catch up with you.

Учёба продолжалась. Подготовка к ЕГЭ шла полным ходом. Тренировки нихуя не заканчивались. В таком темпе вся жизнь изнурительной становилось. И не для одного только Лёши или Саши. Для всех. Вся команда общалась меньше. Кого-то часто не было на тренировках. Даже тренер как-то лояльнее стал относиться к пропускам ребят, но был рад, что на следующие сборы все приехали. Значит на соревнования из них никому не похуй. Значит все хотят выиграть. Для ребят же это значило охуенное времяпровождение и оторванность от подготовки к экзаменам и других забот. Всё, чтобы отдохнуть! Вот только отдых, когда рядом два калаша с именами Лёша и Саша, которые непонятно, когда выстрелят, был только словом. Для Фраме по крайней мере уж точно. Но ему всегда было весело докапываться до сути в людях и это единственное, что его радовало. Ну и попытки Влада ему как-то «отплатить» за его труд чаем каркаде с тортом «Сникерс» были забавными. — Влад… меня тренер убьёт завтра, если я на ночь это съем. Ты ж понимаешь? — и усмехается. Стесняется принять подарок, а рядом ещё и Илюха сидит, смотрит на этот кусок, взглядом съедает. Тикток вмиг потерял свою значимость. Был теперь только он и торт… и некие владелец торта с получателем. — Отдай мне, если не будешь… — Илюх, у меня есть кое-что получше, — усмехается Влад, — Я знал, что тебя заинтересует торт как минимум, поэтому взял это тоже… — Влад достаёт из сумки рамунэ и палочки «Pocky» для Ильи. Его любимые, с орео. Счастью последнего нет предела, но он все ещё стесняется и усмехается неловко, только потом берёт. — Спасибо тебе, Владик… Небезопасно вообще сидеть в столовке, когда на часах уже почти десять вечера. Закрыто всё. Стулья подняты. Полутьма. Освещение только с фонариков телефонов. Что-то запрещённое и скрытное витало в воздухе и вместе с этим такое родное и тёплое. В такой атмосфере хочется доверить все тайны. Всё, что лежит на душе, беспокоит и теребит беспощадно. Такая атмосфера развязывает язык и руки. Идеально. Откровенно. Всё хорошо. Атмосфера прекрасно справилась со своей задачей и развязала руки Фраме, который в свое время начал его медленно поедать вилкой и запивать чаем. Тишину нарушает Влад взял себе поесть только орехи и сухофрукты, в отличии от не самой здоровой еды, которую он предложил парням. Оставалось дождаться только Гориллу и Костю, которым он тоже приготовил вкусности, но по странным причинам они задерживались. Время начинать. — Саш, можешь мне помочь с Лёшей пожалуйста? — и на лице Сашином он видит то самое выражение, значащее «а я знал, что так будет». — Мне б с Парадеевичем разобраться… Их гонки непонятны мне, также как и мотивы обоих. Если у Леши это выиграть, то у Саши…? — он приостанавливается в своих рассуждениях, своим взглядом встречаясь с взглядом Влада. — Значит у Саши — догнать. — продолжает логическую цепочку Влад. — Нет, тут что-то не увязывается. Догнать зачем? — Фраме ещё один кусочек тортика себе забирает и съедает. — Чтоб объясниться. Ну… точнее, чтоб Леша объяснил, что происходит, — возникает в разговоре Илья, вспоминая их с Сашей вчерашний разговор, — Я ещё посмеялся, сказал, что за девушками так бегают и пошутил про тайную связь. Согласитесь, это странно, что Сашу настолько сильно беспокоят отношения с Лешей, нет? — и глазами ребят окидывает, замечая в лице Влада что-то, чему не находил объяснений, — Владик, ты…? На всю столовую слышится кашель. И нет, это не опоздавшие Костя с Гориллой. Илья мигом прячет рамунэ и «Pocky» в рюкзак, Влад на секунду сильнее сжимает в руке пакетик от сухофруктов и орехов, в котором осталась только шелуха, а Саня… поворачивается на кашель, держа вилочкой новый кусочек сладкого, сахарного и калорийного «Сникерса» прямо у рта, открывая рот, чтоб