Совершенно новый мир

Гермиона

Поезд грохотал по дороге в Румынию. Прошло два часа пути, когда дверь её купе распахнулась. Гермиона затаила дыхание, не готовая к противостоянию. Она избегала Драко с того самого дня, когда он дал понять, что её сон был... реальным? Злилась ли она? Смущалась? Или хотела, чтобы он сделал это снова? Пока вопросов не станет меньше, ей не хотелось видеть его самоуверенное ухмыляющееся лицо. К её облегчению, Каллум, староста седьмого курса, стоял в дверях купе, переминаясь с ноги на ногу. Каллум и Клара были победителями на своём курсе, что не было неожиданностью. — Ты не против, если я сяду с тобой? — Конечно, — медленно ответила она. Он никогда не проявлял открыто агрессию или неприятие, но всё равно был слизеринцем. Каллум опустился на сиденье напротив неё, глядя в окно на простирающуюся сельскую местность. Он положил обе руки на колени, но когда в тишине стало как-то не по себе, парень взъерошил пальцами светлые кудри. — Тебе не терпится увидеть драконов? — спросил он, прерывая тишину. — Мне больше хочется увидеть Чарли Уизли, — ответила Гермиона. — Но да, на драконов будет интересно посмотреть. — Все мои друзья в детстве хотели стать игроками в квиддич, но я всегда считал, что быть укротителем драконов гораздо интереснее. Гермиона изучала его черты: серые глаза, оливковая кожа, светлые волосы, высокий рост, стройное телосложение с широкими плечами. Он напоминал кого-то, только она не могла определить, кого именно. Будучи слизеринцем, он хотя бы частично точно имел чистокровное происхождение. Её пронзил холод, когда в голове возник вопрос: неужели он сын Пожирателя смерти? — Как твоя фамилия? Челюсть Каллума слегка сжалась, как будто он скрежетал зубами. — Мейсон. Гермиона перебрала в уме всех Пожирателей смерти, даже самых малоизвестных, но точно никогда не слышала о Мейсоне. Может, его мать была чистокровной? Гермиона тряхнула головой, отгоняя параноидальные мысли. Ей приходилось постоянно напоминать себе, что она больше не находится в эпицентре войны. Не все хотят её убить. И что с того, что его родитель мог быть Пожирателем смерти? Разве он не заслуживает шанса выйти из мрачной тени? Она решила протянуть ему оливковую ветвь. — Я могу познакомить тебя с Чарли, если хочешь. Лицо Каллума посветлело. — Это было бы чертовски круто. Я вообще-то сохранил его карточку из шоколадной лягушки. — У него есть карточка в шоколадной лягушке? Каллум кивнул, покопался в своей сумке и достал фиолетовую карточку с красивой ухмылкой Чарли и рыжими волосами всех Уизли. На его левом плече сидел маленький зелёный дракончик. — Мерлин, помоги нам всем. Сделай одолжение, не показывай это ему. — Она кивнула на открытку. — Это увеличит его и без того гигантское эго, и я не уверена, насколько больше оно может стать, прежде чем лопнет. — Он немного легенда, даже среди слизеринцев. — Я наслышана. В годы учебы в Хогвартсе Чарли был лучшим на курсе, капитаном команды по квиддичу, префектом, а также красавцем-плейбоем. После Хогвартса он отправился в Румынию и в скором времени стал одним из самых молодых укротителей драконов в истории. — Как ты думаешь, он позволит увидеть дракона вблизи? Я очень хочу изучить перуанского… Дверь в их купе распахнулась, оборвав Каллума на полуслове. Вошёл Драко. Когда он увидел второго пассажира в купе, его глаза сузились и потемнели. — Ты на моём месте. Лицо Каллума разгладилось до состояния полного безразличия. Этому безэмоциональному выражению, должно быть, учили в подземельях, потому что не было ни одного слизеринца, который бы им не овладел. — Что ж, прошу. — Каллум подвинулся, чтобы уступить Драко место у окна. — Если ты такой тупой, то я даю тебе подсказку, уходи. Нам с Грейнджер нужно обсудить несколько вопросов. Каллум на мгновение задержал взгляд на Малфое, промелькнуло неповиновение, затем плавным движением встал. — Подождите, — сказала Гермиона. — У нас была прекрасная беседа. Ты не можешь просто выгнать его. — Ты знаешь, что могу. — Драко опустился на освободившееся место. — Мой факультет построен на иерархии, и я безраздельно правлю. А теперь закрой за собой дверь с той стороны, Мейсон. — По крайней мере, дай нам закончить разговор. Драко скривил губы, серые глаза недовольно сверкнули. — Ладно, — сказал он. — У вас одна минута. Она одарила Каллума своей самой милой улыбкой. Ей хотелось хоть немного уколоть Малфоя, заставить его заплатить за то, что манипулировал ею. — Итак, Каллум… раз уж Малфой грубо прерывает нас, может, мы продолжим этот разговор во время похода в Хогсмид? Может быть, в «Трёх мётлах»? — Просто для ясности… это будет свидание? Гермиона заколебалась. Этого не было в плане, но если вело к цели... — Конечно. У Каллума светлая и теплая улыбка. — Значит, «Три метлы». — Он положил одну руку на дверь. — Увидимся позже… — Твоё время вышло, — прошипел Малфой. Только когда Каллум почти выскочил