Гори, чтобы светить...

POV: Саша

Мы с Андреем встретились ровно в двенадцать около подъезда, что удивительно – я даже не опоздала. Машу и Женю я еле вы проводила перед этим, отозвонившись Ильичу, чтоб он их не отпускал и не посылал ко мне, потому что отдых с этими идиотами – никакой. Да и заебали каждый день приходить! Пусть лучше звонят, а ещё лучше – Маше одной приходить, Красновский меня напрягает! Всё что-то спрашивает, узнаёт, в душу лезет одним словом. Не люблю такое — раздражает. Мне эта жалость нахуй не сдалась, ни забота – ничего из этого. Ни-че-го. По крайней мере, ни сейчас и не от него. – Как тебе, кстати, "Ramones"? Ты слушала? – бархатный голос Андрея выводит из неприятных мне воспоминаний. – Слушала... – я поворачиваю к нему голову, пытаясь подобрать слова. – у них музыка такая... Атмосферная, интересная, хороший репертуар, даже очень, исходя из того, что они одни из родоначальников панк рока... Но не моё, немного не то настроение. – Понимаю, – Андрей ободряющи улыбнулся. – ты читаешь про это много, да? – Да, – киваю. – вы с Мишей интересные собеседники, так ловко умеете темы переводить, особенно Миша – говорили сначала про рок, а перешли... – К анархии, знаю, – усмехнулся он. – Миха специально так делает, про анархию всем говорит, мало кто знает так много и хорошо, как он, вот и просвящает всех и ищет себе собеседника, что обсудил бы с ним это. Скажу по секрету, он на интервью так делает, когда журналисты задают личные вопросы. Раньше матерился, да и сейчас, в принципе, тоже, но перестал, ну, точнее меньше стал, потому что интервью дочка смотрит, неловко ему и стыдно – сам говорил. – У него есть дочь? – удивляюсь я. – Ну, дочь его супруги – Оли, а воспитывают вместе. – объяснил Андрей. – А, поняла, – я решила не спрашивать об этом его, ибо лучше узнать все от Миши, потому что спрашивать у Андрея то, что могу спросить у самого Горшка – по мне не очень правильно. – Я, кстати, послушала некоторые ваши альбомы... – Ого, ну и как? – глаза Андрея блестнули. – Мне понравилось, волшебно и поучительно, такое всем подойдёт и взрослым, и детям. Люблю такую музыку. – А какие альбомы ты слушала? – «Будь как дома, путник», «Акустический альбом» и «Как в старой сказке». – Можешь выделить те, что впечатлили? – ему было неудобно об этом спрашивать, думал, наверное, что давит, но ответить было только в радость. – «Мушкетёры», «Спятил отец», «Тяни!», «Ведьма и Осёл», кстати, "иа-иа-иа" очень забавные! – я засмеялась, прикрывая рот ладонью. – Спасибо, там Балу постарался! – Андрей тоже посмеялся. – «Возвращение колдуна» классная тоже, ну, «Лесник» соответственно, а хиты «Прыгну со скалы» и «Кукла колдуна» волшебные, жаль, что их так за ездили, что Миша даже советовал вообще не слушать, но они такие... Будто магические что ли? – Миха, в общем-то, «Акустический» не любит, что не скрывает. – Я уже поняла. Но на записях концертов, он тебя перекрикивает даже! – А у меня как назло – голос ни к чёрту, знаю.

