Без победителей

2090 год, Психиатрическая лечебница Центавры для особо невменяемых преступников В кабинете доктора Астарта, бывшего главным врачом психлечебницы Центавры, стоял сквозняк. Конечно, сквозняк был искусственным, но оттого холодил только сильнее. Впрочем, для доктора Астарта такая температура была привычной, чего нельзя было сказать о его коллеге — докторе Вилисовой родом из Солнечной системы, которая пользовалась в научном сообществе уважением, а в кругах гипотетических пациентов — спросом. Врачея занималась изучением широкого спектра вопросов, связанных с самыми разными разумными видами, какие только встречаются в близлежащих галактиках. За свою завидно долгую карьеру психиатра и психотерапевта она сделала не одно открытие и помогла огромному количеству разумных существ. Те, кто был знаком с ней лично, прекрасно знали, что, помимо психики землян, особый интерес для неё представляет психика (и её расстройства) исчезающих видов. На орбиту Проксимы Центавры b, в психлечебницу, она прибыла около часа назад по приглашению доктора Астарта. Что несколько недель назад началось как периодические разговоры двух старых друзей, постепенно превратилось в то, что называется взаимовыгодным сотрудничеством. Для доктора Астарта вот уже почти три года главным пациентом был DSQ/T — Глот с планеты Катрук; существо, принадлежащее к поистине редкому виду «ментальных паразитов» (данный термин был некорректным, в каком-то смысле его даже можно было назвать эйблизмом); кроме того, известный на многие галактики космический пират. Было огромной удачей, что при последнем задержании его определили, как психически нестабильного, и вместо колонии строгого режима определили к нему, доктору Астарту, в лечебницу. Шанс изучить настолько исключительного пациента выпадал один на миллион. Глот, за неимением выбора, позволял проводить любую диагностику, кроме психологической. Другими словами, он всё время молчал, чем очень раздражал доктора Астарта. Толку от биохимических исследований было немного — понять, как функционирует организм, было не так интересно, как понять механизм работы его сознания. Именно поэтому Астарт решил обратиться за помощью к своей давней подруге. Вилисова обладала редкой способностью смотреть на проблему под нестандартным углом и понимать вещи, лежащие далеко за гранью человеческого восприятия. Кроме того, она была способна понять, кажется, любое существо в этой чёртовой Вселенной. Она была достаточно хорошей для этого. Проще говоря, то, что сейчас эта рыжая женщина с короткими кудрявыми волосами вот уже сорок минут сидела в кресле и молчаливо изучала засекреченные материалы, было логично, закономерно и правильно. — Дорогой мой, я удивляюсь, как ты защитил диссертацию и до сих пор остаёшься одним из главных врачей Центавры и соседних Галактик, — Вилисова иронично усмехнулась, отложив планшет и обратив взор к Астарту. — Если не замечаешь настолько очевидных вещей. Астарт проглотил колкость и, только слегка нахмурив брови, сдержанно поинтересовался: — Каких таких вещей? — Если я правильно поняла, — женщина снова взяла в руки планшет и принялась что-то искать, параллельно развивая мысль: — Вы регулярно проводили анализ его биоматериалов. В том числе проводили и анализы на гормоны. Она наконец-то нашла нужную страницу в электронном отчёте и повернула планшет экраном к Астарту. На экране были таблицы с результатами анализов — в них сопоставлялись показатели текущего исследования и предыдущего. — И никто из вас не обратил внимания на значительные изменения за январь, февраль, март и апрель. Астарт, до этого стоявший у окна-иллюминатора, обошёл свой стол и приблизился к креслу, в котором сидела женщина, после чего растерянно принял у неё из рук планшет. Он взглянул на данные в таблицах и кашлянул. — Н-да… — задумчиво проговорил он, вернув планшет женщине. — Даже стыдно как-то. Впрочем, его поведение не менялось с самого первого дня в моей клинике, возможно, поэтому никто и не обратил внимания, ведь он вообще никаких эмоций не демонстрирует. К тому же, откуда мы можем знать, как гормоны влияют на организм и психику расы с планеты Катрук? — Извини, мой дорогой доктор, но ты, как передовой врач, должен