Бархатный клинок

Один человек, увидев мое состояние, посоветовал написать все свои мысли на листок бумаги, если я никому не могу высказаться. Поэтому я здесь, на холодном деревянном полу в своей комнате кадетского корпуса. Хм, забавно. Никогда бы не подумала, что окажусь здесь. Но от судьбы не уйти. Ведь мы встречаем её именно там, где и не ожидали увидеть. События и мысли смешались в моей голове как клубок ниток, который нужно распутать. Меня зовут Корнелия, но мне нельзя называть это имя. Как так получилось, и что вообще происходит? Сама не до конца понимаю, будто я нахожусь во сне, долгом и ужасном сне.

***

— Корнелия, спишь? Какой глупый вопрос. Конечно же, я сплю, а что ещё можно делать в кровати своей комнаты с закрытыми глазами? Но это моя сестра, Катрина, так что ничего удивительного. Открыв глаза, я увидела кареглазую шатенку, что во всю смотрела на меня виноватыми глазами. — Прости, что разбудила. Просто мне скучно, хотелось с кем-то поболтать, — сказав это, сестрица легла рядом со мной. — Который час? — спросила я. — Скоро стукнет десятый. — Надо же, не седьмой, как непривычно. Дело в том, что сегодня у Катрины смотрины. В нашей семье нет мальчиков, только девочки: Фрида — самая старшая, потом иду я и Катрина. Себя я ставлю первее, поскольку родилась на целых десять минут раньше, а затем появилась моя близняшка. Раз в год богатые аристократы, у которых есть достойный наследник, могут отправить моим родителям предложение с целью помолвки. Фриде как-то удаётся уже пятый год не получать их, хотя она роскошная красавица. Не понимаю, как ей так везёт. За наши пятнадцать лет только Катрина получила такое письмо, знать бы ещё от кого. — Ты как? Волнуешься? — спросила я. — А как ты думаешь? Волнуюсь ли я, даже не зная, за кого мне предстоит выходить замуж? — чуть раздраженно ответила она. — Ты должна была привыкнуть, что нашего мнения никогда не спрашивают. Такова наша судьба. — Разве это справедливо? Живем здесь как птицы в клетке. Нет свободы выбора ни в чем. Я даже не могу выбрать, чем мне завтракать, а тем более с кем прожить всю жизнь. — Такова плата за эту роскошь, — я обвела рукой просторную комнату. Белые стены с золотыми узорами и мраморным полом оправдывали ту несправедливость, с которой мы должны были смириться. — Ты не думала сбежать, Корни? Я опешила от такого вопроса. Никогда такие мысли не посещали мою голову. Нужно сделать так, чтобы и мою сестру это обходило стороной. — Нет. Знаешь, почему? — Катрина отрицательно помотала головой. — Потому что, в отличие от тебя, я учусь и много читаю. Знаю, что творится за пределами дворца. Знаешь от кого защищают нас эти стены? — От титанов. — Да. Люди уже стали сомневаться в их существовании, пока два года назад мы не лишились стены «Мария». Тогда люди вспомнили, от какого врага прячутся. — Корнелия, все это ужасно интересно, но к чему ты ведёшь? — К тому, что мы потеряли часть плодородных земель, а беженцев очень много. Поэтому отцу и пришлось отправить целых двадцать процентов населения на отвоевание стены. Но сразу было понятно, что никто не вернётся живым. Все это было сделано, чтобы избавиться от лишних ртов. Уровень жизни за стеной «Сина» очень низок. Люди едва сводят концы с концами, лишь бы выжить и не умереть с голоду. Места для всех не хватает. Так что несправедливость — это наши жалобы на такую беззаботную жизнь. Нам просто повезло родиться в королевской семье. — А почему нельзя закрыть дыру в стене, а титанов внутри перебить? — от вопроса Катрины я чуть слюной не подавилась. — Ты понимаешь масштаб наших земель? Понимаешь, кто такие титаны? Понимаешь, каких размеров дыры в стенах? Никто не знает, как именно людям удалось построить эти стены. А понимаешь, цифры потерь солдатов разведкорпуса? А ведь они единственные осмеливаются вступать в бой с титанами, но даже эти храбрецы быстро умирают. А таких очень мало. — Да, я слышала. Скоро новый набор в кадетские