Осколки

Сириус проснулся поздно. Непривычно поздно. Обычно он спал чутко — годы на грани выживания оставили свой след. Малейший скрип, шорох, изменение температуры в комнате могли поднять его с постели, заставить инстинктивно потянуться за палочкой. Но в этот раз пробуждение было вязким, будто он тянулся сквозь густую патоку сна. Голова гудела, мысли слипались. Он знал это ощущение. Как после крепкого пойла, когда тело ещё тянется к дремоте, но сознание уже цепляется за реальность. Но он не пил вчера… разве что чуть-чуть. Совсем каплю. Не настолько, чтобы вот так валяться в кровати, как в юности, после очередной попойки с Джеймсом. Сон ускользал, оставляя после себя тревожный осадок. Он не помнил деталей, только ощущение — будто тьма сжимала его, душила, нашёптывала что-то на ухо. Шёпот… Нет, не шёпот. Голоса. Глухие, затухающие, рвущиеся сквозь Завесу. Сириус резко сел, тяжело дыша. Комната была наполнена утренним светом, но он всё ещё ощущал на коже холод тех голосов. Провёл рукой по лицу, стряхивая липкую дремоту. Сердце билось гулко, будто отголосок далёкого барабанного боя. Чёрт возьми… Он посмотрел на руки. Дрожали. Отбросил одеяло, спустил ноги на пол. Каменные плиты были ледяными, но он почти не заметил этого — слишком занят был тем, чтобы справиться с дурным предчувствием. Сон. Обычный кошмар? Или нечто большее? Он потянулся за палочкой, механически сжимая её в пальцах. Магия внутри отозвалась едва ощутимым теплом — как будто подтверждая: да, ты здесь, ты жив. А значит, время вставать. Из кухни доносились голоса. Приглушённые, но различимые. Сириус потёр виски, недовольно морщась от глухой, ноющей боли в запястье. Отлежал, что ли? Он сжал и разжал пальцы, пробуя размять кисть, но неприятное ощущение не уходило, будто что-то тянуло изнутри. Отгоняя последние остатки сна, он взял с кресла рубашку, небрежно натянул её через голову, встряхнул плечами, разгоняя застывшую в теле усталость, и, запоздало подавив зевок, направился вниз. На лестнице он замедлил шаг, неосознанно прислушиваясь. — Возможно, дело не только в моей крови, — голос Клэр был низким, сосредоточенным, но в интонации чувствовалась странная задумчивость. — Почему ты так думаешь? — Гарри. Серьёзный, внимательный. Сириус остановился в дверях, оставаясь в тени коридора. Он не сразу вошёл, не хотел прерывать их разговор, но что-то в голосе Клэр заставило его замереть и слушать. — Суди сам, — Клэр сделала паузу, подбирая слова. Взвешивая. — У Нейта была миллион и одна возможность взять мою кровь. Ещё там, в Салеме. Она хмыкнула, но в этом не было ни капли веселья. Скорее усталость. Эти воспоминания казались ей чужими, словно из другой жизни, которая давно закончилась. — Ему даже не пришлось бы напрягаться. Гарри посмотрел на неё внимательно, но не перебил. Клэр коротко вдохнула, будто колебалась — говорить дальше или оставить всё как есть. Но затем решительно продолжила: — Однажды он ударил меня так, что рассёк бровь. Сказано это было ровно, слишком спокойно, без эмоций — и именно это делало её слова ещё более жуткими. Сириус напрягся. Гарри застыл, его пальцы сжались в кулак. — Крови было-о-о… — Клэр медленно провела пальцем по коже, вдоль тонкой, едва заметной полоски шрама. Она не поднимала глаз. Но в комнате уже повисло напряжение, почти осязаемое. Гарри вздрогнул, его стул тихо скрипнул по полу. — Клэр… — в его голосе появилась жёсткость, нотка сдержанного напряжения, которое выдавали даже чуть стиснутые пальцы. — Почему ты это терпела? Это же… это же ужас! Клэр тихо вдохнула, словно заранее знала, что этот вопрос прозвучит, и уже была к нему готова. — Мы жили как добропорядочная семья, — она пожала плечами, но этот жест выглядел скорее уставшим, чем равнодушным. — Конфликты не выносились