Да или нет... Ниэль?

После ухода Дайске Нил решил не возвращаться на поле. Он был уверен, что как только представители Морияма покинут корт, Кевин и Эндрю мгновенно придут в фойе. Он удобно устроился на диване и стал ждать. Не прошло и десяти минут, как в комнату влетел Кевин, бледный, как смерть. За ним следовал Эндрю. — Дата назначена. Вылет в Нью-Йорк 14 июля. Жан уже предупрежден, встретимся с ним на месте. Но я думаю, что стоит ему позвонить и всё обсудить. И это лучше сделать тебе, Кевин, — Нил расслабленно откинулся на спинку дивана. Эндрю внимательно осмотрел Джостена. Ореховые глаза Миньярда потемнели от сдерживаемых эмоций. — Я думал, тебя придётся вытаскивать из панической атаки, но ты так спокоен… Что в ней? — Эндрю кивком указал на папку в руках Джостена. — Билеты на самолёт для нас с Кевином, а также небольшое пожелание от Ичиро, — Нил достал из папки сложенный лист и передал Миньярду записку от Морияма. Эндрю приподнял бровь и с интересом начал читать. Послание было коротким. На листе из плотной матовой бумаги чётким каллиграфическим почерком было написано: «Натаниэль, жду тебя, Дэя и Моро. Рекомендую прибыть в Нью-Йорк без лишнего сопровождения». — То есть Ичиро так тонко намекает, что моё присутствие в Нью-Йорке не желательно? — уточнил Эндрю. — Верно. Мы летим одни. Я не хочу рисковать твоей жизнью, Эндрю. С нами ничего не случится, мы подпишем бумаги и уедем. Если бы Ичиро хотел моей смерти, я давно был мёртв. И никто не помешал бы этому. — Чёртов мученик, блять, — Эндрю яростно смял записку и бросил её в лицо Нила. — Эндрю, всё будет хорошо. Мы будем в порядке, — мягко улыбнулся Нил. — Ненавижу, когда ты так говоришь. Кевин всё это время молча стоял рядом и анализировал полученную информацию. — После тренировки я свяжусь с Моро. Я уверен, что Джереми захочет его сопровождать. Предупрежу, чтобы Жан летел один, — Кевин взял у Нила папку, чтобы посмотреть время вылета и рейс. — Так, подожди, билеты на обратный путь от 15 июля. Мы должны заночевать там? — спросил он Нила. — Да. Возвращаемся обратно утренним рейсом. Ночуем в отеле. Морияма забронировали для нас номер. Посмотри в папке, под билетами лежит ваучер на бронь. Услышав об этом, Эндрю кулаком ударил в стену. — Кевин, выйди. И никого, блять, не пускай сюда, пока я не скажу, — прорычал Миньярд. Дэй посмотрел на взбешённого Эндрю, спокойного Нила и, покачав головой, вышел за дверь. — Дрю… — начал было Нил. — Заткнись, Джостен! Какого, блять, хера я должен отпускать тебя туда одного практически на два дня? Каждый раз, когда ты уходишь один, у Эбби потом заканчиваются нитки для зашивания твоих очередных ран. — Эндрю, я прошу тебя, успокойся, — Джостен подошёл к парню, — у нас нет выбора. Ты это знаешь, я это знаю, Кевин это знает. И Ичиро тоже. Он знает, что я выполню его условия. Я обязан показать, что могу подчиняться и что я имею на вас влияние. В противном случае ему проще устроить несчастный случай для всей команды, чем ждать от них утечки информации, если я не могу гарантировать своё и ваше подчинение. Я знаю, как ты хочешь поехать. Я тоже этого хочу, Дрю. Но я не позволю тебе рисковать нашими жизнями. — О-о-о, оказывается наш кролик умеет быть осторожным и думать рационально. Что же ты раньше не включал эту черту характера? — Эндрю не хотел принимать доводы Нила, хотя и знал, что тот был абсолютно прав. — Эндрю… — тихо вздохнул Нил. — Можно взять тебя за руку? Миньярд с минуту буравил его недовольным взглядом, а потом кивнул. Джостен взял повреждённую от удара о стену кисть Эндрю и стал осторожно целовать сбитые костяшки. — Дрю, все будет хорошо. Я обещаю тебе. Ичиро нет смысла вредить нам, пока мы подчиняемся. Эндрю помолчал некоторое время, а потом притянул Нила к себе, обнимая. Джостен уткнулся в макушку блондина и потерся о неё щекой. — Если ты умрёшь, я убью тебя ещё раз, — глухо пробормотал Миньярд. — Хорошо, — улыбнулся Нил.

