Когда на него обрушились небеса

      Локи ворвался в свою комнату в УВИ, чувствуя себя отвратнейшим в этой поганой жизни. Пустым внутри, безнадежным и истощенным. Пролил столько слёз, что сейчас ощущал себя, словно простуда одолела. Глаза красные, опухшие, нос заложен, распухшее, залитое слезами лицо, взъерошенные локоны липнут к щекам.       Локи сел, даже точнее, рухнул на пол в углу комнаты, отодвигая подальше ковер и стараясь не смотреть на кровать. Он не заслужил отдыха после увиденного.       Ты рожден не для того, чтобы быть королем. Ты рожден, чтобы причинять боль, страдания, смерть. Так было, так есть, так будет. Жестокая хитрость, которую используют слабаки, внушая страх. Куда бы ты ни пошел — везде война и разруха. Ты должен был умереть! Еще тогда, в детстве, брошенным замерзать в горах.       Бог свернулся калачиком на твердом полу, содрогаясь, его лицо исказилось от настоящей агонии, он задыхался в мучительных рыданиях. Славная цель. О да, всё закончилось поистине славно!       Локи вскочил на ноги, вне себя от горя, не в силах контролировать эмоции. Он сильно ударил головой о твердую стену комнаты, сосредоточив все свои чувства на мучениях, наслаждаясь острой болью. Он продолжал истязать себя, снова и снова пиная стену. Перед глазами стали появляться искры; Локи начало тошнить. Но он продолжал, в истерике рыдал и смеялся одновременно, пытаясь выцарапать глаза в перерывах между раундами. Должно быть, он выглядел как маньяк или мазохист.       — Тише, дорогой, пожалуйста, не надо, — Локи инстинктивно отпрянул от заботливой руки, налитые кровью глаза резко открылись, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на фигуре перед собой.       — Мама? — хрипло прошептал Локи, не веря своим глазам.       — Тише, — повторила Фригга, заботливо положив ладонь на его щеку, — Отдохни. Не нужно слов.       Он схватил тонкую мягкую руку любимой матери и поднес к губам, не сводя глаз с богини.       — Какой чудесный сон, — прохрипел Локи.       — Иди сюда, — тихо прошептала Фригга сыну.       Локи вспомнил этот сладкий голос. Словно музыка для ушей, бальзам для души. Ему казалось, что с плеч его сняли ношу. Несмотря на желание продолжить пытать себя, Локи почувствовал, что падает в манящие нежные объятия.       Фригга сотворила из воздуха одеяло и укрыла им тонкое тело сына. Его глаза снова начали слезиться. Он с силой зажмурился, чувствуя, как многочисленные порезы на лице слегка покалывают от соленых слез. Богиня наклонилась и легонько поцеловала его в лоб, убирая локоны с лица.       — Я здесь, помнишь? И останусь с тобой ненадолго, дорогой.       — Хотелось бы, чтобы ты никогда не уходила, — прошептал Локи в плечо матери.       Фригга начала слегка покачиваться, держа Локи на коленях, словно он все ещё был всего лишь невинным ребенком. Она взяла руки сына в свои, заметив окровавленные костяшки пальцев, которыми он бил об пол всего пару минут назад, и умело перевязала раны, запевая колыбельную. Голос Фригги заполнил сознание, медленно и успокаивающе, напоминая о детстве. Ты мерцай, звезда моя, Где ты есть — не знаю я. Высоко ты надо мной, Как алмаз в глуши ночной. Ты свети, звезда моя Где ты есть не знаю я Ты гори звезда моя, Где ты есть не знаю я. Высоко ты надо мной, Как алмаз во тьме ночной. Ты гори, звезда моя, Где ты есть не знаю я. Только солнышко зайдет, Тьма на землю упадет, Ты появишься, мерцая, Так мигай, звезда ночная! Ты свети, звезда моя Где ты есть не знаю я.       Локи чувствовал, что засыпает, желая более никогда не просыпаться, ведь проснувшись, его матери уже не будет. Она была ни чем иным, как плодом воображения, созданным затуманенным разумом, чтобы облегчить страдания. И все же это был блаженный побег от реальности. Локи не хотел, чтобы этот сон закончился.