*

Уже будучи на репетиционной точке, я вновь заинтересованно наблюдала за ребятами. Они работали уже более дружно, чем в прошлый раз. «Видимо, нашли компромисс.» – пронеслась мысль в голове. Репетиция шла полным ходом. Некоторые песни были с «рыбой» вместо текста или же, как они это назвали – англосаксонскиим языком. Мой взгляд задерживается на скрипке Димы Ришко, или же, как тут его кличут – Каспер. Смычок аккуратно, но в некоторых сместах резко и быстро касался струн, придавая какое-то волшебство льющийся из инструментов музыке. – Хочешь попробовать? Только после этого я замечаю, что музыка уже давно стихла, слышны лишь разговоры музыкантов, а кто-то даже вышел покурить. Я быстро моргаю, смотря на Каспера, что, кажется чуть смутился. – Я не умею... – хрипло произношу я, чувствуя, как во рту всё пересохло. – Тут уметь, особо-то, не надо! – он берет в одну руку смычок и скрипку, а другую протягивает мне, помогая поднять с сидения. Он встал у меня за спиной, помогая правильно взять скрипку и смычок. Каспер, что логично, был выше меня, но не выше того же Князя, такой среднячок. Поэтому сгибаться в три погибели ему не пришлось. – Вот, смотри, – начинает объяснять Кас, кладя поверх моих рук свои, чтоб направить в нужное русло. – Прижми пальцами сильнее вот эту колку, ага, да! Полилась красивая мелодия, а вместе с тем Ришко медленно и аккуратно перенаправляо мои руки, создавая какую-то знакомую композицию. – Ух ты! Сашка, ты уже берёшься играть? – в дверном проёме возникает Андрей с бутылкой воды. Кас, заслышев его, быстро отстраняется и забирает скрипку. – Ну так, мне попробовать предложили, – пожимач плечами, я перевожу взгляд на Диму, обращаясь к нему, – Спасибо. – Обращайся, – робко произнёс Ришко, заставив улыбнуться. – Андрей, а где Миха? – На перекур, как обычно. – отвечает старший. – А ты? – А я участвую в марафоне по бросанию курить! – похвастался он, глянув на меня. Каспер усмехнулся и спросил: – И какой итог марафона должен быть? – Ну, как какой? Дышать станет легче, да и я не буду лошком... – Лошком? – Ну да, кто проиграл – тот лох! – поддержала я. Дима посмотрел сначала на меня, потом на Андрея и в голос рассмеялся.

***

Репетиция вновь идёт полным ходом, ребята играют, Миша поёт, а Андрей ждёт своей партии. Но стоит только начать Горшку петь очередной куплет, как гитара Яши, подключена к удлинителю, перестаёт издавать нужный звук и с розетки летит небольшая искра. Участники тут обращают на это внимание. – Блять! – высказывается на сей счёт Миша, убирая микрофон. – Что за хуйня?! – Я не знаю... – ошарашенный Цвиркунов чуть испуганно отвечает. – Да я не про тебя, – скрипя зубами отмахивается Горшок и соскочив со сцены идёт к удлинителю. Все молча, как и я наблюдают за этим, не зная что сказать. – Ну чё там, Мих? – нарушает безмолвие Андрей, спустившись с маленькой сцены. – Пизда Яхиной гитаре, походу, чё! – отзывается Миха, осматривая какое-то приспособление для электро-гитары. – Это... Хуета какая-то отлетела и вот...! – Ну чё, кто гитары чинить умеет? – обращается Андрей к музыкантам, что не нарушают тишину. – Гитары-то да, умеем, – отзывается Балу, в очередной раз убирая свою шевелюрв за уши. – да только тут не в гитаре же дело, Андро! – Блять, чё делать-то тогда, хуё моё! У нас скоро тур этот драный, а мы отрепетировать нихуя не можем! Все какая-то поебень происходит, сука! Заебало! – Горшок вспыхивает и быстро воспроизводит словарь сапожника по матам. – С этим сделать что-то можно или нет? – невозмутимо спрашивает Ренегат, вовсе не обращая внимание на Мишины крики. – Я ебу что ли!? Я нахуй физик, техник или кто там блять?! Чё за вопросы идиотские!? – Миш, успокойся... – Да как тут, сука, успокоится, Андрей?! Все по пизде идёт! – размахивает руками Михаил. – Новую гитару сейчас позволить никак нельзя! Всё до копейки расписано, сука! Как играть тогда!? – Сейчас сообразим, не кипишуй. Горшок быстро поддаётся на просьбы Андрея и лишь кивает, вновь выходя с пачкой сигарет на улицу. Остальные, что странно, тоже почти все разбежались, кто куда. Остались только Балу, Яша, соответственно, и Князь, который разбирался с проблемой. Цвиркунов отчего-то стоял в стороне и лишь наблюдал за попытками Андрея что-то исправить. – Ну как? Не получается? – я аккуратно подхожу и так же ненавязчиво задаю вопрос, потому что не могу предполагать его реакции. Вдруг, как в первую встречу будет? – Не, – выдыхает он, мотнув головой. Я гляжу на эту непонятную коробочку, что ранее была вставлена в розетку минуты две, наверное, а потом приходит внезапное озарение: – Андрей, — я ухватываю его за предплечье одной рукой, а другой указываю на выбившийся проводок. – попробуй его, вон сюда присоединить! – Сюда? – Да. – Думаешь, что-то выйдет? Искра была, как никак. – Так от розетки же... – Разве? Ну, сейчас проверим, – Он вставил вилку в розетку и повернулся к Якову, – Ну, Ях, проверь теперь! Яков берёт в руки гитару и проводит пальцами по струнам. Прежний звук вернулся. – Работает! Спасибо, Александра! Андрей радостно улыбается, чуть приобняв меня за плечи. – Рада помочь, – краяшками губ улыбаюсь в ответ. – только вот эту фигню сменить надо, а то в следующий раз свет вырубит ещё, – я указываю на чёрную коробочку. Андрей лишь кивает, продолжая улыбаться. – О, ну раз всё починили, то я пойду вместе с Михой покурю, заодно скажу ему, чтоб точно остыл! – говорит Балу и выходит из помещения.

