Общественные работы

      Приехали Гречкины в интернат рано утром, как по мнению Кирилла, в несусветную рань, к девяти утра. Обычно в это время для юного мажора было начало ночи. Если к пяти утра вернулся из клуба, и завалился спать. «Мы ж там разбудим всех» - думал он.       Охранники выгружали из отцовского джипа упаковки памперсов и какие-то большие мешки с логотипами оптовых магазинов. Отдельно вынесли пакет с игрушками. Кирилл не рассматривал, он пытался понять, куда попал. Здание было большим, вокруг росли деревья и кустарники, между ними проложены аккуратные дорожки. Вдалеке скамейки и качели – тоже скамейки, но на цепочках. Как следует осмотреться ему не дали, отец легко подтолкнул в спину. И Кирилл попал в большой холл, напоминающий больничный или санаторный. Вскоре он познакомился с Верой Ильиничной – директором приюта «Милосердие». - Это хорошо, что ты пришел к нам, рук не хватает, - серьезно и приветливо сказала она, - идем, я покажу тебе все, познакомлю с детишками. Девушки в белых халатиках и косынках сновали по коридорам приюта, пахло молоком и кашей. Вопреки ожиданиям не было тяжелого запаха лекарств и туалета. - Иди, вот палата для не самых тяжелых деток. От вида «детишек» Кирилла передернуло. И он мысленно поблагодарил отца, что он ругал его за любое проявление эмоций на людях. Так, когда-то жестко отчитал за то, что поморщился при виде пожилого и обрюзгшего гостя, который потрепал за щеку десятилетнего Кирюшу. Сейчас удалось «держать лицо» и не показать свою брезгливость.       Дети не умели ходить, только ползали по ковру. Некоторые сидели на мешках-креслах, в специальных ходунках или на стульчиках. Кто-то катал машинки, но большинство просто сидели или грызли какие-то резиновые кольца. Видно было, что они уже достаточно взрослые – старше двенадцати лет, во всяком случае. У Кирилла было одно желание – выскочить и бежать, бежать, насколько хватит сил. И оно усилилось в десять раз, когда одна из девочек подползла к нему и дернула за штанину. - Дашенька, это Кирюша, он будет помогать вам, - приветливо сказала Вера Ильинична. – Ну-ка, давай, поднимайся на ножки. Кирюша, дай ей ручку. «Ой, блиииин, - Кир на мгновение зажмурился, - не могу». Но открыл глаза, выдохнул и протянул ладонь девочке. - Молодец, Дашуня, у тебя все лучше и лучше получается, - сказала директриса. Кирилл выдавил из себя жалкую улыбку. Хотелось, чтобы отец увидел его, но тот, видимо, уже уехал. Кириллу казалось ужасным, если кто-нибудь из друзей узнает, где он отрабатывает. Так что дорогой айфон последней модели остался дома. А вместо него взял дешевую «Нокию», куда вбил всего два телефона – отца и охранника Артема. Никакого интернета, только звонки, и только необходимые. Еще взял дешевые футболку и джинсы вместо дорогих брендовых шмоток. Будто спецодежду, которую не жалко, в случае чего. Правда, тут поверх обычной одежды выдали и халат. Кир глянул мельком на себя в зеркало, отвернулся – собственный внешний вид его не устраивал никак.       В первый день его не особо напрягали – велели покрасить скамейки, подмести дорожки, собрать опавшие прошлогодние листья, превратившиеся почти в труху. Правда, пришлось выносить на руках одетых неходячих детей, одетых в теплые комбинезоны и устраивать в колясках. Он удивлялся, что девушки разговаривают со своими подопечными, ласково, весело. На мгновение в душе появилась зависть – с ним так не разговаривали даже, кажется, в раннем детстве. Зато на Кирилла покрикивали, как на «рабочую лошадку» - беззлобно, но громко. Девушек звали Лена и Катя, они учились в медицинском институте и сами пошли волонтерами сюда, в интернат. Кирилл подумал, что если бы они встретили его в ночном клубе, то удивились бы. А может, и запали на красавца мажора. Но потом понял – нет, не запали бы. Да и в клубе таких не встретишь. Очень уж отличаются они от тех, с кем привык Кирилл проводить время на тусовках. Потом пришлось помогать мыть одного из лежачих. Мыла Лена, а Кирилл держал душ и отворачивался, стараясь не дышать. - Да куда ты льешь-то? Совсем не соображаешь? – прикрикнула она на него, - Где вы такие беретесь, неумехи? И тут же ласково: - Ванюшка, вот искупались, сейчас вытираться будем. Натопили баньку, выкупали Ваньку, посадили в уголок, дали пряника кусок. Кирилла тошнило не то от запаха, не то от вида скрюченного тельца в белоснежной ванне.       После обеда велели разбирать какие-то бумаги. Кирилл машинально делал все, что велели, и ему казалось, что стрелка часов не движется совсем. Еле дожив до шести, он вылетел навстречу машине Артема. И всю дорогу до дома был в таком состоянии, что охранник встревожено спросил: - Кирилл Всеволодович, вам нехорошо? Вы такой бледный. - Все в порядке, - махнул рукой Кирилл. Дома он залез в душ и полчаса терся мочалкой, пытаясь смыть с себя впечатление от «Милосердия». О том, чтобы читать учебники и конспекты, не могло быть и речи. Кирилл так и не смог заставить себя поесть – ни в обед в интернате, хотя и звали, ни дома вечером. От голода кружилась голова. А мысль уморить себя голодом казалась даже заманчивой. В девять вечера - немыслимое дело, Кирилл заснул, мечтая не проснуться утром.