Дети капитана Стаса

Катер взлетел вертикальной свечкой, унося 83,33% экипажа: оказалось, что Михалычу тоже есть, куда отправиться. В волшебной этой локации, как выяснилось, располагался известнейший в Галактике блошиный рынок — огромная и легендарная техническая барахолка, на которой можно было купить практически всё, а при некоторой доле удачи и кое-что сверх того. Говорят, порой на ней встречались удивительные редкости, вроде шестерней к псевдовечному двигателю, но за такими диковинами Михалыч не гонялся. Он вообще ехал больше посмотреть: мало ли, что попадется, неожиданное или необходимое. Дэн дождался, пока катер не уйдет в точку (на это понадобилось не более трех с половиной секунд с момента отрыва от поверхности земли; на какой-то миг даже показалось, что слышно, как на заложенном Тедом крутом вираже привычно матерится капитан, но расслышать это, конечно, было невозможно даже для киборга), задраил вход. Прошел по коридору, прислушиваясь к эху собственных шагов, добрался до своего рабочего места, сел. Кажется, он впервые остался на борту один. До чего же тихо! Самое время лечь спать. Дэн не обманывал капитана: за последние несколько дней он спал всего полтора часа, так уж получилось. Тед в ночь перед посадкой тоже почти не спал, но, предвидя это, он умудрился днем выспаться впрок, так он сам сказал. Великое изобретение — автопилот! А навигатору было не до сна. Срочная доставка, сложный маршрут, сложный пункт назначения. Капитан нервничал, но старался не показывать виду. И Дэн на всякий случай оставался на круглосуточном дежурстве, хотя необходимости в этом никакой не было. Но было опасение, которое не удалось прогнать ни двойной порцией сахара в чашке чая, ни тройной проверкой трассы, ни даже принудительной перезагрузкой системы: опасение, что, стоит ему улечься спать, случится что-нибудь непредвиденное, может быть, не особо серьезное, но обязательно неприятное. В общем, чего выбирать слова. Это был страх — совершенно иррациональный и на редкость назойливый. Избавиться от него не вышло, пришлось отдежурить почти трое суток не смыкая глаз, обещая самому себе и системе, что при первой же возможности наверстает упущенное. Отпускать команду в увольнение без присмотра не хотелось — как и на любой другой планете. Особенно Теда. Но выспаться было необходимо. Иначе на "Космическом Мозгоеде" появится первый в истории киборг-неврастеник. Пусть уж лучше они прогуляются без присмотра — тут все же не Джек-Пот, вполне себе цивилизованная планета, колыбель, как ни крути, человечества — чем окажутся в космосе с невыспавшимся навигатором. Сам Дэн Старую Землю почти не видел. В прошлый их прилет он как раз восстанавливался после операции и с трудом доходил от собственной каюты до санузла, а в прежней жизни ему тем более было не до местных достопримечательностей. Ничего. Это он как-нибудь переживет. Нет, не так. Он очень легко это переживет. Увернуться от плеснувшего из кружки кофе было не сложнее, чем поймать, не расплескав ни капли, упавший стакан. Но он не стал этого делать. Еще одно нерациональное действие, которое сложно объяснить. Эта планета прочно ассоциировалась с пережитыми бедами: с прорывающейся через медикаментозную блокаду физической болью, а еще больше с тем коротким, но памятным периодом, когда он никак не мог понять, что значит он для экипажа и экипаж — для него. И происходило это как раз здесь, на Старой Земле. Может, и не в этом самом месте, но все равно. Вспоминать то время было неприятно. И гулять по этой планете не хотелось. Хотелось остаться на корабле, в привычной обстановке. Желание было сильным, почти осязаемым. К тому же ему действительно необходимо выспаться. Меж тем корабль наполнял разнообразный шум: урчала, завершая цикл, стиральная машинка, тихонько похрюкивал холодильник, намекая, что пора бы его разморозить, еле заметно гудела вентиляция, а еще что-то чуть слышно тикало, кажется, в реакторе. Потикает — и перестанет. Потикает — и перестанет. Все эти звуки, на которые в повседневной суматохе обычно и внимания не обращаешь, сливались в спокойное уверенное дыхание спящего корабля, создавая неожиданным образом на редкость приятное ощущение. Дэн не был в этом уверен, но судя по всему это и было чувство дома, хотя если бы его спросили, то он сформулировал бы это немного иначе. Чувство прикрытого тыла. Киборг потянулся и со вкусом зевнул. — Маша, остаешься за меня. Я спать. Только сначала надо вынуть кошку из ее убежища. И Дэн направился в медотсек. Там он откинул крышку криокамеры, разумеется, невключенной. Кошка сидела в самой нижней части ложемента, на уровне левой стопы предполагаемого пациента, и пыталась сделать вид, что ее тут нет. — Не бойся, — сказал Дэн и взял Котьку на руки. Она протестующе заорала, заунывно и тоскливо. — Да, — сочувственно сказал киборг. — Понимаю. Обратно на помойку никому не хочется. Но ты зря волнуешься, тебе это не грозит. Даже на Старой Земле.