Осколки

Сириус наклонился вперёд, его взгляд заострился, словно он чувствовал, что в словах Клэр скрывается что-то важное. — Клэр… — его голос прозвучал низко, осторожно, будто он нащупывал неведомую тропу. — Это ещё одна загадка? Она провела ладонью по лицу, словно пытаясь стряхнуть странное оцепенение. — Скорее сказка, рассказанная на ночь, — выдохнула она, прикрыв глаза. Она не вспоминала о Гормлайт долгие годы. Да и кому вообще пришло бы в голову думать о ведьме, чьё имя упоминалось лишь в старых книгах и историях, передаваемых шёпотом? Но стоило произнести его вслух, и оно зазвенело в воздухе, будто сорванное заклятье, которому слишком долго не давали прозвучать. Сколько раз отец рассказывал эту историю перед сном, укладывая маленькую Клэр в постель? Тогда это казалось просто легендой — очередной сказкой о злой и могущественной ведьме. Но теперь, произнесённое вслух, имя Гормлайт звучало иначе. Клэр глубоко вдохнула. — Гормлайт Мракс, — произнесла она, и от этих слов по спине пробежал холод. — Ведьма, жившая более четырёх веков назад. Потомок Салазара Слизерина. Сириус замер. Его взгляд вспыхнул — недоверием, настороженностью, чем-то ещё, более глубоким. — Потомок… Слизерина? — переспросил он, будто хотел убедиться, что не ослышался. Клэр кивнула. — Ирландская ветвь рода, — продолжила она. — Историю Гормлайт я слышала с детства. Мой отец, Кориан Хэйнс, профессор Ильверморни, декан факультета Птицы-гром. Он знал о ней всё. Отец всегда любил истории. Он гордился тем, что ему довелось учиться и работать в школе с таким богатым наследием, называл себя «хранителем её тайн». Когда мне было семь, он рассказывал эту историю перед сном, в темноте, у камина. И тогда это казалось просто сказкой. Но теперь… Она сделала несколько шагов, подошла к окну и прислонилась к холодному стеклу. За ним раскинулся ясный день — ветер колыхал кроны деревьев, а вдалеке перекатывались волны, вспыхивая бликами под солнцем. — Ирония в том, что нашу школу основала ведьма, выросшая в страхе перед Гормлайт. Ведьма и не-маг… маггл. — Клэр бросила быстрый взгляд на Сириуса. Он среагировал мгновенно: его брови взлетели вверх. — Что? — недоверчиво произнёс он, а затем коротко хохотнул. — Моя матушка бы вздёрнулась. — Да, Сириус, Америка — не Британия, — усмехнулась она. — Ильверморни — школа, основанная волшебницей и не-магом. Представь себе. Здесь маги всегда жили иначе. Здесь не было чистокровных древних семей. Она глубоко вдохнула, затем продолжила. Её голос стал ниже, тише, почти задумчивым. — Гормлайт ненавидела свою младшую сестру, Риону, за то, что та осмелилась связать свою жизнь с не-магом. — Клэр сделала небольшую паузу и, заметив прищуренный взгляд Сириуса, пояснила: — У нас магглов называют не-магами. Он скривился. — Ужасное слово. Клэр пожала плечами, не став спорить. — В глазах Гормлайт это было предательством крови. Она сожгла их дом, убила Риону и её мужа, но оставила в живых их дочь, свою племянницу, Изольду. Её она забрала к себе в Лощину ведьм. Сириус слушал молча. Даже Флинки, стоявший в углу, затаил дыхание. Домовой эльф машинально протирал тарелку полотенцем, перекинутым через плечо, но его движения замедлились, а потом и вовсе прекратились. Он застыл, приоткрыв рот, и, кажется, забыл моргать, полностью погружённый в рассказ. — Двенадцать лет Гормлайт держала Изольду взаперти. Внушала ей ненависть, учила проклятиям, заставляла наблюдать, как она накладывает чары на случайных не-магов. Даже не позволила ей поступить в Хогвартс — там могли быть те, чья кровь недостаточно чиста. Но девочка… не сломалась. В шестнадцать она сбежала, прихватив с собой палочку Гормлайт. — Клэр усмехнулась. — Что иронично, когда-то ею владел сам Салазар Слизерин. Сириус присвистнул. — Ну и дела… — Да… — Клэр провела ладонью по стеклу, полностью поглощённая рассказом. — Изольда