Путы Судьбы (Shrouded Destiny)

***

Северные горы       Сердце ее запело от радости, когда юноша, героически подпрыгнув, вогнал копье в глаз огромному снежному медведю. Зверь мгновенно попятился, но его гигантская лапа уже была в движении… Лисара замерла, глядя, как тело ее спасителя катится по земле, словно тряпичный мячик.       Спустя мгновение оно остановилось у корней дуба. Через несколько мгновений девушка вышла из оцепенения и с опаской посмотрела на распростертого снежного медведя. Он не двигался. Забыв о страхе, Лисара быстро слезла с опасно накренившегося страж-дерева и бросилась к парню так быстро, как только могли нести ее ноги.       Она облегченно вздохнула: глаза его были открыты, и он с трудом пытался подняться. Но тут ее взгляд остановился на его ребрах: бригантина была разодрана, несколько стальных пластин были согнуты, как бумага, текла кровь. Боги, что же она теперь будет делать?! Лисара яростно тряхнула головой, пытаясь вспомнить уроки старой Лены.       — Привет, — вытаращив глаза, поприветствовал ее мужчина напряженным голосом с искаженным от боли лицом. — Вы целы, миледи?       На мгновение она замерла, ошеломленная. Он сел, привалившись спиной к дубу, и снял с пояса кинжал. Прежде чем Лисара успела подобрать слова, мужчина отрезал большую полосу от своего серого плаща и прижал к окровавленному торсу.       — Я в порядке, — едва слышно пробормотала она. — Но…       Не в силах выразить свои мысли, она лишь робким жестом указала на рану.       — Рана не очень глубокая, вы не должны беспокоиться. Возможно, будет шрам, но со мной все будет в порядке, — он быстро развеял ее опасения.       — Но у вас кровь!       — Что ж, такое случается, когда тебя ранят, миледи, — слабо усмехнулся он, но она ничуть не развеселилась! Тем не менее Лисара заметила, что его лицо расслабилось и голос уже не так выдавал боль. — Мне повезло. Удар приняла на себя броня, которая теперь никуда не годиться. Но я, цел, хотя, конечно, в синяках и, возможно, сломал пару ребер.       Беспокойство Лисары улеглось от его уверенного голоса. Синяки и сломанные ребра были далеко не смертельны. Она смогла рассмотреть его получше и поняла, что юноша красив, даже будучи в грязи и в поту. У ее спасителя были мягкие серые глаза, темные волосы кудрявились, а черты лица были слишком точеными для северянина. И он явно был благородный кровей.       — Спасибо, что спасли меня, милорд… — Лисара поняла, что не спросила его имени и сама не представилась. Но тут не мудрено было забыть про манеры!       — Меня зовут Джон, — её спаситель ответил с болезненной усмешкой. — Я просто северный бастард.       Она пожала плечами. Он был красив, смел, а к бастардам у них в горах относились так же, как к любому другому северянину. Важны были поступки и сила. Тут она услышала позади себя слабое шарканье и шумное дыхание, обернулась и замерла.       Девушка оказалась в окружении четырех злобных гончих: одна была белой как снег, другая — грязно-рыжей, третья — коричневой, а последняя — с серой шерстью. Сердце билось, как барабан в ожидании атаки, но ничего не происходило. Только тут Лисара заметила, что собаки не скалятся и не приготовились к броску, и начала успокаиваться.       — Не бойтесь, это мои спутники, — раздался позади нее голос молодого человека. — Дайте им обнюхать руку.       Она вздохнула, и нерешительно протянула правую руку, собаки потянулись к ней, тыкаясь в ладонь мокрыми носами.       — Лисара! — крик раздался совсем рядом, испугав и ее, и собак. Гончие мгновенно повернулись к источнику, четыре хвоста поднялись в воздух, и они встали перед ней и хозяином, защищаясь.       Это был голос ее отца, и она приготовилась, понимая, что попала в беду похуже… Вскоре на вершине ближайшего скалистого хребта показалось несколько фигур — ее отец, Торрен Лиддл, вместе с братьями, Дунканом, Морганом и Рикардом, а за ними — почти три десятка охотников и их собаки. Даже с такого расстояния Лисара могла видеть изможденное лицо отца, на котором читалось беспокойство, а в его ледяных глазах она различила зарождающуюся бурю.       Гончие перед ней предупреждающе зарычали, когда группа приблизилась, а волкодавы ее отца подняли громкий лай. Все они выглядели напряженными, в руках у них были копья и луки.       — Успокойтесь, Призрак. Девочки, — голос молодого человека за ее спиной почти заглушил шум, но в этот момент четверо охотничьих псов мирно уселись, а охотничьи псы ее отца затихли, когда он поднял руку сжатую в кулак.       — Здравствуй, отец! — сказала она, стараясь выглядеть бодрой.       Не вышло. Торрен Лиддл бросил на Джона не более чем мимолетный взгляд, а затем повернулся и обрушился на нее.       — Лисара, — его голос был бесстрастным, медленным и размеренным, в нем не слышалось привычного северного говора, и она не могла не съежиться. — Ты помнишь, что обещала, когда я согласился, чтобы ты сопровождала нас на охоту?       — Что я не буду доставлять хлопот и буду слушаться твоих приказов? — робко перечислила Лисара и попыталась уклониться от острого взгляда отца.       — Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю! — холодно огрызнулся он, и она виновато подняла голову, чтобы встретить его взгляд. — Что ты сделала, когда я приказал тебе остаться в лагере с Рикардом?       — Я только хотела помочь…       — В следующий раз, когда пойдешь «помогать», не увиливай по глупости, а иди ко мне, и я позову кого-нибудь, кто тебя проводит. Тебя мог загрызть или утащить дикий зверь. Не так давно мы слышали чудовищный рев с этой стороны.       Она не удержалась и нервно рассмеялась от его слов.       — Ты должен это увидеть, — Рикард, ее младший брат, указал на труп снежного медведя, который отсюда выглядел как небольшой холм.       Торрен Лиддл повернул голову и посмотрел на убитого зверя. Единственная реакция, которую он продемонстрировал — это расширившиеся глаза, после чего он вернул взгляд на Лисару. Ее брат Морган и полдюжины охотников подошли к туше, чтобы осмотреть.       — Я удвою число уроков с Леной, и ты будешь чистить конюшни и помогать на кухне в течение следующих трех лун без единой жалобы. — Она проглотила свое возражение, глядя на его строгое лицо, и склонила голову в знак согласия. — Кто это?       — Это Джон, отец, — пояснила она и отступила в сторону, осознав, что стоит перед своим спасителем. — Он убил медведя, чтобы спасти меня.       — Рад встрече, вождь Лиддл, — Джон склонил голову, слегка скривившись.       Однако Торрен Лиддл почему-то смотрел на юношу, не произнося ни слова.       — Боги, отец, неужели это лютоволк? — Дункан, ее старший брат, нарушил молчание, когда он указал на… белого волкодава?       В этот момент лицо ее отца смягчилось, лед в его голубых глазах окончательно растаял.       — Да, это лютоволк. Даже двое. — Хмыкнул он, глядя на Джона. — Ты Старк. Мальчик Неда?       «Старк? Почему он не сказал ей, что он Старк?!», Лисаре потребовался весь ее самоконтроль, чтобы не завизжать от восторга прямо здесь.       — Да, я сын лорда Старка, но я просто Сноу.       В этот момент, наконец-то, вернулся Морган с окровавленным копьем в руке. От сильно искривленного листовидного стального наконечника поднимался мягкий пар, а с него капала обильная черная кровь.       — Это чудовище, должно быть, весит не меньше четырех тысяч фунтов, этого более чем достаточно, чтобы кормить нас целую луну. Шкура не повреждена. Мы втроем еле вытащили копье из глаза, — ее брат смотрел на Джона с нескрываемым восхищением.       — Прошу прощения, что украл вашу добычу, лорд Торрен, — с болезненной гримасой промолвил Джон, поднимаясь вдоль ствола дуба и опираясь на него. — Я отказываюсь от своих прав на тушу в вашу пользу.       — Никакой южной чепухи, парень, — пренебрежительно махнул рукой отец, его привычный говор вернулся. — Убить в одиночку столь крупного зверя — ты силен. Я бы потерял свою единственную дочь и даже некоторых из своих лучших воинов, если бы не ты. Старк или Сноу, но в моих землях всегда рады Неду и его крови. Как твоя рана?       — Получил по ребрам, да когти изрезали кожу, но жить буду, — сказал Джон. — Нужна чистая повязка и, возможно, припарка, чтобы предотвратить загноение.       Лиддл махнул остальным мужчинам.       — Мы доставим тебя в Зал, парень, и старая Лена хорошо тебя подлатает. Родрик, Хротгар, помогите сыну Неда. Остальные — снять шкуру со зверя и собрать все, пока мясо не испортилось. Сегодня мы будем пировать!

