Без победителей

Расскажи мне о чём твоё горе

Я приму твою боль, как свою

Сплин — Звери

В воскресенье Глот вытащил Алису и У на рынок. Алиса совсем позабыла, что ещё пару-тройку дней назад сама хотела попросить «приёмных родителей» приобрести базовые вещи. До вчерашнего вечера она как будто не осознавала, что они в самом деле могут застрять здесь навсегда — до последнего верила, что родители, потерявшие её сто лет тому вперёд, вскоре узнают, куда она пропала и обязательно что-нибудь придумают — поэтому и не считала необходимым обзаводиться вещами. Теперь реальность больно ударила под дых, напоминая о своём присутствии, обращая на себя внимание. Было немного тошно. Алиса считала себя достаточно взрослой и сильной, чтобы не плакать из-за такого, поэтому, даже когда слёзы подступали к горлу, она не могла позволить им пролиться на щёки. Поход за покупками ощущался странно и даже немного забавлял Алису — несмотря на все мрачные чувства, отныне сопровождавшие её. Во-первых, сам факт того, что инициатором был Глот — Алиса как-то не задумывалась о том, что его могут беспокоить настолько человеческие вещи, как внешний вид (впрочем, до недавнего времени казалось, что он и на любовь не способен). Во-вторых, Алисе очень поднимали настроение дурацкие, но безобидные и вполне смешные шутки Весельчака У, а шутил он по поводу и без — видимо, немного нервничал. В-третьих, Алиса впервые была на рынке — не космическом, а обыкновенном, земном. К концу двадцать первого века, к моменту её жизни, на Земле едва ли остался хотя бы один рынок — их все заменили торговые центры, которые по сути своей и были теми же рынками, но выглядели и ощущались куда более солидно. Всё было относительно хорошо (Алиса в какой-то момент даже почувствовала себя комфортно, как будто и правда была с родителями) пока дело не дошло до оплаты первого выбранного товара. Алиса молчаливо наблюдала за происходящим: невысокая кругленькая продавщица озвучила цену, Глот вытащил из кармана приличную пачку денег (подозрительно свежих) и принялся отсчитывать, с каждой секундой вводя женщину всё в больший шок. Продавщица ничего не сказала, но провожала их странным взглядом. Когда они отошли на значительное расстояние, в другую часть рынка, Алиса всё-таки спросила: — Глот, а откуда у тебя деньги? — она старалась говорить не очень громко, чтобы не привлечь постороннего внимания. — Ты что, кого-то ограбил? — Банк, — коротко, но исчераывающе отозвался он — и так было понятно, что в банке он не кредит взял. — Так вот, куда ты ночью уходил! И без меня! — У недовольно насупился. — Ты спал, — парировал Глот. — Да и не настолько это сложное дело, чтобы не справиться в одиночку. У тебя ещё будет время помахать кулаками, поверь. Алиса больше не принимала участия в разговоре. Глот и У тоже вскоре перестали разговаривать, потому что они подошли к следующей точке в их плановой закупке. С рынка они вернулись с несколькими тканевыми пакетами одежды. Алиса всё-таки нашла себе рюкзак — простой, ничем не примечательный, но удобный и достаточно вместительный. Она предпочитала не думать о том, что это ворованные деньги. Ей вообще не хотелось размышлять о том, как адаптируются пираты к этому времени. Нужно было просто потерпеть и выучиться в институте, тогда от них можно будет без проблем сепарироваться. С другой стороны, Алиса почему-то испытывала тёпылые чувства к ним: как будто они были немного странными, но близкими родственниками, которых, как известно, не выбирают.

