Путы Судьбы (Shrouded Destiny)

***

Черный замок       Отхор, Баннен, Ульмер, Эббен и Торен Смоллвуд.       Пять хороших разведчиков погибли под его командованием. Это была не его вина, но факта это не отменяло. По крайней мере, их миссия была успешной, а могла бы обернуться ужасной катастрофой.       Восемь дней. Восемь дней потребовалось отряду, чтобы вернуться на Стену. Как бы Бенджену ни хотелось торопиться, они были ранены, избиты и измождены; чудом было то, что они вернулись так быстро, пусть они и опытные разведчики. Это было мрачное, торжественное путешествие, проведенное в основном в тишине, когда до них начала доходить вся чудовищность того, что они нашли и с чем столкнулись. То, что тело Торена Смоллвуда на третий день стало ужасно вонять, не слишком помогало ни их настроению, ни лошадям. Тот факт, что труп мог в любой момент подняться, не давал расслабиться ни на секунду, несмотря на то что конечности его были связаны толстой веревкой. Единственным спасением в этом мраке была Полночь. Лохматый черный детеныш лютоволка поднимал настроение уже одним своим присутствием. Но в конце концов они вернулись и даже не сильно опоздали к вечерней трапезе. Мормонт отправил его отдыхать только после того, как выслушал подробный отчет обо всем, что с ними случилось. В маленькой комнате Бенджен наконец-то смог по-настоящему расслабиться, и впервые за целую вечность ему удалось выспаться. Утром за него взялся обеспокоенный мейстер Эйемон. Теплые костлявые пальцы медленно и методично обследовали холодный шрам, проходящий через большую часть лица разведчика.       В ту ночь Бенджен оказался не готов к столь опасной схватке, особенно после почти дюжины дней в седле. Иные были быстрее и сильнее большинства мужчин, но в своей обычной форме это не стало бы препятствием для Первого разведчика. К тому же ледяные враги не отличались особым мастерством владения своими кристаллическими клинками —они больше полагались на свою силу, рефлексы и оружие. Теперь Бенджен знал, как с ними сражаться, и не собирался повторять своих ошибок. Если его племянник в шестнадцать смог победить Иных с такой смехотворной легкостью, то и он сможет! Пора сильнее напрячься во дворе.       — Есть ли боль или дискомфорт? — Мягкий голос Эйемона вывел его из задумчивости.       — Только легкий зуд, но при разговоре кожа неприятно напрягается.       — Рана заживает хорошо, хотя и медленно. Тот, кто лечил тебя, был весьма искусен, — старый мейстер невидяще смотрел на него молочно-белыми глазами. — Я редко внимаю слухам, но тут я услышал странное. В последнее время мои сны были тревожными, и я боялся, что тебе удалось найти то, что ты хотел.       — Это и многое другое, — проворчал Бенджен, вставая с кровати.       Настойчивый стук в дверь зловещим эхом возвестил о прибытии Джиора Мормонта. Дверь распахнулась, разбудив дремавшую Полночь, которая свернулась калачиком рядом с кроватью Бенджена, и в комнату вошел лорд-командующий, а за ним сир Торн, мрачный и суровый. Мастер над оружием выглядел еще более неразговорчивым, чем Бенджен мог себе представить.       — Как поживает наш Первый разведчик, мейстер? — Голос Старого Медведя был хриплым и напряженным.       — Рана зарубцевалась, Бенджен здоров, хотя и измотан, — шатко произнес дряхлый старик и слабо опустился на стул возле кровати. — Обильный отдых и хорошая еда все поправят.       — Хорошо, — Мормонт потер лоб. — Если бы прошлая ночь была всего лишь очередным дурным сном, но, увы. Я уже слышал, как Риккер, Баквелл и остальные подтвердили твой рассказ. Теперь я хотел бы услышать все еще раз, когда мои мозги свежи. И чтобы мейстер Эйемон узнал подробности.       