за порог. Всё должно было быть… идеально. Она замолчала, будто выбирая слова, но когда заговорила снова, голос её изменился. Спокойный. Будничный. Как будто рассказывала не о себе. — Сначала я пыталась сопротивляться, но он… подавлял мою волю. Она машинально накрыла ладонью предплечье, словно ощущая на коже призрачный след от чьих-то прикосновений. — Будто пропитывал мои мысли собой. Гарри напрягся сильнее, но не перебил. — Со временем я поверила, что зависима от него. — Клэр смотрела перед собой, взгляд отстранённый, застывший. — Что никому не нужна. Что никчёмна. Что заслуживаю. Она усмехнулась. Но в этой усмешке не было ни иронии, ни лёгкости — только усталость, почти отрешённость. — Всё по классике. Как в брошюре психотерапевта. В комнате повисла напряжённая тишина. Гарри медленно выдохнул. Сириус сжал кулаки. Но никто не знал, что сказать в ответ. Сириус почувствовал, как внутри что-то сжалось. Он знал, каково это — когда тебя ломают те, кто должен любить. И знал, как долго потом приходится собирать себя по кускам. Как привыкаешь жить с трещинами, которые никто не видит. Его мысли прервал голос Гарри. — Но ты выбралась, Клэр. Она чуть заметно дёрнула плечом, словно не была в этом уверена. — Правда, выбралась, — Гарри посмотрел на неё внимательно, твёрдо. — Ты здесь. Не там. Не в том кошмаре. А здесь. Дома. С людьми, которые тебя любят. С друзьями, которые пойдут за тобой в огонь. Он чуть наклонился вперёд, и в его голосе прозвучало нечто почти упрямое: — И с мужчиной, который по-настоящему дорожит тобой. Клэр подняла на него глаза, но не ответила. За порогом кухни, оставаясь в тени, Сириус смотрел на неё. Смотрел и чувствовал, как что-то внутри него медленно, но неотвратимо сдвигается с места. — Спасибо, Гарри, — тихо сказала Клэр и, почти не задумываясь, сжала его руку. Гарри не ответил сразу, но его пальцы чуть сильнее сжались в ответ — тёпло, надёжно. Без лишних слов, которые сейчас были не нужны. Сириус, наблюдая за ними из тени, вдруг понял, что тоже слегка улыбается. Нечасто он видел подобные моменты — простые, честные, без фальши. И, чёрт возьми, от этого становилось чуть легче. Клэр резко тряхнула головой, будто сбрасывая с себя невидимые оковы прошлого, и вернулась к теме разговора: — Так вот. Он мог взять мою кровь даже здесь, когда похитил. — Голос её снова стал чётким, уверенным, но в нём всё ещё чувствовалась какая-то отстранённость. — Он ругался, убеждал, угрожал, бил… но не пытался её взять. Она замерла, подбирая слова, губы дрогнули в усмешке, лишённой веселья. — Как собака на привязи. Лает… но укусить боится. В комнате воцарилось напряжённое молчание. Гарри чуть нахмурился, словно обдумывая её слова, а Клэр смотрела в одну точку, явно погружённая в воспоминания. И тут, наконец, из коридора раздался голос, ленивый, но с ноткой задумчивости: — А может, не может? Сириус вышел из тени и беззаботно опёрся плечом о дверной косяк, скрестив руки на груди. Клэр и Гарри одновременно обернулись. — В смысле? — Клэр сузила глаза, её пальцы чуть дрогнули, будто инстинктивно потянулись к палочке. Сириус склонил голову набок, ухмылка у него была лёгкая, почти игривая, но в глазах мелькал холодный, сосредоточенный огонь. — Что, если ему нужна не просто твоя кровь… а твоё согласие? Тишина. Гарри сжал челюсти, а Клэр замерла, её дыхание едва слышно срывалось с губ. Они переглянулись, и в их взглядах мелькнуло что-то острое, как вспышка осознания. Вот теперь разговор действительно становился интересным. Гарри приглушённо выдохнул, подался вперёд, опираясь локтями на стол. — Хорошо, — он кивнул, потом поморщился. — Вернее, плохо, конечно, но… хоть что-то начинает становиться на свои места. Он повернулся к Клэр, его взгляд был внимательным, цепким, словно он