корпуса. Может сможем уговорить родителей пустить нас посмотреть на них? — Нам нельзя выходить из дворца, знаешь же. Королевскую семью никто не должен видеть, кроме прислуги. — Да никто нас и не узнает, раз не видели никогда. Я вижу, что она пытается сменить тему, я совсем не против. Помогу ей с этим. — А какого жениха ты себе хочешь? — Умного и красивого. Ну, ещё доброго и заботливого. Может музыканта. Заведём с ним кота, он будет играть на фортепьяно по вечерам, а я буду говорить, что он фальшивит, и шутя ругать его, — Катрина ответила сразу, не думая, что рассмешило меня. — Перестань смеяться, какого хочешь ты? А вот я уже задумалась. Идеальных людей не бывает, у каждого есть недостатки и достоинства. Я читала про любовь, и, честно, не хотела бы с этим столкнуться. На твои глаза падает розовая пелена и ты не видишь правду перед собой, лишь образ идеального человека, который создал сам же. Ради этого человека готов свернуть горы, но разве можно сделать всё ради воображения и несуществующего идеала? Надо быть глупцом и слепцом, чтобы сделать подобную глупость, такую как влюбиться. — Я не могу предугадать будущее и сказать, какой муж у меня будет. Главное, чтобы у него… — Была чистая обувь, да-да, знаю, странное у тебя хобби, — перебила меня Катрина. Да. Я считаю, что человек должен выходить из дома в чистой обуви. Неважно, какая погода: идёт снег или дождь, создающий грязь и слякоть. Сразу видно, испачкался ты только что, или уже вышел из дома таковым. Это говорит о твоей чистоплотности, готовности уделить минуту своему внешнему виду и опрятности, а не равнодушно выйти за дверь с грязью на обуви, которую можно было убрать за секунду. В дверь раздался стук. Я поспешила взять с комода свои белоснежные перчатки и надеть их на руки. Катрина сделала то же самое. Когда наша операция была выполнена успешно, я крикнула: «Входите». В комнату забежали близняшки Морисс — наши служанки. Забавные девушки, чем-то похожие на нас. Они быстро захватили Катрину в плен и стали натягивать на неё корсет. Её лицо исказилось болью и мольбой о помощи, что не могло не вызывать улыбку. — Злорадствуешь, не так ли? — спросила моя сестра. — Почему ты так решила? Корсеты очень украшают девушек, подчёркивают их фигуру. — Нет, скорее убивают. Здесь же совершенно нечем дышать, — Катрина начала изображать умирающего лебедя, ей бы в театр, а не замуж. Из раза в раз одно и то же, так что я принялась расчёсывать свои длинные каштановые и чуть волнистые волосы. Потом посмотрела на волосы Катрины. Мы с ней похожи как две капли. Нашим отличием было лишь то, что моя родинка находится на правой щеке, а у моей близняшки на левой. Это незаметная деталь, которую отличала лишь мама. Почему я говорю в прошедшем времени? Забавная и немного грустная история. Дело в том, что только мама в праве решать за нас абсолютно все. И сферу деятельности для меня она решила выбрать в виде фортепьяно, а для Катрины рисование. Ирония заключается в том, что рисовать нравится мне, а моей сестре играть на музыкальных инструментах. Так мы и заменяли друг друга, пока учителя отлучались, занимались любимым делом. Но в какой-то момент нас застала мама и отрезала Катрине волосы, чтобы другие нас не путали. С тех пор, моя сестра убеждена, что меня любят больше, чем её. Я не разделяю её мнение, но аргументов для опровержения у меня нет, поэтому мы просто не затрагиваем эту тему. Сейчас же у Катрины милая челка и каре. Когда её мучения закончились, передо мной стояла прекрасная девушка в зелёном платье из бархата и белыми бусами на шее. Она выглядела слишком серьезно, поэтому я не могла сдержаться. Подбежала к ней и сделала две маленькие шишки на голове, закрепив шпилькой. Близняшки Морис смирили меня строгим взглядом, но ничего сказать мне не посмели. Теперь настала моя очередь. В отличие от своей сестры, мне нравится носить платье и корсеты, согласна, дышать нечем, а каблуки сильно натирают ноги, но