Исчезнувшие. Дитя Закулисья

       Разруха и печаль — такими словами можно было охарактеризовать Уровень 22. Часть потолков и перекрытий обрушились и теперь красовались голой арматурой. Пыльный туман низко висел над полом, но при этом всё равно умудрялся раздражать нос.        — Подумать только — а ведь здесь когда-то жила большая нация… — проговорил Андрей, пока вёл товарищей по Уровню. — И эта нация сама себя и разрушила.        — А что здесь вообще случилось? — спросил Тим. — Мне почему-то всегда казалось, что города Закулисья более стабильны, чем города Сцены. Ни тебе митингов, ни оппозиции…        — У Эмстэйбла была немного другая ситуация. Его устройство представляло из себя строгую иерархию: на верхних этажах жили богачи, на нижних — бедняки, многие из которых концы с концами даже не сводили. Должно быть, именно по этой причине Эмстейбл в один прекрасный день прекратил своё существование.        Такое гордое название — а что осталось от него? Одни пыльные руины и воспоминания. Как будто Эмстейбла и не существовало вовсе, а эти кучи кирпичей и сломанной мебели — лишь генерация Уровня. Всё же, люди действительно глупы. Какими были в начале времён, такими и остались. Жалкими, жадными до власти и удовлетворения лишь своих потребностей. Эгоисты по своей природе… Самые отвратительные существа этого мира. Самые настоящие паразиты…        — Да заткнись ты, — тихо буркнула Саша в адрес собственных мыслей.        К счастью, её никто не услышал. Что бы то ни было, но в последнее время Саша чувствовала, что у неё что-то не так с головой. В мысли будто пробралась грязь, а, как только в её руках оказывался пистолет или нож, сердце начинало учащённо биться, как бы выжидая действий со стороны Саши. Что-то тянуло её причинить вред либо себе… либо окружающим. Даже тогда, когда они спасали Риту, её не раз посещали мысли об убийстве. И если там она ещё смогла себя сдержать, то на Уровне 13… у неё помутился рассудок. Так резко, словно он шагнул с утёса прямо в пропасть безумия. Просто сорвался вниз, в самую бездну… Возможно, миндальная вода ещё хоть как-то помогала вернуть мозги на место, однако нехорошие мысли посещали голову и так.        Приходилось тщательнее смотреть под ноги и крепче держать фонарик: дорога была настолько неровной и тёмной, что затрудняла перемещение по Уровню. Пару раз Саша спотыкалась и обдирала руки о края обломков. Но всё же раны не были смертельными.        — Зачем людям бояться Дитя, когда с самоуничтожением они справляются прекрасно и без него? — задался риторическим вопросом Тим. — Порой мне кажется, что мы, люди, и есть самые страшные сущности в этом мире.        — А ведь в какой-то мере ты прав, — признался Андрей. — Ни одно другое живое существо не захочет убить себе подобного лишь по причине различий. Это только у нас… такие заскоки.        — Но не все же люди жестокие, — возразила Рита. — Есть же в нас и хорошее… Мы ведь можем творить не только зло, но и добро.        — Это само собой. Только вот… чего в нас больше — светлого или тёмного?        Тим был честен и больше не скрывал своих истинных мыслей — Саша знала это. И радовалась этому. Ведь он наконец-то не побоялся показаться не таким, каким его привыкли видеть.        — Мне кажется, это лишь наш выбор, — сказала Саша. — Мы сами выбираем свой путь и свою сторону.        Да что ты говоришь, Асечка? Так значит, убийство того несчастного нтозника — твой выбор?        — Есть в этом что-то, — сказал Андрей. — Только не в том случае, когда человек… болен.        — Вы на что-то намекаете? — немного холодно отозвалась Саша, ведь ей показалось, что речь шла о ней.        — Ни на что я не намекаю. Просто стараюсь смотреть на вещи с точки зрения диалектики.        — Ух ты, хоть кто-то философию помнит… — проговорил Тим.        — Давайте просто остановимся на том, что люди не хорошие и не плохие. Просто… — Рита запнулась.        — Просто иногда сталкиваются интересами, — закончил за неё Андрей. — На самом же деле, кто такой плохой человек? Это тот, кто не вписывается в нашу систему ценностей.        — Чую, когда мы выберемся, вы из физика переквалифицируетесь в философа, — проговорила Саша.        Виды запылённого и разрушенного Эмстейбла навевали мысли о том, что в мире нет ничего вечного. Умирают люди, умирают города, умирают целые вселенные… А всё остальное продолжает своё существование, как будто и не было всех этих смертей. Печально осознавать, что и после твоей смерти, возможно, мир продолжит оставаться равнодушным…        «Но я не забыла о тебе, пап. И никогда в жизни не забуду».        По пути попадалась развалившаяся мебель и ржавая электроника, коей было не так много. Должно быть, странников перебросило на средние этажи, где жили люди небольшого достатка. В некоторых старых шкафах странники нашли полезные вещи. К примеру, Саша наконец смогла отыскать патроны для пистолета. А в другом ящике того же шкафа нашлось несколько батареек для фонариков. Да, пусть Эмстейбл был мёртв, но он до сих пор помогал странникам в их нелёгком путешествии. Чем мог, по крупицам. Он делился последним, что у него осталось, и при этом сам постепенно разваливался по кускам. Словно хотел тем самым извиниться за грехи своих ушедших жителей…        — Как думаете, может ли такое же случится с Бесконечным Городом? — спросила Рита. — Может ли он так же… погибнуть?        — Вряд ли. Это же один из главных торговых узлов Закулисья! — ответил Андрей. — К тому же, там нет такого социального неравенства, как в Эмстейбле.        — А вдруг? Случится какая-нибудь катастрофа, ещё что-то… — предположил Тим.        — Это не Сцена, чтобы дома разрушались из-за землетрясений. И вообще… Стоп! Дальше обрыв!        Впереди и вправду на огромный радиус расползлось пятно ямы, дно которой было закрыто чернотой. Пол под ногами, стоявшими неподалёку от края, опасно шуршал и осыпался. Казалось, что ещё чуть-чуть — и можно будет провалиться с концами.        Андрей занёс руку с навигатором над пропастью.        — Я был прав — это действительно проход на Уровень 23. И, если мы хотим туда попасть, нам придётся падать в эту дыру, — сказал он, убрав руку обратно.        Саша сделала мелкий шаг к краю и с опаской глянула вниз. Как-то не очень хотелось рисковать целостью своих конечностей, чтобы перейти на другой Уровень.        — С какой вероятностью мы не переломаем себе все кости? — спросил Тим, подойдя к краю поближе.        — Учитывая физику этого перехода… мы должны отделаться только ушибами, — ответил Андрей.        — Откуда вы вообще знаете, что мы не пострадаем?        Андрей задумался, в то время как его навигатор начал настойчиво пищать.        — Я просто знаю это. Не спрашивай, откуда. Понятия не имею, — ответил он. — В последнее время большинство моих предположений сбывается, а меня это даже не удивляет. Будто я всё это с самого рождения знаю…        Эта бездна внизу… притягивала. Пусть она и пугала, но при этом вызывала невероятное желание броситься в неизвестность и отдаться на волю судьбы. Всё внутри колебалось от некоторого сомнения и страха. Но за что бояться, когда эта смерть уже не будет первой?        Странники не успели даже понять, когда Андрей, вдохнув, шагнул прямо в бездну и растворился в ней.        — Андрей! — крикнула Рита, бросившись прямо к краю. Но прыгнуть за ним она не решилась.        Саша снова посмотрела под ноги. Голову закружило, хотя было не понятно, какая же там высота падения. Нужно решаться, другого выхода нет.        — Давайте на счёт «три» прыгнем? — предложила она.        — А ты уверена, что это хорошая идея? — спросил Тим.        — Не очень… Но меня это не останавливает!        Не начиная отсчёта, Саша шагнула над пропастью и в считанные секунды потеряла землю под ногами. Воздух в ушах засвистел и запел от электромагнитных колебаний, а всё внутри будто подскочило вверх и застыло в этом положении. Глаза закрылись сами собой, а разум всё же позволил принять то, что может случится, когда Саша окажется на Уровне 23…        Падение не откликнулось ничем, кроме ушиба о ветку какого-то дерева, за которую Саша ненароком зацепилась перед тем, как приземлилась в густую траву. Удар прошёлся через всё тело, но болевой шок быстро покинул его.        — Ну наконец-то… А я уж думал, что вы меня тут решили одного бросить, — послышался голос Андрея, а затем он сам подошёл к Саше и помог ей встать.        — Ага, как же? А кто нас по Закулисью вести будет? — усмехнулась она.        На Уровне 23 царил полумрак: ветви деревьев настолько плотно сплетались между собой, что не могли пропустить достаточно света. Но и это не мешало рассмотреть богатую флору этого чудного места: нереально огромные деревья, мягкая и шелестящая трава, неизвестные науке цветы и кустарники, обширные ковры зелёного и голубоватого мха… Казалось, в этом месте концентрат понятия жизни был насыщенным. Даже джунгли Сцены не могли сравнится с этим невероятным лесом.        Запах влажной и тёплой земли навевал чувство спокойствия, как и звуки Уровня: шелест листвы над головой, далёкие крики каких-то птиц и различных сущностей, гул ветра, гуляющего в пещерах, что виднелись неподалёку. Всё это казалось настолько нереальным, что волей-неволей хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон.        За спиной раздался звук падения, а следом кто-то прокряхтел. И когда Саша обернулась, то увидела лежащих на траве Тима и Риту.        — Ох, ёлки-палки…        Тим опять умудрился приземлиться на спину. Удивительно было, как он ещё с такими падениями не стал инвалидом… Рите же повезло чуть больше, хоть и относительно.        — Ну что — куда мы дальше? — спросила Саша у Андрея, пока остальные странники приходили в себя после перемещения между Уровнями.        Тем временем Андрей возился с навигатором и осматривался по сторонам. Выглядел он как обычно сосредоточенно. Но вместе с этой сосредоточенностью виднелась усталость движений. Отдых был нужен как никогда кстати.        — Где-то в десятке километров отсюда есть выход на Уровень 65. Но почему-то мне кажется, что мы за один раз это расстояние не преодолеем. Поэтому… предлагаю нам устроиться в какой-нибудь из пещер неподалёку и час отдохнуть. Все согласны?        — Что за вопрос? Конечно да, — ответил Тим.        — Тогда за мной!        Пещерный коридор зарос папоротником и мхом, а из трещин в стенах виднелись светящиеся грибы, с которых сыпались мелкие споры, похожие на блёстки. Из глубин пещер эхом доносилось журчание воды, свист сквозного ветра и голоса множества сущностей. Уровень 23 не прекращал удивлять своими пейзажами, будто взятыми из снов маститого исследователя джунглей. Взгляд старался зацепиться за каждую деталь, но не мог уловить всё, что так хотелось запечатлеть…        Рука скользнула по холодной шершавой каменной стене и коснулась мягкого и пушистого мха. Прежнее напряжение постепенно спадало, хотя Уровень 23 тоже мог скрывать опасность. Однако пока он показывал лишь лучшую свою сторону. Казалось, как в таком месте, как Закулисье, вообще может существовать не только ужасное… но и прекрасное? Как уживаются между собой смерть и невероятная красота? Неужели в этом противоречии и есть сама жизнь?        