***

Тирош       Солнце медленно ползло к горизонту на западе, придавая розоватый оттенок облакам, застилавшим огромное небо. Салладор с легким раздражением смотрел на огромный особняк Зефона Сарриоса. Высота стен из черного мрамора достигала почти двадцати футов, и он мог видеть патрулирующих вдоль крепостных валов Безупречных. У ворот из цельного черного дерева, отделанных серебром и золотом, тоже стояли четверо Безупречных, неподвижных, как статуи.       Это место можно было бы назвать крепостью, если бы не чрезмерная роскошь. Он понятия не имел, зачем богатейший магистр Тироша вызвал его, но Салладор Саан никогда не упускал возможности заработать немного золота. Он уже практически слышал, как монеты с приятным звоном наполняют его кошелек. Он лишь надеялся, что магистр не заставит его ждать до рассвета. К счастью, вскоре из двери черного дерева рядом с воротами надменно вышла пышногрудая блондинка с длинными струящимися волосами и бледной кожей, одетая в шелковую накидку, едва прикрывающую ее пышную грудь и стройные бедра, и посмотрела на него. С такой тонкой талией и лицом в форме сердца эта женщина легко могла бы стать главной куртизанкой в лучших домах подушек в Лисе!       — Магистр Сарриос примет вас, мастер Саан, — произнесла она мелодичным голосом, приглашая его плавным, элегантным жестом.       Он бросил благодарный взгляд на ее покачивающиеся бедра и через мгновение последовал за ней. Она двигалась так легко и грациозно, что единственным звуком был шелест ее платья. К его огорчению, ни одна из его собственных наложниц не могла сравниться с ней красотой. Святые соски Инанны, после такого ему придется посетить дом подушек, чтобы проветриться!       Двор был обширным и роскошным. Широкая дорожка, вымощенная белым мрамором, вокруг нее экзотические деревья, растения и цветы самых разных оттенков. Салладор был опытным исследователем, но он смог узнать лишь немногие из них. Кроме того, здесь стояла гигантская статуя в виде пары обнаженных любовников, сделанная целиком из нефрита. Он также заметил позолоченный фонтан, окруженный четырьмя серебряными скульптурами обнаженных девиц.       Теперь его взгляд скользнул к особняку, где жил магистр. Это было высокое здание из белого мрамора, с высокими круглыми башнями по углам, с каждой стороны у него было по крылу, а фасад украшали большие застекленные окна. Столбы в форме танцующих тел поддерживали портик.       В этот момент Салладор не мог не позавидовать магистру Сарриосу. Увы, таким, как он, приходилось гнуть спину и бороздить моря, чтобы получить хотя бы малую толику тех богатств, которыми обладал магистр Тироша.       Наконец они подошли ко входу в усадьбу. Большая дверь из златосерда была инкрустирована серебром, ее охраняла еще одна пара Безупречных. Внутри великолепное убранство стало еще роскошнее, но Салладор был уже слишком ошарашен, чтобы обращать на это внимание. Пройдя по широкому коридору, отделанному мрамором, нефритом и золотом, они вошли в большой зал.       В углу совершенно обнаженная дева проводила нежными пальцами по струнам большой золотой арфы, усыпанной рубинами. Его взгляд скользнул по нескольким Безупречным, стоящим как статуи вдоль стен, многочисленным обнаженным служанкам, бегающим вокруг с позолоченными блюдами с едой или окованными серебром кувшинами с вином. У всех них на телах был вытатуирован красный анемон, означающий их статус рабынь для удовольствий. К удивлению Салладора, ни одна из них не уступала в красоте той, что привела его. Женщина провела его в центр, где стоял большой стол из красного дерева, облицованный нефритом, в окружении стульев из черного дерева, обитых малиновым бархатом.       