Осколки

Вечер мягко опускался на берег, окрашивая горизонт в тёплое золото и размытые акварельные оттенки розового и сиреневого. Последние лучи солнца дрожали на воде, растворяясь в мерцающем шелке волн. Морской ветер, прохладный и терпкий, скользил по скалам, вплетая в воздух запах соли и водорослей, лёгкий, как воспоминание. Сириус и Клэр сидели на самом краю обрыва, болтая ногами над бездной. Внизу бесконечное море с гулким рокотом разбивалось о камни, но этот звук был не пугающим, а успокаивающим, как ровное биение сердца. Клэр прикрыла глаза, позволяя ветру запутаться в её волосах, впитывая этот момент кожей. Запах моря, его дикая свежесть, холодные капли, разлетающиеся от волн, — всё это было свободой, бескрайней, пьянящей. — Красиво, — почти шёпотом сказала она, боясь нарушить хрупкость мгновения. — Да, — тихо отозвался Сириус. В его голосе было что-то странное — тень воспоминаний. Он подобрал плоский камешек, крутанул его пальцами и запустил в море. Тот соскользнул в воздухе, несколько раз коснулся поверхности и исчез. — Когда был пацаном, — продолжил он после короткой паузы, — часто сбегал на скалы. Угрюмый, но гордый юный Блэк, — усмехнулся он, но в глазах промелькнула не совсем весёлая искорка. Клэр посмотрела на него, но не стала задавать вопросов. Иногда воспоминания лучше оставлять на воле, как этот камешек — пусть летят, пока сами не улягутся на дне. Тишина между ними была лёгкой, почти уютной, но где-то под её поверхностью скрывалась тень чего-то нерешённого. Словно невидимый барьер, стоявший между ними с самого побега, он не исчез, а лишь притаился, дожидаясь момента, когда его снова заметят. Девушка медленно провела ладонью по поверхности камня, чувствуя под пальцами его тёплую шершавость. Вдохнула глубже, будто набираясь храбрости перед прыжком в холодную воду. — Прости меня. Сириус не ответил сразу. Он повернулся к ней, его взгляд был внимательным, пронзительным, будто он пытался разглядеть в ней что-то большее, чем просто слова. — Прости, что сбежала, что подвергла нас всех опасности… — её голос был тихий, но твёрдый, без дрожи. — Если бы я не ушла… Она не договорила. Но он понял. Понял гораздо больше, чем она сказала. — Не стоит, Клэр. Сириус повернулся к ней, его взгляд был тёплым, но серьёзным, без привычной усмешки, без лёгкой бравады, за которой он обычно прятал эмоции. — Ты сделала то, что сделала. Не вини себя. Она молча кивнула, но в этом движении не было настоящего согласия. Напряжение, застывшее между ними, не исчезло. Оно было здесь всё это время — в каждом взгляде, в каждом несказанном слове. Сириус тихо выдохнул и протянул руку, зарывшись пальцами в её волосы, словно хотел не просто утешить, а почувствовать, что она рядом, что она настоящая. — Просто скажи, — его голос стал мягче, но в нём всё равно звучала требовательная нотка. — Почему ты тогда ушла? Клэр отвела взгляд, вглядываясь в морскую гладь, будто могла найти ответ где-то там, среди волн. Она хотела бы сказать, но слова не складывались в нечто целостное. Как объяснить то, что мучило её всё это время? — Всё навалилось на меня, как лавина, — Клэр сжала руки, глядя в море, словно пыталась удержаться за что-то реальное, неизменное. — Моя кровь, эти… загадочные ублюдки, которые могут этим воспользоваться. Я стала затворницей… в своём доме. Прости, в твоём доме. — Она криво усмехнулась, но в её голосе слышалась усталость. — Вся та новая жизнь, которую я выстраивала по кирпичикам… она просто рухнула в один миг. Она говорила спокойно, но в этом спокойствии пряталась тревога. Ветер трепал её волосы, но