Путы Судьбы (Shrouded Destiny)

***

Застенье       В этот день удача была на ее стороне. Вель возвращалась с мешочком, наполненным ягодами и мертвым зайцем, что значилось, что они с Даллой не будут голодать ближайшие три дня. Добычи никогда не было много, но в последнее время лес стал еще скуднее, еще неприветливее, и сестрам частенько приходилось довольствоваться ягодами, кореньями и рыбой. Ни одна из них не умела хорошо удить, но мать передала Далле свои знания о травах и целительстве. Вель пыталась научиться кое-чему, но лук, нож и копье подходили ей гораздо лучше. Тем не менее, лесная ведьма редко оставалась ни с чем: всегда были люди, которым требовалось лечение, они приносили взамен дары, чаще всего как раз рыбу, а иногда и шкуры. Некоторые требовали, чтобы Далла тратила на них свои драгоценные травы и припарки, не давая ничего взамен, но Вель сама заботилась об этих безрассудных глупцах.       И все же голоса в Сером камне — их деревне в озера — призывающие присоединиться к Мансу и его армии, становились все громче с каждым днем, а гордость и жажда свободы отступали перед страхом. Слухи о брошенных деревнях и убитых одичалых заставляли колебаться даже ее. Однако обещания самопровозглашенного короля казались ложными: ее мать, Валла, всегда говорила, что даже если все Вольные люди объединятся и нападут на Стену, то может они и победят Ворон, но Повелитель Волков и его коленопреклоненные все равно без труда раздавят их, словно мошек.       Мать Вель знала, что говорит — она была наполовину южанка. Но Манс Налетчик тоже был Вороной и, судя по всему, был уверен в своих шансах на успех, а странное уважение Валлы к Старку даже на смертном одре, теперь казалось ее дочери неуместным. Был ли Волчий Лорд достаточно силен, чтобы защитить свои земли, когда налетчикам удавалось взобраться на Стену, взять все, что можно, и вернуться?       Да и был ли у них выбор, кроме как попытаться? Если они останутся здесь, то очень скоро, могут проснуться под властью Холодных Теней. Половину луны назад некоторые из более смелых и опытных охотников и налетчиков собрались и ушли в лес, намереваясь сразиться со зловещим, но неуловимым врагом. Они так и не вернулись.       Сестры могли бы забрать свои вещи и уйти, но, по слухам, в других местах дела обстояли еще хуже. По правде говоря, единственным выходом для них оставался Манс Налетчик. Вопрос был лишь в том, когда они сломаются под натиском ужаса. Если Валла и учила своих дочерей чему-то, так это тому, что выживание всегда стоит на первом месте. Гордость и свобода хороши, но чтобы сохранить их, ты должна пережить еще один день.       Привязав мертвую лису к поясу, Вель покачала головой и сосредоточилась на небольшой тропке, ведущей в сторону Серого камня. Приближаясь и будучи уже в пятнадцати минутах от деревни, она не могла отделаться от ощущения, что что-то не так. Конечно, в эти дни лес выглядел более зловещим, но чутье подсказывало ей, что дело не только в этом. Неужели Вороны тайком напали на деревню? Хоть это и случалось все реже, но рассказы о том, как они истребляли поселения ходили среди Вольных людей. А может, это Холодные Тени или даже люди Манса? Ночные Бегуны время от времени совершали вылазки на озеро.       Как бы то ни было, те, кто не прислушивался к своему чутью, редко доживали до двадцати. Потом Вель с трепетом она сошла с тропы в в густую чащу. Забравшись на дерево, она замерла на ветке, внимательно наблюдая за происходящим внизу. Не прошло и двух минут, как она увидела странного человека, осторожно идущего по тропе не более чем в пятнадцати ярдах от нее. Он не был одет в черное, но его меха были слишком хорошо выделаны, хотя и выглядели слишком тонкими для истинного севера, а его шаги по снегу были осторожными, но неуверенными. Кожа мужчины была цвета темной грязной глины, хотя Вель не могла сказать, от грязи ли это, краски или чего-то еще, лицо его искажалось в неприятном хмуром выражении.       Через несколько секунд она решила, что это странный южанин издалека, вспомнив рассказы матери о широком мире, простирающемся дальше, чем можно себе представить. Фантастические рассказы о землях, где никогда не выпадает снег, тепло и зелень растет пышно. Вель внутренне фыркнула и сосредоточилась на мужчине. Клинок на его бедре был тонкой работы, несомненно, стальной, судя по звенящей кольчуге, проглядывающей под поясом и плащом.       