Beastly Beauty

— Он мой брат.  Слова прозвучали с лёгкостью, миновав губы Чонгука, но от них стало тяжелее в воздухе, и к тому времени, когда они достигли меня, их вес был огромным.  Губи приоткрылись, пока я смотрела на черноволосого парня, пытаясь понять его мысли. То, что он сказал, должно было быть ложью. В этом не было смысла.  Но с какой целью он это придумал?  Медсестра не заметила, насколько шокирующим было открытие. Она кивнула и поблагодарила его, быстро черкнув в форме. Как только она ушла, мои глаза остановились на озорном взгляде Чонгука. Он наклонил голову, и уголки его губ приподнялись в легком веселье. — Хочешь спросить меня о чем-то, Рыжик? Я изо всех сил пыталась обрести голос, переводя взгляд с него на его предполагаемого брата. Маска Хосока не позволила мне получить понимание, которое я искала, но его глаза пылали  яростью. Он был слишком сосредоточен  на Чонгуке, чтобы даже взглянуть на меня.  — Вы действительно братья? — наконец спросила я, заметив, как Хосок прикрыл глаза от вопроса. — Да. Я снова посмотрела на Чонгука, и он перевел взгляд с Хосока на меня.  В его глазах все еще была какая-то игривость, и ему нравилось видеть меня такой взволнованной. — Но… как? Ваши фамилии… — Мы не родные. Мои родители усыновили Хосока, когда он был младше, поэтому мы выросли вместе как братья.  — Я решил оставить свою фамилию. — Голос Хосока был приглушённым. Мой разум отказывался так легко принимать новую информацию. — Почему я не знала? Разве остальные не говорили об этом? — Остальные не знают, - сказал Чонгук, - и  они не должны узнать. Я нахмурилась. — Что? Почему вы так скрываете это? Им есть что скрывать? - Чеëн, - Хосок подошел ближе в ожидании, пока я посмотрю на него.  Его тон был осторожным, но в то же время обладал определенной властью. — Я знаю, что это может показаться тебе странным, но нам нужно, чтобы ты держала это при себе. Чонгук идиот, раз сказал это перед тобой.  Чонгук усмехнулся, и его игривое поведение сменилось резкой горечью.  — По крайней мере, я с ней честен. —  Невозможно было проигнорировать вопиющее двоякое значение в его тоне.  — Что это значит? Они молчали. Я уставилась на них и недоверчиво покачала головой. Устала чувствовать себя совершенно потерянной, не знающей, кто меня окружает. Это было похоже на шаг в воду, которая становилась все глубже и темнее, чем дольше я находилась в ней, без какой-либо поверхности, которая могла бы меня спасти. Я была полностью готова снова покинуть палату, не желая мириться с их игрой в секреты. Хосок позвал меня по имени, когда я подошла к двери, но меня остановило тело, которое врезалось в меня.  — Что, опять?! Прижав руку к больному лбу, я подняла глаза и увидел рыжие волосы, темные радужки и бледную руку, держащую за подбородок. Юнги вздрогнул, потирая это место и глядя на меня сверху вниз. — Этот череп - опасен, - пробормотал он себе под нос, проходя мимо меня.  Прямо передо мной прозвучала пара глубоких смешков. Намджун и Тэхён подошли к двери, и ни один из них не потрудился скрыть свое веселье от того, что они только что стали свидетелями.  Но мое внимание обратилось на того, кто подошел к ним сзади. Его глаза цвета сепии неуверенно встретились с моими, и в тот момент он нахмурился. — Я вернусь, - сказала я, прежде чем пройти мимо Тэхёна и Намджуна.  Я отвела взгляд от Сокджина, проходя мимо него, зная, что он видел всю боль и неуверенность, таящиеся во мне.  В прошлом мне никогда не удавалось скрыть от него свои чувства, и, похоже, это все еще оставалось правдой.  В надежде, что никто из них не пойдет за мной, я прошла по коридору обратно в главный вестибюль. Решив, что мне нужно побыть подальше даже от посторонних, я вышла через двери. Прохладный ветерок мгновенно ласкал мое лицо, стоило мне оказаться  на улице, и он нашептывал мне, что все будет хорошо. Это успокаивало, то, как мои волосы рассыпались с лица, и мои легкие, наконец, смогли сделать полный, чистый вдох. Хотя ветер не мог смыть все - особенно мое беспокойство за Чимина - этого было достаточно, чтобы привести меня в чувство. Я прислонилась спиной к стене здания, просто желая, чтобы время поторопилось, когда я смогу вновь увидеть своего лучшего друга. Когда-то я считала, что Джин был тем человеком, который держал меня на плаву, но я осознала, что этим человеком всегда был Чимин.  