она не двигалась, не поворачивалась к нему. — В какой-то момент мне стало по-настоящему страшно. — Голос её едва слышно дрогнул. — И ещё… наша связь. Сириус перестал перебирать камешки и резко повернулся к ней. — Что с ней? Клэр стиснула пальцы на ткани своей мантии. — А вдруг… вдруг это всего лишь магия? Сириус нахмурился. — Ты о чём? Она глубоко вдохнула, но не посмотрела на него. — Если мы связаны, то, может… всё, что мы чувствуем, — это не мы. Это просто… последствие. Побочный эффект. Тишина между ними изменилась. Стала натянутой, как струна, готовая лопнуть от одного неловкого движения. Сириус долго молчал. Ветер спутал её волосы, несколько прядей липли к губам, щекотали кожу. Клэр раздражённо убрала их, вздохнула и, наконец, взглянула на него. — Что, если всё это ненастоящее? — повторила она, и в её голосе прозвучало отчаяние. Она боялась услышать ответ. Настоящий ответ. Сириус посмотрел на неё так, словно она только что сморозила величайшую чушь на свете. — Клэр, — его голос был низким, спокойным, но твёрдым, как камень. — Я знаю, что такое магия. И знаю, что такое я сам. Она сжала губы, её плечи напряглись. — Ты не чувствуешь, как это… неправильно? Нас связывает что-то, что мы не понимаем. Гермиона ведь предупреждала нас. Сириус нахмурился. Протянул руку, легко убрал прядь волос с её лица. Пальцы на мгновение задержались у виска, скользнули к щеке, к краю подбородка. Прикосновение было почти невесомым, но в нём было что-то… необъяснимое. — Да, Грейнджер умная. Очень. Но в нашем мире далеко не всё можно измерить разумом. — Он чуть склонил голову, пристально глядя ей в глаза. — Иногда нужно просто прислушаться к себе. Он переместил руку ниже, к её груди, туда, где бешено билось сердце. — Что ты чувствуешь сейчас? Клэр замерла. — Тебя, — выдохнула она. Сириус усмехнулся, но в этой усмешке не было ни капли насмешки. Только абсолютная уверенность. — Именно. Он провёл пальцами по её щеке, тёплыми, уверенными, но осторожными, будто убеждаясь, что она настоящая. Затем его рука скользнула вниз, найдя её пальцы, и Сириус переплёл их, сжимая крепко, но не требовательно — просто чтобы дать понять, что он здесь. — Я чувствую тебя, Клэр. — Его голос был низким, ровным, полным той уверенности, которой ей так не хватало. — Не магию. Не что-то чужое. Ни магическую связь, ни Амортензию. Только тебя. Она молча сжала его ладонь в ответ, крепче, чем планировала. Снизу доносился ритмичный рокот волн, тёплый, убаюкивающий, словно само море хотело напомнить, что время идёт, а солнце уже почти коснулось горизонта, оставляя на воде тонкую золотую дорожку. Сириус смотрел ей в глаза — пристально, так, что внутри что-то сжималось. — Я не знаю, почему нас связывает эта магия, — сказал он тихо, но в этих словах не было сомнений. — Но одно я знаю точно. Он склонился ближе, его дыхание коснулось её кожи, и Клэр почувствовала, как сердце сбилось с ритма. Их губы почти соприкоснулись. — Мне плевать на неё. Он поцеловал её. Медленно. Глубоко. Не просто касаясь — утверждая. Без лишних слов, без раздумий, без страхов. Он вкладывал в этот поцелуй всё, что не мог выразить иначе, всё, что она боялась произнести вслух. И Клэр ответила. Это был не зов магии. Это была она. Это был он. А связь, что существовала между ними, была прочнее, чем любая магия. На грани слышимости зазвучала губная гармошка. Простая, тёплая мелодия, словно старое воспоминание, сплелась с шумом волн, подхваченная ветром, закружилась в закатных лучах. Она звенела мягко, ненавязчиво, будто сам вечер напевал тихую, успокаивающую песню. Это играл домовой.