пытался вытянуть из её памяти то, что могло быть ключом ко всему. — Попробуй вспомнить, — он чуть кивнул ей, подбадривая. — Он когда-нибудь говорил что-то о ритуале? О процессе? О каких-то условиях? Клэр застыла, взгляд её упёрся в одну точку, напряжённый, сосредоточенный. А потом она вдруг резко хлопнула ладонью по столу, так что ни в чём не повинная чашка подпрыгнула и со звоном прокатилась по поверхности. — Ритуал! Сириус и Гарри одновременно подняли брови, глядя на неё с одинаковым выражением «и?». Но Клэр уже вскочила на ноги, её глаза вспыхнули новым пониманием. — Вы понимаете?! Им нужна не просто моя кровь. Им нужно моё согласие, моё желание помочь! Сириус медленно выпрямился, его взгляд сузился, в глубине серых глаз вспыхнула тревожная сосредоточенность. — Говори дальше. Клэр сглотнула, пытаясь подобрать слова. — Этот осколок… — она запнулась, стиснув пальцы. — Он не просто… был. Я разговаривала с ним. Словно он чувствовал. Я рассказывала ему, как прошёл день, жаловалась, смеялась… Он был… живым. Или… я хотела, чтобы он был таким. Тишина в комнате изменилась — натянулась, потяжелела, словно воздух внезапно стал гуще. Сириус и Гарри переглянулись. — Это… — Гарри медленно, осторожно подбирал слова, — звучит так, словно ты сама того не зная… уже начала участвовать в ритуале. Клэр резко вдохнула, но ничего не сказала. Сириус скрестил руки на груди, его челюсть напряглась, в глазах появилось нечто тёмное, мрачное. — Если ты его питала… подпитывала его… — …то они ждали, когда я захочу большего. Голос Клэр прозвучал почти шёпотом. Она замерла, внезапно осознавая масштаб. Гарри медленно кивнул, его лицо посерьёзнело. — А теперь представь, что произойдёт, если ты скажешь: «Да». Клэр сжала руки в кулаки, пальцы побелели от напряжения. Дыхание сбилось, но не от страха — от ярости, нарастающей внутри, как пламя. — Ну уж нет, — её голос прозвучал тихо, но в этой тишине была сталь. — Никогда. Они могут угрожать, пытаться манипулировать, но я не соглашусь. Гарри кивнул, но его лицо оставалось напряжённым. Он задумчиво постучал пальцами по столу, глядя в одну точку. — Это правильно, но… — он перевёл взгляд на Сириуса, задержав его дольше обычного. В этом взгляде читалась настороженность. — Если они ждали, значит, у них есть способ заставить тебя захотеть. Шантаж — штука тонкая… Он перевёл взгляд на Клэр, его глаза внимательно изучали её лицо, словно пытались найти ответ до того, как она его осознает. Сириус молча скрестил руки на груди, но в тот же миг почувствовал укол — едва заметный, но странно ощутимый. Запястье заныло тупой, глухой болью, будто старая травма напоминала о себе. Он невольно сжал пальцы в кулак, пытаясь заглушить ощущение, но оно не исчезло, а, наоборот, усилилось, разливаясь по руке тянущим, неприятным эхом. — Они не могут просто взять тебя силой, — наконец заговорил он, заставляя себя сосредоточиться. Голос прозвучал ровно, но внутри нарастало беспокойство. — Значит, они сделают всё, чтобы ты сама пришла к этому решению. Клэр передёрнуло. Она ненавидела это чувство — загнанность в угол, когда выбор вроде бы есть, но он ложный. Когда тебя вынуждают сделать шаг, зная, что дороги назад уже не будет. — Чёрт… — Клэр резко развернулась, нервно провела рукой по волосам, пальцы судорожно сжали пряди. — Какая же я идиотка! Гарри и Сириус одновременно нахмурились. — Клэр… — начал было Сириус, но она уже снова обернулась, и в её глазах вспыхнуло озарение. — Если всё дело в моей крови, в моей семье… Я должна попытаться связаться с отцом. Сириус резко выпрямился, напряжение прорезалось в каждом движении. — Что? Клэр не дрогнула, встретившись с ним взглядом. — Помнишь, я рассказывала тебе? — Клэр чуть склонила голову, будто пытаясь собрать мысли воедино. — Он