из купе, подкрался стыд. Да, парень был привлекателен, но на самом деле он её не интересовал. Гермиона так долго переживала из-за Драко и его манипуляций, что было трудно проглотить горькую пилюлю и признаться самой себе, что в конечном итоге они не сильно отличаются. Драко поднял ногу в сапоге из драконьей кожи и положил ее на колено, обе руки вытянулись на сиденье. Серые глаза блуждали по её чертам, словно пытались разгадать сложную головоломку. Гермиона попыталась выглянуть в окно, но поняла, что не может оторваться от его пристального взгляда. Молчание давило, сил терпеть это не осталось. — Для того, кто хотел поговорить, ты не многословен. — Ты злишься на меня. — Твоя наблюдательность воистину поразительна. Я должна наградить тебя баллами? Он наконец прервал пристальный взгляд, поскрёб край ногтя. Как будто его руки вообще когда-либо прикасались к грязи, Мерлина ради, какой актерский талант пропадает. — Это из-за сна, не так ли? — Я заслуживаю извинений. — Извинений? — Он наклонил голову. — За то, что дал тебе то, о чём ты умоляла? Если я правильно помню, ты наслаждалась моим языком от начала и до конца. — Драко… Звук своего имени, казалось, слегка уколол его, словно заряд электричества. — Это было не по-настоящему, — сказал он. — Если ты позволишь мне воссоздать всё наяву, ты поймёшь, что это было воображение, иллюзия. Как и все сны, они лишь имитируют сознательные мысли. С помощью заклинания, которое я использовал, я бы не смог оказаться там, если бы ты уже не думала обо мне. — Это самое жалкое извинение, которое я когда-либо слышала. — Гермиона фыркнула от смеха и сжала пальцами красную подушку сиденья. — Как будто тебя никогда не учили хорошим манерам… учитывая, в какой семье ты вырос, меня это не удивляет. Гермиона старалась не злиться, но чем дольше она общалась с ним, тем больше вспоминала, как они смотрели друг на друга под мантией-невидимкой. — Что я могу сделать, чтобы ты почувствовала себя лучше? — спросил Драко. — Пытаешься купить моё прощение? Я не уверена, что ты понимаешь его ценность. Некоторые вещи нельзя купить. — Всё можно купить, — сказал Драко. — Просто нужен правильный обмен. Гермиона закатила глаза. Пусть Малфой думает, что у прощения есть ценник, не ей его переучивать. — Если ты думаешь, что красивая безделушка смягчит моё сердце, то тебя ждёт разочарование. Даже редкая книга не соблазнит меня в этот раз. — Не оскорбляй мой интеллект. Конечно, я не буду дарить тебе драгоценности. Ты всё равно не оценишь их. Я могу подарить подделку, и ты никогда не узнаешь. — Одной рукой он порылся в мантии и вытащил палочку. — Может, мне снять связывающие нас чары? Это успокоит твой гнев? — Ты снимешь с нас заклинание, потому что так будет правильно, и потому что если ты этого не сделаешь, то окажешься на прицеле моей палочки. Драко снова театрально вздохнул. — Хорошо, — сказал он. — Я сниму чары, которые, напомню, наложила ты. А потом, поскольку я великодушен, я дам тебе ещё что-нибудь. Всё, что пожелаешь. — Что угодно? — Спросила Гермиона. — Это заманчиво. И опасно. Что, если я попрошу что-нибудь вроде твоего первенца? В маггловском мире есть сказки, предостерегающие детей от подобных сделок. — Я верю, что ты не сойдёшь с ума и не попросишь что-нибудь совершенно грейнджеровское. — Грейнджеровское? — Что-то полезное и практичное, — пояснил он. — Докажи, что я ошибаюсь, если хочешь. — Драко взмахнул палочкой, и одна из магических нитей лопнула. Ощущение было такое, будто лопнул канат, в груди больно отозвалась отдача — Нет, ты прав. Я бы всё равно не хотела твоего первенца, особенно если он окажется таким, как ты. Если он что-то предлагает, нужно соглашаться, пригодится. Долго думать не пришлось. Тот разговор не давал покоя, потому что, как бы ни хотелось отрицать, в его словах была правда. — В магическом мире уважают только силу, репутацию и кровь. — Он провёл большим пальцем по её губам. — У тебя есть два из трёх, но никто не станет тебя слушать, если нет третьего. — Помоги мне наладить связи, — Гермиона отпустила сиденье, разжимая пальцы. — И тогда, возможно, я подумаю о том, чтобы простить тебя. Он взмахнул палочкой, бормоча себе под нос, и ещё одна нить связывающей магии растаяла. Гермиона поборола желание потереть грудь. Ощущение было острее, чем в первый раз, и оставило после себя тупую боль. Лицо Драко скривилось, он чувствовал то же самое. — Договорились, — сказал он. — Я научу тебя всему, что знаю. К концу дня все старики будут слюнявить твои ноги. Ты будешь счастлива? Гермиона скрестила руки на груди и резко кивнула. — Да. Он уже почти взмахнул палочкой, чтобы разорвать последнюю золотую нить, связывающую их, но заколебался. — Ты всё ещё планируешь встретиться с этим придурком в Хогсмиде? — Конечно. Драко свирепо нахмурился. — А в чём смысл? Я знаю, что ты сделала это только для того, чтобы позлить меня. — Откуда ты знаешь? Что, если