***

— Английский каждый день — это ту мач, выше моих сил, — Валя вздохнула и уронила голову на парту и уже из этого положения покосилась на Алису. — Неужели в будущем реально все будут настолько способными, чтобы шпарить на нём, как на родном? Алиса сидела, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди. Ей, откровенно говоря, больше всего сегодня хотелось остаться дома и пожалеть себя, но она всё-таки нашла в себе силы добрести до школы — потому что знала, что ещё один день наедине со своими не самыми весёлыми мыслями она не переживёт. — Не знаю… — она пожала плечами и немного наклонилась вперёд, чтобы их беседу не услышали остальные одноклассники. — Наверное, это просто необходимость, мы же с детства общаемся с разными инопланетчиками, а они далеко не все с лёгкостью воспринимают русский. У меня в классе есть мальчик, у которого вообще всё туго с языками. Я знаю восемь, но хорошо владею только тремя, а он как будто даже русский знает на поверхностном уровне. Валя хихикнула. — Да, знаем таких… — Здравствуйте, дамы, что обсуждаем? — к их парте «припорхал» Коля Садовский. — План по уничтожению мира? Устройство космолёта? Побег от космических пиратов? Алиса слегка свела брови в недоумении: откуда Садовскому знать о пиратах — неужели Герасимов разболтал? Валя, привыкшая к приколам Садовского, беззлобно, но предупреждающе зыркнула на него, перекатившись на левую руку и лениво подняв голову. — Я тебя сейчас уничтожу, Коль. Не делай вид, что ничего не замышляешь и пришёл просто поболтать. — Валик, я уже сто раз извинился за тот случай. — Только почему-то тебе с рук тогда сошло и все шишки на меня посыпались. Мне всё ещё обидно. — А что вы сделали? — Алиса с любопытством посмотрела сначала на Валю, затем — на Колю. Садовский самодовольно усмехнулся. — Жабий бунт. — Жабий бунт? — переспросила Алиса. Валя с громким вздохом поднялась и повернула голову к Алисе. — В начале этого года нам всем было скучно и немного страшно из-за того, что мы выпускной класс, и мы с ним, — она махнула рукой на одноклассника. — Начали складывать из бумаги лягушек. В первый день «жабьего бунта» мы сделали по лягушке и соревновались, чья дальше прыгнет, пока у нас был внеплановый классный час, а на следующий день эта идея расползлась по классу, и лягушек складывали уже все, а мы были наставниками по этому делу. К концу той недели лягушки валялись по всей школе, потому что все их теряли и забывали, а кое-кто по фамилии Садовский намеренно оставлял бумажных жаб на подоконниках, на досках, засовывал за таблички кабинетов и даже крепил к стенам. Кончилось всё тем, что мы написали мелом на стене в раздевалке «Жабий мир победил». После этого мне сделали втык по поводу того, что я якобы я совсем головой не думаю и продвигаю крамольные лозунги. Меня Исааковна «на ковре» чуть ли не предательницей Родины окрестила. Валя скуксилась и опустила голову. — Да уж, — протянул Садовский, прихлопнув ладонью по задней парте. — Ликует картонный набат. Синица, я до сих пор не понимаю, чего ты не сказала ей, что это не ты придумала? — А ты сдал бы меня, если бы она тебя вместо меня вызвала? — серьёзно спросила Валя, подняв на него глаза. — Нет, конечно! — возмутился Коля. — Просто это несправедливо, что ты за меня там отдувалась. Я ведь, кстати, хотел с тобой пойти, но меня тогда Аллка осадила… — Почему вас вообще за это отчитывали? — Алиса растерянно поглядела на Валю и Колю Садовского. — Это же, кажется, никому не навредило? А мел — не краска, отмывается легко… — Так меня потом и поставили отмывать нашу надпись, — вставила Валя. — Просто, понимаешь, Алиса, здесь дело в том, что «Жабий мир победил» — это изменённая строчка из песни исполнителя, которого не любят тётки вроде Исааковны, ну и любые другие верхушки. — Они в целом панков не любят, — фыркнул Садовский. — Ладно, я чего вообще подошёл? Мне тут Коля, который Герасимов, притащил несколько новых текстов, и я подумал… может ты вернёшься к нам? — О, нет-нет-нет, — нервно хохотнула Валя, вскинув руки. — Я больше не играю. — Да брось, Синичка, нам тебя не хватает, да и ты, должно быть, скучаешь по электро, — Садовский умоляюще склонил голову. — У тебя же дома только классика, а твоя красавица, между тем, всё ещё дожидается у меня в гараже. И мне бы хотелось возродить наш, так сказать, школьный ансамбль. Валя помотала головой. — Во-первых, я не брала в руки электрогитару с середины девятого. Во-вторых, ты и сам прекрасно знаешь, что я посредственная гитаристка. — Так мы и не должны идеально играть, мы ж не в музыкалке! — Коля немного погрустнел, поняв, что Валя идёт в отказ. — Зато ты как Летов. Ну, знаешь… Коля замялся, но Валя его каким-то чудом поняла. — Есть разница между репрессиями и диспансеризацией, — прыснула она. — Тогда как Янка, — Садовский пожал плечами. — Валик, ну пожалуйста! Я же себе никогда не прощу, если мы не выступим на последнем звонке… А если получится уломать Исааковну на новогодний концерт — так я вообще буду безмерно счастлив! Но без тебя это всё не имеет смысла… Ну же, это же наш последний год в школе! Валя вздохнула и пару секунд молча смотрела мимо Коли. — Ладно, когда вы репать собираетесь? — В среду после уроков. — Пойдёт. Садовский расплылся в довольной улыбке. — Спасибо, Синичка, я рад, что ты согласилась! — Должен будешь, — шутливо бросила она.