Магистр Зефон Сарриос сидел, развалившись, на большом троне из черного дерева. Высокий, но пухлый, с оливковой кожей, окрашеными в синий волосами и круглым лицом, которое даже бородка, разделенная надвое, не сделала более внушительным. Он был одет в свободную мантию из пурпурного шелка, украшенную золотом, а его пальцы украшали кольца из валирийской стали, инкрустированные крупными бриллиантами и изумрудами. Стройная, обнаженная, серебристоволосая валирийская красавица с фиолетовыми глазами кормила его виноградом, а вторая массировала ему шею и плечи.       Саану потребовалось все его самообладание, чтобы не пялиться на их розовеющие соски, а вместо этого смотреть на непривлекательного магистра. Даже в Лисе трудно было бы увидеть столько обнаженной плоти такого качества в одной комнате.       — А, капитан Саан, — широко улыбнулся Зефон Сарриос, ослепив лисенийского капитана вспышкой золота. Он чуть не споткнулся на нефритовой лестнице, поднимаясь на помост, когда увидел, что все зубы магистра были золотыми.       — Вы как раз тот, кого я искал! Присаживайтесь, и не стесняйтесь отведать угощений и успокоить пересохшее горло.       — Магистр Сарриос, для меня большая честь познакомиться с вами, — Салладор склонил голову и сел за стол.       Одна из обнаженных служанок с рыжими волосами и пышной грудью подошла и наполнила его кубок темно-фиолетовой жидкостью, и его ноздри обдало изысканным ароматом. Святые соски Инанны! Неужели это из легендарного тайника лорда Редвина?! Затем он заметил, что все столовые приборы на столе сделаны из темной рифленой стали, и ахнул. Салладор впервые в жизни не знал, что делать. Желание зарыться лицом в широкую грудь обнаженной рыжеволосой женщины рядом с ним боролось в нем с восхищением роскошными столовыми приборами и с благоговением перед кубком, наполненным легендарным вином.       С титаническим усилием он тряхнул головой и заставил себя сосредоточиться на магистре, на лице которого появилась лукавая улыбка.       — Я так понимаю, вы согласны на мое скромное вознаграждение, капитан, — в голосе тирошийца слышалась гордость. — Я должен воспользоваться вашими услугами.       — Что вам нужно от меня, магистр?       Веселое прежде лицо торговца стало пустым. Он шлепнул по заднице стоявшую рядом с ним стройную красавицу, она подняла один из кувшинов и наполнила его кубок из валирийской стали, усыпанный рубинами.       — Моя старшая дочь, Мелита, выйдет замуж за архонта Варонара. Она станет его главной женой, — медленно начал магистр и сделал большой глоток из своего кубка. — Я приготовил самое большое приданое среди известных в Вольных городах, чтобы все знали, что Дом Сарриос — самый богатый и могущественный из всех! Собраны сокровища и чудеса известного мира: от имперского нефрита из И-Ти до оружия из валирийской стали для архонта. Я подарю им все самые главные ценности четырех концов света. — Он величественно взмахнул рукой, но затем его лицо погрустнело. — Но я не могу найти никого, кто мог бы достать чардрево и кость мамонта!       Салладор открыл было рот, чтобы согласиться, но тут же остановился. Что-то было не так, для обычного контрабандиста добыть все это не составило бы особого труда.       — Для человека вашего уровня, магистр, не составит труда достать у Ночного Дозора немного чардрева или слоновой кости, — осторожно ответил он.       Зефон Сарриос был не только самым могущественным главой тирошийских картелей, владельцем самой развитой гавани в городе, единственным поставщиком роскошного пурпурного красителя, крупнейшим банкиром и главой городского рабовладельческого рынка. Он привозил и обучал лучших рабов, будь то девушки и юноши для увеселений плоти, боевые, служивые или ремесленники. Если архонт правил в Тироше открыто, то Зефон Сарриос был скрытой и реальной властью этого города.       — Ах, мой друг Саан. Обычно ты бываешь прав! — Улыбнувшись, Зефон тут же скорчил гневную гримасу. — Но этот кретин Арваад выкупил всю кость мамонта и отказывается продавать ее мне, невзирая на предложенную цену! И мне нужны не жалкие ветки чардрева, а толстые стволы, чтобы вырезать грандиозную статую моей дочери, дабы ее красота запомнилась навеки! Я должен найти смельчака, который отправится на север от этой ледяной Стены и доставит мне товар!       Салладору потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, кто такой Арваад. Еще один богатый и могущественный магистр, уступающий лишь Сарриосу. Он командовал большей частью флота Тироша и имел множество связей в Вестеросе.       «Но почему я?», недоверчиво спросил он себя. Что-то здесь не сходилось: многие опытные контрабандисты и пираты в Тироше прыгнули бы в воду и поплыли на Север, лишь бы заслужить расположение этого магистра.       — Конечно, Тирош не испытывает недостатка в способных контрабандистах, готовых выполнить вашу просьбу.       Зефон притянул к себе на колени обнаженную служанку. Не обращая внимания на ее вскрик, его смуглые руки принялись жадно перебирать ее бледную плоть.       — Ах, друг мой, обычно так и есть. И если бы я располагал временем, то конечно, смог бы достать слоновую кость тем или иным способом. Но свадьба состоится менее чем через три луны! А все, кого я посылал к северу от Стены, не вернулись. Этот проклятый Коттер Пайк на своих черных парусах отпускал их наверх и ловил на обратном пути, когда они были нагружены добычей, ослаблены и медлительны. Ты единственный, кто прошел под парусами мимо Стены и вернулся.       Салладор нахмурился: он мог вспомнить по крайней мере трех других капитанов, которые совершили путешествие к северу от Стены и вернулись.       — А как же Ардо Безъязыкий?       — Я уже послал его! Черный Парус поймал его, отрубил ему голову и конфисковал его людей, корабли и мои товары! А этот изверг Арваад уже купил похищенную кость мамонта. Чардрево даже наполовину не было достаточно большим для моих целей! И он четвертый, кто ушел и не вернулся! Красный Хайдальф тоже отправился, но…       Магистр мог не заканчивать: Рыжий Хайдальф был гораздо худшим капитаном, чем Ардо, а глупцы не преуспевают там, где потерпели неудачу опытные ветераны.       Казалось, за время пребывания на Стене Коттер Пайк стал еще более жестоким. Салладор наконец сделал глоток из своего кубка, и рот его почти онемел от удовольствия. Он стал пить все больше и больше, и не успел оглянуться, как кубок опустел, а вновь обретенная жажда осталась неутоленной. Рыженькая тут же наполнила кубок снова. Ах, этот проклятый тирошиец! Пират поднял вновь наполненный кубок и, приложив титанические усилия, не выпил все за один раз. А медленно сделал небольшой глоток и покатал жидкость во рту, посылая по позвоночнику струйки удовольствия. Как после этого он будет пить обычное вино?!       Он потряс головой, пытаясь прояснить для себя ситуацию. Огромное количество деликатесов, половину из которых он даже не узнал, манило его и Саану потребовалась вся сила воли, чтобы заставить себя думать.       Последний раз он провозил контрабанду через Восточный дозор восемнадцать лет назад, когда печально известного Коттера Пайка только-только поймали за то, что он трахал дочь какого-то железного лорда, и отправили на Стену. Его мастерство в мореплавании уступало только его свирепости, и слава о нем уже ходила по морям. В те времена было большой шуткой заставить известного похотливого пирата дать обет безбрачия.       Тогда командовал Бейлор Морриген, и Восточный дозор был как решето — если ты не был глуп или слишком жаден, то мог приходить и уходить по своему усмотрению.       Но теперь, если ты хотел плыть на север, приходилось пробираться через Студеное море к востоку от Скагоса, избегая Тюленьего залива и черных парусов Дозора. Впрочем, это вполне по силам такому человеку, как Салладор Саан.       