он мне нравится? Драко насмешливо хмыкнул, хотя в его глазах мелькнула мрачная тень. — Не нравится. А если бы нравился, мне было бы жаль парня. Ты бы его пережевала и выплюнула. Просто отмени всё сейчас. — Ты ревнуешь. Не следовало это говорить. Его глаза вспыхнули, кулаки сжались, губы сложились в тонкую линию. Его палочка резко взлетела, разрывая последнюю нить. Они оба задохнулись от боли и внезапной мучительной пустоты. — И что с того? — Он зашипел, сжимая рукой рубашку над сердцем. — Я не люблю, когда люди трогают то, что принадлежит мне. Она ждала волны отрицания, крики, насмешку, в конце концов. Признание вывело из равновесия. — Я не твоя. Гермиона задохнулась. Слёзы потекли по щекам. Было больно. Теперь она понимала, почему было так опасно связываться. Крестражи были самой тёмной формой магии души, и она превратила Волдеморта в нечто нечеловеческое. Некоторые шрамы не заживают. — Продолжай врать самой себе, Грейнджер. — Он усмехнулся, в его голосе прозвучала злоба. — Может быть, в конце концов ты поверишь в свою ложь. — Если ты подумаешь… — Мы равны в этом. Оба застряли в одной трясине. — Если ты считаешь, что мы равны, то что, если я скажу, что ты мой? Он сделал паузу. — Тогда, — осторожно сказал он, — я не стану это опровергать. Сердце подпрыгнуло, жалобно затрепетав в грудной клетке. — Это твой способ попросить меня стать твоей девушкой? Малфой застыл, как будто кто-то оглушил его, как будто он не думал об этой идее раньше. Гермиона пожалела, что не может заклеить себе губы. Вопрос привел её на тропу, направление которой она не знала, да и не хотела вообще добираться до места назначения. Мысль о том, что она решила быть с Драко, была похожа на прыжок из самолета без парашюта в надежде, что что-то поймает по пути вниз. Несмотря на это, она задержала дыхание. Отступать было поздно. Люди всегда говорили, что это прекрасное чувство, но оно было похоже на пытку. — Ты согласишься? — Спросил он наконец. Разговор перешёл в серьёзную плоскость. Чувства были такими же острыми, как ночью под мантией-невидимкой. — Если ты сможешь меня убедить. Медленная улыбка потянулась к его губам, как будто это было именно то, что он хотел услышать. — Ты как неуловимый золотой снитч, — сказал он. — Но я всю жизнь тренировался, чтобы выждать нужный момент в игре. К её концу ты окажешься в моей власти. Она закатила глаза в ответ и посмотрела в окно, но не смогла сдержать лёгкой улыбки, едва заметно коснувшейся губ. Больше они не говорили, погрузились в странную уютную тишину. Поезд качнуло, она поняла, что глаза стали тяжёлыми и постепенно закрывались. Перед тем, как погрузится в сон, она могла поклясться, что заметила, как Драко смотрит на неё с тревогой в глазах. Гермиона поняла: у неё большие проблемы.

Драко

Сойдя с поезда, Драко окинул взглядом живописные окрестности. Над ними возвышались густые ели, а под ногами была пористая и влажная почва. Горы вздымались ввысь колоннами, полностью покрытые деревьями. Драко вдохнул горный воздух, чистый и свежий. Они находились в огромном древнем магическом лесу под названием Гриммок. Магглам вход в него был запрещён, и лишь немногие волшебники отваживались заходить в него, только очень смелые или очень глупые. Праздные прогулки могли закончиться фатально, существа, обитающие в нём, могли вспороть живот даже самому могущественному волшебнику. — Я думала, мы прибудем в город, — сказала Гермиона, потирая сонные глаза. — Не то чтобы я жаловалась, вид однозначно захватывает дух. — Правительство волшебной Румынии создало специальные условия для этого нового заповедника, — сказал Розвуд, выходя из поезда и вставая рядом с ними. Драко намеренно прошёл между ним и гриффиндоркой. Он сомневался, что Грейнджер заметила их молчаливый обмен говорящими взглядами. Розвуд сардонически улыбнулся и продолжил. — Прибытие в город усложнит обеспечение безопасности. Мы скоро подойдём к портключу. — Он поднял голову. — О, я вижу, заповедник прислал сопровождающего. Гермиона и Драко посмотрели в направлении взгляда профессора. Чарли Уизли прислонился к ближайшему дереву. Он был ниже ростом, чем Вислый, но коренастее и походил на человека-глыбу, сделанного из камня и веснушек. По правде говоря, Драко всегда втайне восхищался вторым по старшинству Уизли. Он говорил Гермионе, что в мире волшебников уважают только за три вещи: власть, уважение и кровь. Чарли обладал всеми тремя. Жаль, что он никогда не использовал их должным образом. Гермиона издала нехарактерный для неё визг. Она спрыгнула с платформы и бросилась в объятия укротителя драконов. Когда Уизли обхватил ведьму толстыми, как стволы деревьев, руками, Драко пересмотрел своё восхищение. Чем дольше Грейнджер находилась в его объятиях, тем сильнее становилась ненависть. Что с того, что он ревновал? Ему никогда в жизни не приходилось делиться с другими, и он не собирался начинать сейчас.

