Beastly Beauty

Хосок ждал моего ответа, но душераздирающий взгляд был всем, чем я могла ответить. - Это не было случайностью, - продолжил он низким тоном, - я пытался наказать себя.  Я стиснула зубы, чтобы сдержать слезы, когда образ юного Хосока, царапающего собственное лицо, преследовал меня.  - Зачем тебе нужно было наказывать себя? - Потому что я причинил боль всем, кто был важен для меня, - тихо ответил он.  - Каким образом? - спросила я, хотя не могла поверить, что это правда. - Мои родители так боялись моих способностей, когда они начали проявляться, поэтому бросили меня перед детским домом и исчезли. Мне было всего пять лет. Пару лет спустя родители Чонгука взяли меня к себе. Я пытался быть другом Чонгуку, но это длилось всего пару недель. Некоторые из наших одноклассников задирали меня, когда узнали, что я его не настоящий брат. Все начали замечать, что я другой, что только усугубило издевательства. - Я не понимаю, как они могли это сделать, - Хосок покачал головой, его лицо отяжелело от тяжести прошлого.  - Дети не знают, как реагировать на то, что им незнакомо. Иногда мои глаза менялись, и когда я пытался сыграть с ними в игру, мой адреналин только подрывался, из-за чего я случайно обжигал детей. Они также начали избегать Чонгука, так как он пытался заступиться за меня. Думаю, со временем он обиделся на меня за это.  У меня скрутило живот, когда я представила себя на его месте. Как, должно быть, было ужасно узнать, что родители бросили его таким, какой он есть, а после он снова был отвергнут  сверстниками и, в конце концов,  приемным братом.  - Пожалуйста, скажи мне, что вы сейчас не ладите не из-за этой причины, - нерешительно взмолилась я. Он, казалось, заметил мое волнение по отношению к нему, и его уголки губ приподнялись. - Он понял, что в этом нет моей вины, когда мы стали старше. Но есть  определённые ситуации, в которых он меня винит. Мы продолжаем расходиться во мнениях, как защитить тебя. Он хотел рассказать правду как можно скорее. Я же хотел, чтобы ты вспомнила сама.  Я задумчиво нахмурилась, вспоминая каждый раз, когда чувствовала себя  потерянной. Было больно оставаться в темноте, но воспоминания, которые вернулись ко мне, стоили испытание ожидания. Каждый момент с Чонгуком и воспоминания, которые мне еще нужно было вспомнить с Хосоком будут сохранены, и это было самым важным.  - Мир не всегда делится на черно-белое. Ты пытался сделать то, что лучше для меня. Хотя трудно не знать всего нашего прошлого, я лучше верну эти воспоминания себе, чем просто буду слушать о них.  Глаза Хосока впились в мои, и меня снова поразили черты лица, которые он наконец раскрыл. - Я бы не был так уверен. Не все, что ты узнаешь, будет приятным. Иногда я думаю, что лучше тебе вообще не вспоминать. - Я знаю, но я все еще хочу все это, - я коснулась его шеи. - Теперь, когда у меня есть воспоминания, я чувствую, что мне не хватает деталей. Даже плохое все еще принадлежит мне, и я готова к этому.  Он сглотнул, и его брови нахмурились.  Этот фирменный янтарь пропитал меня, притягивая к себе с той силой, которую я так жаждала. Что-то изменилось в его глазах, прояснившись с большей ясностью. Я не знала, насколько Хосок был близок, пока его руки не легли на мои плечи, а наши носы не соприкоснулись.  Я прикрыла глаза, вдохнув, когда он наклонил голову и коснулся губами моих. Его страх был заметен в каждом поступке. Страстные поцелуи, прикосновения, которые продолжаются и  вызывают трепет в моем сердце и слезы на глазах. Мы были так неизведаны друг для друга, но рядом с ним я ощущала, словно мы были возлюбленными в последние несколько мгновений перед тем, как расстаться. Он по-прежнему оставался для меня загадкой даже после раскрытия себя, даже после того, как к нему вернулись некоторые воспоминания о нем. Хотя я никогда не могла точно сказать, о чем он думал, все равно была уверена, что его разум проникает во тьму, которую он никогда не позволит мне увидеть.  А я не знала, хочу ли я. - Хосок, - выдохнула я с трепетом сердца, когда он начал целовать мой подбородок.  Мои щеки залились румянцем, а пальцы сомкнулись на его плечах. Я хотела всего, что он делал, но что-то было не так.  Почему он казался мне напуганным? Прежде чем я смогла заговорить, он наклонился ко мне и мягко оттолкнул меня за руки, пока я не прижалась к матрасу.  