Осколки

Никогда. Нигде. Там, где память и время теряют границы. Клэр погружалась в темноту. В бездонное, вязкое пространство, где не было ни боли, ни страха, ни осознания настоящего. В этом состоянии времени не существовало — только ощущение мягкой, но неуловимой тьмы. А потом, внезапно, мир вспыхнул радугой. Она стояла в огромном, светлом зале, полном детей, таких же, как она, — взволнованных, нетерпеливых, испуганных. В воздухе царило волнение, какое бывает только в местах, где происходит что-то судьбоносное. Перед ней возвышался древний каменный постамент, в центре которого переливался тёплым светом Гордиев узел — живой символ Ильверморни, переплетённый узор, в котором соединялись все пути, все выборы. Он слегка подрагивал, будто чувствовал присутствие будущих учеников, готовых доверить ему свою судьбу. Чуть дальше, на отдельных пьедесталах, замерли четыре магические статуи, символы факультетов: мощный Вампус, затаившийся, будто готовый к прыжку; Пакваджи, маленький дух с луком, чей взгляд был проницателен и внимателен; Птица-гром, раскинувшая крылья, словно собиралась взмыть в небо; и Рогатый змей, свернувшийся кольцами, загадочный и величественный, его глаза вспыхивали, отражая магию, скрытую в глубинах сознания. Ильверморни. Её дом. Клэр сжала руки в кулаки, глядя на фигуры, каждая из которых должна была решить её судьбу. Она знала, куда хочет попасть. Птица-гром. Как и её отец. Как и её дядя. Как и большинство людей, которых она знала и которыми восхищалась. Это был факультет лидеров, воинов, тех, кто никогда не сдаётся. Быть там значило быть сильной, непоколебимой. Она хотела быть такой. Но внутри было что-то… неуверенное. Она чувствовала себя не такой смелой, как те, кто стояли рядом, выпрямив спины, с горящими глазами. Их голоса звучали уверенно, они бросали взгляды друг на друга, словно уже знали, где окажутся. Клэр была… не такой. Её сердце билось слишком быстро, ладони вспотели. А что, если её не примут? Что, если он не выберет её? Зал стих, когда вперед вышел первый ученик. Мальчик лет одиннадцати, худощавый, с тёмными волосами. Он взошёл на центральную платформу, и все задержали дыхание. Прошло несколько секунд — и Птица-гром расправил крылья. Толпа ожила, раздались радостные крики. Мальчик гордо поднял голову и направился к своему будущему факультету. Клэр сглотнула. Её очередь приближалась. Она пыталась сохранять спокойствие, но её пальцы нервно сжимали ткань мантии. Она чувствовала, как сердце стучит в ушах. Когда её имя прозвучало, зал наполнился эхом. — Клэр Хэйнс! На секунду всё словно застыло. Она медленно вышла вперёд, чувствуя на себе десятки взглядов. Её ноги были словно свинцовые, но она всё же взошла на центральную платформу, где раньше стоял тот мальчик. Теперь… теперь всё зависело от них. Она закрыла глаза. «Выбери меня, Птица-гром». В её голове мелькали образы: отцовские рассказы о великих магических битвах, книги о знаменитых выпускниках, воинах, защитниках. Она должна была стать одной из них. Прошла секунда. Две. Три. Но ничего не происходило. Клэр открыла глаза, чувствуя, как внутри что-то холодеет. Птица-гром молчал. Она посмотрела на статую, почти умоляя её пошевелиться, сделать хоть что-то. Но птица не двигалась. А затем… Зашевелился другой. Пакваджи. Фигура маленького духа с луком медленно поднялась, и зал наполнился мягким золотистым светом. Факультет целителей. Факультет тех, кто заботится. Клэр почувствовала, как всё внутри неё обрушилось. Она стояла, не двигаясь, пытаясь осознать произошедшее. Она не попала в Птицу-гром. Она не стала одной из воинов. Она… — Пакваджи принимает тебя! — громко объявил один из преподавателей. Аплодисменты раздались вокруг, но в них не было того восторга, на который она надеялась. Её мир сжался. Она не знала, как двигаться. Как дышать. Это был не её путь. Это не то, чего она хотела. Но судьба уже сделала выбор. Она увидела, как её отец, стоявший среди преподавателей, посмотрел на неё… и на секунду его лицо выражало не гордость, а что-то другое. Разочарование? Она не была уверена. Но это ощущение осталось с ней надолго. Когда она пошла к своему факультету, её шаги были тяжёлыми. Она не помнила, что говорили её будущие однокурсники, не слышала одобрительных реплик. Она думала только о том, что не была достаточно хороша, чтобы стать тем, кем хотела быть. Клэр резко вдохнула. Она чувствовала, как что-то тянет её обратно. Назад, в реальность. Тьма снова окутала её, и мир прошлого исчез. Но тяжесть от этого воспоминания осталась. Потому что оно было правдой. Она всегда бежала. Пыталась стать сильной, но в итоге её судьба всегда выбирала за неё. И если это был её путь… То почему сейчас всё снова казалось неправильным?