Перед глазами странников предстала небольшая, но просторная пещера, над которой посередине отсутствовал потолок, а вместо этого открывался вид на сплетённые ветви многолетних деревьев. Через эти ветви и листву еле-еле проглядывалось ночное небо, но при этом в самой пещере было относительно светло.        — Здесь останемся? — спросила Саша.        — Да, наверное. Тут довольно безопасно: поблизости ни единой враждебной сущности, — ответил Андрей. — Но лучше всё-таки, чтобы кто-то оставался настороже.        Маленькая пещера, находившаяся ниже по коридору от места пристанища, была наполнена спокойной, почти полной тишиной и тусклым голубым светом. Над головой летали светлячки, а мох под ногами походил на мягкий ковёр. Именно такая обстановка подходила Рите для того, чтобы учиться владению собственными способностями. Пока что она пыталась вызвать собственное свечение, но единственное, что у неё выходило, так это заставлять светозайчиков летать вместе со светлячками. В общем, обучение давалось с трудом. Иногда даже Рита думала, что её усилия напрасны. Но вовремя останавливала себя от поспешных выводов.        — Как там говорил Андрей… просто найти закономерность, вот и всё.        Щёки слегка вспыхнули, а в груди стало тепло от упоминания любимого человека. Рита до сих пор не могла свыкнуться с тем, что теперь они вместе. Да, казалось, всё осталось тем же. Но не внутри. И Рита это прекрасно чувствовала.        Ненароком она вспомнила, как весной перед концом первого курса они с Андреем шли по парку и обсуждали устройство фонарей. В тот момент в городе стоял ранний вечер, а зелёные заросли отчётливо выделяли кусты только-только распустившейся сирени. И ведь тогда Рита ещё даже не представляла, что влюбится в собственного преподавателя. И не представляла, что всё окажется взаимно…        В голове что-то тихо загудело, а соседняя стена стала чуть светлее. И как только Рита подошла к ней ближе, она поняла, что… всё-таки смогла засветиться. Спустя около десяти попыток. Но что послужило поводом для свечения? Вокруг не было ничего, что могло бы напугать Риту. Единственное, что было с ней — тёплое воспоминание об Андрее и чувства к нему. Могло ли всё это заставить её светиться?        — Звезда очей моих… — услышала Рита голос Андрея.        Она не поняла, когда он появился в пещере, но была безумно рада видеть его, поэтому легонько улыбнулась ему и вышла навстречу.        — Вижу, делаешь успехи в практике, — сказал Андрей и по-доброму усмехнулся. — Другого я и не ожидал.        — Ты слишком высокого обо мне мнения, — ответила Рита и прижалась к нему, на что в ответ её тоже обняли.        — Это просто кое-кто себя недооценивает.        Андрей бережно прижал голову Риты к своей груди и спокойно вздохнул.        — Оказывается, мне так мало нужно для счастья. Лишь бы ты была рядом, — сказал он. — А уж на Сцене или в Закулисье… нет никакой разницы.        Хотелось забыть обо всём: об опасностях, поджидающих за каждым углом, о преследовании, о поиске выхода. Зачем обо всём этом беспокоиться, если можно обнять любимого человека и оказаться в самом безопасном месте в этом мире?        — Знала бы ты, как я тебя люблю, Рит…        Андрей легонько поцеловал её в макушку.        — Жаль, что я не смогу передать это словами. Не силён, понимаешь ли, в поэзии… — сказал он и усмехнулся.        — Мне этого и не надо. Достаточно того, что ты со мной, — ответила Рита и подняла на него глаза. — Правда… Ты ведь был прав, когда сказал, что для счастья нужно мало. Чтобы человек был жив, чтобы ничто ему не угрожало, а рядом находился тот, кому можно довериться.        Взгляд скользнул вниз, под ноги.        — Как жаль, что я не понимала этого раньше…        — Я и сам не понял это сразу. И не понимал до того момента, пока не потерял жену. И до того, пока не оказался в Закулисье.        