Осколки

Тишина. Она никогда не была для него умиротворяющей. Сириус сидел в кресле у камина, не сводя взгляда с колышущегося пламени. За окном бушевал ветер, гулко ударяя в стены старого дома. Волны, яростно разбиваясь о скалы, вторили его мыслям. Он был вымотан. Измождён. Организм требовал сна, но разум отказывался отключиться. Слишком много мыслей. Слишком много вопросов, на которые пока не было ответов. Он устало провёл рукой по лицу, затем сцепил пальцы в замок, опустив локти на подлокотники кресла. Всё это слишком… слишком похоже на старые времена. На вечный бег. На страх оказаться загнанным в угол. Дом. Сириус перевёл взгляд на стены, на массивные балки потолка, на полки с книгами, покрытыми пылью. Здесь всё было почти так же, как он запомнил. Немного темнее, немного тише, но всё ещё пропитано тем самым ощущением надёжности. Альфард. Воспоминание всплыло внезапно, обрушившись тёплой, но горькой волной. Он помнил, как стоял на этом самом пороге, совсем пацаном, с рваным чемоданом в руках, с синяками на душе и, в прямом смысле, на теле. Ему было шестнадцать. Он сбежал из дома. Джеймс ждал бы его в любом случае. Сириус знал это. Ему хватило бы одной совы — и Поттеры открыли бы перед ним двери, как они сделали это позже. Но тогда, в ту первую ночь после побега, ему нужно было нечто другое. Не просто дом, в котором его примут, не просто семья, готовая считать его своим. Ему нужно было время, чтобы осознать, что он больше не часть семьи Блэк. Альфард встретил его без удивления. Лишь посмотрел долгим, внимательным взглядом и молча посторонился, впуская внутрь. — Не собираешься сказать мне, что я идиот? — спросил тогда Сириус, бросая чемодан на пол. — Зачем? — хмыкнул Альфард. — Ты и так это знаешь. Они ужинали на кухне, за этим же самым столом. Альфард рассказывал ему о мире за пределами родового дома, о маггловских изобретениях, о городах, которые стоило увидеть. Он не пытался наставить его на «путь истинный», не читал лекций о том, как тяжело будет без поддержки семьи. Он просто принял его таким, какой он есть. Это было так… чертовски ценно. Сириус не знал, понимал ли дядя, насколько важным стало для него это укрытие, но он точно не пытался заменить ему отца. Скорее, старшего брата, наставника, собеседника, который не пытался изменить его, а просто давал выбор. Потом был Джеймс. Поттеры приняли его почти сразу. Без вопросов, без условий. Они стали его настоящей семьёй. Но в тот момент, когда он только вырвался из золотой клетки, ему нужно было быть одному. Понять, что он теперь свободен. Альфард умер через пару лет. Он не был старым, не был больным. Просто так сложилось. Сириус помнил, как узнал об этом — сухие строчки письма от поверенного дяди, к которому прилагалось завещание, написанное на его имя. Сириус стоял у могилы, ощущая тяжесть утраты и горечь осознания, что семья отвернулась от них обоих. Кузина Андромеда и её муж Тед Тонкс были единственными, кто пришёл проститься, разделяя с ним эту тихую скорбь. Земля глухо стучала по крышке гроба, и каждый звук отзывался в сердце Сириуса болью. Он думал о том, как они с дядей были вычеркнуты из семейного древа, став ненужными для рода Блэков. Но именно Альфард поддержал его в трудный момент, оставив наследство, которое позволило Сириусу начать новую жизнь вдали от предрассудков семьи. А потом… Он приходил сюда. В это место. Тогда, после Азкабана, когда был на грани, он появился здесь. Не потому, что мог остаться. Просто потому, что это было его место. Его убежище. Единственное, что не изменилось, пока его не было. Сириус закрыл глаза, вдыхая тёплый запах пламени. Слишком много прошлого. Слишком много воспоминаний.