***

Ичиро Морияма не любил вычурность даже в мелочах. Он всегда отдавал предпочтение минимализму, комфорту и большим открытым пространствам, поэтому свой рабочий кабинет приказал обустроить максимально просто, без излишеств. Минимум качественной дубовой мебели с чёрной кожаной обивкой, максимум света и воздуха. Единственным украшением интерьера, которое допустил Ичиро, был портрет юной японки. Мало кто знал, что улыбающаяся девушка с картины — это мать молодого господина. И никто не знал, что написал эту картину сам Ичиро, по памяти. Кумичо клана Морияма устало прикрыл глаза и откинулся в кресле. Обычно Ичиро покидал офис не позже 22:00, но сегодня он задержался до глубокой ночи. Перестройка системы управления клана вытягивала много сил. То, как шли дела при Кенго, не устраивало Ичиро, и он полностью разрушил прежнюю империю, начав строить новую на её руинах. Самые важные вехи были пройдены. Недовольные усмирены, предатели убиты, на значимые должности назначены доверенные люди. Осталось решить только два важных вопроса — назначение главы побочной ветви клана и управление территориями покойного Мясника. С решением первого он практически определился, со вторым всё было немного сложнее. Покачиваясь в кресле, Ичиро в очередной раз задумался о причинах упадка клана. Его дед и отец были традиционалистами до мозга костей и презрительно относились ко всем не-японцам. Учитывая, что основную часть дел клан вел в США, такое презрительное отношение было лицемерным. Кумичо Сатоши Морияма занял свой пост в 27 лет. И первое, что он сделал на посту кумичо клана якудза — принял решение об эмиграции в США. 1950-е годы были расцветом мафии в Штатах. И японцы под руководством молодого и амбициозного Сатоши очень быстро захватили обширную территорию и заняли две важные ниши незаконной деятельности — торговлю оружием и игорный бизнес. Через время, заключив союз с китайской триадой, они взяли под контроль часть наркотрафика в Южных штатах. Насколько Ичиро знал, младший брат Сатоши — Кенджи — был очень талантливым человеком. Побочная ветка при нём процветала и приносила высокие доходы. Судоходные верфи Японии и индустрия развлечений развивались ускоренными темпами. После эмиграции в Штаты, Кенджи выкупил несколько американских холдингов, которые занимались розничной торговлей продовольственных товаров. Под грамотным управлением бизнес в Японии и Штатах стали приносить удвоенные доходы. Кенджи любили и уважали как старшие, так и младшие члены Морияма. Сатоши не нравилось такое восхищение братом, он опасался Кенджи и принял решение о полном разделении семьи. Таким образом, он разрушил крепкую семейную связь, которая всегда была между главной (старшей) и побочной (младшей) ветвью клана Морияма. Теперь младшая ветвь не имела права на свободу действия и право голоса на собраниях клана. Ранее глава младших занимал пост левой руки кумичо. Теперь пост левой руки занял один из приближенных Сатоши. Клан принял волю своего кумичо молча. Воспитание разных ветвей отличалось, но главные основы, которые впитывались с юных лет были довольно просты: семья — священна, слово кумичо — закон. Поэтому перечить никто не посмел, так же, как устраивать переворот. Ичиро был уверен, что Кенджи и не планировал смещать брата. Он был невероятно предан семье и своему господину. Но паранойя Сатоши привела к печальным результатам. Когда у кумичо родился второй сын — Тэцудзи — Сатоши традиционно отдал его на воспитание в младшую ветвь, но при этом ввел полный запрет на встречи с ним. Судя по всему, глава клана хотел сразу устранить потенциальную угрозу для своего наследника, что по мнению Ичиро было недальновидно и глупо. Ни Кенго, ни его мать не могли посещать маленького Тэцудзи. Та же участь постигла новорожденную дочь господина — Акиру. Не выдержав подобного отношения, жена Сатоши попыталась забрать младших детей и вернуться с ними на родину, в Японию. Но дед Ичиро жестоко покарал ее, устроив показательную казнь, на которой присутствовали дети и все представители клана. Кенго на тот момент было 7 лет, Тэцудзи — 5 лет, малышке Акире — 2 года. Это событие только усилило раскол между старшими и младшими. Кенго до конца своих дней винил в смерти матери своего брата. Естественно, ни о каком объединение ветвей после смерти Сатоши не было и речи. Кенго полностью разделял