Путы Судьбы (Shrouded Destiny)

***

Застенье       Джон Сноу стал другим после встречи с Воронами. По правде говоря, она все еще чувствовала себя немного виноватой, что невольно подслушала их разговор со Старком. Хотя не смогла понять и половины того, о чем они говорили.       Это не слишком бросалось в глаза, но Вель заметила, что его шаги стали легче, а редкий смех — радостнее и искреннее. Словно груз, который Джон нес на себе, был сброшен, и теперь он был свободен. Даже походка его стала более… спокойной.       Вот уже второй день Вель ожидала, что молодой вождь придет к ней и начнет разговор о том, что она подслушала, но ничего подобного не происходило. Хотя каждый раз, когда Призрак проходил мимо, его красные глаза странно поблескивали, глядя на нее.       Сейчас Джон Сноу неподвижно сидел на камне с закрытыми глазами, а вокруг него собрались люди и молча ждали. Солнце пробивалось сквозь облака на востоке. Вель казалось, что она окружена озером из веток и листьев — это Певцы земли вокруг нее были в своих одеждах. Их редко можно было увидеть всех вместе, обычно они скрывались среди кустарников и деревьев, только ночью те, кому не удавалось найти курган, собирались, чтобы поделиться теплом. Далла бросила на нее знающий взгляд, когда Вель осторожно провела рукой по грязной, рыжеватой шерсти Рыжей Джейн — гончая с жадностью уплетала жареный кусок мяса, который она предложила.       Его шикарный шатер теперь не всегда охранялся лютоволками по ночам, но одна-две гончие все еще были там, обычно как раз Рыжая Джейн или Хелисента.       — У Крастера родился сын, — Джон открыл свои серые глаза. — Он ушел, оставив малыша у высеченного из камня алтаря.       — Убийца родственников, — пробормотал Джарод Сноу.       — Да, — согласился молодой вождь. — Хотя я не думаю, что Иные придут забирать малыша.       — Ты убил их, — заметила Листочек. — Вряд ли в ближайшее время придут другие.       — Действительно, — помрачнел Джон Сноу, — разведчики и мои волки не нашли никого в окрестностях.              — И что теперь? — Дункан недоуменно почесал за ухом.       — Призрак и его стая тащат сюда Крастера, чтобы его повесили.       — А что с малышом?       Вель не удержалась и фыркнула про себя. Боги, юный Лиддл хотел казаться таким кровожадным, но был нежным сердцем — заботиться о маленьком чудовище, проклятом богами.       — Один из волков оставил его перед входом в зал, чтобы женщины забрали, — объяснил Джон, и Далла пренебрежительно сплюнула на землю.       — Девятнадцать жен, — покачал головой Дункан.       — Большинство из них — дочери, а возможно, и внучки, — поморщившись, заметил Джарод.       — Неважно, — вздохнул молодой Лидл, — что будет с ними без Крастера?       — Это не имеет значения, — прорычала Вель. — Они добровольно отдали своих сыновей. Они ничем не лучше старого ублюдка, с которым лежали.       — Да, — согласилась Далла. — Мужчина может владеть женщиной или он может владеть ножом. Ни один мужчина не может сразу владеть и тем, и другим. Их много, они могли бы легко убить Крастера во сне, если бы захотели, или просто сбежать, но они остались.       Дункан все еще выглядел нерешительным.       — Но…       — Подумай, племянник, — прервал его Джарод. — Девятнадцать женщин привыкли к тому, что у них есть крыша над головой и еда. Неужели ты думаешь, что они будут ожидать меньшего?       — В мире полно людей, которые хотят получить помощь, — подхватила Листочек. — Но чаще всего они не желают брать судьбу в свои руки. Если бы некоторые из них нашли в себе мужество помочь сначала себе…       — Не беспокойся о них, — голос Джона был холоден как лед. — У нас и без того хватает проблем, не стоит к ним добавлять еще больше. Жены Крастера постелили себе постель, и теперь они будут на ней лежать.       — Кроме того, я сомневаюсь, что большинство из них когда-либо выходили за его забор, — заметила Вель. — Они все стали пухлыми и мягкими, как свиньи, и не смогут пройти и двух лиг, прежде чем устанут.       Дункан, похоже, решил отступить и принять их доводы.       — Что мы будем делать дальше?       — Отправимся к армии Манса Налетчика.       — После его смерти будет трудно заставить все племена в лагере слушать, если они вообще там останутся, — Джарод выпрямился.       — Новости с юга доходят медленно, — сказала Далла, и южане почему-то вздрогнули.       — Да, и половина Вольного народа враждует между собой из поколения в поколение — если сейчас не объединить их, они рано или поздно начнут убивать друг друга снова, — согласилась Вель.       — Несмотря ни на что, я попытаюсь, — бесстрастно произнес Джон. — Если даже некоторые послушают, это будет успех.       — Вольный народ не только упрям, но и не доверяет поклонщикам, — заметила она. — Это будет нелегко.       — Возможно, некоторые смогут отбросить свою гордость и прислушаться. От надежды не так-то просто отказаться в темный час, — серые глаза Джона сверкнули, словно он что-то вспомнил. Затем он мотнул головой на юго-запад. — Скоро к нам присоединится Крастер. Жаль, что поблизости нет чардрева.       — Я могу вырезать лицо на этом древе, чтобы боги засвидетельствовали его смерть, — предложила Листочек крутя черный кинжал в своей когтистой руке.       — Да, сделай это.       Певица пружинистым шагом подскочила к ближайшему дереву. Одним движением она уколола ладонь, окрасив кончик каменного ножа в темно-красный цвет, а затем одним изящным движением, медленно и уверенно, вогнала его в бледную кору. Успокаивающий аромат сосны внезапно сменился тяжелой сладостью.       В тот же миг проклятия, ворчание и крики боли возвестили о прибытии Крастера. Влекомый Призраком и еще одним, чуть меньшим по размеру, бурым лютоволком, этот печально известный человек выглядел куда менее впечатляюще, чем представляла себе Вель, и не только потому, что он был весь в грязи. Седой, довольно крепкий, с широкими плечами и уродливым лицом, перекошенным в мучительном оскале, с согнутым под странным углом правым локтем, сейчас он был… жалким. Лютоволки подтащили его к Джону и наконец отпустили его лодыжки, словно послушные гончие.       — Чертов варг, — прохрипел Крастер, корчась от боли, глядя на них с яростью. — Я, ах… я благочестивый человек!       — Благочестивый человек? — Джон фыркнул и посмотрел на Листочек, которая закончила вырезать на бледной коре улыбающееся лицо. — Скоро ты предстанешь пред богами.       — К черту твоих ложных богов, проклятый поклонщик, — прошипел Крастер. — Убив меня, ты разгневаешь Холодных богов!       Вель возмущенно вскинула глаза, и она была далеко не единственной. Неужели этот старый урод и впрямь поклонялся Иным?!       — Хорошо, — лицо Повелителя варгов расцвело широкой улыбкой, в глазах мелькнула нотка дикости. — Пусть приходят.

