — Честно признаюсь, ни разу за всю свою практику не сталкивался с делами, подобными этому. Поэтому решение по нему давалось с трудом мне так же, как и вам, господа присяжные.        Лишь официальная часть с объявлением состава суда и статей, по которым судили странников, заставляла трястись и потеть. Время в тот момент будто нарочно замедлилось, а воздух стал невыносимо душным. На стену хотелось лезть, лишь бы это мучение наконец закончилось.        — На основании исследованных на судебном заседании доказательств приговариваю… признать Андропову, Зотова, Аскерова и Мельникову невиновными в силу обстоятельств, побудивших подсудимых нарушить закон, а также смягчающих обстоятельств.        Именно в тот момент Саше захотелось разрыдаться: то ли от счастья, то ли от остатков страха. Что, собственно, и произошло, когда она уткнулась в плечо сидевшего рядом Тима и дала волю слезам.        — Эй-эй, ты чего? Всё хорошо, всё хорошо, Саш, — Он приобнял её. — Нам уже ничего не угрожает. Всё нормально…        — Ух, слава Богу, — выдохнула Рита.        — Однако…        Неожиданно возникшее «однако» заставило странников повернуться к судье.        — Мисс Мельникова, вы будете обязаны участвовать в запуске проекта по прорыву пространства. Такое условие ставит наша организация, и вы… увы, но у вас нет выбора. Вы лишаетесь права покинуть Уровень 11 в течение года ввиду вашего особого положения. Лицензию странника вы сможете вернуть только после достижения какого-либо результата в запуске проекта, — сказал судья и положил лист с вердиктом на стол. — Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.        — Подождите, что?! — воскликнул Андрей и уже хотел было встать, но Рита тут же схватила его за руку.        — Не надо, Андрей. Пожалуйста, — взмолилась она.        — Ты же можешь там… Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится! — Андрей задыхался. — Господи, ну зачем…        — Успокойся, прошу.        Рита не выглядела напуганной или тревожной. Кажется, она принимала то, что должно с ней случиться через год.        — Таковы условия приговора, мы уже ничего не сможем сделать. — Она всё пыталась найти нужные слова, но получалось с трудом. — К тому же… за год наверняка всё смогут тщательно изучить и подготовить. И тогда… всё будет хорошо. И я не погибну. Может, даже без обмороков обойдётся.        Андрей печально смотрел на Риту, пока она слабо улыбалась ему и держала его за руку. Может, она и боялась, поэтому пыталась скрыть переживания за оптимизмом, однако одним лишь внешним спокойствием заставляла поверить — всё не так уж и страшно.        — Подсудимые, встаньте, — попросил судья. — Вам понятен ваш приговор?        — Да, ваша честь, — ответил Тим.        — Понятен, — следом ответила Саша.        — Да, понятен… ваша честь.        Ответ Риты прозвучал грустно. Почти обречённо.        — Понятен, ваша честь, — отозвался Андрей угрюмо.        — Тогда судебное заседание объявляю закрытым.

***

       Тёплый ветер на возрождающихся солнечных улицах Бесконечного города нежно обнимал после холода судебного зала. Странники проходили мимо домов, которые так долго были их соседями, и думали. Думали о многом, но уже не о таком мрачном, как раньше.        — Как только мы разобрались с ещё одной трудностью, возникла очередная. Такое ощущение, что нас недолюбливает судьба, — проговорил Тим.        — По крайней мере, с Дитя наконец покончено, — сказала Рита и посмотрела в небо. — С экспериментами… я как-нибудь справлюсь.        — Мы справимся, — дополнил Андрей. — Обязательно справимся.        Сквер возле развалин бизнес-центра, с которого всё и началось, походил на место бомбардировки. От его прежних дорожек остались лишь обломки кирпича да контуры, а от посаженной растительности — одни воспоминания.        — Что ж… и что мы будем делать дальше? — спросила Саша.        — Нам с Ритой придётся остаться в Бесконечном городе на год. Я не могу бросить её одной, — ответил Андрей. — А у вас с Тимом… есть выбор. Вы можете остаться с нами или пойти искать выход из Закулисья и закончить наше начатое дело. Вы в праве решить так, как вы хотите. Я не обязываю вас ни к чему.        — Что думаешь, Саш? — спросил Тим.        — А… что думаешь ты?        — Я хочу услышать твоё мнение.        Казалось бы, долгожданная свобода как от Дитя, так и от преследования. То, о чём так долго мечтала Саша. Но… так ли ей нужна эта Сцена, если путь до неё она совершит без тех людей, которые стали ей близки? Разве ей так нужно одиночество, как об этом твердило Дитя? А… как же тогда мама? Как же те немногие друзья со Сцены? Неужели Саша забыла о них?        — Я… не знаю, — вздохнула она. — С одной стороны, я хочу вернуться домой, а с другой… я не хочу бросать вас. Меня ж… совесть замучает, если я вас здесь брошу!        — Хочешь, я снова подброшу монетку? — предложил Андрей.        — Ну мы же не на зачёте, чтобы мне так оценку ставили!        — Но, когда мы выбирали, кто пойдёт вместе с Ритой, ты благополучно про это забыла.        — Тогда была не та ситуация!        — Хорошо, допустим.        Бросить близких или забыть о Сцене на целый год? И снова эта дилемма между собственными желаниями и чувствами, как это было с Дитя. Почему? Почему это всё повторяется вновь? Почему даже мирное время может мучить настолько сложным выбором?        — Тим, а ты как? Что хочешь делать?        — Я остаюсь, — ответил он и улыбнулся: — Буду помогать вам с ребёнком.        — А… как же твоя семья? — спросила Саша. — Учёба, в конце концов?        — Родители знают, что я в порядке и обязательно вернусь. А остальное для меня уже не играет роли. Даже учёба. Да и… мы ведь даже пока не знаем, куда идти. Смысл нам шататься по Закулисью и тратить время впустую на поиски того, что может лежать совсем рядом?        — Точно…        Только в эту секунду до Саши дошло, что она до сих пор не вспомнила дорогу до выхода из Закулисья. Возможно, она надеялась, что обязательно её вспомнит уже в процессе… только вот когда настанет этот самый момент просветления? Завтра? Через неделю? Через год? А может, вообще никогда? Может, странникам и вовсе суждено навсегда остаться в стенах Бесконечного города? Может, если Саша покинет Уровень 11, она уже никогда не сможет увидеться с друзьями? А… хочет ли она этого? Хочет ли она расстаться с ними?        — Я могу кинуть монетку, правда. И, если тебе не понравится исход, ты обязательно поймёшь, какой выбор хочешь совершить.        — Я уже совершила выбор… Я остаюсь с вами.        Почти тут же Рита обняла Сашу, испугав её таким неожиданным действием.        — Может, я и не самая хорошая нянька для ребёнка, но деньги в семью носить буду.        — Возьмём на заметку, Андропова, — ответил Андрей, подмигнув. — Бизнесвумен ты наша…        Пусть солнца в небе не было видно, но странники всё равно ощущали горячие ладошки его лучей. Шум оживающего Города и весёлые крики играющих неподалёку детей наполняли истощённую душу умиротворением и надеждой. Да, предстоит ещё немало работы по восстановлению домов и психики, однако… ветер возвращался. И Саша чувствовала это.