***

Спустя пол часа мужчина поднялся, ощущая, как усталость наконец начинает догонять его, оседая в каждом движении. Даже виски уже не грело, а лишь усиливало гул в голове. Он хотел было направиться в свою комнату, надеясь хоть немного поспать, но, поднявшись наверх, услышал звук. Сначала едва различимый, приглушённый, но стоило подойти ближе — стало ясно: это был голос Клэр. Крики. Всхлипы. Он замер перед дверью, прислушиваясь. — Нет… — её голос был искажённый, сломанный, словно её мучили. — Пожалуйста… нет… Сириус чертыхнулся, толкнул дверь и в два шага оказался рядом. Клэр металась во сне. Одеяло сбилось, волосы растрепались, дыхание прерывистое, а лицо было таким… испуганным. — Клэр, проснись, — он наклонился над ней, осторожно, но настойчиво коснувшись её плеча. — Эй… Она не реагировала. Пальцы сжались на простынях, дыхание стало резким, словно она пыталась убежать от чего-то невидимого. — Чёрт… — Блэк сжал челюсти, затем наклонился ниже, пытаясь говорить мягче, спокойнее: — Клэр. Это сон. Ты в безопасности. Клэр дёрнулась, резко вдохнула, словно всплывая из глубины, и её глаза распахнулись. Темнота комнаты смешалась с кошмаром, ещё не отпустившим её до конца. Она не понимала, где находится. Сердце бешено колотилось в груди, а лёгкие будто сжались, не позволяя нормально дышать. — Эй, ты здесь, — голос рядом был низкий, спокойный, обволакивающий. Она моргнула, пытаясь сфокусироваться. Тёмные глаза. Взъерошенные волосы. Тёплая ладонь, сжимающая её плечо. Сириус. Она тяжело сглотнула, ощущая, как в горле встаёт предательский ком. — Я… — голос сорвался, дыхание сбилось. Девушка не могла говорить, не могла даже собрать мысли воедино. Клэр всё ещё трясло, словно её только что выдернули из плена тьмы. Он не задавал вопросов, не пытался выяснить, что произошло. Просто смотрел на неё — внимательно, почти осторожно. И этого оказалось достаточно. Клэр почувствовала, как внутри что-то надломилось. Эмоции, которые она так долго сдерживала, нахлынули с неистовой силой. Руки задрожали, дыхание стало прерывистым. И она разрыдалась. Не тихо, не просто скупыми слезами. А навзрыд, срываясь на судорожные вдохи, пряча лицо в ладонях. Сириус замер. Чёрт, он не знал, как справляться с этим. Он видел её упрямство, её стойкость, её сарказм, но вот такой — никогда. Она не была сильной в этот момент. Она была разбитой. Вдребезги. — Клэр… — выдохнул он, ощущая, как внутри что-то болезненно сжалось. Не раздумывая, он потянулся к ней, осторожно коснулся плеча, затем обнял её — мягко, но уверенно, словно боялся, что она испугается и исчезнет от любого резкого движения. Но она обняла его в ответ: рывком, судорожно, словно держалась за него как за единственную опору. Пальцы вцепились в его рубашку, уже заметно мокрую от слёз. Сириус чувствовал, как её тело мелко дрожит, как дыхание всё ещё сбивается. Он крепче прижал её к себе, стараясь передать своё тепло и поддержку. — Всё хорошо, — пробормотал он, гладя её по голове, не зная, помогает ли это вообще. Клэр лишь крепче сжала пальцы. Она не пыталась сдерживаться. Не пыталась изображать, что всё в порядке. Сириус вдруг отчётливо осознал, насколько ему жаль эту хрупкую девушку. Быть мишенью, ходить под смертью, рисковать — это мужская работа. А Клэр… Он не знал, как сейчас помочь ей, как защитить от лавины бед, обрушившихся на неё. Поэтому он просто оставался рядом, понимая, что иногда слова излишни. Когда рыдания наконец начали стихать, девушка тяжело выдохнула, но не отстранилась. Её пальцы всё ещё сжимали его рубашку, но хватка ослабла, дыхание стало чуть ровнее. Она не пыталась больше выдавливать из себя слёзы — казалось, они просто иссякли, оставив после себя глухую пустоту. Сириус почувствовал, как напряжение в её теле сменилось