это мелочи. Сейчас на мне красивое розовое платье, а волосы убраны заколками из белого жемчуга. Поблагодарив служанок, мы вышли из комнаты и последовали в гостевой зал. Но в большом белом коридоре я увидела знакомую фигуру. Как же я рада его видеть! Стало все равно на каблуки и уложенные волосы, я поспешила к нему со всех ног. — Дядя Дот! — он обернулся и улыбнулся, раскрыв руки для объятий, в которые я сразу же нырнула. Глава Южного округа и высокопоставленный офицер, отвечающий за городскую защиту, заменил мне отца, с которым я почти не вижусь. Дот Пиксис часто появляется во дворце, зачастую, чтобы «обсудить вопросы по безопасности граждан и стен», но это лишь предлог, а на деле — выпить с моим отцом. Вот за таким застольем мы и познакомились. Я зашла в комнату отца, чтобы поинтересоваться, почему я не могу выходить из замка, но он отреагировал очень резко и громко, что испугало меня. Дядя Дот решил оставить его и помочь мне. Успокоить маленькую девочку, которая хотела лишь задать один единственный вопрос. С тех пор, он рассказывал мне о жизни за стенами королевского двора, а я ему о книгах, которые прочитала. Он хороший собеседник и друг. Да, это может показаться странным, что маленькая девочка дружит со взрослым, даже пожилым мужчиной, но он мне как отец, а я напоминаю ему умершую дочь, что отдала свою жизнь во имя человечества, она погибла за стенами, в операции разведкорпуса. — Корнелия Райсс! Ой, какой ужасный знак. Это голос матери. Я медленно отстранилась от Дяди Дота и виновато смотрела, как она идёт с ровной осанкой в нашу сторону. Звон каблуков отдавался в ушах, а её взгляд не предвещал ничего хорошего. Вот, она уже приблизилась. — Корнелия Райсс, разве Вам не нужно сейчас присутствовать на смотринах Вашей сестры? — она медленно посмотрела на Дота. — Доброе утро, Ваше Высочество, — он поклонился и хотел взять её руку, но королева резко убрала её. — Не нужно открывать рот, чтобы я чувствовала запах перегара. И хватит стоять рядом с моей дочерью и осквернять её этим ужасным зловонием, — она с отвращением махала рукой возле носа, будто отгоняя запах от себя. Как же это некультурно, мама, он ведь не пил сегодня, от него ничем не пахнет, но неприязнь свою показать нужно, в этом вся королева. — Прошу прощения, Ваша Светлость, пожалуй, я буду осквернять этим ужасным благовонием вашего мужа, — он снова поклонился и незаметно подмигнул мне, затем быстро удалился дальше по коридору. Мама фыркнула и окинула меня взглядом с ног до головы. Явно читалось неодобрение и легкое разочарование. Она развернулась и последовала в гостевую комнату своим медленным и вальяжным шагом настоящей дамы, которая никуда не торопиться. Я догнала её и последовала примеру. — Дорогая, я же говорила тебе, что не нужно связываться с этим бомжом. — Мама! — не успела я продолжить, как она подняла руку, запрещая мне говорить дальше. — Сбавь тон, ты не с прислугой разговариваешь. — Никакой он не бомж, ты прекрасно знаешь его статус и звание. А то что он выпивает — это нормально. Гарнизон очень сложная и ответственная работа, нужно снимать стресс, да и человек он уже не молодой… — Хватит. Он вешает тебе лапшу на уши. Никакая это не ответственная работа. Все, чем они занимаются — пьют целыми днями. — Какая разница, если единственные, с кем я могу поговорить неформально — это Катрина и Дядя Дот. — Что-то ты прибедняешься. Разве твои родители — чужие люди? — Да, мам. С отцом я почти не вижусь. Он вечно куда-то уходит, либо выпивает с Дотом. Кстати, то, что пьёт папа тебя не смущает? Её лицо немного залилось краской, что означало, что она начинает злиться. Пора бы мне немного помолчать. Фух, как хорошо, что мы уже дошли до гостевой комнаты. Швейцар любезно открыл нам дверь, и мы вошли в просторный зал, с большими окнами и уютной мебелью. Я оглянулась и увидела свою сестру. Она улыбается, значит, жених ей понравился. Так, где же он? Я скользнула взглядом чуть влево