Путы Судьбы (Shrouded Destiny)

***

Застенье       Вель думала, что хорошо знает холод. Она родилась здесь, в морозных темных лесах, выросла среди льда и снега. Однако сейчас, стоило ей сделать вдох, как воздух обжигал изнутри, а ее кобыла, послушная и спокойная Мара, впервые на ее памяти брыкалась и дергала поводья. На ее глазах ледяные ужасы из старых сказок воплощались в жизнь. Сталь встречалась с тонким льдом и в воздухе звенели резкие, пронзительные звуки. Им вторил высокий визг огромных пауков.       Все чувства кричали, что нужно повернуться и бежать!       Но Вель стояла среди деревьев и напряженно наблюдала за происходящим с холма, пытаясь удержать лошадь. Это было единственное, что она могла сделать — сохранять разум и держать Мару. Рядом с ней стояли Джарод, Листочек и стрелки Певцов. Остальные остались в лагере.       А вот Джон Сноу и Дункан Лиддл спешились и вместе с четырьмя лютоволками бросились вперед. Джарод и два десятка Певцов держали луки наготове, но ждали. И Вель недоумевала, почему они не стреляют. Стиснув зубы, она присмотрелась и, наконец, поняла, почему лучники не спешат. На таком расстоянии трудно было прицелиться в хаотичной схватке, а Джон Сноу говорил, что люди из Дозора — их союзники. Не помогала и темнота ночи — если бы не полумесяц, мягко светивший в небе, Вель не смогла бы ничего разглядеть в слабом мерцании факелов.       Вороны едва держались на ногах: высокий, исхудалый и величественный дозорный сражался с одной из Холодных Теней, а его спутникам приходилось отбиваться не только от Иных, но и от пауков.       Иные были легкими, невероятно быстрыми, и танцевали вокруг дозорных без особых усилий. Гигантские пауки брали дикостью и силой, они пытались пронзить людей своими шипастыми лапами. Три Ворона уже пали, но последний успел обнять одного из своих врагов в предсмертных муках, выиграв достаточно времени, чтобы копье с каменным наконечником вонзилось в бледную шею. Вслед за ужасающим воплем раздался треск и ледяное существо разлетелось на льдинки. Один из пауков был убит мечом, вонзившимся ему в глаз, а на двух оставшихся набросились лютоволки. Через два удара сердца Джон Сноу выдернул клинок и снова бросился на врага.

***

      Враг, казалось, предпочитал размашистые удары, но в его крови бурлила радость, словно все остальное не имело значения: Джон не только противостоял натиску, но и постепенно одолевал тварь точными сужающимися ударами. Увидев, наконец, брешь, он отбил смертоносный ледяной клинок в сторону и Темная сестра рассекла шею последнего Иного, заставив бледную голову откинуться в сторону. Останки рухнули на землю, хрустя и быстро тая.       Он глубоко, с содроганием вздохнул, чтобы успокоить бурлящее в венах возбуждение. После его воскрешения Красной ведьмой, борьба с Иными была скучной и горькой, но теперь все словно стало в разы сильнее, все радости и горести.       Проходя по тонкой грани между жизнью и смертью в самом сердце битвы, он чувствовал себя живым, цельным и настоящим. И это пьянило сильнее самого крепкого эля. Его родные были живы и все в мире было правильно, ну кроме присутствия этих ледяных тварей, и он надеялся, так будет и впредь.       Обычно Джон не позволял чувствам управлять собой, но все же радовался, когда мог. Успокоившись, он почувствовал холодную боль в плече, где ледяной меч все же укусил его — цена безрассудной борьбы сразу с двумя Иными. По ощущениям рана была не слишком глубокой, так что с этим можно было пока повременить.       — Вы не… одичалые, — раздался усталый голос избитого, окровавленного дозорного, в котором Джон узнал Джармана Баквелла, искусного фехтовальщика и одного из лучших разведчиков Дозора.       Он быстро огляделся: четверо черных братьев остались в живых, они выглядели изможденными и настороженными в мерцающем свете дюжины факелов, воткнутых в землю. Джон заметил еще двух дозорных, наблюдавших за ним с вершины ближайшей сосны. Но самым важным из них был тот, который сразился с Иным и победил. Он одолел Ходока, явно впервые увидев его вблизи. Джон прищурился, чтобы разглядеть детали в темноте с такого расстояния; форма ножен на поясе была ему хорошо знакома, как и рукоять в виде… черной головы лютоволка? Если бы Джон умел делать ставки, он бы поставил все на то, что это — Длинный Коготь.       