добралась до Нового Света. Там она встретила Джеймса Стюарда — не-мага, за которого вышла замуж. Вместе они основали Ильверморни: Изольда преподавала магию, Джеймс строил школу, а их приёмные сыновья стали первыми учениками. Она сделала паузу, её взгляд скользнул вдаль, словно она сама видела перед собой картину прошлого. — Но Гормлайт нашла их. — И что она сделала? — Приплыла в Америку, взяв имя убитого мужа своей сестры. Пробралась через лес, добралась до Ильверморни… и в одно мгновение усыпила Изольду и Джеймса. Клэр замолчала на секунду, затем медленно обернулась к Сириусу. — А потом, — её голос стал тише, — она произнесла слова на парсултанге. И палочка Изольды, точнее палочка Слизерина… перестала ей подчиняться. Сириус нахмурился и затаил дыхание. — Но Изольда была не одна, — Клэр сделала шаг вперёд. — В доме были её приёмные сыновья, Чедвик и Вебстер Буты. Они почувствовали всплеск магии и проснулись, а когда Гормлайт попыталась проникнуть в школу… они встретили её. Она присела на край стола, сцепив пальцы в замок, и на мгновение замерла, словно переживая тот момент. — Это была дуэль. Настоящая. Гормлайт была сильна, её чёрная магия могла разрывать стены. Но у братьев были палочки, сделанные из рога речного змея. Они дрожали в их руках, словно предчувствовали грядущую бурю. И тогда… что-то случилось. Магия начала нарастать, сплетаться, усиливаться. Она разлилась вокруг них, словно живая, становясь чем-то большим, чем просто заклинания. Это дало им силу, которой не было даже у Гормлайт. Сириус тихо выдохнул. Он слишком хорошо знал, что бывает, когда магия выходит из-под контроля. — Они загнали её вглубь школы. Но даже тогда она всё ещё могла победить. Пока… — Клэр наклонилась чуть ближе, её голос стал почти шёпотом. — Пока не заплакали дети. Сириус удивлённо вскинул голову. — Маленькие дочери Изольды, — продолжила Клэр. — Их крик прорвал чары, усыпившие родителей. Изольда очнулась… и позвала своего отца. Она сделала паузу, затем добавила, едва слышно: — Мёртвого отца. Флинки пискнул. — Что-то появилось в комнате, — прошептала Клэр. — Фигура, напоминающая пакваджи — магическое существо. Она замерла на мгновение, чувствуя необходимость объяснить — в Британии о пакваджи почти ничего не знали. — Пакваджи — это лесной дух, похожий на небольшого, колючего гоблина. Они недоверчивы к людям, скрытны, но обладают острой интуицией и магическими способностями. Изольда когда-то спасла одного из них в лесу, и он остался ей обязан. Долгое время таскался за ней, надеясь отплатить за спасение, — так они и подружились. Она дала ему имя Уильям, в честь своего отца. И когда в порыве битвы, в панике, она выкрикнула это имя… Пакваджи появился, думая, что зовут его. — В дальнейшем пакваджи стали символом одного из факультетов Ильверморни, — Клэр выдохнула, бросив взгляд в окно. — Моего факультета. Она посмотрела на Сириуса, и её голос стал тише. — Так вот… Существо подняло лук и выпустило стрелу прямо в сердце Гормлайт. Сириус нахмурился. — Она умерла? — Больше того, — Клэр кивнула. — Её тело рассыпалось в уголь, а затем в пепел. Осталась только обгоревшая сердечная жила дракона и её сломанная палочка. Её закопали на территории Ильверморни. Она сделала короткую паузу, затем добавила: — Говорят, на её месте выросло дерево. Целебное. Она усмехнулась. — Хотя зачем «говорят»? — Клэр склонила голову. — Я видела его. Она провела ладонью по столу, вспоминая гладкую, серебристую кору, листья, переливающиеся зелёным и золотым. — Тёмная магия, которая дала этому начало, породила нечто доброе и светлое. Она усмехнулась ещё раз. — Ирония. Девушка замолчала, позволяя словам улечься в тишине. Сириус провёл ладонью по лицу, хмыкнул. — Это сказка? Клэр посмотрела на него, в её глазах промелькнула тень улыбки. — Это наша история. А правда или нет… кто знает?