профессор в Ильверморни. Он знает всю историю школы. А значит… знает и историю нашей семьи. В её голосе не было уверенности — скорее, осторожная надежда, смешанная с сомнением. Как если бы она сама не до конца верила в этот аргумент, но всё равно хваталась за него. Гарри задумчиво склонил голову, барабаня пальцами по столу. — Ты уверена, что он вообще в курсе всего этого? Клэр тяжело выдохнула, провела ладонями по лицу, будто пытаясь собрать разрозненные мысли воедино. — Я не знаю… — голос её звучал тише, но всё ещё твёрдо. Она не могла быть уверена, но другого плана у неё не было. — Но если кто-то и может знать, то это он. Сириус фыркнул, скрестив руки на груди. — И что ты собираешься делать? — его голос прозвучал резко, с оттенком едва сдержанного раздражения. Скептицизм сочился из каждой буквы. — Просто написать ему письмо? «Здравствуй, отец, тут за мной охотится культ древней ведьмы, ты случайно не знаешь, почему?» Клэр закатила глаза и едва не застонала от его сарказма. — Ну, вряд ли так, — отозвалась она, бросив на него раздражённый взгляд. — Но спасибо за блестящую формулировку. Гарри чуть прищурился, его взгляд стал испытующим. — У вас вообще нормальные отношения? Клэр замялась, её плечи чуть опустились. — Сложно сказать… Мы не в ссоре, но… — она сделала глубокий вдох, подбирая слова. — Он строгий. Немного… отстранённый. Типичный профессор. Сириус смотрел на неё долго. — Но он твой отец, — наконец сказал мужчина. Голос его был ровным, но в глубине звучало что-то твёрдое, почти непререкаемое. — И он ответит. Клэр сжала губы, не сводя с него взгляда. На миг в воздухе повисло что-то странное, неуловимое. Блэк говорил уверенно, но кому, как не ему, знать, что кровь — не всегда гарантия семьи? Что слово «отец» не всегда значит заботу, поддержку, любовь. Его собственный никогда бы не ответил. Никогда бы не помог. И всё же он сказал это. Потому что хотел, чтобы у Клэр было иначе. Клэр, кажется, поняла. В её взгляде мелькнуло что-то похожее на сомнение, но потом она выдохнула, отбрасывая ненужные мысли. — Придётся проверить. Гарри внимательно изучал её, будто пытаясь понять, насколько она в этом уверена. Но, в конце концов, просто кивнул. — Ладно. А я тем временем займусь Американским министерством, — Гарри говорил спокойно, но в голосе чувствовалась сосредоточенность. — Попробую составить запрос так, чтобы не привлекать ненужное внимание. Просто интерес к подозрительной личности, без лишних деталей. Сириус усмехнулся, но в этой усмешке не было ни тени лёгкости. — Постарайся сделать так, чтобы британцы не выглядели в этом слишком заинтересованными. Чем меньше шума — тем лучше. Гарри хмыкнул, перекидывая мантию через плечо. — Ты говоришь это так, будто я не работаю в аврорате. — Именно поэтому я это и говорю, — бросил Сириус, даже не моргнув. Клэр покачала головой, переведя взгляд на Гарри. — Если что-то пойдёт не так… — Я отправлю Патронуса, — перебил он, чуть улыбнувшись. Она вздохнула, кивнув. — И будь осторожен. — Это моя работа. Он подмигнул ей, но, несмотря на внешнюю непринуждённость, в его глазах читалась усталость. Та, что приходит, когда слишком часто приходится смотреть в лицо опасности. Гарри направился к выходу, но, уже взявшись за дверную ручку, задержался на секунду. — Вы оба, — он обернулся, серьёзно оглядев их. — Никуда не лезьте без меня. Сириус театрально вскинул брови. — Ты понимаешь, что говоришь это не тем людям? Гарри закатил глаза, его губы дёрнулись, но он тут же взял себя в руки. — Просто попробуйте. Хотя бы раз. Он вышел, прикрыв за собой дверь, и через несколько секунд в доме стало слишком тихо. Клэр устало вздохнула, потирая пальцами виски. Сириус, задумчиво постукивая ногтями по столу, мрачно уставился в пустоту. Запястье снова жгло.