Лицо этого дозорного было красным от крови, но на Джона накатило облегчение оттого, что Бенджен Старк был жив, хотя и задыхался, пошатывась. Уродливая, пульсирующая рана шла по диагонали от верхней части его лица, между бровями, и заканчивалась по другую сторону челюсти.       — Я Дункан Лиддл! — гордо провозгласил Большой Лиддл, его лицо покраснело от холода или от битвы. — А это…       — Джон! — Голос Бенджена был хриплым и усталым, но радостным.       Сноу повидал немало ран, и сейчас был уверен, что дядя будет жить, хотя и со шрамом.       — Дядя! — На его лице расцвела искренняя улыбка.       Эти слова, казалось, вытеснили напряжение, царившее среди черных братьев.       — Я должен быть зол, но я рад видеть тебя здесь, Джон. Обнял бы тебя, да ноги меня сейчас не слушаются, — горько усмехнулся Первый разведчик, и практически рухнул на ближайший камень. — Думал, что сегодня встречусь с предками.       — Ты убил Иного, — заметил Джон. — А остальным разведчикам удалось зарубить еще одного.       — Да, но оставшиеся трое прикончили бы нас всех, если бы не ты и твои спутники. Это валирийская сталь? — Бенджен кивнул на его ножны. — Да, Темная Сестра.       — Я думал, клинок потерян, — усталый голос Баквелла был настороженным. Мужчина прищурился. — Навершие выглядит не так.       — Мне повезло, — пожал плечами Джон. — А предыдущее было слишком аляповатым, мне больше нравится так.       — Это… эти звери с тобой? — Джареми Риккер с опаской покосился на четверых лютоволков.       — Да. Не бойтесь, они не причинят зла.       Джарман Баквелл подавил кашель, глядя на огромных пауков, которых практически разорвали на части лютоволки. Призрак озадаченно поднял голову и посмотрел на дозорных. В темноте красные блестящие глаза зверя выглядели особенно злобно.       — Ты варг, Джон?       — Да, дядя, — признал он, пожав плечами. — Это очень удобно.       Бенджен воспринял это как должное, в то время как остальные трое разведчиков беспокойно зашушукались.       — Старк, — раздался сверху голос одного из братьев. — Странные звуки доносятся со стороны деревьев.       — Странные звуки? — простонал Бенджен, потянувшись рукой к Длинному Когтю.       — Не беспокойтесь, — Джон махнул рукой. — Это остальные мои спутники. Не паникуйте, они не причинят вреда.       Четыре гончие охраняли временный лагерь, разбитый вокруг трех костров, и Джон отправил Призрака и его свиту назад в лес, чтобы не слишком нервировать дозорных. Но присутствие Певцов взволновало их даже сильнее. Всех, кроме их командира. Его доверие согревало сердце Джона, кажется, за это он полюбил Бенджена еще больше.       В отличие от Старка, Риккер и Баквелл отказались лечиться у Листочка, и Далла возилась с их ранами. Впрочем, они были несерьезны. По-настоящему сильные удары, похоже, пришлись на их самолюбие. Джон не обращал внимания на резкое жжение в плече, пока старый Певец осторожно накладывал пахучую припарку. Новый шрам пополнил его коллекцию. Закончив, сородич подошел к Листочку, что-то говоря ей на ухо.       — Он говорит, что в ближайшие несколько дней лучше осторожно пользоваться левой рукой, чтобы рана не открылась.       Он благодарно кивнул и проворно пошевелил конечностями, пытаясь определить, какие движения причиняют боль, а какие нет. Все было не так уж плохо — при необходимости он все еще мог кое-как сражаться правой рукой, и совсем скоро он будет как новенький.       На короткий миг взгляд Джона метнулся к Вель, которая безучастно смотрела на один из потрескивающих костров. Копьеносица оказалась еще красивее, чем он помнил, ее стройное тело притягивало взгляд со смехотворной легкостью. Лицо с высокими скулами, обрамленное длинными медовыми локонами, глаза — гордые, голубые, такие великолепные, что в них можно было потеряться. Неудивительно, что взгляды всех мужчин вокруг сходились на ней. Однако Вель была больше, чем красавица — смелая, отличная разведчица и охотница, она неплохо управлялась с копьем и ножом.       