Он шел из деревни, и самое страшное — на его одежде была кровь. На подбитом мехом плаще, вокруг запястий, виднелись темно-багровые пятна и брызги.       Не только чужак, но и враг.       Неужели деревня разграблена, мужчины убиты, а женщины угнаны? Что с Даллой? После недолгого колебания Вель взяла себя в руки: она должна пойти и убедиться сама. Но сначала нужно разобраться с этим странным чужаком.       Она никогда не сражалась с Воронами или южанами, но почему-то помнила наставления старого Одена о том, как их убивать. Хотя их доспехи впечатляли, они редко хорошо закрывали шею, колени и локтевые суставы. И, конечно, их глаза редко были защищены, но и попасть в них было гораздо сложнее.       Девушка сжала рукоять своего костяного ножа и напряглась, когда мужчина приблизился к тропе под ней. Когда он оказался совсем рядом, она прыгнула на своего врага и вонзила нож ему в шею над меховым воротником, и они рухнули на холодную мокрую слякоть. Из его горла вырвался болезненный стон, когда они покатились по снегу. Несколько камней и корней, врезались в ее спину и бока, выбили из нее дыхание и заставили потерять хватку на ноже.       Когда они остановились, мужчина лежал на ней, булькая кровью, с перекошенным в агонии лицом, а его черные глаза-бусинки смотрели на нее с недоверием. Вонь дерьма и мочи раздражала нос. Не обращая внимания на давящий на нее вес, Вель попыталась схватить деревянную рукоятку, торчащую из шеи ее врага. Ее рука ухватилась за скользкую, покрытую кровью рукоять и надавила, выкручивая, заставляя его сильнее дергаться и булькать.       Через несколько ударов сердца он перестал двигаться. Вель с ворчанием оттолкнула его тело, встала и, поморщившись, осмотрела себя. Шарф, туника и плащ были испачканы кровью. Тело ныло там, где она ударилась о камни и особенно шишковатые корни во время катания по снегу. Убийство мало ее волновало, ведь Вель уже пять раз убивала мужчин. Трое пытались ее украсть, а двое других попались во время стычки с бродячим племенем. Нет, больше всего она беспокоилась за Даллу. Они и оставались в деревне потому что там было безопаснее, среди небольших кланов и семей, что собрались ради защиты.       Нужно было уходить, чтобы спутники павшего не нашли ее. Вель быстро огляделась по сторонам, но в лесу было жутко тихо, даже привычные крики снегирей не тревожили воздух. Взвесив риски, копьеносица разрезала меха и пояс мужчины, обнажив под ними кольчугу.       Тело мужчины было немного толще, но телосложением они все были похожи. С некоторым трудом она сняла кольчугу и натянула ее на свою тунику. Ощущения были странными, но железо не стесняло движений и не звенело слишком громко. При беглом осмотре она заметила, что острие ее ножа в нескольких местах обломалось, и отбросила его, забрав с трупа пару стальных кинжалов. У чужака был еще странный изогнутый меч, похожий на убывающую луну, деревянная булава и что-то, напоминающее рыболовную сеть. Странный выбор оружия, но у нее не было времени разбираться, так что Вель подобрала клинок и быстро ушла дальше в лес. За Стеной ничто не ценилось так дорого, как сталь, так что бросить ее, пусть и в таком странном виде, было бы глупо. Сжигать тело времени не было, так что его пришлось бросить. Оставалось надеяться, что оно не проснется в ближайшее время…       Она старалась идти как можно незаметнее, наступая на камни и корни, где только можно, чтобы не оставлять следов, но кольчуга тихонько звенела при каждом движении. А в жутко тихом лесу это звучало как гром среди ясного неба. Она тихо выругалась, сняла кольчугу и повесила ее на низкую ветку так, чтобы ее не было видно с протоптанной тропы.       Минуты тянулись, и Вель становилась все напряженнее, пока приближалась к деревне через лес, не обращая внимания на пульсирующие синяки. Она услышала их раньше, чем увидела, что происходит: тревожная смесь болезненных криков, стонов и странных воплей на новом, незнакомом языке. Это не был ни Старый язык, ни его смешанные варианты, на которых говорили другие северные племена и кланы. Слова были плавными и приятными, похожими на журчание маленького ручейка, что полностью контрастировало с криками боли.       