Его руки держали мои запястья, когда он лёг надомной, возвращая свои губы к моей шее.  Я прикрыла глаза от блаженства, омывающего мою кожу,  сосредоточиваясь на мягкости его губ, которые перемещались по моей ключице.  Я думала, что мое сердце вот-вот разорвется, когда он достигнет моей груди, но затем он зашипел и дернулся.  Я посмотрел на него, затаив дыхание, увидев, как он прижимает одну руку к губам, в то время как другая продолжает подпирать меня. Пятнышки оранжевого начали светиться мимо более прохладного желтого, и он вскочил с кровати, попятился, пока не оказался у стены напротив меня.  - Что случилось? - чуть задыхаясь спросила я, пальцами косаясь кожи ключицы. - Этот кулон, - грубо сказал он. - Но я его не ношу. - Он все еще достаточно силен, чтобы оставаться на твоей коже.  Дыхание Хосока было неровным, и он прижался к стене, как будто пытался сдержать себя. - Что осталось на моей коже? - Запах. Он волновал меня с первой ночи, когда ты его надела. - Прости.., - Хосок покачал головой, встретившись с моим взглядом. - Это не твоя вина. Я не заметил этого изначально. Я встала с кровати и шагнула к нему, только чтобы остановиться, когда он вздрогнул. - Тебе больно? - Нет, просто...Я делаю всё слишком быстро.  Румянец, который начал тускнеть, снова нахлынул. Я прошептала: - Но со мной всё в порядке. Он выдохнул, и мне показалось, что оранжевые пятна стали ярче. - Я имел в виду себя. Мое смущение, должно быть, было явным, когда он шагнул вперед, как будто собирался протянуть руку, но что-то помешало ему сделать это. - Мы можем не торопиться, - мягко сказала я. - Я не хочу давить на тебя. У меня нет никаких иллюзий, я просто хочу быть рядом с тобой.  - Ты не заставляешь меня чувствовать давление, Чеён. Я хочу поцеловать тебя. Я хочу прикоснуться к тебе. Но я не знаю, верен ли я себе, что не превращусь, как раньше.  Даже в его голосе была сдержанность, и мне было больно видеть, как сильно он боялся причинить мне боль. Зная, что он будет держаться на расстоянии, я подошла к окну и открыла его, пропуская свежий ветерок в комнату.  Серые занавески вздрогнули, прежде чем я прислонилась к раме и встретилась с ним взглядом. - Ты знаешь свои пределы лучше, чем я, поэтому, если ты думаешь, что не справишься с этим, я не буду спорить. Но знай, что я уже доверяю тебе раз уступаю твоим действиям. - Думаешь, это сработает? - спросил он, оперевшись головой о стену и глядя на меня. - Ты причина, по которой я снова начал танцевать. Ты причина, по которой я даже начал танцевать с самого начала. Ты причина, по которой у меня сейчас нет маски. Как развиваются наши отношения, когда каждый шаг вперед делался благодаря тебе? - Ты доверил мне то, что решил сделать. Ты мог видеть, как я танцую в детстве, и мог не пробовать это для себя, но ты захотел и у тебя это получилось. Недавно ты снова начал танцевать, потому что ты захотел. И ты снял эту маску, потому что ты храбрый, Хосок. Потому что ты решил быть уязвимым даже после того, как так долго чувствовал себя не в безопасности.  Он оттолкнулся от стены и подошел достаточно близко, чтобы лунный свет окрасил его волосы и отразился в его горящих радужках. Хотя его взгляд смягчился, а брови расслабились, я увидела, что ему потребовалось больше времени, чтобы поверить в свои силы. - Я должен идти. - Его шепот коснулся моих ушей, но я улыбнулась. - Хорошо. Мне хотелось, чтобы он сделал три шага, которые потребовались, чтобы удержать меня, прежде чем уйти, но, поколебавшись всего секунду, он подошел к кровати, схватил свою маску и надел ее обратно. Хосок подошел к двери и исчез, оставив меня одну в раздумьях, какое будущее нас ждет.  *** Лучи полуденного желтого цвета просачивались сквозь высокие окна, пока я шла к задней части библиотеки.  В то время как большая часть интерьера была покрыта от пола до потолка темным дубом, выцветшими книжными переплетами и пахло пергаментом и пылью, дальний конец здания вел в расширенный коридор с обновленными полами и звуконепроницаемыми комнатами. Заглянув в первую стеклянную дверь, я заметила Намджуна одновременно  также, как он заметил меня. Он подал мне знак войти внутрь, поэтому я открыла тяжелую дверь и зашла. - Ты рано, - сказал он, вставая и придвигая второй стул к столу.  На столе стоял ноутбук, а в противоположном углу комнаты располагалось пианино. - Ты тоже, - ответила я, прежде чем сесть, развернув стул к нему лицом. Хосок с Чонгуком знают о моей встрече и написали мне, чтобы я была осторожна.  