слабостью. — Так, — пробормотал он, аккуратно высвобождаясь из её хватки и поднимаясь с кровати. Клэр моргнула, потерянно проводив его взглядом. Блэк молча подошёл к столу, налил в бокал щедрую порцию виски и вернулся к ней. Она всё ещё сидела на кровати, растрёпанная, с опухшими глазами, но уже более осознанная, пусть и измотанная. Он без слов протянул ей стакан. — Пей. Голос был низким, уверенным, без намёка на просьбу. Клэр на секунду опешила. — Что?.. — её голос был хриплым от слёз. — Пей, Хэйнс, — твёрдо повторил он. Она не стала спорить. Просто послушалась. Подняла стакан к губам, сделала глоток — и тут же закашлялась, судорожно вдохнув воздух. — Чёрт… ну и гадость, — прохрипела она, закрывая глаза, когда крепкий напиток обжёг горло. Но это подействовало. Реальность вернулась, мысли стали чётче, дыхание стабилизировалось. Она сжала стакан в ладонях, ещё несколько секунд приходя в себя, а потом медленно подняла взгляд на Сириуса. Тот смотрел на неё без насмешки, без жалости, просто оценивающе, проверяя, в порядке ли она теперь. Клэр шумно выдохнула. — Лекарь из тебя, конечно, так себе. — Но, согласись, метод рабочий, — ухмыльнулся он, забирая у неё стакан. Сириус чуть подался назад, но не успел сделать и шага, как услышал её голос. — Не уходи. Тихо. Почти шёпотом. Он замер, удивлённо приподняв брови. — Пожалуйста, — почти умоляюще прошептала она, — просто ляг рядом. Сириус не сразу понял, что она сказала это вслух. Тихо, едва слышно, но он услышал. Он колебался лишь мгновение, затем кивнул и медленно опустился на кровать рядом с Клэр. Девушка сидела, обхватив руками колени, взгляд её был направлен куда-то в сторону, но не в пустоту — скорее, в собственные страхи, которые всё ещё не отпускали. Блэк на секунду колебался. Ему хотелось сказать что-то лёгкое, что-то, что могло бы разрядить воздух, тяжёлый от не произнесённых слов. — Ну, если ты так настаиваешь, придётся делить спальное место, — с привычной ухмылкой бросил он, приподняв бровь. Обычно она бы сразу же отозвалась колкостью, сарказмом или хотя бы взглядом, полным упрёка. Но Клэр не сказала ничего. Просто легла обратно на кровать, освобождая большую часть для Сириуса. Блэк удивлённо моргнул. Но не стал спрашивать, не стал спорить. Он лишь вздохнул, потянув шею, и опустился на матрас, не утруждая себя поиском удобной позы. Просто закинул руки за голову и уставился в потолок. Комната была тёплой. Камин потрескивал, отбрасывая на стены мягкие тени. За окном ветер перегонял волны, время от времени тихо постукивая каплями дождя по стеклу. Но теперь этот дом был не таким пустым. Тишина растянулась, но уже не казалась гнетущей. Клэр лежала рядом, её дыхание постепенно становилось ровнее. Тишина комнаты обволакивала их, создавая ощущение уюта и покоя. Они просто лежали рядом, не касаясь друг друга, но понимая, что этой ночью никому не придётся засыпать в одиночестве. Сириус не был уверен, стоит ли спрашивать. Но всё же решился. — Что тебе приснилось? Голос звучал низко, негромко, почти мягко. Клэр не ответила, лишь покачала головой и глубже зарылась в подушку, словно пытаясь спрятаться, раствориться в тишине. Но Сириус не позволил ей уйти в себя. Он протянул руку и, осторожно, но уверенно, коснулся её подбородка, мягко приподнимая лицо, побуждая посмотреть на него. — Если проговорить, будет не так страшно, — сказал он, глядя прямо в её глаза. Клэр снова попыталась отвернуться, но он не убрал руки, удерживая её взгляд. — Я знаю, как это. Клэр моргнула, в её глазах мелькнуло недоверие. Сириус усмехнулся, но без тени веселья. — Кошмары. Я тоже их видел. Долгое время. Да чёрт возьми, всё время! Но сейчас… — он сделал паузу, словно проверяя, не предаст ли его голос. — Сейчас они почти меня не беспокоят. Клэр молчала. Секунду. Две. Её