***

Дорогой отец,

Я знаю, что давно не писала, и, наверное, ты удивишься, получив это письмо.

Прости. Я уверена, что ты беспокоился. Надеюсь, у тебя всё в порядке, и ты

всё так же погружён в работу и учеников. Хотя, зная тебя, в этом можно не сомневаться.

Ты, наверное, ещё больше удивился, увидев, что письмо пришло из Британии.

Да, я здесь. Я ушла от него. Ты был прав, папа. С самого начала. Я просто…

не хотела этого слышать. Не хотела признавать. Ты предупреждал меня, но я

слишком долго упрямо убеждала себя, что всё не так. Что всё сложится.

Но нет. Он не изменился. И никогда бы не изменился.

Я не хочу говорить о нём. Не хочу вспоминать. Просто знай — я в безопасности.

Впервые за долгое время.

Но пишу тебе не только поэтому. В последнее время я много думаю о нашей семье.

О том, откуда пошли Хейнсы, кем были наши предки. Я знаю, что ты всегда

интересовался этим, изучал родословную. Ты знал о нашем прошлом больше,

чем кто-либо. Расскажи мне, если сможешь. Неважно, сколько времени это займёт,

мне действительно важно знать. Какой путь прошла наша семья? Кто мы?

Я помню, как в детстве ты рассказывал мне сказки о наших предках, но тогда я не

слушала их так внимательно, как должна была. Теперь хочу услышать всё.

И ещё… Надеюсь, у тебя всё хорошо. Правда.

Я скучаю.

Твоя Клэр.

Клэр поставила последнюю точку, пробежалась взглядом по строкам, проверяя, не проскользнуло ли где-то что-то лишнее. Слишком резкое. Слишком… откровенное. Она всё ещё сомневалась, стоит ли отправлять это письмо, но выбора у неё не было. «Я в безопасности.» Клэр прикусила губу, перечитывая эту фразу. Это правда? — Покажешь мне? Тишину нарушил голос Сириуса. Мягкий, но с ноткой осторожности. Клэр медленно подняла взгляд. Поколебавшись секунду, протянула ему письмо. Сириус не спеша пробежался глазами по строчкам. Клэр смотрела, как его брови едва заметно дрогнули, когда он дошёл до слов про Нейта. Как уголок губ чуть дёрнулся на упоминании о том, что отец был прав. Когда он дочитал до конца, то не сказал ничего сразу. Просто сложил письмо, вернул его ей — и вместо слов просто обнял. Это было неожиданно. Она даже не сразу ответила, но потом глубоко выдохнула и уткнулась лбом в его плечо, закрывая глаза. Тепло. Спокойно. Так, как давно уже не было. — Ты всё правильно написала, — тихо сказал он, его голос был мягким, но уверенным. Клэр усмехнулась — коротко, резко, но без настоящего веселья. — О, да. Я впервые за столько лет пишу отцу письмо — и оно о том, что он был прав, а я идиотка. Сириус чуть отстранился, взял её лицо в ладони и, глядя прямо в глаза, сказал: — Это письмо не о том, что ты идиотка. Оно о том, что ты жива. Она вздрогнула. — И о том, что ты больше не одна. Сириус поцеловал её. Не с порывом, не с жадностью — медленно, глубоко, будто подтверждая свои слова без лишних фраз. В этом поцелуе не было спешки, не было отчаянной жажды — только тёплая, уверенная близость, ощущение, что в этом моменте они были здесь и сейчас, без прошлого, без страха. И в тот миг, когда их губы соприкоснулись, внутри что-то дрогнуло. Но это было не просто чувство. Жжение в запястье вспыхнуло резко, как всполох магического огня, проникая под кожу, прожигая нервы. Сириус вздрогнул. Казалось, его ладонь горела изнутри, словно на коже проступали невидимые символы, пульсирующие болью. Сердце заколотилось в груди, но не от поцелуя — от чего-то чужого, тёмного, древнего, что вдруг пробудилось внутри него. Он сжал пальцы, пытаясь унять боль, но это не помогло. И тогда он услышал шёпот. Глухой, едва различимый, доносящийся словно сквозь толщу воды. Он уже слышал его раньше. Но теперь слова ускользали. Теперь он не мог их разобрать. Клэр всё ещё была рядом, её пальцы скользнули вверх по его шее, а губы отвечали на поцелуй, но внезапно мир перед глазами пошатнулся. Резкий удар боли в висок. Тёмные вспышки перед глазами. Шёпот стал громче. Звенящий. Давящий. Врывающийся в его сознание. И теперь он слышал. «Сириус… Quid pro quo… Время пришло!» Чей это голос? Чей?! Сириус резко оттолкнулся от Клэр, сделав шаг назад, но ноги не держали его. Всё плыло. Мир терял очертания. — Сириус?! Голос Клэр звучал встревоженно, её руки схватили его за запястье, но в этот момент всё исчезло. Он рухнул. И мир погас.