И все же копьеносица выглядела потрясенной и нерешительной, что, впрочем, было типично после первой встречи с Иными. Их нечеловечески холодное, темное присутствие пугало даже отъявленных храбрецов. В прошлой жизни она умерла собачьей смертью от копья во время мятежа, когда и его самого убили. Сейчас он ловил себя на том, что давно забытые ощущения, казалось, оцепеневшие за долгие годы, вновь появились при виде привлекательной молодой женщины. На этот раз она не была связана с другим мужчиной, а Джон не был связан клятвами.       Чем больше времени он проводил рядом с ней, тем сильнее становилось его желание обладать ею. Но Джон не предпринимал никаких шагов — после слишком горькой прошлой жизни ему не хватало самообладания. Если бы даже Вель даже согласилась стать его, это лишь нарисовало бы мишень на ее спине. Он прекрасно понимал, чем чревато его путешествие сюда, за Стену. Он мог умереть каждый день. И не мог использовать ее как шлюху, а потом бросить. В конце концов, он не Теон.       Часть Джона хотела обрести кусочек счастья, которое он давно считал невозможным для себя. Но чутье предупреждало, что это постепенно разрушит его решимость сделать то, что должно быть сделано, отвлечет его. И это будет пагубно как для его собственных целей, так и для благополучия Вель. Память об Игритт и их трагической глупости давно померкла, но горький урок он запомнил.       Джон покачал головой и обвел глазами лагерь. В воздухе повисла напряженная тишина, прерываемая лишь потрескиванием костров. Остальные дозорные настороженно присматривались к его отряду, а Бенджен смотрел так, словно видел его впервые. Кроме того, все удивленно и непонимающе посматривали на вывернутый кусок шкуры перед ним.       Он вернул свое внимание к тонкому кристаллическому мечу, что лежал на ней. Вытащенный из покрытой инеем земли, он был тонким, но тяжелым, как обычный стальной клинок.       — Почему этот… меч не растаял, как остальные ледяные ублюдки? — Дункан, наконец, нарушил молчание.       Да уж, это был всем вопросам вопрос! Никогда прежде после смерти Иных не оставалось ничего, кроме замерзшей лужицы воды. Оружие, доспехи, тела — все таяло. Было ли это изменением, связанным с ним, Джоном? И если да, то что еще изменилось?       — Понятия не имею, — медленно признался он. — Листочек?       Она молча покачала головой и осторожно приблизилась к кристаллическому лезвию. После минутного колебания она медленно протянула когтистую руку. Но как только ее конечность коснулась рукояти, с губ сорвалось резкое шипение, и она отпрыгнула в сторону.       — Он горит!       — Но Джон поднял его без труда, — заметил Джарод. — Дай-ка я попробую.       Старый горец осторожно приблизился и протянул вперед руку в перчатке. На короткий миг он ухватился за рукоять, но почти сразу же выпустил и отпрянул. Потом Джарод снял перчатку, обнажив посиневшие пальцы, которые, впрочем, быстро покраснели.       — Осторожно, старый дурак, — сердито сказал Далла. — Так и пальцев лишиться можно. Рогатый Владыка говорил, что магия — это меч без рукояти. Нет безопасного способа схватить его! Дай мне взглянуть.       — Похоже, только Джон легко справится с этим, — заметил Джарод, когда молодая лесная ведьма принесла банку с дурно пахнущим снадобьем и бесцеремонно сунула ему в руки.       — Не трать все, — предупредила она. — А Повелитель варгов — особенный.       Бенджен, чье лицо было наполовину закрыто повязкой, недоуменно посмотрел на Джона, но тот наклонил голову к Мод, серой гончей, улегшейся рядом.       Глаза всех присутствующих уставились на него, и Джон, ощутив их взгляды, со вздохом потянулся к чужеродной рукояти. Обжигающего холода, как от тех клинков, что ранили его прежде, не было. Только приятная прохлада. Нахмурившись, он отошел и осторожно прокрутил меч: баланс был идеальным, а хват — удобным. По длине он был почти равен Темной Сестре, хотя и был чуть тяжелее.       Нахмурившись, он ударил по ближайшему пню, и меч почти без усилий вонзился в него. Джон хорошо знал укус ледяного клинка: он не раз испытывал его на себе.       — Примерно так же хорош, как валирийская сталь, — задумчиво сказал он.       — Ну и дела, — простонал Бенджен. — Отор был выпотрошен без особых усилий — эти клинки прорезали кольчугу, словно она была из шелка.       Несколько человек вызвались потрогать ледяную рукоять. В конце концов, кто же откажется от волшебного меча?! Увы, похоже, их надеждам не суждено было сбыться — рукоять была невыносима на ощупь для всех, кто пытался.       Всех, кроме Бенджена.       — Как? — Риккер разинул рот, как рыба, когда Старк взял меч в руки и с опаской осмотрел его.       — Я имею примерно такое же представление, как и ты, — кашлянул Бенджен, пожав плечами. — Он довольно холодный, но не слишком.       Кристаллический меч снова лег на мех перед Джоном.       — Старки просто устроены по-другому, — хмыкнул Джарод, за ним послышались смешки Дункана и дозорных.       — Джон, можно мне взять этот меч? — Голос Бенджена был медленным и нерешительным.       — Весь твой, дядя, — Джон завернул ледяной клинок в шкуру и передал его Первому разведчику. — Что собираешься с ним делать?       — Это может послужить хорошим доказательством возвращения Иных для лорда-командующего Мормонта и остальных.       — Про великанов мы знали, теперь Дети, Иные и варги, — тихо пробормотал Риккер, но Джон все равно его услышал. Листочек тоже, судя по тому, как раздраженно дернулись ее уши. — Что дальше?!       — А что, если он растает? — заметил Джон. — Конечно, пока он остается целым, но…       — Я знаю, — вздохнул Бенджен. — Мы заберем останки павших разведчиков и одну из туш пауков.       — Мы должны сжечь мертвых сейчас, дядя, чтобы они не восстали вновь.       — Но Иные были убиты. Кто оживит трупы? — спросил Джарод.       — Подождите, подождите! Ледяные ублюдки действительно могут воскрешать мертвых?! — Баквелл застонал и зарылся лицом в руки.       — Да, могут. И нужно ли вам рисковать? Вас осталось всего шестеро. Если вы потащите тела и пауков, вас могут внезапно одолеть, когда вы меньше всего этого ожидаете.       — А ледяной паук — лишь доказывает существование ледяных пауков, и ничего более, — заметила Листочек, заслужив несколько подозрительных взглядов со стороны черных братьев.       Бенджен поднял руку, чтобы потереть бровь, но остановился с гримасой, как только его пальцы достигли повязки.       — Насколько опасны эти вихты?       — Очень опасны, если застанут врасплох. Они медлительны и неуклюжи, но не устают и не чувствуют боли, а еще они немного сильнее, чем при жизни. Они сохраняют часть опыта, с которым столкнулись перед смертью. Мышечная память, думаю, мейстер назвал бы это так, — вздохнул Джон. — И все же огонь сжигает их, словно масло.       Первый разведчик на несколько минут закрыл глаза в молчаливом раздумье, а затем тяжело вздохнул.       — Ты прав, — согласился его дядя. — Мы сожжем тела, все, кроме Торена Смоллвуда. На всякий случай он будет связан всеми веревками и кожами, которые мы можем выделить. Этого и наших слов должно быть достаточно.       Джон усмехнулся выбору Бенджена — Смолвуд был раздражающим, претенциозным болваном, и, судя по всему, дядя разделял его мнение.       — Тебе стоит отрубить несколько паучьих лап и взять их. Это не так уж много, но ледяные пауки весьма опасны, а увидеть — значит поверить.       Бенджен устало кивнул.       — Придется заночевать здесь. Жаль, что мы не смогли добраться до Крастера сегодня ночью.       — Действительно, — согласился Джон, но совсем по другой причине. — Мы подежурим и разберемся с трупами. Вам всем следует хорошо отдохнуть, а завтра быстро и упорно скакать к Черному замку.       Остальные без особого энтузиазма отнеслись к идее довериться Джону и его отряду. В их настороженности проглядывал намек на любопытство, но усталость, похоже, взяла верх, и после молчания Бенджена возражений и вопросов не прозвучало.       — Разумный совет, Джон, — со стоном Бенджен встал, медленно подошел и обнял его сбоку, чтобы не задеть раненое плечо и прошептал на ухо.       — Мы должны поговорить завтра до рассвета.