скорее насладиться таким желанным кусочком. В темноте останавливается силуэт, смотря на эту чудную картину. Не каждый же день увидишь, как твои спортсмены занимаются такими делами. Ночью. В столовой. — Ермолаев! — слышится строгий голос тренера, — Ты что себе позволяешь? — секундная пауза. Неловкая пауза. И Санечка выдаёт. — Вы можете мне не верить, но.. мне медсестра прописала каждый вечер смазывать горло тортом. Клянусь! — Влад и Илья переглядываются, тщетно пытаясь сдержать смех, а тренер строго смотрит на Сашу, который старается сделать максимально серьёзный вид. — Доедай и быстро спать! Чтоб я вашу шайку не видел больше по ночам. Бегаете еще тут ночью! Завтра все по пятьдесят отжиманий и столько же кругов! — Мы же не бегали ночью… — Илюха внезапно ввязывается в разговор, а тренер делает непонимающий вид. — Как же! Мне охранник утром доложил, что бегал кто-то по корпусу. Носились так, что в стенку в какую-то оба впечатались, так ещё и чуть не подрались потом, — Влад внезапно закашливается, подавившись слюной.

«Так вот куда он отходил ночью…»

— Павлющик, это ты был? А второй кто? — Нет, я просто задумался. — Задумайтесь лучше над тем, что на ночь есть можно, а что нельзя. Особенно Ермолаева касается, — и Илья опять закусывает губу, чтобы в голос не рассмеяться, — Марш по комнатам! Парни выходят из столовой, идя по темному коридору и смеясь. Сначала тихо, но как только они отходят от столовой, смех их оглушает коридор. Точнее смех только двоих парней. Влад молчит. Влад всё понял. Это зашло слишком далеко. Настолько далеко, что, казалось, он в каком-то несуществующем месте. Казалось, что историю эту кто-то выдумал. Казалось, что он тут просто персонаж на заднем плане. Он наблюдатель и одновременно участник всего этого пиздеца. Но зачем он нужен? Имеет ли он значение?… — Владик, ты че так задумался? — А?.. — Павлющик поворачивается на голос Александра и что-то важное понимает, отчего выдаёт неловкое, но неожиданное для себя, — Да… так это… мысли странные. Правда прозвучала. И она имеет значение. Задний план никогда не был незначимым. Задний план — место за сценой, там, где можно посмотреть на всё, что творится на сцене. Посмотреть и выйти в свет. Посмотреть и сделать то, что нужно по сценарию. Или… нет? — Что такое? — будто из ниоткуда спрашивает его голос. — Это были они вдвоём, — на выдохе говорит Влад, — И кроме шуток… это далеко зашло. Надо всё менять. Надо вмешаться во всё это. И начать надо с разговоров. Мы молчим об этом, поэтому не знаем даже таких вещей о них, даже при том, что мы друзья — Павлющик говорит не задумываясь. Говорит так, будто это было послание свыше. Говорит убедительно и спокойно. — Что ты хочешь этим сказать? — включается в разговор Илья. — Что настоящим друзьям нужно говорить правду в лицо друг другу, а не за спиной обсуждать чужие проблемы. Когда ты честен с собой, ты честен с другими. И другие честны с тобой. Вам… трудно же будет бросить беспомощного человека? Того же слепого. Вы подойдёте, искренне поможете и в ответ услышите благодарность. То же самое здесь, вы врёте себе, что вас не беспокоят их взаимоотношения. Вы же знаете сами, что коллектив, где всё слажено более эффективен или?… — Я тебя понял, — Фраме опускает руку на плечо Владу, внезапно взбушевавшемуся, и ответственно говорит, — Ты прав, это беспокоит всех и об этом нужно говорить. Спасибо, что ты это начал. — Только вы, блять, ещё не начните бегать и зажиматься по уголкам, как те двое, — усмехается Илья. Влад и Саня усмехаются. У Ильи отменно получается разрядить обстановку. Теперь им нужно только начать разбираться в этом без того, чтоб это всё запустить. Честно. С мыслью, что начинается всё с них и их искреннего желания хотя бы разобраться в этом всём.