Бенджен собрался с мыслями и медленно пересказал опасные события их путешествия. С некоторым усилием ледяной клинок был извлечен из скованной морозом шкуры, и все осмотрели его. Убедились, что меч по-прежнему оставался неприкосновенным для всех, кроме Бенджена.       — Варги и Дети, ледяные пауки и Белые Ходоки, — улыбнулся Торн, покачав головой. Но по его тону Бенджен понял, что рыцарь верит во все это, хотя и неохотно.       — Вы все говорите одно и то же, да еще и это. А мне все равно трудно в это поверить, — вздохнул Джиор Мормонт, выглядевший еще более старым и усталым. — Что делает твой племянник, которому едва исполнилось шестнадцать, к северу от Стены с Детьми Леса, Старк?       — Спасает наши жалкие задницы, — усмехнулся Бенджен. Полночь подошла к нему справа и послушно села, высунув язык. Волк-подросток был уже почти ему по колено.       — Ты уверен, что держать здесь зверя безопасно? — Торн посмотрел на крупного темного щенка. — Я видел, на что способны взрослые лютоволки — людей калечат и разрывают на части со смехотворной легкостью в мгновение ока.       — Не беспокойся. Полночь хорошо воспитан и будет хорошо обучен.       — Старки единственные, кто может контролировать лютоволков, — прохрипел древний мейстер, и Бенджен благодарно кивнул старому мудрецу.       Несомненно, многие потребовали бы закрыть его спутника на псарне, но пока Полночь вел себя хорошо, Бенджен мог пресекать подобные попытки. Тем не менее, это означало, что черного щенка придется держать при себе и дрессировать. Хотя это и не составит труда — щенок был довольно послушным.       — Голова болит от одной мысли об этом, — лорд-командующий потянулся к своей лохматой гриве. Первый разведчик прекрасно понимал, что мифы и легенды оживают слишком быстро, чтобы это могло понравиться старому командиру: хотя варги встречались за Стеной нечасто, а Дети Леса, Иные и ледяные пауки считались не более чем сказками старых нянек даже на Севере.       — Мальчишке следует прекратить шататься по лесам и вернуть Темную Сестру ее законному владельцу, — промолвил рыцарь своим хрипловатым голосом, глядя на сморщенного мейстера.       — Мир, сир, — умиротворяюще поднял руки Эйемон, хотя в его мягком голосе слышалась нотка печали. — Время драконов давно прошло. Юный Сноу, похоже, пользуется клинком гораздо лучше, чем я когда-либо мог. Герои рождаются из молодых, а не из старых и дряхлых. Если племянник Бенджена сумел найти потерянный меч моего Дома там, где многие потерпели неудачу, значит, ему суждено им владеть.       — Ты доверяешь ему, Старк? — Глаза Мормонта впились в первого разведчика.       — Свою жизнь, — ответил Бенджен.       — Черт побери, нам бы не помешали такие люди в Дозоре, — проворчал Старый Медведь. — Будь у меня пятнадцать таких, как он, я бы не боялся ни Белых Ходоков, ни подобных им.       — А что Сноу вообще делает за Стеной? — Аллисер подозрительно прищурился на Бенджена.       — Выполняет приказы своего лорда-отца, разумеется, — отмахнулся Мормонт от язвительных слов. — Иначе как бы наследник Лиддла последовал за ним? Старк уже подозревал, что за Стеной творятся темные дела, задолго до того, как это подтвердилось для нас. Он как носом чуял из своего Винтерфелла, — старый военачальник повернулся к Бенджену. — Ты уверен, что эти Холодные Тени могут воскрешать мертвых? Торен Смоллвуд не выглядит так, чтобы встать в ближайшее время.       Первый разведчик внутренне фыркнул, но не стал оспаривать теорию Старого Медведя. Правда, он понимал, что присутствие Джона к северу от Стены вызывает подозрения, но почему-то тот факт, что его племянник считался сыном лорда Старка, сводил на нет многие из этих проблем.       — Я не видел этого сам, но я доверяю Джону и Дункану Лиддлу, а остальные подтверждают слова моего племянника, и у них нет причин лгать.       — По легендам, Иные действительно могут воскрешать мертвых и повелевать ими, — добавил Эйемон.       — По мне, так Смоллвуд выглядит вполне мертвым, — вздохнул Джиор, потирая лоб.       — Может, потому, что мы убили тех, кто мог бы воскресить его? — мрачно пожал плечами Бенджен. — Если бы они могли воскрешать мертвых издалека, нас бы уже давно захлестнула волна трупов.       — Может и так. Но это значит, что гниющая туша нам ни к чему. Я прикажу Маршу приготовить костер для Смоллвуда. По крайней мере, оружие лорда Старка из драконьего стекла доказало свою состоятельность.       — Необходимо уведомить короля, — слова сира Торна прозвучали так, словно он выплюнул горсть гвоздей.       — Уведомим. Его Светлость уже возвращается в Королевскую Гавань, — вздохнул Мормонт. — Будет проще, если весть дойдет до него, когда он прибудет.       — Сначала нужно связаться с Сумеречной башней и Восточным дозором, — тихо предложил Эйемон.       — Напишу Маллистеру и Пайку с приказом прекратить все шатания за Стеной, — лорд-командующий поскреб седую бороду. — На самом деле пора созвать совет Дозора. Оба они будут отозваны в Черный замок. Мы должны выработать правильную стратегию борьбы с угрозой со стороны Иных и начать подготовку.       — У Дозора не хватит численности, чтобы сражаться в одиночку, — хмыкнул Торн. — Мы будем вынуждены полагаться на помощь Короны и Севера.       — Король может пока подождать. Позже я сам отправлюсь из Восточного дозора в Королевскую Гавань, — Мормонт выпрямился. — Бродячего дозорного можно проигнорировать, но лорда-командующего, лично прибывшего с доказательствами — нет. Если лорд Старк хочет реформировать Ночной Дозор, я буду представлять интересы нашего ордена.       Бенджен надеялся, что ледяной клинок будет достаточным доказательством для южан.       — Нам все равно следует отправить гонца или написать письмо в Винтерфелл, сообщив им о наших находках, — кашлянул он, и Джиор мрачно кивнул.       — Могу я предложить написать архимейстеру Марвину? — Пожилой мейстер поднялся с кресла. — Или даже пригласить его сюда. Его познания в магии могут оказаться бесценными, учитывая, с каким врагом мы столкнулись.       — Сделай, Эйемон, — согласился лорд-командующий.

***

Винтерфелл       Два дня назад все изменилось. Королевская свита, наконец, отбыла, а вместе с ней — отец и многие домочадцы, включая Вейона Пуля. И сотня лучших мечей, какие только мог предложить Винтерфелл: Джори, Алин, Уолдер, Гарвин, Варли и многие другие. Бес отправился на север, к Стене, с горсткой ланнистерских воинов, и знаменосцы ее отца тоже ушли из Винтерфелла. Арья только-только привыкла к суете и шуму, и вновь обретенная тишина несколько нервировала ее. Дядя Эдмур и его друзья остались, намереваясь задержаться еще на день. Она полюбила дядю; его веселость и беззаботность помогали развеять внезапно воцарившийся в Винтерфелле мрак. Но Робб выглядел обеспокоенным. В нем что-то изменилось. Арья часто видела его в раздумьях. Как отца. Как Джона. Брат неплохо справлялся с обязанностями лорда, но его поединки во дворе стали дикими, если не сказать отчаянными. Мало того, Робб запирался в солярии их отца, занимаясь бог знает чем. Мать тоже была обеспокоена, она стала навязчивой, словно Арья, Санса и Рикон внезапно могли исчезнуть.       