***

      Холодные Тени не явились мстить за него, как Крастеру хотелось. К ее огорчению, теплые лучи солнца снова превратили землю в грязную слякоть. Даже когда день пошел на убыль, оставалось довольно тепло. Вель подумала, что, возможно, где-то и вовсе — слишком много тепла. Холодная мерзлая земля и снег были предпочтительнее грязного месива, которое прилипало к ее изношенным сапогам и заставляло скользить и наступать на корни и камни. В этой грязи даже гарроны двигались медленнее.       Тем не менее, она не могла пожаловаться — все были дружелюбны, услужливы и разумны, а в тех редких случаях, когда у нее не было времени на охоту или рыбалку, остальные делились тем, что поймали. Миска тушеного мяса из медного котла или шампур мяса всегда были гарантированы вечером. В свою очередь, когда Вель ловила больше, она тоже делилась. Даже в деревне никогда не было такого изобилия еды — охотники оставляли большую часть пойманного про запас для своих родичей.       Даже спать по ночам было легко — в лагере царило чувство безопасности. Кто бы осмелился и сумел подобраться незамеченным к Певцам и лютоволкам?! Не было ни склок по мелочам, ни напряженности, ни позерства, ни споров из-за скудного имущества, все работали и двигались в полной гармонии.       И причиной всему этому был Джон Сноу. Каждое слово, которое шло из его уст, весило как гора. Он излучал спокойствие и уверенность, и каким-то образом, заставлял любые проблемы исчезать в тот же миг, как они появлялись. Он мог оценить силы и возможности любого из них одним лишь взглядом, словно видел всех насквозь.       Близился вечер, и нужно было разбивать лагерь на ночь; пока Далла ставила палатку, Вель сходила за водой из ближайшего источника. Она еще не попросила Джона Сноу устроить тренировочные бои, как планировала. Прошлым вечером, когда он спарринговал с Дунканом и Джародом, у нее вдруг, стал заплетаться язык, а ноги отяжелели. Она так и не решилась подойти и просто смотрела.       — Ты хочешь украсть его, — высокий мелодичный голос Листочька заставил ее обернуться, выхватив кинжал.       Копьеносица прищурилась, глядя на Певицу, сидящую на ветке над ней и раскачивающую ногами, но лицо невысокого существа было нечитаемым.       — Что с того? — Голос Вель прозвучал резче, чем она предполагала.       Листочек спрыгнула на корни, не издав при этом ни звука, и приземлившись мягко, как кошка.       — Я могу дать совет и предупредить, если хочешь.       — Зачем?       — Похоже, ты должна это сделать, — пожала плечами Листочек. — Я предана Джону Сноу, и думаю, что ты можешь быть ему полезна.       — Хорошо, — скептически согласилась она, вернула кинжал в ножны и скрестила руки, глядя на Певицу. — Как именно, по-твоему, я могу ему подойти?       — Ты заметила, но Джон Сноу не боится смерти.       — Как это? — хмыкнула Вель. — То, что он делает, может показаться безрассудным, но он просто более способен, чем обычные мужчины, и знает свои границы.       — Это правда. Но я уже видела, как он сражается, и Джон Сноу не боится смерти.       — Ты уверена, что не ошибаешься, и это не доблесть и боевой пыл?       — Я прожила долгую-долгую жизнь и видела много зим, Вель, — голос Листочек стал сухим, как гниющие листья. — Видела многих, кто жил ради битвы или охоты, но он не из таких. Джон Сноу сражается так, будто каждая битва для него последняя, а смерть — всего лишь старый друг, которого нужно поприветствовать. Единственная причина, по которой он до сих пор бодр и весел, — это его выдающееся мастерство и благословение богов.       — Допустим, ты говоришь правду, — скептически произнесла она, почему-то это мало волновало. — Чем я могу ему помочь?       — В душе Джона Сноу скрывается великая печаль, — тяжело вздохнула Певица. — Его сердце словно сковано льдом, который может растопить только женское прикосновение. В нем есть величие, и быть с ним вместе будет нелегко.       — Препятствия меня не пугают, — пренебрежительно фыркнула Вель в ответ. — Ничего стоящее в жизни не бывает легко!       — О, я знаю, — грустно улыбнулась Листочек. — Но готова ли ты следовать за Джоном Сноу сквозь лед и пламя?       — Да!       — Правда? Даже если он, в конце концов, вернется на Юг, ты последуешь за ним и станешь женой поклонщика? При всей своей доблести Джон Сноу — из тех, кого вы называете южанами.       Вель сморщила нос при этих словах, и из Листочек издала печальный вздох.       — Я так и думала.       — Зачем ему возвращаться?       — Разве это не нормально — тосковать по родному дому? — Золотые глаза существа из легенд печально блестели. — Родственные узы сильнее любых цепей.       Вель растерялась, услышав эти слова: она не могла понять их смысл. Когда она ушла из деревни, у нее не было желания возвращаться. Воссоединение с родней — это она могла признать. Но Джон Сноу был не со своими родственниками — он был здесь, вдали от них.       — Если я украду его, он будет моим, — заявила Вель гораздо увереннее, чем она сама чувствовала. — Мы сможем создать новую семью.       Дитя Леса рассмеялась и звук этот был похож на звон колокольчиков.       — Боги, ты не должна обманывать себя: украсть его можно только в том случае, если он тебе позволит. Нет, в Сноу течет кровь древних Королей Зимы, и от нее не откажешься. Выйдешь за Джона Сноу, и станешь частью волчьей стаи — хочешь того или нет.       Вель задумалась. Не всякая кража приводила к свадьбе — клятвы перед богами были окончательным решением, которым многие не решались рисковать.       — Ну и что? То, что ты говоришь, может никогда не сбыться. Ты не можешь знать будущее.       — Конечно, не могу, ибо не наделена зрением, — со вздохом согласилась Листочек. — Но мне и не нужно видеть будущее, чтобы знать, куда ведет дорога, по которой ты идешь.       — Я не…       — Послушай, — Листочек подняла руку с острыми когтями. — Я не призываю тебя держаться подальше от Джона Сноу, отнюдь, — вздохнула она. — Но если ты хочешь быть с ним, это будет нелегко. На этом пути будет много испытаний твоей воли, решимости и любви. Юный герой, сын горца, с одичавшей девой — это, может, и звучит как сказка на века, но мир не песня, он суров и неумолим.       — Это — твое предупреждение? — ровно спросила Вель, стараясь скрыть раздражение от утомительных загадок.       — Да. Я не возражаю, если ты сойдешься с нашим вождем. Джон из тех людей, которые готовы срывать звезды с ночного неба для своих сородичей, если они попросят, — Листочек широко улыбнулась, показав полный рот острых зубов. — Но берегись — разобьешь его сердце, и я сама предложу твои внутренности богам.       Копьеносица схватилась за рукоять кинжала и прошипела.       — Можешь попробовать!       И хотя Листочек был на две головы ниже Вель, она не выглядела напуганной.       — Тебе нечего бояться меня, пока ты не причинишь вреда Джону Сноу, — ее голос был спокоен, как замерзшее озеро. — На самом деле я буду твоим самым большим помощником, пока ты будешь стоять на его стороне.       — Я не вероломна, в отличие от Ворон и южан, — фыркнула Вель.       — Слова — это ветер, — покачала головой Певица. — К северу или к югу от Стены вы, люди, все одинаковы, даже если притворяетесь, что это не так. Так хочешь ты моего совета?       У Вель возникло искушение сказать маленькому существу, чтобы она убиралась к черту, но что-то удержало ее. Она нехотя разжала челюсти.       — Ладно.       — Хелисент больше всего любит жареного зайца, а Призраку нравится, когда ты чешешь ему за левым ухом.       И Листочек исчезла. Вель понадобилось несколько ударов сердца, чтобы собраться с мыслями — в последних словах Певицы она не почувствовала никакого обмана. Хуже того, Листочек была настолько быстра и бесшумна, что, если бы захотела убить, копьеносица истекла бы кровью на снегу, не успев и глазом моргнуть.       