Чонгук посоветовал мне обращать внимание на любые подсказки, в то время как Хосок сказал, чтобы я держалась на расстоянии и не позволяла никому из них касаться меня. - Я хотел проверить несколько звуков, прежде чем все сюда дойдут, - объяснил Намджун. - Ты хоть представляешь, в каком стиле должна быть музыка? Я покачала головой. - Я не уверена. Он откинулся на спинку стула, слегка наклонил голову и скрестил руки. - Что за историю ты хочешь рассказать? Честно говоря, до этого момента я не думала ни минуты о проекте.  Среди лабиринта событий, которые я пережила в последнее время, проект был последним, что привлекло мое внимание.  Так что я ответила Намджуну в тот же момент, когда определилась с направлением. - Это парный танец. Один из них забыл свое прошлое вместе с другим, и танец о том, как они пытаются вернуть эти воспоминания.  Намджун с минуту молчал, его медово-карие глаза смотрели на меня. Я искала в его взгляде хоть какой-нибудь признак узнавания, хоть какой-нибудь намек на то, что он понимал более глубокий смысл идеи, но выражение его лица оставалось бесстрастным. - Что-то тоскующее. Как ты относишься к пианино?  - Мне нужно сначала послушать то, что ты имеешь в виду, - ответила я. Когда он собирался встать, позади меня раздался щелчок дверной ручки.  Я повернулась, чтобы посмотреть, как Юнги и Тэхён входят в студию. Моя кровь заледенела, когда я встретилась глазами с Тэхёном, ненадолго вспомнив прошлую ночь, когда он поймал меня на лжи и предупредил о Хосоке. Мне все еще было неудобно рядом с ним, и мне нужно было знать, почему он, кажется, так осведомлен о том, что происходит.  Он знал, что кулон будет беспокоить Хосока.  - Привет, - поприветствовал их Намджун.  - Мы только начали.  Юнги кивнул и сел на черный диван рядом с пианино. - Проясняю ещё раз, вы двое соревнуетесь, не так ли? - спросил он, переводя взгляд с Тэхёна на меня.  - Верно, - ответил Тэхён, занимая свободное место рядом с Юнги.  Он скрестил ноги так, что его лодыжка упиралась в другое колено. - Не обязательно использовать оригинальную музыку, но всё же, я думаю, что это принесет нам дополнительные баллы. - Тогда почему вы собрались вместе, если вы двое соревнуетесь? - спросил Намджун. Я выпрямилась. - Чисто из дополнительных умственных способностей. Меня не беспокоит, если Тэхён узнает мою задумку.  - Увидев его темные глаза, я надеялась, что это вызов, поэтому спросила: - Тебя будет беспокоить, если я узнаю о твоей? Губы Тэхёна дернулись, прежде чем он покачал головой. - Нет. Мы можем подталкивать друг друга к лучшему.  Юнги откашлялся и наклонился вперед.  - Вы уже добились каких-либо успехов до того, как мы появились?  Намджун ответил: - Она хочет чего-то более меланхоличного. Два танцора, один из которых потерял воспоминания вместе с другим. Думаю, подойдет пианино и скрипка.  Глаза Юнги ненадолго остановились на моих, затем он снова обратил внимание на Намджуна. Мое внимание ослабло, поскольку они продолжали обсуждать несколько идей. Неделю назад я бы вдвое больше заботилась о проекте.  Получение места в зимнем выступлении было лучшим способом доказать свою компетентность в танцах, но для меня это уже не имело значения.  Все, что меня  заботило - это уберечь тех, кем я дорожила, и положить конец тому, кто им угрожает. В моем оцепенении моя рука поднялась к груди, и мои пальцы коснулись кожи, на которой обычно покоился кулон.  Украшение, казалось, беспокоило Капюшона так же сильно, как и Хосока, что заставило меня задаться вопросом, подарил ли его мне Тэхён с намерением сбить меня с пути, или действительно знал о том, что происходит, и пытался  защитить меня. В студии начали доноситься ровные звуки фортепиано, выводящие меня из тумана. Я подняла глаза на глянцевое черное пианино, за которым сидел Намджун, двигая руками во время игры. Сначала он попробовал несколько разных звуков, но потом нашел правильный ключ.  Начиная с высокой ноты, он играл мягко и понижал каждую ноту, прежде чем вернуть звонкую, создавая ощущение замешательства и потери. По мере того, как громкость становилась сильнее и скорость увеличивалась, меланхолический тон становился все более романтичным, и я могла видеть проблески хореографии в своей голове.  