Алые глаза

      Молодой профессор осторожно отпил немного содержимого из белой фарфоровой чашки, а затем поставил ее на блюдце. На его лице читалось негодование, хотя, он скорее был растерян, ибо ему в очередной раз придется менять свои планы, подстраиваясь под решенье братьев, которые снова, уже второй раз, приняли все за Уильяма. Тому лишь остается тяжело вдохнуть, прикрыв глаза, а потом снова раскрыть, поднимая пушистые ресницы, холодно смотря на злосчастный конверт с письмом, оставленный их старшим братом.              Уильям прогибает спину, чуть подвигаясь ближе к краю дивана, чтоб взять в руки конверт. Он берет его в одну руку, а в другую берет нож, а затем осторожно прорезает бумагу, над печатью и достает все из конверта, откладывая его рядом с собой. А позже принялся читать содержимое письма, из которого выпал небольшой билет первого класса на «Ноев Ковчег».              

«Мой дорогой Уильям,

      В последнее время ты слишком много работаешь, особенно после того, как ты стал преподавателем математики в университете, почти все время находишься там. Поэтому мы с Льюисом подумали, что будет не плохо, если ты возьмешь отпуск на пару дней и оправишься в «морское путешествие» на «Ноев Ковчег». Говорят, что там пройдет первая постановка «на воде». С директором университета я уже договорился, он будет не против тебя отпустить на пару дней, к тому же, я тоже собираюсь поехать с собой, чтоб составить тебе компанию… Мм… Наверное, было бы лучше, отпустить тебя одного, но Льюис слишком переживает за тебя, да и я тоже, поэтому и принял решение составить тебе компанию. О! Нам повезло! Мы с тобой будем в одной комнате! Я надеюсь, что ты не откажешься от нашего с Льюиса предложения! И прости, что мне пришлось передать это через письмо, а не сказать лично, я слишком торопился, и у меня не было времени сообщить тебе лично! Мы увидимся с тобой уже на корабле! Я буду ждать тебя.              

Твой Альберт»

      

      — Ах, Альберт, — тяжело вздыхает Уильям, откладывая письмом рядом с собой, а затем потянулся к чашке, и сделал небольшой глоток свежего чая. Как же он любил готовку своего любимого младшего брата. Где бы они не были, но если в этом месте не будет чая или еды, приготовленной Льюисом, то оно не может достойно назваться домом. И даже когда они купили новое поместье в Дареме, Уильям посчитал его своим домом, потому что здесь был Льюис, здесь был его смысл жизни. И нет, он любил брата не только за чай или за его еду, он любил брата за все, что у него было и не было. И пусть тот был не идеальным, и пусть им пришлось не сладко, но он был любим, а поэтому Уилл не меньше волновался за своего Льюиса, как Льюис за своего Уилла.              — Опять заставляешь меня покинуть брата, — добавляет молодой профессор, ставя чашку на место, взглядом задевая Льюиса, который все это время молчал, но стоило его брату посмотреть на него, как парень дрогнул, не от страха.              — Брат! Я сам предложил Альберту эту идею, а брат лишь поддержал меня! Ты же сам знаешь, как мы волнуемся за тебя! Ты по уши погряз в работе, но иногда и нужно же отдыхать! Ты мне это сам говорил в детстве, но сам же не следуешь своим советам!              Уильям лишь улыбнулся. Да, его младший братец был абсолютно прав. Когда ты слишком много работаешь, не стоит и забывать об отдыхе, а Уильям мог не спать несколько ночей подряд, о чем-то раздумывая в ночное время, либо же писать в это время новые работы в исследованиях по математике, а потом, когда его организм полностью выдохнется, уснуть, не важно где, даже будучи в ванной, главное не задохнуться, но благо, на этот случай есть братья, которые за ним обязательно приглянут.              — Похоже, у меня не остается выбора, как согласиться. Ох… Придется поменять план выдачи лекций, и прописать задание к подготовке проверочной. — Льюис, услышав ответ брата, мягко улыбнулся, а Уильям облегченно выдохнул, ибо ему ничего не поделать, за него все решили, опять…