Гермиона

Путь вёл через лес. Каллум и Клара, а также победители шестого курса шли впереди вместе с Розвудом. Гермиона осталась рядом с Чарли. Он обнял её за плечи. — Этот хорёк всё время на меня смотрит. Он всегда такой мрачный? Драко топал в десяти футах позади Гермионы, пока они шли к портключу. — Он на всех так смотрит, — сказала Гермиона. — Я начинаю верить, что это просто его лицо. — Раньше я был страшно влюблён в Люциуса. Что-то связанное с тростью и длинными светлыми волосами, ну, ты понимаешь. Интересно, удастся ли уговорить Драко лечь в мою постель до вашего отъезда? Гермиона фыркнула от созданного им образа. Она была единственным человеком на земле, кроме Билла и Джинни, которые знали, что Чарли Уизли, известный Укротитель Драконов, был геем. Хотя она подозревала, что миссис Уизли и Джордж догадываются. — Я почти уверена, что Драко нравятся девушки. — Гермиона прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не улыбнуться. — Если ты ищешь слизеринца, то тебе больше повезёт с его другом, Блейзом Забини. — Слизеринец - открытый гей? — Чарли выглядел шокированным. Волшебники не раскрывали свою сексуальность. Ходили слухи, что Дамблдор был геем, но это всё дым в глаза. — Ну, нет, — призналась Гермиона. — Но он не очень-то скрытен. Просто познакомься с ним, и ты поймёшь. Она случайно зашла в комнату Чарли, когда находилась в Гриммоулде вместе с Орденом. Увидев его обнаженным в постели с другим мужчиной, она захлопнула дверь, сгорая от ужаса, и убежала, прежде чем он успел хоть что-то сказать. Несколько дней спустя он подошёл к ней. — Ты уже рассказала Рону? — Под его глазами залегли тёмные круги, кожа была бледной как снег. — Нет. — Почему? — Это не мой секрет. Гермионе было всё равно, гей он или нет, но в мире волшебников не существовало современной философии. Это было бы против устоев семьи. После этого Чарли стал близким другом и регулярно писал ей. Она полагала, что это облегчение - наконец-то поговорить с кем-то без притворства. Чарли усмехнулся. — Я слышал, что ты рассталась с Мерзким Ронникинсом. — Как ты уже об этом узнал? Это было всего неделю назад. — Ты недооцениваешь способность моей семьи сплетничать. Мама хочет, чтобы я убедил тебя дать ему ещё один шанс. — А ты хотел бы этого? — Нет, чёрт возьми, — сказал он. — Я никогда не думал, что вы подходите друг другу. И если ты его бросила, на то была веская причина. — Спасибо. — У Гермионы не было желания выслушивать мольбы и нотации. Она по-прежнему любила Рона, но между ними что-то разладилось, и дело было не только в смерти Гарри. Каждый раз, когда она видела его лицо, вспоминала, как он выглядел перед тем, как уйти. Одинокие, страшные ночи, которые последовали за этим, были одними из самых ужасных в её жизни. — В последний раз, когда ты мне писала, ты упоминала, что тебе нужна помощь в идентификации дракона. Гермиона покопалась в кармане и протянула сложенный лист пергамента с копией обложки гримуара. Точная копия, вплоть до того, как дракон обтянул края золотой чешуей. — Не открывай его сейчас. Когда будет возможность, напиши мне, если что-то узнаешь. Брови Чарли сложились в четкую букву V. Он взял сложенный пергамент и положил его в карман. — Это исследование для школы? — спросил он. — Или у тебя какие-то проблемы? — Это просто личный проект. Он легонько сжал её плечи. — Интуиция подсказывает мне, что ты не говоришь всей правды. Помни, я прикрою тебя, если это понадобится. Гермиона склонила голову к Чарли. — Ничего страшного. Я обещаю. Просто я нашла кое-что в книге, и моё любопытство не даёт покоя. Чарли всё ещё выглядел так, словно не верил, но молчал, пока они не дошли до портключа.

Драко

Они прибыли в самый разгар активности. Красно-белые палатки усеивали окрестности, словно конфеты, на каждой из них развевались флаги разных стран мира, демонстрируя высокопоставленных гостей, прибывших из разных стран. Странствующие группы торговцев устанавливали повозки и прилавки, наполняя окрестности ароматом копчёного мяса и свежего хлеба. Дети торговцев играли в пятнашки между телегами, а серьёзные волшебники в разноцветных мантиях, определяющих культуры мира, важно прохаживались по лагерю. Драконы ревели в своих загонах, дрессировщики перемещались вдоль ворот, туша разгорающейся пламя. Драко мысленно перечислял их по мере того, как они появлялись в поле зрения: китайский Огненный шар, украинский Железнобрюхий, антиподийский Опаловый. Каждый сверкал чешуёй, они были гладкими, словно вода, с острыми зубами и злым нравом. Только массивный венгерский рогатый спал, прижав хвост к животу. Каждый вздох приносил дымное огненное сопение. Остаток дня они провели, рассматривая разных драконов, первым посетили перуанского гадюкозуба. Каллум держался поближе к Гермионе и Чарли, а Клара нашла себе подругу из Баксбатона и гуляла с ней. Драко следовал за Гермионой, но не вмешивался в разговоры. Его настроение омрачилось, когда он увидел, что Чарли держит руку то на плечах Гермионы, то на её спине. Они слишком сдружились. Я была бы ужасной жертвой. В основном потому, что для этого обряда нужна девственница, а я таковой уже не являюсь. Тогда эти слова его не волновали, но теперь он представил, как Чарли просовывает руку под её одежду. Позволяла ли Гермиона когда-нибудь Укротителю драконов зайти дальше дозволенного? Позволит ли она себе это сегодня? Драко