Поездка

Сухие ветки ударяют по лицу круче любого хлыста. Мимо со страшной скоростью проносятся деревья. Шахматы мчится по лесу, не разбирая дороги – только вперёд, подальше от тех, кто дорог, от тех, кто хочет поговорить, обсудить то, о чём он так отчаянно сожалеет. И о чём мечтает поскорее забыть. Удары заканчиваются, когда ноги заплетаются в корнях очередного дерева. Игра спотыкается, испуганно втягивает сквозь стиснутые зубы воздух, а после падает наземь, проезжая по инерции несколько метров вперёд. «Ладони содраны аж до крови», – приходит понимание, стоит лишь взглянуть на руки в полутьме. Пострадавшие конечности, на которые он приземлился, ноют, но эта боль такая мелочь в сравнении с тем, что переживает душа, что он её попросту не замечает. Та боль смехотворна. Но от другой, внутренней боли его сгибает пополам. Игра знает, почему оказалась здесь, в Создателем забытом лесу, о котором ничего не знает. Кое-кто оказался таким трусом, что испугался разговора с друзьями, самыми близкими и понимающими из всех, между прочим. Но чёрт, как же его повело, когда он увидел этот нахмуренный, совершенно не сведущий в делах взгляд… Это стало последней каплей. Если намекающие действия Ходилок ещё можно было вытерпеть, то беседы с тем, кто подступился к самой сути, было до жути страшно. И Шахматы… растерялся. И сам не заметил, когда ноги понесли его в чащу. Теперь Шахматы тяжело свистит: дышать нормально не получается, и оттого хочется не то выть, не то расцарапать себе шею. Он ведь видел, видел, как на него поглядывали Домино и Лото, как настойчиво отворачивалась ПиД, как пытался слово вымолвить Ходилки, но в итоге захлопывал рот, не в силах что-либо сказать. Он вообще согласился на этот поход только ради брата, который светился от счастья при одном лишь упоминании идеи Дурака. Кстати, о последнем… И ведь это он всё подстроил. Специально или нет – не важно. Но он не мог не догадаться, к чему приведёт его очередная своевольная выходка. И насколько сильно она окажет на него влияние… – Да чёрт… Чёрт, чёрт, чёрт!! Кулаки бьют по земле в полном бессилии. Какого чёрта, какого чёрта это снова происходит именно с ним?! Почему с ним?! «ПОЧЕМУ Я?!» Раздаётся крик. Крик раненого зверя, который от безысходности своей рыдает, как младенец. И его слышат. Ему внемлют. Покачивающиеся деревья, шелестящая трава, хруст листвы. Звуки будто подхватывают этот вопль, сочувствуя. Словно сам лес жалеет скрюченное на земле существо. Эх… Как жаль, что среди людей и других существ, на них похожий, подобных качеств почти нет.