Среди всей этой воды он был той мотивацией, которая заставляла мои ноющие мышцы работать;  я могла бы утонуть, если бы не он. Закинув голову назад, я позволила своим глазам закрыться. Через несколько минут я услышала, как открываются двери и медленно приближаются шаги.  Когда они остановились передо мной, я увидела Хосока, стоящего засунув руки в карманы. Он внимательно посмотрел на меня, чтобы определить, в каком я состоянии, а после безмолвно присоединился рядом, опираясь на стену.  Его решение ничего не говорить и просто стоять рядом со мной утешало меня больше, чем что-либо другое. Каким-то образом он понимал, что в тот момент это было лучшее, что он мог для меня сделать. Мне хотелось на него обидеться.  Я была расстроена из-за того, что он хранил множество секретов, но внутри меня была похоронена вера в то, что он хотел рассказать мне столько, во скольком  я нуждалась. Когда я повернула голову к нему лицом, и он сделал то же самое, мы оба были очарованы тусклыми секундами, которые тянулись. Ветер скользил мимо, унося несколько прядей его волос и накрыв ими его медные глаза. Дикая глупость  пришла мне в голову, как только я успела поймал свои пальцы, жаждущие убрать пряди его волос. Абсурд казался ярлыком, который полобно медленно нарастающему ожогу загорался глубоко в моей груди только тогда, когда между нами проходили определенные моменты, когда время замирало, и я чувствовала себя так, словно видела за всеми барьерами, которые он так упорно трудился, чтобы построить вокруг себя.  В этих редких вспышках уязвимости последнее, что я видела в нем что-то темное или искаженное.  В это мгновение я осознала, что борьба, которую я продолжала вести против себя, была тщетной. Мне с самого начала было суждено проиграть. Каждый удар, который мой разум наносил моему сердцу, не сбивал его с пути. Можно было временно остановить его продвижение вперед, но в конце концов это было бы пустой тратой времени. Ощущение неизвестности было единственной вещью, из-за которой мне захотелось остановиться. Если бы это просто исчезло, я бы не удержалась от того, чтобы довериться ему. Губы приоткрылись, чтобы что-то сказать, не отрываясь от его взгляда. — Хосок… Если я хочу, чтобы он был откровенен со мной, покажи ему, что ты готова сделать то же самое. — Мне страшно. Я так напугана в последнее время, и мне трудно доверять кому-либо. Но по какой-то причине я хочу доверять тебе, - тихо сказала я. — Для меня это не имеет смысла, но я понимаю. О чем бы Чонгук ни говорил. Надеюсь, ты найдешь в себе силы, чтобы рассказать мне, что скрываешь. Я буду ждать, когда ты решишься на это. Было странно и волнительно говорить с ним без всяких оговорок. Я видела по его лицу, что он тоже это чувствовал - еще одна трещина в стене, разделявшая нас.  Он нахмурил брови, как будто мои слова удивили его. - Ты все усложняешь, - прошептал он. За пределами его глаз, сквозь медовые блики и в более насыщенную карамель, мне показалось, что я увидела сожаление.  От этой скрытой эмоции  сердце резко пропустило удар.  Что-то гораздо большее, чем я думала, сковывало его цепью, не давая ему впустить меня. — Я хочу рассказать тебе, - продолжил он, поворачиваясь ко мне всем телом. Я следила за его движениями, выпрямляясь и поверачиваясь к нему лицом.  — Но многое, чего ты не поймешь, Чеëн. - Так помоги мне понять, - сказала я, почувствовав боль в груди. Сжав зубы от слез, которые снова накатились, я в отчаянии вздохнула. - Пожалуйста.  