не волновало, была ли Гермиона девственницей, важным было, что она будет делать дальше. Нужно было как-то разлучить их. Оглядевшись по сторонам, он заметил справа от себя небольшое скопление волшебников. Идеально. Гермиона облокотилась на край стальной колонны, заглядывая в вольер питомника, когда он решил подойти к ней. На искусственных подогревающихся камнях лежали маленькие гнёзда драконьих яиц. Некоторые из них трещали, в них были выломаны небольшие участки. Из-под скорлупы выглядывали маленькие челюсти. Некоторые уже вылезли наружу, покрытые склизкой жидкостью. — Если ты хочешь наладить связи, у тебя есть шанс. — Он указал на тройку волшебников. — Это новый глава Визенгамота, Уолтер Филибус. Она сморщила нос. — Я слышала о нём. Он не служил Волдеморту, но определённо не любит мой «род». Зачем тебе пытаться познакомить меня с фанатиком? — Если ты сможешь завоевать его, ты завоюешь всё министерство. Гермиона опустила руки с ограждения питомника и пожевала внутреннюю сторону щеки. — Не волнуйся так сильно, — сказал Драко. — Это легко, когда знаешь, что делать. Главное - узнать их сильные и слабые стороны до первой встречи. — Ты говоришь так, будто это битва. Драко посмотрел направо. Каллум подкараулил Чарли возле Китайского огненного шара и засыпал его вопросами. Надо будет поблагодарить Мейсона как-нибудь потом. Или нет. Похоже, Драко постоянно отбивал Грейнджер от того или иного Уизли. Вся семейка представляла собой заразную сыпь, которая постоянно появлялась и никак не проходила. Грейнджео сделала шаг вперёд, и Драко воспользовался возможностью положить руку на середину её спины, как это сделал Чарли. Вот только Гермиона, казалось, напряглась от этого прикосновения. Он проглотил раздражение, вызванное этим наблюдением. — Жизнь - это битва. Поймёшь это слишком поздно - проиграешь. Используй тот факт, что ты героиня войны, к тому же, очень могущественная ведьма. Гермиона не отстранилась от его пальцев, а когда он мягко подтолкнул её вперёд, начала идти в том направлении, куда он их вёл. — Думаешь, фанатика можно ослепить настолько, что он забудет, что ненавидит всё, что связано со мной? — Как, по-твоему, Волдеморт обрёл власть? Думаешь, его сверстники не знали, что он полукровка? Вероятно, они превратили его жизнь в дерьмо в Хогвартсе. По крайней мере, до тех пор, пока он не стал достаточно сильным, чтобы это не терпеть. Мой собственный дед придумал предысторию только для того, чтобы заставить себя встать на колени. Гермиона обдумывала его слова. — Значит, статус крови важен, но сила превосходит его? По крайней мере, в редких случаях. — Верно… Это твой первый урок в моём мире. И он самый важный, если ты хочешь, чтобы они тебя увидели. Ты - уникальный случай, Грейнджер. Поверь мне. Гермиона вжалась в его руку, словно тая вместе со словами. Пустота в его душе, где раньше была её магия, всё ещё пульсировала, и единственное облегчение, как он обнаружил, наступало от физической близости. — Итак… — сказала Гермиона. Она настороженно наблюдала за волшебниками из высшего общества. — Что мне нужно знать о нём? — Он любит квиддич. Болеет за «Паддлмир Юнайтед». Немного фанатик. — Это мне нисколько не поможет. — Нет, — сказал он, не в силах скрыть своего веселья. — Но он ещё и академик, интересуется Зельями. Малфой почти видел, как в её мозгу вспыхивает огонёк, рождая всевозможные идеи.

Гермиона

— Уолтер Филибус, — позвал Драко. Они только что подошли к компании. Те над чем-то смеялись, но остановились, когда наследник Малфоев протянул руку. — Драко, мой дорогой мальчик! — Филибус схватил руку Драко и крепко пожал. Несколько месяцев назад она бы не заметила, как сжались губы Драко от такого непочтительного обращения. Но сейчас на его лице было выражение сердечной вежливости. Холодное безразличие, идентичное Люциусу. — И кто у нас здесь? — Филибус посмотрел на Гермиону. Она пыталась сохранять такое же спокойствие, как и Драко, но в животе ураганом носились бабочки. Как она должна была очаровать этого человека: того, кто считал её равной животным? — Позвольте представить вам прославленную героиню войны Гермиону Грейнджер. — Он подтолкнул её вперёд, сцепив пальцы на спине девушки. — Недавно она была награждена Орденом Мерлина I степени за самопожертвование и храбрость во время войны. — Ах, — сказал он. — Мозг Золотого Трио… Так говорили. — Альбус Дамблдор считал её самой яркой ведьмой нашего времени. Щёки Гермионы вспыхнули, когда Драко бросил ей быструю ухмылку. Услышав, как он льстивым тоном перечисляет её достижения, она словно попала в другое измерение. Его пальцы, словно раскаленное клеймо, обжигали позвоночник. При упоминании её имени глаза Уолтера застыли. Американский и французский чиновники промолчали, но кивнули, приветствуя. — Какую очаровательную компанию предпочитает младший Малфой, — ответил Уолтер. Казалось, он подбор слов давался ему с трудом. — Она наверняка будет штурмовать мир волшебников после окончания школы. Я бы предпочёл налаживать связи с ведьмами, которые одновременно блестящи в магии и целеустремлённы. — Действительно. — Уолтер положил обе руки на свой выпирающий живот. Драко не скупился на похвалу. Может быть, даже излишне. Глаза Уолтера прыгали между ними, как бы угадывая характер их отношений. Гермиона чувствовала, что он близок к правде. — Она ваша поклонница, — продолжил Драко. — Ну, должность