мировоззрение своего отца, поэтому его младшего сына постигла та же участь, что Тэцудзи. Действующий кумичо, в своём желании принизить младшего, дал мальчику максимально неподходящее имя (особенно для сына главы) и вышвырнул его в младшую ветвь. Ичиро не понимал этой ненависти к своим детям. Он был первым сыном и имя получил соответствующее, но разве Кенго его любил? Нет. Кенго хотел вылепить из Ичиро свою копию и идеального наследника. Воспитание кумичо было жестоким. Иногда его методы были под стать Мяснику. Ещё в возрасте 10 лет юный господин знал, что как только придёт к власти, то полностью реформирует клан. Ичиро усердно учился, тренировал терпение и стойко переносил все жестокости воспитания. Старшие в клане любили Ичиро. Он представлялся им олицетворением достойного будущего кумичо — умный, справедливый и безжалостный к врагам. Всегда невозмутимый и умеющий держать лицо, Ичиро носил маску хорошего сына, который полностью поддерживает своего отца. Именно поэтому к совершеннолетию Ичиро, Кенго ослабил контроль над сыном, и у того появилась возможность скрытно присматривать за братом, которого он совсем не знал. То, что увидел Ичиро, углубившись в дела второй ветви, сильно ему не понравилось. Младший брат своей бессмысленной жестокостью бросал тень на весь клан. Ичиро понимал, что Рико — плод дрессировки Тэцудзи, который своё отношение к своему старшему брату проецировал на его младшего сына. Влиять на ситуацию Ичиро не мог, поэтому оставил осторожные попытки присматривать за братом. К моменту смерти Кенго и восхождению на пост кумичо, ситуация с Рико достигла апогея. Мальчишка совершил все мыслимые и немыслимые ошибки. Когда Ичиро понял, что исправить ситуацию невозможно, он принял единственное решение, которое принял бы его клан — устранить брата и дядю. Но все равно, в глубине души он сожалел о смерти Рико. От размышлений Ичиро отвлек стук в дверь. — Войди. В кабинет зашел Дайске и глубоко поклонился кумичо. — Господин, вы сегодня заночуете в офисе? Или подготовить машину к отъезду в резиденцию? — разгибаясь проговорил мужчина. — Останусь здесь. Завтра в 8:00 встреча с временным управляющим Балтимора. В 12:00 с Веснински. Ты подготовил все необходимое к переговорам по Балтиморской территории? — спросил Ичиро. Дайске в ответ кивнул. — Хорошо. Можешь быть свободен. Мужчина коротко поклонился кумичо и вышел из кабинета. Ичиро устало потер глаза и вышел из-за стола. К завтрашней встрече с Веснински Морияма подготовился тщательно. Мальчишка заинтересовал его еще с первой встречи в детстве, о которой сам Натаниэль скорее всего не помнил. Они встретились на одном из приемов в доме Натана, маленькому Натаниэлю тогда было 9 лет, Ичиро 15. Яркий, как огонек, парнишка плавно перетекал от одного гостя к другому, следуя за матерью — Мэри Хэтфорд. Мальчишка был копией отца, но только внешне. В характере явно чувствовалась кровь британской мафии. Достаточно было посмотреть на то, как держала себя его мать, и как держал себя Натаниэль — вежливо, настороженно, с едва уловимой улыбкой на лице. Как львица со своим львёнком они, грациозно двигаясь по залу, были везде и нигде одновременно. Ичиро отметил в своей памяти Натаниэля, как возможного союзника, если тот сможет не сломаться под гнётом своего отца, и на время забыл о нем. Пока Натаниэль не появился под личиной Нила Джостена. Ичиро поручил собрать всю информацию о жизни парня с момента той встречи на банкете и до событий Балтимора. Информация поразила молодого господина. Жёсткое воспитание, регулярные кровавые наказания от отца, продажа Тэцудзи, последующий побег, 8 лет преследования, смерть матери и успешное выживание в одиночку до тех пор, пока не вмешался Рико. Ичиро был уверен, Натаниэль и дальше бы успешно убегал, если бы не его безумец-брат. Мальчишка оказался со стержнем, находчивый, отчаянный. И невероятно преданный тем, кого считал своей семьёй. Идеально. На Натаниэля у Ичиро были особые планы. Ему не нужен был новый Мясник, ему нужен был помощник, который потенциально мог бы занять должность Советника или даже правой руки. Из молодого Веснински вполне можно было воспитать отличного соратника. Ичиро еще раз окинул взглядом стол, подготовленные три стопки документов и двинулся в сторону едва заметной двери, которая вела в небольшую спальню, примыкающую к кабинету.