***

      

      Мужчина лет тридцати вошел в небольшой кабинет, в котором царил полумрак и тишина, которую нарушало лишь царапанье пера по бумаге. Комнату освещал небольшой подсвечник, в котором догорала последняя свечка, а дневной свет еле пробивался из-за темных громоздких занавесок, которые укрывали хозяина этого поместья от внешнего мира, от лишних глаз. Да и сам дом находился далеко от жилого района, и его окружали лишь старые заброшенные домишки, которые давным-давно сгорели, а их хозяева покинули эту территорию, что было на руку Ему.              — Господин Мориарти? — мужчина окликнул хозяина алых глаз, что поднялись на его, уставившись своим хищным взглядом, будто бы он увидел перед собой очередную жертву, которую бы поймал, а потом долго-долго бы мучал, издеваясь над ним, пытая и унижая ее.              — Что такое, Моран? У тебя появились какие-то новости, что ты меня решил отвлечь? — молодой парень продолжал смотреть на Себастьяна, одетого в черный фрак, будто бы тот вернулся только что с бала, устроенного кем-то из знати, но это была обычная униформа, которую, служа на этого молодого человека, ибо он не мог терпеть небрежный вид людей.              Моран прекрасно знал, что молодой господин не любил, когда его прерывали от работы, особенно, когда он прописывал или обдумывал новый план. Он так же знал, как тот терпеть не мог бардак между своими подчиненными, как в их действиях, так и в их поведении, манере речи, одежде, а поэтому четко все контролировал, а если они будут противится, то он обязательно найдет способ, как угомонить их, благо, для этого у него есть хороший человек из Азии, который поможет ему в этом.              Мужчина в фраке наблюдал, как его Господин снова отпустил голову, продолжая записывать что-то в небольшой, но довольно толстой, книжечке. Он сидел в маске, которая полностью скрывала его лицо. Не то, что бы он не доверял своим подчиненным. Он это делал для того, чтоб в первую очередь не видеть собственного лица, потому что ненавидел его, а уже во вторую, скрывать его от всех остальных. Моран не знал причины, да и его это сильно волновало. Да, иногда его посещали мысли о том, кто же скрывается под черной маской, которая была расписана красными, кровавыми узорами, напоминающие кровь, но мужчина никогда не озвучивал их в слух.              — Моран? — еще раз обратился Мориарти к мужчине, не поднимая взгляда, продолжая писать, не останавливаясь, — Ты так и будешь молчать?               — А… Прошу прощения. Ваша информация подтвердилась. Господин Уильям согласился отправиться в отпуск, как вы и предполагали, — ответил молодой человек, поклонившись, прикладывая левую руку к груди, а кулак правой сильнее сжал. Нет, он не боялся своего Хозяина, он доверял его, он был ему благодарен во многом, просто иногда… Этот человек пугал его. Взгляд был настолько проницательным, что казалось он сожжет тебя изнутри, только пока смотрит на тебя, ожидая от тебя какой-то реакции, а поэтому-то и Себастьян отпустил голову, чтоб не видеть их.              — М… Это прекрасно, — Хозяин поместья ухмыльнулся, поднимая голову, закручивая пальцем длинную прядь волос, что свисала с виска, — Собери всех в гостиной через час, я раздам план действий, что мы будем делать дальше. И Моран… — парень продолжал крутить прядь на своем плаце, повернувшись чуть боком к книжному стеллажу, стоящим недалеко от него, а мужчина уставился на него. — Мм… — Парень прикусил губу, что-то представляя себе, но быстро вспомнил, что должен был что-то сказать своему подчиненному, — Не стоит меня боятся, я же не убил тебя, хотя же мог?              