***

Алиса и Валя вышли из школы позже остальных, потому что Алла Сергеевна попросила их помочь с поливкой цветов. Алису очень удивляло, что Валя — девочка, всегда готовая помочь, вполне вежливая и умная — на таком плохом счету у директрисы. Впрочем, кажется, в этой школе едва ли можно было отыскать кого-то, кто был бы на хорошем счету у Тамары Исааковны. Валя застегнула пальто, затянула пояс и, поёжившись, сунула руки в карманы. Шапкой она пренебрегала — оправдалась тем, что пока не так уж и холодно. Ну-ну. — А вы с Садовским, кажется, друзья? — хмыкнула Алиса, возвращаясь к теме прошлой перемены. — Ну вроде того, — Валя пожала плечами. — У меня всё сложно с определением рода отношений с тем или иным человеком, но я считаю его другом и думаю, он тоже. Да и сложно иначе — мы с пятого класса за одной партой сидели, пока в десятом он окончательно не отсел от меня. Нас одно время учителя активно сватали. Никогда не понимала почему… Валя смолкла, как бы не завершив мысль, и неопределённо покрутила запястьем. — Да уж… странные предрассудки, — Алиса вздохнула. — Если девушка общается с парнем, то это почему-то сразу отношения. Как будто нет такого понятия, как дружба. — И не говори… — пробормотала Валя, уткнувшись взглядом под ноги. Алиса чувствовала какую-то неловкость, внезапно повисшую в воздухе. Валя немного погрустнела, как тогда у Коли на кухне. И Алисе хотелось узнать, в чём причина, но она не знала, как подступиться к подруге. Они держали путь к валиному дому — наконец-то решили организовать посиделки за чашкой чая, которые Валя предлагала ещё на прошлой неделе — и по дороге разговор особо не клеился. Но, стоило им переступить порог квартиры и разуться, Валя встрепенулась — что-то внезапно вспомнила. — Кстати, с машиной времени-то что? Никаких подвижек? — Валя взглянула на Алису. — Вертер вроде бы сказал, что совсем всё плохо? — Да, есть такой момент, — немного напряжённо кивнула Алиса. Они прошли на кухню, и Валя тут же достала две кружки, после чего зажгла конфорку и поставила чайник. Алиса же опустилась на стул между столом и кухонной тумбой. — Я, если честно, уже не верю, что мы сможем вернуться в наше время, — тихо проговорила она, глядя на подругу, которая прислонилась к тумбе и приобняла себя руками (видимо, не придумав, куда их деть). — Ну, ты же ходила с ними — сама, наверное, видела, что там вообще ничего. Валя немного заторможено кивнула. Алиса вздохнула и прикрыла глаза. — Как-то всё наперекосяк. — Обсудим? — просто и легко предложила Валя и, выдвинув табуретку из-под стола, села. — На двоих, глядишь, боль не такой тяжкой будет? Алиса поймала себя на том, что улыбнулась, хотя ей было совсем не весело. — Я просто скучаю по родителям, — призналась она. — Как они там… папа, наверное, с ума сходит. Алиса грустно усмехнулась. — А мама, должно быть, на уши всех поставила и ищет меня везде-везде… — Алиса посмотрела на Валю. — Знаешь, я на самом деле почти сразу приняла то, что застряла здесь, возможно, навсегда. Но осознала я это в полной мере только вчера. Мы с моим папой и не в такие переделки попадали во время экспедиций — всегда был шанс, что что-то пойдёт не так. И терялась я очень много раз, особенно, когда была ребёнком. Но теперь… теперь всё как будто по-другому. Валя слушала Алису с серьёзным лицом, а потом аккуратно перехватила её ладонь и ободряюще сжала, поглаживая пальцами её костяшки. Алиса коротко усмехнулась и вытерла взмокшие глаза свободной рукой. — Я окончательно не свихнулась только благодаря Глоту и У — ни за что бы не поверила, что когда-то скажу такое, — Алиса снова нервно хихикнула. — Ну и, если бы не ты… Алиса встретилась с Валей взглядом. — …если бы не ты, я бы, пожалуй, осталась лежать в дурке и каждый день выслушивать байки Алика Борисовича по сотому разу… Они вместе тихо рассмеялись. Засвистел чайник. — Тебе ромашковый, может, сделать? — негромко предложила Валя, повернув ручку на плите и закрыв газ, но так и не отпустила алисиной руки. — Говорят, успокаивает. Хотя мне никогда не помогало. — Чем чёрт не шутит, давай. Алиса утвердительно кивнула, и только тогда Валя разжала пальцы и осторожно отняла руку, поднимаясь с места.