***

Флинки сердито поджал губы, скрестив руки на груди, и подозрительно прищурился, словно Клэр только что предложила добавить в тыквенный пирог яд акромантула. — Мускатный орех?! В тыквенный пирог?! — его возмущённый голос взметнулся к потолку, будто само упоминание этой специи было святотатством. Клэр рассмеялась, покачав головой, но в её улыбке сквозило упрямство. — Ну да! — с вызовом произнесла она. — Это традиционный американский рецепт! Моя мама всегда так готовила. — Традиционный?! — Флинки возмущённо фыркнул, топнув ногой. — Это преступление против кухни! — А вот и нет! — Клэр скрестила руки, с вызовом глядя на домового. — Он придаёт пирогу глубину вкуса. Флинки отшатнулся, словно её слова оскорбили не только его, но и всех домовых, испокон веков служивших в этом доме. — А Флинки говорит, что тыквенный пирог должен быть тыквенным! — с нажимом проговорил он. — А не каким-то там мускатно-заграничным! Клэр сердито прищурилась, но прежде чем она успела возразить, резко повернулась к Сириусу, словно ожидая от него поддержки. — Сириус, скажи ему! Сириус, до этого момента лениво наблюдавший за их перепалкой, приподнял бровь и ухмыльнулся, с явным удовольствием следя за этим небольшим хаосом. В груди разливалось какое-то странное, но удивительно приятное тепло. Спокойствие. Уют. Как будто всё было именно так, как должно быть. Как будто этот момент — оживлённый спор о кулинарных предпочтениях, негромкое потрескивание огня в камине, густой, тягучий аромат тёплой выпечки — был чем-то настоящим, важным. Тем, что стоило беречь. Тем, чего он так долго искал, даже не осознавая этого. Внезапно воздух за окном будто дрогнул, и двор сотряс глухой, резкий хлопок — короткий, но пробирающий до костей. Они замерли. Мгновение — тягучее, натянутое, как тетива лука. Затем всё произошло одновременно: Сириус и Клэр молниеносно схватились за палочки, словно по команде, их движения были быстрыми и отточенными. Флинки вздрогнул так резко, что полотенце выпало из его рук, но он тут же схватил его обратно и юркнул за стол, выглядывая оттуда с огромными круглыми глазами. Клэр перевела дыхание, напрягаясь, прислушиваясь к звукам снаружи. — Ты кого-то ждёшь? — её голос прозвучал глухо, едва слышно, но в нём была сталь. Сириус, не отрывая взгляда от двери, чуть сильнее сжал палочку, будто проверяя её в руке. — Да, авроров Министерства… и твоего благоверного. — Его губы тронула усмешка, но в глазах ещё оставалась напряжённость. — Я же оставил для них записку: «Ищите нас в укрытии, вот координаты». Прежде чем Клэр успела что-то сказать, тишину прорезал уверенный, ритмичный стук в дверь — не торопливый, не тревожный, но слишком смелый для случайного гостя. Они переглянулись. Сириус чуть подался вперёд, готовый в любой момент сорваться с места, Клэр сжала палочку в руке, а Флинки, всё ещё прячась за столом, прижал к груди своё полотеничко, словно щит. Дверь распахнулась. На пороге стоял Гарри — запыхавшийся, но явно невредимый, с растрёпанными, как всегда, волосами и лукавой усмешкой, в которой смешались усталость и привычное озорство. — Ну что, конспираторы, гостей принимаете? — с хитрым прищуром спросил он, оглядывая их напряжённые лица. Сириус тихо выругался, убирая палочку, но напряжение ещё не сразу покинуло его плечи. Клэр выдохнула, её тело заметно расслабилось, словно только сейчас осознав, что угроза миновала. Плечи опустились, в глазах больше не было настороженности — лишь лёгкое облегчение. Она приветливо улыбнулась, а затем бросила быстрый взгляд на Сириуса. Он же всё ещё хмурился, вглядываясь в Гарри с лёгким недоумением, будто его крестник только что сотворил нечто из ряда вон выходящее. — Как ты нас нашёл? — спросил он, сузив глаза. Гарри ухмыльнулся, самодовольно скрестив руки на груди. — Ты забыл, что сделал меня наследником? — Он слегка наклонил голову, словно удивляясь этой забывчивости. — Когда я вступил в права, мне пришли все бумаги, включая документы на этот дом. Просто я здесь ни разу не появлялся. Сириус несколько секунд молча переваривал услышанное. Затем его губы тронула ухмылка, которая вскоре переросла в короткий, но искренний смех. — Чёртов Поттер, — в его голосе прозвучало нечто большее, чем просто удовлетворение — в этих словах была скрытая