***

— Сириус! Голос Клэр прозвучал резко, тревожно, пробивая вязкую тишину комнаты. Она успела поймать его прежде, чем он окончательно рухнул на пол, удержала за плечи, медленно, но уверенно опустив его на диван. — Чёрт… Сириус, открой глаза! Его веки дрогнули, дыхание было прерывистым, поверхностным. Он словно застрял где-то между сном и реальностью, но не мог вырваться. Клэр сжала его запястье, проверяя пульс. Ровный. Тёплая кожа. Никаких признаков заклятий, поражений, шока. Но что-то было не так. Она выхватила палочку, сжав её крепче, чем требовалось, и быстрым, уверенным движением провела над его телом, направляя магию на диагностику. Слабый голубоватый свет окутал его грудь, затем прошёл вдоль позвоночника, расплывшись туманной дымкой у висков. Магические потоки были разорваны — словно что-то глубоко внутри давило, подавляло, перекраивало их. Аура колебалась, искажённая, словно магия внутри него реагировала не так, как должна. Клэр нахмурилась, проводя палочкой ещё раз, просматривая тонкие энергетические линии. На миг в воздухе мелькнул пульсирующий алый отблеск — и тут же исчез. Что-то вмешивалось. — Флинки! Воды! — крикнула она, даже не поворачиваясь. Домовой эльф появился мгновенно, с глухим хлопком, держа в руках графин с ледяной водой и стакан. Сириус медленно моргнул. Его зрачки расширились, затем сузились, словно он возвращался из какого-то далёкого места. Клэр нахмурилась сильнее. — Ты меня слышишь? — её голос был твёрдым, но в глубине звучала тревога. Сириус вдохнул. Глубоко. Судорожно. И наконец его взгляд сфокусировался на ней. — Ты со мной? — Клэр провела рукой по его щеке, заглядывая в глаза. Он задержался на её лице на мгновение дольше, чем обычно, словно проверяя, реальна ли она. — Я… Да. — Что случилось? — её голос стал мягче, но напряжённость не исчезла. Сириус провёл рукой по лицу, глубоко вдохнул, а затем — резко притянул её к себе. Клэр застыла. Он вцепился в неё крепко, слишком крепко, как будто боялся, что если ослабит хватку, она исчезнет. — Всё в порядке, — его голос был хриплым, глухим, неубедительным. — Я просто… плохо спал. Она не двигалась, ощущая, как бешено колотится его сердце. Он лгал. Что бы это ни было, усталость тут ни при чём. Но он не скажет ей правду. Не сейчас. Клэр медленно расслабила плечи, проведя рукой по его спине. — Тебе нужно в больницу. — Не нужно, — Сириус прижался лбом к её плечу, его голос был тише, но в нём звучала упрямая уверенность. — У меня есть кое-что получше, чем целитель. У меня есть ты. Клэр выдохнула, но не отстранилась. — Ты идиот, — пробормотала она, сильнее прижимая его к себе. — Я в полном порядке, — настаивал он, его голос был ровным, почти упрямым. Но его пальцы всё ещё крепко держали её запястье. Слишком крепко. Она посмотрела на него. Внимательно. Дыхание сбивчивое. Челюсть напряжена. Зрачки всё ещё расширены. Ложь. Клэр не поверила. Но промолчала. Просто сжала его руку в ответ — не потому, что согласилась, а потому, что дала ему возможность держаться за что-то реальное.