***

Две недели до поездки в Нью-Йорк пролетели в одно мгновенье. Кевин и Нил практически все время проводили на корте. Казалось, Джостен наконец-то начал приходить в норму. Нил с энтузиазмом вернулся к тренировкам. Начал общаться с людьми. Регулярно донимал Ваймака новыми схемами и расстановкам, часто созванивался с Лисами, которые всё ещё были на каникулах. Новички, особенно Джек и Шина, выли от тренировок, которые им устроили Дэй с Джостеном. Помимо нападающих, доставалось и Брайану. Нил периодически вывозил защитника на ночные тренировки и обучал упражнениям Воронов. Джостен усиленно выбивал из Джека дерьмо на корте, ставил меткость удара у Шины, учил маневренности Брайана. Казалось, он излучал энергию. Все заметили перемены в Ниле. Кевин, который знал его ещё с младшей лиги, всё чаще думал, что к Джостену возвращаются черты того дерзкого рыжего мальчишки, который с энтузиазмом и бешенной энергетикой устраивал бойню на корте. А после игры равнодушно смотрел на расчлененку от рук Натана. Дэй не считал эти изменения чем-то плохим. Кевин понимал, почему Нил перекраивал себя — находясь в бегах, его вспыльчивый характер был помехой. Для того, чтобы выжить, мальчик должен был быть тихим и незаметным. Тесно общаясь на протяжении года с Джостеном, Кевин видел, что Мэри очень постаралась выбить из мальчика все черты прежнего Натаниэля. Она посеяла в нем зерно ненависти и стыда к самому себе, поэтому Нил «спрятал» Ната глубоко внутри. И все же Кевин надеялся, что теперь, когда Мясник перестал быть угрозой и можно было не бояться преследования, Нил наконец-то примет самого себя. Джостен на поле был очень хорош. Но Натаниэль с его темпераментом был бы намного лучше. Нил и сам чувствовал, что меняется. Становится более… дерзким? Как-будто то, что он годами сдерживал и скрывал, больше не хотело быть похороненным в глубинах сознания. Он всё реже сдерживал свой характер, хоть потом и жалел, что сорвался. Встреча с Ичиро будоражила Джостена. Он мог с уверенностью сказать — если бы Ичиро хотел просто подтвердить первоначальные условия сделки, никакого Нью-Йорка не было бы. Им бы прислали документы, и на этом всё бы закончилось. Нет. У Ичиро был какой-то ещё интерес, и явно не к Кевину с Жаном. Поэтому Нил разве что не вибрировал от нервного возбуждения и интереса. Но вот Миньярд… С момента визита Дайске, Эндрю с каждым днем становился все более замкнутым и раздражительным. Прекратил прикасаться к Нилу за исключением ночей, когда Джостена терзали кошмары. Все чаще уходил на крышу и запрещал Нилу следовать за ним. Джостен, как мог, давал пространство Миньярду, как всегда уважая его желания. Но парень не понимал причин такого состояния Эндрю. На прямой вопрос Нила об этом Миньярд предпочел ничего не ответить. За два дня до отъезда ребят в Нью-Йорк, у голкипера был запланирован визит к Бетси Добсон. Они с Би давно перешли в категорию друзей и прекратили еженедельные сеансы, превратив их в более неформальные встречи. Сейчас Эндрю чувствовал, что в его психологическом состоянии произошел откат, и ему нужно срочно поговорить с Бетси. Пока что как с другом. Поэтому в среду утром Миньярд подъехал к дому Би. Небольшой двухэтажный коттедж с яркими желтыми ставнями на окнах встретил гостя открытой дверью и запахом свежеиспеченных булочек. — Привет, Би, — крикнул Эндрю и двинулся в сторону гостиной. — Здравствуй, Эндрю, — улыбнулась Бетси, уже поджидая Миньярда. На журнальном столике между двумя мягкими диванами стояли две дымящиеся чашки с какао и тарелка свежих булочек с корицей. — Как твои дела? — доброжелательно спросила Добсон. — Я запутался, Би, — парень отпил глоток из чашки. — Хорошо. Что или кто вызывает в тебе подобные чувства? — спросила Би — Нил. Би молча ждала продолжения, тем самым давая Эндрю собраться с мыслями. — Мне кажется, что я теряю себя из-за Нила. Знаю, звучит странно, но это то, что я сейчас чувствую. Ты помнишь, как я долго не хотел принимать свой интерес и влечение к нему. Я окончательно принял, что «это» существует между нами, когда чуть не потерял его в Балтиморе. Глупый кролик, который в очередной раз пожертвовал собой, ринулся к отцу под нож. Ты читала прессу, знаешь, что там произошло. С момента, когда я понял, что Джостен пропал и пока он не нашелся в больнице Балтимора, я чувствовал себя беспомощным и опустошенным. А потом я не мог отпустить его от себя даже на шаг. Он был в отвратительном состоянии. И физически, и морально. Разбитый. Я собирал его по кускам, чувствовал, что нужен ему, что я защищаю его. Он пережил так много дерьма… Все его тело сплошной шрам. И я не смог его защитить от этого. Не смог. Из-за этого теперь в моей голове только Джостен, Джостен и Джостен. Где он? Жив? В порядке? Блять. Ненавижу это «в порядке», — Эндрю залпом допил какао и с грохотом поставил кружку на стол. — Я взял на себя ответственность за него, понимаешь? Бетси кивнула. Она знала о гипертрофированном чувстве ответственности Эндрю перед близкими и о его потребности защищать. — Первые месяцы