гордость, которую он даже не пытался скрыть. Сириус шагнул вперёд, без лишних слов крепко обнял Гарри, хлопнув его по спине. Гарри чуть заметно улыбнулся, принимая объятие. В этом молчании было больше смысла, чем в сотне сказанных слов. Как только они разомкнули руки, Клэр, не раздумывая, шагнула к Гарри и обняла его, заключая в тепло своего искреннего жеста. — Я так рада, что ты поправился, — тихо сказала она, её голос был мягким, но в нём слышалась неподдельная забота. Гарри усмехнулся, но прежде чем успел ответить, Клэр чуть отстранилась и заглянула ему в глаза. — Прости меня, — Её пальцы невольно сжались на рукаве его мантии, — За то, что сбежала. За то, что ты пострадал из-за меня… Гарри лишь отмахнулся, легко пожав плечами. — Работа у меня такая, — сказал он с лёгкой улыбкой, в которой читалась привычная для него непринуждённость. — Авроры не могут оставаться в стороне, когда девушка в опасности. А тем более если эта девушка — наш друг! Клэр благодарно кивнула, но Гарри заметил, что она всё ещё смотрит на него с той же виноватой тенью в глазах. Тогда он ухмыльнулся и, наклонив голову, добавил, в его взгляде мелькнул лукавый огонёк: — Как-нибудь я расскажу тебе, в какие неприятности мы влипали с друзьями, когда учились в школе. Тогда ты поймёшь, что это ещё цветочки. Девушка наконец расслабилась и улыбнулась, а вместе с её напряжением улетучилась и остаточная тревога, витавшая в комнате. Атмосфера снова стала лёгкой, почти домашней. Гарри огляделся, ухмыльнулся и, хлопнув себя по животу, с самым невинным видом протянул: — Ну что, кто-нибудь накормит усталого аврора после тяжёлого трудового дня? Ответа ждать не пришлось. Флинки, словно материализовавшись из воздуха, выскочил вперёд, вытянулся в струнку и с достоинством склонил голову, словно приветствовал самого Министра Магии. — Флинки рад приветствовать великого Гарри Поттера в этом доме! — его голос звучал торжественно, а глаза сверкали рвением. Он взмахнул руками, и в воздухе замерцали невидимые чары, предвещая скорый пир, — Флинки приготовит вам лучший в мире тыквенный пирог, если, конечно… — его голос вдруг обрёл подозрительные нотки, а глаза сузились, когда он повернулся к Клэр, — всякие иностранки не будут пытаться всунуть туда свой нос! Клэр резко выдохнула, возмущённо вскинув руки. — Сириус! — Она обернулась к нему, сложив руки на груди и возмущённо сверкая глазами. — Ты слышал это?! Он меня так называет только потому, что я добавляю мускатный орех! Сириус не скрывал улыбки, задумчиво скользнув взглядом по Клэр, в его глазах плясали искорки веселья. — Да уж, Флинки, быть может, нам стоит проверить, не шпион ли она? — с самым серьёзным видом предположил он. — Вдруг этот мускатный орех — часть зловещего заговора? — Вы, как всегда, правы, мастер Сириус! — важно кивнул домовой, приосанившись, будто ему только что поручили особо важную миссию. — О, ради Мерлина! — Клэр закатила глаза, её голос был полон театрального возмущения, но улыбку скрыть она не успела. Гарри наблюдал за всей этой сценой с явным удовольствием, неторопливо усаживаясь за стол, с видом человека, который оказался в центре какого-то совершенно нелепого, но невероятно уютного хаоса. — Если вы закончите этот судебный процесс над специями, я бы всё-таки попробовал этот легендарный пирог. — Флинки уже несёт! — гордо объявил домовой, мгновенно испарившись в направлении кухни. Клэр покачала головой, вздохнув, но уголки её губ всё же предательски дрогнули в улыбке. Гарри это заметил — как и многое другое. Он не был легилиментом, но за годы работы аврором научился улавливать детали, даже те, которые люди сами не осознавали. То, как Клэр и Сириус переглядывались — не просто с привычной насмешкой, а с каким-то новым, мягким оттенком в глазах. Как Клэр, садясь за стол, едва заметно коснулась запястья Сириуса, а он, почти машинально, повернул руку так, будто хотел удержать её прикосновение чуть дольше. Как Сириус, даже когда шутил, бросал на неё взгляды в коротких паузах — неосознанно, привычно, словно проверял, здесь ли она. Как Клэр, фыркнув на замечание Флинки, украдкой бросила взгляд на Сириуса, будто её действительно интересовало только его мнение. Гарри усмехнулся про себя. Интересно. Но вслух он ничего не сказал. Только лениво