Моран дрогнул на эти слова, вспоминая тот день, когда они столько встретились, день, который изменил судьбу этого мужчины. И да, молодой человек был прав, он бы мог его с легкостью убить, но не стал, скорее, он заключил с ним сделку, по которой Себастьян теперь обязан служить ему, а тот в свою очередь обеспечит его всем, что нужно было бы для «нормальной» жизни.              — Как прикажете, господин, — уже спокойно ответил мужчина во фраке, прежде чем покинуть комнату, дабы отыскать всех, кто на данным момент служил на Этого молодого человека в маске, называвшего себя «Преступным Лордом».              Буквально через час в гостиной пятеро человек ожидали лишь прихода своего Господина, который должен был появиться с минуты на минуту. Здесь стоял небольшой шум, люди, сидевшие на диванах, а кто-то и вовсе стоял, как например Фред, что-то бурно обсуждали, но быстро утихли, когда распахнулись двери гостиной и зашел сам хозяин поместья. Он лишь улыбнулся, видя, как все замерли, в предвкушении чего-то нового, что их ожидало.              — Добро пожаловать, господин Лукас! — все пятеро встали, чтоб поклонится своему господину, но тот махнул рукой, это было лишним, и он не любил, когда так делали, да при том, чуть ли не каждую минуту, было просто достаточно слов. Да, молодого человека звали Лукас, что с греческого означало «светлый», если бы он был таким. Ни по внешности, ни по характеру, он не подходил под это значение.              У парня, которому на сегодняшний день было уже двадцать четыре года, были черные, как смола, волосы, алые-алые глаза, которые в темноте «светились», а его холодный, пронзительный взгляд, пугал даже его подчиненных, и они старались никогда не смотреть своему господину в глаза, если только он сам их не попросит об этом. Одежда у него была тоже соответствующая: черный пиджак, который всегда был полностью расстегнут, такие же черные брюки и туфли на невысоком каблуке, он был настолько не большим, что сильного плюса к росту не давал. Под пиджаком была самая обычная белая рубашка, поверх которой был надет такой же черный, как мрак, жилет с золотой цепочкой, к которой крепились именные часы, уложенные в карман жилета, а весь образ завершал и дополнял, красный галстук, подобранный под цвет глаз Лукаса. Его выбор одежды еще зависел от того, что носил Уильям. Да, он хотел ему соответствовать, быть его темной версией, а самого Уильяма уберечь от этого, а поэтому-то они и были на одно лицо, в и прямом и переносном смысле. Его волосы, их структура, причёска, форма глаз, их цвет, форма лица, и многое другое, были такими же, как у Уильяма.              — Сегодня мы начинаем наш новый план, по уничтожению аристократов, а вернее, лишь одного… — Лукас ухмыльнулся. Он прикрывался аристократами, и тем, что хотел сделать мир лучше, да, он воплощал мечту своего Уилла, делал то, что хотел бы увидеть Уильям, но самому было глубоко плевать на всех них, лишь бы они сгнили где-то, вместе со всеми остальными людьми, что окружали молодого профессора, начиная от братьев, заканчивая простыми людьми. Он их всех хотел убить, потому что ненавидел их, призирал их, но никогда не скажет этого в слух, ведь он «благодарный» преступник, который очищает мир от «мусора».              — Как вы уже знаете, что скоро из порта отбудет корабль, названный в честь Ноя, в честь его творения. На этом корабле соберется множество людей, чтоб не только добраться до нужного места, но и чтоб поразвлечься, ведь на корабле будет постановка балета. Отсюда следует, что соберется не мало аристократов, да и обычный народ не откажется посмотреть, ведь не каждый день им выпадает возможность насладиться балетом. Кхм… — Лукас издал поддельный кашель. — Это все было лирическое отступление, перейдем к сути.              