и изумилась. Калеб? А это что? Вся семья Ботфортов? Не успела я как следует удивиться, все взгляды направились ко мне, а затем переключились на мою маму. Лица присутствующих будто были полны тщательно скрываемого презрения, как им казалось, на деле скрывать его получалось не особо хорошо. Королева проигнорировала это и пригласила всех к столу. Гости хотели было пойти, как Калеб удивил ещё сильнее: — Простите, могу ли я прогуляться с принцессой Корнелией? Снова эти взгляды, направленные на меня, полные удивления и негодования, как со стороны Ботфортов, так и Катрины, секунду назад она улыбалась, разговаривая с Калебом, сейчас ничего не понимает, как и я. — Конечно, пройдите в сад, — указала рукой королева в сторону стеклянной двери. — Мы ждём вас в столовой. Я хотела возразить, но передо мной встал Калеб и галантно подал руку. Ничего не оставалось, как принять её, и под смутные взгляды мы скрылись в дверном проходе. Выйдя на лестницу, я вдохнула аромат свежего влажного воздуха. Мы начали спускаться по ступеням, у меня хватило духу деликатно освободить руку, как хорошо, что он этого не заметил. Немного пройдясь по каменным плитам, мы сели на скамейку. Я заметила, что Калеб очень внимательно разглядывает зелёные статуи в виде животных, что были по всему саду. — Что это? — спросил он, показывая на фигурку справа. — Это жираф, — ответила я. — Снова твои фантазии, Корни? — с усмешкой спросил он. — Если ты не читаешь книги, не значит, что их не читают другие. Эти животные раньше жили за стенами, до того, как человечество было уничтожено. Я верю, что они живут до сих пор, ведь погибли люди, а не животные. — Где ты прочитала про них? Разве литература о внешнем мире не запрещена? — Запрещена, но не о мире до, — он кивнул и на время замолк. А я решила спросить то, что с самого начала вертелось на языке. — Калеб, зачем мы здесь? Он глубоко вздохнул и неуверенно, но все же начал разговор: — Корни, тут такое дело. Я люблю тебя. Если бы меня спросили, как я себя чувствую в данной ситуации, ответила бы, никак. Из меня хотел вырваться смешок, но в то же время вопрос: "Что за бред?" — Калеб, тут такое дело, ты женишься на моей сестре, — я не смогла сказать это без ухмылки, эта ситуация была похожа на шутку. — Слушай, я действительно люблю тебя, и мои родители отправили письмо твоим с предложением руки и сердца. Твоих. Но мы получили отказ от королевы. В письме говорилось, что она благословляет только Катрину, — он говорил искренне, это было понятно по его лицу, он был действительно расстроен. — Но… зачем моей маме так поступать? Это же глупость. — Не знаю, что творится в голове у королевы, но одно я знаю точно, что мои чувства к тебе настоящие. Корни, давай сбежим? Ещё один, Катрина и Калеб идеально подойдут друг другу, хотя бы один общий интерес у них уже есть. — Калеб, мы ведь одинаковые. Извини за вопрос, но почему ты решил, что любишь меня? — Вы абсолютно разные! Понимаешь, ты такая женственная, умная, роскошная, настоящая принцесса, серьёзная и ответственная. А Катрина, она же как ребёнок. Смышлёная и забавная, но не подходит она для серьёзных отношений, для замужества тем более, — он сделал глубокий и отчаянный вдох, затем громко выдохнул. — Мои родители настроены женить меня на принцессе, так что я не смог отказать. Но готов убежать отсюда прямо сейчас, вместе с тобой. Как же это сложно. Не могу сказать, что Калеб мне не нравится, он умный, красивый, увлекается фехтованием, а ещё он музыкант, так что Катрина в восторге от их союза. Я смотрела в его небесно-голубые глаза, на которые падали пряди чёрных волос, и не понимала, что мне делать. — Калеб, пойми, я не могу так поступить с сестрой. Да, ты мне не безразличен. Все же мы втроём проводили много времени вместе, ты настоящий друг и хороший парень, но я не могу. Его глаза перестали блестеть, словно тучи закрыли солнце. Он опустил голову вниз и смотрел на землю. А я все гадала, кто придумал