Конец РОV: Саша

***

POV: Маша Веренюк (подруга Саши Лукьяновой)

Этот день начался с того, что мы вновь прогоняли спектакль, с которым поедем в тур, но только без Саши и сцен с ней. Мы с Женей ходили к ней пару дней, но сегодня она позвонила Ильичу и попросила нас больше не отпускать. Сашка вреднючая, кошмар! Так хотелось ей помочь, но останавливало лишь то, что она об этом не просит и не хочет того. Всё то, что я могла сделать – я сделала в антракте в тот злосчастной день. Теперь только отвлекать её от мыслей об Паши этом нужно. Что мы, в общем-то, и делали вместе с Красновским, но видно, Сашка сама прекрасно справляется. А худрук только рад, что нас улизнуть нельзя никак, причины-то нет! Гонял сегодня, как облупленных! Я даже в перерывах присесть и позвонить Саше не успевала, зато это успевал сделать Женя, которому та отчего-то не отвечала. Дурного ничего не думалось, она говорила, что с тем музыкантом куда-то собирается. Не слышит и всё с этим. – Машель, – от моих мыслей меня отвлекает вышеупомянутый художественный руководитель. – будь любезна, набери Сашеньку, а то у меня её номер затерялся где-то, найти не могу. – Без проблем, ВасильИльич, – ответила я и быстро набрала номер подруги. Гудки пошли сразу. Значит, уже включила телефон. Я глянула мельком на время. Без пяти шесть. Уже, наверное, дома. – Алло. – не прошло и пары долгих гудков, как Саша взяла трубку. По голосу и фоновом звуку было понятно, что она на улице в компанией людей. – Привет, Саш, – отзывают я. – тут Василий Ильич что-то хочет с тобой обсудить, попросил набрать. У него просто, после твоего звонка – номер пропал. – Ага, давай сюда его. – краткость - Сашино второе имя, ёклмн. Я передала трубку худруку, выжидающи смотрящему на меня. Стоило ему только поднести телефон, как он расцвёл, словно цветок от яркого солнца. – Рад слышать тебя снова, Саша! Ты так быстро позвонила, что и толком спросить ничего не успел! Как дела твои? Нормально себя чувствуешь? Поняв, что это затянется надолго. Я отошла в сторону Жени Красновского, что искоса поглядывая на худрука. – Ты чего? – спрашиваю я, садясь рядом на сцену. – Он с Сашей разговаривает? – резко спрашивает Красновский, несмотря на меня. Киваю. – Она мне на звонки не отвечает и не перезванивает. – Так, она только сейчас телефон включила походу, – оправдываю подругу я. Он ничего не ответил на это. Лишь напрягся, продолжая сверлить нехорошие взглядом худрука. «Что с ним такое?» – Она же пошла с этим, да? – выделяя слова «этим» презрительным тоном, он повернулся ко мне. – С каким «этим»? – недоумеваю я. – Ну, музыкантишкой своим! – зло прорычал Женя. – Красновский, я тебя не узнаю! Что ты кусаешься, как собака-то? Кто ж тебе дорогу перешёл так плохо? – Люблю я её, что непонятного?! В этот момент, мои глаза наверное были размером с пяти