Все внимательно его слушали, никто даже не думал возразить что-то против, ибо знали, как их господин не любил, когда его перебивали или начинали с ним спорить, ставя под сомнения его решения и действия. Лишь один человек, которому было позволено нарушить его речь, был его одновременно и дворецким, и киллером, который мог с легкостью убить кого угодно, используя для этого лишь пару ножей. Да, речь шла о Джеке, которому в армии дали прозвище «Потрошителя». Он принес молодому хозяину, Лукасу, его излюбленный индийский чай, травы для которого собиралась на особых плантациях, которые были больше богаты минералами, которые сказывались потом на вкусе чая.              — Благодарю, — Лукас мягко улыбнулся, но никто не увидел эту улыбку, ибо его лицо скрывалось за черной маской. Да, ему было не удобно пить чай, будучи в ней, но он лишь немного приподнимал ее, чтоб «оголить» губы, а затем опить немного, снова укрывая лицо маской, продолжая диалог, который больше напоминал монолог.              — Наше цель на это путешествие — Герцог Индас Блитц! Молодой аристократ из Лондона, унаследовавший огромное состояние и ставший главой семейства. Его описывают, как высокомерного и заносчивого молодого человека, но из-за своей привлекательной внешность, пользуется популярностью у молодых девушек, да еще и занимает хорошее положение в высшем свете. Ходят слухи, что в своем поместье он охотится не только на животных, но еще людей, отдавая предпочтения бездомным.              — По информации, что я смог добыть и узнать самостоятельно, наблюдая за Блитцем, это оказалось правдой. Он часто устраивает охоту на «животных», последняя была два дня назад, — добавил Фред, когда Лукас посмотрел на его, чтоб тот отчитался. Фред Порлок. Мальчишка, одетый, по подобию Морана, в таком же черном фраке, как и остальные подчиненные господина Лукаса. Он был здесь единственным членом, который был младше всех, да еще и ниже, но он выглядел таким безобидным, хотя на деле он неплохо орудовал ножом, да и не плохо маскировался под старушек.              — Я же узнал из Скотланд-Ярда, что кто-то пытался завести дело на Блитца, в его доме устраивали проверки, но никаких доказательств не нашли, а тот человек потом сам пропал. Знакомые отвечают, что к нему за день до его исчезновения приходили люди их «Ярдов», чтоб что-то передать, но они это были люди Блитца. — добавил Моран.              — Понятно, значит у него есть связи в Скотланд-Ярд, поэтому того человека так быстро нашли и убрали, как же прискорбно, — Лукас отпил содержимого из белой чашки, подобной той, из которой пил и сам Уильям, а затем поставил ее на блюдце, что держал в свободной руке. — Наша задача избавиться от него, а поэтому мы устроим «Спектакль» на глазах публики, чтоб все узнали, чем занимается Блитц, — сказал Лукас и поставил блюдце на журнальный столик.              

***

      

      Наконец-то настал тот день, когда Уильям может официально отдохнуть от своей работы, а Лукас будет следить за этим, прикрываясь Герцогом Блитцем, что он здесь только из-за него. Уильям до корабля проводил младший брат, он же потом и махал рукой, когда корабль стал отплывать от причала, надеясь, что с его братьями все будет хорошо, во всяком случаи, что Альберт, что Уильям были сильными людьми, и они смогли бы найти выход из любой ситуации, а Льюису еще было куда расти, ему нужно стать намного сильнее, поэтому, как только он вернется в поместье, продолжил свои тренировки.              