потянулся, опираясь локтями на стол, и с невинной улыбкой спросил: — Ну, давайте, рассказывайте. — Он ухмыльнулся шире, видя их реакцию. — С каких пор вы стали настолько близки? Как только слова слетели с губ Гарри, в комнате словно повисло заклинание Силенцио. Клэр застыла, глаза расширились, губы приоткрылись, но звука не последовало — будто слова просто отказались выходить. Щёки мгновенно залило жаром, но она быстро нахмурилась, её взгляд метнулся к Гарри, сверкая смесью возмущения и потрясения. — Что?! Сириус тоже выглядел так, будто его неожиданно окатили ледяной водой. Он даже дёрнулся в кресле, затем медленно повернул голову к Гарри, сузив глаза, словно пытался понять, действительно ли тот только что это сказал. — Ты это… серьёзно, Поттер? Гарри безмятежно улыбался, с лёгкостью человека, который только что бросил в воду камень и теперь с интересом наблюдает за кругами на поверхности. — А что, разве нет? — Он кивнул на них, в голосе прозвучала лёгкая насмешка. — Ладно-ладно, делайте вид, что ничего не происходит. Но между вами буквально искрит. Клэр резко выдохнула, закатив глаза, и с преувеличенно усталым видом повернулась к Сириусу. — Вот что бывает, когда твой крестник — чертовски умный аврор. Сириус хмыкнул, с видом глубокой задумчивости откинувшись на спинку кресла, но в уголках его губ уже затаилась ухмылка. Он медленно облокотился на стол, пристально глядя на Гарри. — Вот уж не думал, что он будет настолько проницателен, — протянул Сириус, скрестив руки на груди и прищурившись, словно решая, стоит ли гордиться своим крестником или начинать опасаться его проницательности. Гарри ухмыльнулся ещё шире, наслаждаясь их реакцией, и явно не собирался отступать. Клэр, сощурив глаза, схватила со стола ближайшую тряпку и метнула прямо в него. — Ты невыносим, — фыркнула она. Гарри без особого труда поймал её на лету, театрально взмахнул, как флагом, и швырнул обратно на стол. — Ну, теперь точно как дома, — усмехнулся Гарри, небрежно отломив кусок пирога и отправив его в рот. Он смачно пережевывал, глядя на них с тем самым выражением — слегка самодовольным, с искоркой лукавства, — которое всегда доводило Малфоя до белого каления на шестом курсе. Проглотив, довольно кивнул, словно окончательно убедившись в чём-то, и лениво добавил: — О да, я определённо по вам скучал.

***

Ужин подходил к концу. На столе оставались лишь крошки от пирога, недопитый чай и лёгкое ощущение уюта, которое они старательно не разрушали. За едой почти не говорили о делах. Никто этого не обсуждал, но они словно не сговариваясь приняли молчаливое решение — этот вечер будет их, без напоминаний о неприятностях, которых у каждого и так было в избытке. Флинки звенел на кухне посудой, с довольным видом очищая всё до блеска, а в комнате царила ленивая, почти домашняя атмосфера. Сириус откинулся на спинку кресла, скользнул взглядом по Гарри и, сложив руки на груди, с лёгким скептицизмом протянул: — Итак, что у нас плохого? — он чуть приподнял бровь, — Ты же сюда явно не за пирогом пришёл? Гарри вздохнул, и вся его прежняя лёгкость испарилась. Он потёр виски, словно собираясь с мыслями, затем нехотя кивнул. — Да. Есть кое-какие новости. Тишина в комнате мгновенно изменилась, словно воздух стал чуть плотнее, тяжелея с каждой секундой. — По Нейту — ничего. Как в воду канул. Аврорат на ушах. Это уже не просто наша внутренняя проблема, а международная. Гарри посмотрел на Клэр, и в его взгляде читалось что-то большее, чем просто необходимость сообщить новость. — И поскольку Нейт приехал вслед за тобой из Америки, нам следует сделать официальный запрос в МАКУСА. Ведь у нас на него нет никакой информации. Сириус сразу напрягся. Его спина, только что расслабленная, будто окаменела. — Нет. Гарри тяжело выдохнул, словно ожидал такой реакции, но всё равно раздражённо потер переносицу. — Сириус… — Нет. — Он резко подался вперёд, пристально глядя на крестника. — Мы и так рискуем на каждом шагу, но привлекать американцев? Ты понимаешь, что это значит? Клэр тоже напряглась. Она не сказала ни слова, но её пальцы медленно сжались на краю стола. — Я понимаю, — кивнул Гарри. — И я бы не делал этого, если бы у нас был выбор. Но его нет. В комнате повисла тяжёлая пауза. — Это уже не игрушки. — Голос Гарри