эту дурацкую любовь. Отвратительное чувство, которое причиняет людям боль. Я вижу это со стороны и благодарю судьбу за то, что никогда не любила, никто не смог разбить мне сердце. Надеюсь, что так будет всю жизнь. Калеб встал и пригласил меня зайти внутрь. В неловком молчании мы дошли до столовой. За завтраком я услышала много политических вопросов, от чего начала болеть голова. Катрина попросилась уйти пораньше, что меня насторожило. Подождав какое-то время, я встала из-за стола и вышла в коридор. Идя в сторону своей комнаты, я прошла зал, возле двери которой стоял дядя Дот. Я решила вернуться и спросить, что он делает. — Дядя До… — Тихо! — он закрыл мне рот прежде, чем я что-то успела спросить. Затем, шепотом объяснил. — Меня насторожила прислуга. Они подозрительно озираются по сторонам и шепчутся. — Ой, перестань, они всегда такие, если ты ждёшь папу, то он… — Да, знаю, уехал. — Что? Куда? Я думала, он в своём кабинете. — Нет, Корни, плохо ты знаешь своего отца. Ладно, иди, куда шла. Он отмахнулся и принялся дальше следить за горничными. Какой врунишка, конечно, же ему просто нравится наблюдать за молодыми девушками. Но насчёт отца я задумалась, куда он вечно уезжает средь бела дня. Отбросив мысли в сторону, поспешила в свою комнату. И не зря. Открыв дверь, застала Катрину, собирающую сумку, а ещё на ней был плащ с капюшоном. Увидев меня, она испугалась, но отбросила страх и уверенно сказала: — Я ухожу! — Ага, размечталась, — ответила я, скрестив руки на груди. — Куда ты собралась? — Надоело, я хочу уйти, хотя бы не надолго! Увидеть как живут обычные люди… Она замерла и смотрела сквозь меня. Я обернулась и увидела нашу няню — миссис Дорис. Нет, эта стерва точно все расскажет. — Здравствуйте, миссис Дорис, а я… — начала, заикаясь, говорить Катрина, но я её опередила. — Миссис Дорис, мы собираемся уйти в город. Не советую говорить об этом кому-либо, если Вы не хотите, чтобы король и королева узнали о том, что вы разбили любимую вазу моей мамы. — Не было такого, вот же она — непринуждённо ответила няня и показала на вазу, что стояла возле меня на тумбочке. — Вы уверены? — легкое движение руки и ваза летит вниз, а через секунду осколки засыпали белоснежный ковёр из овечьих шкур. — Вот же она, — указала я на пол. Ноздри миссис Дорис раздулись до размеров монет, а глаз начал дёргаться. Она принялась убирать осколки с пола, не смея что-либо говорить. Когда няня закончила, быстро удалилась из комнаты. — Корнелия, это было слишком жестоко, — сказала Катрина. — Зато эффективно. Где мой плащ? — Ты пойдёшь со мной?! — Да, чтобы проконтролировать, что ты не вляпаешься в неприятности и вернёшься домой вовремя. Катрина прыгнула мне на шею. Я думала, что она меня задушит, но все обошлось. Найдя плащ, мы тихо вылезли в окно. Это было не так сложно, кирпичи выступают из стен очень удобным для нас образом. Взяли мы только кошелёк, деньги Катрина хранила на такой случай побега. Очень тихо и незаметно пролезли через дыру в заборе на заднем дворе и вышли на улицу, что вела в центр Митры. — Мы ненадолго, помнишь? — спросила я. — Да, конечно, просто посмотрим, пройдём по магазинам. Все ещё не могу поверить, что ты пошла со мной! — Я тоже не могу поверить. Зачем мы идём в капюшонах, если никто не знает, что мы их королевского двора? Ну, другой одежды помимо плаща у нас нет, все платья слишком роскошные, даже богатые горожанки Митры в таких не ходят. А вот и он, тот самый город, что является единственным и неповторимым центром всего мира, столицей стены «Сина». Я просто осматривалась, а вот Катрина сняла капюшон и метала головой во все стороны, чтобы лучше все разглядеть. — А ты говорила, что люди живут бедно. Посмотри, как здесь красиво! — Давай уйдём из центра, и ты повторишь свои слова, — я взяла её за руку и повела в сторону жилых домов. — Куда мы идём? — Ты же хотела пройтись по магазинам, так что идём на центральный рынок. Несколько часов мы