понимать, что гормоны в большинстве своём одинаково действуют на все живые организмы, за исключением, может быть, форм, не имеющих внутренних органов — живых туманностей, например. Это во-первых. Во-вторых, в связи с тем, что гормоны имеют схожее физиологическое действие, вы обязаны отслеживать состояние каждого пациента. Тебе же не нужно, чтобы кто-то из них погиб, потому что не получил должной своевременной помощи? Для населения галактик они преступники, но для нас с тобой они представляют научный интерес, не говоря уже о том, что это было бы попросту негуманно — не оказать разумному существу первую помощь. — Ты меня отчитываешь? — с долей возмущения изумился Астарт. — Да, — просто ответила Вилисова. Мужчина поджал губы. — В таком случае, полагаю, тебе доставит удовольствие разъяснить, что же такого особенного в скачке гормонов заключё… пациента DSQ/T. Вилисова немного самодовольно улыбнулась, откинувшись на спинку кресла и закинув ногу на ногу. — Ваш пациент, судя по всем показателям, влюбился. И почти сразу после этого впал в состояние, пограничное с депрессией. — Влюбился, — скептично повторил за ней Астарт, приподняв брови. — И как же это понимать? Он не видел никого, кроме санитаров, медбратьев и медсестёр, меня и ещё двух или трёх врачей. Младший персонал всегда был разным, мы специально, когда возникала необходимость, совершали рокировку санитаров и медсестёр. — Слишком много чести, вам так не кажется, доктор? — женщина лукаво усмехнулась, прибегнув к иронично-формальному тону. — Единственный, с кем Глот говорил за все три года — один из санитаров. После того случая мы и стали постоянно их менять. Мы с коллегами беспокоились, что кто-то из персонала может попасть под его влияние… Вилисова хмыкнула и слегка повела плечами. — Что? Что на этот раз не так? — Вы могли использовать того санитара, чтобы разговорить пациента. Разумеется, добровольно. Да, это рискованно, но если бы он согласился вам помочь, мы бы с тобой сейчас вообще это всё не обсуждали. Итак, это всё не отменяет того факта, что у пациента с середины января по середину февраля шкалили эндорфин, окситоцин и вазопрессин, что несомненно указывает на его чувства, причём, судя по последним двум показателям, достаточно глубокие и сильные. — Но в кого? Не в меня же, в самом деле! Доктор Вилисова вздохнула. — Дорогой мой человек, это не обязательно должен был быть кто-то из сотрудников клиники или персона, которую пациент видел за время заключения. Стоит учитывать, что мы говорим о долгожителе с планеты Катрук, его жизненный цикл в разы превышает наши с тобой, а его поместили в изоляцию, позволив остаться наедине со своими мыслями. Сложишь два и два? — Хочешь сказать… — медленно проговорил Астарт. — Он не влюбился, а осознал, что влюблён? — Вполне вероятно, — женщина пожала плечами. — Но не стоит исключать и вероятность того, что я ошибаюсь… или того, что он положил глаз на тебя. Астарт не стал реагировать на колкую шутку и только тихо фыркнул. — И всё же мне было бы любопытно поговорить с ним лично, — немного помолчав, сказала Вилисова. — И, если получится, провести несколько простых тестов. Когда это будем возможно? — Подъём через полчаса с копейками, завтрак занимает примерно столько же, — проговорил доктор Астарт. — Но, учитывая, что он почти никогда не ест, возможно… Вдруг раздался стук в дверь и в кабинет тут же влетел сравнительно молодой медбрат с обеспокоенным лицом. — Доктор Астарт! Медбрат заметил женщину и, узнав, вежливо кивнул ей: — Доктор Вилисова, — после чего снова перевёл взгляд на главврача. — У нас проблема. Двое заключённых сбежали около двух часов назад. — Как? Почему никто не среагировал? Доктор Астарт включил режим начальника, и это (чаще всего) пугало подчинённых, но медбрат стоически выдержал и ровно проговорил: — Никто не знал. Утренняя смена обнаружила двоих убитых: одного в камере У, другую — в коридоре Б-15. Услышав имя одного из беглецов, Астарт замер и напрягся. — Только не говорите мне, что второй сбежавший… — …заключённый DSQ/T, доктор Астарт, — подтвердил опасения медбрат. — Я очень сожалею. Доктор Астарт переглянулся с Вилисовой и, натужно вздохнув, мрачно двинулся к выходу из кабинета.