***

      Спать не хотелось, было неспокойно, поэтому она встала, закуталась в плащ из медвежьей шкуры и ушла от сестры из их маленькой кожаной палатки. Небо было еще темным. Она беспокойно бродила по окраинам лагеря и получила несколько кивков от стоявших на страже Певцов. Рыжая гончая тоже бросила на нее короткий взгляд, а затем свернулась калачиком на сухом куске дерева.       Расстроенная, Вель возвращалась к своим детским привычкам. Вот и теперь полезла на особенно высокий и крепкий железноствол неподалеку от лагеря, используя ветки либо как опору, либо чтобы подтянуться.       Оказавшись достаточно высоко, чтобы почувствовать холодный ветер, она остановилась и закрыла глаза, позволяя мыслям постепенно успокоиться. Укутавшись в меховой плащ, она уселась на толстую ветку так, как ей было удобно и надежно, и устремила взгляд в чистое темное небо. Звезды чудесно мерцали, сияя сами по себе, сегодня луна не затмевала их великолепия.       Хотя ее беспокойство и улеглось, оно не исчезло полностью — леденящие душу воспоминания о вчерашней битве все еще не покидали ее. Вель уже охотилась и сражалась, лишив жизни многих людей и зверей, и, хотя это было тяжело и изнурительно, она никогда не падала духом.       Она мало что могла сделать в той битве, и она это знала — ни Певцы, ни старый Джарод Сноу не сделали ничего, кроме как наблюдали. Но даже если бы ей пришлось сражаться, она бы мало преуспела. От ужасающей скорости Холодных Теней и их ледяных мечей по спине пробегали мурашки.       О чем они думали, когда решили следовать за Джоном Сноу?       Образ его неустрашимого прыжка на верную смерть навсегда запечатлелся в ее памяти.       Но Джон Сноу не умер, он победил.       Она была в равной степени напугана и впечатлена. Нет, не опасность так беспокоила ее: жизнь Вольных людей всегда была полна опасностей. Хотя она боялась за сестру, Далла была достаточно умна, чтобы обойтись без ее помощи. Ее волновала собственная слабость. Вель ненавидела ее со всей страстью. Жгучее ощущение страха и беспомощности терзало ее, как ничто другое. Оно напоминало ей о том времени, когда она была совсем маленькой, а другие дети постарше насмехались над ней и толкали в снег.       Она никогда не смогла бы по-настоящему противостоять Холодными Тенями. Ни в одиночку. Но и Джон Сноу сражался не один.       Жалела ли Вель о своем решении последовать за Повелителем варгов? Нет.       Его предупреждение, когда они выразили желание присоединиться к нему, оказалось верным. И вот теперь Вель подошла ко второй причине своего недовольства — она обещала свою помощь в бою, но когда дело дошло до сражения, оказалась бесполезной. В отличие от сестры, которая ухаживала за ранеными и помогала готовить еду и припасы, ей было нечем похвастаться, пока она пользовалась гостеприимством и защитой Джона Сноу.       Это было неприемлемо.       «Перестань плакать, дочь моя. Ты можешь что-нибудь сделать? Если да, то зачем тратить драгоценную энергию на нытье? Если нет, смирись и живи дальше».       Слова матери эхом отозвались в голове, и девушка слабо улыбнулась. Как всегда, слова Валлы оказались верны, даже спустя столько времени после того, как ее настиг холод.       Что же она могла сделать?       Ее навыки следопыта оказались напрасными — даже Вель понимала, что не сможет тягаться со стаей волков, не говоря уже о Призраке и трех его собратьях. Маленькие Певцы поддерживали лагерь и помогали всем, чем могли, не жалуясь.       Ответ пришел быстро — она присоединится к южанам в их тренировках и научится всему, что умеют они. Джон Сноу узнает о ее мастерстве и тогда поручит ей задания — как подобает вождю.       Окончательно успокоившись, она кивнула сама себе, оторвала взгляд от звездного неба и начала медленно спускаться вниз. В ее груди бурлила новая решимость. Она отточит все свои навыки, сделает себя лучше, и когда настанет момент, она не замрет беспомощно и не потерпит поражения.       