Мало того, к неверию Арьи, септу Мордейн отстранили от обязанностей учить девочек. Леди Кейтилин стала вести занятия по женским искусствам вместо нее. И Арья, наконец-то, смогла освоить шитье. Теперь у нее получалось не так криво, но, взглянув на работы Сансы и Мирцеллы, она поняла, что ей никогда не шить так изысканно, и вздохнула. Она прислонилась к боку матери, которая, казалось, прочитала ее мысли.       — Терпение, Арья, — укорила Кейтилин. — Чем больше ты торопишься, тем кривее становятся твои стежки. Не сравнивай себя с теми, кто старше и опытнее.       Она оцепенело кивнула и продолжила вышивать, стараясь не обращать внимания на мучительно медленную и надоедливую работу. Это было утомительно и скучно, но Арья с горечью смирилась. Мать не разрешала ей начинать тренировки с луком, пока она не продолжит регулярные занятия. Она мало интересовалась вышиванием, но если это было необходимо для обучения обращению с оружием, Арья готова была терпеть.       Еще один случайный взгляд показал, что Арья вышивает не хуже Джейни Пуль и даже лучше Бет Кассель. Она растерянно моргнула, ощутив странное удовлетворение. Возможно, ее мать была права, и вышивка, в конце концов, не так уж ужасна. Затем она взглянула на Лианну Мормонт, которая осталась здесь в качестве фрейлины матушки. Или, может быть, принцессы? Арья не была уверена. Но стежки Лианны почти соперничали с рукоделием Сансы, и лицо Арьи скривилось. Мир несправедлив, с горечью признала Арья. Но какое ей дело до каких-то дурацких стежков? Скоро она будет тренироваться с луком! Бет, Лианна и Джейни начали перешептываться между собой и тихонько хихикать. Это, похоже, быстро привлекло внимание ее матери.       — Почему вы трое хихикаете, вместо того чтобы работать над стежками? — Кейтилин в упор смотрела на девушек.       — Они рвались к моему брату, — вздохнула Мирцелла, и Арья увидела, как Санса напряглась при этих словах.       Разумеется, не нужно было пояснений, внимания какого брата они желали: высокого и красивого, а не маленького и пухлого. Хотя, Санса, похоже, утратила свою любовь к принцу Джоффри. Судя по тому, как она избегала его во время свадебного пира, а танцевала с сыновьями северян, такими как Карстарк, Амбер и Дастин. Арья скривилась при воспоминании о той ночи, но все же она как-то умудрилась вежливо отказаться от нескольких предложений потанцевать, никого не ударив.       — Мы думали, что он влюблен в Сансу и она станет королевой… — робко прошептала дочь Родрика Касселя.       — Это не Дорн. Дом Старков довольствуется одним королевским браком, — холодно заметила мать. — Кроме того, положение королевской супруги сопряжено со многими опасностями, в чем на собственном опыте убедилась принцесса Элия Мартелл.       От этих жестоких слов комнату словно выстудило. Арья не могла не признать, что мать права. Золотая королева часто выглядела разгневанной на мужа. Несмотря на бесстрастное лицо, в ее зеленых глазах было столько ненависти. Еще бы — король лапал девок на глазах у всего Севера. Мрачная история о бесславном конце Элии Мартелл не обсуждалась в открытую; вокруг нее ходили разные слухи, один мрачнее другого, и единственное, что было общеизвестно — что она и ее дети были зверски убиты.       — Разве жена и дочь серебряного принца не были убиты по приказу Безумного короля? — в мягком голосе Мирцеллы звучало любопытство. Леди Винтерфелла повернулась и посмотрела на принцессу.       — Где ты это слышала?       — Ну, так сказал мейстер Пицель, когда я поинтересовалась этой темой.       Кейтилин Старк на мгновение застыла в тревоге, а затем испустила тяжелый, усталый вздох.       — Мой муж был там в тот день, — медленно и размеренно произнесла она. — Нет, смерть Элии и Рейнис не была делом рук Эйриса. Дом Дракона уступил нескольким могущественным лордам, а Демон Трезубца никогда не потерпел бы прямых претендентов на трон. Однако их тайная смерть стала для лорда Тайвина Ланнистера прекрасным способом доказать свою неоспоримую преданность новому королю. По правде говоря, мало кто питал хоть какую-то любовь к драконам, еще меньше — к дорнийцам, так что лорды королевства закрыли глаза и сделали вид, что их убили какие-то безымянные солдаты или свалили все на Эйриса.       Наступившая тишина была оглушительной: Санса выглядела бледной, Бет и Джейна — готовыми расплакаться, а Мирцелла — встревоженной. Внезапно Арья еще больше обрадовалась тому, что ее сестра не станет королевой — Джоффри выглядел как человек, который будет поносить могущественных лордов. После стука в дверь в комнату вошел Лювин, неся в руках стопку бухгалтерских книг.       — Какие-то проблемы, Лювин? — мать смотрела на мейстера с нечитаемым выражением.       — Нам следует пересмотреть цифры, миледи, — сказал Лювин. — Королевский визит оказался дорогостоящим, и лорд Старк приказал подготовить наши кладовые к зиме.       — Конечно, — медленно выдохнула Кейтилин. — Тогда давайте сделаем это. Принцесса Мирцелла, останьтесь со мной. Остальные идите к своим братьям на обед.       Бет, Лианна и Джейни с облегчением выбежали из комнаты, а Арья нерешительно задержалась у двери. Как ни странно, Санса осталась рядом с ней и терпеливо ждала.       — Могу я тебе чем-то помочь, Арья?       — Могу ли я начать обучение владению луком? Я обещала вести себя как подобает леди…       — Да, — прервала ее мать, к удивлению Арьи. Она не проявила ни малейшего недовольства, как ожидала девочка. — После обеда ты должна явиться к леди Лире и сиру Родрику и беспрекословно выполнять их указания, иначе ты забудешь о дальнейшем обучении. И возьми с собой сестру.       Арья ахнула, и она была далеко не единственной, кто был удивлен. Лювин смотрел на леди Старк так, словно он видел ее впервые, и даже Мирцелла удивленно моргнула.       — Мама? — Санса беспокойно зашевелилась рядом с ней. — Я тоже должна тренироваться?       — Да, Санса. Если не лук, то кинжал.       — Но обучение владению оружием — это не… по-женски.       Выражение лица Кейтилин ожесточилось.       — Никто не заметит разницы, а кинжал можно спрятать под платьем.

***

      У Арьи болели спина, руки, бока и даже пальцы. И ноги тоже, если уж на то пошло. Тренировки были гораздо сложнее, чем ожидалось, и, к ее огорчению, Санса, несмотря на свое нежелание, оказалась не хуже ее. А ведь они только и делали, что отрабатывали стойку и правильный хват. Бесконечное, бездумное повторение скучных основ. От Арьи воняло потом, она вся покрылась грязью, даже в глазах немного плыло. Септа Мордейн больше не была самым строгим демоном в ее сознании. Нет, эту позицию теперь разделяли Лира Мормонт и Родрик Кассель. Под их веселыми личинами скрывалось ужасное чудовище, вырывавшееся на свободу на тренировочном дворе.       Даже есть было неудобно, но желудок жадно урчал, заставляя ее продолжать ковыряться в тарелке. Еще немного, и она сможет отправиться в постель! Арья не тренировалась на мечах, как ей хотелось, но лук и кинжал были хорошим началом. Когда она докажет свое мастерство, ей наверняка разрешат тренироваться и с мечом! Рядом с ней Санса медленно ела, погрузившись в размышления. Даже после тренировки сестра сохраняла безупречный вид: ее рыжие локоны были заплетены в косу, которую им показала Лира Мормонт, и в ее осанке не было видно усталости. Хотя в движениях Сансы чувствовалась вялость. По правде говоря, Арья не могла не задаваться вопросом, зачем матушка заставила сестру тренироваться: Санса так не хотела, но молча соглашалась с Кейтилин, как и подобает воспитанной леди. Теперь, когда королевские гости удалились, в Большой зал были допущены и лютоволки. Серый Ветер гонялся за Лохматым Песиком, а Арья подсовывала кусочки курицы Нимерии и Леди, лениво свернувшимся у их ног под столом. Рикон радостно сидел на коленях у Эдмура, который кормил брата Арьи кусками говядины, а Робб беседовал со свитой дяди о скучных вещах, связанных с Речными землями.       