пальцы медленно сжались на покрывале, словно зацепившись за реальность, которая ещё не до конца вернулась. — Я… — голос сорвался. Она сглотнула, будто решая, стоит ли говорить. Сириус молчал, не торопил. И, наконец, она заговорила. Тихо, словно погружаясь в ту пугающую черноту снова. — Я была там. В том месте. Сон вновь накатывал волной, стирая границы между явью и воспоминаниями. Клэр говорила тихо, словно боялась, что если скажет слишком громко, кошмар снова оживёт. Голос дрожал, срывался, но она продолжала. О каждом звуке, каждом взгляде, каждом мгновении, которое прожила там — в этом сне, слишком реальном, слишком холодном. Клэр рассказывала о Нейте, о его ровном, почти ласковом голосе, когда он мучил её, шепча, что всё бессмысленно, что всё кончено. Она описывала, как ощущала магию — жгучую, режущую изнутри, как её тело выгибалось от боли. Но куда страшнее было видеть Сириуса. Он стоял рядом, пытаясь защитить её, но его заклинания не действовали, его сила была бесполезна. Он тянулся к ней, но невидимая стена не позволяла приблизиться. Затем появилась она — тень из Завесы. Высокая фигура в длинном плаще с капюшоном, под которым скрывалась лишь пустота, темнее ночи, глубже всех страхов, что когда-либо мучили Клэр. Тень протянула руку, схватила Сириуса за запястье и потянула к Арке. Клэр закричала и бросилась к нему. Она пыталась удержать его, но пальцы соскальзывали, словно между ними был лишь воздух. Он смотрел на неё — глаза расширенные, но не от ужаса, а от принятия. Как будто уже знал. Как будто смирился с неизбежным. А потом исчез. Растворился. Завеса сомкнулась белёсой пеленой, и только эхо её крика отражалось от стен. Клэр рассказывала, и голос становился всё тише, слабее. В какой-то момент он едва был слышен, но Сириус не перебивал, не останавливал. Он просто слушал. Когда она закончила, в комнате воцарилась тишина. Камин потрескивал, ветер скользил по ставням, а Клэр сидела перед ним, едва дыша, чувствуя, как стыд сжимает горло. Какой же это вздор. Она заставила его слушать всё это, развалилась перед ним, словно хрупкая кукла, не способная справиться даже с собственными снами. Клэр хотела отвернуться, спрятаться, но не успела — Сириус поднял руку и коснулся её щеки. Лёгкое, почти невесомое прикосновение. Он не вытирал слёзы, не торопил, просто… был здесь. Его пальцы тёплые, чуть шероховатые, но бережные. — Это просто сон, — негромко сказал он. В голосе не было ни насмешки, ни сомнения. Только твёрдость. Клэр сглотнула, закрыла глаза, но он не убрал руки. — Я не хочу… — её голос был едва слышен, почти теряясь в тишине. — Не хочу навлечь на вас беду. Сириус нахмурился. — Ты… — Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Или с кем-то ещё. Не хочу, чтобы из-за меня… — она сжала пальцы на коленях, словно пытаясь удержать дрожь. — Я не хочу тебя потерять. Всё. Сказала. И теперь чувствовала себя голой. Уязвимой, как никогда прежде. Сириус молчал, долго, пристально глядя на неё. В этом взгляде было что-то новое, едва уловимое, но ощутимо изменившееся. Глубже. Теплее. Как будто он впервые видел её по-настоящему. Клэр задрожала. Она не знала, что это было — страх, напряжение, отчаяние, благодарность. А может, всё сразу. Всё, что она рассказывала, всё, что жило в её голове, всё, что терзало её последние дни — всё это сейчас вырвалось наружу, обнажённое и болезненное. Она не могла больше сдерживать себя. Её сердце бешено стучало в груди, руки дрожали, но прежде, чем она успела осознать, что делает, она потянулась вперёд и поцеловала его. Не осторожно. Не медленно. Она прижалась к нему резко, с голодной жаждой найти опору, укрыться от страха и ужаса, что всё ещё вибрировал в её теле. Сириус сначала замер, но всего на долю секунды. Затем его руки скользнули