Следующее действие Хосока было настолько шокирующим, что у меня перехватило дыхание и прояснилось зрение;  он поднял покрытые ладони и положил их на мои волосы. Он смотрел на меня с такой интенсивностью, что от проницательности наших глаз, моей головы, вниз по позвоночнику до кончиков пальцев рук и ног передавалось тепло. — Я сделаю это, как только буду готов. Все это было так непохоже на него - но опять же, я не имела истинного представления о том, кто он, несмотря на то странное чувство, которое у меня возникло. Тем не менее, такое интимное действие было неожиданным. Глядя на него, я почувствовала непреодолимое желание протянуть руку и обнять его. И я могла бы это сделать, если бы нас не прервали. Не ускользнуло от моего внимания, что Хосок резко отошел от меня прямо перед тем, как Тэхён и Намджун вышли из дверей, словно он почувствовал их приближение, несмотря на то, что стоял к ним спиной. - Все в порядке? - спросил Намджун, когда они подошли к нам. Его золотисто-карие глаза встретились с моими, в ожидании ответа, казалось, готовый вмешаться, если мне будет некомфортно. Я кивнула с фальшивой улыбкой. — Все хорошо. Хосок наконец переместился, чтобы мы вчетвером могли видеть друг друга, затем заговорил Тэхён: — Мы пришли сказать, что операция скоро закончится. Им потребуется некоторое время, чтобы устроить Чимина, и, возможно, он какое-то время поспит.  Мое сердце билось о грудную клетку, отчаянно пытаясь сбежать и воссоединиться с моим лучшим другом.  Хосок и я последовали за ними обратно в больницу и вернулись в палату Чонгука, увидев, что Сокджин и Юнги сидят на стульях в самом конце комнаты. Чонгук сидел на краю кровати, а перед ним сидела медсестра, проверявшая его легкие с помощью стетоскопа.  Когда она закончила, она сообщила, что с ним все будет в порядке, если он будет отдыхать дома, не будет обезвоживаться и продолжит очищать и перевязывать рану лекарством, которое ему пропишут. - Сильно болит? - спросил Хосок, его голос прозвучал довольно нейтрально. Я взглянула на него, задаваясь вопросом, как он может быть так безразличен к своему собственному брату.  Чонгук покачал головой. — Нет, я в порядке. - Я до сих пор не понимаю, почему он здесь, - вмешался Юнги, подозрительно глядя на Хосока.  - Я ведь говорил, он привез Чеëн сюда. Они тренировались вместе, поэтому он был с ней, когда я звонил, - ответил Чонгук. Все их взгляды были обращены на меня и Хосока.  Они все еще опасались его, хотя я не могла понять, почему некоторые из них так переживали. У Тэхёна, Намджуна и Юнги не было причин беспокоиться за меня, но их все равно беспокоила мысль о том, что я провожу с ним время.  - Значит, он не может уйти сейчас, когда она здесь? Кто-то из нас может отвести ее обратно, - сказал Намджун. Взглянув на Хосока, я увидела, что его взгляд был жестким , как камень, прикрываясь от их наглости. — Я попросила его остаться, — при моем твердом заявлении они притихли. О присутствии Хосока больше ничего не было сказано, и я была удивлена напряжением, которое обожгло мою грудь от необходимости заступиться за него. Пока Чонгук пересказывал события, которые привели к тому, что он и Чимин пострадали, я задумалась. Минуты тянулись мучительно медленно, пока, наконец, врач не сообщил нам, что Чимин в палате и может принимать по одному посетителю за раз. Кто пойдет к нему первым, споров не было. — Иди, - сказал Чонгук, слабо улыбнувшись мне. Не раздумывая, я последовала за доктором по коридору в лифт, направляясь на третий этаж. Мое сердцебиение учащалось с каждым шагом, когда мы приближались к его палате. Когда мы подошли к двери, доктор кивнул и оставил меня одну. Вход в палату и вид, как он лежит на кровати, подключенный к аппаратам, с подпертыми ногами и перевязанными бинтами, должно было быть одной из самых болезненных вещей, которые я когда-либо испытывала. Горло сжалось, и мое дыхание стало прерывистым, стоило подойти к нему, наконец, столкнувшись с полной реальностью того, что с ним произошло. - Чимин, - выдавила я чуть громче, нежно положив руку на его. - Мне очень жаль. - Чеëн? - я вздрогнула, когда его рука сжала мою, и его глаза распахнулись, но вскоре они расширились и наполнились диким страхом. - Все в порядке, я здесь, - сказала я, посылая ему обнадеживающую улыбку, как мне казалось. Я прижала его ладонь к своей щеке, чтобы он мог меня почувствовать. - Видишь? Я здесь. Его черты лица медленно расслабились, когда он понял, что в безопасности.  