* * *

– Ты слышал? Покер вздрагивает всем телом, слыша. Чувствуя, как волоски на теле встают дыбом от того, что исходит из глубины чащи. Громкий, нечеловеческий вопль… – Шахматы?.. – ахает Ходилки; растрёпанный вид становится растерянным, а взгляд из-под очков направляется в лес: звук идёт оттуда, словно эхо пещеры. Или каньона? Какая разница… Руки леденеют, тело замирает, а с лица схлынивают все краски. Крик. Этот страшный вопль… Он похож… ..на голос Шахмат… – Блять… – Ходилки дёргается, но азартному плевать. – Блять, блять, блять!.. Твою мать, не могу поверить… Нет, он может. Просто до последнего не хочет, успокаивая себя тем, что нет, невозможно, чтобы… ..Король так кричал… Но крик застревает в ушах и выходить не собирается. Да и… Покер узнал бы голос Шахмат из тысячи других. Почему-то в груди оседает эта уверенность, как в завтрашнем дне. И он бросается вперёд. Без объяснений, оставляя бедного «путешественника» стоять посреди чащи одного: как только Шахматы исчез из поля зрения, они сразу же кинулись за ним, бросая остальным играм, что скоро вернуться. Глупо с их стороны, глупо со стороны азартного оставлять незадачливого друга одного, но он не может не бежать, ощущая дикий холод, пробравший позвоночник. Король не может и не будет кричать просто так. Тем более, подобным тоном. И Покер даже узнать боится, что с ним произошло… Он несётся вперёд, не разбирая дороги, игнорируя тоскливый оклик за спиной, – бежать, бежать, только бежать, к нему, быстрее, пока не стало ещё хуже. Пока не свершилось непоправимое. Пока его лучший друг не умер. Промелькнувшая мысль отрезвляет, Покер прибавляет скорости: ветки изрезают лицо вдоль и поперёк, как бумагу, а он даже не пытается отмахнуться. «Вижу цель – не вижу препятствий», так вроде гласит пословица?.. Азартный хмыкает, как-то нервно, отталкивая особенно длинный сук, кажется, вырывая тот с корнем. Разница с пословицей лишь одна – он не видит цели. Он словно знает, куда бежать, вот и всё. А потому плюёт на рациональность и доверяет интуиции. Сейчас она последняя надежда. И та не подводит, уводя его вглубь леса к одной скорчившейся фигуре меж деревьев.

* * *

Что такое «дружба»? Что вообще значит это понятие? Связь между людьми или существами, доверительная связь, позволяющая чувствовать в компании… комфорт? Близость? Безопасность? Ходилки с удовольствием плюнет в лицо тому, кто опишет этот термин так. Неважно, что описание правильно. Он поведёт себя грубо по отношению к тому, кто так скажет о «дружбе». Потому что эта характеристика слишком абстрактна и непонятна. «Кто бы мне объяснил, что на самом деле такое дружба…» – изредка думает «путешественник», смотря на улыбающуюся компанию игр. Сам он растягивает рот в немного нервном выражении, чувствуя себя не совсем свободно рядом с друзьями. «И расписал ответ более подробно, а не как на странице Википедии». Сейчас этот вопрос совершенно не к месту, но он проносится в голове, пока широкоплечая фигура Покера скрывается за деревьями. Покер. «Точно, – приходит вдруг осознание, – Покер. Бежит сейчас в лес ради их общего товарища…» Шахматы. Ходилки вздрагивает; грудь, скрытая слоями тканей, глубоко и неровно втягивает воздух в лёгкие. Тот морозный и влажный. Шахматы! Шахматы сбежал в лес! Нахлынувшая паника, пару секунд назад поразившая игру, эпатирует снова: его друг сбежал от них, как от какой-то опасности, в глухую чащу без средств связи, знаний, как выжить в дикой природе без каких-либо предметов кроме одежды, и даже банального фонарика! И… Этот его взгляд на прощание… Этот отчаянный, испуганный взгляд Ходилки не забудет никогда в жизни. Словно его, Шахматы, собирались убить… Плечи мелко вздрагивают. Нет, ни о каком вреде не могло идти и речи! Никто из игр не собирался и не собирается причинять, ха-ха-ха, боль своему другу, это абсурд! Да, тот немного «съехал с катушек», но ведь всё это в прошлом! Они ведь… друзья? Но тогда зачем они позволили Шахматам докатиться до такого? Глаза щиплют, а глотку разрывает от глухих накативших рыданий. Они сами виноваты во всём. Сами сели стратегу на шею и ножки свесили, а когда тому помощь понадобилась – послали куда подальше. И даже желание помочь «путешественника» привело их к такому безобразному итогу. – Я – идиот! Зачем тогда встрял?! Нужно было просто поддержать словами! – Кулаки с силой ударяются в грудь, стучат, словно желая пробить до самого сердца, глаза под очками уже слезятся, отчего ухмылка расцветает на белом лице. Загримированное лицо смотрится в почти кромешной тьме жутко, единственный глаз с жадностью впитывает страдания старшей игры. «Ещё не всё потеряно», – мыслит его хозяин, и усмешка становится шире.