по её спине, притягивая ближе, и он ответил. Чёрт, он ответил. Это не был мягкий, осторожный поцелуй. Это было бурно, оглушающе, наполнено эмоциями, которые они оба слишком долго держали внутри. Он чувствовал её пальцы в своих волосах, горячее дыхание, слышал, как она вздыхает, цепляясь за него, как за единственное, что может удержать её от падения в бездну. И это сводило его с ума. Чувствовать её губы, её тело, её отчаянную потребность в близости — всё это пробуждало в нём что-то первобытное. Пальцы сжались на её талии, язык требовательно проник внутрь, и он поймал себя на том, что всё глубже погружается в этот поцелуй, позволяя ей утащить его туда, где уже не будет возврата. Но потом. Чёрт. Он не мог так. Сириус с трудом заставил себя отстраниться, дыша прерывисто, всё ещё держа её за плечи. Его взгляд был затуманен, губы покраснели, дыхание сбилось, но он собрал всю свою силу, чтобы не позволить себе пойти дальше. — Ты… уверена? Клэр не сразу поняла, о чём он говорит. Она всё ещё была там — в вихре эмоций, в тепле его рук, в той точке, где её сердце колотилось так громко, что, казалось, заглушало всё остальное. — Ты слишком многое пережила за эти дни. Может… это просто эмоции, адреналин? — он заговорил чуть тише, но голос всё ещё был хриплым, срывающимся. Она крепче сжала пальцы на его рубашке, словно не желая отпускать. — Сириус… Он провёл рукой по её щеке, отгоняя последнюю слезинку, которая блеснула на её коже. — Клэр, — его голос стал мягче, теплее, но в нём звучала неумолимая решимость. — Я не хочу, чтобы это случилось так. Не на эмоциях, не потому что ты сейчас ищешь утешение. Она моргнула, запутавшись. — Почему?.. Сириус усмехнулся, но усмешка вышла горькой. — Потому что потом ты будешь жалеть. А я… — он сделал короткую паузу, словно подбирая слова. — Я слишком долго ждал чего-то настоящего, чтобы позволить этому случиться только потому, что сейчас ты напугана. Он поднял её руку, мягко обхватил её пальцы, а затем, неожиданно даже для самого себя, прижал их к губам. Тепло его дыхания коснулось её кожи, и этот жест был тише любых слов. — Я не хочу, чтобы ты проснулась завтра и подумала, что это была ошибка. Клэр молчала, всё ещё захваченная вихрем эмоций. Она не знала, что сказать. Но знала, что чувствовала. Сириус замер, всматриваясь в неё, словно пытаясь разгадать то, что скрывалось в глубине её взгляда. — Клэр… — Я не хочу, чтобы завтра пришло, а я жалела о том, что не сделала этого, когда могла, — её голос дрожал, но не от страха. Она смотрела ему прямо в глаза, и в этом взгляде было всё — искренность, решимость, доверие. — Это не просто эмоции. Не просто страх. Не просто ночь после кошмара, — она сделала короткую паузу, глубоко вдохнув. — Это ты. Сириус замер, словно удар пришёлся прямо в самое сердце. — Я не хочу просто забыться. Я хочу тебя, — её пальцы крепче сжали его запястья. — Потому что ты значишь для меня слишком много. Он выдохнул сквозь стиснутые зубы, срываясь в глухой смешок — короткий, полный обречённости. — Клэр… ты даже не представляешь, что ты творишь… Она поднялась на колени, приблизившись к нему вплотную. Её дыхание горячей волной накрыло его губы, и в глазах не было ни капли сомнения. — Тогда покажи мне. И он сломался. Сириус рывком притянул её ближе, пальцы скользнули в волосы, сжались на затылке, удерживая её возле себя. А потом он поцеловал её — жадно, отчаянно, так, словно не мог насытиться её вкусом. Дыхание сбилось. Губы впились в губы, язык требовательно раздвинул её рот, проникая вглубь. Поцелуй был жадным, тёмным, без остатка. Будто они оба утопали друг в друге, ломая границы, сжигая остатки сомнений. Клэр застонала, прильнув к нему, руки крепче сжали его плечи, пальцы впились в ткань. Он тёплый, крепкий, живой. Настоящий. Сириус