Я никогда раньше не видела его таким испуганным, и мне требовалось постараться, чтобы не заплакать.  - Огонь...он был за мной, - его голос дрогнул, когда он покачал головой. - Чонгук спас меня. - Я знаю, - прошептала я, - теперь ты в безопасности.  Взгляд Чимина отстранился от меня, скользя по кровати, пока не упал на  раненые ноги. Я от шока смотрела, как его лицо покрылось холодом, и он сглотнул. Он медленно повернул ко мне голову, выражение его лица было безжизненным. — Сколько? -  спросил он. Я не могла заставить себя ответить. Я не знала ответа, и из-за того, что у меня не было слов, я увидела, как он рушился передо мной. Танцы были не только его страстью. Это была его жизнь, и мое сердце разрывалось на части. - Ты выздоровеешь. Ты снова станешь танцевать, как только тебе станет лучше, - сказала я, и он кивнул, несмотря на единственную слезу, катившуюся по его щеке. Я сидел с ним, утешая его, и желая занять его место. Несмотря на то, что я говорила, что ему не нужно об этом говорить, Чимин рассказал о случившимся. Его история совпадала со всем, что рассказывал Чонгук, и я почувствовала новую волну благодарности к моему партнеру по танцам за то, что он был достаточно храбрым, чтобы спасти моего лучшего друга. Когда я наконец успокоила Чимина, он спросил, могу ли я позвать Чонгука, чтобы поблагодарить его. Кивнув, я наклонилась вперед, чтобы нежно поцеловать его в щеку. Это помогло ему улыбнуться. - Ты вернешься? - Конечно. Я буду здесь, пока они мне позволят.  Вернувшись на первый этаж, я нашла Чонгука сообщив, что Чимин попросил его увидеться с ним следующим. Пока он уходил, остальные прошли в одну из отдельных зон ожидания. - Тебе нужно немного поспать, - сказал Хосок, присаживаясь рядом, заметно осторожно, чтобы между нами оставалось пространство. - Я не могу. Что, если я понадоблюсь Чимину?  Хосок нахмурился. - Если он спросит тебя или что-нибудь случится, я тебя разбужу. Но если ты планируешь остаться здесь на весь день, тебе следует отдохнуть, Чеëн. Я видел, насколько ты была измотана в студии.  Он был прав. В тот момент я танцевала на всех парах. Остатки моей энергии были потрачены на беспокойство, а также на то, чтобы успокоить Чимина. - Хорошо, - наконец согласилась я. - Здесь. - Хосок протянул мне небольшую подушку, которая лежала рядом с ним, и я переложила ее на подлокотник. Лежа на боку, я подняла ноги, чтобы освободить место, поскольку диван был  длинным. Когда истощение затянуло меня в логово сна, меня охватила вспышка предвкушения.  Я знала, что меня будут ждать, и на этот раз я хотела именно этого. Внезапно диван подо мной испарился, его сменила влажная грязь, охладившая мою кожу. Я сидела, мои волосы развевались по лицу от ледяного бриза. Поднявшись на ноги, я увидела, что мои ноги были босыми, а пальцы зарыты во влажной почве. Мой взгляд скользнул по тонкому шелковому алому платью, которое прикрывало меня и доходило до щиколоток. Голая кожа покрылась мурашками, стоило холодному воздуху стал сильнее. Наконец, я посмотрела вперед и увидела деревья, бесконечно тянувшиеся к облачному небу, скрывая меня глубокими тенями. Что-то было не так. Мой сон не был похож на мой собственный, и я боялась, что Капюшон использует больше своей силы, чем обычно. Он поместил меня туда намеренно, одел по своему вкусу.  - Красивая. - Его искаженный голос пронесся по воздуху и дошел до моих ушей.  Я обернулась, сердце заколотилось, когда его знакомая фигура в плаще внезапно оказалась намного ближе, чем его голос заставил меня в это поверить. Он стоял всего в метре от меня, чуть выше ростом.  Я вгляделась в пустую бездну его капюшона, чувствуя, как пересыхает во рту.  - Как твой друг? Жаль, что с ним такое случилось, м?  Прежде чем я смогла обрести голос, все мое тело замерло. Вытянув одну руку, в его ладони танцевало оранжевое пламя.  Под его милостью оно становилось выше и ярче, мерцая контролируемой силой - той же силой, которая сожгла Чимина и оборвала его смысл жизни.