Над головой со звуками, похожими на шёпот, пролетел рой разноцветных светлячков. Рита подняла голову и завороженно уставилась на это множество огоньков, что сияли в воздухе.        — «Извинения Садовода»… Знаешь, никогда бы не подумал, что в Закулисье может обитать что-то, кроме тварей, мечтающих расправиться с человеком или подчинить его своей воле.        — Это ведь как с людьми. Кроме плохого, есть и хорошее. Эти понятия сменяются и делают друг друга по-своему ценными, — сказала Рита и вернула взгляд на Андрея. — В этом и есть жизнь, не так ли?        — Может быть…        Вдали, где-то снаружи пещер послышался резкий вскрик какой-то сущности, от чего Рита в испуге шагнула ближе к Андрею. Но она не рассчитала собственную, пусть даже и небольшую силу и заставила его пошатнуться и потерять равновесие. И поэтому уже в считанные секунды они вдвоём оказались в траве. Ладони, удержавшие Риту от полного падения, ощутили под собой крупинки холодной почвы. Андрей же болезненно выдохнул и прикрыл глаза. Кажется, он ушибся головой при падении.        — Прости… — сказала Рита, но тут же почувствовала, что руки Андрея обняли её за талию и придвинули её ближе к себе. Только тогда она поняла, что нависает над ним.        В следующий же миг Андрей оказался над Ритой, а шею сзади защекотала трава. Лицо горело, и Рита чувствовала это. И слышала стук сердца прямо в ушах. Серые глаза Андрея внимательно и немного устало глядели на неё. Но читалось в этом взгляде и что-то ещё… И от этого в груди слабо-слабо начинало ныть.        — Прощаю, — ответил он с улыбкой.        Медленно, словно опасаясь чего-то, Андрей приблизился к Рите и втянул её в поцелуй. Сначала поверхностный, но быстро переросший в нечто страстное. Может, что-то в разуме говорило о том, что это неправильно и Бог за такую порочную любовь наказывает… Но Рита забыла об этом. Что порочного в том, чтобы любить?        Разорвав долгий поцелуй, Андрей спустился чуть ниже к шее Риты. Интуиция уже знала о том, что должно быть дальше, а всё внутри трепетало и ждало. Рита понимала, что это и есть желание. Было страшно признаваться самой себе в том, что отношения — это не только невинное, но и нечто более глубокое, кажущееся грешным и даже страшным.        — Андрей… — чуть ли не простонала Рита, пытаясь остановить то, что ей не хотелось заканчивать. — Не надо… Пожалуйста.        — Почему? Что-то не так?        Рита покачала головой и стыдливо отвела её в сторону.        — Это неправильно. Мы с тобой… мы даже не женаты. Так неправильно.        В последнее время многие вещи в разуме Риты перевернулись с ног на голову. Рамки религии становились слабее, и вместе с этим ослабевали ограничения и моральные устои. В них постепенно терялся смысл, ведь не виделась причина… Но разве так можно?        Рука Андрея бережно повернула голову Риты обратно и легла на её щеку.        — Но я ведь люблю тебя. Разве это неправильно? — спросил Андрей. — Любовь и похоть — это разные вещи. И вообще… пусть тот похотливый идиот, который позволил… опорочить тебя, горит в аду за свой грех.        От волнения участилось дыхание, которое Рита прекрасно слышала и чувствовала, когда разгорячённый организм раздражал холодный воздух пещеры. Возможно, дело было и не принципах, а в подсознательном страхе. Болезненный опыт всё ещё жил в голове и не давал отдаться ситуации.        — Я понимаю, тебе страшно, — прошептал Андрей. — Я знаю, что тебе трудно доверять после того, что с тобой случилось… Но прошу, просто доверься мне.        Шею обжёг очередной слабый поцелуй. Рита еле сдержала стон и сильнее покраснела.        — Я… не причиню тебе боли. Поверь мне. Просто закрой глаза… и позволь всему случиться.        