рублей... «Любит?! Непреступный Женька Красновский, отшивающий каждую девчонку, лишь потому что любит Сашу Лукьянову!?» К этому я явно была не готова. – Что ж ты ничего не скажешь?! – он улыбнулся, произнося это голосом близким к истерическомв состоянию. – Я не знаю... Это неожиданно... Наверное? – Почему так?! Почему этому панкушнику старому стоит только столкнуться с ней на улице, чтоб она обратила на него внимание, а мне нужно прикладывать столько усилий, чтоб услышать простое «привет»!? – Жень, Саша говорила же, что они с ним просто друзья. – аккуратно встреваю я. – Друзья так на друг друга не смотрят. — холодно отрезает он, а потом быстро меняется в лице, хватает меня за плечи и молчит слёзно, – Маша... Машенька... Помоги, скажи! Умоляю, всё что угодно сделаю, честное слово! Только скажи... Как? Что мне сделать, чтоб она обратила не меня внимание? – Жень, успокойся для начала, – я снимаю его руки со своих плеч. – поговори с ней, когда придёт, а потом... Ну, гулять позови! – Это поможет? – Я не могу отвечать за неё, но думаю, что если ты ей интересен будешь, то возможно. – Мне нужно с ней поговорить. – Пошли. Мы направились в сторону Ильича, что-то вещающего до сих пор Саше. Стоило нам приблизиться, как проговорил: — Во, идут, Сашенька, ненаглядные! Сейчас, включу на громкую, скажешь им! – Чего скажет? – удивилась я, смотря, на худрука. Он ничего не ответил и лишь нажал пару кнопок в телефоне. – Меня слышно, да? – Да, – подала голос я. — Отлично, – изрекла подруга. – я значит завтра уже приду. – Ты уверена? –я. – Вполне. – Саша... – подаёт голос неуверенно Женя. – О, привет. – без особого энтузиазма приветствует его моя подруга. – Как ты? – Жива, как слышишь. – Ты не против, если... – было начал Красновский, но Саша его прервала. – Жень, погоди, — она чуть прикрывает динамик, но всё равно отчётливо слышен её голос, – Да, Андрей, я слушаю. – Ты не против сходить завтра прогуляться? – слышится уже голос того самого музыканта. — С радостью, — по голосу ясно, что она улыбается. Я перевожу взгляд на Красновского. Он злится, очень сильно. Чувство гнева его переполняет буквально, что аж костяшки белеют. – Так что ты хотел, Жень? – Да... Так, ничего особенного. – огромными усилиями подавляя в себе злобу, изрекает Красновский. – Ладно, тогда увидимся все завтра. Удачной репетиции. — Сашу совсем не парит его реакции или же она её просто не замечает, поэтому спешит закончить разговор. Ильич отдаёт мне мой телефон, благодаря и улыбнувшись обращается к Жене: – Остынь, чайник. Лопнешь. Женя кидает на него полный презрения взгляд и развернувшись на пятках, уходит, бубня себе под нос, но я это прекрасно слышу:

— Да что опять не так!?

Лицом к лицу Лица не увидать. Большое видится на расстоянье. Когда кипит морская гладь — Корабль в плачевном состоянье...