***

Темнота не исчезла сразу. Сначала пришли звуки. Тихие, приглушённые, словно издалека. Шорохи. Скрип дерева. Капли воды, падающие в гулкую пустоту. Потом — запахи. Запах пыли, сырости и плесени, въевшейся в стены. Гнилого дерева. Вдалеке — металлический привкус ржавчины и чего-то ещё… слабый, но тревожный. Клэр открыла глаза. Вокруг царил полумрак. Каменные стены, покрытые трещинами, потолок, пересечённый гнилыми деревянными балками, с которых кое-где свисала старая паутина. Запертая дверь. Единственное крошечное окно под потолком пропускало так мало света, что его почти не было видно. Голова гудела. Во рту — пересохло. Тело ныло от напряжения, но хуже всего было ощущение беспомощности. Клэр попыталась пошевелиться и тут же почувствовала, как холодный металл цепей скользнул по запястьям. Она дёрнула руки, но наручники были крепкими. Стальные кольца врезались в кожу, оставляя после себя неприятный холод. Она была связана. Дыхание сбилось, сердце застучало быстрее. Где она? Последнее, что она помнила… Нейт. Её тело невольно содрогнулось. — Отлично, ты проснулась. Голос. Лёгкий, насмешливый, безразличный. Клэр подняла голову и увидела его. Нейт стоял у двери, небрежно прислонившись к косяку, руки скрещены на груди. Он выглядел совершенно расслабленным — будто всё это было нормально, будто он просто застал её дома после долгого отсутствия. — Сколько… — её голос был хриплым, ослабленным, но она заставила себя говорить. — …сколько я была без сознания? — О, совсем недолго, — он усмехнулся. — Хотя мне казалось, что ты немного потрудишься, прежде чем отключиться. Видимо, я переоценил твои способности. Его голос, его поза, даже взгляд — всё в нём было издевательским, наполненным привычным презрением. Как раньше. Она выпрямилась, насколько позволяли цепи, чувствуя, как внутри нарастает гнев. — Ты всегда меня недооценивал, Нейт. Он ухмыльнулся, но в глазах мелькнуло что-то острое. — Нет, Клэр. Я всегда знал, кем ты была. Ты просто никогда этого не понимала. Тишина повисла между ними, тяжёлая, давящая. А затем дверь за его спиной открылась, и внутрь вошли двое мужчин. Не авроры. Не друзья. Чужие. Они выглядели жёстко — низкие, широкоплечие, с потемневшими от времени мантиями. Грубые руки, которые явно привыкли не только к магии, но и к физической силе. Один из них нёс поднос с едой: кусок хлеба, тонкий ломтик сыра, миска с чем-то, что пахло более-менее съедобно. Клэр не пошевелилась. — Зачем этот спектакль? — её голос был спокойным, но внутри всё сжималось от напряжения. — Ты же не собираешься меня накормить? Нейт снова усмехнулся. — Конечно, собираюсь, — он наклонился чуть ближе, и его голос стал тише, опаснее. — Ты мне нужна живая. Она встретила его взгляд, не отводя глаз. — Нужна для чего? Он молчал, но уголки губ дёрнулись вверх. О, она знала этот взгляд. Она видела его, когда он считал себя победителем. Когда он наслаждался своей властью. Именно этот взгляд заставил её когда-то бояться его. Но сейчас она не боялась. Она была зла. — Ты всегда был жалким манипулятором, Нейт. — Её голос был ровным, но внутри бушевал огонь. — Таким же, как твой отец. Как твои друзья. Как все, кто пытался сломать других, потому что сами были пустыми внутри. Нейт застыл. Его лицо на мгновение потеряло маску самодовольства. А потом он ударил её. Быстро. Не сдерживаясь. Её голова резко дёрнулась в сторону, скулы пронзила резкая боль, во рту тут же появился привкус крови. — Следи за языком, Клэр, — его голос был низким, почти шипящим. Она сделала глубокий вдох, ощущая, как губа начинает распухать. Затем медленно, с усилием повернула голову обратно к нему и улыбнулась. — Значит, я права. Нейт сжал челюсти. Один из мужчин неловко кашлянул, явно чувствуя напряжение в воздухе. — Нам приказано охранять её, — пробормотал он, не глядя на Нейта. — Тогда охраняйте, — процедил тот, выпрямляясь. Он шагнул назад, посмотрел на Клэр ещё раз, но на этот раз его улыбка была осторожной. — Ты не представляешь, что началось, Клэр, — тихо произнёс он. — Но ты скоро узнаешь. Он повернулся и вышел из комнаты, оставляя её в полумраке. Двое мужчин неловко задержались на секунду, прежде чем один поставил поднос с едой на пол и кивнул напарнику. — Если нужна вода, стучи, — пробормотал он и вышел, захлопнув за собой тяжёлую дверь. Клэр осталась одна. Она медленно подняла руки, насколько позволяли цепи, и провела пальцами по губе. Кровь. Где-то внутри разгоралась новая волна ярости. Но не на Нейта. Она была зла на себя. За то, что не увидела его настоящего раньше. За то, что когда-то позволила ему быть частью её жизни. Но больше всего — за то, что позволила себе снова быть его пленницей. Её глаза вспыхнули. Этого больше не повторится.