Но разве дальше будет легче?

***

— Даниил, блять! — у Лёши опять пар из ушей, вообще не сочетающийся с его синяками под глазами, как и покрасневшее лицо, — Мог бы просто по имени позвать, а не пугать! Чего нужно? — Лёша потирает переносицу и смотрит внимательно на Гориллу, который, нихуя себе, впервые не ответил ему в ответ шуткой, а начал говорить по делу. Чудеса, не иначе! — Ты как себя чувствуешь? — Ну… бывало и лучше, не спится мне… — Оно и видно, небось ещё и не естся? — Когда ты стал таким наблюдательным? — с ухмылкой отвечает Лёша, — Ближе к делу, если тебя интересует не только это. — Да слушай… хотел спросить, почему? Мы беспокоимся за тебя. выглядишь не очень, — Фурцев отлично знает ответ на этот вопрос, который дал ему Фраме, но нужно и осветить для Лёши самого его чувства. Ведь так поступают друзья, правильно? — Вот это да! — Леша усмехается и встаёт со скамейки подходя к двери, начиная драматизировать ещё больше, но Данила не отстаёт от него, — Впервые за несколько месяцев вы всей командой решили не подшутить надо мной, а спросить что не так? Ну я в ахуе, какие вы заботливые! — и Данила держится, лишь бы грубостью в ответ не ответил в духе: «Представь себе, как сложно с такой пороховой бочкой как ты, которая хуй знает как ответит на доброту». И он бы сказал так, но как-никак и ему и всем остальным важно его состояние. Важен Лёша. Важен команде и остальным. — Лёш, нам правда важен ты, как… друг. И капитан тоже, и… — А, то есть я уже без пяти минут не капитан, а просто друг? — он хмыкает и заходит в зал, — Дальше можешь не продолжать. Сучка. Мудак. Ебанутый! Настоящий пиздец в человеческом обличии. Гордость давит на его плечи, рвёт душу и не оставляет ничего рядом. Ни-че-го: ни друзей, ни простого общения, даже сил. Все силы уходят на поддержание авторитета и на загоны одновременно. Все уходит. Уходит не туда, куда надо и куда хотелось бы, ведь с каждым разом он… Он заходит. Атмосфера тут же распадается накалившаяся. Даже Даниле было сложно уже терпеть выходки Лёши,его перемены настроения прямо сейчас. Кажись, зашёл единственный человек, который может их терпеть. Парадеевич. Зашедшему же внутри становится неловко. Странное чувство. Всё стало вдруг так понятно: понятно, почему его так тянет к Лёше и сколько б он это отрицал, легче не становится. Сила только в принятии. Принятии ситуации. Принятии себя. Принятии этого капитана. Странное спокойствие. И ребята вмиг замолчали. Что-то явно тут не так. Саня выдыхает и, завязав кроссовки, обращается к ним: — Что-то не так? — пыль в воображаемом озере начинает оседать. Спокойствие. Только спокойствие. — Да.. я просто с Лёшей хотел обговорить кое-что — И Лёша хочет заткнуть его. Фурцева. Который ранее не признавался в таком особо и так спокойно не говорил. Даже странно. Это они слишком спокойные или Лёша такой напряжённый? — Я вам не мешаю? — также нейтральным голосом без эмоций спрашивает Саша. — Да нет, не ме… — Да! Мешаешь! На хуй пошёл отсюда! — Как скажешь, — хмыкает он и в ухмылке расплывается злой. Кажется, раздражён. Кажется, очень сильно. Кажется, Лёшиным поведением. Глаза такими недобрыми стали сразу. Настолько недобрыми, что с ума сводили. Сводили с ума они только Лёшу, если вдаваться в подробности, — Всё для тебя, мой любимый капитан. Су-ка… Чего? Лёшино сердце пропускает удар. Лёшина голова не принимает