главы Визенгамота может привлечь… — Вообще-то, — оборвал его Драко. — Она под впечатлением от вашей работы в зельях. В частности, ваша теория о добавлении мушиных крыльев в эссенцию Мертлапа, чтобы повысить её эффективность. Похоже, это были волшебные слова. Напряжённость в позе Уолтера ослабла, его лицо просветлело, на румяном лице появилась зубастая улыбка, словно он обрадовался возможности поговорить о зельях. — Итак, вы согласны, — он повернулся лицом к Гермионе, — что мухоморы, смешанные с маринованными щупальцами, дают более сильный готовый продукт? Гермиона послала острый локоть в бок Драко незаметно для стоящих перед ней волшебников, за то, что он не согласовал стратегию. Она никогда, чёрт возьми, не читала ничего из работ Уолтера Филибуса, и уж тем более его идеи о крыльях мухи. Драко вздрогнул, но сохранил очаровательную улыбку. Однако даже без контекста и исследований она смогла не только ответить на вопрос, но и дополнить его. — Конечно, — сказала она. — Я даже предположу, что если нарезать щупальца на четвертинки, а не на половинки, это поможет зелью быстрее свернуться. Вместе эти две идеи могли бы, наконец, создать достаточно сильное болеутоляющее зелье, которого так не хватает волшебному миру. Филибус несколько раз моргнул, словно переваривая полученную информацию. Затем он откинул голову назад и разразился громким смехом, при этом его живот затрясся от удовольствия. Мерлин всемогущий, дай сил... — Думаю, я согласен с покойным почтенным Дамблдором. Мисс Грейнджер подаёт большие надежды. Я надеюсь, что скоро вы будете работать в Министерстве. Нам нужны такие яркие мыслители, как вы. Драко был прав: её имя, прозвучавшее из уст чистокровного, творило чудеса. Уолтер повернулся к наследнику Малфоев. — Драко, я также надеюсь увидеть тебя в Министерстве. Очень жаль, что твой отец подвергается такому испытанию. Пока не решится вопрос с его судом, тебе всегда рады. Без Малфоя в министерстве не обойтись. И в этот момент всё в Гермионе похолодело. Она знала, что Визенгамот коррумпирован, но даже сам глава суда не стеснялся показывать предвзятость к Малфоям. Ей захотелось усмехнуться. Конечно, им нужен Малфой в кармане. Что бы делало министерство без ежегодных непомерных пожертвований? — У меня есть несколько вариантов на примете, — осторожно сказал Драко. — Но я всегда считал, что Министерство - это подходящая карьера для меня. — Он протянул руку, и Уолтер пожал её А потом Филибус повернулся к ней, но убрал руку в карман, прежде чем она успела предложить пожать её. Возникшие чувства - мгновенный стыд, ярость и горькая несправедливость - едва не разрушили приклеенную улыбку на её лице, но она резко вдохнула и взяла себя в руки. Не стоит злиться на каждый выпад в её адрес из-за того, что она магглорожденная, если она хочет пробить стеклянный потолок в этом мире. — Было интересно наконец-то познакомиться с вами, Гермиона Грейнджер. — Он бросил на неё последний оценивающий взгляд. — Если вы не возражаете, я собираюсь использовать идею разрезать щупальца на четвертинки для моего следующего доклада по зельям, которое я представляю в гильдию зельеваров. Полагаю, это сработает блестяще. Разумеется, — добавил он, заметив, как внезапно сжались её губы, — я не забуду про ваше участие. — Конечно. Что еще она могла сделать? Было горько передавать идею, даже если она только что пришла в голову, человеку, который даже не пожал ей руку. Гермиона чувствовала себя как в стране во время колонизации, когда захватчики крадут ценные ресурсы, оставляя землю в запустении для коренных жителей. Слова Малфоя эхом звучали в голове. Если ты получишь работу в министерстве, то будешь оформлять документы и останешься там до конца своих дней. Они будут копаться в твоём огромном мозгу, выискивая идеи, но никогда не отдадут тебе должное. Она сдержала горькое чувство, пока чиновники пожимали друг другу руки, здоровались и прощались, вели короткие светские беседы, после чего расходились как можно более вежливо. — Всё прошло лучше, чем я ожидал, — прошептал Драко ей на ухо. От его дыхания по телу пробежали мурашки. Она отстранилась, пока никто не заметил, насколько близко они стояли. Он нахмурился. — Правда? — Ты должна понимать, что Филибус - ярый сторонник идеологии чистокровных. Я никогда не видел, чтобы он так тепло относился к магглорожденным. Твоё гениальное дополнение - разрезать щупальца на четвертинки - произвело на него впечатление. Чёрт, оно впечатлило даже меня. Это такое простое и гениальное решение, что я удивляюсь, как не додумался до него раньше тебя. — Он не пожал мне руку. Драко посмотрел на неё долгим изучающим взглядом. — Ты не можешь сдвинуть гору, Грейнджер. Можно только убирать камень за камнем. — Если только не взорвать её динамитом. Он слегка рассмеялся, покачав головой. — Маггловские слова - это почти другой язык. Звучит убедительно. Повтори ещё раз. — Динамит? — Ммм… убедительно и вкусно из твоих уст. Извергай свою маггловскую чушь, когда захочешь. — Драко насмешливо подмигнул, и Гермиона толкнула его в плечо. Она не знала, когда ещё видела его таким игривым, как будто теперь, когда он действовал в своём мире, он чувствовал себя непринужденно. — Да ладно тебе, — усмехнулся он, отчего её сердце тревожно затрепетало. — Эти старики так же интересны, как крошащийся камень. Пойдём поедим. Я умираю с голоду.