ему было тяжело. Он прошел через панические атаки, тревогу, кошмары, бессонницу, периоды апатии. Я его понимал, я тоже прошел через все это. Я пытался его уговорить обратиться к тебе, но он не согласился. Он не понимает, что тебе можно доверять. А меня злит это. Он доверяет мне, он знает, что люди, которых я ввожу в свой круг, достойны доверия. Почему Нил делает исключение только для тебя? Это бесит, — парень беспокойно дергал край нарукавной повязки. — Эндрю, для психотерапии нужно созреть. Нельзя идти к специалисту, не желая этого. И нельзя идти к тому, кто вызывает негатив. Я понимаю, почему тебя обижает такое отношение Нила. Ты проецируешь его недоверие ко мне на себя. Строишь цепочку: «я доверяю ей — он не доверяет ей — значит он не доверяет мне». Это тупиковое утверждение, Эндрю. Нил не обязан принимать всех твоих знакомых и друзей, также, как и ты не обязан принимать его. — Я знаю это, Би, но это все равно гложет внутри. И еще есть кое-что, чего я не могу понять. Нил разваливался в течении нескольких месяцев. В его жизни наконец-то наступила пора, когда не нужно бежать и ждать смерти, но он никак не мог к этому адаптироваться, просто распадался на куски. Я не знал, чем ему помочь, кроме как пытаться уговорить на сеанс с тобой. Да, я его успокаивал после кошмаров, помогал справиться с тревожностью переключая внимание, но этого было явно недостаточно. А потом Нил получил… скажем так «привет из прошлого». На горизонте замаячила ситуация, которая может грозить ему опасностью. И кролик изменился. Перестал быть кроликом. Теперь он энергичный, сосредоточенный, внимательный. Как-будто годы терапии пролетели за секунду, и Нил здоров. Как по щелчку. Я не понимаю, Бетси. Возврат в травмирующую среду не должен излечивать. Это же бред. Я ни разу не чувствовал себя лучше, когда каждый раз… — Эндрю замялся, — ты сама понимаешь. — Эндрю, по-разному реагировать на травмирующие события — это нормально. Психика под многолетним давлением существенно страдает. Твоя травма лежит в другой плоскости, и твоя реакция абсолютно оправдана. У Нила другие исходные условия. На наших сеансах ты часто называл его лжецом и кроликом, теперь я понимаю почему — Нил годами скрывался от своего жестокого отца. И я могу сделать два предположения относительно Нила. Первое — когда организм привыкает жить в стрессе, он привыкает к постоянно вырабатываемому адреналину, и спокойное состояние будет восприниматься им, как враг. Именно поэтому сейчас Нил энергичен. Организм получил привычный выброс адреналина от грядущей опасности и довольно его переваривает. Но как только Нил вернется в жизнь без стресса, в его состоянии будет откат. Второе — насколько я могу судить, Нил много лет прятался. Скорее всего он постоянно подавлял свою личность. Я предполагаю, что в бегах нужно быть тихим и незаметным. Если мое предположение верно, то «привет из прошлого», который ты упомянул, мог стать спусковым крючком, благодаря которому Нил отбросил привычку подавлять себя и начал раскрываться. Психика задействовала свои внутренние резервы. Если верен первый вариант, то не думай, что Нил в порядке и встал на путь к выздоровлению. Это исключительно временное явление. Если верен второй, то произошедшая ситуация стала толчком, который запустил процесс принятия себя Нилом. Эндрю потеряно сидел на диване и обдумывал слова Би. — Мне кажется, он опять становится головоломкой и… — Эндрю на минуту замолчал, прислонившись к спинке дивана и прикрыв глаза, — я не знаю. — Давай поступим с тобой таким образом. Если ты не сможешь самостоятельно разобраться в своих эмоциях, то мы вернемся к еженедельным сеансам как «врач-пациент», хорошо? — Би улыбнулась. — Ладно, пчелка, как скажешь.

***

Ночь перед вылетом в Нью-Йорк Эндрю и Нил провели на крыше. Они сидели на парапете и молча курили, думая каждый о своём. В аэропорт Дэя и Джостена должен был отвезти Ваймак, Эндрю оставался нянькой для первокурсников. К тому же, Нил хотел исключить все риски и не провоцировать наблюдателей Ичиро. Поэтому он настоял на том, чтобы Эндрю остался в Лисьей башне. Естественно, Миньярд воспринял это не очень хорошо. Но выбора не было. Когда до отъезда оставалось не более часа, Нил обратился к голкиперу. — Дрю, — голос после продолжительного молчания был хриплым. — Я могу поцеловать тебя? Эндрю молча уставился на Нила. Повисла тишина. Минут через десять Миньярд выбросил очередную сигарету с крыши и повернулся к Нилу. — Без рук. Джостен кивнул и вцепился руками в бетонный парапет. Эндрю взял его двумя пальцами за подбородок и пристально посмотрел в льдистые глаза. Его кролик перестал быть кроликом. Зарывшись обеими руками в рыжие кудри, Эндрю притянул Нила к себе и целомудренно поцеловал его в лоб, потом в переносицу, а потом в губы. То, что начиналось как лёгкое прикосновение губ быстро переросло в грубый, глубокий поцелуй. — Вернись ко мне, Джостен. Иначе я сам за тобой прилечу, — хрипло прошептал Эндрю, разорвав поцелуй. — Обещаю, — шепнул Нил и уткнулся лицом в шею Эндрю.