А потом Вель осторожно подошла к концу линии деревьев и украдкой выглянула из-за толстого ствола. Она не беспокоилась о том, что ее заметят — до деревни было около тридцати ярдов, а кусты и низкие ветки служили хорошим прикрытием. От увиденного у нее похолодело внутри: деревня кишмя кишела этими темнокожими людьми. Десятки их, все одетые в добротные кожи и кольчуги, вооруженные сталью. Никогда еще Вель не видел столько стали в одном месте.       На большую кучу тел они бросили несколько трупов. Вель содрогнулась, узнав Одена, здешнего вождя, старого Варока и большинство оставшихся охотников и стариков. Остальные жители стояли в длинной очереди, закованные в железные цепи, и их вели к двум огромным деревянным… как там их называла ее мать?       Корабли.       Во много раз более внушительные, чем рыбацкие плоты, которые они делали. Оба деревянных чудовища легко превосходили размерами четырех мамонтов. Вель-то считала некоторые рассказы матери выдумкой, но…       Она огляделась: несколько соломенных хижин и общий зал были разграблены и раскурочены, а чардрево, к ее неверию, пытались срубить. Неужели эти глупцы не боятся гнева богов?!       Однако ритмичный стук топоров, методично вгрызавшихся, словно муравьи, в огромное основание чардрева, говорил сам за себя. И что еще хуже, не было ни малейшего признака ее сестры. Неужели она уже на корабле?       Но если Далла была там, может ли Вель что-нибудь сделать? Она была свирепой и храброй, но эти люди перебили вождя, налетчиков и оставшихся охотников и сильно превосходили числом. Хуже того, она не могла знать, жива ли вообще ее сестра. Она могла бы попытаться что-то сделать, если бы их было один, два или три. Но их было много, слишком много.       Пока копьеносица колебалась, не зная, что предпринять, с востока раздался злобный, могучий вой. За ним последовал другой, более низкий, затем третий и четвертый. Лютоволки. По позвоночнику пробежал холодок. Они редко нападали на деревни, если только не умирали от голода, но запах крови, похоже, привлек их сюда.       Южане выглядели встревоженными, и это было вполне оправданно — один лютоволк был опасным врагом, не говоря уже о многих. Высокий, грузный мужчина с окровавленной щекой начал сурово отдавать приказы. Одетый в более тонкую одежду, с оружием большего размера, он, несомненно, был вожаком. Горстка людей с копьями, факелами и луками направилась к восточному лесу, откуда доносился вой.       «Дураки», с радостью подумала Вель. Для встречи со стаей лютоволков не было худшего места, чем лес. Конечно, вскоре вой, крики боли и ужаса послышались с той стороны, вновь отвлекая внимание захватчиков от жителей деревни.       Один из тех, кто вошел в восточный лес, отчаянно бежал назад, но мгновение спустя белое пятно прыгнуло и врезалось в него, свалив с ног. Белоснежный лютоволк, крупнее которого девушка еще не видела, разорвал горло мужчины и посмотрел на захватчиков. Даже отсюда она могла видеть пару злобных багровых глаз, от взгляда которых по спине пробегали мурашки. Но прежде чем южане успели собраться, волк исчез в лесу, гордо взмахнув лохматым белым хвостом, словно насмехаясь над ними.       Наступила абсолютная тишина, никто не шевелился и ничего не говорил, даже все крики боли и вой прекратились.       Огромный вожак пришельцев гневно взмахнул толстым изогнутым клинком, выхватил копье из рук одного из них, и из его рта вырвался поток грубых слов. Мгновение спустя все превратилось в хаос, и Вель застыла, не в силах ничего сделать, кроме как завороженно наблюдать за происходящим.       Когда все чужаки собрались на востоке, где белый лютоволк убил их человека, с запада по небу пронесся дождь черных стрел.       С криками некоторые из мужчин упали на землю, другие в панике бежали назад. Стрелы прекратились так же внезапно, как и появились, и Вель отметила, что упало не больше дюжины, некоторых защитили меховые плащи и кольчуги. Еще один залп стрел был встречен щитами и сразил только четверых, но, судя по их болезненным крикам и тому, как они катались в грязной жиже, они были только ранены.       