ходили по бутикам, смотрели на платья, туфли. Я заглянула в книжный магазин, не нашла там ничего, что могло бы меня заинтересовать. Но, когда я вышла на улицу, меня привлекла лавка с чёрной магией. Я не верю в мистику, но не изучала эту тему, было бы интересно заглянуть. Открыв дверь, раздался звук колокольчика. Никого внутри не было, лишь открытые витрины со всякими амулетами, браслетами, ловцами снов и какими-то ветками. Я слишком увлеклась разглядыванием амулета с камнем оранжевого цвета, что испугалась раздавшегося голоса: — Добрый день, рада приветствовать тебя в лавке «Ворожея»! — Здравствуйте, — слишком тихо сказала я, ещё не отойдя от испуга. — Извини, что напугала тебя. Заинтересовал янтарь? — Нет, я просто смотрю, — ответила я и подняла руку вверх, чтобы успокоить продавца. Это была дама в возрасте, но в идеальной форме, талия четко выражена, широкие бёдра, гладкие, чёрные и длинные волосы, возраст выдавали лишь едва заметные морщины. Такое чувство, будто она наоборот молодеет, а не стареет, слишком неестественно это выглядело. — Не может быть… — прошептала она, смотря на мою правую руку. — Теперь понятно, зачем ты носишь перчатки. — Что? О чем Вы? — Милая, не нужно делать вид, что ты не понимаешь, о чем я говорю. — Я ношу перчатки, потому что мне так хочется, не люблю пачкать руки, — Почему она так на меня смотрит? Будто знает больше меня? — Извините, мне пора. — Погоди! Не отпускать же тебя просто так, дай хоть погадаю. — Перчатки снимать не буду, — с недоверием ответила я. — Да я не прошу, что ты так нервничаешь, — отмахнулась продавец и взяла мою руку и стала её пристально разглядывать. — Скоро тебя ждут перемены. Ужасные перемены. От верной смерти тебя спасёт незнакомец с серыми глазами, сам того не зная. — Замечательно, спасибо, мне пора! — бросила я и выдернула руку, поспешив на выдох. — Стой, я ведь не рассказала тебе об… Дальше я не услышала, дверь лавки закрылась. Какая же настойчивая. Да ещё и на «ты» с порога, невоспитанность так и исходит из неё. Так, стоп. А где Катрина? Только сейчас я поняла, что стою в каком-то темном переулке. Да быть того не может, я потерялась? Спокойно, нужно просто идти прямо, куда-нибудь смогу выйти. Я отправилась вперёд, стены домов становились все уже и уже. На моей дороге встал крупный мужчина. Хотела обойти его, но он перегородил мне путь. — Может помочь, красавица? Как он понял, что я красавица, если на мне капюшон — загадка, но кем бы я ни была, помогать мне не нужно. — Извините, я сама, — с сделала шаг влево, и он тоже. Шаг вправо, снова он. — Прошу прощения, я могу пройти? — Да что ты ломаешься? — он схватил меня за запястье и поднял вверх. — Убери руки! — А ты повежливее разговаривай. — С такими как ты вежливо не разговаривают, — я чувствовала себя уверено, пока он не положил руку на мою талию. Тогда я поняла, что ничего не могу сделать. У меня началась паника от беспомощности и страха. Но сзади послышался голос: — Тебе сказали же: «Убери руки». Через секунду я была свободна, а мужчина в свободном падении летел на землю. Кажется, он без сознания. Я обернулась и встретилась взглядом с серыми глазами. Передо мной стоял невысокий парень тоже в капюшоне, только в зелёном. — Как я могу Вас отблагодарить? — тихо спросила я, ещё не отойдя от шока. — Мне от Вас ничего не нужно, — бросил он и пошёл вперёд. — Тогда позвольте просто сказать Вам «спасибо», — я догнала его и снова посмотрела в глаза. В них не было ничего, пустота и какая-то грусть. Но он все же еле заметно кивнул, принимая мою благодарность, и снова ушёл вперёд. На этот раз я медленно шла за ним, боясь снова побеспокоить, но, надеясь, что он идёт в правильном мне направлении. Мой спаситель завернул за угол, через несколько минут, я подошла к нему, но услышала знакомый голос. — Прошу, простите! — это Катрина! — Нельзя смотреть, куда идёшь? Я вышла из-за угла и увидела следующую картину. Моя сестра стоит перед моим