стал твёрже. — Если то, что вы с Клэр предполагаете о Гормлайт, правда… если этот культ реален, если он действительно веками искал способ открыть Завесу — нам нужна конкретика. Мы не можем разгадывать головоломки в темноте. Клэр заметно напряглась при упоминании американского Министерства. Сириус уловил это мгновенно. — Что? — его голос был жёстким. Клэр стиснула челюсти, затем тяжело вздохнула. — Их политика… довольно жёсткая. В отличие от британцев, они гораздо строже контролируют магов, особенно в случаях, связанных с международными инцидентами. Гарри кивнул. — Именно. Нынешний министр магии очень консервативен. Если МАКУСА сочтёт ситуацию угрозой, они могут вмешаться так, как нам не понравится. В комнате воцарилась густая, тяжёлая тишина. Сириус скрипнул зубами, его пальцы непроизвольно сжались в кулак. Он резко наклонился вперёд, в голосе прорезалась жёсткость: — И ты всё равно хочешь идти к ним?! Гарри встретил его взгляд без тени сомнения. — У нас нет выбора. Сириус резко втянул воздух сквозь зубы, но не ответил сразу. Напряжение в комнате нарастало, оседая в воздухе тяжёлым грузом. Клэр молчала. На первый взгляд, её лицо оставалось спокойным, но Сириус заметил, как пальцы медленно сжались в кулак на коленях, костяшки побелели. Он знал этот жест. Тревога тут же поднялась внутри него. Он не мог читать её мысли, но чувствовал: эта идея ей тоже не нравится. Гарри слегка смягчил голос, обращаясь уже не к Сириусу, а прямо к Клэр: — Я обещаю, что с тобой ничего не случится. Сириус резко выдохнул, как будто от этих слов у него внутри что-то лопнуло, и усмехнулся — коротко, без капли веселья. — Если вас ещё интересует моё мнение, то я резко против. Клэр не ответила сразу. Она встала и медленно прошлась по комнате, её движения были обдуманными, но плечи оставались напряжёнными. Это был не жест растерянности — это было что-то другое. Решимость. — Гарри, я не против, — наконец сказала Клэр, не оборачиваясь. Голос её звучал ровно, но в этой ровности чувствовалась натянутая струна. — Если это поможет — подавай запрос. Если нужно, я и сама готова пойти в Министерство. Позади раздался резкий скрежет — Сириус вскочил так резко, что стул с грохотом отъехал назад. — Ты с ума сошла?! Клэр замерла на мгновение, затем медленно развернулась, встречаясь с ним взглядом. — А ты предлагаешь сидеть и ничего не делать? Ждать, пока они найдут нас первыми? Сириус шагнул ближе, его взгляд был тяжёлым, жёстким. — Я предлагаю не отдавать тебя в руки бюрократов, которые, если решат, что ты представляешь угрозу, не будут разбираться, кто ты и что с тобой делать. Клэр скрестила руки на груди, чуть склонив голову, в её взгляде читалась напряжённая настороженность. Сириус нахмурился, его челюсти сжались, но он промолчал, только тяжело выдохнул носом. Гарри устало потер переносицу, словно пытаясь удержать ситуацию от превращения в очередной бурный спор. — Давайте не будем сходить с ума, — спокойно, но твёрдо вмешался он, глядя попеременно то на Клэр, то на Сириуса. — Никто не говорит, что Клэр должна идти в Министерство. Более того, мы не будем никак афишировать, что она здесь или каким-то образом связана с этим делом. Он на секунду замолчал, позволяя словам осесть в воздухе, а затем повернулся к Сириусу, встречаясь с его напряжённым взглядом. — Мы только сделаем запрос на имя Нейтана Рида. И всё. Нам нужно понять, с кем мы имеем дело. Мы не можем позволить себе действовать вслепую. Если у МАКУСА есть хоть какая-то информация, мы должны её получить первыми. Сириус продолжал хмуриться, но больше не перебивал. — Если у них есть зацепки по нему, — продолжил Гарри, — то они либо поделятся, либо попробуют скрыть. В любом случае, мы сможем понять, что они знают, хотя бы по их реакции. Клэр внимательно посмотрела на Сириуса. Он выглядел так, словно ему физически больно соглашаться с этим решением. Она подошла ближе и мягче, но твёрдо сказала: — Это правильный шаг, Сириус. Нам нужно знать, с кем мы имеем дело. Мы не можем оставаться в неведении, пока Нейт свободно передвигается Мерлин знает где. Сириус вздохнул, скривившись, но не ответил. — Я понимаю, что тебе не нравится эта идея, — продолжала Клэр. — Но если мы сами не возьмём ситуацию под контроль, её возьмут другие. И тогда у нас