Она тяжело вздохнула и сглотнула: весь разговор был нервным. Но он что-то пробудил в ней: неужели этот глупый маленький Листочек решил, что она какая-то неверная и кроткая южанка?       Нет, она была гордой и свирепой копьеносицей, не боящейся трудностей. Странные загадки, намеки и угрозы не остановят ее; Джон Сноу скоро будет с ней! Вель наполнила водой котелок и расставила несколько ловушек вокруг ручья, надеясь к утру получить улов. Это был медленный, тяжелый процесс, и злость от разговора с Листочком вытекла из нее. Она даже нашла несколько стеблей полыни, лещины и крапивы для приготовления пищи и коллекции трав Даллы. Солнце уже начало прятаться за Клыками Мороза на западе, когда она, наконец, вернулась в лагерь.       На небольшой поляне Джон Сноу с деревянной палкой в руках сражался с Джародом и Дунканом, которые нападали с копьями без наконечников. Вель заметила дюжину Певцов, которые сидели на камнях и ветках и с интересом наблюдали за происходящим. Дуэт племянника и дяди был быстр, их движения были точными, неумолимыми и энергичными. Они слаженно атаковали и защищались, но все равно с трудом отбивались от стремительных атак Повелителя варгов. Джон Сноу почти без труда уворачивался и отбивал яростные удары. Они были выдающимися бойцами — Вель не могла не признать, что в открытом бою она не сможет превзойти ни одного из них.       Интересно, почему они отказались от мечей в пользу копий? Причина, впрочем, нашлась достаточно быстро. Черный камень, обсидиан, был слишком хрупким для меча и мог использоваться только как кинжал, копье или наконечник стрелы. И в этом бою Джон Сноу играл роль Холодной Тени, пока Дункан и Джарод пытались одолеть его.       Однако, даже сдерживаясь, молодой вождь был сильнее и быстрее, и в итоге одолел родичей. Шуточные бои повторялись еще несколько раз с тем же результатом, хотя в конце Джон получил несколько легких ударов.       — Боги, лорды от Звездопада до Последнего Очага кинулись бы нанимать тебя в мастера над оружием, узнай они о твоем мастерстве, — ворчал Джарод, задыхаясь и потирая предплечье, по которому только что ударил деревянный меч.       — Ну что ты, дядя, неужели старость наконец настигла тебя, чтобы ты начал так ныть? — Дункан забавно фыркнул между своими тяжелыми взмахами. — Полчаса спарринга — это не так уж и сурово.       — Посмотрим, какую песню ты запоешь, когда достигнешь моего возраста и будешь не только быстрее уставать, но и дольше лечить синяки, — пробормотал седобородый.       Они отошли от небольшой поляны и направились к своей палатке, а Вель поняла, что все это время она таращилась на них. И хотя это был не настоящий бой, дикий танец был настолько завораживающим, что копьеносица не могла оторвать от него глаз, не говоря уже о том, чтобы присоединиться. Рука похлопала Вель по плечу, и она повернулась, чтобы увидеть Даллу, которая с весельем смотрела на нее.       — Я возьму это, — сестра схватила мешочек с травами. — Не стесняйся, иди и попроси Повелителя варгов показать тебе несколько приемов.       — Но они уже закончили, — протест Вель прозвучал слабо, даже когда он вырвался из ее уст.       — Наш вождь выглядит далеко не обессиленным, — заметила Далла. — Он бы не отказался… как они это называют? Ах да, сразиться с тобой.       После недолгого колебания Вель поняла, что сестра права — Джон не выглядел уставшим. Более того, он прямо сейчас смотрел в ее сторону. Она медленно вышла на поляну, хотя внутри все скрутило в нервный узел.       — Вождь Сноу, — язык ее странно онемел, когда в его глазах появился веселый блеск. — Я тоже хочу сразиться.       Он медленно кивнул, бесстрастно окинув ее взглядом.       — Копьем или мечом?       В его серых глазах мелькнул оттенок желания или ей показалось? Нет, он смотрел, скорее, как волк, высматривающий добычу. На ее губах появилась улыбка — Джон Сноу принимал ее не за какую-то беспомощную южанку, а за настоящую копьеносицу.       — Копье.