***

Клэр стояла у окна, глядя на синее небо за стеклом, но её взгляд был устремлён куда-то дальше — в прошлое, в историю, которая, казалось бы, давно завершилась. Но если имя Гормлайт всё ещё звучало в устах её врагов… значит, это ещё не конец. Сириус молчал. Он сидел, откинувшись в кресле, пальцы сцеплены в замок перед губами, взгляд сосредоточен, словно снова и снова прокручивал услышанное. Потом резко выдохнул, запустил пальцы в волосы и хмыкнул: — Ну что ж… Это, конечно, полный бред, но при этом всё сходится. Клэр медленно обернулась. — В каком смысле «сходится»? — Да в таком, что если эти ублюдки настолько зацикленны на Гормлайт, то они, скорее всего, верят, что она там. — Сириус поднял глаза. — За Завесой. Комната словно сжалась вокруг этого слова. Клэр почувствовала, как по спине пробежала дрожь. — Ты думаешь, они хотят вернуть её к жизни? Сириус потянулся к недопитой чашке чая, поднял её к губам, но так и не сделал глотка. — Я думаю, они уверены, что могут, — он пожал плечами, но в его голосе не было ни капли лёгкости. Сделал глоток, будто надеялся, что тёплый чай развеет напряжение, но только нахмурился сильнее. Пальцы нервно постучали по подлокотнику кресла. — Вопрос в том… зачем? Клэр молчала. Она сжала руки в кулаки, ногти впились в ладони, но она этого почти не замечала. — Гормлайт мертва уже несколько веков. — Сириус наклонился вперёд, сцепив пальцы. — Даже если она была чертовски могущественной ведьмой… что им с этого? — Ты не слушал меня, Блэк? — Клэр нервно сжала руки в кулаки. — Это не просто ведьма. Это ведьма, которая верила, что не-маги должны быть уничтожены. Что магия должна принадлежать только чистокровным. Она была фанатиком. — И ты думаешь, что этот… культ, который пытался тебя удержать, разделяет её взгляды? Клэр посмотрела ему прямо в глаза. — Я не думаю. Я уверена. Девушка шагнула ближе, облокотилась ладонями на спинку кресла напротив него. — Послушай, если они действительно хотят вернуть её… значит, для них это не просто бредовая теория. Это не просто мания. Это — цель. Они считают её избранной. Они верят, что она должна была возглавить новый мир магов. И если так… Сириус медленно выпрямился. — Значит, они собираются довести её дело до конца. Они переглянулись. — Не-маги должны либо подчиниться, либо исчезнуть, — произнесла Клэр, вспоминая слова, которые когда-то услышала в одном из старых текстов об идеологии Гормлайт. — Чистокровные правят, «грязнокровки» и магглы становятся бесполезным мусором, — процедил Сириус, его лицо исказилось в отвращении. — Где-то я уже это слышал. И не один раз. Та же риторика. Те же идеи. — Сириус качнул головой, в его взгляде вспыхнул мрачный огонь. — Только лица меняются. Клэр глубоко вдохнула. — Ты понимаешь, что это значит, Блэк? Они хотят переписать историю. — Да ну нахрен, — выдохнул он, вскакивая на ноги. Мужчина прошёлся по комнате, резко развернулся к девушке. — Окей, допустим. Допустим, они хотят вернуть её. Вопрос как? — Завеса, — Клэр сжала губы. — Они верят, что за ней не просто смерть. Что там… что-то другое. — Но я-то знаю, что за ней, — пробормотал Сириус мрачно, но тут же прикусил язык. Клэр внимательно посмотрела на него. — А если они правы? Сириус дёрнул плечом, прищурившись. — В каком смысле? — Они думают, что Завеса — это не смерть? — Клэр говорила осторожно, подбирая слова. — А что-то вроде… перехода? Блэк провёл рукой по затылку, нахмурился. — Может быть, — пробормотал он. — Или тюрьмы. Тишина, которая повисла в комнате, была слишком плотной, слишком ощутимой. Где-то на заднем плане послышалось, как Флинки сдержанно кашлянул, но даже он держался настороженно, словно чувствовал, что разговор касается чего-то, что лучше не произносить вслух. Клэр опустилась на стул, сцепила пальцы, нервно сжимая их, будто пытаясь удержать ускользающую мысль. — Вся эта история с Нейтом, с тем, как он меня нашёл, с тем, как всё развивалось… Теперь мне кажется, что я была для них чем-то вроде головоломки, которую они долго искали, но не знали, как правильно сложить. Сириус посмотрел на неё, в его взгляде мелькнуло мрачное понимание. — Ключ, — тихо произнёс он. Клэр содрогнулась, словно от внезапного порыва холодного ветра. — Да, — она выдохнула, опуская взгляд. — Возможно, так. Сириус был напряжён, его пальцы сжимали край стола. Он смотрел на неё долго, словно пытался сложить в голове тысячи деталей в единую картину, но чем больше пытался, тем мрачнее становилось выражение его лица. — Значит, если у них есть ключ, — произнёс он наконец, — они могут попробовать открыть дверь. Клэр закрыла глаза. — Да, — она выдохнула. — Если они выяснят, как. Наступила тишина. Вдруг что-то шевельнулось в углу, и Клэр вздрогнула, резко вскинув голову. Флинки стоял у стены, прижав к груди маленькие ладошки, его большие глаза блестели в полумраке. — Флинки не знает, что делать, — жалобно прошептал он, теребя краешек своего полотенца. — Но Флинки знает, что Клэр и Мастеру Сириусу не стоит приближаться к Завесе. Сириус резко повернул голову к нему, словно только сейчас осознал, что эльф слушал весь разговор. — Не волнуйся, приятель, — хрипло произнёс он. — У нас нет в планах прыгать в бездну. Но Клэр знала, что бездна уже давно смотрит на них в ответ.