не будет ни шанса, ни выбора. Сириус посмотрел на неё. Долгим, внимательным взглядом, в котором читались сомнения, беспокойство, но, главное, желание защитить её. Он сжал кулаки, а затем выдохнул, будто сдаваясь. — Чёрт бы вас всех побрал… — проворчал он, покачав головой. — Ладно. Клэр чуть улыбнулась, а Гарри кивнул, довольный тем, что им удалось прийти к решению. — Мы сделаем это аккуратно, — добавил он. — Но если хоть что-то пойдёт не так, у нас будет план Б. — У нас всегда должен быть план Б, — буркнул Сириус, наконец плюхнувшись обратно в кресло. Он не был доволен, но принял это. Это был лучший компромисс, который они могли позволить себе в данной ситуации. Когда споры угасли, и в комнате снова воцарилось относительное спокойствие, Гарри внимательно посмотрел на Клэр. — И да, Клэр, не менее важный вопрос, который меня интересует… — он наклонился вперёд, скрестив руки на столе. — Как так вышло, что ты вышла замуж за этого монстра? Клэр подняла на него взгляд, на секунду задумалась, а затем, пожав плечами, невозмутимо ответила: — Сама задаюсь этим вопросом, — в уголках её губ мелькнула горькая улыбка, — Вначале он хорошо притворялся человеком. Сириус коротко фыркнул, но в его взгляде мелькнуло что-то тёмное, далёкое от обычной насмешки. — Да уж, некоторые в этом настоящие мастера, — пробормотал он, отводя взгляд. Гарри кивнул, изучая её лицо, но в следующий момент расслабленно откинулся на спинку стула, словно решив, что на сегодня драмы было достаточно. — Ну, в любом случае, рад, что у тебя появилось чувство вкуса, — заметил он с ухмылкой, кивая в сторону Сириуса. Сириус вскинул бровь. — Это ты меня сейчас похвалил или оскорбил? — Сам решай, — невинно отозвался Гарри, допивая остывший чай в несколько быстрых глотков. Клэр покачала головой, но уголки её губ дрогнули в едва заметной улыбке. Несмотря на всё, что они только что обсуждали, напряжение в комнате наконец рассеялось, словно унесённое сквозняком. Атмосфера стала легче, теплее, и на какое-то мгновение казалось, что всё почти нормально.

***

Здесь не существовало времени. Ни «вчера», ни «сегодня», ни «завтра» — лишь бесконечная, всепоглощающая пустота, тянущаяся во все стороны, без начала и конца. Не было ни верха, ни низа, ни стен, ни дорог. Даже самого понятия «где» не существовало. Только холод. Живой, не пронизывающий, а оседающий. Он впитывался в кости, застывал в самой глубине сущности, оставляя за собой след — тёмный, вязкий, словно осадок в душе. И шёпот. Он был везде. Звенящий, расплывчатый, плывущий сквозь пустоту, он проникал внутрь, заполняя каждую мысль. Голоса — одни стонущие, другие шепчущие, третьи кричащие — раздавались откуда-то из глубины, повторяя слова, которых невозможно было разобрать. Сириус не чувствовал своего тела. Он не падал — потому что не существовало ни высоты, ни глубины. Он не висел — потому что не было точки опоры, за которую можно было бы зацепиться. Почему я не умер? Он помнил… Заклятие. Яркую зелёную вспышку Авады. Он помнил битву. Помнил, как всё исчезло… Но тогда почему он всё ещё здесь? Это не смерть. Но и не жизнь. Он не увидит Джеймса, не услышит смех Лили. Не встретит Марлин, не увидит, как она привычным движением скручивает свои светлые волосы в небрежный узел. Он больше никогда не вернётся к Гарри. Не поможет ему. Не будет рядом. Никогда. — Нет! — крикнул Сириус, и его голос разлетелся по пустоте, не встречая преград, не находя отклика. Но ничего не изменилось. Никто не пришёл. Никто не ответил. Он здесь. Навсегда. Сириус рухнул на колени — или ему только казалось, что он упал? Его ладони с силой упёрлись в пустоту, но под ними не было ни пола, ни земли, ни чего-то, что можно было бы почувствовать. А сердце… если оно ещё билось — разрывалось. Это ловушка. Тюрьма для душ. Отсюда нельзя сбежать, нельзя попасть в другой мир, нельзя переродиться. Нельзя умереть. Он навсегда останется здесь. Сириус сжал зубы, чувствуя, как его разум начинает рушиться, как пустота проникает внутрь, оседает в сознании, угрожая размыть всё, что осталось от него самого. И тут он услышал её голос. — Ты кричишь… Он резко обернулся, и из тьмы, словно сотканная из самой пустоты, медленно выступила женщина. Она двигалась плавно, почти скользя, её длинное тёмное платье