***

У и Глот уже несколько часов наблюдали за одним типом, который, судя по всему, рулил оборотом нелегального оружия в Москве. Весельчак У, как всегда, предложил действовать в лоб, видимо, совсем изголодавшись по физическому насилию. Глот сразу остепенил его: в данной ситуации куда выгоднее и надёжнее было подмять этого типа под себя, а не втупую отобрать бизнес. Поставщик мог отказаться работать с ними и просто исчезнуть с радаров — именно поэтому Глот решил, что действовать они будут осторожно и изящно. У был не слишком доволен таким решением, но всё же признал его правоту (как, впрочем, и всегда). Разузнать всё о предполагаемом союзнике оказалось до смешного просто: пока он два с половиной часа сидел в библиотеке, проводя впечатляющее исследование на тему оказания первой медицинской помощи при работе с взрывоопасными веществами, Глот неторопливо копался в его голове. Олег Павлёнок был женат и ждал ребёнка — поскольку это было одной из главных фоновых тем в мыслях этого человека, первым делом Глот наткнулся на неё. Олег по образованию был музыкантом, но с карьерой у него не заладилось и он каким-то образом попал в преступный мир. Причём скрывать это от жены ему удавалось без особого труда. Помимо той квартиры, где он жил со своей избранницей, у Олега имелась так называемая «явочная» квартира, где он проводил встречи и иногда работал. Олег был человеком увлечённым: он не только занимался продажей оружия, но и мастерил некоторые вещи сам. Именно поэтому Глот решил, что им необходимо добиться добровольного сотрудничества — он, конечно, не исключал, что придётся слегка повлиять на разум Олега, но точно не собирался подчинять его полностью. После библиотеки Олег отправился в столовую, а затем — в явочную квартиру, что было весьма кстати. Выждав немного у подъезда, Глот и У поднялись на нужный этаж, где У настойчиво постучал в дверь. Олег был в рабочей рубашке с закатанными рукавами. Он открыл дверь и настороженно поглядел на визитёров. — Вы ошиблись дверью? — предположил он. — Да нет, мы как раз по адресу, Олег Владимирович, — со смешком отозвался У и немного наклонился вперёд, понизив голос: — Мы в курсе, чем ты занимаешься и хотели бы предложить тебе выгодное сотрудничество. Мужчина с недоверием посмотрел на У и напряжённо повёл рукой в попытке закрыть дверь. Весельчак У тут же надавил на неё предплечьем, возвращая в изначальное положение. — Олежа, не дури, — сказал он ещё тише. — Ты не первый год занимаешься сбытом товара, причём делаешь это, надо признать, искусно. Ты ценный кадр и мы предлагаем сотрудничество. Мы в свою очередь обладаем… скажем так, должным влиянием, и можем обеспечить тебе «крышу», если ты будешь работать на нас. Олег некоторое время молчал, переводя взгляд с У на Глота и обратно, а потом наконец сказал: — Хорошо, — и тут же поспешно добавил: — Но мне нужны гарантии. Глот почувствовал, что мужчина испытывает некоторый страх перед ними, но внешне, надо отдать ему должное, этого почти не показывает. Глот негромко вздохнул и твёрдо проговорил: — Будут тебе гарантии.