Он, наконец, вынырнул из мыслей, заставил себя оторваться от вина и угощений и посмотрел на магистра, который жадно исследовал каждую частичку тела рабыни у себя на коленях, как руками, так и языком. Сарриос вдруг со зверским оскалом сжал соски девушки. Она не смела издать ни звука, но ее лицо исказилось в страдальческой гримасе, а из аметистовых глаз потекли слезы.       — Значит, вы хотите, чтобы я дошел к северу от Стены, срубил гигантское священное дерево, поохотился на мамонтов, избежал черных парусов Пайка, Повелителя Кораблей, браавосийцев и вернулся сюда примерно через пятьдесят дней?       — Да, друг мой, — магистр столкнул рабыню с колен, отчего она с болезненным криком упала на пол, а затем поднял кубок и сделал щедрый глоток. — Но не беспокойся о Повелителе Кораблей. После пожара на Драконьем Камне о нем не было ни слуху ни духу уже целую луну!       По правде говоря, Салладор не столько беспокоился о браавосийцах и боялся Пайка, но Станнис Баратеон был страшным человеком. Его нельзя было подкупить ничем, он был справедлив и честен и даже превращал контрабандистов в честных людей! Такое мерзкое колдовство было слишком опасным, и он предпочел бы не рисковать попаданием к нему в плен. Не дай богиня перевернуть все с ног на голову!       — Это дорого вам обойдется, магистр Сарриос, — наконец ответил Салладор, откусывая сочный кусок мяса в красноватом соусе. — Северяне ненавидят, когда рубят их священные деревья.       Боги, даже еда здесь была просто восхитительной. Мясо было мягким и сочным, таяло во рту, а на языке оставалась приятная острота.       — Кучка дикарей, — отмахнулся тирошиец. Пышногрудая валирийская рабыня продолжала без устали разминать плечи мужчины. — Цена — не вопрос, друг мой. Я заплачу тебе в три раза больше золота за стволы чардрева и мамонтовую кость. Если ты доставишь все, я даже подарю тебе полдюжины моих лучших рабов по твоему выбору!       Саан быстро прокрутил в голове все цифры. Он мог заработать много денег, продав шелк, красители, апельсины и лимоны в Чаячем городе и Белой Гавани. В северном порту он также мог запастись дешевой меховой одеждой, которая понадобится к северу от Стены. Если Станнис Баратеон затаился, то путь не будет слишком сложным. За Стеной он сможет заодно продать сталь, приобрести кое-какие ценности и получить помощь от одичалых. Даже если бы он отправился с десятью кораблями и хорошо заплатил всем их экипажам, Салладор все равно заработал бы достаточно, чтобы впоследствии считаться важным магистром в Лисе. Однако, был один момент, вызывающий у него смятение.       — Я бы сделал это, магистр, но я ничего не знаю о выслеживании мамонтов и охоте на них, — осторожно признался он.       — Не беспокойся, я пошлю с тобой Дензо Хартиса и его людей. Он опытный охотник на слонов и людей. А если вы оба привезете мне еще и экзотических дикарей, я не поскуплюсь.       Ба, теперь ему придется делить вознаграждение с другим человеком, да еще и рабом. Охотники за людьми были отвратительной породой, и с ними было трудно иметь дело. Хотя это и не проблема — когда дело будет сделано, этот Дензо Хартис и его люди просто не доберуться до Тироша.       — Я возьму его с собой, — наконец подтвердил Салладор, энергично кивнув.       После этого он сможет уйти на покой и жить как король до конца своих дней.       — Хорошо, хорошо, — лицо Магистра Сарриоса расплылось в широкой улыбке, вновь ослепив его блеском золота. Тирошиец встал, — настало время попробовать, что могут предложить мои рабыни. Сенерра, обслужи нашего гостя.       Огневолосая красавица, подавшая ему вино, подошла и начала расстегивать его бриджи. Магистр откинул мантию, обнажив тело, и сел прямо перед сереброволосой рабыней.