Гермиона

Обойдя различные драконьи загоны и другие строения на территории заповедника, Гермиона и Драко поели за одним из длинных столов, расставленных под открытым небом. Драко купил еду на рынке. Она пыталась расплатиться с ним, но попытки окончились провалом. Он вернулся с пастушьим пирогом и огромным кувшином тыквенного сока, вкусными булочками и свежими фруктами. Она чуть не вскрикнула от восторга, когда на её тарелке появились сдобные котелки. Драко как-то сказал ей, что то, как она поглощает десерты, — отвратительное зрелище. Но сейчас его глаза не отрывались от её рта, он сосредоточенно наблюдал за тем, как она облизывает ложку. — Вот и ты, — Чарли опустился на скамью рядом с ней. — Мы вас повсюду искали. Где вы были? Каллум не отставал. Он бросил настороженный взгляд на Малфоя, прежде чем сесть рядом с принцем Слизерина. — Драко познакомил меня с Уолтером Филибусом. — Правда? — Чарли перевёл взгляд на наследника Малфоя, который смотрел на него без всяких эмоций. — О, Гермиона, у тебя на лице немного шоколада. Дай-ка я уберу. — Не отрывая взгляда от Малфоя, Чарли протянул руку и стёр шоколад, облизав пальцы. Все тело Малфоя напряглось, на мгновение, но затем вернулось к своему пустому выражению. — Мы также искали Клару и профессора Розвуда. Оба, похоже, исчезли, —добавил Каллум. Драко выглядел взвинченным, прежняя игривость исчезла. Он сжал ложку до побеления костяшек пальцев и оглядел лагерь. — Нам надо встретиться в ближайшее время, — добавила Гермиона, — нужно ещё найти нашу палатку. — Может быть, мы сможем переночевать сегодня вместе, Гермиона? — Чарли подмигнул. Девушка закатила глаза. Чарли подозревал, что Малфой проявляет к ней интерес. Она не знала, откуда он это узнал, но друг пытался вывести Малфоя на ответную реакцию, и ему это нравилось гораздо больше, чем следовало бы. — Наши палатки находятся в южной части лагеря. Я покажу Гермионе, когда мы поедим, — сказал Драко, голос его был настолько холоден, что в воздухе мог образоваться снег. — И они заколдованы так, что в каждую может попасть только один пол, как в Хогвартсе… Хотя, может быть, у тебя есть тайны? — Гермиона, да? По имени? — Чарли оглядел Драко с ног до головы. — А если тебе нужны доказательства моей мужественности, я могу показать тебе свой огромный член. Ты похож на волшебника, которому это понравится. Чарли не преминул бросить приглашение, замаскированное под оскорбление, но Драко не уловил этого, а лишь хмыкнул. — Если твой член такой же рыжий и веснушчатый, как твоё лицо, то мне будут сниться только кошмары. Чарли звонко рассмеялся. — Ты оправдываешь все мои ожидания. Возможно, ты не такой нытик, каким тебя рисовал Рон. Драко открыл рот, чтобы что-то сказать, но его прервал оглушающий грохот. Взрыв магии ударил в стол, подбросив всех в воздух. Гермиона отлетела в сторону и врезалась в Чарли. Его сильные руки обхватили её за талию и притянули к себе, поток горячего воздуха обжог кожу. Ощущение от остаточного тепла было такое, будто стоишь перед огромной пылающей печью. Гермиона лежала, свернувшись калачиком, под Чарли. Уизли со стоном пошевелился, и они попытались встать. От шока и контузии движения были сильно заторможены, восстановить равновесие выходило с трудом. Гермионе стало трудно слышать, в ушах стоял звон, от которого она никак не получалось избавиться. — Что это было? — Спросил Чарли. Они стояли, выхватив свои палочки на инстинкте, воспитанному войной, и смотрели на хаотичную сцену вокруг них. Ведьмы и волшебники валялись на земле, некоторые были ранены, кто-то не двигался. Гермиона не стала проверять, живы ли они, боясь обнаружить, что это не так. Один человек вдалеке был полностью охвачен огнем как живой факел. Кровь забрызгала палатки и стойки вокруг, всё было раздроблено в щепки или повалено набок. Деревянные балки лежали спутанными кучами, а с неба на землю летели куски ткани и мелкие обломки дерева. — Как ты думаешь, это был несчастный случай… или… Гермиона не могла заставить себя закончить фразу. Одно это слово вызывало ужасные воспоминания: пустые глаза Лаванды Браун, когда Сивый раздирал её шею, Молли Уизли, рыдающая над телом сына. Тошнота подступила к губам от вида кровавого месива. Мир пришёл в движение, превратившись в размытую массу людей, бегущих во всех направлениях. Воздух взорвался криками. Темнота ночи добавляла хаоса. Гермиона не знала, что делать и куда идти, а её голова всё больше болела от взрыва. — Пожиратели Смерти. — Драко стоял у неё за спиной, она повернулась, чтобы посмотреть на него. Его фарфоровая кожа была покрыта серой пылью, левая нога явно пострадала при падении, но он не выглядел удивлённым. — Откуда ты знаешь? Даже в этой ситуации ему удалось бросить на неё снисходительный взгляд. — Нам нужно выбираться отсюда. — Он проигнорировал вопрос. — Они скоро придут. — В небе нет