***

В аэропорту Нью-Йорка Кевина и Нила уже ждали Жан и сопровождающий от Морияма. Нил не видел Моро больше четырёх месяцев. Француз уже оправился от большинства увечий, но был бледен и явно нервничал. Вся его фигура излучала напряжение, взгляд периодически падал на стоящего рядом японца. — Привет, Жан. Как добрался? — обратился к нему Нил. Кевин, который нервничал не меньше Жана, просто кивнул французу. — Неплохо, — Моро кивнул на приветствие парней. — Жду вас уже несколько часов. — Двинули? — Кевин искоса посмотрел на сопровождающего. — Прошу следовать за мной, — с сильным акцентом сухо проговорил японец. Ребята пошли на выход к парковке. Их ждал чёрный тонированный вольво. Сев на место водителя, представитель Морияма подождал, пока парни займут свои места, и плавно выехал с парковки. Первой остановкой стал отель. Парни оставили свои вещи в номере, освежились и переоделись — являться перед главой якудза в мятом спортивном костюме, который пропах самолётом, не хотелось никому. Кевин и Жан облачились в чёрные строгие костюмы, которые всегда надевали на банкет — привычки Воронов сложно искоренить. Нил не любил официоз, поэтому ограничился чёрными джинсами и тёмно-синей хэнли, рукава которой хорошо скрывали шрамы и ожоги. Жаль, с лицом ничего нельзя было сделать, но Нил уже привык к шрамам и постепенно переставал обращать на них внимание. Если нельзя скрыть эту проблему, просто прими ее существование — так он себе говорил. Когда они были готовы, водитель отвёз их в главный офис корпорации «Морияма Интерпрайз». Оставив инструкцию о дальнейших действиях, японец высадил парней и уехал. Нил посмотрел на здание, в котором расположилась корпорация Ичиро. Величественная высотка, казалось, состояла только из стекла и металлоконструкций. Необходимый им офис находился на последнем этаже, поэтому ребята сразу двинулись к лифту. На нужном этаже парней встретил Дайске. — Веснински, Дэй, Моро, следуйте за мной. Господин Ичиро вас ожидает, — обратился к ним мужчина и двинулся в конец коридора в сторону кабинета. Подойдя к кабинету, Дайске трижды коротко стукнул и открыл дверь. Первым вошел Нил, за ним Кевин, замыкал процессию Моро. Ичиро, который стоял у большого панорамного окна, обернулся к вошедшим и жестом приказал садиться в кресла, стоящие напротив его письменного стола. Сам он повернулся спиной к окну, подошёл к своему рабочему месту и сел в удобное кожаное кресло, жестом приказав Дайске подойти. Все молча выполнили приказ. Нил сел по центру, напротив Ичиро. Кевин по правую руку, Моро по левую. Дайске встал за левым плечом своего господина. — Озвучь им условия, — обратился кумичо к своему помощнику. — Да, мой господин, — кивнул мужчина и взял со стола три папки. — Для каждого подготовлен пакет документов, там все подробности условий заключаемой сделки. Условия для всех разные, сейчас мы пройдемся по основным, подробности изучите самостоятельно, у вас будет на это время, — Дайске передал каждому документы по сделке. — Кевин Дэй — сын Кейли Дэй, одной из основательниц экси. Не является собственностью клана. Воспитанник побочной ветви с 5 лет, опекунство было оформлено на Тэцудзи Морияма. Благодаря Воронам достиг статуса профессионала и получил признание публики. В развитие навыков и пиар игрока было вложено много средств. В результате перевода Дэя в другую команду Морияма понесли репутационные потери. Сумма, покрывающая перечисленные расходы, указана в тексте договора. Условия погашения — 30% дохода от деятельности профессионального спортсмена, плюс все доходы от рекламных компаний. Денежные средства будут перечисляться на счёт, принадлежащий представителю клана. После погашения долга договор прекращает свое действие. Кевин, который внимательно слушал Дайске, судорожно вцепился пальцами в папку и сглотнул. Он ожидал худшего варианта и теперь опасался подвоха. — Жан Моро — собственность побочной ветви клана. Был передан в Эвермор в возрасте 10 лет в качестве оплаты долга отца, Густава Моро. Все доходы от будущей деятельности Моро должны принадлежать клану, но учитывая тот ущерб здоровью и психике Моро, который нанес Рико Морияма, мой господин посчитал подобные условия несправедливыми. Новые условия — 70% дохода от деятельности профессионального спортсмена, плюс, все