***

Сириус молча наблюдал за ней, потом медленно встал, подошёл ближе. Этот рассказ, казалось, выжал из Клэр последние силы. Сейчас она находилась в каком-то странном состоянии — то ли оцепенения, то ли глубоких раздумий. Его пальцы мягко скользнули по её руке, тепло ладони едва ощутимо, но достаточно, чтобы Клэр почувствовала, как напряжение внутри чуть ослабло. Он не говорил ничего, просто притянул её к себе, обнимая крепко, но осторожно, словно защищая от чего-то невидимого. Она не сразу ответила, но спустя мгновение сжала пальцы на его спине, позволив себе утонуть в этом прикосновении, хотя бы на секунду. — Мы должны предупредить Гарри, — его губы скользнули к её виску, и Клэр замерла, ощущая, как мурашки пробежали по коже. Она кивнула. — Да, и Министерство. Его лицо резко изменилось. — Нет. Клэр моргнула, ощущая, как тёплый момент между ними испаряется, уступая место напряжению. — Нет? — её голос дрогнул от неожиданности. — Ты понимаешь, чем это грозит тебе? — в его голосе прорезалась злость, но не гнев, а именно яростная, почти отчаянная злость. Злость человека, который всеми силами пытается сохранить что-то дорогое. — Они же сразу заинтересуются, почему этот грёбаный культ именно тебя считает ключом! — Сириус шагнул ближе, словно пытаясь достучаться до неё, его взгляд вспыхнул тревогой. — Да потому что моя кровь и есть ключ, — холодно ответила Клэр. Сириус стиснул зубы, его пальцы сжались в кулаки. — Именно. А ты хочешь, чтобы Министерство заперло тебя в Отделе Тайн, держало рядом с Аркой, проводило на тебе эксперименты, пытаясь понять, как ты связана с Завесой? Клэр резко вдохнула, в её глазах вспыхнул протест. — Они так не поступят. — Ты в это веришь? — он зло хмыкнул. — Ты правда думаешь, что они не воспользуются такой возможностью? Она смотрела на него, пытаясь найти контраргумент, но, чёрт побери, не могла. — Гарри не допустит. — Гарри, возможно, и нет, — голос был жёстким, почти рычащим. — А Министерство? Мерлина ради, не будь дурой, Клэр! Они отправляли детей в Азкабан за гораздо меньшие проступки. Они боятся всего, что выходит за рамки. Он резко отстранился и заходил по комнате, словно зверь запертый в клетке. — Ты хотела знать, почему я сбежал и Азкабана? — Он резко повернулся к ней, и Клэр вздрогнула от ярости в его голосе. — А не хочешь узнать, как я там оказался? Его лицо перекосилось от боли. — Они не просто арестовали меня, Клэр. Они обвинили меня в смерти моих лучших друзей. — Голос Сириуса стал низким, сорванным. — Даже хуже. Они решили, что я их предал. С глухим ударом его кулак опустился на стол, посуда жалобно звякнула, Флинки пискнул в углу. Клэр вжалась в спинку стула, но не от страха — от гнетущей тяжести его боли, от слов, которые разрывали воздух между ними. — Джеймс… Лили… — его губы дрогнули. — Я любил их. Они были моей