Теон был довольно хмурым и сидел через два места от Робба, сердито ковыряясь в еде. Арье никогда не нравился наследник Грейджоев, но она научилась принимать его как назойливого гостя, который никак не хочет уходить. Однако его уверенная улыбка, похоже, потускнела. Вероятно, из-за того, что Робб уже несколько месяцев не проводил с ним много времени. После смерти Брана они постепенно отдалились друг от друга, а два дня назад отношение Робба к другу, казалось, еще больше охладело. Внезапно разговоры стихли, и Арья увидела, что все смотрят на озадаченного Рикона, особенно Робб, чье лицо стало серьезным. Даже ее мать застыла с обеспокоенным лицом.       — Рикон, не мог бы ты рассказать мне побольше о своих снах?       Брат Арьи беспокойно заерзал на коленях Эдмура.       — Там было много волков вроде Лохматого, а Джон сражался с ледяными людьми черным огненным мечом. Но все как в тумане, я почти ничего не помню.       Это, казалось, приглушило веселый дух за столом, и разговор постепенно вернулся к Речным Землям, но мысли Арьи теперь не были так были заняты желанной постелью. Теон, похожий на Джона, когда он дулся, подошел и сел на свободное место слева от нее с полускучающим, полураздраженным выражением лица.       — Эй, Арья, хочешь пару советов по стрельбе из лука? — Знакомая нахальная ухмылка вернулась, когда она, прищурившись, посмотрела на Грейджоя. — Кажется, сегодня во дворе тебе пришлось изрядно потрудиться.       Эти слова окончательно прогнали сонливость. Был ли Теон искренен или издевался над ней? Арья не могла решить. Но он был одним из лучших стрелков в Винтерфелле, если верить неодобрительным, но всегда честным похвалам Джона.       — Хорошо.

***

Где-то в районе Молочной реки       Они приближались к армии Манса Налетчика. Вероятно, через день-два наконец-то найдут войско или разведчиков. В последние дни Вель замечала все больше и больше следов. Ее тело болело от напряжения. Особенно синяки, полученные в тренировках с Джоном Сноу. Он никогда не подавлял ее своей скоростью или силой, а наоборот, показывал достаточно, чтобы она чувствовала вызов. Любые ее ошибки в работе ногами или чрезмерный размах наказывались болью, как только появлялись. В этом не было злости, и с другими своими спутниками Повелитель варгов обращался так же.              По правде говоря, копьеносица думала поначалу, что не становится лучше, Пока Далла заметила, что ее движения стали быстрее, хитрее и плавнее. Она дважды выиграла у Джарода и один раз у Дункана, тогда как в начале они казались ей непобедимыми противниками. Кроме того, в последние дни Вель чувствовала себя бодрее и немного сильнее. Это придавало уверенности: копьеносица теперь понимала, почему южане часто вступают в шуточные поединки. Однако Джон Сноу всегда выглядел сильнее и оставался непобедимым, как бы она ни старалась.       