Уже чуть позже Уильям стоял, облокотившись руками на ограду, верхней палубе, смотря куда-то в пустоту, наблюдая, как поднимаются небольшие волны, а затем снова отпускаются, наблюдая, как потихоньку начинало темнеть, означая, что вот-вот должна состоятся встреча аристократов, по случаю отплытия «Ноев Ковчег».              — М, Уильям, вот ты где, — кто-то подошел сзади к молодому профессору, одетому в более официальный костюм. Сейчас на нем был черный двубортный фрак, под которым была накинута жилетка, застегнутая на три нижние пуговицы, под ней была белоснежная рубашка, а вокруг шеи был завязан галстук-бабочка. На ногах красовались черные брюки и туфли, которые немного поблескивали на солнце. Волосы же молодого человека, вернее челка, были убраны назад, чтоб выглядеть еще более официально.              — Брат, — Уильям обернулся, увидев своего старшего брата, одетого в подобный же костюм, который держал в одной руке бокал красного вина. Уильям нахмурился, что заметил Альберт и лишь улыбнулся. Они не раз обсуждали эту тему, и еще ни разу не приходили к ответу, который бы удовлетворял бы их обоих. — Давно не виделись.              — Да, вроде бы, не так и много времени прошло с нашей последней встречи, — сказал старший Мориарти, покачав бокал с вином, а затем добавил, — Я рад, что ты все же согласился, а то я боялся, что мне придется остаться одному здесь.              — Врешь, как дышишь, Альберт, — ухмыльнулся Уильям. Он прекрасно знал, что если бы не согласился бы, то его старший братец пригласил бы своего начальника, но тот изначально отказался, ибо у него были свои планы на эти дни, например, выпить чашечку чая с мисс Хадсон, пока не было Шерлока дома.              Альберт подошел ближе к своему брату, чтоб взглянуть в его глаза. Он готов в них тонуть, да хоть всю вечность, они были настолько чистыми, настолько прекрасными, что казалось, ничего не сможет их испортить. Альберт осторожно взял Уилла за подбородок, и приподнял его, еще ближе приблизившись. Сам Уильям чуть приоткрыл припухшие губы, смотря на Альберта, пытаясь понять, чего тот ждет, чего он хочет. Он прикоснулся своими губами губ младшего брата, легонько целуя, и быстро отстраняется, проверяя, что никто не обратил на них внимания, ему не нужны потом проблемы. Благо, здесь было не так людно, большинство людей скопилось на нижних палубах корабля, выпивая или веселясь.              На лице Уильяма проступил легкий румянец. Он посчитал, что его старший брат немного перебрал с алкоголем, а поэтому так поступил, но тот короткий момент, когда их губы коснулись друг друга, все никак не мог уйти их его головы. Наверное, ему стоит пойти, развеется, да и тем более Альберта кто-то окликнул.              — Прости, Уилл, мне пора идти, — Альберт виновато улыбнулся, а затем ушел за аристократом, с которым он был знаком.              Уильям тоже вскоре вернулся во внутрь, проходя мимо ресторана, а именно регистрационной стойки. Он замечает человека, который то и дело что-то кричит, ругается. Он видит, как мимо него пробегает девочка, державшая в руках мороженое, но она спотыкается, а мороженное прилетает в новый пиджак Блитца. Маленькая девочка, плача, просит у взрослого дяди прощения, но тот ей что-то говорит, от чего она пугается и слезах убегает к матери, которая подошла к ним.              — Черт, уже этот «мусор» заполонил и ресторан первого класса, — огрызается Блитц.              — Вот, возьмите это, — Уильям подходит к Герцогу, протягивай свой платок, чтоб мужчина вытер мороженое со своего пиджака.              — А, спасибо, — холодно отвечает Блитц, беря платок.              — Я — Уильям Джеймс Мориарти, а вы?              — Мориарти? Знакомая фамилия. Кто-то военных? — отвечает Герцог, возвращая платок Уильяму.              — А, наверное, вы ее слышали из-за моего старшего брата Альберта, но он недавно ушел из армии и открыл свою Бумажную компанию. Он тоже здесь. — Уильям подлинно улыбнулся.              