семьёй. Я бы отдал за них жизнь, Клэр, понимаешь? Глаза его вспыхнули, но не от гнева, а от боли, которую он хранил все эти годы. — Но нет. Они решили, что это я их продал Волдеморту. Что я виноват в их смерти. А потом… — Он выдохнул, и в этом выдохе было всё отчаяние того дня. — Потом я нашёл Крысюка. Нашёл Петтигрю. И этот подонок… Сириус судорожно провёл руками по лицу, словно пытаясь стереть воспоминания. — Он подорвал улицу. Убил двенадцать человек. Оставил только свой грязный палец. И исчез. Он горько рассмеялся — пусто, без радости. — А я? Я просто стоял там. Я был в шоке, Клэр. Я даже не сопротивлялся, когда меня скрутили авроры. Я… — Он стиснул зубы. — Я смеялся. Потому что понял, что он переиграл нас. Понял, что потерял всех, кого любил, и что мне теперь конец. Его плечи затряслись от негромкого, почти болезненного смеха. — Двенадцать лет, — прошипел он, и по его лицу пробежала тень. — Двенадцать лет в этом аду, где стены шепчут тебе в ухо твои же кошмары. Где воздух — это ледяной страх. Где ты забываешь, зачем вообще живёшь, потому что они вытягивают из тебя всё, что делает тебя человеком. Клэр непроизвольно шагнула к нему, но он даже не заметил этого. — Я остался собой только потому, что знал: я не виновен. Я держался за эту мысль. И когда понял, что Крысюк жив, я знал — я выйду. Даже если мне придётся сбежать через чёртову трещину в реальности. Голос его дрожал, и Клэр вдруг осознала, насколько он устал. Не только физически — он нес это бремя так долго. Она прижалась к нему, осторожно, но решительно. — Сириус… Он замер. Клэр обняла его, просто так, без слов. Сириус сначала напрягся, но потом… Словно что-то в нём сломалось. Он стиснул её в своих объятиях, уткнувшись лицом в её волосы. — Я не отдам тебя им, — его голос был сдавленным. — Никогда. Она подняла голову, их взгляды встретились — напряжённые, полные эмоций, слишком много всего разом. В следующую секунду он целовал её — жадно, страстно, отчаянно, так, словно пытался схватиться за неё, как за единственную спасительную нить. Клэр ответила. Она не думала, не сомневалась — просто утонула в этом поцелуе, в тепле его рук, в эмоциях, которые вихрем накрыли их обоих. А потом, когда они наконец смогли оторваться друг от друга, Сириус прошептал: — Ты дорога мне, Клэр. И я никому не позволю тебя забрать. Она в этом не сомневалась.

***

Гарри,

Я знаю, что ты злишься. И имеешь на это полное право.

Прости за молчание — у нас не было выбора. Но я клянусь, мы в порядке.

Нас никто не преследует, нам ничего не угрожает прямо сейчас.

Спасибо, что следишь за ситуацией. И за то, что защищаешь Клэр,

скрывая информацию о ней. Я этого не забуду.

И ещё… как ты?

Судя по твоему письму, ты уже вышел на работу в аврорат. Ты хоть немного отдыхаешь или, как обычно, упрямо

игнорируешь боль, пока не свалишься?