Мир снова замкнулся на этой маленькой пещере и на них двоих. Быть может, это всё и было неправильно, но какое теперь это имеет значение? Разве любовь может быть грешной? Разве проявлять её — преступление? И разве что-то должно её ограничивать, когда она взаимна?..        Несмотря на неудобство, Саше удалось уснуть довольно быстро. И так же быстро вокруг образовалась тёмная и полуразрушенная комната того самого дома, в котором Саша пыталась защититься от тьмы. Однако вовремя она покинула свой сон: что было бы с ней, столкнись она с той неизвестной сущностью из темноты?        Белый огонёк свечи всё ещё горел, а от стены к стене висели нити странной чёрной паутины. Когда Саша случайно коснулась её, то не смогла снять. Будто это была не паутина вовсе, а натянутые проводки.        «Что вообще произошло? Почему я снова здесь?»        Пусть душу скрёб навязчивый страх перед неизвестностью, пришлось сделать несколько аккуратных шагов вперёд. Ноги еле-еле пробирались через препятствие в виде этих чёрных нитей и чудом не путались в них. Тем временем Саша думала о том, кто же это сделал. И что это за «растяжка»? Ловчая сеть? Но для кого?        — Я до сих пор не могу понять… Тебя обманывают, а ты не можешь этого увидеть. Все пытались предупредить тебя об опасности, но ты сама пришла к тому, кто погубит твою жизнь…        Саша дошла до выхода из комнаты, когда услышала голос, что преследовал её уже больше месяца.        — Опять ты? Чем на этот раз собираешься меня удивить? — спросила Саша, как только окончательно оказалась в коридоре и увидела, что на чёрных нитях появился яркий красный отблеск.        — Я собираюсь показать себя. Только… тебе нужно чуть-чуть подождать и наконец порадовать меня. Скажи мне, кто я. Неужели так сложно об этом догадаться?        Кажется, натяжение нитей стало послабее, ведь они прогнулись к полу. Левая рука как-то умудрилась запутаться в одной из них и теперь не хотела распутываться.        — Это ведь… ты всё это время говорил со мной? — спросила Саша, бегло оглядываясь по сторонам и пытаясь найти обладателя голоса.        — Да.        Душа застыла в ужасающем осознании. Саша услышала свой собственный голос, только более искажённый. Будто с ней заговорил её злобный двойник.        — Думаешь, я с тобой только беседы вела? Как же долго ты соображаешь, Ася…        — Так дай мне нормальную подсказку! Хватит ходить вокруг да около!        Когда Саша попыталась сделать ещё один шаг, то почувствовала, что её ноги тоже запутались в чёрной нити. Тело напряглось, а внутри всё тревожно задрожало. Саша почувствовала себя загнанной в угол. Пойманной в ловушку бабочкой, которую скоро съест паук. А, что самое главное, где-то отдалённо в разуме бабочка понимала, что за паука она скоро увидит…        — Помнишь утро после ночи, когда ты отнесла амулет? Помнишь, как у тебя начался приступ боли? Помнишь, как все говорили о том, что Дитя… — голос посмеялся, — что Дитя куда-то исчезло? Не догадываешься, где оно сейчас?        Всё сходилось лишь к одному выводу. Но… в это было почти невозможно поверить. Ещё больше захотелось освободиться, но петли паутины затягивались всё туже и туже.        — Неужели ты думаешь, что была знакома с тем рыжим парнем пятнадцать лет назад, когда ему было ещё не так много лет и его не пускали дальше Уровня 11? Зато с его отцом из Н.Т.О.З. ты наверняка хорошо знакома… Удивительно, как могут повториться убийства в одном и том же месте, совершённые одним и тем же человеком.        Из соседней комнаты раздалось тихое пение. В нитях, так больно впившихся в кожу, запуталась правая рука. Сердце ушло в пятки от осознания беспомощности и бессилия. Ей некуда деваться…        — Ну же, Саша, ответь. Ты же уже знаешь правду, и мне очень хочется услышать её от тебя.        