Тёмной метки. — Она и не нужна. После финальной битвы несколько ключевых Пожирателей смерти пропали без вести, что насторожило авроров и общственность. Они действовали так же, как террористы в магловском мире: наносили удары, оставляя после себя кровавые следы. Она поверила в нетерпение, прозвучавшее в голосе Малфоя. — Где Каллум? — Он без сознания. Мы должны оставить его. Гермиона проигнорировала Малфоя и стала разгребать завалы, пока не нашла Каллума. На его лбу зияла большая рана, из которой текла кровь. Гермиона проверила его пульс: сердце билось, дыхание было ровным. Но Малфой был прав, они не могли взять его с собой. — Нужно найти место, где его можно разместить, пока он не придет в себя. Малфой не выглядел так, будто хотел что-то делать для Каллума. На самом деле он явно хотел только одного — сбежать. Но стоило ему взглянуть на озабоченное упрямое лицо, руки на бёдрах, и он кивнул. Чарли и Малфой взяли Каллума за руки, потащили к одной из перевёрнутых кабинок, усадили за одну из них и наложили все маскировочные чары, на которые только были способны. Она надеялась, что этого хватит надолго. — Куда мы теперь пойдём? — В загон Венгерской Хвостороги, — ответил Чарли. — Я растил её с самого вылупления из яйца, она верна мне. Пожиратели Смерти не посмеют с ней связываться. Гермиона кивнула. Это было лучшее, что у них было. Они не могли оставаться на месте, в самом центре побоища являясь удачной целью. В этот момент из леса появились Пожиратели Смерти в чёрных рваных мантиях и масках-черепах, обстреливая толпу красными и зелёными проклятиями. Чарли, Гермиона и Драко присели рядом с бессознательным телом Каллума, наблюдая за бойней. — Мы не можем идти вместе, — сказал Драко сквозь какофонию криков и взрывов. — Три человека – слишком явная мишень. Чарли кивнул. — Я пойду первым. Драконы отреагируют лучше, если я прибуду один. У тебя ещё есть мантия Гарри? Гермиона кивнула. Чарли потянулся и поцеловал Гермиону в лоб. — Будь осторожна, — прошептал он, крепко обнимая её. — Мы ещё не знаем, с чем имеем дело. Не геройствуй, не высовывайся и как можно быстрее доберись до драконов. Гермиона снова кивнула, не в силах говорить, боясь расплакаться. По её щекам уже скатилось несколько слезинок. Она никогда не привыкнет к крови и крикам. К ужасу потери человека. Чарли отпрыгнул в сторону, исчезая в темноте и хаосе. Вспышка красного цвета – и он исчез. Драко схватил Гермиону за руку и повернул так, чтобы они оказались лицом к лицу. — Мы не можем встретиться у драконов. — Но Чарли… — Это слишком открытая территория. Уизли не будут трогать, а нас — да. — Ладно, — сказала Гермиона, поняв его мысль, — если у тебя есть идея получше, лучше выскажи её сейчас. — Она указала на разрушения вокруг себя. Его лицо стало странно неподвижным и холодным, он стал похож на Люциуса больше, чем когда-либо раньше. — Следуй за мной. Гермиона достала мантию, накинула на обоих, и они, шатаясь, направились к множеству палаток.

***

— Почему палатки не горят? – Спросила Гермиона. — После катастрофы на Кубке мира по квиддичу большинство палаток должны были сделать невосприимчивыми к огню. Здесь было странно тихо. Гермиона не была уверена, потому ли это, что большинство людей были в центре, ближе к торговцам, или же рядом с ними зарождалось нечто более зловещее. Они пригнулись и стали обходить палатки. В нескольких рядах левее раздался резкий крик, и Пожиратель смерти оттащил женщину за волосы. — Мы должны помочь. — Нет, пока мы не узнаем, что происходит, — сказал Драко. Они подошли к палатке. Она выглядела так же, как и остальные. Красно-белая, полосатая, похожая на рождественскую конфетную трость. Только сверху на шесте развевался флаг Великобритании. Одна из их палаток, так и не пригодившихся. Драко снял мантию. — Малфой, я знаю, ты думаешь, что нам нужно спрятаться, но я не могу этого сделать. Мы должны вернуться и сражаться. Убивают невинных людей. Я не смогу простить себя, если спрячусь. — Я знаю это. — Он протянул руку и с нежностью провел по её щеке. — Но тебе придется довериться мне. — Нет… — Петрификус Тоталус. Её тело замерло, опоздав на долю секунды. Может, её магия и сильнее, чем у Малфоя, но его рефлексы всегда были быстрее. Драко поймал её прежде, чем она успела упасть, и крепко прижал к себе. — Это для твоего же блага. — Его дыхание согревало её шею. Он задержался ещё на секунду, прижавшись губами к её волосам чуть выше уха. Затем он укутал её мантией-невидимкой и втолкнул внутрь палатки. Она сильно ударилась о землю, рука под болезненным углом оказалась зажата под спиной. — Я должен кое-что сделать, — сказал он. — Твоё благородство не должно мне помешать. Что-то мелькнуло в его лице, но быстро разгладилось. Она не смогла его разглядеть. Драко выпрямился и ушёл в направлении борьбы и хаоса. Гермиона почувствовала себя беспомощной.