Он отразил настроение более точно, чем я предполагала. Повторив несколько моментов и изменив их, Намджун сделал паузу. Он дернул плечами, чтобы потянуться, и встретился со мной взглядом через всю студию.  - Что ты думаешь на данный момент? Тебе нужен темп быстрее? Медленнее?  - Нет, я думаю, что получилось прекрасно.  - Дай мне кое-что попробовать, - сказал Юнги, вставая. Они поменялись местами, и Юнги так же легко сыграл на слух, изменив несколько нот того, что сделал Намджун, а затем продолжил с того места, где остановился. Он добавил музыке новую глубину, создав более медленную часть, которая еще больше подчеркнула задумчивый тон. Когда я сосредоточилась на том, как его руки двигались во время его игры, мелькнуло изображение маленьких рук, нажимающих клавиши на пианино, прямо рядом с моими маленькими руками.  Воспоминание.  - А потом, если мы запишем еще какую-нибудь скрипку, я думаю, выйдет отлично, - сказал Юнги, когда закончил.  Мое сердце забилось быстрее, прыгая от одной возможности к другой. Юнги играл, значит, он играл на пианино рядом со мной, когда мы были детьми?  Мог ли это быть Намджун или Тэхён? Или это был Чонгук или Хосок? - Вы всегда так легко пишете музыку? - спросила я, тщательно контролируя свой голос. Губы Юнги растянулись в ухмылке. - Не всегда, но это наша главная задача. Мы живем и дышим музыкой. Кроме того, мы написали достаточно песен, чтобы всегда иметь фундамент, на котором можно строить. - Он прав. Я только начал с одной из песен, над которыми уже работал раньше, - добавил Намджун. - Нам еще многое предстоит сделать, прежде чем все будет готово, но, поскольку тебе понравилось, все, что осталось, - это очистить звук и записать его в следующие несколько дней. - Звучит отлично, - ответила я, осторожно делая глубокие вдохи, чтобы успокоить пульс. Определив основную идею моего трека, они начали работу над Тэхёном.  Описывая свой танец, он только упомянул, что это соло, и что он хотел, чтобы песня звучала мрачно и драматично. На его создание у них ушло больше времени, но после того, как мы все предложили идеи, они, в конце концов, придумали подходящую мелодию.  - Кого ты выбрал для своей хореографии? - спросил Намджун у Тэхёна, когда мы заканчивали. - Себя. Я взглянула на него. Было бы интересно посмотреть, как он танцует, когда мы представим свои проекты. - Что насчет тебя, Чеён? - спросил меня Юнги. Моей первой мыслью был Хосок, но я так же быстро напомнила себе, что он никогда не будет танцевать на сцене перед всей толпой, если я выиграю. - Я еще не уверена, - все трое посмотрели на меня, но я решила закругляться. - Спасибо за вашу помощь. Если вам понадобится что-нибудь еще во время записи, скажите мне, - сказала я, прежде чем схватить сумку и выйти. Но не успев уйти слишком далеко, я услышала отчетливый голос Намджуна, зовущий меня.  - Чеён, подожди.  Я обернулась, ожидая, пока он наверстает упущенное, одновременно беспокоясь о том, что ему может понадобиться. Я не хотела повторения того, что произошло, когда я отказалась наедине с Тэхёном, и меня все еще трясло от той вспышки. - Все в порядке? Он догнал меня и встал достаточно близко, чтобы я могла заметить его рост.  Он возвышался надо мной даже на расстоянии пары футов. - Ну, я надеялся, что ты ответишь мне, - начал он, убирая с лица платиново-лиловую прядь волос. Его лицо было удивительно выразительным, брови сдвинулись в каком-то беспокойстве. Он почесал  затылок, прежде чем наконец заговорить. - В последнее время ты выглядишь очень отвлечённой. Я знаю, что это не мое дело, но я просто хотел убедиться, что у тебя все в порядке. Я закусила губу, воспользовавшись моментом, чтобы понаблюдать за ним. И поймала себя на том, что сжимаю ладони в кулаки. Когда я смогу воспринимать общение как подлинное, вместо того, чтобы быть настороже и беспокоиться о скрытых мотивах? - Ты прав, я отвлеклась. Это просто недостаток сна, - вторила я про себя «не волнуйся». Хмурый взгляд так и не исчез, но он нерешительно ответил: - Хорошо. Береги себя, - подарив мне улыбку, которая не отражалась в его глазах, он ушел.  Выйдя из библиотеки, я вышла далеко за пределы общежития и всех своих классов. Я остановилась только тогда, когда села в автобус, а затем, через десять минут, снова поднялась на ноги и двинулась по многолюдному тротуару.  Повернув за угол, я вошла через раздвижные двери, где почувствовала безошибочный запах дезинфицирующего средства и ослепляющую белизну пола.