Всё внутри замерло в тревожном ожидании появления сущности, что всё это время терроризировала Сашу. Но при этом она пыталась вырваться из этой сети, однако та лишь сильнее натягивалась. С каждой секундой становилось всё сложнее двигаться, а в некогда тёмных коридорах разрушенного дома загорелся тусклый красный свет.        Уже поздно. Мотылёк попал в лапы паука.        — Ты… так ты и есть Дитя? — спросила Саша, уже не уверенная в том, что она выпутается.        Позади почувствовался холод и послышались шаги. И когда Саша обернулась, то увидела идущую в её сторону женскую тень с белыми светящимися глазами и довольной белой ухмылкой. Видимо, она радовалась очередной победе над человеком. Но… почему она так не похожа на плачущую тень, что преследовала Сашу? Кто тогда стоит за этой тенью?        — Наконец-то. А то я уже начинала сомневаться в наличии у тебя мозга…        Тень Дитя плавно скользила по полу, но при этом всё равно звучала так, будто шагала. И от этого становилось немного не по себе. Мало того, что эта сущность копировала голос Саши, так ещё теперь пыталась копировать походку.        — Ну конечно, и как я не догадалась сразу… Тварь, которая ползает внутри и жить спокойно не даёт, — прошипела Саша, сверля взглядом проходящего мимо Дитя.        — Между прочим, ты сама на это согласилась.        — И когда же это?        — Когда Гриша передал тебе амулет. Хорошую вещь, похожую на договор. Только он, увы, забыл озвучить полные условия этого договора…        Только сейчас до Саши дошло, что в том панельном доме не было никакой «бывшей», возвращающей воспоминания. Это был лишь повод для того, чтобы заманить её туда, где никто не узнает, кто новая жертва Дитя.        — Так вы меня обманули?! — воскликнула она.        Она хотела было броситься на Дитя, но нити лишь сильнее стянулись вокруг запястий.        — А ты что — удивлена? Неужели не помнишь, что в Закулисье нельзя никому и ничему доверять? Ой… да что это я? — Дитя с издёвкой улыбнулось.        — Прекрасно… — фыркнула Саша. — Самое то закончить жизнь с таким упырём, как ты. С мучениями и драматизмом… Видимо, на мне судьба отдохнуть решила.        — Ты можешь и дальше считать, что у тебя всего одна жизнь и только ты решаешь, как она сложится…        Дитя приблизилось к Саше и посмотрело прямо ей в глаза. Белая светящаяся пустота его взгляда настолько пугала, что вызывала холод по спине.        — Мне нравятся упрямые люди. У меня с ними… много общего.        — У нас нет ничего общего, тварь поганая, — бросила Саша в ответ.        — Не забывай, в каком ты положении, Асечка. Мы теперь одно целое. И уже ничто не сможет нас разделить… А значит, я не покину тебя до конца твоей жизни. Хотя… пока угодно моему родному Закулисью, её конец наступит о-очень нескоро.        — С чего такие выводы? Гадалка, что ли?        — Тебя собственные трупы ни на что не натолкнули? Ни на какую светлую мысль? Ты не думала о том, что с этим связана твоя способность?        Конечно, подобные мысли были, но логика пыталась их всячески отвергнуть. Но, кажется, это было зазря.        — И если твоих товарищей Закулисье одарило, то тебя… оно прокляло за грехи, наделив так называемым бессмертием, в обмен на которое ты отдаёшь собственные воспоминания. Может… именно поэтому после каждой смерти ты не помнишь, что произошло?        Это звучало похожим на правду. Ведь это было самым логичным объяснением того, почему Саша не помнила ничего о своих «смертях».        — Зачем ты вообще мне это рассказываешь?        — Потому что с каждой твоей смертью я получаю столько агонии, сколько не получаю с того, что просто мучаю тебя болями и галлюцинациями. А это именно то, чего мне так долго не хватало.        