рывком притянул её к себе, сжал её талию, пальцы горячо легли на обнажённую кожу под тонкой тканью футболки. Она слишком лёгкая, слишком тонкая. Он чувствовал биение её сердца. — Ты чёртово искушение, Хэйнс… Пальцы прошлись по её спине, сжимая, раздвигая, лаская. Он разрывался между желанием забрать её всю и желанием дать ей время. Но стоило Клэр дёрнуть за его рубашку, пробежаться ладонями по его груди, скользнуть пальцами к животу, как терпение рухнуло в пропасть. Его руки с нетерпением стянули с неё ставшую ненужной футболку, и Клэр вздрогнула, когда прохладный воздух коснулся её разгорячённой кожи. Сириус наклонился ниже, его губы нашли её шею, лаская, пробуя на вкус. — Чёрт… — выдохнул он, касаясь губами её ключицы. Её тело отзывалось на каждое движение, каждое прикосновение вызывало волну жара, разбивающуюся в животе глубоким, жгучим желанием. Она задохнулась, когда его ладонь легла на её грудь, сжимая, изучая, заставляя тело выгибаться навстречу. — Сириус… Он застонал, целуя её сильнее, глубже, властнее. Границы рушились. Её кожа горела. Каждое его движение оставляло на ней след, будто печать, будто клеймо. Он касался её не просто руками — он владел ею. Клэр застонала, выгибаясь под ним, её руки судорожно сжимали его плечи, а ногти оставляли на коже тонкие, красные полосы. Он не остановился. Не мог. Сириус накрыл её грудь губами, втянул сосок, посасывая, пробуя, заставляя её извиваться под ним. — Боже… — голос был хриплым, срывающимся. — Ты даже не представляешь… Он сходил с ума. Губы скользнули ниже — вдоль живота, по чувствительной коже рёбер, задержались на изгибе талии. Он хотел изучить её всю. Запомнить каждую линию, каждый дрожащий вдох. Клэр вздрогнула, когда его руки скользнули вниз, пальцы прошлись по внутренней стороне её бёдер, вызывая новую волну жара, пробежавшую по телу. Она ощущала его прикосновения слишком остро, слишком отчётливо. — Ты прекрасна, — его голос вибрировал, проникал в каждую клетку её тела, обволакивая её, словно шелковый плед, сотканный из чистого огня. Она не могла ответить. Не могла дышать. Могла лишь ощущать. Его пальцы легли на тонкую ткань её белья, задержались там, намеренно медля, растягивая момент, сводя её с ума. Сириус поднял взгляд, и в его глазах полыхал огонь — тёмный, глубокий, пожирающий. — Хочешь, чтобы я продолжил, Клэр? Она не могла думать. Слова теряли смысл, мысли превращались в хаос, а дыхание срывалось с губ тяжёлыми, прерывистыми вздохами. Сириус смотрел на неё. Глаза — тёмные, затуманенные. Голодные. Он ждал ответа, но его пальцы уже продолжали своё движение, оставляя на её коже дорожку огня, пробуждая новую волну жара. — Да, — выдохнула она, голос дрогнул, но в нём не было ни сомнения, ни страха. Только желание. — Да, Сириус. Он улыбнулся. Она почувствовала это кожей, прежде чем его губы коснулись её снова. А в следующую секунду тонкая ткань её белья исчезла. Он не торопился. Скользил губами по её коже, изучал, пробовал, мучил. Его дыхание обжигало, каждый поцелуй оставлял горячий след. Пальцы прошлись по её влажному, трепещущему центру, вызывая новый стон, пробуждая новый толчок жара внизу живота. Мужчина прикусил её бедро, оставляя след. — Чёрт… Ты такая… Он не закончил. Не смог. Голос сорвался, растворился в тишине, а затем его губы прижались к ней. Клэр вскрикнула. Он пробовал её. Он чувствовал её вкус. Исследовал, сводил с ума каждым движением — губами, языком, лёгким скользящим касанием, томительно-медленными, тянущими движениями, которые заставляли её дрожать. Её тело выгибалось ему навстречу, пальцы тонули в его волосах, ногти врезались в кожу плеч. И он пил её, доводя до грани, заставляя терять себя в этом безумии. — Сириус… О Боже… Он изучал её желания. Он разрывал её на части. Она задыхалась. Её