Из западного леса вынырнули две фигуры. Обе в стальной одежде, одна — высокая и крепкая, другая — чуть ниже и стройная. В то же время из восточного леса выскочила смешанная стая волков, больших и маленьких.       Варги?!       — Лиддл!       — Винтерфелл!       Не решаясь присоединиться к ним, Вель уставилась на открывшееся ей зрелище и моргнула. Стройный боец в серой одежде был быстрее, чем она могла себе представить, и бесстрашно вклинился в ряды чужаков. Ее глаза едва успевали следить за его движениями, его меч словно размывался, молниеносно рассекая сталь, кости и плоть без усилий, как голодный волк пожирает овец. Клинки и дубины врагов не могли достать его, как и их сети.       Иноземные бойцы выглядели встревоженными и удивленными, медленно и нерешительно встречая смертоносного врага. Некоторые из них медленно отступали к старой пристани.       Свирепый мужчина был проворен, как Сумеречный кот, и не задерживался на одном месте дольше, чем на полминуты, делая выпады в сторону врагов. Клинок напоминал бушующую реку — каждый порез плавно перетекал в следующий, с дикой уверенностью рассекая дерево, оружие, плоть или кость.       Серый плащ закручивался за спиной со смертоносным шипением, и копьеносец наконец смог разглядеть на спине мужчины голову белого лютоволка.       Могучий варг? Хотя Вель слышала о них немало историй, каждая из которых была фантастичнее других. Но единственный, кого она встречала, мог проникать в разум только маленькой белой лисицы, был большим плутом и еще худшим налетчиком. Нет, может быть, это не просто варг, а кто-то, благословленный богами?       Чужаки попытались окружить его, но из леса вновь посыпались стрелы, заставляя их поднимать щиты. В этот момент подоспел более высокий и грузный спутник и стал слева от варга, поражая всех, кто приближался, своим огромным топором. Высокий человек, возможно, был медленнее, но был не менее опасен.       С другой стороны десятки больших и маленьких волков яростно обступали и атаковали одиноких людей с боков и сзади. Ужасающий вой смешивался с криками ужаса и страдания.       Огромный вожак, возвышавшийся над остальными захватчиками на целую голову, наконец пробился вперед, чтобы помешать повелителю варгов расправиться с остатками своих людей. Но и его тесак был разрублен надвое размашистым ударом, заодно лишившим его головы. Бой — нет, это был даже не бой, скорее это напомнило Вель как несколько глупых юношей пытались лезть в драку со старыми ветеранами-рейдерами, но каждый раз жестоко проигрывали. Потеряв своего командира, захватчики быстро поджали хвост и решили бежать к кораблям. Но волки были неумолимы и с яростью набрасывались на спины и ноги беглецов, в то время как боец-варг с каждым взмахом рубил сразу по нескольких противников.       Вель и глазом моргнуть не успела, как темнокожих захватчиков уже не было в живых, но он не остановился — бросился к старой пристани и вскочил по деревянному трапу на ближайший корабль.

***

      Он не чувствовал необходимости в милосердии, поэтому все до единого работорговцы были убиты, даже те, кто сдался. Его бригандина была сделана великолепно — за весь бой, если его вообще можно было назвать таковым, он получил лишь несколько синяков от тех ударов, которых ему не удалось избежать или отразить.       Восхищение, уважение, настороженность и страх не были для него внове, но было странно снова оказаться под такими взглядами. Джон пожал плечами и продолжил сбивать оставшиеся цепи, поскольку не все ключи для оков были найдены. К счастью, он не отрубил ни одной конечности, хотя трое самых непоседливых детей получили несколько неглубоких порезов.       На Певцов Земли таращились не меньше, чем на него, хотя, казалось, во взглядах на них было меньше страха и больше любопытства. Оно и понятно, ведь никто из них не выглядел особенно внушительно или угрожающе, поскольку ростом они были едва ли выше одиннадцатилетнего ребенка. Что точно нервировало Вольный народ и рабов, так это три дюжины волков с окровавленными мордами, которые бродили вокруг трупов. Четыре волка были убиты, несколько ранены.       