После нескольких тренировок они вернулись к кострам и палаткам. Певцы сновали туда-сюда, ели свое кровавое грибное рагу или ухаживали за лошадьми. Некоторые из них оббивали куски обсидиана, превращая их в наконечники для копий и стрел. Вель знала, что их разведчики сейчас несут вахту на окрестных деревьях, в то время как большинство волков рыскают вокруг лагеря. Как правило, по вечерам Джон Сноу вырезал древки для стрел, Дункан Лиддл либо собирал хворост, либо упражнялся с топором, а Джарод Сноу методично прилаживал только что созданные наконечники.       Вель занималась своими обычными делами — ходила в лес, чтобы расставить несколько ловушек подальше от волков, надеясь к утру поймать какую-нибудь добычу. Хоть это и было непросто: присутствие волчьей стаи отпугивало мелких животных на много миль вокруг, но обычно ей все же удавалось поймать хоть кого-то. И, конечно, она собирала все ягоды и травы, которые ей удавалось заметить. Сегодня Старые боги, похоже, улыбнулись ей. Одна из ловушек сработала, прежде чем она успела вернуться в лагерь. Сегодня они не будут полагаться только на рагу, коренья, ягоды и сухие пайки Певцов. Травы она сразу передала сестре, которая занялась своими мешочками и снадобьями, а сама сосредоточилась на костре и свежевании тушки.       — Как ты думаешь, будут ли проблемы с армией Манса? — спросила Далла у нее за спиной.       — Еще бы, — фыркнула Вель, не отрывая взгляда от нанизанного на палку зайца, медленно чадящего на огне. — Если бы до них дошла весть о смерти Налетчика, половина бы разбежалась сразу, а другая половина пыталась бы перебить друг друга.       — Но они не знают?       — Мы следуем за повелителем варгов и его указаниями, — пожала плечами копьеносица. Потребовалось некоторое время, но идея полагаться на Джона Сноу как на своего командира и вождя постепенно укоренилась в ней. И это одновременно успокаивало и освобождало. Казалось, он уверенно и легко справляется с любой ситуацией. И это было так просто — довериться вождю варгов и просто следовать за ним. Это осознание заставило ее избавиться от неуверенности и колебаний. Теперь она была настроена решительно.       — Ты собираешься найти свою смелость в ближайшее время? — В голосе Даллы звучало неподдельное любопытство. — В армии Манса будет полно копьеносиц, которые захотят украсть его.       — Я попробую сегодня вечером, — она перевернула палку, чтобы нижняя сторона зайца не подгорела.       — Так же, как ты пыталась последние пять ночей? — весело фыркнула сестра.       В последние несколько дней, когда наступали вечера, тяга сна была непреодолимой.       — Ну нет, сегодня я действительно постараюсь, — ответила Вель скорее самой себе, чем сестре. Они погрузились в спокойную тишину, пока потрескивающее пламя лизало мясо. Вскоре сочный запах жареного уже приятно пощипывал нос. Еще немного, и все будет готово; она снова покрутила палку с зайцем. — А как же Дункан?       — А что с ним? — Далла перестала растирать пестиком крапиву.       — Когда ты собираешься его украсть? — Сестра замерла, а потом удивленно моргнула. — Я вижу, как ты украдкой поглядываешь на здоровяка. Если ты будешь ждать, то какая-нибудь копьеносица из армии Манса может украсть его у тебя под носом. — Весело закончила Вель, намеренно дразня сестру.       Далла зашипела и отказалась говорить что-либо еще, Вель ухмыльнулась и перестала настаивать. Вскоре заяц был зажарен, и они с жадностью принялись за еду. Одну ногу отложили для Хелисент, которую Вель увидела на страже у шикарного шатра вождя. Закат и суета в лагере постепенно угасли. Певцы сгрудились у корней деревьев или забились в норы, а остальные разошлись по своим палаткам.       