***

Винтерфелл       Никогда еще на его памяти Винтерфелл не был так полон. Свадьба должна была состояться завтра, но уже сейчас воздух полнился смехом и весельем; оставшиеся барды пели с почти непревзойденным пылом.       Ежегодный праздник урожая и близко не собирал столько народу. Нед не мог вспомнить, когда здесь одновременно присутствовали все его знаменосцы — большие и маленькие, все они пришли и привели с собой людей. Даже вечно дичащиеся скагосцы приехали. И не просто представители, а сами Кроулы, Магнары и Стейны, хотя по положению они и были ближе к горным вождям, чем к северным лордам. Но приехали также с родней и воинами.       Восемь длинных рядов столов были заполнены до отказа. Нед был рад, что решил устроить свадьбу как можно быстрее — для новых гостей с юга просто не нашлось бы места внутри. Даже сейчас некоторые из младших и менее важных оруженосцев сидели снаружи, под ясным небом. Пятьсот мест в Большом зале были заняты.       Гостевой дом не мог вместить всех прибывших — пришлось открыть башенные покои. Зимний городок был переполнен людьми со всего Севера. Неда угнетало, что тех пор как появилась королевская семья, время для спаррингов и обучения Робба сильно сократилось, хотя они и старались находить время раз или два в сутки вдали от посторонних глаз. Не говоря уже о том, что запасы Винтерфелла истощались с ужасающей скоростью. Но свадьба была завтра, и королевская чета вместе с ним и другими гостями должна была отбыть на следующий день. К счастью, было лето, урожаи были щедрыми, а стада скота — многочисленными. И, несмотря на трудности, можно было подготовиться к предстоящей зиме.       Нед окинул взглядом веселье, охватившее зал, — все выглядели радостными и умиротворенными. Даже у Робба и Мирцеллы, слишком юных и невинных, на лицах горел румянец возбуждения и счастья, несмотря на нервозность, которую выдавало их поведение. Похоже, это не будет холодным браком, и с его плеч свалится еще один груз.       Он закрыл глаза, желая, чтобы это лето длилось вечно, вместе с вечным покоем. Но тут же тяжело вздохнул. Эддард Старк знал лучше. Старки всегда знали лучше. Ни один мир не длится вечно, и рано или поздно, как всегда, наступит зима.       Роббу едва исполнилось шестнадцать, но по всем правилам он считался взрослым. Нед не мог не гордиться своим первенцем: острый умом, быстрый, с сильной рукой и собирающийся жениться на прекрасной принцессе. И все же в его сердце жила неохота. Робб был хорош, но он еще не был готов. Он мог бы еще многому научиться, мог бы получить больше опыта, но времени не хватало…       Кейтилин сжала его руку под столом, и Нед слегка улыбнулся, почувствовав, что расслабился. В конце концов, излишнее беспокойство ни к чему не приведет. В кои-то веки Роберт, казалось, хотел закончить ужин пораньше, хотя бы для того, чтобы быстрее наступил день свадьбы.       Однако Нед пока не мог позволить себе отдохнуть в своей мягкой постели. Были важные дела, обсуждение которых не терпело отлагательств, особенно теперь, когда все его знаменосцы были здесь. Пока все медленно выходили из Большого зала, направляясь в свои покои на ночь, он жестом велел Роббу следовать за ним по галерее.       — Завтра предстоит долгий день. Не пойти ли нам спать, отец?       — Это не займет много времени. Просто будь рядом, слушай и наблюдай.       Лорды, наследники и вожди Севера, главные знаменосцы Старков — все сгрудились в группы по двое и по трое. К забаве Неда, Виман Мандерли оказался слишком толстым, чтобы ездить на лошади, а повозка не успела бы добраться вовремя, поэтому его старший, Вилис, представлял здесь лорда.       — Я буду краток, — заговорил Эддард, как только все собрались. — В качестве части приданого за принцессой Новый Дар был возвращен Дому Старков.       Его сообщение было встречено довольным и заинтригованным ропотом. Русе Болтон даже смотрел своими бледными глазами, как будто видел его впервые. Он бы с радостью отрубил пиявке голову, но Русе был хитрым человеком и не давал ему поводов. Однако Нед решил оставить в тайне информацию о снижении налогов. Большая часть излишков все равно пойдет на усиление Дозора и новых Домов, а что касается остального — Старкам не помешает пополнить казну накануне зимы.       — А что с нашими бывшими землями? — раздался по галерее громкий голос Большого Джона. Великан Последнего Очага единственный возвышался над остальными знаменосцами Неда по меньшей мере на голову. Но это ненадолго, если Уолдер примет почести.       — Они будут восстановлены в своих первоначальных границах.       Галерея разразилась одобрительными возгласами. Таким образом, Дом Железного Кузнеца вновь возвысится, Амберы вновь смогут соперничать с Домом Дастин в могуществе, а кланы Айронды и Клейкрики получат значительное количество земель, что поставит их в ряд с более могущественными вождями в Северных горах.       — А как насчет земель ныне исчезнувших Домов, таких как Эшвуд и Лайтфут? — спросил лорд Берон Дастин, как только утихла суматоха.       А, дома, которые вымерли из-за того, что Алисанна Таргариен отдала все их земли.       — Они будут разделены на три части, — проговорил тихо Нед. — Дом Кассель будет возведен в ранг дворянского, как и Уолдер, а последняя часть пока останется под управлением Дома Старк.       Галерея восприняла новость так, как и ожидалось: кто-то роптал, кто-то был недоволен, кто-то радовался и удивлялся. Несомненно, теперь второй и третий сыновья Севера будут стремиться проявить себя тем или иным способом — в попытке заработать землю, даже в качестве нового Дома. Или же задумают сватать одну из своих дочерей за новоиспеченного дворянина. В конце концов, выйти замуж за главу или наследника владетельного Дома все равно лучше, чем за безземельных вторых или третьих сыновей.       Робб застыл рядом с ним, и в этот момент лорд Винтерфелла осознал свою ошибку. При всем своем старании подготовить и воспитать наследника он не сумел ввести его в курс текущих дел. Хотя сын почти не выказал удивления, было странно видеть, как его смеющиеся глаза и легкая улыбка сменились «застывшим лицом дома Старков», как любил называть это выражение Роберт.       Важные, но неудобные истины, которые Нед слишком долго скрывал, должны были быть высказаны и наследнику, и жене. Но не сейчас — он все еще не чувствовал себя готовым. Пусть Робб пока порадуется завтрашнему празднику с ясной головой.       — И последнее, — торжественно произнес Нед. — Манс Налетчик мертв, но беды из-за Стены не закончились. Одичалые собрались в большом количестве и могут попытаться напасть даже без него. Все кланы и самые северные Дома должны регулярно патрулировать и готовиться на случай, если одичалым удастся массово пройти через Стену.       — Мы раздавим этих диких ублюдков, если они осмелятся показать свои грязные морды, — грозно прорычал Большой Джон, заставив Неда вздохнуть. То, что половина лордов хрюкнула или рассмеялась в знак согласия, не помогло.       Хотя они не были особенно неправы — тяжелая конница легко смела бы одичалых в открытом поле. Кроме того, дисциплина побеждала в девяти случаях из десяти.       — Да, но отчаянных врагов нельзя недооценивать, — напомнил он им. — Но это неважно — до меня дошли слухи, что за Стеной снова творятся странные… дела.       — Старые сказки, — пренебрежительно хмыкнул Эдмунд Флинт, лорд Пальцев Флинта.       — Нет, не сказки. За Стеной поднимается нечисть, — кашлянул Свеннар Стейн. — Наши рыбаки снова и снова твердят, что видели Белых Ходоков к северу от Восточного дозора.       — Никогда не думал, что соглашусь со Стейном, но вождь Свеннар прав, — Большой Джон тоже стал суров и мрачен. — В последнее время все как-то не так.       Самые северные знаменосцы выглядели весьма обеспокоенными, а остальные — скептичными. Нед внутренне вздохнул: все это, к сожалению, соответствовало его ожиданиям. Робб беспокойно завозился рядом с ним.       — Ты уверен, что это не просто твой дрянной эль мутит тебе мозги?       Это Галбарт Гловер снова пытался подколоть Амбера.       — Слушай сюда, ты…       — Хватит! — Хотя он не повышал голоса, галерея тут же умолкла. — Это может быть старая сказка или реальная опасность, с которой нужно бороться. Это не имеет значения. Дозор слишком ослабел, чтобы справиться с чем-то в одиночку. Король разрешил мне реформировать Ночной дозор, но и без этого Север не застанут врасплох, даже если я все еще буду на Юге. Вот что вы должны сделать…