Способность Призрака собирать собственную четвероногую свиту поначалу забавляла, но быстро понял, что стая может быть огромным преимуществом. И они доказали свою полезность — бой был бы куда более сложным, если бы не отвлекающий фактор в виде стаи, наседающей на работорговцев с противоположной стороны. Джон мысленно подтолкнул их, и они отступили в лес, а Призрак тихонько пошел рядом с ним.       — Кто-нибудь из вас говорит на Общем языке? — Джон повернулся к освобожденным гребцам, рассеянно почесывая за ушами лютоволка. Их было пятьдесят два человека — все исхудавшие, усталые, испуганные и замерзшие в своих грубых, плохо подогнанных меховых одеждах.       — Я могу, сир, — шагнул вперед жилистый бледнокожий мужчина со спутанной бородой и торчащими темными волосами, опасливо поглядывая на Призрака, с морды которого капала темная кровь.       Джон решил не обращать внимания на неуместный титул.       — Он не кусается, пока я ему не скажу, — скептически хмыкнул он. — Вы из Вестероса?       — Нет, просто купец из Эссоса, хотя моя мать была родом из Чаячего города, — поклонился он, и страх сменился торжественностью. — Что с нами будет?       — У вас есть выбор: остаться здесь или взять корабли и уйти.       — Вы готовы отдать кучке рабов, которых никогда не встречали, две самые шикарные галеры, которые я когда-либо видел?       — Да, — ответил Джон, пожав плечами. — Они бесполезны для меня, а большинство из вас наверняка умрет, если решит остаться здесь.       — Весьма щедро, — подозрительно заметил мужчина.       — Примите это и уходите. Я могу дать вам горсть дубин, сетей и кинжалов, но все луки, чардрево и сталь останутся здесь.       Эссоский гребец повернулся к своим товарищам и произнес ряд быстрых, торопливых слов на каком-то валирийском наречии, которого Джон не смог узнать, остальные тут же расслабились и начали кивать. После короткого обсуждения мужчина обратился к Джону:       — Никто не хочет оставаться здесь, но мы можем взять только один корабль.       — Хорошо, но сначала помогите нам навести порядок, — Джон указал на Дункана и Певцов, которые снимали с мертвых работорговцев все ценное и проверяли, можно ли использовать стрелы повторно. Оружие, кольчуги и меха — все это было ценно и рано или поздно пригодится.       Мужчина сказал несколько слов освобожденным гребцам, и те с энтузиазмом присоединились к нему.       Листочек, осматривавшая почти срубленное чардрево, повернулась и быстро зашагал в его сторону.       — Джон, мне нужно несколько десятков этих тел.       — Зачем?       — Принесем жертвы, чтобы восстановить чардрево, — нерешительно ответила она.       — Сделай это, но сначала отруби головы.       — Собираешься повторить опыт Голодного Волка? — спросил Джарод.       — Они заслужили.       Джон прошел через сгрудившихся освобожденных одичалых, бастрад Лиддлов последовал за ним, а лютоволк скрылся. Его внимание привлекла молодая темноволосая женщина, она сидела на поваленном стволе с залитым кровью лицом и выглядела изрядно потрепанной. Другие, возможно, и выглядели помятыми, но ни одна не казалась такой израненной, как она. Что-то в ней было знакомое, но Джон не мог уловить, что именно.       — Что ты сделала, чтобы заслужить такое? — Джарод не церемонился.       — Они спрашивали о мамонтах, — болезненно простонала она. —Я собиралась отправить их прямо к великанам и Мансу Налетчику, но вышла из себя, когда они начали рубить чардрево, а вместо этого откусили ухо их вождю.       — Смело! — Сноу зарычал от восторга, а Джон улыбнулся.       — Быть смелой больно, — поморщилась она. — Ты сражаешься с силой десяти человек и скоростью пяти. Ты бог? — Она посмотрела прямо на Джона.       — Не чувствую себя особенно божественным, — фыркнул тот, но она не выглядела очень убежденной.       — Благословенный богами, вот кто он, — пробормотал Джарод, и женщина кивнула с пониманием на лице.       Он хотел что-то возразить, но слова замерли в горле. Они не совсем… ошибались. Благословения, проклятия, пророчества — была ли в конце концов разница? Она наклонила голову к окружающим ее Вольным людям, которые с интересом слушали.       — Мы все благодарны. Эти грязнокожие ублюдки пришли с озера, когда мы меньше всего их ждали, перебили большинство, как свиней, а остальных взяли в плен. Они выглядели как южане, но пришли с севера.       — Наверное, плыли вверх по реке. Работорговцы из Эссоса могут нападать только на тех, кто слабее и менее подготовлен, — Джарод сплюнул на землю, потом посмотрел на избитую женщину и застыл. — Откуда у тебя эта булавка?       — Это? — Она указала на потертую дубовую булавку, которой был подпоясан меховой плащ на ее плечах. — Это от моей мамы.       В этот момент Джон почувствовал, как Призрак потянулся к его разуму, и внутренне улыбнулся мимолетному образу.       — Забудь об этом, — вздохнул седобородый и устало махнул рукой. — Как тебя зовут?       — Далла, — Джон не сумел скрыть удивления и внимательно разглядывал женщину. Сходство, конечно, было, но обилие крови на лице и отсутствие раздутого ребенком живота делали ее совсем другой. Потребовалось несколько мгновений, чтобы порыться в памяти, но он вспомнил, что Манс упоминал, как встретил свою жену на обратном пути из Винтерфелла.       Джон замер — он совсем забыл упомянуть о визите Манса Налетчика в Винтерфелл в письме к отцу. Вздох вырвался из его уст: теперь уже мало что можно было сделать и он даже не был уверен, что хочет что-то предпринимать. Он мог бы попытаться надеть шкуру лютоволка Брана, но связь с ним ослабла, как только он преодолел несколько сотен миль. К тому же Стена была еще одним препятствием, которое мешала бы его попыткам, даже если бы связь сохранилась.       — Я — Джарод Сноу, — нерешительно произнес старый клановик, прервав размышления Джона. — Молодой человек, охраняющий наши трофеи, мой племянник, Дункан Лиддл. А нашего грозного вождя зовут Джон Сноу.       — Вы не родственники с одинаковым именем?       — Нет, Сноу называют тех, кто родился у неженатых родителей, — пояснил Джон, пожав плечами.       — Звучит глупо, — кашлянула Далла, а затем с любопытством посмотрела на него. — Что занесло южан вроде вас так далеко на север? Я думала, только Вороны могут пройти через Стену, а на юге нет Детей.       — Не позволяй им услышать, что ты их так называешь, — фыркнул Джарод, — маленькие листолазы предпочитают, чтобы их называли Певцами Земли, и голоса у них соответствующие.       — Что касается нашей цели — мы охотимся, — объяснил Джон.       — Охотитесь?       — Да, на Иных.       Его слова были встречены вздохами, подозрительными взглядами и недоверием.       — Не думайте, что Холодные Тени могут умереть, — мрачно проговорила Далла, — наши лучшие охотники и налетчики отправились сражаться с ними две недели назад и не вернулись.       — Все можно убить, — пожал Джон плечами, — Иные могут быть опасными врагами, но мы уже убили четверых.       — Благословенны боги, — тихо хмыкнула женщина, покачав головой, а затем кивнула. — Да, если это кто-то вроде тебя, я могу в это поверить.       — Что с нами будет? — спросил мальчик лет двенадцати, может, тринадцати. Он был испуган, но храбрился.       — Это зависит от вас, — пожал плечами Джон.       — От нас? — с болезненной гримасой повторила Далла.       — Разве ты не собираешься взять нас с собой? — продолжал мальчик.       — Вы можете последовать за нами, если хотите, — пожал плечами Джон, — но не ждите, что вас будут нянчить. Ты должен будешь тянуть сам, и если не сможешь идти в ногу, то отстанешь.       Джон знал, что если бросить их тут, то большинство погибнет. Но и забрать их с собой не хотел. Его ждали битвы с Иными, а играть роль няньки для нескольких сопляков он не собирался.       — Когда ты собираешься уйти? — тихо спросила избитая женщина.       — Через пять, может быть, десять дней.       Далла огляделся по сторонам, словно ища кого-то, и он догадывался, кого именно.       — Может быть, вы видели хорошенькую копьеносицу, с длинными волосами цвета меда и голубыми глазами?       — Да, вон там, — Джон указал на Вель, вышедшую из-за деревьев под пристальным взглядом Призрака и двух других лютоволков, которые медленно обходили ее издалека. Она была в крови, но в целом была невредима.       Она с облегчением вздохнула и странно посмотрела на него.       — Не думала, что южане могут менять шкуру. Моя мама говорила, что магия на юге исчезла.       — Далла! — Вель наконец бросилась к сестре и остановилась прямо перед ней.