***

Министр Элеанор Вудроу, высокая, статная женщина с холодными, словно высеченными из мрамора, чертами лица, двигалась по коридорам MACUSA с той неумолимой уверенностью, которая бывает только у людей, привыкших держать в руках абсолютную власть. Волосы её были аккуратно убраны в строгий узел, подчёркивая жёсткость и педантичность, ни одной выбившейся пряди — словно даже сама её внешность подчинялась железной дисциплине. Тёмно-бордовая мантия с золотыми вышитыми символами MACUSA плавно скользила за ней, когда она шагала по мраморным коридорам министерства. Каждый её шаг чётко отбивал ритм по полированному полу, звуча, как отсчёт времени. Позади неё, почти семеня, с трудом поспевал её помощник — Джеймс Гэллоуэй, сухопарый маг с вечно напряжённым выражением лица. В одной руке он держал стопку пергаментов, в другой — зачарованное перо, которое записывало всё важное. Он привык работать в таком ритме, привык к давящей ауре своей начальницы, но даже он иногда задавался вопросом — чувствует ли она вообще усталость? — Отдел по контролю над магическими существами сообщает, что в Монтане снова обнаружены нелегальные разведения баргестов. — Голос Гэллоуэя был ровным, но быстрым — он знал, что министр терпеть не может тратить время. — Уничтожить. Найти виновных, лишить лицензий и отправить в Тюрьму Титубы. — Её ответ был холоден, как сталь. Гэллоуэй кивнул и продолжил, не замедляя шага: — Раздел магической безопасности сообщает, что участились случаи стихийной магии в округе Колумбия, особенно вблизи… — Опять? — Вудроу скривила губы. — Приказать контролю следить за этим. Если это снова дети с нулевой дисциплиной, родители будут отвечать перед Советом. — Понял. Они свернули за угол, и министр направилась к лифту, ведущему в её кабинет. — И ещё… — Гэллоуэй запнулся, но тут же выровнял голос: — Поступил запрос из британского Министерства Магии. — И? — Она даже не обернулась, шаги её оставались ровными. — Они запрашивают информацию о… — Гэллоуэй на секунду взглянул в бумагу, как будто самому трудно было поверить, что этот вопрос вообще стоит внимания. — О некоем Нейтане Риде. Только сейчас Вудроу замедлила шаг. Она слегка приподняла подбородок, но даже не обернулась — всего один едва заметный жест, полный ожидания. — И кто это? — Да никто. Точнее… — помощник поспешно перелистнул бумаги, словно выискивая нужную строчку. — Самый обычный маг из Салема, округ Эссекс, штат Массачусетс. Он слегка напрягся, перебирая документы с той нервозностью, которая выдаёт страх пропустить что-то важное. — Британцы заинтересовались каким-то провинциальным магом? — Вудроу наконец остановилась. В её голосе звучало лёгкое недоумение, но оно быстро сменилось профессиональным подозрением. — Разве он представляет хоть какую-то значимость? Гэллоуэй прокашлялся: — По нашим данным, Рид — бывший сотрудник исследовательского отдела в нашем департаменте изучения древней магии. Был уволен около пяти лет назад… за, хм, неэтичные методы работы. После этого пропал из поля зрения. Министр хмыкнула. — Если британцы его ищут — значит, он не пропал. Она развернулась, её взгляд пронзил Гэллоуэя, словно ледяное лезвие. — Соберите всё, что у нас есть по нему. Личные дела, отчёты, причины увольнения, связи, любые неподтверждённые слухи. И принесите мне. Гэллоуэй кивнул, чуть нервно. — Немедленно, мадам. Вудроу снова развернулась и вошла в лифт. Двери закрылись, но в воздухе осталось ощущение чего-то намного более значительного, чем просто стандартный бюрократический запрос. Министр Вудроу знала: когда британцы проявляют интерес, значит, на горизонте что-то назревает.