На половине пути, она замерла, услышав тихие шаги с другой стороны массивного дерева. Джон Сноу и Бенджен Старк стояли всего в нескольких метрах ниже ветки, на которой она сидела. Если бы они посмотрели вверх, то без труда заметили бы ее…       — Ты хотел поговорить со мной наедине.       Голоса были не слишком громкими, но она отчетливо слышала их в ночной тишине.       — Да, Джон, — вздохнул человек в черном плаще. — Боги, словами не описать, как я рад видеть тебя живым и здоровым!       В этот момент копьеносеце остро захотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Она хотела побыть одна и успокоить свои мысли, а не подслушивать тайные разговоры. Вель снова засомневалась: не стоит ли спрыгнуть вниз и предупредить их о своем присутствии или все же лучше просто остаться здесь?       — Я тоже, дядя, я тоже.       — Нед показал мне твое письмо, — голос ворона был утомлен.       Тяжелый вздох вырвался у Повелителя варгов.       — И… он все еще считает меня безумцем?       — Нет, — рассмеялся Старк. — Нед верит тебе, Джон. Он готовится. Что еще важнее, он беспокоится о тебе. И я тоже.       Девушка задумалась, кто такой этот Нед. Может, сам Волчий Лорд?       — Не стоит волноваться, я знаю, что делаю.       — Да, я и сам в этом убедился, — голос ворона стал более унылым. — Как же ты вырос.       — Или это, или смерть. Ты упомянул о подготовке. Что он делает? — В голосе Джона слышалось любопытство.       — Нед поручил кланам и скаагосцам добывать драконье стекло и передал предупреждение Дозору. Вот почему я здесь, а не на свадьбе племянника.       — Робб женится?!       — Да, на принцессе Мирцелле.       — Боги, — Повелитель варгов в замешательстве потер лоб. — Сколько же ей лет?       — Пятнадцать.       Джон Сноу что-то пробормотал себе под нос, но слишком тихо, чтобы она могла расслышать.       — Это меняет дело.       — Действительно, меняет, — согласился Ворона. — Нед забрал Новый Дар в качестве приданого, а также другие щедрые блага. Брат намерен укрепить Дозор настолько, насколько это возможно.       — Это гораздо больше, чем я ожидал, — вздохнул Джон. — Это самое большое приданое, о котором я слышал. Во что это ему обошлось?       — Неду пришлось согласиться на пост Десницы, несмотря на его нежелание.       — Королям нелегко отказывать, — в голосе юноши слышалось беспокойство.       — Не волнуйся. Все будет хорошо — Нед прислушался к твоему предупреждению и проявляет осторожность. Хоуленд Рид будет рядом, чтобы дать ему совет.       — Мне бы твою уверенность. Но ты прав — теперь это не в нашей власти.       — Предупрежден — значит, вооружен, и на этот раз Нед не будет застигнут врасплох. Вы знаете его как доброго, любящего отца, но Тихий Волк — самый опасный. Роберт может и сразил Серебряного принца своим молотом, но именно мой брат разбил армии дракона и выиграл войну, а он тогда был едва ли старше тебя.       — Доблесть на поле боя не делает тебя неуязвимым для интриг и ножей в темноте, — холодно заметил Джон.       — Твоя правда, но не стоит недооценивать Неда.       — Я хочу верить в лучшее, но… — За тяжелым вздохом последовало неловкое молчание. — Я никогда тебя не спрашивал, но зачем было вступать в Дозор таким молодым?       — Винтерфелл стал… невыносим для меня, — после паузы сказал Старк. — Я ходил по коридорам, ожидая встретить смеющегося Брандона, игривую Лианну или моего сурового, но справедливого отца. Но их не было, а были лишь призраки и горькие воспоминания. А когда Нед вернулся с женой, я почувствовал себя чужим в собственном доме. Все так или иначе ушли в прошлое.       — Но зачем было брать черное? У Старков никогда не бывает недостатка в выборе, даже для третьего сына.       — Это правда, но… Дозор предложил мне новую семью. Цель для молодого парня, чувствующего себя потерянным. И самое главное — они нуждались в людях.       — И все?       — И все. Все просто сложилось. Часто это было трудно, но у меня нет причин сожалеть.       — Ты никогда не мечтал о собственной семье? — в тоне Джона было что-то странное, чего Вель не могла понять.       — Ну, хорошо, пара причин сожалеть может и была, — хмыкнул Ворона. — Не стану отрицать, что познал женское тепло, но страсть и вожделение — это далеко не все в жизни. Легче отдать сердце и разум своему долгу, если у тебя нет жены и детей, о которых нужно беспокоиться. К тому же у меня полно племянников и племянниц, которых можно побаловать. Вскоре Робб, возможно, подарит мне еще больше волчат, с которыми не придется скучать. Мне этого достаточно.       Повелитель варгов невесело усмехнулся.       — Я как-то не могу представить Робба с детьми. Мой разум просто отказывается.       — То же самое было с Недом, но, о чудо, у него уже полдюжины детей. Но, похоже, он не единственный племянник, который обеспечит мне еще больше малышей, которых можно баловать.       — О чем ты?       — Я видел, как ты смотрел на ту светловолосую копьеносицу, Джон. — Вель насторожилась. Она, бывало, чувствовала на себе взгляды Джона Сноу, но они были редкими и бесстрастными. Повелителя варгов было невероятно трудно понять. — Я никогда не видел, чтобы ты так смотрел на женщину, но этот взгляд мне знаком.       — Чтобы завести детей, нужны двое. — Джон не стал отрицать.       — Похоже, она заинтересовалась тобой не меньше, если не больше. Ты знаешь, как одичалые берут себе жен?       Неужели она и впрямь была настолько очевидна?       — Да, я знаю о «краже». Но не прошло и луны, как Вель присоединилась к нам, — вздохнул Джон. — И вообще, это все сложно.       — Зачастую все гораздо проще, чем кажется, — возразил Ворона. — Что тебя останавливает?       — Ну, вся эта история с «воровством»… не для меня. Кроме того, мой дальнейший путь будет только опаснее. Может, через ночь или луну я буду мертв.       Это не имело значения. Не для нее.       — Тем более, перед уходом ты должен найти хоть какую-то радость. Хотя, похоже, смерть пока не хочет забирать тебя, племянник.       Вель нехотя согласилась с дозорным.       — Иногда мне кажется, что все, к чему я прикасаюсь, превращается в пепел, — голос Джона был пустым.       — Чушь собачья! Разве это повод сдаваться? Да, жизнь тяжела и порой жестока, но мужчина должен бороться.       — Я не чувствую себя готовым.       — Будешь слишком долго раздумывать, — фыркнул Ворона, — и она ускользнет к другому, а ты ох как пожалеешь.       — Ну, если она попытается меня украсть, я не стану сопротивляться. — Рассмеялся Джон.       Вель и сама хотела рассмеяться от радости, но сдержалась. Как ни странно, весь этот разговор, наконец-то, принес ей облегчение. Джон Сноу будет принадлежать ей! Она только должна придумать, как ночью обойти стражников и гончих, охраняющих его шатер. Возможно, кто-то скажет, что это слишком рано, слишком неожиданно, но Вель знала, чего она хочет. К тому же за последние две недели она с каждым днем все больше и больше проникалась к нему.       — Полагаю, это лучшее, чего я смогу от тебя добиться, — усмехнулся Бенджен. — Теперь я понимаю, что чувствовал Нед, когда пытался убедить меня не брать черное. Не таращись на меня, Джон. При всех своих различиях Нед, Лия, Брандон и отец были одинаковы. В нашей семье принято быть упрямым, как мул. Даром, что волки.       — Ты знаешь, что на самом деле произошло с… ней? — Голос Джона был тихим и в то же время наполненным тоской.       — С Лианной?       — Да.       — Знаю не больше, чем ты, — вздохнул ворон. — Боюсь, Рейгар, моя сестра и трое королевских гвардейцев унесли этот секрет с собой в могилы.       — Может, и к лучшему.       — Может быть. Но, несмотря ни на что, я горжусь тем, что у меня есть такой племянник, как ты, — Бенджен Старк кашлянул. — Хватит о прошлых печалях. Давай поговорим о будущем — не хочешь поделиться своим планом с дорогим дядей?       — Я собираюсь повесить Крастера на чардреве.       — Что старый ублюдок тебе сделал?       — Мне — ничего. Но он укладывает в постель своих дочерей и внучек, оскорбляет богов и людей, а потом отдает сыновей Иным, чтобы они не трогали его.       — Ты уверен?       — А зима близко?       Старк разразился бурей проклятий, и ему потребовалось время, чтобы успокоиться.       — Проклятье, я всегда считал Крастера той еще тварью, да все считали, но закрывали на это глаза из-за его помощи Дозору.       — Я понимаю. Ты связан с Дозором, а по эту сторону Стены нет закона, кроме меча. И все же тебе повезло. Крастер — вот почему я был здесь: он ждет ребенка, и я готовлюсь устроить засаду на Иных, если это будет сын.       — А после смерти старика Крастера?       — Поищу Манса и других.       Ворон беспокойно каркнул.       — Что тебе нужно от Короля-за-Стеной?       — От Налетчика ничего. Может, они и собрались вместе, но все равно бегут. Я хочу научить их сражаться с Иными.       — Ты должен знать, что большинство из них скорее умрет, чем послушает человека с юга от Стены.       — Ну, враждуют они скорее с Ночным Дозором, чем с кем-либо еще. Да и сами, если бы не Манс, убивали бы друг друга.       — Обсидиан не лучше камня против пластинчатых доспехов… — пробормотал Бенджен. — Ты хочешь использовать одичалых как меч против Иных!       — Грубо говоря, да, — пожал плечами Джон Сноу. — Но какова альтернатива? Они попытаются бы перебраться через Стену, чтобы спрятаться от Иных. Ты же знаешь, что Север никогда не примет их. Дурная кровь течет уже тысячи лет, и при нынешнем положении дел северяне предпочли бы видеть каждого из Вольных людей мертвым. Любая попытка пересечь Стену будет встречена резней, так или иначе. Я просто хочу дать им шанс отстоять свои позиции и сражаться, а не бежать.       — Смело. — Пробормотал Ворона. — Но есть одна проблема. Манса Налетчика больше нет.       Вель замерла. Как мог умереть Король-за-Стеной?       — Как, черт возьми, этот глупец умер?       — Нед поймал его, когда он тайком пробирался в Винтерфелл после прибытия короля, и Робб отрубил ему голову за дезертирство.       — Это… конечно, усложняет дело, — Джон Сноу устало потер лоб. Но потом спросил почти весело. — Значит, теперь Робб вершит правосудие?       — Да, он весьма хорош в этом.       — Наш путь — старый, — грустно усмехнулся Повелитель варгов, словно про себя. — Когда умер Манс?       — Чуть меньше трех недель назад.       — Значит, еще есть время, пока армия Манса не узнала о его гибели. Полагаю, мне просто нужно поторопиться.       — Я знаю, что ты уже все решил, но будь осторожен.       — Постараюсь. Но и твоя задача будет нелегкой, дядя. Прежде чем ты уйдешь, у меня есть для тебя последний подарок.       Что-то белое метнулось среди деревьев, привлекая внимание Вель.       — У меня есть все, что нужно Джон…       — Тише, — прервал Джон Сноу, когда рядом с ними появился Призрак. Лютоволк был огромен, ростом уже хозяину по плечо, и, если Вель правильно расслышала, он был еще молод и будет расти дальше. Белый волк склонил огромную голову и осторожно вложил в руки ошеломленного дозорного черный пушистый шар.       — Это…?       — Волчонок. Для тебя.       — Боги, а как же его мать? Я не хочу, чтобы разъяренная лютоволчица размером с лошадь мстительно преследовала меня.       — Призрак и его стая нашли его около луны назад, голодного и одинокого. Его мать, вероятно, умерла при рождении или вскоре после. Я уже чувствую, как между вами зарождается связь.       — Я — варг? — Мужчина ошеломленно замер.       — Думаю, да. Ты не можешь быть единственным Старком, у которого нет лютоволка. Он станет твоим самым верным спутником на всю жизнь. Взгляни на его шерсть — подходящий цвет, а? Ночной Дозор не сможет возразить — он уже может сойти за одного из них.       Бенджен Старк вздохнул и прижал к груди пищащего щенка.       — Скоро рассвет. Пора будить остальных и отправляться в путь. Спасибо, Джон.       — Не говори о моем плане.       — Конечно.       Двое грозных мужчин направились обратно в лагерь. Призрак остался, провожая их взглядом. А потом его огромная голова поднялась и красные глаза уставились на нее. Вель застыла под этим взглядом. Но не успела она моргнуть, как лютоволк развернулся, радостно виляя белым хвостом, и скрылся в лесу. На востоке слабый розоватый отсвет возвестил о приближении рассвета, а Вель все еще стояла на ветке, даже более растерянная, чем прежде.