растворялось в бесконечности пространства, будто само было частью этого места. Черты её лица казались нереальными, размытыми, словно их сгладило время, стёрло до призрачного эха былого облика. Но вот глаза… Глаза горели пониманием. Глубоким, пронзительным, пугающе осознанным. Она изучала его, неторопливо, внимательно, так, будто уже давно ждала этой встречи. — Кто ты? — выдохнул он. Женщина склонила голову, её губы тронула едва заметная, почти призрачная улыбка. — Та, кто ждала тебя. Сириус напрягся. — Что это за место? Она медленно, бесшумно двинулась вокруг него, не сводя взгляда, в котором не было ни угрозы, ни дружелюбия — только знание. — Граница. Он сжал кулаки. — Граница чего? — Между жизнью и тем, чего не должно быть. Тихий, тягучий шёпот, звучавший вокруг них с самого начала, вдруг ослаб. Будто сами голоса мёртвых притихли, прислушиваясь к её словам. Она остановилась, её голос был мягким, почти ласковым: — Ты теперь один из нас. Сириус глухо рассмеялся. В этом смехе не было ни веселья, ни облегчения. — Какого чёрта я здесь? Я должен был умереть! Женщина снова улыбнулась — загадочно, спокойно, как будто он задал не вопрос, а констатировал очевидное. — Ты и умер. Просто… не так, как ожидал. Сириус стиснул зубы. — Я должен вернуться. Она остановилась перед ним, сложила руки в замок, её взгляд стал мягче, а голос приобрёл почти нежные, убаюкивающие нотки. — Конечно. Она наклонилась чуть ближе, её слова лились плавно, осторожно, почти завораживающе: — Ты же хочешь увидеть друзей? Гарри? Ты ведь не можешь оставить его одного… Сириус не ответил. Горло перехватило. Гарри. Она склонилась еще ближе, голос был мягким, обволакивающим, проникающим под кожу. — Я могу тебе помочь. Сириус вгляделся в её лицо, пытаясь уловить хоть что-то — правду, ложь, смысл всего происходящего. — Почему? Она улыбнулась — спокойно, печально, как будто уже знала его вопрос заранее. — Потому что я тоже пленница. Он нахмурился. — Ты… застряла здесь? — Мы все застряли. Её пальцы легко коснулись его руки, движение было почти нежным, но в нём ощущалась неуловимая тяжесть, будто с этим прикосновением она передала что-то невидимое, что-то, что не поддавалось словам. — Но ты можешь спасти нас. Сириус подавил внезапную дрожь, охватившую его тело. — Как? Её взгляд стал глубже, темнее, тени в её глазах заколыхались, как волны в безлунную ночь. — Отсюда есть только один выход. Пауза. Тишина растянулась, вязкая, давящая. Сириус ждал. — Если я помогу тебе… — её голос был мягким, почти ласкающим, но за этой лаской скрывалось что-то неуловимо опасное. — Ты поможешь мне. Он нахмурился, напряжение сковало тело. — Как? Она провела пальцем по его запястью, её прикосновение было лёгким, но оставляло за собой ощущение чего-то неизбежного, будто незримый знак уже начертан. — Ты не будешь помнить обо мне. Сириус напрягся, словно его ударило заклятием. — Что это? Но она продолжала, словно не слышала его, словно её слова уже были высечены в самом пространстве. — Но ты найдёшь ключ. Она приблизилась, её губы почти касались его уха, а голос стал шёпотом, тянущимся за грань сознания. — Найди наследницу древней крови. Тьма дрогнула. Пустота вздохнула. И всё исчезло. — Время пришло! Голос ударил в сознание, словно набат, раскатываясь эхом в его голове. Сириус резко открыл глаза, тяжело втягивая воздух, словно вынырнул из глубины, о которой уже не помнил. Комната встретила его мягким полумраком. В камине тихо потрескивал огонь, ленивые языки пламени скользили по стенам, отбрасывая тёплые отсветы. В воздухе витал запах древесного дыма, чего-то уютного, домашнего, почти забыто знакомого. Рядом, едва уловимо посапывая, спала Клэр. Она казалась безмятежной — дыхание ровное, лицо расслабленное, волосы, спутанные сном, мягкими прядями рассыпались по подушке. Сириус задержал на ней взгляд. Такой её можно было увидеть нечасто. Где-то на грани сознания дрогнуло смутное ощущение. Что-то важное. Что-то, что ускользало, стоило попытаться ухватить его мыслью. В голове эхом отдавался чужой голос, приглушённый, расплывчатый, почти забытый. — Время пришло… Но уже через мгновение этот голос растворился в мерном потрескивании огня. А еще через несколько секунд он уже снова спал, не помня, не осознавая, не придавая значения.