Дитя отошло на шаг назад и как будто скрестило руки на груди, снова повторив манеру Саши.        — Я предлагаю договориться.        — С тобой? Да на кой чёрт оно мне надо?! Ты, блять, обманом привела меня в эту панельку, а потом захватила моё тело! С какой стати я вообще должна с тобой договариваться?!        То ли от боли в руках, то ли от накопившейся злобы Саша не выдержала и повысила голос. Да, возможно, она делала это зря, но уже было поздно тормозить себя.        — С той, что теперь мы в одной лодке. И у её руля я… а не ты.        Улыбка Дитя расползлась до неестественных для человека размеров.        — Ты в моей власти, Саша. И ты не в силах это изменить. Твоими руками я смогу сотворить многое, а ты даже и не вспомнишь об этом…        «Тот сотрудник… Так это не я его убила? Это сделало…»        — Это сделала ты, но по моему приказу, — лицо Дитя стало невинно-обиженным. — Не скидывай вину на несчастного Дитя, которому приходится уже которое столетие скитаться из тела в тело. Я же не такая осязаемая, как вы, люди.        — Зато надоедливая, как моя двоюродная сестра…        — И ты всё ещё веришь, что с такой грубостью не останешься одна?        — Как видишь, пока меня некоторые терпят.        — А если эти некоторые… исчезнут из твоей жизни?        В этой интонации чувствовалось что-то неправильное. Точнее, какой-то очень нехороший подтекст. В каком смысле — исчезнут?        — Возможно, мне и нужно было с этого начать… Я даю тебе выбор между тем, чтобы подчиниться мне, и тем, что уже завтра ты проснёшься в окружении своих мёртвых друзей, — сказало Дитя. — Что скажешь, Ася?        Какой это, к чёрту, договор? Это шантаж чистой воды! Выбор без выбора, как когда Саша разговаривала с мистером Мэем. Только теперь от перспективы убийства товарищей становилось крайне не по себе.        — Ну что? Как хочешь убить Тима? Пистолетом или ножом? Или придушишь его, пока он будет спать? — Дитя холодно посмеялось. Ладони Саши сжались в кулаки.        — Только попробуй…        — Если не подчинишься мне, я так и сделаю. Быть может, даже прямо сейчас… Жаль, что ты этого не увидишь.        Саша как могла подалась вперёд к Дитя. Нить, кажется, порезала кожу до крови, а ноги почти потеряли под собой пол, заставив тело повиснуть на этой паутине.        — Не делай этого! — крикнула она и добавила полушёпотом: — Пожалуйста…        — Ну надо же, ты снизошла до меня… Только вот меня твоя мольба нисколько не убеждает. Умоляй меня убедительнее, Ася.        От этой жестокой интонации и безжизненно-презрительного взгляда становилось ещё мучительнее. Голова покорно опустилась к полу.        — Я не хочу убивать. Не надо, прошу…        Руки затекали в вертикальном положении и уже кровоточили, а в глазах стояли слёзы. Саша чувствовала себя растоптанной и униженной. Нельзя было понять, что хуже: то, что теперь ею управляло Дитя, или то, что она перед ним чуть ли не на колени встала, чтобы спасти своих товарищей?        — Тогда может наконец смиришься и подчинишься мне?        У неё нет иного выбора. Она уже подписала себе приговор, когда перешагнула порог проклятой квартиры номер четыре. Она больше не хозяйка своего тела. И не хозяйка своей судьбы. У неё остался лишь разрушенный уголок разума, уже захваченный Дитя.        — Я… я сдаюсь, — проговорила Саша сломленным голосом. Она смотрела вниз, но её взгляд был расфокусированным. — Делай… что хочешь. Я согласна.        — Так бы и сказала.        Вид комнаты постепенно растворялся в темноте. Совсем скоро Саша должна была проснуться… Но что будет дальше? И как теперь она сможет смотреть в глаза тем, кто ей доверяет?        — Никому ни слова обо мне, — сказало Дитя напоследок. — Будь хорошей девочкой и помни о том, что у тебя больше нет выбора.