Дети капитана Стаса

— Станислав Федотович! — возопил Тед и, вцепившись в сползающий халатик, резво вскочил на ноги. Точнее, попробовал вскочить, но висящая на ноге хреновина не дала ему это сделать, и он тут же плюхнулся обратно, зашипев от боли — тыльная часть даже халатиком прикрыта не была, а сидение у савойского трона было ой, какое жесткое, да еще и с рубчиками. И как это графья на нем высиживали, не иначе, как на подушечках… — Сидите-сидите, ваше высочество, — Станислав не знал, ругаться ему или смеяться. Оглянулся на Дэна — тот стоял с безразлично-типовым выражением лица, и только губы слегка подрагивали. Несведущий человек и внимания не обратит, но Станислав понял — смешно не только ему. — Станислав Федотович, — вздохнул Тед. Стас предупреждающе поднял ладонь: — Объясняться потом будем, сейчас времени нет. Всё доложишь, не сомневайся! Но тут же сам и не выдержал: — Лендер, ну скажи, ну как можно было ухитриться? — Да, мсье капитан, — встряла мадам хранитель. — Меня тоже это занимает. Как можно было ухитриться? Ведь там же написано: экспонаты руками не трогать! — она возмущенно вскинула голову. — Так я и не руками! — пробурчал Тед и замолк, наткнувшись на грозный взгляд капитана. — Я бы, мадам, предположил, — сказал Стас, — что он не умеет читать. Но я точно знаю, что читать он умеет. По крайней мере, буквы знает. Потому что, как ни прискорбно мне это признать, этот… охламон — мой пилот. И через два часа у нас вылет. А потому я прошу вас принять мои самые глубочайшие извинения и отпустить его… Лучше всего — с миром. Мадам сокрушенно закивала, явно собираясь что-то объяснить, но тут в старинных глубинах замка возник какой-то звук, то ли хохот, то ли плач. Звук быстро приближался, и вскоре к нему добавился отчетливый топот нескольких пар ног. Через секунду стало ясно, что ног — четыре. В распахнутую дверь тронного зала вбежали, сгибаясь от смеха, две девушки лет по двадцать с небольшим. Одна была одета все в тот же неизменный серый халатик, а вторая была в джинсах и светлой маечке, судя по всему, именно она пожертвовала своим халатиком во имя спасения приличий и укрыла узнику наиболее уязвимые части. Девушки были нагружены какими-то странными тряпками. — Мадам, — заговорили они, перебивая друг друга, — вот все, что удалось найти. Бенедиктинская ряса, сюрко крестоносца и запасные рабочие штаны нашего сантехника… — Штаны! — заорал с трона Тед. — Давайте штаны! Я замерз, между прочим! — Но они вряд ли на него налезут, — закончила девушка в джинсах и маечке, — вот! И развернула на весу черный полукомбинезон с лямками, который пришелся бы впору разве что садовому гному — видно, сантехник в замке был весьма миниатюрным. — Давайте рясу, — решила проблему мадам. — Там, по крайней мере, нет разрезов. Это костюмы из прошлогодней экспозиции, то, что еще осталось. А это мои ассистентки, Николь и Лили, они нашли вашего пилота. Храбрые девушки! Не запаниковали, не растерялись, сразу позвали меня. Храбрые девушки, переглянувшись, устремились к прикованному к трону Теду и захлопотали возле него. Что именно они делали, Стас не разглядел, но хихикали они безостановочно. Дэн тихо, почти неслышно кашлянул за спиной. Стас понял: нужно поспешить. — Мадам, — начал он. — Раз уж вы не вызвали полицию… — Да, не вызвали, — тряхнула мадам белокурыми кудельками прически. — Я понимаю, я совершаю должностное преступление. Но полиция — это так хлопотно… Они замучают вопросами, потом еще нужно будет ехать в комиссариат давать показания. И объясняться, почему это у нас была отключена сигнализация… — А почему, собственно? — Ну… Мы, видите ли, готовим выставку. Постоянно перемещаем экспонаты, и каждый раз отключать сигнализацию, потом включать сигнализацию… У нас ну совершенно нет на это времени — открытие на следующей неделе. И потом, он же ничего не украл. И даже не испортил. Хотя, конечно, такое отношение к историческим экспонатам — это само по себе преступление! — Разумеется, — кивнул Станислав, проявляя поистине ангельское терпение (вот зря Венька в него не верит!). — Но раз уж он ничего не украл и, надеюсь, не нанес никакого ущерба бесценному трону своими плебейскими ягодицами, может быть, вы позволите нам уйти? Вылет через два часа. Хотя, нет. Уже через час и сорок пять минут. — Ах, мсье капитан! — мадам устало вздохнула и сняла очки, сразу потеряв в возрасте и солидности. — Если бы все было так просто! Но вашего пилота угораздило застрять в артефакте пятнадцатого века. — Это что, та хре… штуковина у него на ноге? — спросил Станислав. — Что это, кстати? — Мсье, это же бродекин! Станислав глянул непонимающе, и она пояснила: — Испанский сапог. Средневековое орудие пытки. У нас имеется великолепный экземпляр, полностью из металла — этот фасон предпочитала Святая Инквизиция. Подлинник! И он в нем — застрял!