Ему было достаточно короткого разговора с этим человеком, чтобы понять кто он такой, кем является, чем занимается, и что из себя представляет. Он представил в своей голове его психологический портрет, как аристократа, который довольно заносчив. Он также припомнил, что его звали Индас Блитц, занимая роль герцога. Про него ходило не мало слухов, что значило, что Лукас тоже здесь, и Уильям ощутил этот холодный кровожадный взгляд на себе, стоив ему вспомнить об этом человеке. Он даже не стал оборачивать голову, ибо знал, что не увидит Лукаса среди толпы, или где-то прятавшегося, он специально скрывался от Уильяма.              — Понятно, — сухо ответил герцог, что отвлекло Уильяма от мыслей, — Будьте здесь осторожны. Здесь вокруг простолюдины, особенно возле ресторана, — добавил мужчина, прежде чем уйти, ибо его окликнул молодой паренек с ресепшена.              — Не может быть! Великолепно! — Профессор краем глаза заметил молодую девушку, которая так и сияла то ли от удивления, то ли от счастья, но не придал этому сильного значения и пошел дальше.              В голове не никак не могло уложиться то, что сделал его старший брат. Он никак не мог отпустить тот короткий поцелуй из своей головы. Он снова и снова представлял, как мягкие, немного сладковатые от вина, губы прикасаются к его губам, а потом коротко, так быстро целуют, а затем отстраняются, что Уильям не успел понять, что произошло.              — Поразительно! Как вы узнали, что тот мужчина военный? Вы узнали за ранее? — кричала какая-то девушка, но Уильям не придавал этому значения. Его мысли отвлекла лишь одна вещь, которая заставила его даже остановится.              — Так, посмотрим-ка, — сказала другая девушка, оглядываясь по сторонам, словно ища жертву. — Хм… Тогда этот человек! Вы сможете отгадать его профессию? — Она снова обратилась к парню с темно-синими волосами, завязанными сзади. Уильям обратил на них свое внимание, ибо девушка явно указывала на него.              — Да ладно вам, дамы. Разве вы не знаете? Это же элементарно! — возгласил парень, посмотрев на Уильяма. Уильям почувствовал от молодого человека что-то странное, похожее на положительную энергию. Вернее, он не отталкивал, скорее наоборот притягивал к себе, заставлял снова и снова обращать на него свое внимание.              — Откуда нам знать? — спросила третья девушка, стоявшая рядом с молодым человеком.              — Его специальность — это… — Парень сделал небольшую секунду молчания, а затем добавил, — Математика! — Произнес парень, закидывая руку, будто поправляя челку назад, широко улыбнувшись Уильяму.              В этот момент сам профессор позабыл обо всем, о чем думал до этого. Терпеть его разум заполнился только одним вопросом: «Как этот человек узнал?». Уильям стоял с широко открытыми глазами, пытаясь найти ответ на собственный же вопрос, но на ум, как на зло, ничего не лезло, но долго мучатся ему не пришлось, ибо этот же вопрос задали и девушки.              — Как вы узнали?!              — Ха? Разве это не очевидно? — ухмыльнулся Шерлок, ближе подходя к Уильяму, который все еще отходил от удивления. Девушка тоже подошла к нему.              — Простите, мы просто заключили пари, — сказала она, немного покраснев.              — Пари?              — Да. Этот молодой человек сказал, что может угадать профессию любого человека, лишь взглянув на них раз. И он до сих пор ни разу не ошибся! — воскликнула она, взглянув на Шерлока.              — Профессию… — пробубнил Уильям.              — Винтовая лестница действительно великолепна. Неудивительно, что ей кто-то восхищается, — парень прошел мимо профессора, выгибаясь в спине, смотря сначала на лестницу, а потом, переводя свое внимание на Уильяма, снова улыбаясь, — Я стою прямо на отметке, не правда ли? Мистер математик?              — Почему вы считаете, что я математик? — Уильям улыбнулся в ответ парню.              — Уже с первого взгляда могу сказать, что вы аристократ. Если бы вы были главой семьи, то имели бы какой-то определенный род занятий, но… Это не важно. В таком бы случаи вы бы находились в гостевом зале вместе с остальными аристократами              — Верно, все так, как говорит он. Но с чего вы взяли, что он математики? — перебила девушка парня.              — Потому что он смотрел на винтовую лестницу. «Время»,«расстояние» и «угол». Сейчас понятно? — парень показал девушкам и Уильяму три пальца, которые означали эти самые «время», «расстояние» и «угол».              — «Время»? — уточнила все та же девушка.              — Слушайте внимательно, это самая простая дедукция, основанная на наблюдениях и знаниях. Во-первых, существует не так много профессий, которыми могут заниматься молодые аристократы. Юрист, доктор… Профессор в университете, архитектор… И все в этом духе. Конечно, любой бы был впечатлен орнаментом этой лестницы. Однако, остановимся у самого ее основания. Обычный бы человек, поднялся бы наверх, чтобы восхититься всей ее красотой. Исходя из этого я сократил количество профессий, которые могут ему принадлежать. Архитектор? Может быть студент-физик? Нет, не подходит.              Уильям все это время наблюдал за молодым человеком, прислушиваясь к каждому слову, сказанным им. Шерлок в свою очередь наблюдал за реакцией молодого профессора, продолжая говорить:              — Он не смотрел на колонны, потому что его не интересовало распределение веса. Тогда почему он там остановился? — Шерлок указал на место, на котором стоял, где до него стоял Уильям, — Потому что он хотел увидеть, убедиться, что изгиб, образованный этой лестницей, соответствует ему. Это — Золотое сечение! — Шерлок сильнее заулыбался, договорив, — Теперь вы поняли? — добавил он напоследок.              — Ха, — ухмыльнулся Уильям, отойдя от шока, — Я и правда преподаю математику в университете. Сдаюсь. Это было отличное объяснение. Вы очень внимательно наблюдали за мной.              — Удивительно! Значит, Вы снова угадали! — возразили девушки, все сильнее удивляясь способностям молодого мужчины.              — Однако, я тоже хочу попробовать. Посмотрим… — Уильям задумался, подойдя чуть ближе к парню, чтоб осмотреть его, сделать свои выводы. — Кажется, вы играете на скрипке, но это не значит, что вы музыкант, — проговорил Мориарти, на что парень удивился, но ничего не сказал. — Также вы занимаетесь рукопашным боем, и вы находитесь в отличной физической форме. Ах, прощу прощения, — Уильям еще ближе подошел к Шерлоку, чуть ли, не утыкаясь носом в его шею, от чего тому стало не по себе, — В добавок ко всему, вы любите проводить научные эксперименты, но ненавидите собственную наркотическую зависимость, я, полагаю. Очевидно, что выпускник Оксбриджа и разговариваете так, будто бы все знаете.              Шерлок стоял, почти не двигаясь, наблюдая за молодым человеком. У себя в голове, он уже отметил, что человек, стоявший перед ним, может в будущем оказаться неплохим другом, ну или хотя бы человеком, с которым можно было бы поговорить. Но вдруг, он резко почувствовал чей-то взгляд со стороны, что по его спине пробежали мурашки.              «Что это было сейчас?» — Шерлок хотел бы оглянуться, но не хотел перебивать профессора.                     — А еще вы должно быть гордитесь своим происхождением, особенно по материнской линии, я не прав? — продолжал Уильям, глядя в глаза Шерлока.              — Как вы узнали? — ухмыльнулся тот.              — Это элементарно.