Вель с огромным трудом разлепила отяжелевшие веки и уставилась в потолок палатки, стараясь не заснуть. Мириады мыслей вихрем проносились в ее беспокойной голове. Она знала, что сон настигнет, как только она закроет глаза. Заставить себя бодрствовать оказалось непросто, но вскоре дыхание Даллы выровнялось — сестра наконец-то уснула. Подождав еще несколько минут, копьеносица сбросила с себя одежду, и набросила только плащ.       С припасенной жареной заячьей ножкой в руках она тихонько вышла на улицу и прокралась мимо тлеющих углей, потухших от костров. Она замерла, когда с одного из окружающих деревьев на нее взглянула пара больших золотисто-зеленых глаз. В темноте зашевелился силуэт, и сердце Вель заколотилось как барабан.       Через два удара сердца фигура грациозно приблизилась, и копьеносица увидела, как Листочек вышла из тени и весело кивнула ей, после чего плавно растворилась в темноте. Она покачала головой и медленно подошла к большому богатому шатру, где отдыхал вождь. Ее ладони вспотели, а сердце билось, как у испуганной лани в лесу. На мгновение она подумала о том, чтобы развернуться и вернуться в свою палатку. Но, похоже, ее присутствие снова заметили, на этот раз — Призрак. Огромный лютоволк, словно бледная мохнатая тень, возник рядом. Как всегда, копьеносица не услышала его приближения. Она впервые видела его вблизи — крупнее, чем любой другой представитель его вида, которого Вель видела раньше, Призрак был в холке чуть выше ее носа. Еще немного, и станет выше ее. Пытаясь подавить леденящие душу воспоминания о том, как волк со смехотворной легкостью разрывал огромных пауков, она замерла. Сглотнув, она нерешительно предложила пустую руку, и лютоволк обнюхал ее. Похоже, он нашел ее удовлетворительной, потому что опустил свою огромную голову, и она нерешительно провела пальцами по снежному меху, почесав за левым ухом. Огромный лохматый белый хвост яростно завилял, и она получила его мокрый язык на щеке. А потом белый лютоволк исчез так же быстро и тихо, как и появился.       Копьеносица была менее чем в десяти ярдах от входа в палатку, но ноги отяжелели, словно налились металлом, и каждый шаг давался с трудом. Низкое рычание вновь остановило ее: серая фигура зашевелилась у входа — Хелисент смотрела на нее, обнажив зубы. Сбоку Рыжая Джейн на мгновение приподняла лохматую рыжую голову, а затем снова опустилась на землю. Заячья нога, похоже, успокоила серую гончую, и с бьющимся сердцем и тяжелыми ногами Вель наконец вошла в палатку. Она была большой, теплой, уютной и, судя по тому, что Вель смогла разглядеть в темноте, на полу лежали шкуры. Она скинула плащ, обнажив голое тело перед прохладным ночным воздухом, и осторожно приблизилась к койке, на которой спал Джон.       Копейщица вздрогнула и на какое-то мучительно долгое мгновение задумалась, какого черта она делает. Раньше у нее никогда не было мужчины. Но мысли вынесло из головы, когда что-то холодное и ледяное прижалось к ее шее, заставив Вель замереть. Даже в темноте она могла различить темную дымчатую рябь лезвия, которое угрожало ее жизни.       — Что ты делаешь, Вель? — Его голос был хриплым рыком.       Пара темных глаз уставилась ей в лицо. Они были завораживающими, и она могла поклясться, что заметила в них отблески серебра. Кожа ее покрылась мурашками предвкушения.       — Краду тебя? — Слова прозвучали слабо даже для нее самой, и Вель поняла, что сглупила, когда даже не взяла с собой оружия. Впрочем, она никогда не сможет противостоять ему — с оружием или нет.       — Ты уверена? — Его слова были грубыми, полными вожделения и заставили ее задрожать совсем по другой причине.       Меч был отложен, а меха откинуты в сторону, обнажая мощный торс.       — Да…       Не успела она договорить, как оказалась в яростных объятиях и все слова пришлось забыть.