доходы от рекламных компаний принадлежат Морияма. После прекращения спортивной карьеры, Жан обязан работать на клан. Должность будет определена по результатам собеседования с представителем клана. Моро может также в любой момент досрочно завершить спортивную карьеру и начать работать на клан. Условия ясны? — обратился японец к Моро. Жан, который все это время сидел, не шевелясь и, кажется, не дыша, заторможено кивнул. — Дайске, — подал голос Ичиро, который молча смотрел на Нила, — проводи Дэя и Моро в конференц-зал, пусть ознакомятся с контрактами. Ответь на все их вопросы, если они возникнут. Помощник Ичиро поклонился и жестом приказал встать парням. — Натаниэль, ты остаешься. Твои условия мы обсудим лично, — произнес Ичиро. — Как прикажете, — кивнул Нил. Жан и Кевин поднялись с кресел и двинулись к выходу. Как только за ними закрылась дверь, в кабинете повисла тишина. Ичиро и Натаниэль (да, именно Натаниэль) внимательно изучали друг друга. — Давно не виделись, Натаниэль. Ты помнишь нашу первую встречу? — спросил Ичиро. — Помню, господин. Это был День рождения Натана, — усмехнулся Натаниэль. — Верно. Мне нравится твоя внимательность. — Без этого мне не удалось бы выжить, господин. — Можешь обращаться ко мне без официоза. Сегодня мы говорим на правах давних знакомых. Можешь не сдерживаться. Что-нибудь выпьешь? — Ичиро встал из-за стола. — Как скажешь, Ичиро, — Натаниэль ухмыльнулся, отчего отцовская улыбка расцвела на лице. — И я не пью, твои соглядатаи должны были отметить этот пунктик в своих отчётах. Ичиро подошёл к небольшому бару, скрытому в стене, достал бутылку дорогого виски, ведерко со льдом и бокал. Он налил себе виски на два пальца, а для Натаниэля достал банку содовой. Японец поставил перед парнем напиток и отсалютовал ему своим бокалом. Сам Ичиро встал рядом с Натом, оперевшись бедром на край стола. — Ты неглуп и прекрасно понимаешь, что у меня есть к тебе предложение в корне отличающееся от сделок Дэя и Моро. — Это было очевидно, поэтому переходи уже к сути, — Нат открыл банку содовой и сделал глоток. — Как пожелаешь. Я хочу чтобы ты стал моим помощником. Будешь работать вместе с Дайске. Натаниэль поперхнулся и закашлялся. Вытаращив глаза на Ичиро, он присвистнул. — Неплохо. И почему твоим помощником должен стать именно я? Неужели клан Морияма так оскудел кадрами? Теряете хватку, господин глава якудза, — ухмыльнулся он. — Ты язва, Натаниэль, — улыбнулся Ичиро, — скажем так, я присмотрел твою кандидатуру еще 10 лет назад. — Погоди-погоди, — парень начал подсчитывать. — Ты хочешь сказать, что решил сделать меня своим помощником в момент нашей первой встречи на банкете у Натана? — Все верно, Веснински, — Ичиро насмешливо кивнул. — Мы с тобой даже НЕ познакомились тогда. Просто видели друг друга мельком. Чем я тебя заинтересовал? — Натаниэль все еще не мог прийти в себя. — Отвечу вопросом на вопрос — что ты тогда подумал обо мне и моем отце? Жду только правду. Натаниэль удобнее устроился в кресле и постучал пальцами по подбородку. — Хорошо. Я помню черноволосого и бледного подростка. У него была идеальная внешность и искусственная маска вежливости на лице, которая никак не вязалась с по-волчьи цепким взглядом, которым ты оглядывал зал. Ты хорошо прятал эмоции, но твои движения тебя выдавали. Когда Кенго к тебе обращался, ты едва заметно нервно дергал мизинцем на левой руке. И еще ты немного скованно держал правую часть тела. Была трещина в ребре, да? Я тогда сделал вывод, что Кенго вряд ли лучший отец, чем Натан. Уж если он на место своей правой руки поставил Мясника, то он такой же ублюдок, как и мой драгоценный папочка. — Умница, Натаниэль. Ты ответил на свой вопрос. Я выбрал тебя именно поэтому. Внимательный, настороженный львенок, который везде ходил за своей мамой-львицей и сканировал окружающих. Ты больше Хэтфорд, чем Веснински. От Натана у тебя только внешность. Даже свой характер ты взял от Мэри. Чопорная британка — это не про нее. Мэри была чистым пламенем. А ты этот огонь унаследовал. В тебе чувствовался стержень уже тогда. И развит ты был не по годам. Я подумал, что если мальчишка не сломается под давлением своего отца, то я обязательно возьму его в свой круг. Натаниэль задумчиво покусывал губу и молчал. — Ты, кстати, был