тело выгнулось, мышцы сжались, когда он довёл её до края… И перешагнул его. Она не могла сдержаться. Крик его имени сорвался с губ, а затем её тело содрогнулось в сладком, разрывающем оргазме. Сириус не отпустил её. Держал, не отрываясь, лаская, позволяя ей утонуть в этом моменте, ощутить его до конца. Когда дрожь схлынула, он медленно поднялся над ней, его губы нашли её, язык скользнул в рот, заставляя её снова почувствовать вкус собственного удовольствия. — Это было… — она не могла говорить. Он усмехнулся, пальцами обвёл её покрасневшие губы. — Это только начало, Хэйнс. Она тяжело дышала, глядя на него затуманенными глазами. Её тело ещё подрагивало от накатившей волны наслаждения, но разум всё ещё не мог до конца осознать произошедшее. Она не испытывала ничего подобного. Никогда. Клэр была замужем. Она знала, что такое близость. Но то, что только что сделал с ней Сириус, было чем-то совершенно иным. Глубже. Сильнее. Опаляющим, как огонь, захватывающим, как шторм. Её грудь вздымалась в сбитом дыхании. Он был рядом — тёплый, горячий, обжигающий одним только взглядом. Он смотрел на неё так, словно видел что-то бесконечно ценное. Что-то, что не хотел бы потерять. Его пальцы скользнули по её ключице, оставляя за собой дорожку мурашек. — Ты прекрасна, Клэр. Ты как живой огонь, — голос его был хриплым, чуть осипшим. Она сглотнула, чувствуя, как его слова обжигают не хуже его прикосновений. — Я… — она хотела ответить, но слова застряли в горле. Она не знала, что сказать. Сириус улыбнулся краем губ, но в его глазах вспыхнуло что-то острое, хищное, почти нестерпимое. — Но это только начало, — повторил он, и его голос стал глубже, тяжелее, с ноткой обещания, от которого у неё побежали мурашки по коже. Прежде чем она успела осознать, его губы снова оказались на её теле. Горячие, требовательные, оставляющие за собой след огня. Его руки скользнули по её бёдрам, сжали их, развели чуть шире. А затем он прижался к ней, давая ощутить, насколько сильно он её хотел. Клэр ахнула. Она чувствовала его — каждую линию, каждый напряжённый мускул, всю ту силу желания, которое жилым огнём пульсировало между ними. Её пальцы дрожащими линиями скользнули по его плечам, цепляясь за кожу. Он не сводил с неё глаз. Смотрел внимательно, жадно, ожидая. Ожидая её ответа, её желания. И она не заставила себя ждать. Притянула его ближе, крепче, её колени сжались по бокам его тела, позволяя ему углубить контакт, разжечь его ещё сильнее. Сириус застонал, срываясь, его дыхание стало неровным, горячим, обжигающим. Её тело горело под ним, требуя большего, дразня, провоцируя. Горячая кожа, взволнованное дыхание, пальцы, впивающиеся в его плечи — всё это сводило его с ума, разрушало последние оковы сдержанности. — Как же ты сводишь меня с ума… — он стиснул зубы, прижимаясь к ней крепче. Клэр не собиралась останавливаться. Она провела ладонями вниз, скользнула по его спине, ощущая, как напрягаются мышцы, как дрожит его тело от напряжения. Она хотела его. Целиком. Без остатка. И в этот раз она не собиралась убегать. Она целовала его с такой отчаянной страстью, словно пыталась впитать его в себя, слиться полностью. Он отвечал. С каждым движением становился резче, глубже, жёстче. Сириус задыхался. Он провёл рукой по её бедру, приподнял его, углубляя их соединение. Она вскрикнула, её пальцы впились в его спину, оставляя тонкие, едва заметные царапины. Боль лишь подстегнула его. Он вошёл в неё глубже, чувствуя, как её тело принимает его, как она сжимается вокруг него, словно создана для него. — Я не отпущу тебя… Она зажмурилась, её губы дрогнули, дыхание стало частым, сбивчивым. Её тело было напряжено, каждое движение отзывалось волной ощущений, сжигая остатки разума. Сириус наклонился, ловя её губы в поцелуе — голодном, жадном, проникающем в самое нутро. Она отвечала, без стеснения, без сомнений, полностью отдаваясь этому моменту. Его движения становились быстрее, глубже, сильнее. Клэр застонала, выгибаясь под ним. Он чувствовал, как её тело реагирует на него, как она дрожит, как всё в ней сжимается, подгоняя его вперёд. Сириус прикусил её нижнюю губу, его руки скользнули по её телу, сжимая, гладя, изучая каждую линию. Она была прекрасна. Боже, как же он её хотел. Как же он её чувствовал. Моя. Моя девушка. Моя женщина. Любимая… Клэр выгнулась навстречу, её бёдра подались вперёд, ловя его ритм, и дыхание превратилось в короткие, прерывистые вздохи. Она была на грани. Он чувствовал это. — Посмотри на меня, — выдохнул он, касаясь губами её щеки, его голос срывался на хриплый шёпот. Она открыла глаза и Сириус утонул в этом взгляде. Его движения стали резче, глубже, их тела слились в одном ритме, в едином вихре ощущений. Она вскрикнула, содрогаясь в его руках, и он последовал за ней, проваливаясь в сладкую, затягивающую бездну. Мир исчез. Был только он. Была только она. И этот момент. Я хочу быть с тобой, всегда. Нет, не так: я хочу быть тобой — всегда! И хрен кто нас разлучит.

***

Сириус ещё не пришёл в себя. Его сердце гулко стучало, дыхание сбивалось, мышцы ныли от напряжения, но он не мог заставить себя отстраниться. Клэр лежала под ним — тёплая, живая, настоящая. Губы припухли от его поцелуев, щёки горели, а в глазах метался вихрь эмоций. Она всё ещё тяжело дышала, её тело было расслаблено, но пальцы, сжимавшие его плечи, выдавали остатки напряжения. Сириус медленно провёл пальцами по её щеке, убирая выбившуюся прядь волос. Кожа подушечек чувствовала жар её тела, биение крови под тонкой кожей. — Я всегда буду с тобой, — его голос прозвучал хрипло, но в этой фразе была вся его суть, вся правда, которую он мог дать ей в этот момент. Клэр вздрогнула, ресницы дрогнули, взгляд метнулся к его глазам. — Что?.. Сириус не отводил взгляда, его глаза тёмными омутами утопали в её. — Я не знаю, что будет дальше. — Его голос был низким, тёплым, но твёрдым. — Но одно я знаю точно — с этого момента ты моя. Он медленно опустил руку, коснулся её груди, чуть надавил кончиками пальцев, словно хотел, чтобы она почувствовала его слова не только разумом, но и кожей. — Ты вот здесь. В сердце. Клэр замерла. Её губы чуть приоткрылись, словно она хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. На мгновение в них мелькнуло что-то вроде страха, или, может, осознания. Глубокого, всепоглощающего. Он видел, как она осмысливает его слова. Как понимание медленно охватывает её целиком. А потом её руки вдруг сжались на его плечах, и она притянула его ближе. — Я… — её голос был едва слышным, но в нём не было сомнений. — Я только этого и хочу. Сириус наклонился, оставляя лёгкий, почти невесомый поцелуй на её губах. Их дыхания смешались, а её пальцы бессознательно сжались на его спине. — Я рядом, — повторил он. Клэр глубоко вдохнула, а потом просто уткнулась лицом в его шею, зарываясь носом в его кожу. — Просто не оставляй меня, — её голос был едва слышным, но Сириус почувствовал, как крепче сжались её пальцы, словно она боялась, что он исчезнет, как призрак. Он усмехнулся, но в этой усмешке не было ни капли лёгкости, ни тени бравады. Он лишь крепче обнял её, проводя ладонью по её спине, ощущая каждый её вздох, каждый стук её сердца. — Даже если захочешь — не избавишься. Клэр выдохнула сквозь улыбку, но ничего не ответила. Она просто прижалась ближе, убаюканная теплом его тела и силой этих слов. За окном шумело море, в камине потрескивал огонь, а ночь укрывала их покоем, которого они оба так долго не знали. Сириус не знал, что ждёт их дальше. Но был уверен в одном. Он не даст ей исчезнуть из своей жизни.