— С.

Ты сказал, что слышал имя Гормлайт. Я знаю, кто она. Эта история

старая, но, похоже, она до сих пор отравляет наш мир. Мой отец

рассказывал мне о ней, когда я была ребёнком.

Если ты хочешь знать правду — Гормлайт была не просто ведьмой.

Она была фанатиком. Она верила, что не-маги (магглы) должны быть уничтожены,

что магия принадлежит только чистокровным.

Она была тётей Изольды, основательницы Ильверморни, и

наследницей Слизерина. И самое страшное — у неё были последователи.

Они были тогда. И они есть сейчас.

— К.

Знакомая история, неправда ли?

— С.

Я не знаю, что именно ищут эти люди, но если они действительно

считают, что Гормлайт там… Гарри, это гораздо хуже, чем мы думали.

Распорядись этой информацией, как считаешь нужным.

Мы будем ждать твоего решения.

Спасибо за палочку. Это… больше, чем ты думаешь.

Береги себя.

— К. и твой слишком беспечный, но преданный крестный

(Приписка от Сириуса, добавленная без ведома Клэр)

Ты прав, я поступил как идиот. Но, честное слово, это было необходимо.

Я беспокоюсь за неё. Она держится, но я вижу, что что-то не так.

Я не знаю, боится ли она мне сказать или сама не до конца

понимает, но, Гарри… что-то её тревожит.

Не говори об этом в Министерстве. Я знаю, что это звучит неправильно, но

ты сам сказал — они не знают, кого именно искали эти ублюдки.

Пусть так и остаётся.

Я сам разберусь.

И да — спасибо. За всё.

— С.

Гарри дочитал письмо, сжал его в пальцах, а затем без лишних раздумий бросил в камин. Пламя вспыхнуло, жадно поглотив пергамент, оставляя после себя лишь клубы тонкого серого дыма. Он смотрел, как последние угольки рассыпаются в пепел, и чувствовал, как внутри него закипает смесь эмоций. С чем-то он был согласен. С чем-то — категорически нет. Но одно было очевидно — здесь было о чём подумать. Он усмехнулся, вспомнив строки, которые едва не заставили его хохотнуть вслух: «Ты прав, я поступил как идиот.» — Хотя бы сам это признаёшь, — пробормотал он себе под нос, качая головой. Какой же он упрямец. Гарри не знал, почему вообще ожидал чего-то другого. Конечно, Сириус снова решил всё сделать по-своему. Конечно, исчез, не предупредив никого, даже его. Конечно, ввязался в эту историю, даже не зная всех деталей. И, конечно… он бы не поступил иначе. Гарри устало стёр ладонью лицо. История про Гормлайт. Она не давала ему покоя. Он уже провёл ночь за старыми архивами, рылся в библиотеке Министерства, заставил Гермиону подключить все её связи. И теперь Клэр подтверждала его догадки. Гормлайт была не просто ведьмой, о которой забыли. Она была идеей. Фанатичной, жестокой, упорной идеей, которая, судя по всему, до сих пор жила. Он стиснул челюсти. Они верят, что она за Завесой. Они считают, что Клэр — ключ. Если бы он не был так чертовски зол на Сириуса, он, возможно, задумался бы о том, насколько его слова резонировали с воспоминаниями. «Знакомая история, неправда ли?» Гарри стиснул кулаки. Да, черт возьми, знакомая. Он уже видел, как это бывает. Он вздохнул, откинувшись на спинку кресла, и уставился в огонь. Что теперь? Министерство? Нет. Он не дурак. Он знал, как это работает. Стоит кому-то из авроров узнать, что за этим замешана конкретная личность, что кто-то был «ключом», «важной фигурой», «связью с Завесой» — и Клэр окажется в лаборатории, под непрерывным наблюдением. «Пока она остаётся неизвестной, она в безопасности.» Гарри не хотел соглашаться с Сириусом, но в этом он был прав. Он вытащил из кармана очки, машинально протёр их, глядя в огонь, но мысли были где-то далеко. Что делать дальше? Гарри Поттер знал, что не оставит это просто так. Но теперь нужно было думать.