спасителем и извиняется, а он носом воротит. Извините, но сейчас моя очередь спасать сестру от своего же спасителя. Когда я появилась рядом с ней, поймала удивлённый взгляд парня. Видимо, он только сейчас понял, что мы близняшки. — Что произошло? — спросила я. — Я нечаянно наступила господину на ногу… — И вся проблема? Уверена, что мир не рухнет от того, что Вашу обувь испачкали, — я смотрела ему в глаза, но опустила взгляд и обомлела, его сапоги были идеально чистыми, только след от туфли моей сестры портил вид. — Тогда и для Вас это не будет проблемой, — ответил незнакомец и наступил мне на ногу. Во-первых: было больно. Во-вторых: какого черта?! Не успела я что-то высказать, как появился высокий блондин в таком же зелёном плаще. — Леви, что тут произошло? — спросил он. — Ничего, командир Эрвин. Мы все уладили, — это больше прозвучал как вопрос, поэтому я качнула головой. Мне больше не хотелось выражать негодование, поскольку я увидела крылья свободы на куртке командора, что немного выглядывала из плаща. Я знала эту эмблему, это разведчики! — Можешь идти к остальным, я помогу молодым леди найти дорогу из этого грязного места, — сказал командор Леви, который поспешил уйти, и обратился к нам. — Простите моего подчиненного за доставленные неудобства. Дело в том, что недавно в экспедиции разведкорпус потерял много своих людей, как и он. Совсем недавно попал к нам, а уже такое. — Мне очень жаль, — стало стыдно, что я ему нагрубила, все же, терять близких довольно тяжело, можно сорваться на прохожих. — Эрвин Смит, — наконец-то представился командор. Мы с сестрой поклонились, но представляться не стали, что вызвало у него замешательство. Эрвин Смит указал нам дорогу обратно, мы попрощались и поспешили домой, уже начало темнеть. Так же тихо и незаметно мы пробрались в комнату. Благо, Катрина ничего не купила, и нам не пришлось мучиться. Мы сняли плащи, и нужно было спешить на ужин, там уже нас могут хватиться. Но тут я заметила, что одна из моих туфель в грязи. Спасибо, сероглазый Леви… — Катрина, я переобуюсь и приду, иди без меня. Сестра кивнула и выбежала из комнаты. Я попыталась отмыть грязь, но все тщетно. Хорошие были туфли, но с ними все конечно. Найдя новые под цвет розового платья, я причесалась и вышла в коридор, но передо мной возник Дядя Дот и затолкнул меня обратно. — В чем дело?! — Корнелия, нужно уходить, — быстро сказал он, осматривая комнату. — Что? Почему? Я услышала крики Катрины и Фриды, послышались звуки ударов. — Дот… что происходит?! — Переворот, Корнелия. Дворцовый переворот. После этих слов он схватил меня за руку и поспешил к окну. — Стой, надо помочь им! Мы не можем просто сбежать! — Поверь, если кто-то и может помочь, то только они сами, ты тут беспомощна. Снова эта беспомощность, но нельзя же сбегать как крысы с корабля. Дверь в комнату резко открылась. Я с облегчением выдохнула, когда увидела близняшек Морисс, но испугалась, увидев топор в руках. Дядя Дот взял меня на руки и вышел в окно. Как я говорила, кирпичи из наших стен идеальны. Мы бежали быстро, очень быстро. Не могла бы подумать, что Дядя Дот в такой отличной форме. Да, он командир Гарнизона, но алкоголик. Не знаю, как я оказалась в грязной комнате Гарнизона, где жил Дот Пиксис, но я все же здесь. Слёзы лились ручьём, а горячий чай совсем не спасал. Как же так? Мои родные, что с вами станет? Кто это сделал? Что будешь дальше? Дядя Дот сел на стул напротив кровати, где я сидела. — Корни, мне жаль это говорить, но прислуга вела себя странно не просто так. Это был заговор. — Но как они смогли это провернуть? Зачем? — шмыгая носом, спросила я. — Таких подробностей я уже не знаю, тебе просто повезло не придти на ужин вовремя. — Да, я чистила туфли, — усмехнулась я. Все же этот незнакомец спас меня дважды. — Дядя Дот, что теперь будет? — Тебе нужно новое имя. Новая жизнь, — он на секунду задумался и посмотрел на книжную полку. — Ты же любишь сказки, Герда?