***

      Когда молодого человека увидели, Уильям смог наконец-то облегчено вздохнуть и отправится к себе в комнату. Ему показалось, что они уже были где-то знакомыми, либо же всегда друг друга знали. Это заставило задуматься Мориарти. Может, они когда-то и пересекались до этого, но он бы запомнил бы, а здесь…       Всю дорогу до своей комнаты Уильям думал про того человека. Мысли о нем никак не покидали его голову. Казалось, что он не сможет сегодня уснуть, снова и снова думая об парне. А его последняя фраза: «Мы еще увидимся», заставляла сердце профессора трепетать сильнее. Сейчас его не так тревожил поцелуй со стороны старшего брата, как тот странный, чудаковатый парень, который заставил Уильяма приободриться.       — Давно не виделись, Уильям, — Лукас улыбнулся, заходя в комнату, а затем закрыл за собой дверь, заперев ее на ключ. Он специально оставил ключ в замочной скважине, после стал приближаться к временному хозяину комнаты.       — Лукас… — Уильям вздрогнул. Этот парень сейчас был не тем, кого бы Мориарти желал видеть. Скорее он был нежеланным гостем в этой комнате. То, что делал этот черт на корабле, его вообще не волновало. Он знал, что у парня был план, но не придавал этому значения.       — Он тебе понравился, да? — Парень, одетый в такой же черный костюм, что сейчас был на Уильяме, подходил все ближе и ближе к Мориарти, заставляя его отходить к стене. Он мог бы пойти к двери или закричать о помощи, но, сейчас, он хотел бы с ним говорить.       — О чем ты? — Уильям сделал вид, что не понимал Лукаса. Тому это не понравилось. Ему не нравилась ложь, он ненавидел ее, особенно со стороны любимого человека, которого пытался защитить. Он сейчас яро ревновал. Он желал заполучить Уильяма прямо здесь, прямо сейчас. Ему было плевать, где они находились, и что рядом были соседи. Его это не волновало, как и Уильяма не волновало то, что желал этот парень. Он пытался его забыть, стереть из своей памяти, но тот снова и снова приходил к нему во снах, напоминая о своем существовании. И с последнего дня их встречи, пришло около четырнадцати лет, они снова встретились, здесь, на корабле.       — Ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда люди врут? — Молодой парень прижал Уильяма к стене, схватив его за руки. Профессор хватает его в ответ, сжимает пальцами бледную аристократическую кожу, царапает.       Лукас отпускает одну руку, хватает ей голову и приподнимает, заставляя парня посмотреть на него. Мориарти ухмыляется, но его быстро целуют в губы. Одну ногу парень с темными волосами ставит между ног объекта своей любви, что Уильяму не сильно нравится. Он пытается дергаться, оттолкнуть, но ничего не выходит. Тот вколол ему ослабительное, которое уже через пару секунд начало действовать. Сердце Уильяма бешено колотилось, гоняя быстрее кровь, а поэтому наркотик еще быстрее разносился по организму. Тело начало слабеть, он стал ощущать, как силы покидали, и уже минут через пять ему было сложнее сопротивляться. Их губы сливались, вернее Лукас заставлял отвечать Уильяма на поцелуй. Он целовал его глубоко, жадно, изучал его изнутри снова и снова, а затем сплелся с его языком. Акхм… Как же это было чудесно, прекрасно, вот только самому Уильяму это не нравилось, но не мог скрыть проступивший румянец на своих щеках.       — Прекрати! — выругнулся Лиам, когда его рот освободился и он стал жадно глотать воздух, но его не слушали. Его повели к ближайшему дивану и повалили туда, пусть и путь до него был не таким простым, ибо профессор просто так не сдаться. Он будет и специально тормозить, будет пинать и бить, но все попытки четны. Его грубо валят на диван, уже почти снимают с него фрак…       Стук в дверь.       — Уильям, ты в комнате? — это был голос старшего брата, Альберта, который вернулся в свою комнату, вернее хотел…       — А! Да, подожди секунду! — Уильям посмотрел на Лукаса, который грубо выдохнул.       — Тебе повезло, что мне тоже пора, мы еще увидимся. — Лукас слез с Уильяма и подошел к открытому окну, через которое и покинул эту комнату, а Уильям поднялся с дивана, поправив фрак, волосы, сделав вид, что ничего не было, пошел открывать дверь Альберту, который косо посмотрел на брата, но ничего не сказал.Уже, перед тем, как лечь, он извинился за то, что было днем и пожелал спокойной ночи, на что Уильям ответил:       — И тебе, брат! — Он не придал значения тому, что было днем. Это цветочки, по сравнению с тем, чтобы могло бы произойти с ним, если бы не пришел брат. А затем сам отправился спать, пока Лукас направился к Блитцу, чтоб выполнить свою часть плана.       Блитц принял его за Мориарти, с которым он столкнулся днем, от чего Лукаса внутри передернуло, и он пожелал еще быстрее избавится от этого человека.