эту конченную реакцию тела. Вдох. Вы-ы-ыдох. Глаза закрыты. Хоть бы этого уебана не видеть. Деревяшкин надеется, что он вышел. Глаза открыты. Сука, нет, не вышел нихуя! Стоит перед ним и держит бутылку воды прямо перед носом Лёшиным. Придурок. — Остудись. Ты, кажется, злишься, Лёш. Что-то не так? Всё, блять, не так! А Парадеевичу и на руку, лишь бы Лёшу довести. Лёша надевает такую же маску дружелюбия фальшивого. Так, что тошнило, пока Даня понимает, что уже бесполезно что-то доказывать обоим и выходит через другую дверь. Лёшу заводила эта ситуация, в которой оба из них вели себя как быдло. Сашу это заводило не меньше. Карие глаза смотрят прямо в серые. Лёша открывает бутылку и только подносит к своим губам, не делает ни глотка, как вдруг так же спокойно проносит над головой Саши и выливает ему на голову всё. — Теперь точно остудился, Сашенька, спасибо, — он подмигивает ему и… не видит злости в глазах Саши? Что?… Не видит злости. Видит что-то холодное внешне и тёплое внутри. Саша начинает подходить к нему ближе. Кажется, ситуация выходит из-под контроля, но уж кто-кто, а Лёша сдаваться не собирается. Отступать всё же приходится. И в конце-концов Лёша оказывается на скамейке, а Саша, чуть ли не впечатывая его в стенку оказывается прямо у лица. — И что ж ты сейчас будешь делать? Ты даже договориться со мной не можешь, сколько бы я не пытался сделать это за тебя, выполнив все условия, — Лёша ясно понимал, на что намекает Саша своим блядским шёпотом. Понимал, а сердце билось как не в себя. А лицо краснело. И, блять, хуёво шли его дела. В этот раз в раздевалке как на зло был включен свет, который открывал Саше обзор на румяное лицо Лёши. Последний молился, лишь бы у него не встал на эту уёбищную ситуацию. — Отойди. Мы опаздываем. — Тебя только это волнует? По твоему лицу явно не скажешь, — И Саша добился той реакции. Того, что он хотел видеть: Лёша, которого он застал в расплох. Лёша, который растерял всю свою гордость и полностью повёлся на его спокойное поведение. Лёша, который пал. Знал ведь, куда давить и как. Хотя… Саше не так важно было место, с которого пал Лёша. Ему важна была реакция, которую Лёша мог дать. И плохи были бы дела Сашиного капитана, если бы не… — Лёш? — за дверью, в которую только что постучали был голос Влада. И, может, с ним ещё кто-то. Саша сразу же отпрянул, быстро снимая с себя мокрую одежду и переодеваясь. Лёша ухмыляется, отпуская в тишину шёпотом: «отсоси, я снова в выигрыше», на что Саня хмыкает и кидает на него «мы-это-ещё-посмотрим» взгляд. Деревяшкин выходит и идёт на тренировку. Саша приходит через несколько минут

***

— Оба охуели! — выносит вердикт Данила. В этот раз ни он ни Костян не опоздали. Теперь все были вместе. — Расскажи поподробнее, — Фраме кусает мороженое, которое в этот раз принёс Влад для всех, выбрав мороженое с внимательностью к вкусовым предпочтениям всех в команде. Ребята в этот раз собрались в каком-то чулане, где хранился всякий спортинвентарь. Романтика ведь! Везде пыль ебаная, дышать нечем. Неплохо было бы после таких посиделок пробежаться в компании. Возможно даже Лёшу с Сашей позвать. Летом действительно хорошо было… Но и сейчас не менее лучше. Почему? — Потому что вся команда сплотилась ради того, чтоб наладить отношения между этими двумя. Данила — самый решительный, тот, кто подталкивает ребят на действия; Костян — наблюдатель, который отслеживает реакции обоих и их поведение; Саша разбирает ситуацию с психологической точки зрения; Илья генерирует идеи, как это можно решить; Влад объединяет всех в этот раз. Влад в этот раз в центре внимания. Неформальный лидер, являющийся частью команды и первый человек, кто понял, что для того, чтобы исправить ситуацию нужно сначала самим создать дружеский вайб, компанию, в которой все будут честны друг с другом и смогут работать слажено. Влад ведь всегда это знал, просто не знал как применять. Знал, что всё начинается с него. Хоть он и второстепенный персонаж, как и все рядом. С ним стоящие. Похуй. Второй план тоже влияет на сюжет. Куда больше, чем даже первый план. — Всё началось с того, что Лёша яро намекал, будто мы хотим его сместить и не шёл на разговор, но как только зашёл Саша — пацаны, это просто пиздец, какой же у них диалог! — Продолжай, — Влад вслушивался также, не меньше, чем Фраме. — Оба язвят. От них не то, что бы вайб вражды! От них вайб холодной войны какой-то. Саша сначала выстебал Лёшу за его эмоциональную реакцию, потом под видом «дружбы» дал ему бутылку, чтоб он остудился, а после… я вышел. — Мне кажется, Лёша вылил всё на Сашу, — строит логическую цепочку Костя — В смысле? — влезает Илья. — У Саши волосы так пушились, как будто он их на скорую руку сушил. Так ещё я зашёл в раздевалку на середине тренировки так, как меня Влад попросил и увидел на полу мокрые следы и дно Сашиной сумки было мокрым. — От Лёши ничего не узнал, но… он был нервный, — Влад выдохнул, — Может Саня его запугал? — Вполне возможно, учитывая их отношения, — подтверждает Фраме, — Ты же хорошо его знаешь, опиши как он выглядел. — У него с одной стороны было такое странное замешательство, а с другой… лицо выражало радость. Он, скорее всего, обрадовался тому, что я постучал. Не знаю, что у них там творилось, но слышал я только шёпот к сожалению. Ничего не разобрал. — Предположительно, пассивная агрессия. Если Лёша всегда брал эмоциями, то Парадеевич он… холодный в проявлении эмоций и сильно сдержан. Как я и говорил в начале: слабый эмоциональный интеллект. Предполагаю, что он даже от Лёши ждёт эмоций больше и может свои больше понимает с помощью его реакций, — Ермолаев вновь облизывает подтаявшее мороженое и смотрит на Илью холодным, но доверчивым взглядом, — Есть идеи, как это решить? — Можно попробовать поговорить с Сашей, если Лёша вообще наотрез отказывается от разговора. Или… можно сделать так, чтоб только Саша ему помогал… — И как ты это предлагаешь сделать, если Саша реагирует только если Лёше физически плохо, а в остальных случаях Лёша старается решить свои проблемы сам, отказываясь даже от нашей помощи? — Влад смотрит более холоднее, чем Саша, но Саша одобрительно кивает Илье, показывая, что ему интересно и давая понять, что он его точно не осудит, что бы не сказал Яцкевич. Илья внезапно хлопает глазами. Его карие глаза недоверчиво по полу скользят и как-то задумчиво очень. Саша всё понимает: Илья не уверен. Илья боится предлагать то, что придумал. Он знал, что Илья винил себя в прошлый раз летом, когда Лёша попал в больницу. Не уверен, что эта идея окажется такой же хорошей, как и предыдущая. Которая была летом ещё… — Мы тебя слушаем, Илюх. Всё в порядке, — Саша хлопает его по-дружески по плечу и кивает ему, а остальные ребята внимательно слушают…