прав насчет ребра. Насчет мизинца построишь предположение? — спросил Ичиро. — Можно попробовать. Мизинец на твоей левой руке немного искривлен, и на нем несколько шрамов. Кенго в наказание ломал каждый раз именно этот палец? — Молодец, Натаниэль. Твоя наблюдательность в очередной раз доказывает, что мой выбор безошибочен. Я проследил весь твой путь, который был пройден за 8 лет в бегах. Ваша с матерью находчивость впечатляет. Если бы не мой брат, ты скорее всего и дальше бы успешно скрывался. На скольких языках ты говоришь? На трех? Натаниэлю надоело сидеть в кресле и смотреть на Ичиро снизу вверх, поэтому он поднялся и практически вплотную встал к Морияма. Взглядом указал на небольшой диван, который стоял в другом конце помещения и кивком головы предложил обоим переместиться туда. Ичиро поставил бокал на стол и двинулся к дивану. После того, как парни удобно расположились, Натаниэль ответил. — Скорее на четырех. Французский и немецкий на уровне носителя, испанский знаю средне, смогу поддержать самый простой диалог и базово знаю итальянский. — Как быстро ты сможешь выучить японский? — с интересом протянул Ичиро. — Ро, я еще не принял твое предложение. Морияма мысленно отметил сокращение его имени, «еще» и продолжил. — Неважно примешь ли ты мое предложение или откажешься от него. Ответь, пожалуйста, на вопрос. — Японский язык очень сложный. Если у меня будет хороший учитель, то месяца за два выучу на неплохом уровне. Если самостоятельно, от четырех до полугода. В любом случае здесь нужна будет хорошая языковая практика, чтобы быстрее закрепить результат. Мне нравится изучать языки, — Натаниэль потянулся, разминая затекшую шею. — Если я предоставлю тебе учителя и попрошу выучить японский, ты согласишься? Неважно, станешь ты работать на меня или останешься игроком в экси, ты все равно будешь связан с кланом Морияма еще несколько десятилетий, и японский тебе может пригодиться. Кевин и Жан этот язык знают, если тебе интересно. — Ичиро, не юли. Если ты хочешь, я выучу. Не проблема. Давай вернемся к сделке. Если я не хочу становиться твоим помощником, что будет? — перешёл к делу Нат. — Ничего. Будешь играть в экси на условиях Жана — 70% дохода мои. Вот только малышка Ливи точно расстроится и устроит мне истерику, — Ичиро притворно вздохнул. — Малышка Ливи… Оливия Малкольм?! Она жива? — воскликнул Натаниэль. Глаза парня загорелись интересом. — Конечно. Я забрал ее от Натана и Лолы 5 лет назад и ввел в свой круг. Толковая девчонка, помнишь ее? Вы росли вместе. — Конечно, помню. Я рад, что она выжила в том кошмаре, которым именовалось наше детство, — глаза Ната заволокла пелена не самых приятных воспоминаний. — Выжила. Я ей помог. Сейчас она временный управляющий Балтиморской территории, но я подумываю поставить ее на постоянную должность. Она хорошо справляется. А уж если ты ей поможешь в управлении делами, то проблем быть не должно. — Ичиро, я не хочу обратно возвращаться в дела мафии. Мы не просто так бежали все эти годы, чтобы вернуться к тому, с чего все начиналось. Я хочу быть простым игроком в экси, Нилом Джостеном, — отрезал парень. — Это самообман, Натаниэль. На какое имя ты бы не отзывался, от себя ты не убежишь никогда, — устало вздохнул Ичиро. — Нет. Я не хочу возвращаться. Передай Ливи, что я помню ее и люблю, но хочу прожить свою жизнь по-другому. — Хорошо, как пожелаешь. Только помни, что ты всегда можешь передумать. Парни синхронно поднялись с дивана. Натаниэль протянул руку Морияма. — Спасибо, Ичиро. Надеюсь, мой отказ никак не повлияет на ребят и мою команду? Ичиро обхватил его ладонь и сжал в своей. — Нет, они мне не нужны. Пока все держат рот на замке, проблем ни у кого не будет. Можешь идти, Натаниэль. Они разорвали рукопожатие и пристально посмотрели друг другу в глаза. Темные обсидиановые глаза Ичиро встретились с льдистыми топазами Натаниэля. Каждый прочел в глазах другого что-то свое. Ичиро увидел мелькнувшую заинтересованность и невероятное упрямство, Натаниэль — настойчивость и обещание скорой встречи. — До свидания, мой господин, — Натаниэль чуть склонил голову и вышел из кабинета. — Ещё увидимся, Натаниэль, ещё увидимся, — прошептал ему вслед Ичиро. Кумичо был доволен тем, как прошла встреча. Пока всё шло согласно плану.