***

Дождь лил без остановки, разбивая улицы Лондона на мокрые лужи, отражающие тусклый свет фонарей. В узком переулке, где всего несколько часов назад бушевала магическая схватка, Сириус и Гарри стояли среди авроров, напряжённо всматриваясь в едва заметные следы на мостовой. Сириус выглядел… плохо. Глаза тёмные, словно ночь, в руках скомканная записка Клэр, которую он сжимал так, будто мог выдавить из неё хоть какую-то информацию. Его пальцы сжались в кулак, когда он посмотрел на Гарри. — Это была она, — голос его был хриплым, пропитанным злостью и тревогой. — Мы знаем, — ответил Гарри, бросая взгляд на одного из авроров. — Как далеко удалось отследить магию? Молодой аврор, смущённо отводя глаза, прокашлялся: — Не очень далеко… Они аппарировали, но след слишком нестабильный. Тот, кто это сделал, хорош в сокрытии следов. Мы смогли определить, что это было двойное перемещение. Один человек насильно увёл второго. — Чёрт, — выдохнул Гарри. — Значит, это точно Клэр. — Ещё бы! — Сириус резко развернулся, словно готов был ударить кого-то просто потому, что не мог ударить тех, кто это сделал. Рон, который присоединился к ним чуть позже, скрестил руки на груди. — Ну, есть и хорошие новости, — сказал он, явно понимая, что такие слова в данной ситуации звучат как минимум глупо. — Ах да? — Сириус повернулся к нему, его голос был наполнен ледяным сарказмом. — Давай, Уизли, удиви меня. Рон сделал шаг ближе и кивнул одному из авроров, который тут же передал ему небольшой, влажный от дождя обрывок ткани. — Это было там, — он указал на дальний угол переулка, где до сих пор пахло прожжённым воздухом от недавних заклинаний. — Мы уверены, что это часть её мантии. Сириус молча взял ткань. Она была пропитана сыростью, но он чувствовал в ней что-то родное. Гарри, наблюдая за ним, хмуро спросил: — Они оставили ещё что-то? — Не только это, — ответил Рон. — Мы нашли след крови. Воздух в переулке напрягся. Сириус медленно повернул голову. — Кровь? Рон быстро поднял руки. — Не спеши рвать мне голову, Блэк. Мы пока не уверены, чья она. — Выясните. — Голос Сириуса прозвучал грозно, безапелляционно. Рон кивнул. — Уже работаем над этим. Тишина. Гарри наконец нарушил её: — Итак. У нас есть следы магии, след крови, остатки её мантии и подтверждение, что её насильно унесли. Он выпрямился, оглядывая улицу, словно пытаясь представить, как именно это произошло. — Вопрос в том, зачем. Сириус снова развернулся, его пальцы сжались. — Потому что они знают, кто она. Рон кивнул. — А если знают, значит, им нужно что-то от неё. Гарри посмотрел на него, потом на Сириуса. — Это значит, что у нас ещё есть время. Сириус, сжимая ткань в руке, поднял взгляд. — Но не так много, чтобы тратить его на болтовню. — О, поверь мне, — хмыкнул Рон, — я только за. Гарри перевёл взгляд на одного из авроров. — Вы смогли определить, куда именно они могли аппарировать? — Мы работаем над этим, — ответил тот. — Но потребуется время. Сириус раздражённо выдохнул. — Время — единственное, чего у нас нет. Гарри повернулся к нему, его голос стал твёрдым: — Мы её найдём. Сириус задержал на нём взгляд. — Я знаю, Поттер. Но если с ней что-то случится… Он не договорил. Но Гарри понял. Они переглянулись, и между ними промелькнуло безмолвное понимание. Этот бой они проигрывать не собирались. — Ладно, — сказал Гарри, выпрямляясь. — Тогда мы идём по всем следам, что у нас есть. И как только они дадут нам координаты — мы туда отправляемся первыми. Сириус кивнул. — С удовольствием. Рон ухмыльнулся. — Значит, устраиваем охоту? Сириус посмотрел на него, и на его лице появилась волчья ухмылка. — Самую настоящую.